— Леший с тобой, золотая рыбка! Давай сюда свою книгу, смогу — почитаю сказки на ночь, а нет.... Не обессудь, — нехотя проговорила, и села закинув ногу на ногу, откинувшись на спинку стула — расслабилась, а то спина затекла уже.

— Что? — оцепенели все четверо на месте, и выдали в один голос. — Не может быть!

— А что вас не устраивает?

— Она и правда, или ..? — заговорили 'двое из ларца' между собой.

— Правда!

— А может все же..?

— Нет, не мели ерунду!

— Но как же..?

— Успокойся!

— Ты же..?

— Нет!

— А как?

— Просто!

— Прекратите этот балаган, — закричал черноволосый на них и отвесил обоим по подзатыльнику. — У меня голова болит, когда вы начинаете так общаться!

— Но..., — обиженно протянули оба в один голос, и, встретив свирепый взгляд черноволосого, тут же замолчали.

— Во-о-о, цирк, — тихо похихикивая, присмотрелась повнимательней к одежде, этих клоунов.

Эх, с викторианством, что-то я погорячилась, топтать им до него еще и топтать. Но и не барокко, а что-то близкое к рококо, переходящее в удобоваримый стиль, без излишней помпезности. И о радость, без париков! Хотя..., придирчиво оглядев всех с ног до головы, решила больше не торопиться с выводами. Мир-то другой и местную моду по четырем экспонатам оценить нельзя.

— Так ты согласна? — пытливо посмотрел на меня черноволосый главнюк, пристально изучая взглядом.

'Ой, а какие у него глаза красивые!', — залюбовалась, изучая самые необычные глаза, видимые мною: карие, но не черные и холодные, а теплые, с вкраплением медовых оттенков по радужке.

— А?

— Переводить будешь?

— А ты что, плохо слышишь?

— Нет!

— Ну, а на кой переспрашиваешь? Неси свою книгу, — прищурившись, глянула на него. — Хотя... сначала бы я перекусила, а то мозг без сладкого не работает, — вдруг, не умею читать на этом 'древнем' языке, так хоть поем нормально.

— Что не работает?

— Же не манж па сис жюр. Гибен зи мир битте цвайи марк. Подайте бывшему члену Государственной Думы! — завыла я нараспев.

— Кому?

— Есть хочу-у-у-у-у...

— А-а-а, — с пониманием вставил один из 'ларцовых'. — Сейчас?

— Покупаться бы еще, — почесала я голову. Блин, хоть бы вшей не было! А то припоминаю, что в те времена на Земле они считались почти — что домашними любимцами.

— А еще чего?

— Ой, попить бы, а то так есть хочется, что аж переночевать негде! — мило улыбаясь и хлопая глазками, проворковала я.

— Сиеша, не издевайся!

— А что я?

— Ведьма-а-а, — прищурившись, протянул он, и, отвернувшись к одному из 'ларцовых' проговорил. — Лариас, отведи ее в прачечную, пусть там отмоют, а потом на кухню. Как поест — в библиотеку!

— А Дару с нами можно?

— Да ну вас... идите куда хотите, — махнув рукой, устало проговорил он.

'Ой, умаялся милок! Девушку-то на костер тяжко заманить. Это же даже не девственницу в койку волочить!' — не весело подумала, и нахмурила брови.

— Дариас, иди с ними. А ты, — повернулся он к Грэйну и добавил, — со мной!

— Ура! — радостно закричала я, как маленькая и вскочила со стула.

'Дура!' — наградили меня сочувственными взглядами все, кроме Грэйн, пальцем у виска только не покрутили, но может тут так и не принято.

А, мне равнофигственно! Главное я искупаюсь и покушаю.

— Пойдем, — позвал меня Дариас. Хоть внешность у них и одинаковая, души-то разные, а я как раз по душам специалист. Ну ладно, утрирую, не совсем еще..., всему надо учиться. Пока только на уровне интуиции действую, а это, не знаю даже с чем сравнить, все равно, что сказать хирургу с амнезией — делай операцию. Вот и у меня примерно те же ощущения, как у того медика, чувствую что так надо и что могу что-то сделать, а как это сделать — ума не приложу и начинаю косячить.

