Гарри улыбнулся.
— Хорошо. Но, чтобы поверили — все надо сделать в правильное время в правильном месте...
Мальчик собирался продолжать... но в этот момент фигура Карины внезапно пропала, а Гермиона прижала палец к губам... а потом — поднесла руку к ушам. Все было ясно: "подслушивают".
— Кто? — Одними губами спросил Гарри.
— Рыжий. — Так же тихо ответила... наверное, это все-таки была Карина.
— Невилл, — Приняв сообщение Карины, мальчик решил то ли пошутить, то ли провернуть небольшую интригу. — Вот ты с младшим Уизли общаешься, в шахматы там играете...
— Ага... — Буркнул Лонгботтом, переводя вопросительный взгляд с Гарри на Гермиону, и периодически пытаясь отыскать исчезнувшую Карину.
— Может, ты объяснишь мне: с чего он так ко мне липнет? Может он... того...
Гарри залился краской. Все-таки произносить такое одиннадцатилетнему мальчику было нелегко. Но так получилось даже лучше.
Рыжий "доблестный разведчик Сил Света, прозревающий коварные замыслы Тьмы" прятался у дверей класса. Впрочем, спрятаться ему удалось разве что от Невилла. Первой его, разумеется, заметила наиболее опытная в собравшейся компании Карина, но как только она дала понять о подслушивании — Гарри смог бы ткнуть в незадачливого шпиона пальцем: настолько он фонил радостным предвкушением. Кажется, он всерьез решил, что тут готовится какой-то заговор, который можно будет выдать учителям. Заговор, впрочем, действительно готовился. Вот только прознать его подробности — было явно задачей не по способностям Рыжего. Тем более, что услышав последнее предположение Гарри — Рон полыхнул такой чистой ненавистью, что заметить его смог даже Невилл, вроде бы не отличавшийся способностями к эмпатии большими, чем в среднем свойственны волшебникам.
— Нет, Гарри, вряд ли... — Все-таки, Невилл оказался то ли добрым, то ли справедливым мальчиком... а может быть — и то и другое вместе. — Наши семьи немного... знакомы, так что летом мы встречались... и он все лето говорил о том, что в этом году в Хогвартс поступает сам знаменитый Гарри Поттер, и хвастался, что обязательно станет его лучшим другом.
— Тогда может быть... — начала говорить добрая девочка Гермиона (а сейчас это явно была именно Гермиона, а не Карина) — может стоит попробовать с ним подружиться?
— Гермиона, это же не дружба, а зависть и жажда славы. Да он же предаст, как только решит, что ему чего-то недодали, или если подумает, что это поможет ему прославиться. Таких "друзей" меняют на двух врагов — и остаются в плюсе!
От дверей полыхнуло просто непередаваемой гаммой чувств, которые однако, быстро удалились... Причем — удалились в направлении комнат профессора Макгонагалл.
— Ой... — Вздрогнула Гермиона. — Мы как-то... засиделись... Уже отбой был. Если нас поймают...
— А вас поймают, поскольку до Макгонагалл и от её кабинета до башни Гриффиндора в сумме меньше, чем отсюда до башни, а Рончик уже убежал. Так что бегом, детишки, и учитесь рассчитывать время, — голос Карины прозвучал только в их разумах.
Троица не добежала до башни буквально один коридор, когда на них наткнулась Макгонагалл. Судя по неаккуратной прическе и покрасневшим щекам — декан тоже бежала.
— Вы трое! Почему вы все еще не в спальне? Отбой был пятнадцать минут назад.
— Простите, профессор, — сделала виноватое лицо Гермиона, — мы засиделись и забыли о времени, но уже идем спать.
— Хм! Ладно. Я не буду снимать баллов с Гриффиндора, но отработку вы получите. Я сообщу вам о ней завтра. А теперь бегом спать.
Дети кивнули и уныло поплелись в спальню. Внеочередная отработка никого не радовала, да и симпатии к Уизли тоже не добавляла.
