Цвет из иномирья (общий файл)

— Зашибись! — прокомментировал кто-то с сарказмом и добавил несколько непечатных выражений, более точно характеризующих ситуацию.

Кота оттолкнули в сторону, убедительно посоветовав не рыпаться, а трое крепких мужиков в незнакомой парню серо-зеленой форме начали растаскивать окончательно затихших драчунов. Четвертый, на погонах которого тускло белели полковничьи звезды, в разборке кучи участия не принимал, хмуро наблюдая со стороны, в том числе и за Котом, так что незаметно слинять не удалось бы. Впрочем, сбегать бы Шурик в любом случае не стал — не бросать же друзей. Когда все участники потасовки оказались выстроены в ряд, полковник, заложив руки за спину и ощутимо прихрамывая, прошелся вдоль ряда, а затем остановился и сухо спросил:

— Итак, сержант Чех, время вы, несомненно, скоротали удачно, но я жду ответа: где находится эльфийка, за которой вы были отправлены?

— Эльфийка? Про это вы лучше у него спросите, товарищ полковник, — тот, которого назвали Чехом, потер рассаженную, начавшую опухать щеку, и указал на Шурика. — Если бы не этот... была бы здесь. И ученый ваш тоже был бы. А так слиняли под шумок.

— А вот нехрена переводить стрелки, — вскинулся Кот. — Не из-за меня они слиняли. Это вам морды надо было попроще делать, а не коммандос изображать. Глядишь, до чего и договорились бы.

— Тихо! — рявкнул полковник, нехорошо прищурившись. — Вас пока никто ни о чем не спрашивает, так что придется потерпеть. Значит, Вахлюев все-таки встретился с нашим объектом?

— Не только встретился, но и ушел вместе с этим самым объектом, — сообщил Чех. — Через дырку в воздухе.

— Через дырку, значит, — повторил полковник и, обернувшись к Коту, спросил уже у него:

— И куда вела эта дырка?

— А я почем знаю? — возмутился тот. — Я же за ними не пошел. И вообще, нечего было вот этим кадрам оружием размахивать! Одни уже доразмахивались до того, что ласты склеили!

— А вот нехрена нам указывать, что делать! — огрызнулся Чех.

— Молчать! — снова рявкнул полковник, еще раз окинул мрачным взглядом всю компанию и, наконец, принял решение:

— Значит, так. Майоров, остаешься здесь на случай, если кто-нибудь надумает вернуться. К тебе, вроде бы, наш объект был лояльно настроен. Иванов, Трошин, сопроводите остальных в штаб.

— Ждать вас или сразу подниматься? — уточнил один из его людей.

— Ведите прямиком к Марееву, — последовало распоряжение.

На протяжении всего пути, совершаемого под неусыпным надзором парочки в серо-зеленой форме, Кот мрачно размышлял на тему, кто такой вообще этот Мареев, и как далеко им предстоит топать пешком. Судя по тому, что, перейдя на улицу Фридриха Энгельса, серо-зеленые уже никуда не отклонялись от окончательно запустевших с самого момента катастрофы трамвайных путей, волокли они подопечных — во всяком случае, пока — куда-то в сторону центральной площади. Но за ней простирались еще две трети города, вымерять которые своими ногами было бы форменным издевательством, и при мысли об этом отбитые прикладами руки и ребра начинали ныть куда сильнее, чем раньше. Впрочем, как вскоре выяснилось, долгих прогулок по городу можно было не опасаться. Серо-зеленые привели подконвойную группу прямиком к центральному входу в здание администрации города Тулы и Тульской области, где не убранный с советских еще времен дедушка Ленин, заложив руки в карманы, задумчиво смотрел в направлении того самого загадочного иного пути, которым он намеревался пойти. Трудно сказать, на какую цель ориентировали статую при установке, но последние несколько лет аккурат в том направлении, в котором столь жадно устремлял взгляд Ильич, находился ближайший из магазинов сети 'Винный погребок', что служило отдельным поводом для гуляющих по городу шуток. Вот только сейчас Шурику было не до смеха, и он отчаянно завидовал здоровому пофигизму своих приятелей. Для Антона это было нормальным явлением, поскольку решение всех проблем, требующих ведения переговоров, он предпочитал перекладывать на плечи старших товарищей, коих сейчас наличествовало аж целых две штуки. А на Кипелыча подобное философское состояние находило всякий раз, когда оказывалось, что по независящим от него причинам, возникшая проблема не могла быть решена при помощи мордобития, что как раз и соответствовало текущему положению вещей. В общем, походило на то, что Кот вообще был единственным, кого беспокоило происходящее, однако даже он никак не мог повлиять на ситуацию.