— Ну, пошли уже, — погрустнев, тихо сказала, расстроилась чего-то из-за неумения пользоваться своими новыми способностями. — Эх, — тяжело вздохнула, почему к ним инструкции по применению не было?

Проверила, плотно ли завязана порванная ткань на рукаве, не хочу, чтоб кто-нибудь видел это тату. Терзают меня смутные сомнения, что у Сиеши такого отродясь не водилось. Зачем заранее давать фору врагам, а все кто меня сейчас окружают — враги по определению, ну, не стали бы друзья держать меня в подземелье. Вот и я не стану сдавать все козыри сразу, попридержу чуток. Ладно, Грэйн, он то меня не сдаст на опыты, ему это не выгодно, своя шкурка пострадает первой. А вот все остальные — потенциальная угроза, и даже на сотую долю моего доверия претендовать не могут. Да, в принципе мне по силам жонглировать душами, как циркачу обручами на манеже, но это не значит, что я умею это делать. Вдруг у меня ничего не выйдет?

— Что сучилось? — спросил у меня Лар, когда мы втроем вышли в коридор.

— Да нормально все, Лар, не бери в голову, — проговорила на автомате, шагая вперед между близнецами, и пожала плечами.

— Я Дариас....

— Ага, а я Грэйн!

'Двое из ларца', споткнулись на ровном месте, остановились и в изумлении уставились друг на друга. Я же отошла на два шага назад, чтоб не мешать перепалке. Вот честно, они меня так развеселили своим прошлым диалогом, что я просто не решилась им помешать. Да и настроение — падающее в бездну, надо срочно спасть.

— Ты?

— Нет!

— Но..?

— А я знаю?

— А кто?

— Да иди ты..!

— Сам топай!

— Да я тебе...

Ох, не могу, расхохоталась и сползла по стеночке. Как дети малые, а лица какие.

— У-у-ха-ха! — интересно, они ментально конец фразы говорят, и этого даже не замечают или думают одинаково.

— Может..? — выкрикнули они вместе, и с сомнением покосились на меня.

— Да ну на..!

— Сиеша, а как ты поняла, кто из нас кто? — спросил меня Дариас.

— Очень просто, — задорно подмигнула им, и зловещим голосом добавила:

— Я знаю саму страшную вашу тайну! — ох, чуть мышцы на лице судорогой не свело. Так хотелось заржать, да только трюк а-ля 'Я знаю, что вы сделали прошлым летом!' нужно говорить с максимально серьезной миной, иначе не прокатит.

— Откуда? — опять хором.

Поднялась и подошла к ним вплотную:

'Блин, чтоб такого сделать?' — не могла придумать сходу, как же мне поступить.

Времени на долгие раздумья просто не оказалось, и я начала импровизировать. Актриса с меня никудышная, даже в школьные постановки брать отказывались, по причине профнепригодности. Мимика лица была не понятна для окружающих, может, у Сиеши с мимикой все класс, так я в театр устраиваться сразу побегу. Эх, мечты-мечты! Оглядела обоих с ног до головы, и все это в полном молчании, встала на цыпочки, и шепотом еле слышно проговорила:

— Секрет, — загадочно ухмыльнулась, и клацнула зубами возле носа у Дара. — Есть хочу! — рявкнула на весь коридор.

— Э? — возмущенно крикнул он и мотнул головой. — Ты что творишь, дура?

— С ума схожу, — невесело проговорила я. Ну хоть допытываться не станут, почему и как я их различать начала с первого взгляда. Это надо было так глупо проколоться на первом же повороте.

— А по-моему уже того... — Лар внимательно посмотрел мне в глаза. — Так что там с тайной-то?

— Но-но, мне еще до — 'того', ого-го сколько! — возмутилась в ответ, насупившись. — Не скажу...

— Не трогай ее, она больная.

— Да я и не...

— Вот-вот!

— Ты уверен? — впервые серьезно спросил Лар у Дара. — Я бы проверил!