23.02.2014
Миниатюра двенадцатая
Филч долго бухтел о недопустимом слюнтяйстве руководства школы, сгоряча отменившего многие интересные, с его точки зрения вещи, как то: многочасовые стояния на коленях на слое рассыпанного гороха, лишение еды, подвешивание за руки, публичную порку... По его мнению, подобный "гнилой гуманизм" разлагал школьную дисциплину способствовал падению нравов и общественной морали... В общем — проповедовал он со знанием дела, и обычных детей напугал бы до состояния, сравнимого с попаданием заклинания "ватных ног". Собственно, по Рону, совершенно не ожидавшему такого результата, как присоединение к группе наказанных "за пребывание вне помещения факультета после отбоя", это было отлично видно. Но Карина легко прочла в мыслях старого усталого сквиба, что все это — спектакль на потеху почтеннейшей публики, заказанный директором школы, о чем и известила своих подопечных. Так что ребята потихоньку переговаривались между собой, и впечатляться до заикания — как-то не спешили.
Между тем любая дорога имеет свойство заканчиваться. Вот и этот "Марш Позора" подошел к концу, каковым оказалась дверь в хижину Хагрида. Филч громко постучал, и на пороге показался сам хозяин жилища с арбалетом в руках.
— Вот. Хулиганы. Привел. — Смотритель Хогвартса, только что разливавшийся соловьем, стал необычайно лаконичен...
— Хорошо. — Прогудел Хагрид с высоты своего полувеликаньего роста. — Значит так, детишки. В Запретном лесу кто-то ранил единорога. Мы ух... мы должны найти его. Вам понятно?
— Кого — его? Боюсь, если мы найдем того, кто ранил единорога, ночью в Запретном лесу, мы оттуда уже не уйдем, — язвительно прокомментировала ситуацию Карина устами Гермионы, — И вообще, кто придумал в наказание за прогулку после отбоя устраивать... Прогулку после отбоя в ЗАПРЕТНОМ лесу?!
Единорога искали долго. Капли серебряной крови, отчетливо фонящией Хаосом были рассыпаны по всему лесу. Конечно, Гарри мог бы Увидеть погибающего жеребца... Но для этого надо было снять браслет, а это рядом с Гермионой было не лучшей идеей... да и Невилла было как-то жаль. Так что, когда Хагрид заявил, что им пора разделиться, Гарри, несмотря на обеспокоенный взгляд подруги, вздохнул с облегчением. Рон за все его последние выходки — вполне заслуживал неосознанно сконструированного Пророчества, ведь полностью взять под контроль бьющую через край Силу после снятия даже одного браслета — Гарри так пока что и не смог.
Расстегнутый браслет, как всегда ушел за грань реальности, готовый вернуться по первому зову носителя. Сила рванулась вперед, показывая Гарри десять тысяч будущих.
— Гарри! Гарри, что с тобой? — Рыжик, напуганный тем, что его напарник с легким стоном привалился к дереву, сделал шаг назад и побледнел, отчего его веснушки проступили особенно отчетливо.
— Рон. Отойди. Вернись к Хагриду. Клык проводит.
— Чтобы ты нашел единорога сам, и снова загреб себе всю славу? — Жажда признания боролась в душе рыжего со страхом и побеждала... пока что побеждала.
— Что ж. Ты выбрал. Да будет твоя жизнь долгой и интересной. — И уже совсем неслышно, только для себя и того, кто Слышит. — Именем Меняющего пути! — Последнее разом превратило благопожелание в проклятье.
...
Осознал себя Гарри уже идущим где-то в глубине Запретного Леса. Рона рядом давно не было: кажется, они где-то встретились с огромным пауком, и рыжий с воем убежал куда глаза глядят. Сила вела Гарри, и умирающий единорог светился в сознании мальчика маяком.
Вот и поляна, окрашенная серебряным сиянием. Жуткая тень, распространяя страх, оторвалась от раны на горле волшебного существа, и двинулась к Гарри.
— Убью! Грязнокровки... всех убью!
