Уроки практической магии.

Нормальным людям сложно понять, что значит кот для одинокого человека. . Объяснить невозможно. Нужно побывать в этой шкуре. Разом забыв про все на свете Петров пронесся по развалу, заглядывая во все уголки и тайные места, куда любил прятаться его хвостатый питомец.

"Перепугался сбежал, а там собаки. Они же его вмиг порвут", — выросший в привычном мирке квартиры, кот совершенно не боялся естественных врагов.

Хозяин в панике забежал по лестнице на последний этаж, но Василий словно испарился.

"Вот скоты", — всколыхнулась в душе Петрова лютая ненависть к неизвестным грабителям. Он и помыслить не мог, что из-за такого, незначительного по вселенским меркам, события способен так огорчиться. Злость переполнила его, голову окатило волной жаркого тумана. Сузил глаза, вызывая в памяти лицо его недавнего знакомца. "Он это, — теперь Петров точно знал, кто виновен в потере его любимца. — Ну, держись". Всплеск ненависти заставил покачнуться. Энергия искала выход, била в виски, бурлила. А когда стало совсем невмоготу, вдруг исчезла. Петрову стало легче. Отпустила мелкая дрожь, отхлынула кровь от висков, и только холодный пот, выступивший на лбу крупными каплями, неприятно холодил кожу.

И тут он услышал осторожное царапание, раздавшееся в углу, где стояла коробка из-под маленького телевизора, в которой Петров хранил старую обувь.

Из нее показалась встрепанная кошачья морда. Василий мирно проспал весь погром, и только появление хозяина, которое четко связывалось с кормежкой, заставило лежебоку покинуть укромный уголок.

"Слава богу", — выдохнул Петров, испытывая невероятное облегчение. И тут же его кольнуло невольное сожаление. Сергей прислушался к себе. На смену радости вползала неясная тревога. Постепенно возникло четкое понимание, что посыл ненависти принесет смерть не только обидчику, но и всем, кто связан с ним невидимыми узами родства. "Семь, семь поколений"... — не голос, а легкий шепот подсознания донес эту истину.

Петров собрал силы и попытался установить контакт с той неумолимо грозной силой, которую невольно выпустил на свободу. Однако сгусток энергии, обретя самостоятельность, казалось отторгал волю хозяина.

Петров ощутил растерянность. Силы, а главное, желание бороться со своим детищем уменьшались.

"Он сам виноват", — начал было успокаивать совесть, но, переборов апатию, сосредоточился и представил, как смерч невидимого ветра уходит куда-то в сторону, и вверх, постепенно растворяясь в бездонной голубизне неба. Посыл распался на несколько частей, потом еще, и еще, а когда достиг антрацитово-черного безвоздушного слоя, вакуум межзвездного пространства словно лишил это образование единого центра. Оно начало редеть, сливаясь с окружающей тьмой, и понемногу растаяло. Петров вытер лоб и откинулся к стене.

"Вроде, смог?" — высказал он надежду в благополучном исходе своего демарша. И тут в дверь постучали.

— Кто там? — слабым голосом поинтересовался хозяин, даже не сообразив, что это вполне может оказаться горящий жаждой мести, и не подозревающий о чудом миновавшей его угрозе, автовладелец.

— Я это. Анна Григорьевна, — Услышал Петров голос. Соседка приоткрыла дверь и заохала, разглядывая творящийся бардак в квартире: — Ой, горюшко. Кто же это?

— Хулиганы, наверное, или сумасшедшие. Но уж не грабители, точно. У меня и брать нечего. Отозвался Петров прижав к груди котофея.

Старуха отвлеклась от созерцания разгрома: — А мне ведь Сереженька сегодня звонил. Приехать обещал. Соскучился. Я уж так рада, хотела с тобой поделиться, — она вздохнула. — Давай я здесь приберу, а то ведь тут ноги сломать можно, — она принялась сноровисто складывать разбросанные вещи.