— Откуда? — скривившись, посмотрела на меня Дар.

— Оттуда! — вскинув бровь, кивнула в сторону первой попавшейся двери, мимо которой мы только что прошли. Даже взгляд отвести не успела, как из-за нее вышла девушка-служанка, с полной корзиной каких-то ниток, лоскутков и тканей. Почтительно поклонилась 'ларцовым', и ускакала вперед не оглядываясь. Это что, там что-то типа швейной мастерской?

'Ой, бестолочь!!!' — мысленно взвыла, хотелось еще за голову двумя руками схватится, да только поздно-то боржоми пить!

— Ну, а я тебе что говорил! Сплетен наслушалась, с белошвейками еще и не такой бред нести начнешь, — рассмеявшись, сказал Дар. — Бабы! Что с них взять?

Поджала губы и решила пропустить мимо все эти косые взгляды и проанализировать ситуацию. Хоть их диалог и не дает много информации, но чует моя печень, что-то там с тайной не чисто, раз так засуетились.

'Что же вы скрываете, братцы-кролики? Надобно узнать!' — сделала себе зарубку на памяти.

— Ну вас..., пошли уже, — раздражено сказал Лар. — Нейл ждать не любит, а если....

— Без если! — схватив меня под руки, конвоиры, побежали по коридору чуть ли не вприпрыжку.

— У-у-у-у-у, изверги-и-и, — завыла, и нагло обвисла у них на руках. — Меня, бедную и несчастную-ю-у-у, — продолжила, да так, что профессиональные плакальщицы точно от зависти удавились бы, на собственных платках. Пусть лучше думают, что у меня нелады с психикой, глядишь, меньше осторожничать будут, а там и до тайны докопаться можно.

Только стала насладиться мелодичным скрипом зубов братцев, от моего далеко не мелодичного стенания, как меня втолкнули в дверной проем, с четкой инструкцией:

— Отмыть и переодеть! — не успела даже рот захлопнуть, как мне дали пинка под зад, и закрыли дверь с той стороны.

— Эй, я только в раж вошла! Такой репертуар похе... кхм, обломали, — проговорила, осматривая помещение заполненное клубами пара. В дальнем углу на разожжённой дровяной печке стоял большой котел, вода в нем кипела ключом, бурля и страшно паруя. Жара и духота от этого создавали стойкое ощущение того, что я зашла в парилку.

На каменном полу были расставлены большие деревянные корыта, возле каждого стояла женщина и как по конвейеру перекидывали мокрые вещи в корыто, следующей за ней, немного их простирнув. Всего женщин было: раз, два, три..., двенадцать и одеты они были только в нижние рубахи. Полуголые, мокрые, потные они выглядели несколько удручающе. Но подняв как по команде головы, начали рассматривать меня, скривив свои физиономии, как будто они фрейлины при королеве, а я же грязь под ногами, непонятно каким образом затесавшаяся во дворец.

'Охренеть, да я же сейчас им все грехи отпущу вместе с душами!' — злость вскипела мгновенно. Не позволю относиться ко мне с таким пренебрежением, еще и каким-то там прачкам.

— Чего рты раскрыли? Живо работать, — рявкнула я, да так, что сама испугалась своего голоса.

А Сиеша, походу не из простых смертных выползла, чувствуется, что с детства тренировалась людьми командовать, память тела сказывается. Почему-то захотелось еще, и огреть их чем-нибудь потяжелее, руки так и зачесались. Да и сами руки уж больно холеные, кожа беленькая, нежненькая, ну там, где грязь отпала. Кошмар, а я и не подозревала, что двадцать дней в подземелье могут так запустить внешний вид. Ага, вот наглядное доказательство. А в целом, нет ни мозолей, ни шрамов, пальцы не исколотые и не стертые. Кем же ты была, Сиеша! Хоть бы письмецо какое оставила, зараза, как же хочется посмотреть на себя!

