Фелина

Ранмару зажал морду радостно заржавшей кобыле и начал гладить по носу, шепча какие-то глупости. Определенно, все существа в галактике одинаковы и ведутся на одни и те же приемы, ходят ли они по земле неким количеством ног или оттаптывают ноги ему. Копытом.

— Все, поехали, — шепнул он, легонько пнув лошадь каблуком.

Дорога, по прикидкам, должна была занять часа три. Может быть, чуть больше, потому что двадцать минут Ранмару потратил на выяснение набора скоростей у кобылы. Сенсоров или хотя бы рычага переключения не хватало отчаянно. Но животные почему-то относились к нему хорошо, пусть и общался он с ними нечасто, поэтому, в итоге, он разобрался.

Высмотренный в прошлый визит скальный выступ оказался на месте и никем не занят. Ранмару примотал покрепче поводья к веткам сухого дерева, покопался в связке браслетов, обвивавших запястье, и подмигнул уже что-то жующей кобыле.

Алмазную долину окружало не только стандартное поле, но и банальный до изумления забор. Местами пластиковый, где-то каменный и деревянный. Старатели не пожалели ни сил ни времени, чтобы снизить риск. И Ранмару был с ними согласен. Выглядит наивно, а перепрыгнуть через ограду еще надо суметь.

Локальный пробой поля ему удался легко, сигнализация даже не моргнула. Сканер на потеплевшем браслете указал участок забора, не оборудованный камерами. Ранмару прикинул высоту. Два с половиной метра, пойдет. Перед камерами летать было бы глупо, но здесь были только датчики движения и биомассы.

Ранмару повозился с настройкой биоблокиратора. Выглядел прибор несерьезно, крошечный кристалл и микроусилитель. Но если в любом другом устройстве камни были декорацией, то биоблокиратор без кристалла не работал. Ранмару мысленно поблагодарил неизвестного ему первооткрывателя и, подпрыгнув, подтянулся.

Приземление вышло не слишком удачным. Чтобы не загреметь на кучу листового железа, он затянул прыжок, но, из-за слабого начального усилия, сгруппироваться не успел. Еще неделя в личине и он отжаться больше сотни раз не сможет?

Вспыхнувшее раздражение Ранмару загнал поглубже, поднялся, отряхнул плечи и осмотрелся. Густые заросли кустарника и треугольник небольших лунок за ним. Он подобрался ближе и опустил в одну из выемок руку. Сухо. Теперь понятно, почему нет камер: заброшенная территория. Когда-то здесь было крошечное месторождение желтых алмазов. А тот ручей, скорее всего, приносил фиолетовые, только вряд ли крупные.

Насколько он успел узнать, патрули приглядывали за выработанными участками вполглаза. Ни один старатель не тронется с места, пока есть возможность выжать из недр хоть обломок самого низкокачественного камня. Если отсюда ушли, значит, вода в ручье уже пригодна для питья. Так что, теперь сориентироваться на местности и сообразить, в какую сторону он хочет.

На сегодня он наметил крупный участок. Два ручья, неглубокая копь и холм. Создавать ситуации, опасные для жизни работников, в его планы не входило. По крайней мере, пока. Поэтому, обойдется мелким вредительством. Если повезет, раза за три управится.

Горящие костры и свет в палатках он обходил по широкой дуге, стараясь только не провалиться никуда и не нарваться на сторожевого пса. Кажется, получалось. Забавно. И беспечными их не назовешь. Слишком быстро привыкли, что старателей уважают и боятся узаконенной властями расправы?

При звуке шагов Ранмару рухнул плашмя, вляпавшись рукой в грязь. Патруль. Биоблокиратор еще ни разу не давал сбоя, но Ранмару косился на тусклые грани возле кисти все время, пока старатели не пропали из зоны слышимости.

Грязь оказалась "волшебной", Ранмару едва удержался, чтобы, шутки ради, не покопаться в ямке. Такая нажива была ему абсолютно ненужной, но любопытство разбирало: как это, почти обычная грязь, а иногда в ней попадаются бесценные минералы?

