Другой, (рабочее название) Общий файл.

Ежедневные, а точнее еженощные, тренировки принесли свои результаты и за прошедшие три месяца я не только значительно сбросил вес, но и смог перейти к более сложным упражнениям, таким как отжимание, подтягивание, приседание и прокачка пресса.

На пятую ночь своих тренировок, пробежав три круга и еле волоча ноги, на пороге дома, я увидел сидящего отца.

— Так вот как ты перекусываешь? — С лукавой улыбкой спросил он.

Не найдя, что ответить, да и будучи не в состоянии говорить я согласно кивнул.

— Ну-ну. Как сотню кругов пробежишь, не запыхавшись, начнем работать по-настоящему. — Пообещал он и скрылся в темноте коридора.

И вот, сегодня ночью, я пробежал положенную сотню, а потом еще десять. И теперь стоял во дворе, любуясь рассветом и ожидая отца. Очень уж хотелось узнать, что он имел ввиду под настоящей работой.

— Готов? — спросил отец, едва выйдя из дома. Одетый в одни широкие штаны он нес какой-то сверток, развернув который продемонстрировал мне пару мечей.

— С сегодняшнего дня, ты будешь работать в кузне у мастера Дара, — сказал он, протягивая мне меч. — А все свободное время, советую посвятить тренировкам с мечем. С твоей матерью я поговорил, она не против.

Меч, весом в пару килограмм, значительно оттягивал руку и повторяя движение отца, уже через пять минут, я едва мог его держать.

— Ничего, — сказал отец, — не все сразу. За день мечниками не становятся. Пока повторяй те движения, что я тебе сегодня показал. А когда сможешь их выполнять больше часа, продолжим.

Уже после первого дня в кузне я понял, зачем отец отправил меня к мастеру Дару. Домой я вернулся ни живой, ни мертвый и едва добравшись до кровати, уснул мертвым сном.

Жизнь завертелась с новой силой. Каждый новый день начинался задолго до рассвета и пока не взойдет солнце, я совершенствовал свое тело, привыкая к нагрузкам и тяжести меча. Потом приходил черед кузни, где мастер Дар делал все, чтобы я не мог вздохнуть спокойно. Иногда лишь благодаря своей силе воли я не бросал молот, чтобы послать все куда подальше.

В этот период у меня не было времени даже на то чтобы подумать и проанализировать происходящее. А ведь анализировать было что. За полный год тренировок, из того рохли которым был Лероний, я превратился в невысокого, плотно сбитого юношу, достаточно сильного и выносливого чтобы считать себя нормальным человеком. И вот теперь я, как и почти год назад, стоял на рассвете, ловя ртом первый снег, ожидая отца, чтобы скрестить с ним мечи.

Но менялся не только я, менялся и мой отец. Он стал улыбаться и, казалось, расправил ссутулившиеся, за многие годы, плечи. В его глазах появился блеск, и было видно, что его мечта сбылась, ведь именно такого сына он хотел иметь, сына, которым он сможет гордиться.

— Нападай, — прозвучало в звенящей тишине. И я напал, тут же получив подзатыльник, мечем.

— Внимательнее. Еще. — И снова мое нападение потерпело неудачу, а я растянулся на тонком слое, только выпавшего, снега.

— Еще. — Голос отца звучал спокойно и уверенно.

На этот раз наши мечи столкнулись, зазвенела сталь, а я почувствовал, как онемела моя рука и на секунду замешкавшись, ощутил холод клинка, плашмя прижатого к горлу.

Через час тренировки я еле держал меч в руках, отец же выглядел довольно свежим. А за завтраком он подробно объяснил мне мои ошибки, и я отправился в кузню. Где меня также ждал сюрприз. Мастер Дар заявил мне, что Роб, его помощник, повредил руку, и теперь я буду махать двадцатикилограммовым молотом, вместо него.

И с новой силой меня захлестнула усталость, выбраться из объятий которой я смог лишь одиннадцать декад спустя.

