Долохов.

— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда, рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...

Глава 3.

Антонин, наконец, выдохнул. Да, как только зазвучал текст пророчества, он перестал дышать. Сведения, в которых так нуждался Темный Лорд, чтобы правильно выстроить свою политику, сейчас выкладывались Антонину буквально на блюдечке. Но тут было, о чем подумать. Суть предсказания была более, чем сомнительна. Долохов допускал, что в мире рождаются выдающиеся люди, и их способности проявляются с младенчества. Но сам Гарри Поттер как-то не блистал. У него определенно не хватало могущества, зато выпирало везение.

Да и текст был составлен хитро. "Ни один не будет жить спокойно, пока жив другой..." Или как-то так. Если бы Лорд не узнал о пророчестве, они бы вполне спокойно прожили несколько лет. А сам факт его изречения и создал ситуацию, когда Волдеморт забеспокоился о своем благополучии, чем задел интересы Поттера. А потом уже сам Поттер не мог оставить его в покое. Да и лорд все равно прикончил бы мальчишку. Ох, уж эти сказочки в стихотворной форме! Обычно половину из озвученных пророчеств запускают в исполнение сами пророчества. Антонин бы уже давно развешал всех прорицателей по деревьям!

Долохова настораживал еще и факт, что Трелони произнесла пророчество в момент, когда Дамблдор разочаровался и собрался уходить. Очень удобно — она доказала свой профессионализм, и в то же время, намекнула, что большую часть времени она — обычная шарлатанка. Какова вероятность, что спонтанная способность проявится именно в момент общения с работодателем, которому нужно доказать профпригодность, да еще и сведения о Темном лорде попадут к заинтересованному лицу, а не к безразличному собутыльнику?! Все это заставляло подумать на досуге, а Долохов уже устал ставить метки на память. Столько вопросов за один день никогда не возникало в его жизни. Но, наверное, и событий такого масштаба раньше тоже не было...

Дамблдор еще некоторое время рассуждал (больше сам с собой) о значении пророчества, о жизни Гарри Поттера. О переменах в магическом обществе и предстоящей войне. Но живого отклика от собеседника так и не нашел. Антонину, откровенно говоря, было наплевать на переживания директора. Он, разве что, ощущал ценность полученных знаний и пытался их увязать с полученной незавидной ролью. Матом ругаться не хотелось. Волдеморт и так бы гонялся за мальчишкой, даже если бы Антонин сейчас ничего не узнал. Значит, стоит признать сведения полезными и не особо вредящими. Теперь мужчина, всего лишь, получил логичное обоснование действий бывшего господина. Пожалуй, это решало вопрос с ростками мыслей, вроде: "А не сделать ли подарок Темному лорду? Не прийти ли к нему за консультацией, заодно сдав бесхозное тело?" Нет, не утерпит лорд, пощекочет авадой, и только потом начнет думать. А Антонину очень хотелось жить!

— Что ж, мальчик мой, вижу, ты пока не готов осознать все последствия, к которым приведет наш сегодняшний разговор. Но, как говорят мудрые люди, лучшее лекарство — это время. Поэтому мы встретимся с тобой через пару дней. А пока обдумай все хорошенько. Надеюсь, к этому времени твоя память начнет возвращаться, и мы сможем построить более продуктивную беседу, — Антонин чуть не усмехнулся. Ему хотелось спросить, не подразумевает ли директор под продуктивностью смирение парня и его готовность рисковать жизнью в борьбе со злом? Или вовсе слепое подчинение мудрому старцу, съевшему собаку на интригах и махинациях? — Кстати, думаю, для твоей памяти будет полезна встреча с друзьями! Несомненно, будь ты здоров, тебя бы интересовало их состояние, так что отвечу: не случилось ничего непоправимого. Мисс Грэйнджер пострадала от очень сильного темного проклятья, к счастью, не сработавшего в полную силу. Но она идет на поправку. Мистер Уизли задержится в лазарете дольше всех, но и его жизни ничего не угрожает. Остальные ребята отделались куда меньшим ущербом.

Антонин едва заметно поморщился. И тут же сделал вид, что это вызвано болями в голове. Дамблдор пристально взглянул на него и покачал головой. Вроде, поверил. Долохов лишь смутно помнил описания и характеристики друзей Поттера. Успели они попортить крови пожирателям в девяносто шестом-девяносто седьмом... Но вот встречаться с ними... Как-то уж совсем не хотелось. Дамблдор, вроде как, хоть официальное лицо — не должен много знать о Поттере в повседневной жизни, но вот друзья... Проколется на мелочи и загремит в Азкабан! Или в Мунго.

А еще не хотелось встречаться с этой маглокровкой... Антонин долго еще винил себя, что сдержался тогда и не ударил любимым заклятьем в полную силу. Ожидать, что она выжила из-за осечки — просто смешно! Нет, Долохов не очень любил множить лишние жертвы. Он убивал строго по приказу лорда и не развлекался пытками. А Володеморта интересовал именно Поттер, размениваться на остальных можно было только после выполнения основной задачи. Вместо этого идиот-Малфой фактически приказал гоняться за всеми. В общем, Антонин любил только те операции, в которых назначался командиром. После Азкабана ожидать подобного было сложно, но смотреть на провалы пожирателей из внутреннего круга... Долохов испытывал почти физическую боль от их бездарности. При этом себя гением вовсе не считал. Просто любил думать головой.

