Ангел Специального Назначения (Часть 1)

Легкий шажок, уход в сторону. Маленькая ладонь на удивление цепко ухватила лодыжку бьющей ноги. И тут у немногочисленных зевак возникло впечатление, что нападающий вдруг замер, став на мгновение здорово похожим на отрабатывающего строевой шаг часового.

Удар ребра Олиной ладони в обтянутое грубой джинсой колено "футболиста" прошел и вовсе незамеченным.

Однако эти неприметные на первый взгляд действия привели к совершенно поразительным результатам. Колено нахала, посмевшего покуситься на Олин живот, вдруг вывернулась под невероятным углом. Вопль, сравнимый разве что с гудком отчаливающего буксира, перекрыл хруст рвущихся сухожилий и связок.

"Капец котенку. Отпрыгался", — слегка запоздало подумал Леха. — Не стоило, наверное, так-то... Ну да фарш назад уже не провернуть".

"...Хитрость казалось бы несильных ударов — в концентрации. Кроме физиологии есть еще энергетика. Направленная в конечность она создает... Хрен его знает, что она создает, но работает наверняка", — вспомнилась ни с того ни с сего Лехе емкая в своей простоте фраза инструктора по рукопашному бою.

Третий из нападающих, увидев настолько неправильное развитие ситуации, замер, судорожно пытаясь сообразить, как поступить далее, но не успел. Толчок открытой ладонью в солнечное сплетение Оля нанесла ему так быстро, что ни сам пострадавший, ни кто другой не мог потом толком сказать, чем она его ударила, да и был ли удар вообще. Однако результатом стал перелом двух ребер и разрыв поджелудочной железы.

"Легко отделался", — прикинув возможные последствия, решил Бессонов. При всей парадоксальности вывода он был прав. Окажись на Олином месте сам Леха, лежать бы все троим в качестве полноценных покойников. И дело вовсе не в какой-то особой кровожадности спецназовца. Так уж учили.

Вежливо предупредив молодых людей о необходимости вести себя пристойно в общественном месте, девушка помогла потерпевшему встать. "Разбитая скула. Заплывший глаз. Кровь из носа залила пиджак".

— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — вздохнула Оля, открывая дверцу. — Поехали, эй, воин.

Отъехав несколько кварталов, джип остановился.

— Мужчина, что вы так дышите, словно вас катком переехали? Ну побили слегка, что, в детстве не дрались? Сосед ошарашенно покосился на девчонку, совершенно забыв про текущую из носа кровь.

— Осторожно, вы мне весь салон замажете, — Оля раскрыла бардачок и вынула ветошь, которой прежний хозяин вытирал лобовое стекло.

Стресс первых минут лучше всего снимается обыденностью поведения.

— Куда едем, командир? — голосом прожженного московского таксиста-"бомбилы" отвлекла она пассажира от переживаний.

— В Медведково, — шепеляво пробормотал он разбитыми губами.

"В Сибирку так в Сибирку. Вам же хуже", — процитировал Леха кого-то из классиков и мысленно почесал затылок.

— Вот что, садись рядом и показывай дорогу, — наконец выдала провинциалка свое невежество. Мужчина перебрался на переднее сидение.

— Вы не местная? — с удивлением сообразил он.

— Хм, а что, заметно?

Видно, по голове ему пришлось не слабо — ушиб мозга, если не сотрясение.

— Может, в "травму" заедем?

— Нет, спасибо, я домой, — отказался потерпевший.

Повинуясь его указаниям, кое-как миновали Кольцевую трассу и двинулись к цели. Добрались, когда на часах уже было около одиннадцати.

— Ну вот, приехали. С вас триста, — пошутила девчонка, не выходя из роли таксистки.

Мужик распахнул дверцу и, туго соображая, пригласил зайти в гости.

— Как бы жена тебе за такую компанию еще по голове не добавила, — усмехнулась странная девчонка.

Мужчина внезапно сдал и мягко опустился на асфальт.

"Все же в больницу надо было заехать, — вздохнул Бессонов. — Как это у классика: "Мы в ответе за тех, кого не убили?" — Придется знакомиться с супругой. Надеюсь, сцен ревности она не будет устраивать".

