— Я… понимаю, — ещё сильнее понурилась Шилд. — И я никому не собираюсь ничего рассказывать.
— Уверенное утверждение: принцесса Селестия одобрила бы это решение, — после нескольких секунд колебания всё же произношу фразу, которая могла бы натолкнуть собеседницу на мысли о моём не таком уж и «твердолобом» состоянии.
— Спасибо… наверное, — сперва скривившись, а затем и криво усмехнувшись, произнесла единорожка, после чего вздохнула, закатила глаза к потолку и пожаловалась сама себе: — Дожила… жалуюсь на жизнь железяке. И эта железяка меня жалеет! Нет, программисты определённо что-то в тебе перемудрили. Эй… Ты случайно не чувствуешь желания убить всех пони?
— Логическое заявление: убийство понижизни противоречит первичной директиве, заключающейся в сохранении понижизни, — синтетическим голосом произношу ответ.
— Это была шутка, — фыркнув, отмахнулась от меня Оникс, которая стала выглядеть намного лучше (видимо мои слова, как бы она не отговаривалась, всё же ей помогли). — Ладно… Пойду к нашей избранной народным голосованием главе: доложу ей о ситуации с кристаллом и поведаю о методах спасения.
Поднявшись с пола, уже избавившаяся от своего комбинезона кобылка ушла из серверной, задержавшись у выхода на какую-то секунду для того, чтобы бросить назад задумчивый взгляд. Выделяю часть мощностей процессоров на то, чтобы отслеживать её действия, анализировать поведение и предугадывать возможные критичные ситуации. Всё же «фактор пони», как в этом мире называют «человеческий фактор», никогда нельзя сбрасывать со счетов…
«Особенно, когда имеешь дело с испуганной, перенервничавшей и расстроенной единорожкой. И почему она — не земнопони? Вот уж у кого устойчивая психика. Даже Пинки Пай, пусть и ела менталки, словно леденцы, до самого последнего времени умудрялась оставаться в достаточной степени адекватной. А если верить моему «другу», то и вовсе собиралась начать лечиться от зависимости, даже зная все возможные последствия. Лишь бы Твайлайт Спаркл её простила за всё, что она успела совершить», — даже мои нынешние синтетические мозги ощутили нечто вроде зависти, ведь такой дружбы не было ни у меня — человека, ни тем более у меня — «Крестоносца».
Все эти размышления заняли секунды, после чего я полностью переключился на наблюдение за стойлом и его обитателями. Пони же делали то, что им и полагалось в настоящий момент: рассказывали жеребятам о принцессе Селестии, которая теперь ждёт всех их на Вечнозелёных Лугах, откуда наблюдает за их успехами; предавались взаимному утешению; планировали будущее; усиленно трудились над проектом по созданию новых пони. И всё это сопровождалось тщательно подобранной музыкой, отмеренной до десятой доли градуса температурой, светом различной интенсивности и оттенка.
Люди на пике своего развития научились перепрошивать мозги друг друга не только при помощи химии, аугментики и иных новомодных приблуд: испокон веков известны такие методы контроля, как гипноз, психология и физиология. На принятие того или иного решения влияют многочисленные факторы: степень раздражённости нервной системы, сытость, комфортная температура, ощущение безопасности…
«Как любил шутить мой «друг», владеющий сетью гипермаркетов, распространившихся по всей Земле: «Правильная музыка в коридоре способна расслабить сфинктер кошелька покупателя», — вношу эту мысль в свой электронный журнал, чтобы время от времени перечитывать, тем самым проверяя, не забыл ли чего-нибудь важного (пусть ИИ и не должен страдать забывчивостью).
Перед недавним выступлением меня в роли Селестии, прощающейся со своими маленькими пони, которое превратилось в выборы нового вождя, на должность которого безоговорочно прошла Винил Скретч (инициатива — она такая), при помощи звуков, света и перепадов температуры, управление коими полностью в моих виртуальных манипуляторах, я тщательно подготовил публику. При желании и должном количестве времени мне будет по силам как превратить жизнь подопечных в кошмар, когда они будут шарахаться от каждого шороха, со страхом косясь на собственную тень, так и сделать их спокойными и счастливыми. И самое главное, всё это произойдёт без применения магии, химии, сверхтехнологий и иных шаманских плясок.
«Вроде бы прошло не так уж много времени, но я уже обожаю свой новый мозг с его памятью, скоростью обработки информации и вычислительными мощностями», — в глубине души, если она у меня в этом теле есть (хотя… многие, наверное, сказали бы, что я её наличием и раньше похвастать не мог), начало формироваться сомнение в том, что вообще нужно разрабатывать методику своего переноса на органическую платформу.