Рассчитал он правильно, чем дальше от центра долины, тем тише и безлюднее становилось. Даже не потому, что участки были скромнее. Их застолбили еще первопоселенцы, сейчас уже люди солидные, ночующие в коттеджах на противоположной стороне. Рудники охраняют наемники, а за гулянки им не платят.

Однако возле холма Ранмару никого не обнаружил. Он увеличил радиус сканирования и, пригнувшись, притаился за большой бочкой для дождевой воды. Шестеро?! Быть такого не может. Он осторожно обежал участок по периметру, держась подальше от рассеянных прожекторов соседа с востока. Так, двое есть. Не связаны, но без сознания.

Приборы услужливо подсказали, что били вручную, но с твердым знанием дела. Кстати, били как раз охрану. Ранмару не стал долго любоваться, сложил тела, как были, и ползком, отплевываясь от осоки, подобрался к проему шахты.

Четверо, все правильно. И занимаются как раз тем, для чего сюда явился сам Ранмару. Приятно, конечно, встретить единомышленников, но делать с ними что? Кроме того, чтобы учесть их наличие и предложить боссу не нарываться, а подкорректировать текущие процессы.

На движение Ранмару среагировал, но позже, чем нужно. Датчики молчали, а тело подвело. Он успел выбить пистолет и отлетел с ним, шипя от удара в пах. Оружие выпало, он не искал. Только вытащил короткий нож из-за пояса. Антиквариат, носил для прикола. Но острый, сгодится.

После ухода Ранмару, Фелина налила себе ванну и долго нежилась в пушистой пене. Чашка чая на стуле рядом, старенький планшет с открытой книжкой, красота. И почему она так редко позволяет себе маленькие радости, даже сейчас, когда некому ворваться в неподходящий момент и потребовать к себе внимания? Разного, от выполнения супружеского долга до требования срочно начистить парадные сапоги.

Фелина долго пыталась разобраться, что происходит. Зачем она Джайну, если он настолько ее не любит, а служанку можно было найти себе намного легче, без полугодового ухаживания. Конечно, она хорошо готовит и не любит, когда в доме неуютно из-за беспорядка, но и таких полгорода, только руки протяни, посыплются, как яблоки. Думала долго, не один год, только потом сообразила, что любит. Как умеет любить, как любит свою машину, рудник, те же сапоги парадные. Как качественную, добротно сделанную вещь, которая приносит пользу, хорошо работает и доставляет ему удовольствие внешним видом.

У Джайна Дарка все должно быть даже не лучшим, не то это определение. Фелина вздохнула и открыла кран, подлить горячей воды. У Джайна Дарка должно быть то, что он сам считает лучшим. И почему-то именно такой ему показалась семнадцатилетняя тогда Фелина. Действительно хорошая девочка, стройная, глаза большие, синие, внешность позволяет даже губы красить только на вечеринки, из правильной семьи, и можно показать, какой ты сильный и заботливый. И самому стать еще лучше по своим представлениям в своих же глазах. Или увидеть отражение своей замечательности в глазах окружающих. И в ее, Фелины, глазах, она ведь верила, что он ее не обманывает. Не понимала только, что это и не обман, это совсем другой мир, приспособленный только для Джайна, обустроенный только для него.

Ее отец не дожил до того дня, когда Джайн узнал, специально в столицу ездил, что бесплоден. Такое известие в гармонию внутреннего "я" не вписалось, пришлось выворачиваться, и виноватой оказалась Фелина. Она сначала спрашивала, в чем, как тут можно вообще кого-то винить, кроме природы? Спрашивала, пока не поняла, что нет у Джайна ответа, не может быть, он и в ярость такую впадает именно потому, что не может ответить. Даже соврать не может, не изворачиваются мозги так, чтобы придумать подходящую ложь.

Ее Фелина сама потом придумала, когда читала новости. На одной из центральных планет активизировались последователи Церкви Изначальной, силой тащили людей в храмы, сжигали на кострах ведьм. Ведьма — это женщина, обвиненная в колдовстве. Что такое колдовство, тоже пришлось читать отдельно. Фелина потом смеялась истерически, надеялась, что Джайну не захочется в этом всем копаться. Иначе он с удовольствием скажет, что она его околдовала.

