Система отсчета

— Не знаю пока. У вас тоже начальство новое, присмотрюсь для начала. Вы вот поняли уже, как оно?

— С Фланнери я не знаком, не знаю пока, чего от него ждать.

— Тяжело жить во время перемен, да уж, — портсигар показался в третий раз. — Но времена не выбирают.

— В них живут и их меняют, — закончил Каору, поднимаясь. — Видите над правой башней зеленое марево? Мой сканер молчит.

Капитан затряс своим, выругался, перезагрузил — и все равно, оба прибора молчали. Каору связался с базой, хвала Космосу, помех не было.

— Три шесть точка два, офицер Хидэо. Над химическим заводом в третьем секторе выброс неизвестного вещества. Сканеры не реагируют. Прошу прислать зонд.

— Слышу вас, три шесть точка два. Зонд высылаю. Расчетное время — пять минут. О прибытии доложить.

— Так точно. Принял. Конец связи, — Каору снова посмотрел на облако. Хорошо бы краска. Распылитель взорвался, например.

— Всем оставаться на местах, — орал тем временем капитан в комм.

— Есть живые! — прорезался Элай. — Эти бляди не хотят уходить, мы попытаемся вырубить нескольких, но не обещаю. Здесь крысиные норы. Передай на базу, у нас туда связь не добивает.

— Там дети могут быть, — сказал Каору. — Это религиозная община, Элай.

В ответ донесся громкий мат и обещание разобраться. Черный силуэт капитана маячил на полпути к оцеплению за белым скелетом доски почета. Каору доложил лейтенанту, выслушал еще порцию мата и приказ действовать по обстановке. Зонд в пути, долетит — станет ясно, перебрасывать ли спецуру на новый объект.

Информация с зонда и сообщение Флинта, что возвращаются, пришли одновременно. Теперь ругался Каору, успевая все сразу. Не краска. А внизу не меньше сотни, включая стариков и младенцев. Парни появились нескоро, волоча за собой четверых в темно-оранжевых балахонах. Каору стиснул зубы, глубоко вздохнул и помог выбраться из провала. Надо же, как далеко эта ересь забралась. Он думал, не увидит больше никогда.

Все четверо тут же повалились на землю, Шмидт замахнулся ногой, но сам остановился и сплюнул на камни.

— Очень хотели завалить все к демонам, — шепотом признался Флинт. — Были бы там одни мужики...

— Они бы обрадовались, — Каору бросил охреневшего Флинта и пошел к капитану.

— Нужна помощь — тела тащить, сами не идут. Выделишь пару ребят? Под мою ответственность.

— Нас снимают, сектор переходит вам. Подбросите до базы — выделю.

— Я прослежу. Спасибо, — Каору протянул руку, кивнул рядовым, вышедшим вперед, и повел их к оранжевым пятнам.

— Почему обрадовались? — пристал Флинт, пока поднимали. Голос едва пробивался через заунывные молитвы.

— Они верят в перерождение. И что муки в каждой из жизней приближают царствие небесное. Имя?! — рявкнул он, вздернув старшего, в балахоне с оторочкой.

— Только Господь знает, — ответил тот, не поднимая глаз.

Кулаки чесались, Каору с трудом сдержался.

— Твой бог одобряет убийство детей?

— Они уйдут в новый мир.

— Их жизни испортят твою карму.

— Я искуплю в перерождении, Господь милостив. Он не карает заблудших.

— Зато законы Союза — карают. Минимум, что вас ждет — статья за оставление в беде несовершеннолетних и недееспособных в зоне, где объявлено военное положение. Ты потом узнаешь, сколько это лет, — Каору дернул его на себя, чтобы протолкнуть в проход и не поцарапать. И так респиратор паршивый, перед судом еще лечить придется.

Над головами зашумели лопасти вертушек, первая смена.

— Ты чего такой злой? — шепнул Элай, когда поравнялись.

— Я с Темена.

— А-а, насмотрелся?

— Можно и так сказать.

Сектантов загрузили в багажное отделение, в кабину едва влезли сами. Машина поднялась, натужно воя. Сверху зеленая туча показалась больше и гуще. Химию Каору знал в рамках Академии, точный состав не понял.

