Опять же — на какие, извиняюсь, "шиши" — мне в Германию ехать? За деньги вырученные продажей компьютера? Или, у этого батюшки одолжить — из средств, накопленных за счёт добровольных пожертвований прихожан, или платы за ритуальные услуги?
А где мне "Наган" добыть?
Не, это не серьёзно...
А кстати, где этого самого "Адика" искать? Он ещё в Австрии — художником-лузером акварели свои рисует, или уже где-нибудь в Баварии — на митингах глотку дерёт? Сказать по правде, особо в биографию Гитлера не вникал — особой нужды не было, книг про него я писать не собирался. Значит, надо погуглить...
УПС!!!
"Гугл" то — кирдык! Вместе с "Яндексом", "Майл-Ру" и прочими "операми"... Вот же, нежданка! И, чё бум делать? Может, объявление в газеты дадим? "Адольф, ау! Отзовись!" Интересно, он уже — Гитлер, или до сих пор — Шикльгрубер? Может, в скаченных книжках — инфу по будущему фюреру поискать? Там же их у меня на жёстком диске, как у начинающего графомана — запятых в тексте?
Счас — только розетку "220V" найду и, вперёд!
ХАХАХА!!!
Да, дело даже не в этом.
Я не уверен, что если свернуть шею Гитлеру — что-то радикальным образом изменится: мировые войны не начинаются по воле одного человека! Помню, читал про такой факт (достоверен он или нет — другой вопрос): уже во время войны, английская разведка подготовила покушение на Гитлера — осталось только команду на исполнение дать. Однако, проанализировав ситуацию — тщательно взвесив все доводы "за" и "против", операцию отменили: а вдруг — кто умный на место Адика придёт? Не будет ли хуже?
Вот и, я про то же самое.
* * *
Поэтому, подумав, я ответил отцу Фёдору так:
— "Остановить Антихриста" невозможно — как невозможно предотвратить землетрясение, например. Это не один какой-то человек — это целое исторически-социальное явление, имя которому — ФАШИЗМ!!! Ещё не слышали?
Священник старательно наморщил лоб:
— Да, вроде не припомню я такой напасти... "Фашизм", говорите?
— Да, фашизм! Думаю, скоро про эту "напасть" услышите — в провинцию, все новости приходят с изрядным опозданием. Как "исторически-социальное явление", фашизм одному человеку остановить не в силах — только всем миром, как предыдущего Антихриста — Наполеона. А я послан Господом минимизировать потери: ведь если перед тем же землетрясением — убедить людей покинуть их жилища, заготовить заранее продовольствие, медикаменты, чистую питьевую воду... Отойти подальше от берега — если события предполагаются на море...
Что ещё?
— ...Жертв будет значительно меньше. Увы, это всё — чем Господь наш, способен помочь смертным на "этом свете"!
Конечно, вижу немалое разочарование на лице собеседника, поэтому разведя руки в сторону, со вздохом говорю:
— Ну, а Вы что хотели? Будь это всё как-то иначе и, называлось бы — как-то по-другому, а не просто — "бренным земным существованием"!
Тут, Отец Фёдор, совершенно неожиданно:
— Вы хотите предупредить о грядущем власти?
Настало время мычать и блеять мне!
— Ээээ...
Интересный вопрос!
— ...Хотел бы — если бы пред мною была поставлена задача повторить путь Христа к Голгофе. Но, пока такой команды не было, — я кивнул на компьютер, — как только, поступит приказ, так я сразу — крест на спину, терновый венец на чело и вперёд!
— Так, это...? — отец Фёдор опасливо и торопливо крестится на монитор, что-то про себя бормоча.
— Да! — утвердительно киваю и, показываю пальцем в направлении неба, — это "портал": аппарат для связи ангелов, так сказать — с "вышестоящим руководством".
Его Преподобие, восторженно-понимающе приподнял брови "домиком".
Посидели, помолчали...
