— Убежище. — Солдат помедлил, но до убийства Саймона доводить все же не стал. — Осталось со времени последнего серьезного конфликта с пятой Бетельгейзе.

— И ты не боялся прятаться здесь?

— Наше убежище, — с тяжким вздохом уточнил солдат. — Не думаю, что о нем много кому известно даже в особом отряде. Архивная информация.

— То есть, — Саймон помолчал, переваривая. — Этот подвал и сам по себе экранирован?

— В какой-то степени. Но прошло более полувека. Не представляю, в каком состоянии могут быть защитные системы. Предполагаю, что твое... имущество подвернулось весьма кстати.

Солдат поморщился и облизнул губы кончиком языка. Говорить ему тоже было больно, только Саймон не был склонен к милосердию.

— Так ты помнишь, все, что случилось?

— Разумеется, — солдат удивлено покосился на Саймона. — Почему я должен был забыть?

— Ты вообще представляешь, на что ты был похож? — не удержался Саймон.

— Смутно, — со смущенной улыбкой признался солдат, аккуратно, из горсти, поливая водой плечи. — Так я никогда не издевался еще над собой.

Саймон сполз по стене и обхватил колени, впиваясь зубами в рукав. В это мгновение Каору показался настолько молодым, беззащитным, что безумно хотелось подхватить его на руки, целовать осторожно, стараясь не коснуться ран... не обращая внимания на раны, пользуясь и молодостью и беззащитностью...

Саймон вскочил, глядя на солдата и не видя его. Сдержаться. Не показать. Ничего. Скрыть. Неважно как. Пусть это невозможно. Любой ценой. Сдержаться. Не выйдет. Солдат уже все понял. Не мог не понять. Он же видит людей насквозь. Или так только кажется? Как узнать? Довериться? Спросить? Нельзя. Все нельзя.

Он снова опустился на пол, прикрыв лицо ладонью. Сидел так, наверное, долго. Солдата угораздило даже вылезти на сушу, завернуться в одеяло и доковылять до Саймона.

— Сдохнешь, — напомнил Саймон хрипло.

— Я знаю, — согласился Каору.

— Можешь побыстрее? — попросил Саймон.

— Прости, это не входит в мои планы на ближайшее время. Саймон...

— Ну?

— Может быть, тебе лучше рассказать, что мне точно не стоит делать в твоем присутствии?

— Существовать, — хрипло хохотнул Саймон. — Но в этой просьбе ты мне уже отказал, поэтому, делай, что хочешь.

А что сказать? Прекрати провоцировать меня на изнасилование, потому что при одной о нем мысли я умираю, десятки, сотни раз? Причем, не за тебя, а за себя? Прозвучит, вне сомнения, красиво. Только вот ему совершенно не нравится.

— Договорились, — солдат выпрямился. — Тогда я пойду еще полежу. Извини, не слишком хорошо себя чувствую.

Саймон широко распахнул глаза, удивленно уставившись на невозмутимую сволочь перед ним. Если отвлечь его и было целью солдата, то... способы у него!

— Так лучше, — кивнул Каору. — Саймон, не исключено, что я понимаю причины твоего состояния, но, если ты не хочешь, чтобы о них знали окружающие, не позволяй замечать что-либо.

— Ты вообще человек? — Саймон сознавал, что несет дичайшую чушь, но вырвалось.

— Да. Иначе бы не давал тебе такой совет, — солдат криво усмехнулся. — Если повезет найти кого-то, кому сможешь довериться, и тебе легче станет от этого доверия — тогда ладно. Но я тут причем?

— Тебе нельзя доверять? — его несло дальше, уже без направления. А еще было интересно, сколько солдат сумеет продержаться на ногах. Пусть и опираясь на стену.

— Ты так этого хочешь?

— Я не этого хочу. — Саймон резко вскинул голову.

— А чего тогда?

