Хозяин порталов (Спираль миров-2).

— Илья Христофорович, я тебя попрошу...

— Понял, Егор Кузьмич, молчу.

— Товарищ, вы не против, если мы сейчас заполним опросный лист?

— Нет, конечно, вы здесь власть.

— Правильно рассуждаете, — похвалил Швед, а сам подумал: 'Какой хитрый, мерзавец'. — Назовите имя, фамилию, отчество и год рождения.

— Мирошников Сергей Сергеевич...Сейчас какой год?

— Неужто запамятовали? С утра был июнь 39-го. Илья Христофорович, к обеду ничего не изменилось?

— Не должно, сверху распоряжения не было, — Травнис улыбнулся одними глазами.

— Тогда 904-ый, — спокойно ответил Сергей.

— Значит вам 35 лет, — посчитал в уме Швед. — Где проживаете?

— Вологда, улица Советская 55, квартира 61.

— Семейное положение?

— Женат.

— Партийность?

— Комсомолец, — Сергей сказал чистую правду, из комсомола его никто не выгонял.

— В вашем возрасте давно пора быть членом партии, — с трудом скрывая удивление, заметил участковый. — Можете доказать?

— Нет.

— Ясно. Работаете, служите?

— Служил в советской армии.

— Вы имеете в виду РККА?

— Можно сказать и так.

— Почему уволились? Или может подали в отставку?

— Уволился. По выслуге лет.

Сергей старался не врать, по большому счёту его ответы не имели никакого значения, он прекрасно видел, что милиционеру требуется протянуть время до приезда группы захвата или сопровождения к более компетентным лицам.

— Имеете ли вы какие-либо важные сведения для товарища Сталина?

— Не имею.

— То есть как? — растерялся Швед, он рассчитывал, что 'опрашиваемый' сейчас начнёт выкладывать злодейские планы немецкого командования, как делали его предшественники, а тут...

— И что я должен сказать товарищу Сталину? Война начнётся в 41-ом?

— Ну, хотя бы это. Ваши друзья...

— Егор Кузьмич, — перебил его Сергей, — если не трудно...куда подевались пять человек?

— Отправили в Ленинград, — Швед прикусил язык, кляня себя за странную болтливость. — Гражданин, здесь вопросы задаю я. Вы задержаны до выяснения личности.

— А пистолетик у вас есть? — 'гражданин' ухмыльнулся самым наглым образом, вызвав у участкового неожиданную мысль: 'Оборотень!'.

Егор Кузьмич устало вытер лоб мятым платком. Казалось бы — простой разговор, ничего особенного, а нервы напряжены как струны.

— Послушайте, Мирошников или кто вы там на самом деле, не советую никуда убегать, всё равно поймают. Вы здесь чужой, не в смысле — человек из другой страны, шпион или диверсант...

— Я знаю, поэтому соврал только с возрастом, слишком молодо выгляжу для 65-летнего старика.

От услышанного Травнис закашлялся и покрутил головой, мол ври да не завирайся, знаем мы вас пришлых, уже встречались. Наступила неловкая тишина. Где-то за обшивкой стены шуршала мышь, обгрызая сухую древесину. Скрипнул стул, освобождаясь от тела участкового. Егор Кузьмич встал у окна, вполоборота к задержанному, стараясь не выпускать его из вида. Что-то из районной управы задерживались, тут езды всего-ничего, какой-то десяток вёрст. Прошло пять молчаливых минут, затем ещё пять...наконец, через открытую форточку, послышалось гудение приближающейся машины. Швед чуть было не перекрестился, испытывая такое облегчение, словно два мешка пшеницы с плеч скинул. К крыльцу, в облаке пыли, подлетел санитарный 'газик', из него лихо выскочила тройка крепких мужчин с кобурами на поясах. Прогремели сапоги по коридору и в кабинете сразу стало тесно. Молодой старлей кинул взгляд на неизвестного и жестом показал сопровождающим — усилить бдительность.

— Здорово, Кузьмич...Илья Христофорович...этот что ли?