— Их точно посадят? — спросил один из солдат, когда молитвенные вопли пробились через гул мотора.

— Должны бы, — Флинт пожал плечом и заехал Элаю в край шлема. — Извини.

— Даная подписала соглашение о сотрудничестве и подала прошение на вступление в Союз, — пояснил Каору. — Уже первого достаточно, чтобы на территории, обозначенной в договоре, действовали союзные законы. Буквально не посадят, но психотерапия с отправкой на освоение новых земель гарантирована. И, скорее всего, лишение родительских прав. Хотя тут, возможно, выдаю желаемое за действительное, — Каору отвернулся к иллюминатору.

На базе они сдали груз, отчитались, и смогли наконец помыться. Каору предпочитал воду, но частотный душ тоже хорошо. Шесть минут впитывал полезное излучение, после выпил литр кофе и почти успокоился. В конце концов, ему больше не тринадцать.

В коридоре остановил лейтенант.

— Свободным временем лишнюю смену не вернут, но премию получите, обещаю.

— Спасибо, сэр.

— И личная просьба, Хидэо. Я читал твое досье. Не рвись в спасатели, хорошо?

— Я сам хотел проситься на комбинат.

— Хорошо. Тогда выспись. Там полная херня творится. Древний газ, в Союзе даже формула не уцелела.

— Могу идти, сэр?

— Да, свободен.

В казарме усиленно изучали секту. Командование приказало, чтобы эффективнее вынимать из развалин. Ребята ржали, ругались, выкрикивали вопросы и перебегали друг к другу, чтобы ткнуть пальцем в соседский планшет. Флинт безуспешно пытался спать, накрывшись подушкой. Каору лег и быстро понял, что особые техники ради сна — перебор. Он постучал ботинком по кроватной раме и, когда все заткнулись, предложил:

— Полчаса я отвечаю на любые вопросы по религиоведению, а после вы снижаете громкость.

Уложились едва в час, зато в итоге Каору сладко заснул.

Источник "древнего газа" нашелся, разумеется, в самом труднодоступном месте. Замуровать не вышло — он оказался рядом с вентиляцией. Газ горючий, кругом льется топливо, рядом — реактор. Шикарное предприятие. Жаль не выставишь счет правительству Данаи за него — назад во времени законы не работают. Терраподобные планеты расхолаживают, за ресурсы не нужно драться, но откат потом — не позавидуешь. Каору с Финнеганом дежурили возле мониторов, отслеживали состояние издыхающих систем. Сюда ученых не взяли, тут и самих защита едва спасала.

Сирена завыла внезапно, Финнеган стукнулся локтем и зашипел в микрофон. Каору приказал заткнуться: все показатели скакнули в красную зону.

— Ебать! — Финнеган увидел тоже, задохнулся, уставился беспомощно.

Каору вызвал оцепление с первого этажа, услышал ответ, и отлетел к стене. Сработала аптечка, он понять не успел, что повредил. Финнеган лежал под разбитым монитором, но шевелился и стонал. За покореженной дверью мерцало пламя.

— Хидэо?! — он поморщился и убавил звук. — Разрушена лестница, вы отрезаны. Хидэо?!

Снова грохнуло, уже дальше. Связь пропала. Финнеган попробовал встать, но не смог. Каору бегло осмотрел его, если бинт не помог — переломы серьезные.

— Пиздец котятам?

— Не совсем. Тут должны быть экстренные системы, — Каору вывел на линзу план.

— Так не сработали, — Финнеган сел кое-как. — Горит вон.

— Я попробую включить вручную.

— Получится — выбирайся.

— Не строй из себя героя и жди здесь.

Каору уходил под смех. На пороге услышал: "Вернешься — выебу", — и засмеялся сам. Да, загадать самое неприятное — проверенный метод. Иногда работает.

Выход завалило, но коридор к щитовой уцелел. С потолка капала расплавленная резина. Новый взрыв, совсем близко. Каору упал, перед глазами неслись цифры, температура росла. А рядом реактор. Он стиснул зубы и упустил момент, когда аптечка впрыснула лекарство. Раненая нога онемела от анестетика, идти стало труднее. Ни дня без подвига. Утешало, что других гражданских, кроме сектантов, в зоне поражения нет. Ученые разве, но эти знали, на что шли.

