Overlady_part.4

— Она мой самый старый друг, — сказала принцесса. — И мой единственный друг тоже, если честно. Я в том смысле, что у меня были и другие товарищи по играм, но большинство других... ну, можно было заметить, что они играли со мной только потому, что их родители приказали им ладить с наследной принцессой. Я думаю, что она тоже была одинока. Она всегда была рада меня видеть и никогда не хотела уходить. Особенно после того, как она подросла, и другие дети стали дразнить её. Конечно же, я заставила няню отшлепать их, но они перестали со мной играть. А моя мать сказала, что я была груба, защищая свою подругу, представляешь?

— Аввв, да, полное дерьмо. Знаю я это ощущение, — сказала Джессика, ссутулившись. — Думаю, что в верхнем мире всё так же плохо. Я всегда была полукровкой в детстве. Что совершенно не честно, чтоб ты себе знала, потому что куча суккуб полукровки, но их так никто не называет, потому что они девочки!

— Хм. Никогда так не думала об этом, — сказала Генриетта. — Но Луиза Франсуаза... ну... — Она повела плечами. — Она всегда была стеснительной и тихой и отчаянно защищала друзей. Она обзавелась вспыльчивым характером, когда подросла, и у меня есть ощущение, что она полагается на свою вспыльчивость, чтобы люди относились к ней серьезно, потому что... ну. Ты же видела её? Никогда бы не подумала, что она расхаживает в стальном доспехе.

— Она прелестна, — с ухмылкой сказала Джессика. — Такая милая!

— Да. Она маленькая, худенькая и хорошенькая, — согласилась Генриетта. Затем вздохнула. — Симпатичнее меня. Она стройная, у неё нет мощных плеч и толстых голеней. Я мгновенно набираю мышцу, а значит, платья никогда не сидят ровно, да еще и кости у меня крупные. Луиза Франсуаза пошла в мать, а графиня де ла Вальер — одна из наиболее элегантных женщин, которых я когда-либо видела. — Она вздрогнула. — Хотя и пугающая. Двигается, как тигр. Один из королей Инда прислал моей матери одного в подарок. Они красивые животные, но пугающие.

— Она беспокоится о своей матери, — сказала Джессика, покачав головой. — Что абсолютно понятно, потому что никто не хочет, чтобы за ним пришла Шквальный Ветер, но в этом есть нечто большее. У неё есть её портреты в комнате планирования, и я разговаривала с её сестрой, и... ну, я думаю, что она её любит. И боится её.

— Её сестрой? — нахмурившись, переспросила Генриетта. — Прости? Элеонора тоже в этом замешана? Ну, она такое не могла пропустить. Я слыхала, что она перебралась в Амстрелдамм, и... ну, должна сказать, что она похожа на опасную женщину.

— Не, я про Каттлею, — сказала Джессика, вставая и наливая себе новую порцию. — Хочешь?

— Большое спасибо, — сказала Генриетта. — Каттлея в этом замешана? Вот так сюрприз. Я встречала её несколько раз, но она нездорова. Она даже не могла покинуть дома. Я бы сказала, что это чрезвычайно безответственно со стороны Луизы, вовлекать её во всё это. Но нет, сейчас ты об этом упомянула, Луиза упоминала это прошлым вечером. Она говорила, что та сейчас в Брюкселле.

— Ага, — сказала Джессика, передавая бокал, — тебе стоит об этом поговорить с Лу. Или с Катт, когда она вернется. — Она уселась в кресло, забросив ногу на ногу. — Собственно, спасибо. Я хочу помочь Лу, потому что она мне нравится, но... ну, ты видишь, что я такое. Меня вырастил папа в Бездне, я не совсем представляю, как вы, верхние, живете, поэтому я частенько не понимаю, о чем она говорит. Например, я ни хрена не понимаю, почему она такая зажатая? Я могла бы сделать для неё обалденные платья, но она отказывается надевать что-то, что не прикрывает её!

Генриетта покраснела из-за сквернословия, а затем рассмеялась.