Наконец, отец Фёдор, как бы подводя черту под своими вопросами резюмировал:
— Да, Вы абсолютно правы: мы пришли в этот мир — чтоб претерпев всяческие ниспосланные на нас невзгоды и, закалив дух, покинуть его для иной жизни...
Эх! Сам неоднократно на эту тему "там" думал — с приближением... Хм, кгхм... Сами знаете чего. Эх, хорошо бы, если б это было так!
— Я рад, Ваше преподобие отец Фёдор, что мы с Вами пришли к полному взаимопониманию. Ну, а теперь — удовлетворив по мере возможностей ваше любопытство, я бы хотел в свою очередь удовлетворить своё и, задать Вам несколько своих вопросов... Не возражаете?
— Отнюдь, нет — спрашивайте! Простите, Ангел... А, каково ваше святое имя?
— "Святое имя?"
Про что это он?
...Ах, да: священник, просто спрашивает — как меня звать! Чтоб, такое ответить? Кабы знать, как всё повернётся... Поэтому ловким финтов ухожу от прямого ответа:
— Ну, его нам с Вами ещё предстоит придумать. С "ангельским" именем боюсь, жить мне у вас в Советской России — будет как-то "несколько" дискомфортно. Давайте отложим решение этого вопроса на потом, а пока — я бы хотел узнать, вот что...
* * *
"Допрос" Отца Фёдора длился достаточно долго. Мой собеседник полностью пришёл в себя, становился всё более и более словоохотливым и приблизительно через час-полтора — время летело как никогда быстро, я узнал вкратце, вот что...
Месторасположение.
Непосредственно сейчас, я находился в так называемом "диаконнике" — помещении в южной части алтаря каждого православного Храма, где хранятся состоящие в ведении диакона священные предметы: ризы, священные сосуды, напрестольные Евангелия, кресты, дарохранительницы и так далее.
Когда я выразил сожаление, что некоторые из этих предметов — по закону "о возмещении материальных масс", оказались вместо меня в "параллельной Вселенной", священник меня успокоил, типа: "всё уже украдено до нас!".
В смысле: последнее более-менее ценное, было конфисковано властями в 1921 году — для оказания помощи голодающим Поволжья. Пропавшее же в момент "переноса", по словам протоиерея — по ценности, не идёт ни в какое сравнение с полученным по "взаимному обмену" Ангелом Божьим — да ещё и вместе с "порталом"!
Если говорить в более широком смысле, волей неведомых сил меня "занесло" в Нижегородскую губернию (областью она станет, видно позже: запамятовал — когда в СССР произойдёт административно-территориальная реформа[1]), в Ардатовский уезд, в волостной городок Ульяновка.
Так, так, так... Такое название и не использовать?!
Позже, надо обязательно подумать над этой темой.
Что удивительно, хоть я в здешних краях ни разу не бывал (по месту жительства "там", я — коренной сибиряк), но местную историю я знаю достаточно хорошо, даже для нижегородца-сторожила! Интересовался, знаете ли — по роду последнего моего "занятия"... Ну, или увлечения — кому как угодно.
Сей городок, по словам моего собеседника с численностью населения — уже очень длительное время никак не могущего добраться до трёх с половиной тысяч, находится примерно в ста пятидесяти верстах юго-западнее губернского Нижнего Новгорода, на реке с прикольным названием "Тёща". Ну, это недалече от другой речки — Пьяны, которая протекает неподалёку от речки Серёжи.
Это северо-восточная окраина, так называемой — бывшей "империи" братьев Баташёвых[2]. Когда-то, Баташёвым принадлежало восемнадцать металлургических заводов в среднем Приокье: чугуноплавильных, железоделательных, "молотобойных" — выпускающих практически всю номенклатуру тогдашних металлических изделий. От якорей и пушечных ядер — до крестьянских серпов, кос да гвоздей. Из всех них, к началу двадцатого века осталось всего два достойных упоминания — Кулебакский и Выксунский металлургические заводы, работающих в основном на привозном металле, остальные же потихоньку закрывались или перепрофилировались.