Захлопнув машину и взвалив тяжелое тело спутника на плечи, девчонка двинулась к подъезду, рискованно покачиваясь.

"Слава богу, хоть дверь без кода", — перевел дух Алексей.

На звонок выскочила миниатюрная блондинка лет тридцати. Картина, надо думать, ей запомнится надолго. Девчонка, с растрепанными волосами, держит на плече, словно мешок с картошкой, ее супруга.

— Ваш? — не придумал большей глупости, чем спросить принадлежность груза Алексей. — Забирайте, — и шагнул в прихожую. Усадив хозяина в кресло, миниатюрная гостья облегченно выдохнула и стерла пот. В результате, вся тушь с глаза осталась на тыльной стороне ладони.

"Мать моя, краска потекла. Представляю, что с ресницами?" — огорчился Леха.

Но хозяйка, растерянно заглядывая в разбитое лицо мужа, на такие мелочи внимания не обращала.

— Витя, что с тобой? — наконец смогла выдохнуть она.

На шум выглянула дочка. Мелкое чудо, лет тринадцати, в наушниках. Увидев незнакомую девицу посреди квартиры, разинула рот и выходить из ступора явно не собиралась.

— Ну, и что стоим? — обратилась Ольга к подростку. — Папе плохо, обычное дело. Нашатырь давай.

Дите, получив распоряжение, отмерло и рвануло в кухню.

Но глава семейства пришел в сознание сам. Приподнял голову, огляделся: — Маша?

"Интересно, а кого он ждал увидеть?" — невпопад хмыкнул Леха.

Вернулась дочка, растерянно показав пустые руки.

— Ладно, проехали, не нужно уже. Принеси тогда лед, или кусок чего-нибудь холодного, из морозилки.

Виктор неловко повернулся, шевельнул головой и застонал.

— Тошнит? — кинулась к нему супруга.

Больной только поморщился.

— Вызывайте "Скорую", похоже, сотрясение, — распорядилась Оля.

— Девушка, вы кто? — наконец разглядела гостью Мария.

— Да так, прохожая. Вижу — вашего мужа бьют. Они его бить закончили, я его в машину посадила, довезла, а у подъезда он сознание потерял. Пришлось на себе тащить. Вот, доставила. Теперь пойду. Счастливо оставаться.

Алексей развернулся в надежде по-быстрому испариться.

— Девушка, — слабым голосом пробормотал Виктор, — не уходите.

Мария, растерянно топтавшаяся возле супруга, согласно закивала головой. Как видно, оставаться наедине с проблемами ей было непривычно.

Поняв, что исчезнуть по-английски не удалось, Оля приняла у подоспевшей дочки пакет с куриным филе и приложила к голове пострадавшего. С сомнением глянула на синюшную бледность его лица и повторила распоряжение: — Звоните в "Скорую". Дело серьезное.

Вызвав "неотложку", мать с дочкой растерянно засуетились над больным.

— Да не дергайте вы его, пусть отдохнет, потом все расскажет. Побои — это все мелочи, главное — жив. Кстати, где у вас умыться можно, а то я вся в крови перемазалась, — отвлек Леха внимание хозяйки.

Зайдя в ванную и глянув в зеркало, он в который раз поразился метаморфозе. На него смотрело личико с размазанной по щеке тушью и растрепанными волосами. Но все равно привлекательное и симпатичное. Кое-как смыв с глаз тушь и причесав волосы, осмотрел куртку. Однако пятна крови уже впитались в тонкую кожу, выглядели просто отвратительно.

В гостиной уже колдовал врач. Глянул в зрачки, измерил давление. Глубокомысленно изрек: — Скорее всего, сотрясение мозга и перелом носа, про внутренние повреждения сказать точно не могу. Покажет обследование. Необходима госпитализация.

— Я с тобой! — вскинулась Мария с решимостью декабристки.

— Не стоит, его сейчас будут по кабинетам возить, Вас туда не пустят, — врач не отговаривал, а констатировал ситуацию.

