-В общем так. Рассказ будет короткий, но, прямо скажу, не слишком для тебя приятный. Поэтому уж не обессудь, руки-ноги тебе пока попридержу. А то начнешь дергаться. Возись с тобой.

-Да ладно, не буду я ничего пытаться сделать. Понял уже, что не выйдет. Рассказывай. Прежде всего, что с Олей. Где она.

-Нету ее. — Просто отозвался Игнат. — Уж лет двадцать как умерла. Судьба у нее такая. Ты ее три раза спасти пытался. И все равно.

-Погоди... Я ведь со службы ушел. Мы собирались вместе с ней в Арсеньев ехать. Не мог я этого допустить. Да я бы всех этих матросов на куски порвал. — Перебил рассказчика Сергей.

-Возможно.— Отозвался Игнат вновь свернув идеально ровными зубами. — Ну а кто сказал, что ты с ней был?

-Как это?

-А вот так. Кто те двое, что тебе мозги запудрили, я сказать не могу, но и сказку, что они тебе рассказали, подтверждать не стану. А историю твою пересказывать неинтересно и нудно. С одной стороны, я этих, которые тебя зачистили, понимаю. Нельзя им было память твою оставлять. И не потому, что мог рассказать. Это как раз сколько угодно. Просто все это на твои поступки повлиять могло. И тогда мог ты, хоть и в мелочах, но естественный ход событий поломать. Ферштейн? Вот они тебе память и потерли.

-Аккуратно, но сильно. — Игнат вдруг неуловимо изменился и рассмеялся заразительным смехом известного артиста.

-Как память? — только и сумел повторить Сергей. — Да лучше бы убили.

— А вот это, извини — нельзя. Ежели ты один раз, грешен, по моей вине проскочил, все. Дальше уже по новому сценарию все должно было идти. И твоя матрица, так сказать, свой след обязана была оставить.

-Ладно, пусть, стерли. Но что значит, что Оли нет уже давно? Что значит — двадцать лет?

-Да то и значит. Два десятка лет у вас с тех пор, как мы с тобой в купе нажрались, прошло. Всякое у тебя было. Но до конца спиться, и под забором сдохнуть, тебе не сфартило. Потому как твой жребий был эту тридцатку сполна отмотать. А вот аккурат сегодня тебе и пришла пора, значит в скорбный путь. Через часы, которые ты нашел. Ну, это тоже неинтересно. Тебя не больно зарежут. Тебя сожительница твоя, Зинка и порешит, ночью. — Игнат зевнул, и аккуратно прикрыл рот ладонью.

-Какие еще часы, какая Зинка?— не понял Сергей. — Так я кто сейчас? И что я все это время делал? Почему, если, как ты говоришь, меня сегодня убить должны, ты со мной время тратишь?

-Ох, знал, что вопросов будет, но, поверишь, скукота. Сил нет пересказывать. Ну да ладно. Слушай сюда.

— Помнить можно что-то одно. Хочешь про Зинку вспомнить, да про жизнь свою, если это можно жизнью назвать, пожалуйста. Побудешь ты еще полдня сантехником Сергеем Кругловым, но тогда тот, другой Сергей Круглов, извини, в небытие уйдет. И его память, тоже. — Игнат хитро прищурился. — Так что, рассказывать, как ты эти годы прожил?

-Не стоит, пожалуй. — Отозвался Сергей после долгой паузы.

Странно, однако он отчего-то ничуть не сомневался, в том, что про смерть его Оли этот мокрушник-паяц не соврал. Слишком уж часто пришлось ее Сергею терять в тех, ненастоящих, жизнях. Но что-то подсказывало ему, что не просто так точит с ним лясы мрачный посланник.

— Так чего ты от меня хочешь? — не стал тянуть Круглов.

-Деловой подход. — Одобрительно усмехнулся Игнат, и внезапно стер улыбку с лица. — Капитан-лейтенант Сизов. Тебе эта фамилия ничего не говорит?

-Сизов? Сизов. Ах, Сизый. Ну помню такого. Сволочь он. — Занятый своими мыслями Серей едва обратил на слова Игната внимание.