Помогая наводить порядок и сваливая в кучу посреди комнаты совершенно непригодные к использованию после варварского обращения вещи, Петров с грустью размышлял об иллюзорной неприкосновенности частной жизни: "Вступило какому-то обожравшемуся вседозволенности уроду, и он мимоходом разрушил все. И жизнь отнимет так-же, не задумываясь. Ладно, сегодня мне новое умение помогло. А случись такое еще неделю назад? Растер бы меня в пыль и даже не вспомнил...

— А я ведь твоих обидчиков вроде как видала, — произнесла соседка, близоруко ища рассыпанные по полу безделушки. — Ага, с утра еще, протопали трое. Я глянула, во дворе машина стоит, серый такой сарай.

— Джип? — поддержал беседу уже знающий ответ Сергей. — Ну, такой, как фургончик. — попытался объяснить он форму внедорожника.

— Да знаю я, — отмахнулась старуха. — "Лэнд Круизер". Дизельный, в сотом кузове. Не Лексус, нет. Японец, но леворукий, — бабка произнесла это между прочим, словно само собой разумеющееся.

Заметив удивленный взгляд, пояснила: — Да я в автомагазине год уборщицей работала, нахваталась... Они минут тридцать наверху пробыли. А как вниз спускались, мордатый такой и говорит своему халдею: " Надо его грузить. А если не при делах, тогда Верку придется угомонить".

— Ты бы поостерегся, сынок, я не знаю, что у них за интерес к тебе, но люди плохие, — старуха запыхалась и присела на табурет.

Пригревшийся на коленях хозяина Василий, привлеченный стойким ароматом валерьянки, исходящим от гостьи, уставился на нее круглыми, внимательными глазами.

— Ишь, какой у тебя, Сергей, котяра, прямо барсук, — старуха погладила кота за ухом. Странное дело, но дичливый хищник тихонько мяукнул и принялся мерно урчать, подставляя лобастую башку под сухонькую ладошку. — Ласковый какой, — бабка поднялась и осмотрела жилье. — Ну, ладно, пойду я, может, сын позвонит? — она вздохнула и двинулась к выходу. Поблагодарив добровольную помощницу, Сергей прикрыл дверь. И поморщился. Странно, отсутствие замка раздражало куда сильнее беспорядка в квартире.

"Ах ты, искатель херов, — стараясь не заводиться по новой, вспомнил Петров об экспроприированном бумажнике. — А я еще вернуть его думал. Вот уж фиг".

Вынул дорогой кошелек с "прессом" рыжих купюр: "Ого, да тут целое состояние. Вот и ладно. Как раз компенсация за ущерб будет ".

Петров созвонился с фирмой, устанавливающей двери, и вызвал мастера.

Сергей оглянулся. Конечно, забирать из разгромленной квартиры нечего, но ложиться спать с распахнутой дверью было неприятно.

Он задумался. Ответ пришел сам собой: "Старый приятель, живший в пятнадцати минутах езды, не откажется приютить на ночь". С Василием решилось совсем просто. Анна Григорьевна согласилась взять"котика" на постой без вопросов.

— Да и ладно, — огладила она кота. — Мне самой не так скучно будет.

Петров вставил на место выбитый замок и с силой захлопнул дверь.

Глава 4

Вопреки ожиданий хулиганский демарш Петрова особых проблем его оппоненту не причинил. Хотя и без последствий не обошлось.

Когда владелец авто наконец, разыскал джип, то был мгновенно окружен сворой ментов, выряженных в пятнистый камуфляж. Они сноровисто уложили авторитетного бизнесмена мордой в грязный асфальт и вежливо поинтересовались, не имеется ли в джипе запрещенных предметов.

Адвокат выдернул задержанного о из участка всего через полтора часа после "незаконного ареста", представив зарегистрированное в ГАИ заявление об угоне авто.

— Какой ствол? Ах ствол... Подбросили враги, — совсем по-Булгаковски вздохнул огорченный несправедливостью олигарх, в ответ на невнятное извинение разочарованных борцов с незаконным оборотом оружия.