— Это в основном из-за её семьи, — сказала она, справившись с собой. — Насчет семьи де ла Вальер ты должна помнить, что они, по происхождению и деяниям, наверное, самая испорченная и злобная семья в Тристейне... Нет, наверное всей Халкгении. Соль в том, что эта семья всегда фанатично преданна трону, поэтому мои предки игнорировали их маленькие слабости и привычки, потому что те всегда платили налоги — и фантастически богаты — и несколько раз спасали королевство. Или... эм, разделяли их маленькие привычки, если это были не слишком праведные предки.

Она помолчала, склонив голову.

— Собственно, то, что они проделывали с людьми, — это тема не для приличных воспитанных леди (если они не де ла Вальер), но предшествующие короли и королевы предпочитали держать такую семейку на своей стороне. Взгляни на её дедушку и бабушку по отцу. Дедушка подавил крестьянское восстание, когда крестьяне убили своего лорда и шли на Гент, используя магию крови и заставив повстанцев перерезать друг друга во сне, а бабушка — так я слышала — приносила в жертву детей, чтобы поддерживать молодость и травить предателей короны по приказу моего дедушки. А может, и наоборот, я не помню. Но отец Луизы был позором семьи и сбежал, присоединившись к Рыцарям Мантикоры. Там он встретил её мать, и соль в том, что они оба Герои, несмотря на их происхождение. Судя по тому, что я слыхала от Луизы, они боятся, чтобы их дочери не стали такими же, как предки.

Джессика фыркнула.

— Хах. Похоже, довольно обоснованные страхи. Просто она не достаточно плохая, чтобы быть Злом... или хотя бы неправильным типом неправильного, — глаза Генриетты слегка скосились к переносице, пока она пыталась расшифровать сказанное, но Джессика продолжала, — а значит, ей нужна помощь! Много помощи!

— Ну, она друг, — медленно сказала Генриетта, — и она вытащила меня из ужасной, ужасной темницы, в которую меня засунула моя припадочная мамаша, поэтому думаю, что должна ей как-то помочь. Я, в конце концов, принцесса, и у меня есть моя честь. И часть требований чести — это заставить Совет страдать за ту мерзкую ложь, которую они про меня распространяют! Как они посмели!

— Вау. Так ты и твой принц никогда... ну, ты знаешь?

— Я остаюсь чистой девой королевской крови Бримира! — триумфально объявила Генриетта, уперев руки в бока. — Мы были очень осторожны, чтобы убедиться в этом. Было бы очень неправильно нам содеять нечто настолько неприемлемое, как заниматься любовью до свадьбы!

— Хм.

— И поскольку мне как принцессе было предначертано, что мне придется иметь дело с подчиненными и дворянами, я обучена некоторым вещам, которых она не знает. Перед своей смертью отец очень ясно выразился, что благовоспитанная принцесса должна уметь управляться сокровищницей, и разбираться в торговле и производстве, уметь защищать себя от бандитов, выступать перед народом, избегать отравленных конфет, сражаться на дуэлях со злыми королями-чародеями, танцевать так, чтобы не спровоцировать скандал, не позволять своей лучшей подруге быть укушенной змеей, разбираться в декоре, что может найти применение в уйме случаев, и массе других мелких навыков. — Генриетта выпятила челюсть. — И моя мать, безвольная тупица, никогда не отменяла того приказа, который определял мои уроки.

Джессика постучала пальцами себе по зубам.

— Хм. Да. План начинает проявляться. Она, типа, застенчивая и не любит говорить. А ты этому обучена. Она твой друг, и ты хочешь действовать в её интересах. А значит, нам нужно просто одеть тебя так же, как и её, и ты сможешь выступать вместо неё! — громко объявила Джессика, воздев кулак.

Затем была минута тишины, когда обе девушки сравнивали фигуры Генриетты и Луизы и обдумывали невозможность впихнуть Генриетту в доспех Луизы.

— Да, отстойная идея, — согласилась Джессика, озвучивая невысказанное принцессой. — Полное дерьмо. Не знаю даже, чем я думала. И думала ли я вообще. Есть идеи получше?

Солнце уже садилось, когда прибыла Каттлея с рыжей и очень бледной простолюдинкой на плече.