В один прекрасный день, я вдруг понял, что устаю уже не так сильно и могу позволить себе заниматься чем-то более полезным, нежели здоровый сон.

Прикинув, что наращивание силы и мышечной массы это конечно хорошо, но стоит подумать и о гибкости и растяжке, я включил в свой "рабочий день" еще одну тренировку, перед сном.

Должен заметить, что растяжка давалась значительно тяжелее чем все остальное, однако упорство и трудолюбие, в конце концов, сделали свое дело и уже к середине второго сезона, то есть к началу лета, я мог наносить удары ногами на уровне своей груди.

Поначалу отец был весьма скептически настроен, наблюдая, как я машу ногами. Но вот когда я начал выбивать пыль, сначала из чучела, которое он сделал, чтобы оттачивать точность уколов мечем, а после и из столба обтянутого кожей, используемого мной для отработки ударов, вместо груши, он, почесав голову, спросил, — Ты что это сам придумал?

— Да нет, в одной из книг прочел, из тех, что ты сжег. — Несколько лет назад, разозлившись на Лерония, отец сжег почти всю библиотеку. Вот я и сослался, что знания о том, чем сейчас занимаюсь, получил из одной из тех книг.

— Ясно, пробурчал он, — а раньше сказать не мог?

На что я, улыбнувшись, ответил, — А ты бы меня послушал?

— Наверное, нет, — задумавшись, произнес отец.

А на следующий день, перед рассветом я получил комплект доспехов, облачившись в которые в очередной раз почувствовал себя слабаком. Почти полсотни килограмм сделали свое дело, и вместо привычных уже двух часов тренировки, я получил два часа ада. Тяжело было даже ходить, не говоря уже о том, чтобы бегать или махать мечем. Так что в кузню я явился в едва живом состоянии, да только это никого не интересовала и, получив в руки молот, принялся за работу. Пережил я этот день на одном энтузиазме. Вечером же, за ужином, уже практически засыпал от усталости, однако от предложения отца пойти передохнуть категорически отказался.

Пристально на меня посмотрев, он задумчиво произнес: — Я то думал ты в меня, а ты все-таки в деда.

Увидев недоумение на моем лице, уточнил. — В моего отца. Он сотником был в королевской гвардии, — и улыбнувшись, перегнувшись через стол, хлопнул меня по плечу. — Я горжусь тобой Сын.

Скачкообразное увеличение нагрузок, вне всяких сомнений, приносит свои результаты, однако я, как всегда, подошел к этому делу по своему. И уже через две декады доспехи не снимал, проводя в них не только тренировки, но и работая в кузне. Результат был на лицо, следующий теплый сезон встретил не плотный юноша, а мускулистый, широкоплечий молодой человек.

По началу, конечно, в кузне, в доспехах, работать было очень тяжело, но, в конце концов, я к этому привык. А вот на своих тренировках я вовсю пользовался стальными перчатками и коваными ботинками, раздробив не одно бревно.

В те же моменты, когда я все-таки снимал доспехи, приходило необычайное чувство легкости и свободы.

К слову сказать, за прошедшие три года произошло немало событий. Одним из самых важных для меня стали посиделки с друзьями и знакомыми отца. От которых я больше не слышал своего старого прозвища Бидон. Старые вояки приняли меня в свой круг.

Также, последнее время, я стал замечать заинтересованный взгляд одного из постоянных посетителей "Рыжего Кота", худощавого человека неопределенного возраста, любившего посидеть за столиком, в дальнем углу от входа. Частенько к нему за столик, перекинуться парой слов, садились весьма подозрительные личности. Но поскольку мне было и без этого, чем заняться, я не обращал на него внимания. Да и появлялся в таверне я довольно редко. Предпочитая отдыху тренировки.