Голос Тени казался шепотом... но гремел у шах словно гром. И Гарри понял, что если он не устоит, если пропустит эту Тень — рано или поздно сражаться с ней придется Гермионе. Ненависть, что сильнее страха, искрящимся водопадом хлынула в душу мальчика, зажигая спящие в ней Зерна Хаоса. Гарри почувствовал, что его Путь меняется. Он принял это изменение. И сразу ощутил, уверенность и поддержку. Он знал, что сейчас — он сильнее злобной Тени, растратившей силы в бою с единорогом. И хотя уничтожить твари Гарри не мог, но вот ослабить, сделать более уязвимой...
— Будь проклят. Отныне и до конца Перемен — будь проклят!
И проклятье новорожденного Предвестника перемен, принявшего и готового изменить свой путь, обрушилось на его первого врага, лишая сил, отбирая надежду, высасывая удачу.
Призрак взвыл и рассеялся, и Гарри почувствовал, что где-то там, в Хогвартсе, взвыл от боли одержимый преподаватель. Гарри рассмеялся, поднимая капюшон, и убирая иллюзию, придавшую локону, выбившемуся наружу весьма характерный цвет. А потом мальчик застегнул браслет... и понял, что поторопился. Усталость и боль затянули мир туманной дымкой... а за ней пришла Тьма.
...
Карина почувствовала всплеск силы, когда Гарри расстегнул браслет, и нехорошо ухмыльнулась.
— Что случилось? — шепотом поинтересовался Невилл.
— Если я скажу тебе, что Гарри пожелал Рону долгой жизни, полной подвигов — ты поймешь?
Невилл неуверенно улыбнулся. Он понимал, что в этих словах скрыт сарказм, но не понимал его сути. А через некоторое время Карина дернула Хагрида за рукав, указывая на сноп зеленых и красных искр, взметнувшихся над лесом.
— Гарри там! Он нашел единорога! Идем скорее! — и девочка побежала в лес, туда, где ощущала раненого мальчика.
Гарри они нашли быстро. Он лежал без сознания рядом с умирающим единорогом. И Гермиона совершенно самостоятельно бросилась к мальчику, обнимая его и шепча то ли на ухо, то ли телепатией.
— Гарри! Очнись, пожалуйста! Тебе ведь нельзя в больничное крыло с... этим... Ну же...
Карина, не отбирая контроля у девочки, бережно коснулась тела и сознания малыша, забирая боль и усталость, проясняя мысли. Гарри закашлялся и очнулся в объятиях подруги.
— Марс сегодня очень яркий сегодня!
На поляну вышел крупный кентавр гнедой масти. Все, кто находился в сознании — посмотрели на него с удивлением: высокое искусство разговаривать с кентаврами как-то не было широко распространено среди волшебников.
— Копье и щит скрыты за тучами, и их взгляд скользит мимо этих мест.
Теперь все, не исключая кентавра, смотрели на Гарри. В его глазах, вместо привычной зелени, полыхало багровое пламя Удуна.
— Зеркало стоит в зените. Посох Посланника восходит. Серп скрывается за горизонтом, чтобы снова подняться. И только тогда вновь вспыхнет звезда Войны.
Поскольку все смотрели на Гарри, никто не заметил, как лицо Гермионы на мгновенье изменилось... а потом она еще крепче обняла мальчика.
— Гарри... пожалуйста...
Узкая девичья ладошка накрыла глаза мальчика, а когда поднялась — пламя Хаоса уже ушло из его взгляда.
— У Вас — талант, молодой человек... — снова раздался голос кентавра — Но сейчас этот лес — неподходящее место для Вас. Возвращайтесь в Хогвартс.
Карина сочла за лучшее ненадолго отобрать контроль у Гермионы и накрыла глаза малыша ладонью, забирая избыток силы, а заодно и убеждаясь — Летящий в кои-то веки не при чем. Может, она и не до конца понимала смысл произнесенного пророчества — но помочь молодому Оракулу не напророчить неприятностей всем вокруг и самому себе в том числе казалось женщине вполне полезным для её планов.
— Карина, а что мы только что сделали? И что это с Гарри было? И чего они с кентавром наговорили друг другу? - засыпала её вопросами Гермиона.
— Кентавры, похоже, кое-что понимают в пророчествах. А Гарри — что-то напророчил под влиянием избытка силы. Он вообще сегодня много пророчит. Наверняка браслет расстегивал, авантюрист маленький. А я забрала у него избыток силы и остатки он вполне может контролировать сам, — в мысленном голосе Карины прозвучало то раздражение, истоком которого является беспокойство о судьбе ребенка. Она убрала ладонь и вернула контроль Гермионе, которая не стала спешить отпускать друга.
24.02.2014
Миниатюра тринадцатая
Все проходит... ведь вечны только Перемены. Прошла и зима. Экзамены, которые принесла с собой весна — вызвали священный ужас у многих первогодков, но не у нашей троицы. Во-первых, животворящие пинки от Гермионы не давали ребятам последовать примеру Рона Уизли, заваливавшемуся в подобие спячки всякий раз, когда этому не препятствовали преподаватели, а во-вторых, Гарри с очередной своей тренировки принес листок с тремя столбиками цифр... Гермиона очень ругалась... но приняла информацию к сведению, хотя это и не помешало ей заставить ребят и самой выучить абсолютно все. Карина посмеивалась и утверждала, что подсмотреть номера билетов — хорошая тренировка, особенно если провидец ошибется. Но когда на экзаменах выпали именно предсказанные Гарри билеты — этому как-то никто не удивился.
Все это время директор во весь опор сидел в школе, не покидая ее на время большее, чем несколько часов. Профессор Квиррелл тоже сидел смирно, и не пытался добраться до Камня, хотя дети точно знали, что он вытряхнул секрет обхода цербера из простодушного Хагрида. Гарри даже начало казаться, что реализуется один из вариантов, в которых одержимый профессор благоразумно отступал. Такие варианты возможного будущего тоже были, хотя их и было меньше, чем других.
Но вот однажды, когда до прощального пира и отъезда школьников оставалось всего несколько дней, директора "вызвали в Министерство". Видения Гарри показывали ему, что бежать и предупреждать кого-либо из учителей — бесполезно, они либо не поверят, либо сделают вид, что не поверили.
В принципе, так оно было дальше и лучше. Карина уже отследила несколько следящих заклятий, спрятанных в ауре Гарри, что косвенно подтверждало истинность Видений. Так что план Мальчика-который-выжил решено было привести в исполнение, естественно, позаботившись о том, чтобы не встретиться с одержимым профессором.
— Итак, хитрый малыш, каков твой план? — поинтересовалась Карина устами Гермионы подальше от любопытных глаз, — Точнее, где именно ты собираешься героически пострадать во имя справедливости?
— Не во имя справедливости, но во имя ВСЕОБЩЕГО БЛАГА! — Серьезно поправил псайкершу одиннадцатилетний мальчик и получил в ответ ехидный хмык. — Естественно, там, куда пойдет профессор Белка. Остановимся за шаг до встречи с ним — и там уж решим, как именно меня пострадал злобный профессор. Потом Гермиона и Невилл побегут за помощью... Так надо. — Веско сказал Гарри, глядя на дернувшуюся девочку. — Пожалуйста... Ты ничем мне не поможешь... я буду только отвлекаться и бояться, чтобы с тобой ничего не случилось... Я бы вообще тебя не брал с собой... — Гермиона гневно взвилась, но не успела сказать ни слова... — Я очень, до боли, до скрипа зубов боюсь, что с тобой что-нибудь случится... но без помощи Карины мне не обойтись...
— Я иду с вами. — Решительно заявил Невилл. Гарри тяжело вздохнул, и посмотрел на Гермиону... а точнее — на Карину, но, не найдя поддержки вздохнул еще раз.
— Хорошо.
Рон, ведомый проклятьем, уже нашел себе интересное приключение, сделавшее его жизнь прекрасной и удивительной в общении с несомненно умным человеком — мадам Помфри... все-таки, несмотря на весеннее тепло, купаться в Черном озере было еще не полезно для здоровья. Так что ребята могли спокойно собраться. О Гермионе сказать того же самого было нельзя: ее соседки безвылазно сидели в спальне и сплетничали.