— Я устала! — объявила она, опустив свою ношу на землю. — Знаешь, весь день на ногах! — Она похлопала простолюдинку по плечу. — Мы приехали, Хелен! Я говорю, что мы вернулись!

Луиза посмотрела на них поверх своей бесконечной кучи документов. Она была уверена, что куча стала больше с её прошлого похода в туалет. Она собиралась задать несколько очень острых вопросов Гнарлу, но того нигде не было видно.

Она начала подозревать, что тот стал невидимкой и следит за ней.

Однако в данный момент у неё были более важные и неотложные заботы. Вроде того, что её сестра только что вломилась к ней, и на её одежде было несколько грубо залатанных прорех.

— Ты в порядке? — спросила она на повышенных тонах.

— О, в порядке, в порядке, — весело ответила Каттлея. — Не должна жаловаться. Ну, меня пару раз проткнули, и немножечко подстрелили, и какая-то ужасно грубая личность подожгла меня, но не волнуйся! Я сбила огонь, когда с воплями прыгнула в колодец. Собственно, одежда пострадала больше, чем я. Ну, сейчас. Я тогда была немножечко развалиной, но я исправила свою потерянную плоть и даже отрастила руку! И поверь мне, я немножечко чуточку волновалась, что не сумею!

Луизу это не слишком успокоило.

— Ты не сказала мне, что пострадала! — воскликнула она. — О, Каттлея! Я думала, ты просто... ну, немного увлеклась, но... ты могла умереть!

— Совсем умереть. Или снова умереть. Я не совсем уверена...

— Сейчас не время для каламбуров! — Луиза почти визжала. — Ты могла сгореть на солнце или... ты могла превратиться в золу! Почему ты не позвала на помощь? Я... я бы сразу пришла! — Луиза обмякла. — Я бы обязательно пришла. Я должна была быть там, чтобы вернуть тебя домой, вместо того, чтобы... чтобы заниматься этим бессмысленным бумагомаранием! Это... это моя вина и... и я на тебя накричала!

Каттлея взмахнула руками, заключая её в свои прохладные объятья.

— Ну, ну, — сказала она. — Знаешь, я была счастлива прогуляться. Да, я пострадала, но я стала лучше! И я встретила очень милых людей! О-о-о, о-о-о, мне столько нужно тебе рассказать!

Затем в дверь медленно постучали, и Луиза обрадовалась возможности отвлечься.

— Входи, — крикнула она.

Служанка Каттлеи медленно открыла дверь.

— О, госпожа Каттлея! — сказала она. — Я так рада, что вы вернулись, и... вы ранены! Вы не должны были позволять ей рисковать! — обвиняюще сказала она Луизе.

Слуги, разговаривающие с ней в такой манере, были в новинку Луизе, и она не была уверена что на это ответить.

— Эм, — сказала она.

— О, Анна, — сказала Каттлея, сместившись, чтобы потрепать её по голове. — Я скучала по тебе! И не волнуйся! Я не пострадала, только одежда!

— Но вы выглядите...

— Нет, всё в порядке! О! Кстати, это Хелен! Я встретила её по пути домой, и она согласилась пойти ко мне на службу! Хелен, это Анна! Она была мой служанкой долгие годы. Анна, покажи Хелен, что к чему. И я буду сердиться, если вы не подружитесь!

Луиза скрестила руки и ждала, пока женщина не выйдет из комнаты.

— Катт, — твердо сказала она, — сколько её крови ты выпила? Потому что я заметила, насколько она бледна. Почти как ты.

Каттлея втянула воздух.

— ... ну, совсем чуточку. Но! Но, но, но, перед тем как ты разозлишься, такое случается, когда я питаюсь кем-то и хочу помочь этому человеку! Я не могу ничего с этим сделать! И оно пройдет! И они обе такие сладень... миленькие, и Анна была со мной годами, и Хелен была полна энтузиазма, и еще её подстрелили эти грубые люди перед тем, как я типа как бы немножечко их поубивала, и мне пришлось её зашивать и чистить рану, и... ну, это кровь и так бы пропала! И... ну, она сильно пострадала, поэтому нужно было найти кого-то, кто мог бы помочь! Я должна была!