А она, если бы могла, наколдовала бы как раз обратное, чтобы был у них ребеночек. От Джайна можно рожать, он здоровый, на семерых здоровья хватит, а характер его — так она бы ребенка любила и воспитывала. И в обиду отцу не давала. Да он мог и не обижать свое-то дитя. Наоборот, гордился бы званием отца.

Вода и тяжкие мысли прогнали и усталость и сон. Чашка и планшет переехали за ней в спальню. Чай она выпила, а с планшетом залезла под одеяло. На свою половину, даже во сне Фелина не перекатывалась на вторую. Ничем оно не грозило, но себя не обманешь, если ты не Джайн, не хотело ее подсознание даже так рядом с ним находиться.

Только сейчас самообман не работал. Она может накопить денег, но куда она поедет, чтобы Джайн ее там не нашел? Улететь с планеты можно, но это совсем уж какая-то авантюра, в духе больше того же Ранмару, которого все еще где-то носит, а скоро и светать начнет, лето же.

Если она будет выбирать мир, не имея достаточно денег, то может попасть во что-нибудь и похуже Джайна. У нее было образование, муж не помешал его получить, но опыта почти не было. Говорят, это не всегда помеха, если обращаться в государственные миграционные центры. Там выявляют твои способности, а не где ты уже успел что-то сделать, но Фелина настолько разучилась верить, что сама от себя порой уставала. Отказывал ее предохранитель только вон, с Ранмару, но тут столько смягчающих факторов. И она столько раз уже их мысленно перечисляла, чтобы окончательно себя убедить, что не рехнулась. Да и она не ему рассказывает о том, что видит в нем только хорошее и придумывает для него только хорошее, а пока ее мысли остаются с ней, они и ей никак не повредят и Ранмару не обяжут... быть хорошим.

Ох-х, опять она об одном и том же. Вот стоит от плиты отойти, почувствовать себя человеком, а не домашней хозяйкой, как не прогнать мысли о муже и о том, чем с ним ей может помочь этот мальчик. Но если уж он хороший, то и она должна быть с ним такой, а не использовать в своих целях, когда ей и заплатить даже нечем, не его же деньгами? Или еще телом можно, у женщины эта валюта всегда при себе, но тут лучше с Джайном.

Она так и не сообщила шерифу о том, что узнала, и чем, пусть по глупости, угрожала мужу. Ни словечком не обмолвилась, Джайн не может этого не знать, так что и нет причин ее ненавидеть, можно простить, а она примет это прощение... наверное. Не довели ее еще до крайности, за которой лучше даже смерть, чем такая жизнь. Это она трусиха такая или запас прочности в ней высокий? Второе лестно, еще бы не лестно, а верится больше не во второе.

За дверью, на лестнице послышались шаги, тяжелые, словно рваные. И дверь в гостевую комнату не ударилась о косяк, но закрылась со звуком. Вернулся. Позже, чем обещал, но после полуночи — это понятие растяжимое. Интересно, утром опять не появится, или ему все-таки полегчало достаточно?

Фелина попыталась придумать какое-нибудь лекарство, чтобы и помогло и не требовало выяснения, что же с Ранмару приключилось. Ничего, кроме стандартных успокаивающих трав на ум не пришло. Он съел кучу обезболивающего и стимуляторов, но причин для их приема могла быть куча, причем, взаимоисключающая куча.

Тут до нее дошло, что шаги она услышала, едва не первый раз за время, пока он тут жил. Можно решить, что просто предупреждал о своем возвращении, но до сих пор он это нужным не считал.

Фелина быстро поднялась, натянула халат и, завязывая пояс, выскочила в коридор. Дверь в его комнату была приоткрыта, свет пробивался тусклый, значит, только лампа включена. Она остановилась, кусая кончик пояска. Войти не войти, обещала не беспокоить, но и дверь не закрыта и точно случилось что-то. И не убедишь себя, что не ее это дело, как не ее, когда она хозяйка дома, значит, отвечает за всех, кто находится под его крышей? И что он ей сделает? Убьет, уедет, орать будет? Да пусть, у нее и так совесть неспокойна из-за страха перед мужем, еще и это на себя вешать.