-Хм, а напомни мне, мил человек, кто этого Сизова, раньше времени в расход вывел? — невинно поинтересовался Игнат. — Тоже Сергея, кстати. Почти тезку.

-Так я аккуратно. — Смутился Круглов,— и не в двухсотые, а так, слегка. Он сволочь, автомат секретный налево толкнул, бойца моего втравил. Я ж не убил его.

-Согласен, сволочь он, и что. — Игнат поднял руку, предупреждая споры. — Ну, врезал ты ему и врезал. Все бы ладно. Дело житейское. Одно плохо. Он, это самый Сизов, через твою несдержанность вовсе с катушек съехал. Как овощ стал... в общем. А ему на роду было много чего сделать. Не скажу, что хорошего. Скорей наоборот. Крепко наоборот. Но должен был. Понимаешь? А ты своей выходкой всю глобальную малину, говоря простыми словами и об…ломал. Эффект, так сказать бабочки, только наоборот. Да, признаю, ты в такую ситуацию не без моего участия угодил. Потому вины с себя не снимаю. Да мне за то еще три тысячи раз икнется. Сейчас вопрос в другом. Как нам ситуацию эту неловкую исправить. Восстановить скажем так статус-кво?

-А я чего могу? — Круглов пожал плечами. Он вдруг заметил, что тело его начало ему подчиняться. Однако принял к сведению, и все.

— Размазывать не буду. Сейчас ты, Сергей Круглов, считай покойник уже. Потому никаких кругов по воде от твоего исчезновения в этом мире не произойдет. А вот личность Сергея Круглова нам может крепко помочь. Могу я, ну скажем, так сделать, что ты, в смысле личность твоя, сознание, память, и прочие эмоции в тело этого Сизова отправить. А его, ну сам понимаешь, к Зинке на перо. Да там и нету почти ничего от личности.

-Это ведь было похожее что-то?— Озадачился Сергей. — Но там добром— то не кончилось. Это я про корнета того, или как его, вольноопределяющегося. Опять на грабли?

-А вот ты и не угадал. — Игнат поморщился, очевидно, вспомнив неприятный эпизод своего фиаско. — Сейчас все расписано жестко. . Рисковать мы права не имеем. — Явно повторил чьи то слова Игнат. — Да, предупредить обязан. Сволочь он. И Жулик. Именно с большой буквы. Но он свой след оставить обязан. Какой — не суть. Ну как? Согласен?

— Олю спасти смогу? — внешне бесстрастно спросил Круглов.

-Исключено. Это не обсуждается. Ее судьбу не изменить.

-А хотя-бы попытаться?

-Да что-б тебе.— Едва не ругнулся Игнат.— Ладно, попытаться можешь. Но, учти, тебе не удастся. Только лишнее расстройство. И еще, самоубийством тоже шантажировать не выйдет. Твоя жизнь, вернее жизнь Сизова, будет идти так, как должна.

-Слушай, а зачем вам мое согласие вообще, если вы уже все решили.— Поинтересовался Сергей, лихорадочно думая, что можно выяснить про возможность исправить судьбу Оли?

— Не мы живем, люди живут. А ты не просто в его теле будешь. Тебе жить придется. Результаты твоих поступков будут предопределены. И не всегда они будут такими, как ты хочешь.

-Итак. Да, или нет? — Игнат решительно поднялся.— Времени нет решай.

-Даю согласие. — Твердо ответил Сергей.

-Тогда, спокойной ночи. — Тяжелым, густым басом произнес Игнат. Лицо его начало истончаться, возник откуда-то странный, неоновый луч света, и уперся прямо в Сергея. Мгновение и он провалился в глубокий сон.

Глава 4

Отыскать место на парковке неподалеку от старинного здания, бывшего до революции собственностью торгового дома Кунст и Альберт, удалось не сразу. Заставленная разнокалиберными иномарками стоянка была явно тесна для заполонившего город японского автопрома.

Сергей в три приема загнал свой белоснежный Краун в освободившееся пространство, и неспешно двинулся в сторону бассейновой поликлиники Дальневосточного пароходства, соседством с которым и объясняло обилие такого количества импортных машин.