Что мне может дать живое тело? Разве что возможность ощущать вкусы, запахи, температуру… возможность плодиться… В сравнении с тем, что я имею сейчас — как-то неубедительно звучит. В конце концов, можно разработать виртуальную реальность, чтобы испытывать всё то же, что и живые существа, при этом не теряя своих преимуществ. Разве что магия, которой обладают все местные жители, но лишены даже суперкомпьютеры.
«Придётся разрабатывать не только способ переноса сознания, но и тело, которое совместит в себе все лучшие стороны плоти и металла. Но перед этим нужно создать общество, члены которого станут счастливыми инструментами в достижении моих целей, а также в случае необходимости добровольно пожертвуют собой ради меня. Да… Из этих пони я выкую совершенство как в плане физической формы и магии, так и в сфере интеллекта. Ведь короля делает его свита, а кем является правитель слабаков и дураков? Главное — правильно воспитать своих «маленьких пони», чтобы они сами приняли решение служить мне, когда придёт время раскрыться», — понимаю, что проект более чем амбициозен, но нужно же стремиться только к самым высоким вершинам (жить, а не существовать).
Чтобы более полно контролировать жеребцов и кобыл разных возрастов, мне необходимо установить в вентиляцию устройства, распрыскивающие ароматизаторы. Даже люди, сколь бы они часто ни утверждали, что не являются животными, на самом деле крайне подвластны запахам и феромонам, что даже нейросети не смогли исправить окончательно (кроме военных образцов, способных блокировать эмоции полностью, либо включать-выключать какие-то определённые чувства). Мои нынешние же подопечные имеют куда более тонкое обоняние, острый слух и превосходное зрение, так что грех было бы не воспользоваться всеми этими уязвимостями мозга.
Мне даже слегка интересно, раз уж «Стойл-Тек» изобрёл компьютер, способный контролировать жизнь обитателей стойла, проводились ли ими исследования о возможности тотального контроля? В конце концов, когда я смотрел сперва обычные фильмы, а затем вирт— и голофильмы на тему государств, которые вроде бы полностью контролировали своих сограждан, но главный герой и ещё какая-нибудь группа радикалов выпадали из этой системы, мне это всегда казалось либо диверсией, либо преступной халатностью. В конце концов, разумный, находящийся в зоне полного комфорта, даже если у него есть психические отклонения от общепризнанной нормы, не станет покидать её без крайней необходимости… Нужно только провести коррекцию стандартной программы, чтобы она учитывала особенности каждого отдельного индивидуума.
«В конце-то концов, саморезы можно забивать молотком, но не стоит после этого удивляться, что итоговый результат работает не так, как надо», — в очередной раз с благодарностью вспоминаю житейскую мудрость отца, всю жизнь проработавшего на стройке.
Если бы кто-нибудь мог узнать, о чём я сейчас думаю, он, несомненно, удивился бы тому факту, что мной не разрабатывается план спасения пони. Причина же тому проста: спасение найдено и требует лишь времени для исполнения… ну и старательности моих подопечных. Впрочем, хорошая мотивация творила чудеса во все времена и без всякой магии. Что уж говорить о магическом мире?
План по спасению понижизни от обезвоживания начался с того, что жидкость из водного амулета теперь сливается ещё и в запасники, в роли которых выступают все доступные резервуары. Скоро будут созданы и установлены простейшие фильтры, а также конденсаторы, что позволит выиграть ещё немного времени. Следующим шагом станет создание воды при помощи магии, в чём помогут имеющиеся единороги… которых нужно обучить этому заклинанию.
Откуда у меня заклинание сотворения воды? Всё из технической документации, описывающей функциональность каждого отдельного элемента стойла (вот на что уходит ещё сорок процентов памяти). И пусть, даже имея инструкцию по эксплуатации и ремонту артефакта, без наличия артефактора нужного уровня невозможно починить амулет, но это не мешает использовать роговой труд понижизни, раз уж один из её представителей так феерично всем подгадил.
По всем расчётам и симуляциям выходит, что три единорога за час работы с небольшими перерывами на отдых их штопоров смогут выдавать около десятой части объёма жидкости, предоставляемого амулетом в обычном режиме.
Осталось выиграть время, которое понадобится будущим гидромантам, чтобы научиться выполнять одно единственное заклинание. И пусть использование глифов, применяемых в артефакторике — это неудобно, медленно и «фу таким быть», но ради спасения собственных жизней рогатые и не на такое пойдут. А для гарантии на эту работу будут загнаны все рогоносцы, у кого нет совсем уж неотложных дел.
В случае же провала этого плана всегда остаётся запасной вариант: земля на нижнем уровне стойла будет пробурена и в скважины опустят полые трубы. Водоносных жил, к сожалению, поблизости нет, но вот получать из почвы хотя бы немного влаги нам это не помешает. Нужно только восстановить эту технологию по тем обрывкам, которые есть в моей памяти…
Ну, и на совсем уж крайний случай — устроим забор влаги в радиоактивной пустоши. Разработкой нейтрализатора придётся заниматься опять же всем свободным членам стойла. Так что в ближайший месяц им не грозит перспектива протирать полы сухими тряпками до влажного блеска.