Рисунок 1. Ю.В. Гальянов: Портрет братьев Андрея и Ивана Баташёвых.
Посёлки же, при заводах ждала разная, зачастую незавидная судьба: про этот например, Ульяновку — я даже упоминания в Интернете не помню! Наверное, он попросту был брошен несколько позже, а его жители — разбежались да разъехались кто куда.
"Градообразующим" предприятием здесь был металлургический завод, работающий по "демидовским" ещё технологиям — на местной "болотной" руде и древесном угле, с механизмами — приводящимися в действие от водяного колеса. Когда-то сей завод производил чугунное литьё, но был остановлен из-за нерентабельности, ещё очень задолго до Русско-японской войны. С тех пор посёлок всё хиреет и хиреет — хотя положение несколько спасает расположенная неподалёку полустанок железнодорожного направления "Нижний Новгород — Пенза" и проходящее через него улучшенное шоссе-грунтовка "Нижний Новгород — Саранск"...
* * *
Экономика.
Край конечно промышленный, но голодный — в прямом смысле этого слова...
Очень голодный!
Недаром именно в этих краях, а не в голове у Ленина — в чём многие уверены, родилось народное движение — известное в истории как "продотряды". Конкретно оголодав, рабочие Выксунских заводов организовались, вооружились и отправились на Юг добывать хлеб для своих семей. Ильичу оставалось только приветствовать "инициативу" масс, всемерно поддержать её и, взять на "всеобщее" вооружение...
Местное сельское хозяйство из-за скудных песчаных почв испокон веков находится в глубокой заднице и местные, чтоб окончательно не вымереть с голоду после отмены продразвёрстки, занимаются тем же — чем и, до эпохи "исторического материализма": всевозможными "отхожими" и надомно-кустарными промыслами. По сути, это уже готовый пролетариат — только завод-фабрику какую-нибудь построй и, недостатка в более-менее квалифицированной рабочей силе, не будет!
Рисунок 2. Верхне-Выксунский завод братьев Баташевых.
Особенно широко, по словам отца Фёдора, распространено изготовление из той же болотной руды минеральных красок трёх видов: жёлтого (охра), красного (железный сурик) и коричневого (умбра) цвета.
Сейчас, в связи с политикой "НЭПа" и, не прошедшей ещё памятью народной о Голоде в Поволжье, добравшего до этих мест и взявшего здесь свою "львиную долю" человеческими смертями — мужики воспрянули духом и, всё копают и копают... Все окрестности уже, по новой изрыли своими "дудками"! Примитивными шахтами, то есть.
Отец Фёдор, к моему удивлению, показал недюжинные знания местной экономики.
По его словам, мужикам-кустарям ничего не светит: в 1920-ом был образован Приокский горный округ с окружным центром в городе Выкса, в состав которого вошли Верхне-Выксунский, Нижне-Выксунский, Вильский, Досчатинский, Бушуевский, Кулебакский заводы и Мордовщиковская судоверфь. Все более-менее крупные места добычи железной руды, объединились в самостоятельный трест "Райруда". Кроме этого, на Везломском заводе "Железный сурик" в деревне Летнёво Борекской волости, было возобновлено производство той же самой краски.
— А против завода, наш кустарь ценой не потянет... "Сожрёт" он их!
— Согласен, Ваше Преподобие: всенепременнейшим образом "сожрёт" — не впишется кустарь в законы рынка.
Сам Отец Фёдор тоже, исстрадавшись за годы "эпохи военного коммунизма" — подобно своему тёзке из "Двенадцати стульев", пытается заниматься "бизнесом". В частности, он тоже разводит ушастых кроликов.
— Совсем оскудела паства православная, — жаловался он мне, — не проживёшь с прихода, то!
Действительно, не знаю — какими окажутся другие священники, но этот всем своим видом, напрочь опровергал расхожее представление о попе — как о чём-то пузатом, сытом и гладком.