Саймон хотел съязвить, но вовремя прикусил язык. Солдат, каким-то непостижимым образом, понял, что тема личной жизни потеряла актуальность, поэтому, бормоча глупости вроде: тебя, конечно, Саймон добьется только снисходительной усмешки. И точно прибьет. Из спортивного интереса.

— Знать, что ты сделал и что собираешься делать. Раз уж мы с тобой стали неразлучны, предпочитаю быть в курсе и прошлых и будущих неприятностей.

— Без проблем, — неожиданно покладисто согласился солдат. — Но на бартерной основе. Ты помогаешь мне дойти и перевязать раны, а я рассказываю.

— Сделка выглядит приемлемой, — Саймону было жаль, что не досмотрит представление "дохлый, но гордый офицер особого отряда", но ничего, так тоже интересно.

— Не честной, а только приемлемой? — солдат приподнял бровь.

— Ты рассчитывал на что-то иное? — хмыкнул Саймон, помогая ему отлепиться от стены. Судя по тому, как были напряжены мышцы солдата, каждый шаг для него был полноценным приключением. Веселая у некоторых жизнь.

— Просто веселюсь, — улыбнулся солдат. — И думаю, говорить ли тебе спасибо.

— Не стоит, — посоветовал Саймон. — У меня не было выбора. Как и у тебя, поэтому я благодарить за спасение тоже не стану.

— Занятная логика, — уважительно кивнул солдат, почти падая на матрас.

— Какая есть, — Саймон притащил рюкзак с медикаментами и потянул одеяло с плеч солдата. Вид уже был не столь лабораторный, но все еще впечатлял. И появлялось невольное уважение к его выдержке. Дрессура дрессурой, но... солдат вздрогнул, когда прохладная мазь коснулась особенно роскошного образца на боку, и Саймон едва не попросил прощения. Один раз солдат проявил намек на понимание и такой эффект? Их этому учат или он сам такой уникальный?

— Если бы власть захватила армия, а не сброд из технической колонии, вряд ли у меня что-то бы вышло, — негромко заговорил солдат, когда Саймон закрепил повязки и даже помог ему улечься. — Им и в голову не пришло, что я могу чем-то их удивить.

— И я могу их понять, — вставил Саймон. Он свернулся клубком в своем углу, любовно уложив сканер на застегнутую сумку. — Но отобрать ключи и оружие ты мог, не выходя из камеры. Зачем тебе потребовался медотсек?

— Саймон, — солдат покосился укоризненно. — Не надо до такой степени вживаться в роль охраны. Что я мог сделать без дозы стимуляторов?

— Резонно, — подумав, признал Саймон. Солдату он не поверил, но формально придраться было не к чему. Впрочем, за какой бы информацией солдат не охотился, вряд ли она пригодится Саймону. Не те сферы деятельности. — Но на что ты рассчитывал? Не думаю, что в своем, как его? Боевом трансе ты был способен лгать. Ты не знал о моих камушках, поэтому, на что ты надеялся? — Последнее слово Саймон едва не выплюнул, так достало.

— На случай, — солдат снова улыбнулся искренне и ребячливо. — И на удачу. Как видишь, она от нас не отвернулась.

— Ты больной, — почти простонал Саймон, переварив услышанное.

— Все мы лишь условно нормальны, — солдат протянул руку к небольшой горке банок у стены и ухватил пластиковую упаковку с соком. — Сколько у нас провизии?

— Если ты будешь питаться наравне со мной, то дней на пять.

— Не буду, — подумав, отозвался солдат. — Не смогу. Максимум половина дневного рациона.

— Тогда дней на семь-восемь. Тебе хватит этого времени?

— У меня есть выбор?

— Представления не имею. Но задерживать меня я тебе не позволю, — вот на этот раз вовремя захлопнуть рот Саймон не успел.

— Совсем? — почти промурлыкал солдат, потягиваясь и недовольно морщась. — Хорошо, не буду, можешь уходить хоть сегодня, как-нибудь справлюсь сам.

— Не издевайся, — тихонько попросил Саймон. — В твоих же интересах быстрее встать на ноги. Я могу тащить тебя и себя в указанном тобой направлении, но никакие камни нам при такой скорости не помогут.

— Поэтому я и спрашиваю: у меня есть выбор? — Каору допил сок, поднес банку к глазам и долго изучал этикетку.

— А не поздно вникать? — съязвил Саймон вместо ответа.

— Я только хотел уточнить перечень консервантов. Состав я и по вкусу чувствую. Мне необходимо добраться до резервного аэродрома в западном секторе. Тебе, собственно, надо туда же. Иначе планету не покинуть. До западного сектора примерно двадцать часов, если идти пешком. Ждать меня будут. Я просил десять стандартных корабельных суток. Сверх среднего времени выполнения операции, конечно. Пока укладываемся. Это все, других планов у меня нет.

Саймон долго, прищурившись, рассматривал профиль солдата. С одной стороны, он выполнял обещание. С другой, слишком простодушным выглядел список актуальных дел. Точнее, изложенным нарочито искренне. Так проколоться солдат не мог. Это у него руки с ногами не шевелятся, а не мозги.

— И какую информацию ты хочешь получить взамен? — обреченно вздохнул Саймон, прикидывая, не погладить ли ему сканер украдкой, как единственного верного друга.

— Расскажи мне, как работают твои камни, — солдат подтянулся на матрасе и прислонился спиной к стене. От протянутой Саймоном таблетки он отказался.

— Думаешь, я сам знаю? — Саймон мрачно усмехнулся. — Аборигены используют их для освещения жилищ. Я узнал о побочных свойствах только после того, как пытался отыскать деревню с помощью сканера. Блуждал полночи по окрестным кустам, ничего не понимая. Уже утром меня нашел их патруль, отпоил старгом, вкус омерзительный, но действует куда лучше любого тоника, и сказал, что такая же проблема у всех инопланетчиков. Собственно, благодаря этому минералу планетка и умудряется еще сохранять относительную независимость. Да, где они камни добывают, как обрабатывают, и нахрена тебе эта информация — я не представляю.

— Я тоже, — невозмутимо согласился солдат. — Но, не исключено, что это пока. Все меняется. Для начала достаточно и того, что мне банально интересно. Ты не пробовал сделать анализ?

— В камере? — Саймон изобразил лучшую свою улыбку.

— А, ты нарвался сразу, — усмехнулся солдат, рассеянно потирая ожог на скуле. Саймон не сдержался и злорадно хихикнул, представив, как все эти шрамы будут чесаться. В ответ на вопросительный взгляд солдата, пояснил:

— Ты думал, я приехал сюда торговать?

— Ничего не думал, — улыбнулся Каору. — Я знаю твое имя, биографию вкратце, но не больше. И сомневаюсь, что это больше мне так уж необходимо. Если решишь рассказать что-нибудь, возражать не стану. В тишине мы помрем от скуки. Но настаивать — уволь.

Саймон тщательно обдумал его слова и был вынужден согласиться. И с тем, что молчать столько времени невозможно, и что требовать каких-либо откровений, даже на уровне пристрастий в пище, для них чревато... непонятками в лучшем случае. И не по идиотизму, а от глобальной паранойи.

— Может быть, тебе поспать? — все же предложил он солдату.

Тот усмешливо скосил глаз, но промолчал. Впрочем, недолго, секунд десять.

— Болит, сволочь, — недовольно фыркнул он, наконец. — К лекарствам привыкать не хочу сейчас. Лучше потом, когда уже надо будет уходить. У меня только просьба: завяжи сам с таблетками, хотя бы пока не выберемся отсюда. Потом уже твое дело, пока — не надо.

— Оно и сейчас мое дело, а никак не твое, — буркнул Саймон, со скрипом и жутким нежеланием соглашаясь с солдатом.

— Если твои пристрастия не повлияют на наши общие планы, то никаких возражений, — солдат широко улыбнулся.

Саймон предпочел не обострять. Здесь победа точно не будет на его стороне.