Однако недолгое нахождение за решеткой имело и свои плюсы. Обдумав все, он пришел к закономерному выводу о том, что его ловко провели, и потому прямо из отделения, горя жаждой мести, он примчался на квартиру к Петрову. Где его встретили лишь прикрытая дверь и тишина.

Поняв, что его в очередной раз "поимели", хозяин крупного бизнеса крайне возбудился и приказал начальнику службы безопасности фирмы, Михаилу Валерьевичу Кротову, носящему в миру звучную кличку "Крот", найти оборзевшего лоха из-под земли, для того, чтоб впоследствии его туда же и закопать.

Илья Гузеев, такое имя дали бизнесмену любящие родители в раннем детстве, вернулся домой, хлопнул полный стакан коньяка, и погрузился в тяжкие думы.

Сказать, что на его совести за последнее время появилось много темных пятен, было бы неправильно.

Приняв руководство бизнесом от исчезнувшего аккурат перед самым кризисом компаньона, Илья перевел на покойного все долги и стрелки и внезапно поумнел.

"Зачем марать руки самому, если можно поручить эту работу наемным специалистам", — логично рассудил бизнесмен и благополучно выбросил из головы былые шалости с законом. — Ну было, да, а кто в то время не грешил? Вот то-то. А сейчас нет. Сейчас он законопослушный гражданин".

Причиной столь резкой смены имиджа стало не только внутреннее прозрение. В основном побудило его к этому месячное проживание в камере предварительного заключения, куда его занесло совершенно случайно, сугубо по беспределу конкурентов. И недоброжелателей. Однако, в связи с исчезновением главного свидетеля в деле о похищении человека и самоуправстве, обвинение рассыпалось. Но, Илюше хватило. Знакомство со строгим миром по ту сторону колючки выработало у него стойкое отвращение к криминальным понятиям. А главное возмутило нескрываемое презрение к предпринимателю новой волны опытных сидельцев. До "насеста" дело, правда, не дошло, но "по рогам" за дешевые понты "первоход" получил реально. Может, тем и объяснялось то, с какой легкостью обманул его этот фигляр.

Но сейчас все под контролем. Невод заброшен, деньги заряжены. А отыскать наглого лоха — дело времени.

Куда больше Илью тревожило поведение соскочившей с катушек подруги жизни.

"Как ни крути, а прощать подобное нельзя", — решил злопамятный капитан бизнеса, припомнив безобразную сцену.

"Шантажировать она будет, — злобно ухмыльнулся Илья. — Замуж она хочет. Вот, стерва маленькая. Размечталась".

Мысль о разводе у Илюши даже не возникала. И вовсе не по причине счастливого брака. Жена его, к слову, бывшая супруга так вовремя исчезнувшего босса, приняла на себя все права наследования. И потому только очень неумный человек мог решиться сменить законную , пусть страшную, как грех, но богатую, жену, на симпатичную, но нищую секретаршу.

"Завтра же заберу ее из больницы, а там... Все под богом ходим", — лицемерно вздохнул Илюша, подводя итог размышлениям.

Петров брел по ночному городу, засунув руки в карманы и подняв ворот макинтоша. Попытка заночевать у приятеля с треском провалилась.

Тот вышел на лестницу, оживленно поинтересовался здоровьем, но, узнав о причине визита, скосил глаза в сторону, поведал о нагрянувших из Твери родственниках жены, посетовал на тесноту и облегченно вздохнул, проводив гостя. Сергей извинился, пожал потную руку бывшего приятеля и вернулся в ночь.

Испытывать судьбу и ехать к кому-либо из немногочисленных знакомых ему категорически расхотелось. Вариант визита к бывшей жене он даже не рассматривал. Отношения их прервались не то, что скандалом, но достаточно прохладно. Если быть уже предельно точным, то пожеланием дорогой супруги увидеть не оправдавшего девичьих надежд неудачника в следующий раз лежащим в тесном ящике под величественную музыку Шопена.