Охранники на пропускном пункте с подозрением посмотрели на возникшую пред их ясными очами компанию, но ни удостоверений, ни паспортов требовать не стали и только уточнили:

— К Марееву? Проходите.

Похоже было, что кто-то уже успел предупредить их о толпе посетителей. Вопрос о том, кто именно это мог быть, отпал сам собой после того, как серо-зеленые провели подопечных по узкому коридору и нескольким лестницам к массивной двери без таблички и, коротко постучав, распахнули эту самую дверь. Присутствовавший в Бредне полковник успел их опередить и уже сидел в одном из кресел, неестественно выпрямив хромую ногу. А переступив порог, Кот понял, что неприятности только начинаются, потому что в другом кресле, аккурат напротив хозяина кабинета, сидел Иван Есипов и взгляд, которым он смерил своих подчиненных, не предвещал ровным счетом ничего хорошего.

— Здорово, Вань, — как ни в чем не бывало, кивнул Кипелыч, прошибить которого оказалось куда труднее.

— П-п-привет, — добавил Антон.

Иван ничего не ответил, а хозяин кабинета — наверное, тот самый Мареев, сгоряча показавшийся Шурику куда безобиднее Князя, довольно-таки вежливо осведомился:

— Добрый день, господа. И что все это означает?

— Это означает, как я уже говорил, что оба объекта мы упустили, — сообщил полковник. — И все благодаря вот этим вот личностям, которые устроили потасовку с нашими сотрудниками. Подозреваю, что в качестве отвлекающего маневра.

— Понятно, — кивнул Мареев, еще раз внимательно осматривая стоящих парней. — Все трое из 'Гладиатора', если я не ошибаюсь? — Он перебрал несколько папок из числа лежавших на столе, открывая каждую, оставил перед собой ровно три штуки и заговорил. — Итак, Никитин Александр Юрьевич, одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения, образование среднее специальное, призывался, служил на Северном флоте. Кипелов Игорь Вадимович, одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения, образование среднее специальное, призывался, служил в воздушно-десантных войсках, участвовал в операциях на территории Чеченской республики. Черкасов Антон Сергеевич, одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения, образование высшее, к строевой службе был признан негодным...

Дочитав последнюю фразу, Мареев с сомнением посмотрел на рослого, под метр девяносто, плечистого Антоху, на фоне которого Кипелыч выглядел задохликом, а Кот с его одним метром шестьюдесятью восемью сантиметрами роста и вообще терялся, а потом заинтересованно спросил:

— Хорошо, с первыми двумя мне все более-менее понятно, но вы-то, молодой человек, как в этой компании оказались?

Антон недоуменно моргнул по-детски наивными глазами и заявил, как что-то само собой разумеющееся:

— Ну, т-так Кип-п-пелыч п-п-пошел же... ну, и я п-п-пошел...

Ивана вдруг скрутил жесточайший приступ кашля.

— Прошу прощения, — прохрипел он, наконец, справившись с дыханием и вытирая покрасневшие глаза.

— Если хотите, у Александры в кабинете есть графин с водой, — сухо сообщил Мареев.

— Нет, спасибо, все в порядке, — немного успокоившийся Князь, выпрямился и помотал головой.