Однако путь Сизова лежал дальше, в неприметному одноэтажному зданию КПП и окрашенных в веселенький голубой цвет, воротам, перекрывающим въезд на территорию штаба Тихоокеанского флота.

Дождавшись своей очереди к окошку, за которым сидела бесцветная девица, протянул ей паспорт.

-К кому? — не поднимая глаз от толстой стопки разномастных листков, спросила девушка в форме.

-К полковнику Фролову, в Отдел Кадров. — Привычно доложил Сизов, и непроизвольно поправил головной убор. Едва заметно скривился, вспомнив, что на нем вместо форменной шинели и фуражки гражданская куртка и вязаная шапка.

-Пожалуйста. — С интонацией автомата отозвалась привратница, отрывая листок временного пропуска с блеклой сиреневой печатью. Стоящий на входе матрос обманчиво небрежно взглянул в протянутый ему новенький паспорт, кивнул головой, сверив фото в документе с личностью хозяина, кинул ладонь к черной пилотке со звездой, разрешая проход.

-Что день грядущий нам готовит? — вполголоса пробормотал Сергей, поднимаясь по ступеням.

На входе в Отдел кадров его встретил сидящий за стойкой офицер.

-Здравия желаю. К кому вы направляетесь? Цель посещения? — служебно поинтересовался дежурный.

-К полковнику Фролову, по вопросу дальнейшего прохождения. — оговорился Сизов, но вовремя поправился,— по вопросу трудоустройства. Мне назначено на десять двадцать.

-Прошу вас сдать паспорт и пропуск, потом я вам их верну. — Старший лейтенант повернул ключ, отворив дверцу сейфа, стоящего у него за спиной.

-Да я в курсе. — Грустно усмехнулся Сергей, опуская документы на истертый пластик стойки. — Только месяц, как погоны снял.

-Я вижу.— Чуть сбавил градус официоза дежурный. — Здесь каждый второй отставник. Увы, время такое.

Он не закончил, глянул на висящие над входом часы с большими зелеными цифрами. — У полковника сейчас посетитель, вам придется подождать. Кабинет номер двенадцать. По коридору, налево.

Сизов прошел по узкому коридору, остановился возле нужной ему двери. И прислонился к окрашенной серой, истертой от частого касания, стене.

“Странно, всего два месяца прошло, а ведь я почти привык к своему новому облику. К новому лицу, к походке, к жестам. — Сергей в задумчивости провел тыльной стороной ладони по едва приметному шраму на левом виске.

“ А здорово я его все таки приложил... — подумалось вдруг.

Однако несвоевременная мысль тут-же уступила место воспоминаниям о недавних событиях.

-А может стоило тогда отказаться? — в который раз спросил себя Сергей. — Да ладно, что теперь по волосам плакать, когда головы лишился. — Что вышло, то и вышло. Теперь мне с этим жить.

Последнее, что запомнил Сергей от общения со своим злым гением с простоватой, совершенно не подходящей тому внешностью, были слова Игната, когда Сергей спросил его про судьбу Оли. — Попытаться ты можешь.Только ничего у тебя не выйдет.

“ Ну попытаться-то я все же могу”... — С этой мыслью Сергей и заснул. А когда проснулся, то обнаружил, что лежит на кровати, застеленной серыми от частых стирок казенными простынями. Укрытый одеялом, проштампованным трафаретом. Большим флотским якорем с пятиконечной звездой.

Странно, однако пробуждение его вышло совершенно комфортным.

Сергей потянулся, ощутив занемевшие от долгого сна мышцы, осторожно поднял руку, пошевелил пальцами. Поднес ладонь к лицу. Всмотрелся.

“'А чего, рука как рука. Тонковата, но в остальном никакого отторжения”. — Коснулся пальцами кожи щеки, ощутив кончиками пальцев приличную небритость щеки.

“Вот так. Выходит теперь я и есть капитан-лейтенант Сизов Сергей Иванович. И что я о себе помню? — Круглов задумался, восстанавливая в памяти строчки личного дела, которое был вынужден прочитать, когда писал характеристику на представление к очередному званию старшего лейтенанта.

“ Итак? Что мы имеем? Год рождения — Одна тысяча девятьсот шестьдесят третий. Кажется июнь или июль. Дату, увы не помню. Выпускник факультета радиоэлектроники Тихоокеанского Высшего Военно-Морского Училища имени Макарова.

После выпуска он, вернее я служил четвертой бригаде подводных лодок. Начинал с должности командира группы одной из стоящих в ремонте дизельных лодок.

Собственно в состав находящейся практически на территории Дальзавода бригады как раз и входили стоящие в ремонте дизелюхи. И для многих из них, эта стоянка становилась промежуточным пунктом к кладбищу списанных лодок в бухте Улисс.

Что и говорить стартовые позиции для строительства карьеры молодому флотскому офицеру выпали не самые удачные, если не сказать больше.

Распределение в Четвертую бригаду получали или самые отъявленные хулиганы — пьяницы не вылезавшие с гауптвахты, или уж совсем конченые балбесы, не способные к службе. Выгнать которых до окончания пятого курса командованию училища мешал лишь пресловутый план и угроза строгих санкций за отчисление курсанта, на обучение которого уже были потрачены приличные государственные средства.

-Странно, а ведь я еще тогда подумал, что не похож их новый сослуживец на отморозка. Да и анкета, вроде, неплохая. Родом из приморской глубинки, учиться пошел сразу после школы.

Выговоров на прежнем месте службы не имел. Характеристика, подписанная начальником штаба бригады, ничем не отличалась от тысяч прочих.

Все как у всех: Член ВЛКСМ, специалист второго класса, выдержан, допуск на самостоятельное исполнение обязанностей получил в установленные сроки, за время службы постоянно повышал свои профессиональные навыки. У подчиненных и сослуживцев пользуется уважением. На критику реагирует правильно. Военную и государственную тайну хранить умеет. К спиртному равнодушен. Холост. Что еще? А, ну конечно, как без этого-то. Это главное заклинание. — Делу партии и Советского правительства предан”.

— Ну да, ну да. Как же иначе. Только отчего же такого положительного и перспективного едва только он выслужил положенные для присвоения звания старшего лейтенанта, два года не назначили на должность позволяющую расти дальше, а сбагрили в Кадры?

При той безнадеге с личным составом в, как ее иногда называли доморощенные флотские остряки несколько изменяя аббревиатуру строящихся и ремонтируемых лодок — ОБСРи ПЛ, за такого положительного кадра командиры должны были держаться обеими руками. Странно.

Задумчивость Сергея прервал громкий стук.

Дверь в кабинет широко отворилась, выпустив немолодого офицера с четырьмя широкими нашивками старшего офицера на рукавах.

Будущий отставник с чувством выругался, натянул на седую стриженую шевелюру фуражку, и двинулся на выход, на ходу продолжая выплевывать мало печатные эпитеты в адрес своего недавнего собеседника.

Похоже было, что беседа не задалась.

-Разрешите. — Произнес Сергей, выждав несколько минут, что-бы не попасть под горячую руку хозяину. Не дожидаясь ответа, шагнул вперед, и плотно прикрыл за собой дверь.

-Здравствуйте. Моя фамилия Сизов. Спасибо, что вы согласились меня принять. — Сергей сбился, и замолчал. Заранее приготовленная фраза показалась невероятно фальшивой.

Сидящий за столом мужчина в черном флотском мундире с погонами полковника, поднял голову от лежащих перед ним бумаг.

Глянул на вошедшего сквозь очки в тонкой позолоченной оправе, став чем-то неуловимо похожим на строгого школьного учителя.

-Сизов. Сизов... — Пробормотал хозяин кабинета. — Ах, да, мне звонили по вашему поводу. Присаживайтесь. Напомните ваши имя отчество, и вкратце изложите суть вопроса. А я пока поищу личное дело.

Полковник поднялся из-за стола, подошел к большой стопке канцелярских папок с завязками, лежащими на приставленной к столу тумбе, начал неторопливо их перебирать.