| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Последнее, прозвучало даже несколько угрожающе... Впрочем, тот не обиделся.
Минут через десять придя в себя, подпольный миллионер облизнул губы и хриплым голосом спросил:
— Твоя инфа верная?
— Как любимая жена из сераля Эмира бухарского!
В его глазах появляется суеверный страх, но тем не менее пытается хорохориться:
— Почему ты не сказал мне раньше?
"А попробуй сам разгреби завалы информации на моём компе и отдели в них зёрна от плевел, — мысленно ответил, — сам до сих пор парюсь, но выхода нет — придётся нам с тобой рискнуть...".
Но вслух — с видимым разочарованием, ответил:
— За всего четверть от навара, я должен тебе ещё и разжёвывать? В рот разжёванное класть? Увы... Я был более высокого мнения о твоей деловой чуйке, партнёр.
За этим стояло: "Не оправдавшему надежд ищут замену".
Ксавер это прекрасно понял и внутренне запаниковал:
— Сколько у меня будет времени?
— Ну... Не уверен, но почитай весь следующий — 1925 год. Хотя, наиболее выгодными для тебя будут первые его три месяца... Затем, комиссары начнут "сдавать назад".
Тот, снова зависнув:
— Не пойму, зачем они это делают? Ведь, это — явно себе в убыток?!
Объясню "на пальцах", причём — чуть ли не буквально:
— Нарком финансов СССР Сокольников — возможно, когда-то был классным революционером и очень грамотно разрушал Самодержавие... Но, как финансист он — полное гов...но! Решив отказаться от какого-либо принуждения бизнеса и повысив доходность облигаций госзаймов до немыслимых высот, сей деятель — со всей присущей этой категории граждан наивностью решил, что частный капитал с радостью кинется кредитовать российскую государственную промышленность.
— Идиот...
— Это ещё мягко сказано!
Увы... Но российский капитал испокон веков — был скорее спекулятивным, чем инвестиционным. Ещё Пётр Первый своими указами насильно сгонял купцов в "кумпанства" и заставлял их строить заводы и фабрики. Без него, они бы так и торговали досель — мёдом, пенькой да кое-как обработанными сырыми шкурами полярных пестцов.
Наконец, полностью овладев собой, Ксавер — с аппетитом изрядно проголодавшийся акулы капитализма, плотоядно поинтересовался:
— "Восемь миллионов — американскими долларами", говоришь?
— Если тот пиндос продавит "Пролетарку" на обмундирование РККА — то возможно и больше. Если же нам удастся взять под контроль "Всесоюзный текстильный синдикат", то...
Я закатил глаза к потолку, в притворно ужасе:
— ...Боюсь даже предположить, сколько бабла нам обломиться! Конечно, Ксавьер — кое с кем придётся "делиться", сам понимаешь.
— Как не понять...
— Заодно, будем иметь дополнительные преференции от государства.
Если частника доят и кошмарят, то так называемые "социалистические" предприятия, наоборот — субсидируют.
— Главное, не жадничать, — подмигиваю и снизив голос до шёпота, — чем быстрее комиссары скурвятся — тем для нас с тобой лучше... Понял?
Того, вдруг осеняет — как Ньютона яблоком по кумполу:
— ПОНЯЛ!!!
"Жулик, — подумал я, — но всякий успешный предприниматель — по определению жулик. Это надо осознавать чётко — чтоб потом не испытывать горьких разочарований".
"Жулик" посмотрел на меня и с изрядной долей неподдельного восхищения:
— Ну ты и аферист, Серафим!
Я, скромненько так потупил глазки— мы с ним отлично друг друга дополняем.
* * *
Чтоб больше не возвращаться к "швейной теме" — других хватает, вкратце расскажу про связанные с ней события до 1927 года.
Ксавер, последовав моему совету и скупив за бесценок большое число облигации обязательных и добровольных государственных займов у своих простоватых коллег-нэпманов, в первом полугодии 1925 года — слил их государству, сказочно при этом наварившись.