Опять рвануло, когда он висел на рычаге. Завалило выход, зато в стене появилась щель, из которой шарахнуло горячим паром. Аптечка заморгала красным, и только тогда Каору открыл глаза. Забрало покрыл слой порошка. Пол глухо вибрировал — если не новый взрыв, то колпак реактора. Значит, сработало. И появилась связь.

— Финнеган возле мониторов, — сказал он, перебив лейтенанта. — Тяжело ранен. Заберите его, и я попробую включить консервацию.

— Ты не один умный. Сдохла она. Проверяли, пока не знали об этих крысах.

— Я все равно здесь, — Каору облизнул губы. Нащупал лопнувший волдырь и поморщился. — Попробую. Из завала достали всех?

— Последних грузят в вертушку.

— Хорошо.

Непонятно, что перемкнуло, но мертвые датчики консервации мигнули, когда повалил пар. Он вернулся к щитку и потыкал в кнопки — глухо. А мигали точно. Порошок закончился, если не все взорвалось, больше тушить нечем. Каору содрал панель и полез вглубь. Системы здесь не союзные, но разобраться должен.

— Хидэо, слышишь меня? — лейтенант прорезался, когда Каору готовился жать кнопку.

— Да. Кажется, я все наладил. Если так, то консервация начнется через пять минут.

— Я вижу твой комм. Мы недалеко. Выбирайся, я отправлю ребят.

— Радиус колпака — полторы мили.

— В курсе. Выбирайся.

Когда мигающий датчик тускло загорелся, Каору отошел к стене. Взрывом пробило дыру, небольшую, но можно рискнуть. Он выглянул. Футов пятнадцать, невысоко, если бы не ранения. Сейчас, когда приземлится, аптечка выпустит в него остаток лекарств — гарантированная отключка. В корпусе напротив окна уже скрывали опускающиеся щиты, поэтому он прыгнул. Упал неудачно, зато остался в сознании. Подобрал штырь, оперся, как на палку. Ворота и ребята на северо-востоке, меньше полумили. Осилит.

Может, и осилил бы, но подобрали его раньше.

— Ух ты, какой вареный! — восхитился Флинт, силой уложив на носилки.

— Сука, — улыбнулся Каору, позволяя новой аптечке себя усыпить.

Очнулся уже сам. Напротив мигали часы — полдня прошло. Боли он не чувствовал, ноги-руки шевелились. Значит, поправится. Хотя отвык от госпиталей. Последний раз на Шаллахе валялся, тоже после взрыва, в каком-то смысле. Каору вспомнил то задание и хмыкнул про себя. Ладно, главное, жизнь парню не поломал — это он выяснил первым делом. Ему и так хватает грехов. А позже сдержит слово. Мальчишка повзрослел, можно подружиться нормально.

Отодвинулась панель, впуская лейтенанта. Каору подобрался, но тот махнул рукой.

— Вольно, лейтенант.

— Что? — лекарственная одурь не прошла, он понял не сразу. — Но...

— Да-да, на твоем месте мог быть любой. И любого бы повысили, так что, если не хочешь — не гордись. Но без тебя тут была бы воронка с Тайзанский кратер.

— А так?

— А так поменьше и под колпаком. Рвануло все-таки. Потому и звание. Местный колпак дрянной, конечно, да пока держит. Сверху натянем свой, оборудование подвезли.

— Финнеган?

— В соседней палате. Говорит, очень рад, что ты за ним не вернулся. Еще вопросы-пожелания есть?

— Да, — решился Каору. — Я хочу подать прошение о переводе в спецкорпус, в тиланский филиал.

Лейтенант почесал подбородок.

— Ну, второе понимаю, а первое тебе за каким? Ваша гадюшня всегда престижнее считалась.

— Вот именно за этим.

— Ладно, думаю, меня не опозоришь. Заполняй бланки, отправлю в штаб. И рекомендации тоже. Сейчас отдыхай, тут полно работы. Мне хоть будет, с кем ее разделить.