Фелина решительно шагнула, открыла дверь шире и вошла. Ранмару сидел на полу в одних трусах, пытаясь оттереть что-то с кожи. Потом дошло, что именно: кровь. Фелина ахнула, бросилась к нему, присела на корточки, схватила чистую салфетку, флакон с обеззараживающей жидкостью. Он было дернулся остановить, но потом как-то обреченно фыркнул и отвел руку, позволяя.

Когда кровь удалось остановить и смыть, Фелина осмотрела рану и стиснула зубы, давя крик. Длинная, резаная, глубже всего на боку, почти на животе, тянется вниз через бедро. И резкий росчерк внизу, словно неудачно вырвали нож, вбок, рассекая мышцы.

— У вас есть что-нибудь... под бинт?

Ранмару заговорил впервые, до этого молча терпел ее действия, поэтому и в лицо ему Фелина посмотрела за сегодня первый раз. И узнала лишь по улыбке, кривой, едко-ироничной. Только на этом лице она не казалась чуждой.

Силы в противнике было больше, чем умения. Ранмару увернулся от двух атак, и опустил его на землю как раз, когда из шахты на шум вылезли остальные. Старатели, кряжистые, каждый в два раза шире Ранмару. У одного лом, у двоих — футовые ножи.

Спасло то, что они не умели убивать. Хотели, но этого мало. Вчетвером на одного не так и просто. Одного Ранмару зарезал его же ножом. Сбил второго с ног обмякшим телом. Раздавил каблуком кадык. А от третьего не ушел. Отклонился, насколько смог, закусил губу и подался вперед. Рана длиннее, зато мужик не ожидал. Секунды растерянности Ранмару хватило.

Развернулся к четвертому и увидел только мелькнувшую за оградой спину. Пять секунд, чтобы добить, Ранмару потратил. Забрал нож, которым его ранили, и рванулся следом. Ткань стягивалась, блокируя рану, не давая крови вытекать. Пара капель могла остаться на песке, но впитаются, на анализ не хватит. Только бежать было нелегко. Ранмару прибавил ходу, чтобы успеть до того, как сам упадет.

Под ноги лезли корни, словно вылезшие для этого из земли. Ранмару на ходу включил личину, первый в списке облик. Им на Аргисе он не пользовался. Сейчас нет времени искать участок без камер. А беглец и не пытался. Ранмару, задыхаясь, выбежал к воротам, когда тот их открывал. По зеленоватому свечению Ранмару опознал искажающее поле и почти прыгнул вперед, чтобы успеть, пока оно не рассеется. Упал, проехался на животе, но сумел подняться.

Как раз, чтобы увидеть, как над скалой взвилась машина. Наемная, с логотипом на борту. Их скорости Ранмару знал, поэтому бросился за лошадью. Выдрал из ее зубов сухой веник и врубил самую высокую передачу. Кобыла его не сбросила, послушно почти полетев вперед.

Наверное, мужчина его не видел. Не знал о лошади, не оглядывался назад. И скорость была вполне разрешенной, но для пешего Ранмару ее бы хватило. А так...

Ранмару высвободил ноги из стремян, поднялся на колени, удерживая поводья одной рукой. Почти под машиной встал в полный рост и прыгнул. На пределе сил, чтобы и зацепиться за полозья и закинуть себя в кабину. Одним рывком. Упал на водителя, вырубил его, кое-как посадил машину в зарослях и, кажется, отрубился.

Очнулся от вопросительного ржания. Вокруг машины бродила его коричневая лошадь и вытягивала шею, пытаясь ткнуть носом "хозяина". Ранмару спихнул старателя в ноги, выпрямился и посмотрел на часы. Прошло минут десять, не больше. Но надо же так облажаться. И на руднике и сейчас.