"Ну и ладно", — махнул рукой на временное неудобство Петров и двинулся, как уже было отмечено, по тротуару, мимо сияющих витрин, дорогих авто и прочих атрибутов роскошной жизни, в неизвестном направлении.

Вид его, еще не достаточно потертый, чтобы насторожить встречных ментов, патрулирующих центр города, тем не менее достаточно красноречиво указывал на статус пешехода.

Мимоходом глянув в очередное витринное стекло, отразившее его силуэт, он с отвращением сплюнул. Было время, когда он мог позволить себе и финскую дубленку и ультрамодные, в свое время, джинсы Ливайс. Однако безденежье и обстоятельства наложили свой отпечаток. Пузырящиеся на коленях лавсановые брюки, стоптанные башмаки, рубашка с вытертым воротником. И все это венчал дежурный плащ, одетый взамен профуканного пальто.

"А не потратить ли мне часть буржуйских денег? — пришла в голову Сергею великолепная идея. — Все равно долго мне ими пользоваться не удастся". Он почему-то, и возможно, не без причины, подозревал, что встреча с обобранным автовладельцем ничего хорошего ему не принесет.

Не раздумывая, он свернул к снабженной фотоэлементом двери круглосуточного салона, торгующего, как было ясно из рекламы, лучшими брендами мужской одежды.

Никаких сцен пренебрежительности, а тем более невнимательности со стороны персонала его появление не вызвало. Умудренные жизнью продавцы уже давно отучились удивляться внешнему виду покупателей. Поэтому, не делая скидок на простецкость клиента, его окружили таким вниманием и радушием, что Петров смутился, решив, что его спутали с переодетым принцем крови.

И не прошло и часа, как из той же двери, в сияние неона и фонарей, вышел элегантно одетый господин. Он качнулся на мягкой подошве превосходных туфель и с удовольствием провел ладонью по тончайшему кашемиру короткого пальто. Чуть ослабил мягкий узел однотонного галстука, поправил дорогое кашне и двинулся вперед.

"Можно жить дальше", — подумал Сергей Иванович. Он незаметно для себя расправил плечи, и даже походка его слегка изменилась, став энергичней и раскованней. Перевоплощение это вызвало явление, совершенно немыслимое еще час назад. Скучающие на проспекте ночные бабочки, завидев импозантную фигуру и верхним чутьем уловив запах неслабых денег, сделали стойку.

Однако занятый мыслями пешеход этих взглядов даже не заметил.

Его фантазия, спущенная с поводка посещением салона, вконец распоясалась. "Кутить, так кутить", — решил Петров, рассматривая моргающую в ночном небе вывеску. — Казино "Рояль", — прочитал он вывеску над переоборудованной в лихие перестроечные годы в гнездо порока городской бане номер три, в которую Петров, еще в советские времена, с большим удовольствием ходил по субботам париться.

"А ведь после ремонта тут ни разу не был, и вряд ли придется", — возникла у него сумасбродная имысль.

Слегка робея, он проник внутрь, не заметив клацнувшего пустой ладонью швейцара. Разделся и прошел в игровую зону.

Атмосфера уютной и доброжелательной бани уступила место нарочитой и аляпистой роскоши игорного притона.

Петров расстался с очередной пятитысячной купюрой, приобретя несколько фишек, и присел у барной стойки, привыкая к новой обстановке бывшего предбанника.

В результате недолгого изучения его представлениям об игорном бизнесе был нанесен существенный удар. Как-то не вязался этот, слегка вокзальный, гомон разномастных гостей с виденным им в импортных кино. И услышать в подобном бедламе слабый вскрик "Я разорен" было так же немыслимо, как и встретить увешанных драгоценностями роковых женщин в декольтированных платьях.

— "Городская фисгармония", — негромко процитировал однофамильца Петров.

— Что поделать? — по-свойски улыбнулся ему бармен, ухватив обрывок фразы. — Не мы такие, жизнь такая, — философски закончил он. — Вам что-нибудь налить?