Мне с этого навара досталось всего лишь пять лямов "налом" — моя обусловленная первоначальным договором доля... Но навряд ли, этот пройдоха заработал всего двадцать миллионов на этой афере.
Однако, пойди теперь — проверь!
Так или иначе, я был на него не в обиде — став рублёвым миллионером.
Дальше — больше!
Всего в СССР в эпоху НЭПа насчитывалось свыше трёхсот пятидесяти промышленных и торговых иностранных концессий и, образованное весной 1925 года в Ульяновске Советско-американское инвестиционно-технологическое общество со скромным брэндом "Red Fannie Mae" просто среди них затерялось — как "золотая карта Виза" (Visa Gold) среди опавших листьев в осеннем лесу.
Мой партнёр Иохель Гейдлих, конечно же не понял — что я его конкретно кинул... Ведь, про забастовку американских швейников — разорившую РАИК, я по его мнению — никак не мог знать. Ну а если и понял — то сделал вид, что всё "о"кей" и, наше с ним сотрудничество плодотворно продолжалось.
Он хорошо потрудился, естественно — имея меркантильный интерес и, встав во главе "Red Fannie Mae" — заключил несколько индивидуальных контрактов с западными фирмами и отдельными специалистами. Была построена современная швейная — АО "Ульяновская фабрика готового платья "Красная игла"", АО "Обувная фабрика "Красный Лабутен", АО "Ульяновская мебельная фабрика" "Красный интерьер", Завод канцелярско-офисных принадлежностей АО "Красный планктон" и даже завод немецкой фирмы "Leo Werke" (случай счастливый подвернулся) по производство зубоврачебных товаров.
Завод же производящий туалетную бумагу, пришлось строить поближе к источнику сырья — бумажной макулатуре, то бишь.
А где макулатуры больше, как ни в Москве?
Вот там его и построили — по экономическим соображениям. Потом, подобные цеха-заводы появились и в других крупных городах России.
Надо сказать, сперва туалетная бумага (кстати, выпускаемая в виде листов, а не рулонов) Советском Союзе особой популярностью не пользовалась.
Видимо, велика в нас сила привычки — ходить обосранным, чтоб иметь повод бухтеть на власть!
Однако, затем мною был придуман смело-инновационный маркетинговый ход и, вытирать задницу туалетной бумагой — а не зараженным энцефалитным клещом лопухом, трудящимся очень даже понравилось.
Ведь, на ней были отпечатаны морды классовых врагов и причём — на любой вкус!
Часто, в магазине можно было услышать:
— Продавец! Мне с Лордом Керзоном!
Или:
— Дайте мне Муссолини, да побольше! Мне доктор прописал слабительное.
Служащий "ненавязчивого" сервиса в ответ:
— Извините, но у нас из современных политиков — только Даладье и Чемберлен остались. Хотя, могу предложить Вам подтереться бароном Врангелем или последним Самодержцем.
Да! Хотя я постарался через СМИ раздуть важность наличия туалетной бумаги для воспитания советского человека в нужном идеологическом духе и, руководство СССР — меня всячески поддерживало в деле увеличения её производства и расширения номенклатуры...
Однако, дефицит остался!
Официальной целью создания "Red Fannie Mae" было строительство предприятий "под ключ" — так в соглашении с Советским правительством было записано. Поэтому, она в отличии от других концессий-"однодневок" просуществовала достаточно долго, строя небольшие предприятия не только в Ульяновске — но и по всей стране.
Впрочем, про "Red Fannie Mae" и её главу — Иохеля Гейдлиха, будет упомянуто ещё не раз и даже не два.
* * *
Не всё было гладко да ровно, конечно.
У этого американского еврея что-то не срослось, или он с самого начала нам с Аннушкой "в уши дул" — желая преувеличить своё влияние среди "комиссаров", прежде чем надуть... Теперь, уж не узнаешь, хотя почему-то думаю — это связано со снятием Троцкого с поста Председателя Реввоенсовета.