Хозяин кабинета снова переключил внимание на переминающихся с ноги на ногу 'гладиаторцев'.

— Итак, вы просто и бездумно пошли следом за вашим одноклубником, — подытожил он, обращаясь к Антону, и, упершись ладонями в столешницу и подавшись вперед — словно намеревался встать — отчеканил:

— Прекрасно. А теперь, господа хорошие, ответьте-ка нам прямо и откровенно. Где эльфийка? Куда подевалась эта ваша Инна?

Ответом ему стало дружное молчание, и дело было даже не в том, что парни не хотели говорить. Сказали бы они, может, и с удовольствием, вот только сказать было попросту нечего. Однако Мареев истолковал их молчание иначе.

— Поразительное единодушие, — прокомментировал он, и в голосе его возникли металлические нотки, услышав которые, Кот решил, что поторопился с выводом о безобидности главы ликвидаторов. — А в камеру предварительного заключения так же единодушно пойдете? Мы настроены на сотрудничество, но всему есть предел. Сегодняшние события я могу расценивать только как воспрепятствование ходу расследования, требующее изоляции вредоносного фактора.

'Гладиаторцы' переглянулись. В том, что хозяин кабинета не шутит, сомнений почему-то ни у кого не возникло.

— Куда направилась Инна? — снова с нажимом спросил Мареев, заметивший беспокойство парней.

— А у н-н-нас н-н-нет ник-к-каких Инн, — растерянно сообщил Антоха, заикаясь даже больше обычного.

— Неужели? — с издевкой спросил полковник. — Может, у вас и ушастых крашеных эльфиек тоже не водится?

— Эльфийки у нас водятся, — осторожно вмешался Иван. — Точнее, одна эльфийка. А еще точнее, полукровка. Только она не крашеная и зовут ее не Инна. Она — Инари.

— Да хоть Бобик, — рыкнул полковник. — Все равно однохренственно. Где ее найти можно, эту вашу Инари? Куда она направилась?

— Не знаем, — честно ответил Кот. — Я же вам еще в Бредне сказал, что не знаю. Она сама по себе гуляет и нам не отчитывается. Если только Ване...

— Ваню она тоже в известность далеко не всегда ставит, — хмуро обронил Князь. — И сейчас как раз такой случай. Станислав Олегович, если вы беспокоитесь за своего сотрудника, ушедшего с ней, то можете не волноваться. Инари имеет привычку возвращать спутников назад. По возможности, в целости и сохранности.

— Правда? А Вересаев, наверное, был исключением? — как бы невзначай заметил Мареев.

Князь, ни мало не переменившись в лице, развел руками и предложил:

— Спросите у нее сами, когда представится возможность. Мне про контакты с такой личностью никто не докладывал.

— Что нам делать, мы уж как-нибудь и сами догадаемся, — огрызнулся полковник, а Мареев спросил:

— Каким образом с ней можно выйти на связь?

— До тех пор, пока она не появится на базе, никаким, — после некоторой паузы ответил Иван.

— Вы уверены? Ни адреса, ни, может быть, мобильного телефона?

При упоминании телефона Князь, не сдержавшись, фыркнул, хотя и несколько нервно.

— Нет, мобильного телефона у нее нет точно, а последний известный мне адрес ее проживания находился в Тюменской области. Района, к сожалению, не знаю. Как-то не пришло в голову уточнить.

При упоминании о Тюмени Мареев удивленно приподнял брови. Полковник среагировал более оживленно, попытавшись привстать в кресле, и тут же рухнул обратно, сдавленно выругавшись и поудобнее устраивая больную ногу.

— Надеюсь, мне не придется отправляться в Тюмень, если захочется побеседовать о способах и избирательности лечения, — сквозь зубы процедил он. — А вообще, какого дьявола тогда она у вас в Туле оказалась, да еще так удачно? В гости приехала?