Да, с повышением меняются обязанности. Почти жаль — ему понравилось тушить ведра с горючей дрянью.

Даная отняла еще три недели. За это время Каору привык к новому званию, свыкся с мыслью, что повышение для него снова возможно, и получил документы о переводе. Тиланский штаб дал добро. На прощание парни притащили букет цветов, скрученных из проволоки и стальных полос. Шмидт заверил, что его брат, живущий на Тилане у моря, поставит от него кружку лучшего пива. Элай пригласил на свадьбу. Вопрос, когда именно, его озадачил, но лет за пять пообещал решить.

До Райдиса летели вместе, там Каору пересел на рейсовый лайнер. Жаль, что не хватило времени осмотреть места боевой славы — первые годы в Академии были незабываемы. Дикарь из демонской задницы явился завоевывать мир.

На Тилане он служил недолго сразу после Аира. Это его так поощрили. Несколько месяцев привыкал к мысли, что он уже здесь, а их планы с Эрин на дом возле океана не осуществятся никогда. Каору боялся, что и сейчас будет так же, но прошло легче. И прозрачная зелень тиланских водоемов на фоне белоснежного Центра ему понравилась.

Сразу из порта поехал в штаб. Пока чтобы получить ключ от служебной квартиры и осмотреться — непосредственный начальник был в отпуске. Но легко отделаться не удалось: когда он расписывался у секретаря, суб-полковник Картер приказал отправить новичка к нему в кабинет. Два лучших друга, мать их — один выспаться не дает и второй туда же.

В лифте наверх Каору столкнулся с крупным, жизнерадостным офицером, который крутил на пальце свежую карту от квартиры.

— Третий дом по набережной Эрмете, — сказал тот, поймав взгляд.

— Тоже.

— Роман.

— Каору, — он пожал огромную руку.

— Хидэо? На Тилане? Не зря тебе разжаловали, далеко пойдешь. Да не дергайся, я сам четыре года менял лейтенанта на суб-капитана, пока всем не надоело. Сейчас, говорят, за инакомыслие под трибунал не отдают, но проверим. По пиву вечером? Не сегодня, как-нибудь.

— Как-нибудь — обязательно, — Каору наконец-то нормально улыбнулся. Не успел приехать, а уже не скучно.

На этаже Роман свернул направо, кабинет Картера был слева, четвертый по коридору... да, табличка светится. Суб-полковник пожал руку, показал кресло, предложил кофе. Совсем-совсем молодой мужик, чуть старше самого Каору.

— Интересно стало, кто сбежал ко мне из разведки, — пояснил Картер, когда секретарь принес пузатый кофейник и хрупкие хайанские чашки. — Расскажете, почему спецкорпус? Да, бойцу всегда легче найти место, даже здесь, и все же?

— Меньше интриг, легче получать звания. И да — я хотел на Тилану.

Он ждал возражений, но Картер лишь задумчиво кивнул.

— Принято. Что ж, разведка потеряла незаурядного офицера. Вы, кажется, единственный вернулись с Третьей на своих двоих.

— Не знаю. На Третьей мне помогли, — кофе оказался очень вкусным. Жаль, чашка на два глотка. — Если вас не устраивает мой перевод, зачем подписали?

Картер засмеялся.

— Меня все устраивает, более чем. Обживайтесь, офицер Хидэо, не буду вас задерживать. Я надеюсь, что в спецкорпусе вам действительно будет проще, но не стесняйтесь обращаться, если возникнут проблемы.

— Так точно, господин суб-полковник, — Каору отдал честь.

Уже в холле подумал, что Фланнери служил во внешней разведке до назначения. Вот Картеру и неловко, людей сманивает. Ну, это точно личные проблемы господина министра.

До набережной доехал на автобусе — интересно же. Рассматривал в окно город, стараясь увидеть за домами воду. Чем нравилась Тилана — здесь офицер-особист не привлекает внимания. Их столько, что еще один не заметен. Даже Патруль, кажется, вызывает больше эмоций, патрульные хоть оштрафовать могут, а особисты так, часть декора.