Так или иначе, но в тот раз — "Пролетарка" не была введена полевой военной формой для РККА.
Зато, ею заинтересовались в Наркомхозе в качестве рабочей спецодежды — обязательной для всех государственных и частных предприятий. Но опять же, это будет ещё не скоро — а ближе к 1927 году.
После выхода закона СССР "Положение о патентах на изобретения", по моему настоянию — все модели одежды были оформлены на Паршину Анну Ивановну.
Так, как порядочный человек, сперва кочевряжилась:
— Серафим Фёдорович! Я так не могу... Это же Вы всё придумали!
Как маленькой девочке объясняю прописные истины:
— Придумать любой сможет — а вот воплотить задумку в жизнь... Я бы, например, не смог! Поэтому, это изобретение надо как минимум разделить надвое.
— Так, давайте оформим патент на двоих.
Отрицающее качаю головой и, сделав таинственный вид, шепчу:
— Не могу! А почему "не могу" — не скажу. Однако поверьте, Анна Ивановна — причина весьма уважительная.
У той глаза расширились по полтиннику — будет о чём посплетничать с моей Софьей Павловной:
— Тогда, если позволите, я как честный человек буду выплачивать Вам половину прибыли...
А вот это — другое дело!
Приобнимаю её за плечи и ласково так:
— Аннушка, дорогая! Вы — честный человек, иначе бы я и не подошёл к Вам. Вот счёт в "Красной взаимопомощи"...
Примерно такая же история была с "Красным Лабутеном".
Производственная артель "Красная игла", трансформировавшись в АО "Ульяновская фабрика готового платья "Красная игла"", не вошла ни в "Российскую швейную корпорацию" (РШК) — в которую в свою очередь была преобразована РАИК, ни во "Всероссийский швейный синдикат" — в который та входила на правах треста. Это было самостоятельное предприятие — поднадзорное волостным и уездным органам власти.
Не раз повторялся и ещё раз повторюсь: дикое нагромождение советских бюрократических структур (при известной "ловкости рук" конечно) — позволяло ещё и не такие "кренделя" выписывать!
Высокая стоимость конечной продукции — являлась "визитной карточкой" российской промышленности всю эпоху НЭПа. Она же, была основным сдерживающим фактором наращивания производства. Конечно, советские правители это прекрасно понимали и принимали кое-какие меры — в частности добиваясь снижения цены на сырьё... Но это были всего лишь полумеры — к тому же в основном бившие по крестьянам, по поставщикам этого самого сырья.
Получался какой-то "заколдованный круг" — как "Гордиев узел" решительно разрубленный товарищем Сталиным в ходе коллективизации и первых пятилеток.
Однако, в своих "промышленных образованиях" я пытаюсь идти своим путём — снижая цены на выпускаемую продукцию.
Но...
К великому моему прискорбию — пока это приводит лишь к увеличению спекулятивных структур в самом Ульяновске и вокруг него: до 75 процентов всей нашей продукции до потребителя доходит через перекупщиков — через "левые" торговые кооперативы и оптовиков-частников. Я бьюсь над этой проблемой — о чём будет рассказано ниже: в частности пытаясь настолько нарастить выпуск товаров — что спекулировать ими потеряет всякий смысл. Однако, до этого пока бесконечно далеко и самым приемлемым решением на данном этапе является прямые поставки — эдакий "Али Экспресс" в стиле "стимпанк"!
Выбрав в рассылаемом бесплатно по почте каталоге требуемый товар, потребитель в ближайшем отделении "Красного экспресса" заключает договор, платит 25 процентов залоговой суммы и вскоре получает вещь — за которую может расплатиться в кредит на срок от трёх до шести месяцев.
Конечно, "сразу" только прыщ выскакивает — а такая система продаж развивалась достаточно медленно и, в полную силу заработала лишь к знаковому 1927 году — принося в бюджет Общества взаимного кредита "Красная взаимопомощь" — (общую касса частных и кооперативно-артельных кредитных учреждений Ульяновска) порядком 675 тысяч золотых рублей в год.