Теоретически, как раз этот момент 'гладиаторцы' примерно объяснить могли, однако Иван решил окончательно взять инициативу в свои руки. Что-то быстро обдумав, он сказал:

— Станислав Олегович, боюсь вас разочаровать, но здесь мои люди вам вряд ли чем-то помогут, поскольку при первой нашей встрече с Инари, состоявшейся именно в Тюменской области, не присутствовали. У вас остались еще какие-нибудь вопросы конкретно к ним, или мы можем перейти на частный разговор?

Если таким образом Князь рассчитывал сгладить конфликт, переключив внимание ликвидаторов, то попытка вышла удачной. После продолжительного молчания, во время которого Мареев, похоже, размышлял, стоит ли брать с троицы подписку о невыезде, или они и так никуда не денутся, было объявлено, что прочие вопросы могут и подождать. Когда, после краткого и жесткого совета поумерить в будущем инициативу для собственной же пользы, 'гладиаторцев', наконец, выставили за массивную, не отмеченную табличкой дверь, Кот облегченно перевел дыхание. Кажется, им удалось отделаться малой кровью. Правда, еще оставался сам Иван, далеко не добрым тоном потребовавший, чтобы ребята дождались его, не покидая здания... Но помещения Белого дома все же не были эквивалентны обещанной Мареевым камере предварительного заключения, так что их еще как-нибудь можно было пережить, хотя сейчас и эти узкие коридоры давили Шурику на нервы, вызывая приступ клаустрофобии, которой парень раньше за собой не замечал.

Поскольку Кипелыч с Чехом, точно так же отправленным проветриться, оказались заняты выяснением того, кто к какому подразделению был прикомандирован во время прохождения службы в Чечне, и до остальных им дела не было, Кот, воспользовавшись моментом, сообщил Антону, что будет на улице, и отправился на поиски выхода.

Оказавшись снаружи, Шурик добрел до угла здания и остановился там, нащупывая в кармане смятую пачку, в которой, кажется, должно было еще остаться несколько сигарет. Прямо перед ним проспект Ленина упирался в проходящую перпендикулярно улицу Советскую. Движение по обеим трассам было вполне оживленным, как будто ничего сверхъестественного не случалось ни до сегодняшнего дня, ни сегодня утром. Разве только количество пешеходов несколько уменьшилось, да и то на центральных улицах это не особо бросалось в глаза, поскольку все они, походу, старались здесь и концентрироваться.

На широких гранитных ступенях, наблюдая за сменой огней светофоров, Кот простоял довольно долго. Недокуренная сигарета прогорела до фильтра и погасла, однако заставить себя спуститься на тротуар и дойти до урны Шурик не смог, продолжая бесцельно разминать остаток окурка в пальцах. То, что его окликают, парень понял не сразу, а когда, наконец, обернулся, нос к носу столкнулся с крайне раздраженным Иваном. Антоха и Кипелыч виднелись позади Князя, старательно делая вид, что их здесь вообще нет. Похоже, ребятам уже успело достаться на орехи.

— Что? — устало спросил Кот. На него вдруг навалилось вялое безразличие касательно дальнейших намерений Ивана. Хоть словесный разнос, хоть рукоприкладство — лишь бы побыстрее отвязались.

— Я спросил, тебе жить надоело, или, может, посетивший бодун окончательно мозги отшиб? — повторил Князь. — Какого хрена ты вообще в лес потащился, рыцарь недоделанный? Скучно жить стало без самолично созданных проблем?

— Нет, — честно ответил Кот.

— Тогда зачем? Переклинило на спасении угодивших в беду девиц?

— Нет, — помотал головой Шурик. — Не то. Я что тебе, Нострадамус, чтобы заранее знать, что она куда-то там угодить должна была? Вот как вылезли эти уроды с предъявами, так, конечно, спасать пришлось. А что мне еще делать было? Смотреть и молчать в тряпочку?

Иван тяжело вздохнул и медленно, очень внятно — тем тоном, которым обычно разговаривают с откровенно тупящим человеком, произнес: