Воины Арктара

— Значит, судьбу все же можно изменить?

— Не изменить, испортить! Если один камень, лежащий на склоне горы, вдруг вздумает скатиться с него, он увлечет вслед за собой сотни других камней, сотворив смертоносный камнепад. Значит если в русле реки одна капля воды, вдруг, решит течь не к океану или озеру, а прочь от него, то она увлечет за собой сотни других капель. И река повернется вспять. Судьба — река. Мы — капли. Твой народ отрекся от своего жребия, на сотни лет ввергнув земли Арктара в междоусобицы и распри, и даже сейчас, по прошествии двух тысячелетий, результат их исхода все еще ощутим. Мы капли, Алекс, и кто знает, не является ли то, что мы видим во сне, результатом того, что две тысячи лет назад сотни и тысячи капель повернули судьбу Заповедных Земель вспять.

Алекс поднялся с земли, и потянулся, разминая мышцы.

— Пора укладываться на ночлег, Агрон...

— Пора, — согласился тот, принимая перемену темы. Но, как оказалось, разговор еще не был закончен. Спустя несколько минут, когда Агрон уже лежал на сухой траве, чувствуя на спине тепло костра, Алекс, сидевший на карауле, негромко произнес, видимо ни к кому конкретно не обращаясь:

— Никогда не думал, что громадный волосатый орк может оказаться философом, способным заткнуть за пояс всех мудрецов Магадэна...

Агрон лишь усмехнулся, не сказав в ответ ни слова.

Ночь была прохладной, но не холодной, что лишний раз говорило о том, что осень еще только-только пришла в орочьи степи, ни еще долго не уступит их зиме. Впрочем, орков наступление зимы не волновало никогда. Да, на пару недель придут дожди, загоняя дичь в пещеры и норы, поэтому незадолго до наступления сезона дождей отряды орков разбредались по степи, запасая дичь на эти две недели. Затем клан вставал лагерем, делая навесы над всем, что могло промокнуть, и пережидал дожди, коротая время за разговорами. А затем, ровно через девять месяцев после двухнедельных непрекращающихся ливней, клан пополнялся десятками маленьких орков...

Агрон уснул мгновенно, едва коснувшись земли. Уснул глубоким, но чутким сном орка, готовый проснуться от любого постороннего шороха, непривычного его слуху. От хруста сломанной ветки под ногой подкрадывающегося врага, от шороха травы, колышимой не ветром, а змеиным телом нагаса, или от шелеста крыльев дракона, пролетающего в вышине. Нести караул первым выпало Алексу, и Агрон не сомневался, что он заметит любую опасность, и тут же разбудит его в случае чего. В конце концов, этот человек в одиночку перешел туманные горы... Хотя Агрон и был уверен в том, что войти в их чрево со стороны орочьих степей будет в десятки раз труднее, чем со стороны человеческих городов.

Сон вернулся тут же, знакомый до боли, приходивший почти каждую ночь. Туманные горы, за несколько дней пути приблизившиеся, казалось, на расстояние вытянутой руки, вершины которых окутаны клубами черного дыма, брошенные кем-то в предсмертной агонии проклятья, и ощущение приближающегося из-за гор зла...Зла бездушного, разрушающего все, что попадается на его пути. Зла, не сравнимого по силе ни с чем, известным Агрону ранее. В который уже раз он инстинктивно распахнул сознание и мысленно потянулся туда, за горы, чтобы "нащупать" обладателя этой силы. Понять, с кем ему предстоит столкнуться в конце пути... Бесполезно! Своим мысленным взором он не видел ничего, кроме надвигающееся тьмы. Бездушной, пустой тьмы, казалось, лишенной даже разума.

Видя этот сон впервые, Агрон пытался освободиться от него, проснуться, чтобы не видеть этих черных туч, готовых лечь на орочьи степи густым слоем пепла, не слышать стонов умирающих на той стороне гор... Сейчас же, давно осознав бесполезность этих попыток, он лишь наблюдал, с тоской взирая на разворачивающийся перед ним кошмар. И вдруг в сон ворвался легкий толчок в бок, заставивший открыть глаза.

— Здесь кто-то есть... — не оборачиваясь прошептал сидящий к нему спиной Алекс, каким-то шестым чувством ощутивший, что орк проснулся.

— Конкретнее...

Агрон не пошевелился, лишь открыл глаза и пошевелил ушами, стараясь уловить малейший шорох, которого не должно быть в ночной степи. Внутреннее он весь подобрался, автоматически зафиксировав расположение Алекса, костра и своего топора, лежавшего рядом с ним, готовый вскочить в любой момент, подобный распрямляющейся пружине.

— Не знаю, — прошептал в ответ Алекс, — Я не вижу и не слышу... Просто ощущаю на себе чей-то взгляд.

— Зато я слышу...

Тренированный слух орка был гораздо лучше приспособлен к жизни в степи, нежели слух человека. Не только современного человека, пришедшего из-за гор и не ведающего опасностей этих краев, но и человека вообще, потому как гномьи книги говорили о том, что со слухом и зрением орка под силу тягаться разве что хищным птицам. Извечные жители степей, охотники, постигавшие искусство охоты с младенчества, они видели и слышали то, что недоступно любому другому живому существу земель Арктара! И сейчас Агрон слышал различимый шорох одновременно с трех сторон, и более того, знал, кому могут принадлежать эти тихие шаги.

— Алекс, — практически одними губами прошептал Агрон, — Их как минимум трое, хотя может быть и больше. Они физически сильны и практически неуязвимы, потому не подпускай их близко. Единственный шанс победить — лишить их зрения. Лишить их глаз, или отрубить голову.

— Кто они?

— Вампиры... — прошептал в ответ Агрон, и тут же вскочил на ноги, молниеносным броском уходя в сторону и наугад нанося удар топором, — Не смотри им в глаза, Алекс! Они пьют твою силу!

А затем говорить стало некогда... Три черные тени, сливавшиеся с черным воздухом ночной степи, налетели со всех сторон и закружились в бешеном вальсе, нанося удары направо и налево. Агрону оставалось лишь уклоняться от их длинных когтей, и практически вслепую наносить удары...

С каждым новым движением, с каждым новым уклоном он перемещался левее, уходя прочь от костра и Алекса, который, как он видел краем глаза, тоже без устали размахивает мечом, уклоняясь от ударов. Агрону важно было получить пространство для маневра, чтобы бить топором в полную силу, не боясь задеть Алекса, или наступить босой ногой в огонь.

Силы разделились. Сейчас, когда вампиры утратили преимущество внезапного нападения, когда Агрон полностью влился в ритм боя и способен был не только наносить удары на одних рефлексах, а еще и анализировать происходящее, он смог, наконец, оценить ситуацию. Бой шел сложный, но отнюдь не безнадежный... Он верно оценил количество нападавших, и это давало шанс на победу. Одолеть трех вампиров при определенном везении он мог бы и в одиночку. Сейчас же силы противника разделились, двое кружили вокруг Агрона, со свистом рубя воздух когтями, а один "вальсировал" с Алексом, держащим вампира на расстоянии своим мечом.

Сочтя, что он отошел достаточно далеко, и в очередной раз уйдя от смертоносных рук вампиров, Агрон привычными движениями наложил на себя заклятье кипения крови, уже предчувствуя тяжелую расплату за два применения этого заклятья с интервалом менее дня.

Мышцы тотчас же наполнились силой, позволявшей вертеть тяжеленным боевым топором будто лучиной. Кровь вскипела, а разум очистился ото всего, что не имело отношения к бою. Кровь кипела, требуя одного — убивать!

Уклон, удар — лезвие топора с чавкающим звуком проходит сквозь плоть врага, но если бы в бою с обычным противником Агрон тут же переключился на него целиком и полностью, рассчитывая быстро добить раненного, то в сражении с вампиром ему оставалось лишь продолжать уклоняться, так как спустя секунду когти противника просвистели в опасной близости от его горла. Снова уклон, снова вампир оказывается близко, но недостаточно близко для того, чтобы ударить. Ловкость этих созданий кажется фантастической, но все же и она имеет свои пределы. И Агрон сейчас движется за этим пределом.

Краем глаза он отметил, что Алекс тоже держится молодцом, "танцуя" со своим вампиром, и проводя разведку боем. Ежесекундно пробуя его на прочность и проверяя на скорость.

Очередным взмахом своего топора Агрон коснулся шеи одного из своих противников, и тот на мгновение отступил, видимо прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и пытаясь понять, насколько опасна рана. Она была бы смертельной для любого живого существа в землях Арктара, но не для того, кто был рожден мервецом. В жилах вампиров могла бежать лишь кровь их жертв, да и то в течение нескольких часов после убийства. Они совершенно не чувствовали боли, а даже самые страшные раны, нанесенные им, зарастали буквально на глазах. В этом была их сила, но в этом же заключалась и слабость. Агрон не раз слышал рассказы о том, как вампир продолжал нападать, не заметив, что у него отсекли руку, и даже обезглавленное тело продолжало метаться, ища, в кого бы всадить свои страшные когти.

Воспользовавшись короткой передышкой Агрон сконцентрировал все внимание и энергию на втором противнике, и секунду спустя снес ему кисть руки, также заставив ретироваться и оценить повреждения. Пора было переходить из обороны в наступление, и Агрон бросился вперед, без устали нанося удары отступающим вампирам. Каждый удар этих существ по силе был сравним с ударом вырванного ветром векового дерева, но даже могучие руки вампиров не могли тягаться в крепости с лезвием боевого орочьего топора.

Теперь они атаковали не столь яростно, а лишь кружили вокруг, время от времени царапая воздух своими когтями, и пытаясь поймать взгляд Агрона своим. Эту особенность стиля вампирского боя Агрон знал еще с детства, когда отец притащил в их стан молодого вампира, и, вручив Агрону свой топор, коротко повелел: "Убей!" Стоило встретиться с вампиром взглядом, и исход боя был предрешен. Оторвать взгляд от их черных зрачков было невозможно, и никакая магия Заповедных Земель не могла разорвать этой связи. С каждой секундой этого контакта, этого слияния взглядов, воин слабел, по частичкам отдавая вампиру свою силу и энергию. Поговаривали, что умелые вампиры могли вытянуть из противника даже магию — перетянуть на себя заклятье каменной кожи или кипения крови...

Это было сложно, сражаться, стараясь как можно больше смотреть себе под ноги, а не на врага. Сложно, но не невозможно, к тому же у Агрона уже был немалый опыт сражений с этими существами.

Он наступал, непрерывно нанося удары топором, стараясь завершить бой как можно быстрее, пока не утихло кипение крови, пока ярость не перешла в апатию, а силы не покинули его тело. Вампиры отступали, злобно шипя, и не решаясь приблизиться к нему... Бой затягивался, а время сейчас было не на стороне Агрона.

Выкроив момент, он рванул из-за пояса метательный топор, и тремя быстрыми пассами наложил на него ауру меткости. Встретившись с вампиром в юности, один на один, он едва не погиб, потратив драгоценные мгновения на заклятье паралича, которое, как выяснилось, не действовало на нежить.... Топор просвистел в воздухе, и вонзился в голову ближайшего вампира, раскроив надвое его правый глаз. Завертевшись волчком и припав к земле, вампир отступил, пытаясь научиться смотреть на мир одним глазом, вместо привычных двух — что ж, еще несколько секунд передышки.

Второй вампир рухнул на землю с отсеченной ступней, но тут же, изворачиваясь будто змея, едва не вцепился в ногу Агрона. Первый уже оправился от раны, и бросился к нему, вытянув вперед свои когтистые пальцы и намереваясь пронзить ими грудь врага, но степь, вдруг, озарилась ярким светом, заставив Агрона на мгновение закрыть глаза и инстинктивно отшатнуться в сторону. Когда же он вновь обрел способность видеть, одноглазый вампир бешено рычал и метался в стягивавшем его плечи кольце яркого пламени, медленно пожиравшем его плоть.

Раздумывать о том, что произошло, было некогда — вампир, пойманный в огненный обруч был не опасен, но второй, припадая на раненную ногу, был слишком близко, чтобы забыть о нем. Двумя взмахами топора Агрон отрубил ему руки чуть повыше локтя, а третьим снес ему голову. Ослепленный ярким светом огня, привыкший к сумраку ночи вампир был не опасен — вряд ли он даже успел понять, почему его руки, вдруг, перестали подчиняться ему, а перед глазами на отрубленной голове небо и земля несколько раз поменялись местами. Обезглавленное тело сделало несколько неуверенных шагов, и нелепо дергаясь повалилось на землю, пытаясь удержать равновесие взмахами бескровных культей.

Тело второго вампира было охвачено пламенем, и оставшееся ему время измерялось секундами... Огненный обруч исчез — в нем больше не было необходимости. Пылающее тело с воем понеслось прочь, чтобы догореть в траве где-то в отдалении...

Агрон огляделся, оценивая обстановку, и то, что он увидел, не принесло радости. Алекс из последних сил отмахивался мечом от наступающего на него вампира, не отводя взгляда от черных зрачков этого существа... В любой момент он мог лишиться последних крох жизненной энергии, и не успеть среагировать на молниеносный выпад вампира. Медлить было нельзя!

Агрон бросился к нему, на ходу вынимая из-за пояса второй метательный топор. Не было времени даже на то, чтобы наложить на него ауру меткости, не говоря уже о том, чтобы гадать, кто пришел к нему на помощь, сковав вампира огненным обручем. Агрон замахнулся топором, но не успел метнуть его. Прямо перед ним черноту ночи рассекла яркая алая линия, огненная стрела, вонзившаяся вампиру в грудь, в то место, где у любого живого существа должно было бы находиться сердце.

Он вскрикнул, и захлопал руками по груди, пытаясь сбить расползающееся по его телу пламя, но огненный обруч, материализовавшийся вокруг его плеч не позволил ему даже шевельнуться.

Агрон опустил топор — в сравнении с оружием того, кто пришел им на помощь, все его мастерство боя, и вся доступная боевая магия были лишь игрушками. Сотворить заклятья, подобные огненной стреле или обручу мог лишь маг-огневик, и оставалось надеяться, что он настроен враждебно лишь по отношению к вампирам.

Молния расколола небо надвое, на миг ослепив Агрона, а раскаты грома оглушили его подобно мастерски нанесенному удару. Пылающая фигура вампира, лишившись остатков силы, вливавшей жизнь в его мертвое тело, рухнула на землю и затихла.

Агрон огляделся, ища своего нового союзника, или же просто нового игрока в этой игре, которому суждено будет оборвать его жизнь и его поход за Свитками Знаний. Огневик стоял неподалеку, в своих темных одеждах практически полностью сливаясь с ночной тьмой, и лишь зоркий глаз орка способен был выделить его фигуру на фоне звездного неба.

— Приветствую тебя, огненный! — крикнул Агрон, высоко подняв руку, — Благодарю тебя за помощь!

Огневик не шелохнулся, и на миг сердце Агрона ухнуло в пятки. Кто знает, что творится сейчас в голове этого странствующего служителя огненного культа? Огневики всегда были непредсказуемыми, и внушали трепет всем живым существам в Заповедных Землях. Бежать не имело смысла. Сражаться было бесполезно...

В детстве Агрон слышал от отца о том, что в незапамятные времена клан орков в голодный год совершил набег на храм огневиков, в котором, в тот момент, находились лишь юные маги-недоучки. Они вынесли все припасы, и убили всех, чтобы скрыть следы своего присутствия.... И по сей день никто не знает, как верховный маг храма выследил их, но когда он пришел на стоянку клана степь, казалось, обратилась в ад. Чей-то меткий топор все же сразил великого огневика, но раньше, за несколько минут он успел истребить почти всех орков, находившихся поблизости... Клан был уничтожен, и с тех пор орки обходят стороной храмы огневиков, опасаясь вызвать гнев их обитателей.