— Да-да, не надо ехать. Лучше успокой Лизу и напои чаем гостью. Она тебе все расскажет, — Виктор повернулся к жене, но закрыл глаза от боли.

Проводив мужа до машины, супруга вернулась обратно. Видок у Марии был, и вправду, потерянный.

— Ну, что вы кукситесь? — решительно взяла гостья инициативу в свои руки. — У меня мама хирург, я сама почти доктор, ничего серьезного, все обойдется. Лучше давайте, как сказал ваш муж, попьем чаю. Я расскажу, что случилось, а то мне ехать надо.

Устроившись на аккуратной кухне, они пили чай с печеньем. Уплетая вкусный корж, Леха коротко изложил версию событий:

"Пристали пьяные хулиганы. Испугались воплей, разбежались, ну, а остальное, как говорится, по тексту".

— Спасибо Вам большое, — наконец сообразила поблагодарить хозяйка, не заметив изъянов в наскоро состряпанной истории. Она уже пришла в себя, по извечной женской привычке успела оценить Олину внешность, наряд, не упустила из виду даже недешевое колечко.

Однако, не сочтя пигалицу серьезной угрозой семейному очагу, она всплакнула и завела бесконечный женский разговор, когда обе собеседницы разговаривают одновременно и слышат только себя. В отличие от Марии, разведчик слушал умело. Где нужно кивал, где требовалось, соглашался, не забывая демонстрировать жестами полнейшую открытость и расположение. Не удивительно, что уже через пятнадцать минут он знал о семействе редактора небольшой газеты Виктора Обухова все, включая пристрастия дочки и маленькие проблемы самой хозяйки.

— А Вы? — сообразив, что за час так ничего и не узнала о собеседнице, наконец удивилась Маша.

— Я приехала поступать в институт. Из Краснодара, — коротко отозвалась Оля и после некоторой паузы, чтобы как-то замотивировать недешевый джип под окном, добавила: — Мой папа там занимается бизнесом. Крупным.

"Ха, видели бы они крупного бизнесмена в рваных носках и растянутых тренировочных штанах, сидящего у телевизора.

Олин батя всю жизнь прослесарил на небольшом заводе, но дочку любил и отпустил в столицу с крайней неохотой. Как выяснилось, опасался не зря.

...Ну, это реплика в сторону, как писали в старых романах".

— Живу в гостинице, где-то в центре, — аккуратно забросил удочку Леха. — И как сейчас по ночи ее искать? Ума не приложу.

Расчет оправдался. Мария среагировала на легкую провокацию вполне адекватно. Очевидно, еще и потому, что ее саму вовсе не прельщала перспектива метаться всю ночь по комнате, накручивая себя разными страхами.

— А оставайтесь у нас, — предложила она. — У нас три комнаты, так что не стесните. Время уже двенадцать. Куда ты поедешь? — взяв шефство над провинциалкой, она тут же обрела некую уверенность столичного жителя: — Мы тебе очень благодарны.

Дочка, крутившаяся во время чаепития рядом, признав в гостье почти сверстницу, решила привлечь ее внимание и потащила к себе в комнату.

Выяснив, что в молодежных феньках Оля ничего не понимает, и списав это на дремучую провинциальность, прониклась расположением. Уже через пять минут девчонки разглядывали, как выразилась Лизавета, прикольные картинки в ее компьютере. На Лехин, консервативный, взгляд, изображения больше походили на суровую порнуху, разбавленную туалетным юмором.

"Да ладно тебе, — лишь усмехнулся разведчик. — Иные времена, иные нравы. Нашим родителям битлы тоже казались верхом разврата. Чего уж теперь?"

— Лиза, отпусти Олю. Она устала, — не выдержала одиночества Мария, заглянув в комнату дочки.

— Все, спокойной ночи, — попрощалась новая подружка с малолетней стрекозой, пообещав утром прокатить до школы на джипе.

Оказавшись на кухне, Мария наконец приступила к главному: — Оля, а вы не знаете, зачем Витя ездил в это кафе?

Собеседница равнодушно пожала плечами: — Откуда?