Как-то так получилось, что я даже позабыл о своем происхождении и словах своего посетителя. Забыл и о потерянном медальоне. Мне было семнадцать и отец все чаще заводил разговоры о том, чем я буду заниматься, достигнув совершеннолетия. — С такой подготовкой, — говорил он, — тебе дорога или в гвардию или в наемники. С гвардией сложнее, рост у тебя маловат. А вот в наемники... — На этом месте он обычно замолкал, погружаясь на несколько минут в свои воспоминания. После чего продолжал. — Лучше всего наняться, для начала, в охрану каравана идущего в столицу. А там осмотришься, да отряд себе подберешь. Пять лет службы и вернешься домой полноправным хозяином.

Пожалуй, стоит уточнить, что, как выяснилось, "Рыжий Кот", был не просто таверной, а своего рода филиалом сообщества наемников. Заведение с таким названием можно было найти в любом из городов шести королевств. Именно сюда приходили, чтобы найти работу или нанять себе людей. Главным условием, для хозяина "Рыжего Кота", была работа по найму не менее пяти лет. За такой срок, обычно, человек обзаводился достаточным количеством знакомств и опыта, чтобы на него мог положиться посторонний соискатель. Именно работа посредником была для хозяина "Рыжего Кота" основным доходом, так что все старались делать ее как можно лучше.

Мать, конечно, была против такого положения дел, всячески стараясь отговорить отца. На что он только отмахивался, говоря, — Сын пусть сам решает. Не маленький уже.

Зачастую это приводило к долгому и беспредметному разговору со мной. В ходе которого она обрисовывала мне мрачные перспективы моего будущего. Я же, прекрасно понимая, что ее слова не лишены истины, говорил, что время пока есть, вот достигну совершеннолетия, тогда и думать буду.

Однако судьба в очередной раз преподнесла мне сюрприз, лишив даже намека на выбор.

Уже вторую декаду шла ярмарка и основной темой для всех "светских бесед" была война Орков и Эльфов, разгоревшаяся с новой силой, после двадцати лет затишья. Каждый сколь-нибудь знающий человек пытался высказать свое мнение, а поскольку знающими себя считали все, то и мнений оказывалось немало. А в таверне и вовсе, после нескольких кувшинов горячительных напитков, некоторые индивидуумы пытались вбить, буквально, свое мнение оппонентам. Хотя в итоге эта грызня, зачастую, выливалась в всеобщую попойку и заверения в уважении.

В связи с ярмаркой я был освобожден от ежедневной обязанности являться в кузню, в итоге все свое свободное время я проводил либо тренируясь, либо нежась на солнышке у небольшой речушки. Отдавая дань последним теплым дням этого года.

В тот день, как обычно, проснувшись до рассвета и хорошенько позанимавшись, закончил уже ближе к обеду, я решил не идти к реке, а побродить по ярмарке. А вдруг что интересного кто расскажет. Да и в глубине души я надеялся встретить того дварфа, что повстречался мне три года назад. Очень уж мне хотелось приобрести одно из его изделий.

За три с половиной сезона работы в кузне мне удалось сКомпить двенадцать ауров (золотых), да и отец, узнав, куда и зачем я направляюсь, подкинул еще десяток. Посоветовав взять себе засапожник. — Хороший нож, особенно гномьей работы, это вещь полезная и необходимая. — Напутствовал он мне.

Проталкиваясь среди галдящего, на все голоса, народа я, иногда, останавливался у лотков, чтобы послушать, о чем говорят или посмотреть, что продают. Стоило мне остановиться, как меня начинали, с подозрением, рассматривать охранники. Поначалу я никак не мог взять в толк, в чем же дело. А вот когда наступил кому-то на ногу и услышал, что тот думает о болване, в такую-то жару, таскающем латы, до меня дошло. По своему обыкновению я, привыкший к доспехам настолько, что даже не замечал, просто забыл их снять.

— То-то на меня так косились, — веселясь, подумал я.

Потолкавшись еще с полчаса, я наткнулся на небольшой лоток, у которого, в полном одиночестве, стоял человек. Примерно моего роста, одетый в темно-зеленый плащ с капюшоном, он производил впечатление статуи и если б не глаза я бы точно принял его за манекен. Капюшон качественно скрывал всю голову, кроме лица, тонкие, заостренные черты которого качественно скрывали возраст. Больше всего он походил на постоянного клиента "Рыжего Кота", так любившего дальний столик. Рассматривая его, я поймал себя на мысли, что отвернувшись, не смогу его даже толком описать и это несмотря на подготовку безопасника.

— Ты что-то хотел? — Спросил он.

Голос тихий с легкой хрипотцой, тоже ничего особенного, что и настораживало. Хотя было в этом голосе что-то такое, едва уловимое...

— Амулет защиты, — решил выкрутиться я.

— Здесь нет такого, — с усмешкой произнес он, обведя рукой свой товар.

— Но вы ведь маг?!

— Маг, — согласился незнакомец. — Но и магия бывает разная. Я врачеватель. И боюсь для такого, — он замялся подбирая слова, а потом взглянув мне в глаза продолжил, — юного... Здесь нет ничего интересного.

Мне показалось, что выражение его лица, лишь на долю мгновенья, изменилось. Отпечатав на себе ненависть, страх и ... Любопытство?!

И тут я получил удар в плече такой силы, что еле удержался на ногах.

— Брат, каким ветром? — Пророкотало над ухом. — Оставь этого эльфа, пойдем лучше выпьем пивка, за встречу. Истину говорю, ха-ха, у меня лучшее пиво в Двартерре.

Повернув голову, в направлении звука, я обнаружил широкоплечего мужика, похохатывавшего и бывшего явно навеселе.

— А пойдем, — согласился я, от всей души хлопнув его по плечу. Должен сказать, что новый знакомый на это только еще шире улыбнулся и, подхватив меня под руку, поволок через толпу. Бросив, мельком, взгляд на мага я успел заметить его довольно кислое выражение лица. — Видать обрадовался дварфу, — подумал я. А в том, что парень, тащивший меня в неизвестном направлении, дварф, я нисколько не сомневался. Слишком явными были внешние признаки: невысокий рост, широкие (в метр) плечи и обветренное лицо. Да и Двартерром свое государство, а точнее земли кланов, называли только гномы.

Кстати, назвать дварфа гномом это примерно тоже, что в моем мире, обозвать негром афроамериканца. А учитывая по истине "горячую кровь" этих горцев, произнеся "гном", в их присутствии, можно остаться без головы.

— Торир, ты смотри, кого я встретил, — заорал мой спутник, едва завидев свою телегу. — Готовь пиво, нужно отметить это событие, — продолжал распинаться он. А вылетев к повозке, чуть было не снес стоящего рядом мастера Дара.

— А ты что тут делаешь? — Удивился мастер, узнав меня. — Да еще и в доспехах, хотя, впрочем, как всегда.

— Оо, Дар. И ты тут? — С удвоенной силой пророкотал дварф. — Торир, где пиво? Щас мы, — с этими словами он полез перерывать содержимое телеги, продолжая что-то бубнить.

— Решил прогуляться по ярмарке, — пояснил я. — Как раз искал себе засапожник, когда встретил его, — кивком в сторону повозки, объяснив о ком речь.

— А что ж ты, выковать себе не можешь? — Возмутился мастер.

— Так ведь булат я ковать не умею, — ехидно заметил я.

— Это что ж и есть твой подмастерье? — вклинился в разговор мой старый знакомый.

— Ага, — согласно кивнул кузнец.

— А вы что меня не помните? Я сын Мур Алара

— Да ну, — не поверил тот.

— Он, он. — Подтвердил мастер Дар. — Изменился, правда, немного.

— Немного? — Расхохотался старик. — Настолько, что бедный Дарб принял его за дварфа. Познакомишь? — Это уже относилось к моему наставнику.

— Да что тут знакомить? Лероном его звать.

— Торир, — представился мастер.

— Нашшел. — Прозвучало от телеги, и к нам подошел Дарб, в обнимку с "бочонком", литров на пятьдесят.

— Ты б лучше мальцу нож подобрал, а пить тебе, на сегодня, хватит. А то человека от дварфа уже не отличишь. — Пробурчал Торир. — Завтра, глядишь, эльфа притащишь.