— Как ты себя все же чувствуешь? — спросил Саймон, приглядываясь к непонятной расцветке лица Каору. Не поймешь на такой смуглой физиономии: это румянец или синяки недолеченные.

— Смотря, какие действия с моей стороны тебе необходимы.

— Да никаких, как раз. Не хочешь пить обезболивающее, прими снотворное. Ты вообще никогда не выздоровеешь, если будешь так обращаться со своим организмом. Верю, что из вас делают идеальных солдат, но органам на это плевать.

— Так достал? — сочувственно уточнил солдат, дослушав выступление Саймона. — Прости. Видимо, талант.

— Пока не достал, — честно признался Саймон, с удивлением поняв, что действительно признался честно. — Но в твоих способностях я не сомневаюсь, поэтому, давай отсрочим этот момент настолько, насколько это возможно?

Солдат снова долго изучал его с насмешливым изумлением в глазах. Саймон уже начал всерьез злиться, когда Каору наконец кивнул.

— Ты прав. То, что я не привык болеть, не отменяет моего нынешнего состояния. Но пить я ничего не буду. Сок если только.

Саймон вынул банку, открыл и протянул солдату. Недоверием его отказ от медикаментов не назовешь. Можно, конечно, только глупо. Неприязнь к лекарствам вообще? Или только к тем, которые заставляют хоть в малейшей степени терять контроль над собой? Реалист замученный. Это же приятно, когда сознание отключается, ты больше не властен над ним, можешь не обращать внимания на разум, быть кем-то еще. Не животным, но и не человеком, должным отвечать за свои поступки. Так же намного интереснее, быть тем, кем хочешь, не ограничиваясь биографией и опытом одной единственной личности.

Впрочем, у каждого свой собственный способ борьбы с реальностью. Не исключено, если покопаться, у солдата тоже обнаружится что-нибудь интересное того же назначения. Но спрашивать точно бессмысленно. Почему-то, когда речь заходит о банальном эскапизме, люди становятся неразговорчивы.

Саймон широко улыбнулся. Признаваться в методах компенсации психического перенапряжения... да, загнул, ну и что? не любит никто. А жалко иногда. Хочется обменяться опытом. Он уже откровенно засмеялся.

Солдат покосился, но уточнять ничего не стал. С ума сходить не мешает, на том спасибо ему большое. Саймон вздохнул и снова оттащил матрас в противоположный угол. Тоже нужно попытаться хотя бы задремать. Конструктивного разговора с солдатом не получится. Вряд ли тот рассказал все, что знал, но больше не скажет уже точно. Для легкого трепа с последующей конструктивной же руганью тоже нужны силы, поэтому придется смириться с очередным этапом сонного царства.

Но, если Саймон еще достаточно развлекает демонов Космоса, и они позволят ему выбраться с этой планетки живым и свободным, он уйдет в загул минимум на месяц. Для компенсации всего сразу, включая избыток сна.

За следующие пять стандартных суток солдат почти вернул себе человеческий облик и научился ходить, не придерживаясь за стену. К сожалению, есть он тоже стал больше, поэтому коротать время за методичным хрупаньем галет Саймону больше не удавалось. Это умиротворяющее занятие солдат заменил разминкой, в который раз заставив самолюбие Саймона забиться внутрь ботинка и злобно шипеть.

Даже в почти еще невменяемом состоянии, не столько выздоровевший, сколько набравшийся сил для очередного ритуального самоубийства, солдат был быстрее и сильнее Саймона. Это было логично, и как же это было обидно. Вдвойне из-за того, что сам солдат воспринимал такую расстановку позиций как должное и щенячьего взгляда Саймона не замечал.

— Еда заканчивается, — не сдержал Саймон ехидства вечером, когда солдат вернулся из купальни и почти упал на матрас. Надолго его не хватало, несмотря на съеденный запас витаминов и тонизирующих средств.

— Утром выйдем, — кивнул солдат, высматривая что-то на потолке.

— Чтобы нас было лучше видно? — с энтузиазмом подхватил Саймон.