— Ты! — ткнула пальцем в женщину стоящую ко мне ближе всех. — Воды мне разведи..., вон в той бадье, — кивнула на пустую тару, сиротливо притулившуюся в противоположном углу. Прачка забегала, как электровеник, быстро наполняя водой указанную бадью. Вот, какие чудеса творит хорошо поставленный голос. Все же остальные опустили головы над своими корытами и стали опасливо перешептываться, кидая на меня недоуменные взгляды.

— Готово, госпожа, — тихо, я бы даже сказала, еле слышно проговорила она, когда уровень воды дошел до краев. — Вам помочь?

Вспомнив, что мне не стоит светить своей татушкой, да и не хочу, чтоб меня купали, я кивнула и сразу добавила:

— Большая простынь есть, ну или полотнище какое?

— Да! — быстро метнувшись в соседнюю комнату, прибежала с большим свертком. — Вот это подойдет?

— Сойдет, — оценила размеры полотна, тихо офигевая. Если это простынь, то, какого же размера кровать? Парашют, блин, какой-то. А, ладно! — Завесь тот угол, от стены до стены, подбери мне платье с длинными рукавами и можешь быть свободна. Я дальше сама справлюсь!

Два раза объяснять не пришлось. Уже через несколько минут в моем расположении была маленькая ванная комната, звукоизоляции, конечно, нет, но визуально-то, ничего видно не было. И это несказанно радовало, хоть какое-то подобие уединения и комфорта.

Быстро скинув свои лохмотья, опустилась в воду:

'М-м-м-м-м, какое блаженство!' — мысленно простонала от удовольствия.

Немного полежала, нежась в теплой водичке и начала умываться, с остервенением оттирая кожу кусочком ткани. После умываний так надцати, решилась-таки глянуть на свое отражение в воде. Ну, что могу сказать: страхолюдиной я не была, но и до красавицы далековато. Милое круглое личико, большие глаза, пока не смогла рассмотреть какого они цвета, брови в разлет, капризные губки. Одно слово характеризовало лучше всего — 'милаффка', хотя, пар, да и освещение не очень, в общем, отражение было довольно-таки приблизительным.

— Эх, где же ты, мое родное и горячо любимое тело? — расстроено выдала, после созерцания соей 'осиной' в прямом смысле талии и выпирающих рёбер. — Кошмар, Сиеша, до чего же ты тощая! Мама, дорога... ох, не дай Бог я тебя встречу, в рожу плюну за такое издевательство над собой, — зло проговорила. Хоть убейте, но не поверю, что за двадцать дней можно так исхудать. Тем более, судя по всему, ее просто держали в подземелье и не принуждали к тяжелому физическому труду.

Я, конечно, все понимаю, мода там, новые веяния, но не доводить же себя до состояния — 'немощь на последнем издыхании'. А где мышцы, где красивые формы, где грудь, в конце-то концов. Да, я злюсь! Нет, я просто в бешенстве! Меня — красавицу, с классным подтянутым телом, отличной грудью, да хоть какой-то, но она же была, — запихнули в казематы, да еще и в оболочку, несопоставимую моей прежней, даже и близко! Ладно, хоть с лицом не все так плачевно.

Тяжело вздохнув, стала расплетать теперь уже свою, длиннющую косу, искренне радуясь, что у меня нет ножниц под рукой, а то обрезала бы уже эту паклю к чертям. Кстати, а цвет ничего так: натуральная блондинистая шевелюра, слегка разбавленная золотистым оттенком.

Быстро взбив пену, с некоего подобия жидкого мыла для купания, заботливо принесенного той женщиной, надо будет ее поблагодарить, начала намыливать голову и тело. Кое-как ополоснувшись, вылезла из воды и обмоталась куском полотна, его мне выдали вместо полотенца.

Шлепая босыми ногами по каменному полу, подошла к кучке вещей, сложенной возле импровизированной ширмы на табуретке.

'М-да, без помощи я не оденусь', — подвела итог, переворошив все несколько раз. Нижнюю рубашку, беленькую, расшитую по лифу голубыми цветочками, я еще сама натяну, панталончики — тоже, ну и холщевые туфельки а-ля балетки, на это у меня ума хватит. Но платье, ужас! И это нечто они называют одеждой?