— Да. Вот опросный лист, но...сам понимаешь, — участковый протянул исписанную бумагу.

— Разберёмся. Задержанный, встать. При попытке оказать сопротивление или побег будет применено оружие. Ткаченко, Коськин — сопроводить гражданина в машину.

Старлей снял фуражку, достал из кармана галифе платок и вытер потное лицо:

— Ну и жарища в авто, окна не откроешь — пылищи наглотаешься. Кузьмич, доложи, только коротенько.

— Его Лёшка Климкин привёз, видать подобрал где-то на дороге. Личные данные записал, но веры им немного. Вася, ты это...поосторожнее с ним. Чую, волчара ещё тот — никакого волнения, спокоен как скала, но веет от него нешуточной угрозой.

— Ничего, Егор Кузьмич, не беспокойся, и не с такими 'зверями' справлялись.

Глава 4. Пропавший

Меркулов очнулся от неприятной сырости, холодившей спину. Над лицом сыто зудели комары, созывая 'коллег' на пир. Андрей Никонович попытался сесть и тут же схватился за голову, сжав зубы от резкой боли, прострелившей виски. Последнее, что он запомнил — фигура Сергея покрылась рябью, окружающий мир вздрогнул и незримая волна сбила с ног. При этом удар был не физический, а скорее на ментальном уровне. 'Позвонить...срочно позвонить...', — первая связная мысль заставила поднять ослабевшее тело и, спотыкаясь, тащиться к машине. Несчастные три десятка метров дались с трудом, голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Он сразу в салон не полез, догадался сначала стянуть полностью испачканную ветровку.

Вызываемый абонент долго не отвечал, пока на исходе терпения не раздался знакомый голос:

— Андрей Никонович? Здравствуйте. Как ваши исследования?

— Плохо, Гена, очень плохо...Мирошников пропал.

— Куда пропал?...Как пропал?! Что вы такое говорите?!

— Пошёл делать замеры и исчез, прямо на моих глазах.

В трубке воцарилась тишина, только на пределе слышимости прозвучало: 'Полный писец!'.

— Андрей Никонович, приветствую — Черёмухов.

— Виктор Павлович, хочется сказать 'Добрый день', но удача сегодня не на нашей стороне.

— Ты сейчас где?

— На месте, будь оно неладно.

— Плохо себя чувствуешь? Голос какой-то вялый.

— Бывало и получше. Аномалия, зараза, зацепила. Но ничего, пройдёт.

— Может медиков вызовешь?

— Делать им больше нечего, как меня по лесам разыскивать. У них и в городе работы хватает, обойдусь как-нибудь.

— Я сейчас буду докладывать начальству, пусть пришлёт в помощь пару ребят.

— И чем они помогут? Да и как это место найдут?

— Запеленгуем по сотовому, ты главное с полчасика никуда не отъезжай. Народ прибудет, подежурит пару-тройку дней, а там, возможно, всё и образуется.

— Твоими бы устами...Я ведь его предупреждал быть осторожнее.

— Банальная самоуверенность, — констатировал Виктор Павлович. — Вот и поплатился. Ничего, в следующий раз умнее будет. Всё, Андрей Никонович, заканчиваем разговор, пора делами заниматься, а то ты так до ночи просидишь.

Отключив связь и откинув голову на подголовник, Меркулов смежил веки, стараясь вспомнить во всех подробностях момент сработки аномалии. Раз за разом прокручивая продвижение Мирошникова к центру поляны, неожиданно всплыло видение — вот Сергей поднимает руку с прибором, делает шаг и...лицо мгновенно становится чёрным, покрываясь золотистой сеткой в форме сот. Изображение предстало настолько чётким, что уфолог вздрогнул и открыл глаза:

— Тьфу ты, почудится же такое.

Он взглянул на наручные часы — запрошенные тридцать минут незаметно перевалили за сорок, значит можно выдвигаться домой, приготовить запасной прибор и завтра, с утреца, вновь отправиться на место исследований.