И вот теперь директор предлагал ему навестить свою неудавшуюся жертву двухгодичной давности! Впрочем, спорить было чревато, да и просто глупо. Разве Поттер бы не проведал своих друзей, даже огорченный смертью Блэка? Поэтому Долохов безропотно поднялся из кресла и пошел к единственной видимой двери (в проходе в смежную комнату ее вообще не было). За ней оказалась винтовая лестница, по которой Антонин спустился... куда-то. Он понятия не имел, на каком он этаже, и куда дальше идти. Поэтому пошел наугад.

Замок быстро начал раздражать своими размерами. Тут можно было плутать недели! Из сложившейся ситуации был только один выход. Антонин заметил какого-то мелкого мальчугана, спешащего в противоположном направлении. Что ж, настал момент, проверить некоторые навыки... Ребенок совсем не закрывался, наоборот, выплескивал свои эмоции, делясь с окружающим миром. Поэтому легкое считывание мыслей — даже легилименцией не назовешь — дало отличный результат. Мальчуган бежал к главному входу, чтобы покинуть замок. Там, на обширной замковой территориии уже было множество студентов, радующихся летнему солнцу.

Долохов решил не усердствовать с запрещенной магией — вдруг тут стоят определители, поэтому почти не направлял мысли ребенка. Но и так ему досталось некое подобие карты части замка. Можно было примерно понять, где Большой зал, подземелья и некоторые кабинеты. Больничного крыла в перечне не было, но... не один же тут ребенок носится?

Некоторое время Антонин слонялся по замку, пристально всматриваясь в глаза встреченным младшеклассникам. Школьную программу он себе не представлял — вдруг тут обучают окклюменции — поэтому старших ребят не трогал. Но и без этого разведка дала приличные результаты. По обрывочным данным удалось образовать в голове хоть какую-то карту замка. Некоторое время Долохов еще сомневался, идти ли в больничное крыло. Но потом убедил себя, что его могут неправильно понять и в чем-то заподозрить. А он и так выглядит не очень обычно.

Антонин подошел к нужным дверям — высоким, двустворчатым и очень массивным на вид — и заглянул без стука. Перед его глазами предстала очень большая комната, скорее зал, с высоким потолком и окнами. Перегородок не было, поэтому сразу было видно, что две кровати заняты, и возле них собрались посетители.

— О! Гарри! Как ты? — воскликнула рыжеволосая девочка и попыталась встать. Но тут же поморщилась и плюхнулась обратно. Судя по бинтам, у нее были проблемы с ногой. Но что самое интересное, сидела она вовсе не на своей кровати, а рядом с таким же рыжим парнем. Тот был бледен, и все руки его были замотаны бинтами.

— Мистер Поттер? Вас направил директор? Что-то случилось? Вам нужна помощь? — строгого вида женщина с небольшими паузами провела целый допрос, как только заметила Антонина. До этого она хлопотала над второй занятой кроватью, где лежала памятная маглокровка. Хм... значит, это и есть те, кто принимал участие в нелепом сражении в министерстве. Девчонка и вовсе выглядела не очень хорошо — часто беззвучно открывала рот, будто пытаясь застонать, но никаких звуков не было.

— Нет... все в порядке. Я просто зашел... проведать ребят, — Долохов заметил, что его голос звучит слишком сухо и отстраненно. В общем-то, он всегда так и говорил, но сейчас это смотрелось неуместно. Хотя... парень, вроде, потерял близкого человека, пусть думают, что он совершенно выбит из колеи.

— Гарри! Тебя уже отпустили? Грюм сказал, что тебя отправят в Мунго... Все было настолько опасно? — рыжеволосая девочка, хоть и не пыталась встать, но все еще тянулась навстречу Долохову. Ему это показалось несколько странным. Может, они — пара? Только этого и не хватало!

— Вроде как... Директор сказал, что физически я почти здоров, но что-то стало с памятью... — колдомедик пристально взглянула на Долохова, рыжая ахнула. А благодаря другим вздохам Антонин обратил внимание на остальных присутствующих. Под окном, прямо на полу, сидел полный паренек с замотанной головой. Он тоже вскинулся после слов мужчины. Да и до этого явно хотел поучаствовать в расспросах, просто все важное уже было озвучено.

А со стула между кроватями поднялась очень странная девочка с почти белыми волосами и необычайно глубокими глазами. Казалось, в них отражается что-то потустороннее, неизведанное.

— И... насколько это опасно? Ну, с памятью? Ты нас-то помнишь? — заговорила опять рыжая. Последний вопрос она задала, вроде бы, в качестве шутки, но сама опасалась утвердительного ответа.