Маша продолжила: — Он даже оставил машину, сказал, что у него важная встреча с каким-то человеком, и вообще очень оживился, когда тот ему позвонил. Я отчего-то беспокоюсь — не связано ли это с нападением?

Остальная часть разговора, кроме нескольких мелких фактов, смысловой нагрузки не имела. Легкий треп за жизнь, причем говорить Ольге даже не пришлось. Где-то часа в два Леха не выдержал и начал зевать. Только тогда гостью отпустили на боковую.

Проснулся он от звука голосов в коридоре.

— Лиза, ну нельзя так, — громким шепотом выговаривала мать. — Легли поздно, она устала.

— Мы же договаривались? — канючила та. — Она меня подвезти обещала.

— Встаю, — крикнула Оля через дверь. — Одну минуту.

— Вы не сможете завезти меня в больницу? — нерешительно попросила Мария, когда они уже допивали кофе.

— Хорошо, только забросим Лизу в школу, и я в Вашем распоряжении.

Остановив машину возле ближайшего банкомата, набрал код доступа. На счету у покойного лежало чуть больше трехсот тысяч рублей. С нескольких заходов банкомат отдал все.

На деньги у Лехи были далеко идущие планы: "Хороший инструмент стоит дорого, так что пригодятся".

Высадив Лизу возле школы и посигналив ей на прощанье, двинулись в больницу. Где она находится, ни Леха, ни его спутница даже не представляли, поэтому несколько раз Марии пришлось спрашивать у прохожих.

— Огромное вам спасибо, — скомканно поблагодарила супруга редактора Олю, когда они, наконец, отыскали нужное здание. Она чуть помялась и закончила вовсе неожиданно: — Не могли бы вы, в общем, не могли бы вы пойти со мной? Возможно, придется написать заявление. А вы, как свидетель...

"Ну, это вы хрен угадали! — Алексей категорически не горел желанием общаться с ментами, но, чтобы не спорить, кивнул в знак согласия. — Сходить можно. А там уж, как получится".

Что и говорить, сейчас, при свете дня, выглядел Виктор совсем неважно. Отекшее лицо, заплывший глаз. Поговорив с женой, он обратил внимание на Ольгу.

— Огромное Вам спасибо, — пробормотал он. — Вы не оставите телефон, если потребуется подтвердить факт избиения?

— Конечно, конечно, — Оля с готовностью покивала головой.

— И еще одно, — он испытующе глянул на девушку. — Маша сказала, что Вы приезжая, остановились в гостинице. Может быть, пока я в больнице, поживете у нас? — больной помолчал, собираясь с мыслями. — Дело в том, что хулиганы пристали ко мне не случайно. В кафе у меня была назначена встреча с человеком, который пообещал принести материал про торговлю оружием из армии, конкретно с северного Кавказа. Человек не пришел. И все дело в том, что здесь, в Питере, этим занимается местный авторитет по кличке Камаз. Я подозреваю, что таким образом мне посоветовали не совать нос в это дело. Не уверен, что они могут ограничиться одними угрозами.

— Вы не обязаны, но я помню, как Вы расшвыряли их, и, думаю, с Вами Маше будет спокойней. Она совершенно непрактичный человек. А я заплачу. Скажем, тысячу рублей в день, — он сжал дрогнувшие губы, — не отказывайтесь, прошу, я очень беспокоюсь за моих близких.

— Ну так отступитесь. Наверняка им только это от вас и нужно.

— Да я бы, наверное, так и сделал, — отозвался Виктор с тяжким вздохом, — но сейчас, когда мне стала известна фамилия одного из участников этой грязной истории, некоего капитана Бессонова, и прочие детали последней сделки, обратной дороги, похоже, и нет. Они просто не поверят мне. И не успокоятся.

Пока в разговоре не прозвучало имя Камаза, Леха даже голову не забивал этим предложением: "Всему есть разумный предел. Свои проблемы каждый решает сам".

Но последние слова журналиста изменили его мнение в корне.

"Что значит соучастник? Я? Похоже, выход на фигуранта упрощается".