Мнится мне, что и "тот" отец Фёдор — "ильфо-петровский", не от хорошей жизни мутил свои "бизнес-проекты"! За исключением похода за стульями покойной воробьянинской тёщи, конечно... И я впервые нехорошо подумал про этих — любимых мною с детства писателей, "ради красного словца" всё переиначивших.
* * *
Власть.
В отличии, наверное, от большинства городов и сёл России, Советская власть в посёлке установилась сразу — всерьёз и надолго... В декабре семнадцатого года, сверхсрочно дембельнувшийся с приватизированной заряженной винтовкой и несколькими вооружёнными друзьями, местный житель из пролетариев — Анисимов Фрол Изотович объявил, что власть меняется. Образовав в Ульяновке волостную ячейку РКП(б), он был выбран председателем её Исполнительного комитета (Волисполкома). Затем Анисимов разогнал волостной комитет "временных" и волостной комитет Учредительного собрания и, повесил над управой красный флаг — наскоро сделанный из конфискованного в лавке купца Добронравова, кумача. Вскоре, он же собрал из местных нищебродов и возглавил волостной Совет.
Вместо отменённого ещё "февралём" волостного урядника с шестью городовыми (на каждые пятьсот жителей, в Российской Империи полагался один полицейский), "силовые структуры" городка — "Рабочую милицию", образовали три еврея — выселенных в эти края из-за "черты оседлости" в 1915 году и человек пятнадцать-двадцать местных люмпенов-бездельников.
Рисунок 3. Типичная волостная управа при Империи, с бюстом царю-освободителю Александру III.
— Ох и, лютовали поначалу..., — аж, прикрыл глаза, вспоминая батюшка, — всех купцов и имущих граждан, до последней нитки обчистили, а меня уж было к стенке ставили — застрелить "за контрреволюцию" хотели, да Фрол Изотович заступился... Я ж его — пострелёнка крестил и, вот таким ещё помню — как он у меня яблоки из сада воровал!
Отец Фёдор, аж прослезился от умиления — показывая рукой от пола, рост будущей "волостной власти":
— Ох и, шкодливый же был дитёнок! Отец его — Изот Максимович, всё на отхожих промыслах хлеб свой насущный добывал — пороть его было, видно, некогда...
От новых порядков летом восемнадцатого года, даже произошло некое подобие вооружённого восстания: собралась толпа возмущённого народа у бывшей Управы, пошумели, постреляли по окнам из охотничьих берданок да вдоволь притащенного с фронта оружия. Даже, кого-то из "силовых структур", насмерть убили лютой смертью. Большинство пришедших с Анисимовым "друзей", куда-то срочно слиняло — кого не поймали и не судили "судом Линча" на месте, а он и один из евреев-милиционеров... Ещё кто-то, заперлись в здании Управы и отстреливались — до прибытия подкрепления из уезда, подавившего "восстание". Жертв и "репрессированных" было относительно немного: с пяток убитых, с десятка два раненых и, столько же арестованных и увезённых "в город". Большинство из последних, кстати, вскоре оттуда вернулись живо-здорово.
Сей бунт, явно пошёл всем сторонам на пользу: Анисимов и единственный сохранившийся еврей Кац Абрам Израилевич — возглавивший со временем волостную НКВД[3], избавившись от наиболее одиозных "соратников" — убитых или сбежавших из городка, привлекли за продуктовую пайку "старые" кадры, сами набрались кой-какого управленческого опыта и далее правили более-менее сносно. Особенно, запомнилось моему собеседнику первая "великая" стройка социализма: возведение "всем миром" общественной бани.
— Не "забронзовели" ещё? — спрашиваю.
Переспросив и поняв смысл вопроса, отец Фёдор ответил, отрицательно — немало удивляясь при этом:
— Да, нет пока: к любому из них можно подойти в любое время — хоть на улице, хоть где и спросить, попросить о чём-нибудь... Отлаять хорошенько, наконец!
