Марк Сайбер и другие животные

Каракатицы остыли и жизнерадостно зеленели на тарелках. Теймур посмотрел на кастрюлю в сушке, залез в морозилку за вином, заметил разрезанный пакет и смущенно улыбнулся.

— Ты сам, да? Прости, я не подумал.

— При моей любви к хозяйству немудрено. Пробуй, должно быть вкусно.

— Не сомневаюсь, — Тей разлил вино, протянул бокал Марку. — За тебя и твои успехи. Я тобой горжусь.

— Даже я собой почти, — усмехнулся Марк. — Если сейчас все сложится удачно, через год-другой окончу полный курс.

— Можно, — согласился Тей.

Что именно должно сложиться, он не спросил. Марк видел, что хочется. Однако Тей молчал по тем же причинам, по которым и сам Марк.

Каракатицы правда получились неплохо. Тей съел с аппетитом, запил бульоном, налил еще вина обоим и ждал, пока доест Марк.

— Теперь за тебя. Один я бы... не тому учился.

— Ты и до меня делал успехи, а остальное — перебесился бы, я тебя знаю.

— Ложная скромность не повод не выпить.

С последним глотком Марк отставил бокал и потянулся через стол. Все, поели, можно к сладкому переходить. Тей сдернул Марка со стула, подтянул к себе, задрал майку, целуя в живот. Его руки с талии Марк сам передвигал ниже, чтобы Тей лапал хоть через штаны.

Раздевались по дороге с кухни, на столе не стали — убирать много. Теймур сдернул с Марка трусы и отступил, уставился так, словно уже взглядом трахнул. Марк аж покраснел.

— Вовремя я, — выдохнул Теймур.

— Что? — Марк подумал, не прикрыться ли, но сдержался.

— Отхватил симпатичного парня. Он теперь шикарный мужчина и уже мой.

— А-а, — успокоился Марк, — Ты тогда...

Не договорил — клацнул зубами, приземлившись на диван. Тей упал сверху, вжал в подушки, сунул колено между ног.

— Медленно или сразу?

— Медленно в кровати потом. Сейчас трахни.

Марк опустил руку, проверил. Да, можно сразу, Теймур не только смотрел голодно. Последние дни на взводе, нужна разрядка. Именно вот так, мордой вниз, пальцы Тея до синяков мнут ягодицы, сбитое дыханье над ухом, зубы на загривке... пятно на обивке.

И нежные до безобразия поцелуи. Марк фыркнул от щекотки, Тей поднял голову, улыбнулся. Тронул губами ресницы.

— У тебя все-таки нечеловеческого цвета глаза.

Марк собрался отвечать, но посмотрел в сторону и все забыл. Вот на него таращились точно нечеловеческие глаза. Вылезшие из орбит и в кучку съехавшиеся на носу. И в них ясно читалось: "Вы чё, мужики, рехнулись? Айда ко мне, на хвостах повисим".

"Дела семейные"

Звонок разбудил в опасной близости от тарелки. Теймур протер глаза и вышел открыть. У Марка с собой ключи, кого несет? Оказалось — Эрмете, в штатском, но из пакета подмышкой торчит рукав кителя.

— Твою мать, — обреченно выдохнул Теймур, посторонившись. — Лоренс, ты не можешь ночевать под мостом?

— Нет, положение не позволяет, — огрызнулся тот, сунув пакет в одежный шкаф. — Держи, — он вытащил из пиджака плоскую бутылку с яркой этикеткой.

— А не ругаться?

Эрмете передернул плечами. Ну да, не ругаться с Икенной получалось лишь у одного человека, и его здесь нет.

— Где Сайбер? — спросил Эрмете, проходя в комнату.

— На смотре. Обещал приехать на ночь. Есть хочешь?

— Да.

Время, когда бравый офицер стеснялся и ничего не просил, давно закончилось. Когда раз в три месяца уходишь из дома, чтобы дом не взлетел на воздух, не до этикета. Теймур поджарил две котлеты и выскреб в миску остатки гарнира. Марку придется что-нибудь еще приготовить. Вот, устриц, например. Теймур вынул пакет, и зашел Эрмете с мокрыми руками.

— Полотенца не нашел.

— Я в стирку кинул, на, — Теймур перебросил ему кухонную салфетку. — Мириться точно не пойдешь?

— Не сегодня, — отрезал Эрмете. — Совсем некстати?

— Сиди, я спрашиваю, наливать или нет, — он положил раковины в специальную кастрюлю и отвинтил крышку на бутылке.

— А, да, конечно. Затем и принес, — Эрмете дождался рюмку, сначала выпил, потом взялся за вилку.

Теймур порезал колбасы и тоже выпил, за компанию. На кухню, гремя игрушкой, ворвался Алекса. Увидел чужого, бросился в угол, зашипел, потом принюхался и ломанулся на колени. Эрмете не выносил "чешуйчатых тварей", но Алексу терпел, даже изредка гладил.

— Невилл подпишет строительство новой установки к западу от Центра.

— Наконец-то, — Теймур на радостях налил еще.

— Дело времени же. Всем ясно, что нужна.

— В мирное время бюрократов сложнее испугать.

— Возможно, — Эрмете медленно кивнул. — Но я постараюсь. Не та статья бюджета, которую можно резать.

Теймур согласно кивнул и налил по третьей. Сам с пеной у рта ругался, только за ним армии нет. Невилл сейчас разрывается между восстановлением социалки и защитой поселений, но продавливать увеличение пособий и так есть кому, а они будут требовать денег на установку. Центр разросся, в следующий раз одной не хватит.

— Все, — Теймур накрыл рюмку ладонью, когда Эрмете поднял бутылку. — Я рассчитываю хотя бы на петтинг.

— Извини, — Эрмете устало улыбнулся. — Мне нужен Марк. Солдаты его любят.

— Я знаю, — Теймур действительно знал. И насколько нужен, и что незаменим, а подарками ко дню рождения завалили даже новобранцы. — Будешь еще пить?

— Нет, хватит, — Эрмете встал, покачнулся и оперся на стол. — Я буду спать, ладно?

Теймур пожал плечами. Причин запрещать никаких, а посуду в мойку он сложит сам.

Когда вышел из кухни, Эрмете стелил себе на диване. Выучил, где лежит для него белье. Марк выбрал два комплекта, в кометах и молниях, но от ночевок это не спасло. Теймур отчаянно пытался понять, что Эрмете делит с Икенной, не смог. Не смог понять, зачем они продолжают возвращаться к тому, что мешает жить. И почему тогда не расстанутся, чтобы не мучить друг друга. Марк пробовал объяснить, но умолк на полуслове и поежился.

— Спокойной ночи, — буркнул Эрмете, накрывшись с головой.

Теймур приглушил свет и ушел в спальню, застилать семейное ложе. Когда встряхивал простыню, засветился экран комма.

— Я скоро буду. Извини, задержался.

— Жду. Только не шуми, диван занят.

Марк застонал.

— Опять? Зачем ты его пустил?

— Вот приезжай и выгони, — радостно подхватил Теймур, зная, что тот скорее вторым одеялом укроет.

Дверь Марк распахнул с треском, она грохнула, ударившись о стену, но Эрмете не дрогнул. Стук армейских ботинок, радостный вопль при виде офигевшего Теймура — бесполезно.

— Может, пусть спит? — спросил Теймур, голодно целуя сухие от солнца губы.

— Пусть, — согласился Марк. — Когда поговорим.

Он вжимался так, что пуговицы кителя больно давили через майку, но Теймур не отпускал. Два дня не виделись.

— Тогда я тебя жду?

— Нет, ты спи, — Марк не отлипал. — Я разбужу.

— Идет, — Теймур урвал еще поцелуй и закрыл дверь спальни. Разговор его интересовал, но не настолько, чтобы подслушивать. У этой компании всегда будут свои секреты. Он уже почти не ревнует.

Марк выложил на тарелку ракушки, вскрыл все, залил моллюсков соусом и плеснул в стакан горькой настойки. Такой у них не было, значит, Ларри принес. Завтра к полудню будут результаты отбора, поэтому раньше он в штабе не появится. Можно пить. Из-под стола пискнул Алекса, Марк почесал линяющую спину и указал на миску в углу. Вторая стояла в клетке, только туда ящер без нужды не ходил.

Пинок в задницу игнорировать не вышло. Ларри, отчаянно зевая, перевернулся на спину, потом сел.

— Сайбер, когда успел сволочью стать? — проворчал он, кутаясь в одеяло.

— Достали, — честно признался Марк. — Оба. Что теперь?

— Да ничего нового, — Ларри потянулся к тарелке, Марк ударил его по руке. А вот стакан отдал. — И не поругались, я заранее ушел. Дай закусить!

— Одну штуку. Я с утра не ел, голодный, как партизан в болоте. Рассказывай.

— Говорю же, нечего, — Ларри согнул ноги и положил руку со стаканом на колено. — Ты обменял бы Теймура на Ханау?

— Хвала космосу, я проблемы мироздания не решаю и такими вопросами не задаюсь.

— Вот, ты здоровый, — Ларри отсалютовал и выпил. — На голову. Мы обменяли бы, оба. До войны — не задумываясь. Что не мешало нам друг друга любить, взаимно. А после войны тоже бы обменяли, скорее всего. Чувствуешь разницу?

— Вы эту разницу друг другу простить не можете?

— Икенна себе. И мне заодно. Иногда это всплывает, тогда я ухожу раньше, чем начнется скандал, а Найе перетравит свидетелей. У нас хорошая слышимость, ты знаешь.

— А за Тилану? — Марк знал, что им всем по-прежнему нужен хороший врач. Только он ничем не поможет. Погибшие миры не воскресить, кого за них ни отдай.

— А за Тилану оба дрались бы до последнего. Как и друг за друга. Это не новая мысль, но понимание, что человек становится важнее клятв, дается тяжело. Оказывается, недостаточно отречься от богов.

— Но любить — любите.

— Еще как, — Лоренс допил настойку залпом и сбросил одеяло, чтобы сходить за бутылкой.

Синие трусы подчеркивали безупречную задницу и привлекали внимание к шрамам. С последней войны их прибавилось. Марк тоскливо подумал, что эту войну они пережили легче многих, потому что приняли ее как вызов, а не трагедию. И эта война дала им шансы, которых они могли никогда не получить. Работал бы Марк до сих пор в логистике при установке. Но эта же война, кроме жертв и разрушений новых, оживила старые. Наверное, если существовал бы тот, кто мог предложить такой обмен, Марк поймал бы его и выбил возрождение Ханау с Авейрой. А между Ларри и Найе слишком многое стоит.

— Икенна может простить меня, но тогда не простит себя. Если совсем простить, а не признаться, что любишь бывшего врага. Врага — ключевое, — подтвердил Ларри, вернувшись с выпивкой.

— Угу, и ты такой умный, что все это понимаешь, а ночуешь здесь. Хотя я, между прочим, хочу своего мужчину и спать.

— Ты предлагаешь ему в лицо высказать? И когда? Когда он спокоен, улыбается, все хорошо и страшно разрушить, или когда уходит в себя, наяву видит горящую Тилану, путает ее с Авейрой и вообще не совсем человек?

Марк раздраженно вырвал у него стакан. Как они орали друг на друга когда-то, требуя, чтобы второй не лез в личную жизнь, налаживал свою и вообще отстал уже, бля. Не вышло. Да и, пожалуй, Теймур прав — никогда не выйдет.

— Хорошо, с ним поговорю я. Найду момент и вызову на откровенность. Узнаю хотя бы, что ему мешает больше всего. Что ты был врагом или что уже не враг. Меня Найе, по крайней мере, точно не убьет. Ты этого хотел?

— Я спать хотел, — усмехнулся Ларри. — Но спасибо.

— Лучше отпуск дай, — буркнул Марк, доев последнюю устрицу.

— Обязательно, — Ларри вдруг потянул на себя, он еле успел тарелку отставить. Обнял, прижался губами к макушке.

Соратник, любовник, командир, друг, брат. Да, Теймур прав.

— Пойду я. Не хватало из-за вас разругаться с Теем.

— Он умнее нас, он тебя не потеряет. Но иди, конечно. Только орите потише, у вас тут тоже, — Ларри закутался в одеяло и отвернулся к спинке, — слышимость.

Марк удержался, чтобы опять не пнуть, отнес на кухню посуду и пошел в ванную. Когда, стараясь не шуметь, заглянул в спальню, то увидел, что Теймур не спит. Смотрит комедию с Прайма, их много сейчас таких, для разгрузки мозга.

— Ну, что там? — спросил Тей, выключая монитор.

— Ты — лучший мужчина на свете, — признался Марк, навзничь упав на простыню. — Адекватности в тебе точно за нас троих.

— Обижаешь, — усмехнулся тот. — В вас троих ее совсем нет. Ну, в тебе кусочек. Да, можешь мне за это отомстить, я завтра дома, только к Невиллу вечером.

— Правда?! — обрадовался Марк, отгоняя сонливость.

— Санобработка. Крыс никак не истребим.

— Найе сказал, что его новое средство должно помочь, — завезенная из космоса дрянь отраву жрала и био-ядом закусывала, сыто икая.

— Пусть приносит. Старое только ряды проредило. Мстить будешь?

Тей откинул одеяло, Марк сдался и потянул руки. Теймур знал, как отвлечь от тяжелых мыслей, и Марк всегда был ему за это благодарен.