Арташев любовался высокой стройной фигурой — не женщина, а мечта. Именно мечта, идеал, на который можно смотреть, но нельзя трогать руками. Звериная грация сквозила в её движениях, не зря прозвище Пантера так и осталось со студенческих лет, проведённых в академии ФСБ. Настоящая воительница, которой не подходила роль жены и домохозяйки. Он был наслышан о жёстких, а порой жестоких, методах работы майора Мирошниковой с сопротивляющимся противником.

— Анастасия Сергеевна, да не волнуйтесь вы так, найдётся ваш Сергей, нагуляется в этих своих...континуумах и вернётся.

— Я не волнуюсь, а размышляю, — она встряхнула гривой серебристых волос. — Мы всегда чувствуем друг друга, где бы не находились, а тут как обрезало.

— Вы посещали аномалию?

— Да, поговорила с Меркуловым. Кстати, весьма знающий человек по части таинственных природных явлений.

— Есть какие-нибудь версии?

— Спонтанный портал, уверена на все сто. Вопрос в другом — куда он ведёт? Я вчера консультировалась с одним...умником, но даже он не смог внятно ответить, сплошные предположения и домыслы.

— Поделитесь хотя бы этим.

— Насколько я поняла, это точка перехода в другую вселенную. Вы слышали о теории многомерности миров?

— Конечно, одно время увлекался чтивом про всяких попаданцев.

— Так вот, оказывается, существует теория и о многомерности вселенных.

— Любопытная информация, но что она даёт в практическом плане?

— К сожалению ничего. Мой источник советовал, ни под каким предлогом, туда не соваться.

— На это есть серьёзные причины?

— Оттуда ещё никто и никогда не возвращался.

Генерал сочувственно покивал головой, однако вслух выражаться не стал. К чему слова, если времени прошло всего три дня, а ситуация зависла в подвешенном состоянии за неимением подходящего решения. У Анастасии запел мобильник, она выслушала звонившего, сказала 'Спасибо' и на лице появилось решительное выражение:

— Меркулов сообщает, что активность аномалии резко возросла и, примерно через четыре дня войдёт, в полную силу.

— Мне не нравится то, что вы задумали.

— Николай Васильевич...

— Да, я не ваш начальник, но мне кажется это чистым безумием.

— Вдвоём легче справиться.

— Легче, когда проблема ясна, тут же сплошные тёмные джунгли.

— Арахеос своих не бросают.

— Вы о дочери подумали? — генерал пожевал губами.

— В первую очередь. Она не простит, если с отцом что-то случится.

— Понимаю и желаю удачи. Возвращайтесь оба как можно скорее.

— Корабль?

— Он самый. Нам нужен специалист по реакторной установке и без вашего мужа тут никак не обойтись. Есть у Сергея два взаимоисключающих свойства — пугать и располагать к себе людей. Ему не составит труда найти и привести соответствующего человека.

— Вы так уверены?

— Не один год наблюдаем за вашей семьёй.

— Не надоело? — усмехнулась Нарейса.

— Любопытство такая штука...— разговор прервал красный телефон с двухглавым орлом на корпусе. — Минутку...Арташев слушает...Здравия желаю...Идёт полным ходом...Да, круглосуточно...Есть, прибыть в 16:00.

Он положил трубку и, извиняясь, развёл руками:

— Вынужден прервать нашу увлекательную беседу, Сам на доклад требует. Вас подвезти?

— Подвезите. Мне как раз в управление надо, возьму отпуск на пару недель.

Тихо открылась массивная резная дверь и Президент деловито прошёл к своему месту за столом совещаний:

— Добрый день, товарищи, прошу садиться. Встреча сегодня будет короткой, — он осмотрел небольшой состав присутствующих. — У меня в 16:40 намечен разговор с канцлером Германии. Валентин Тимофеевич, начнём с вас...что у нас по космосу?

Командующий космическими войсками встал, одёрнул лёгкий китель и начал доклад:

— На орбиту выведена группировка из десяти перехватчиков в ранее намеченные районы. Патрулирование ведётся парами, смена через 24 часа. После налёта необходимых часов будем проводить тренировки по взаимодействию экипажей.

— Как наши 'партнёры' реагируют на полёты?

— Как обычно — отрицательно. Прислали ноту протеста в связи с 'нарушением правил безопасности перелётов в околоземном пространстве'.

— Что вы ответили?

— Посоветовали не запускать воздушные шары слишком высоко.

— Тоже верно, пусть сначала научатся обоснованно строчить жалобы. Садитесь. Сергей Иванович, доложите обстановку по Уральскому округу и близлежащим территориям.

— Наблюдается повышенная активность НКО 'Гражданская совесть', — директор ФСБ откашлялся, прочищая горло. — Устраивают пикеты на пути следования грузов с объекта 'Шахта'.

— Что 'рекламируют'?

При этих словах присутствующие улыбнулись, понимая о чём идёт речь.

— Требуют прекратить вывоз ядерных отходов из могильника.

— Значит секретность на уровне, это похвально. С особо рьяными проведите беседы, подключите прокуратуру, пусть тщательно проверят этих радетелей за экологию. Продолжайте.

— Получена очередная угроза в адрес 'Пантеры', источник находится в Колумбии.

— Утечка?

— В последней операции задержан некто Николас Аваро, его майор Мирошникова брала довольно жёстко, оказывал сопротивление. Подозреваем адвоката, делал звонки за рубеж.

— Разберитесь, потом проинформируете. Ваша очередь, Николай Васильевич, только коротенько, — Президент кинул взгляд на наручные часы. — Время поджимает.

— Владимир Михайлович, проект 'Проходчик' не останавливается ни на минуту. Однако, с отсутствием достаточного количества персонала, демонтировано только две палубы.

— Досадно, но сами понимаете, в связи с повышенной секретностью мы не можем привлекать много народа. Попросите 'Специалиста', пусть сделает дополнительный терминал.

— К сожалению с ним потеряна связь. Мы не знаем, где он находится в данный момент.

— Плохо. Как появится, немедленно сообщите. На этом заканчиваем. Следующее совещание проведём в расширенном варианте, встречаемся через два дня в 13:00. До свидания, товарищи.

Нарейса уже битый час рылась в Интернете, пытаясь найти, более-менее, вразумительную информацию о различных аномалиях, но кроме опутанных всякими домыслами и фантазиями личных измышлений уфологов и доморощенных исследователей, не попадалось ничего. Сзади подошла Морана, обняла за шею и потёрлась щекой.

— Мам, можно я с тобой пойду?

— Нет, дочка, там может быть очень опасно.

— Ты же научила меня драться.

— Вот так я потеряла четверых, неплохих, бойцов. Они тоже говорили: 'Мы умеем', но знания без опыта — ничто. Помнишь предостережение Умника?

— 'Никто не возвращался'. А кто пропадал? Мы же не знаем, кем были исчезнувшие.

— Нет информации. Представляешь — у вселенского компьютера нет данных, одни предположения.

— Фантастика.

— Хуже. Кто-то намерено закрыл доступ.

— А что думает дедушка Фирто?

— Впервые об этом слышал. На Дарино нет аномалий.

Они надолго замолчали, каждая думая о своём. Морана ушла на диван и, забравшись с ногами, старательно хмурила брови, препарируя каждую набежавшую мысль.

— Бред, один сплошной бред, — Нарейса досадливо поморщилась. — Глупая затея искать здесь что-то путное.

— Мам, а вдруг папа провалился в прошлое?

— Почему не в будущее?

— Но ведь его нет. Как может сохраниться информация в пространстве о том, чего не было?

— Бу-ду-ще-го нет, — произнесла Нарейса по слогам.

— Мне в голову пришла странная идея, — Морана глубокомысленно упёрла палец в лоб. — А что, если пропавшие, пытаясь вернуться, снова проходили через портал и проваливались глубже? С каждым разом уходя всё дальше и дальше, из одной альтернативы в другую.

— Боги, как всё просто, — мать с удивлением взглянула на умницу-дочь. — До того просто, что ужас берёт. Если принять твою версию за реальность, то естественно никто и никогда ничего не расскажет.