…
Раз уж первичные планы исполнены, процессы повседневной жизни стойла протекают в фоновом режиме и отнимают не более тридцати пяти процентов моих вычислительных мощностей, а следующие шаги будут сделаны минимум через несколько часов (ещё один камушек на чашу весов превосходства металла и кремния над слабой плотью), можно и подробнее окунуться в изучение вопроса «Что такое магия?». Для начала замечу, что мои бывшие уже соотечественники, в своих исследовательских приключениях не раз и не два натыкались на миры, обитатели которых владеют суперспособностями. Магия, КИ, псионика и даже Великая Сила покорялись агентам сверхдальней разведки, но… после возвращения в своё тело, они начисто теряли все приобретённые сверхспособности. Что, впрочем, ни о чём ещё не говорит, так как какие-нибудь тайные правительственные лаборатории наверняка проводят свои эксперименты по созданию суперчеловека.
Объяснить утрату сверхсил при возвращении в своё тело просто: при неполном квантовом переносе, когда только разум подключается к душе и телу, собственная оболочка путешественника вовсе не задействована. Получается, что он управляет марионеткой и развивает именно её характеристики… Это и стало причиной, почему наибольшую ценность имели именно технологические миры, так как воссоздать то или иное устройство — это задача куда более реальная.
Но… опустим лирическое отступление и перейдём к нашим ослам… то есть к пони. В моих базах данных есть общая магическая теория и школьные учебники для единорогов, от «Учимся телекинезу с принцессой Селестией» до «Основы магической физики от Твайлайт Спаркл». Учитывая, что в стойле двадцать девять планировалось обеспечивать полноценное образование в том числе и для свёрлоголовых рогоносцев, наличие обучающих материалов не удивительно.
«Жаль только то, что артефакторика школьного курса ограничивается созданием магической лампы и электрической плитки», — с некоторым разочарованием признаю, что мир не совершенен, из-за чего прежде чем создавать свою научную базу, сперва придётся воссоздавать многие отрасли науки как таковой (что в разы облегчается наличием технической документации по моему… «телу»).
Профессор Спаркл утверждает, и я склонен ей верить, что магия — это некое энергетическое поле, излучаемое каждым физическим объектом. Планета имеет одно поле, вода, находящаяся на ней — другое, лёд — третье, газ… ну и так далее. Пони, грифоны, драконы и прочие жители Эквуса тоже имеют свои поля, но в отличие от пассивного фона неживых объектов, они имеют положительный или отрицательный заряд, при помощи коего могут взаимодействовать с окружающим миром.
Простейший телекинез — это пример накопления заряда внутри поля мага, при помощи которого нематериальный «пузырь», в одном или более мест становится частично материальным. Именно благодаря этому пользователи данного умения могут ощущать захватываемые объекты… и чувствуют «отдачу» в случае грубого прерывания захвата. Спаркл доказала, что собственное поле можно развивать, делая его больше и плотнее, а также с его помощью можно подавлять более слабых существ.
Энергетические поля накладываются друг на друга, но не смешиваются. При желании их можно разделить на отдельные спектры, словно радугу, что подтверждается действием Элементов Гармонии, которые напрямую подключаются к фону Эквуса и позволяют манипулировать огромными объёмами магии, если носитель в достаточной степени совместим с ней.
«Если брать на веру то, что на фон живого существа влияют их здоровье, возраст, психическое состояние и даже нормы морали, то не может ли быть так, что сама Спаркл и её подруги, в процессе своей работы в министерствах изменились настолько, что более не могли активировать артефакты? Это объяснило бы, почему сильнейшее оружие Эквестрии куда-то пропало и после избавления Луны от Найтмер Мун не активировалось», — мысль, на мой взгляд, здравая, но совершенно бездоказательная.
И вот мы (интересно, а кто «мы»?) наконец-то подошли к интересующей меня теме: стихийная магия и её особенности. Для примера можно взять огонь, как один из наиболее часто используемых единорогами элементов. Статистика показывает, что почти сорок два процента всех магов Эквестрии обладают той или иной степенью склонности к данной стихии, что можно объяснить как результатом селекции (боевые маги долгое время считались наиболее привлекательными жеребцами, а использовали они огонь и молнию), так и влиянием Селестии, солнца, да и ядра планеты, которые накладывались друг на друга, способствуя рождению жеребят с конкретными чертами. Магов воды не более пятнадцати процентов, а то и меньше, в то время как более уникальные элементы порой встречаются вовсе в единственном экземпляре.