* * *
Наша с Иохелем Гейдлихом деятельность по скупке акций "РАИК", имела кроме установления контроля над этой корпорацией и, несколько отдалённые последствия. Были установлены финансовые связи между "Промбанком" Москвы (где у моего партнёра видимо, имелись свои люди) и банками САСШ — принадлежащими "Объединённому союзу работников швейной промышленности Америки": "Объединенным трастовым", "Сберегательным банком Чикаго" и "Объединённым банком Нью-Йорка".
Здесь, фишка в чём?
Пытаясь помочь своим родственникам в Советском Союзе, эмигранты (в большинстве своём евреи) — переводили им средства через эти структуры и, мы с мистером Гейдлихом сумели "присосаться" к этим финансовым потокам... Эээ... Возможно, ему помогли кое-какие мои подсказки из проделок российских воров-олигархов начала 21 века?
Не знаю!
Тот, ни разу ни в чём подобном не признался — хотя всегда их с готовностью и, со всей внимательностью про них у меня выслушивал.
До 1927 года американскими родственниками было перечислено в СССР свыше 9 миллионов долларов. Сколько с этого поимел мой "компаньон" — я без понятия, да и не привык считать деньги в чужом кармане... Но мне он исправно перечислял порядком ста тысяч долларов в год — в виде различного промышленного и лабораторного оборудования, услуг специалистов или поставками редкого в России сырья — типа селена и кадмия для выпрямителей.
Теперь, насчёт обещанной компаньону инфы...
Не однозначно, весьма неоднозначно!
Инфа по "пискам" моды "выстрелила" в 1925 году — принеся Иохелю Гейдлиху кругленькую сумму, мне — контрольный пакет акций РАИК и, одну надежду на двоих — что так будет продолжаться и впредь. В следующем же, в 1926 году — сумма была уже не такой уж "кругленькой". А вот в 1927 году — такой фокус не удался, принеся лишь убытки.
Видать, в связи с моим вмешательством — история начала меняться и, моё послезнание — стало обесцениваться как прошлогодний снег.
Примерно такая же история произошла и с "мюзиклом".
Видать, время её не пришло, или продюсер оказался не таким, или тот не таких голосистых певцов подобрал... Но особой популярности они не получили и навара не принесли. Мда... К сожалению — "пар получился в свисток".
Насчёт изобретений.
"В реале" изобретённый в 1972 году, запатентованный Иохелем Гейдлихом чемодан на колёсиках "Rollaboard" — пока "не пошёл", хотя я сразу оснастил его не четырьмя снизу — а двумя колёсиками сбоку на жёсткой раме. Не учёл видать, что на железнодорожных станциях и портах в ту пору — было полным-полно носильщиков из негро-американцев, которые за сущие центы — отнесут ручную кладь пассажира куда угодно.
Кондиционеры в САСШ был известны с начала века, получили самое широкое применение — но в качестве хладагента в них использовался ядовитый аммиак, что неоднократно приводило к несчастным случаям. К тому же, они получались излишне громоздкими, состоящими из двух блоков — с компрессором и конденсатором, расположенными обязательно вне помещения.
В "реальной" истории, лишь в 1928 году — американской компании "Дженерал Моторс" удалось получить хлорфторуглеродное химическое соединение, позднее названное "фреоном". Это позволило несколько позже создать компактные, моноблочные конструкции кондиционеров — могущие разместиться даже в форточке окна, вполне доступные в цене для массового потребителя, сравнительно простые в монтаже и обслуживании.
И самое главное — безопасные в эксплуатации!
Я дал своему компаньону наводку и тот запатентовал сразу несколько известных мне составов фреонов на два года раньше. Однако, видимо работы по этому хладагенту в "Дженерал Моторс" — начались гораздо раньше 1928 года как написано в моей инфе на компе и, та сразу же подала в суд.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