— М... Я не могу точно определить, что помню, а что — нет. Я знаю точно, что вы мои друзья, но вот вспомнить имена... Дамблдор надеется, что все скоро вернется в норму, поэтому так быстро и отпустил к вам — чтобы влияли, — Антонин скептически хмыкнул, про себя думая, как было бы хорошо, если бы они действительно могли подарить ему память Поттера. — Ну, а вы тут как?

— Похоже, я одна не получила никаких ранений... — беловолосая девочка с грустным видом оглядела остальных. Антонину даже на секунду показалось, что ей грустно оттого, что она так выделилась, но он отогнал от себя такую идиотскую мысль. — У Невилла сломан нос, Джинни подвернула ногу... На Рона напал тот мозг и порезал щупальцами. Теперь он спит. А Гермиону... Ее проклял тот пожиратель. Похоже, это очень больно, она даже заснуть после зелий не может.

Антонин подумал, что это еще совсем легкие симптомы. От настоящего заклятья умирают сразу. В целом же, компания показалась ему очень странной. Никто не был похож на тренированных магов — просто кучка подростков. Антонину даже сложно было вообразить ситуацию, как они смогли сбежать из школы, добрались до министерства... И выдержали бой, пусть и больше похожий на пародию.

— Вы совершенно неправильно оцениваете опасность травм, девочка! — колдомедик снова обозначила свое присутствие. — У мистера Лонгботтома еще и легкое сотрясение. Да и травма ноги может приподнести сюрпризы, если махнуть на нее рукой! А вы не хотите занимать свои кровати!

— Эти двое больше боятся долгого лечения мадам Помфри, чем своих травм, — беловолосая девочка обошла кровати и подобралась к Долохову, заговорщически прошептав ему о причине недовольства медика. — Взбунтовались, и не хотят лежать в своих кроватях.

— А вы, мистер Поттер. Что, все-таки с вашей памятью? Вы сейчас что-то вспомнили при общении с друзьями?

— Ну... я не настолько безнадежен. Конечно, я кое-что помню. И, вроде бы, память возвращается. По крайней мере, когда прозвучали имена ребят, я понял, что знаю их, — Долохов осознал, что заигрываться с амнезией не стоит. Могут ведь начать применять медицинские средства, или отправят обратно в больницу. Слишком велик риск погореть. Хотя и обмануть друзей Поттера вряд ли получится...

— Гарри... А что там с Сириусом? Он ведь?.. — рыжая, уже давно молчавшая, наконец, расшевелилась. Точнее, она, похоже, ужаснулась при мысли о потере памяти Поттером. А теперь вскрылся и второй повод. Она знала Блэка и боялась заговорить о нем.

— Он умер, — Долохов сделал каменное лицо, для него это и вовсе не составило никаких проблем. А окружающие подумали, что он очень переживает. — и я... не готов говорить об этом.

Рыжая тут же пустила слезу. Парень со сломанным носом и беловолосая девочка некоторое время недоумевали, но потом сообразили, что погиб кто-то важный для Поттера. И благоразумно не стали поднимать тему.

Вдруг лежащая на кровати девчонка задергалась сильнее, и к ней тут же бросилась мадам Помфри, как назвала ее беловолосая. Она быстро разжала сведенные зубы и залила какое-то зелье. Конвульсии уменьшились, но не пропали. Антонину было неприятно на это смотреть. Он вовсе не собирался дарить девочке многочасовую пытку, и теперь еще больше жалел, что не убил ее. Все-таки воевать с подростками — не его стезя.

— Нужно снова звать Северуса, — пробормотала медик. И Антонин встрепенулся. Среди пожирателей самыми популярными были шуточки о лояльности Снейпа. Доказать ничего не удавалось, и в итоге он даже убил Дамблдора, но большинство до того момента ему не верило. И сейчас Антонину предоставлялся шанс увидеть его "в привычной среде".

* * *

— Да, Северус, мне кажется, сегодняшние события привели к некоторым печальным последствиям. Конечно же, смерть — это всегда ужасно, но сейчас я говорю о Гарри Поттере...

— А с ним может случиться что-то еще хуже, Альбус? — зельевар не преминул показать свою позицию по отношению к мальчишке. Он не позволял вить из себя веревки.

— Оставь эту нелепую вражду, мальчик мой! По крайней мере, она совсем не касается Гарри. Я беспокоюсь, как прошло для него временное единение с Волдемортом... Это само по себе плохо, а ведь есть еще и крестраж. Пока мне удалось выяснить, что мальчик частично потерял память.

— Насколько все серьезно? — вот теперь Снейп определенно заинтересовался разговором. Это касалось и его прямых обязанностей — такое не получится скрывать от лорда, а значит, лучше первым и доложить.

— Легилименцию применять нельзя, но я прибег к маленькой уловке. Отправил Гарри в больничное крыло, не показав дорогу. И попросил портреты проследить за мальчиком. Некоторое время он отвел на "знакомство с замком", но очевидно, потом некоторые знания к нему вернулись. Дорогу Гарри нашел сам, и больше не плутал. Потом я еще спрошу Поппи, как проходил разговор между ребятами. Ох, надеюсь все это не вызовет далеко идущих последствий, и мальчик вскоре выздоровеет.