— Я понимаю, — мягко сказала Луиза, предлагая Каттлее присесть. — Ты уверена, что ты в порядке?

— О, да, да. И, ну, ты знаешь этого ужасного, ужасного человека, виконта де Анноун?

— Нет. — Луиза оглянулась. — Я бы тебе вина предложила, но... ну, ты не пьешь вина.

— Он шокирует!

-... а ты откуда знаешь, Катт?

— Я вроде как вломилась к нему в дом, совсем немножечко, когда искала помощь. Ну, в смысле, я стучала в дверь, пока кто-то не сказал "войдите", что означало, что меня пригласили, и я могла делать, что захочу. И, ну, одно вело к другому, и — ты знаешь, что его жена очень молода и ненавидит его? Она его терпеть не может! Ну, она была очень приветлива, и позволила мне остаться на день, и привела целителя для Хелен, потому что ей хотелось хоть с кем-то поговорить!"

-...не понимаю, к чему ты ведешь. Так ты подружилась с одинокой дворянкой? Ну, я думаю, что это лучше, чем ворваться и всех поубивать, но в чем суть?

— Ну, среди прочего она сказала мне... что он сильно поддерживал Совет! Собственно, они совсем недавно начали строить новенький военный завод рядом с Амстрелдаммом! Новейшее оборудование! Она читала его бумаги, знаешь ли, пока его не было. Бедная девочка.

Луиза моргнула. Это действительно была очень полезная информация.

— Спасибо, Катт, это было очень полезной информацией, и...

— А еще его совсем немного чуточку насмерть порвал гигантский волк, когда он ехал поздно вечером!

— Катт. Ты приказала волку напасть на него? — подозрительно спросила Луиза.

— Нет! Нет, я не приказывала волку нападать на него! — возмутилась Каттлея. — Луиза! Как ты могла такое сказать? Ну, в любом случае, его жена была убита горем — она так сказала и даже сказала "хнык-хнык", знаешь ли! — и она кое-что рассказала. Ты знаешь, там существует целый кабал ученых юных женщин, которые замужем за грубыми мужьям, и они изредка встречаются и обсуждают состояние дел в Тристейне. Они против политики Совета! Ну, свежеиспеченная вдова де Анноун пригласила меня присоединиться к ним! И она сказала, что даже не обратит внимания на то, что я вампир и не могу отдать душу темному богу, которому они поклоняются!

Луиза издала долгий, тяжелый вздох.

— Ты всё это проделала за... несколько дней? Как?

— Эм. Ну, так получилось, — робко сказала Каттлея, хотя эта робость была изрядно подпорчена длинными клыками.

— Каттлея, — медленно проговорила Луиза, — ты не только убила несколько дюжин людей, но еще и присоединилась к тайному культу демонопоклонников...

— Они поклоняются темному богу, — поправила её Каттлея.

— А есть разница?

— Вообще-то да, — с готовностью ответила её сестра. — Хотя я и не совсем уверена. Я думаю, что наши учителя теологии были чрезвычайно нерадивыми относительно религиозных вопросов, относящихся к стороне зла.

Луиза сжала кулаки.

— Я не хочу, чтобы ты участвовала в тайном культе дворянок, которые поклоняются темному богу! — рявкнула она. — Что скажут наши мать и отец?

— Всё в порядке, — уверенно сказала Каттлея. — Я знаю, что ты беспокоишься о моей душе, Луиза, что просто восхитительно мило с твоей стороны, но не волнуйся! Я вампир и не могу её продать! Им не повезло!

Луиза дернулась.

— В любом случае, они поклоняются в основном Ате Сомневающемуся и противоположности Фемин-Анарк, а я неплохо поладила с Ате, когда встретила его на той супер-восхитительной вечеринке во время Награждений Кабала. Мы с ним, — сказала Каттлея, — вроде как чрезвычайно близки. — Она попыталась скрестить пальцы, что заняло у неё несколько секунд концентрации, и затем гордо их продемонстрировала.