История золушки глазами крестной феи

— Ален, сколько еще ты будешь крутиться? У нас времени уже не осталось. Ты во дворце должна быть к восьми, — попыталась я воззвать к ее благоразумию, да куда там, женщина и новое платье — это страшное сочетание. Пока она себя в нем не рассмотрит со всех сторон и во всех позах — не успокоится. — Ален, пока ты тут хвостом вертишь, там прынц во дворце скучает, а может и не скучает, — применила я запрещенный прием.

— Га? — одним словом она умудрилась выразить такую гамму эмоций: от удивления и возмущения до полного непонимания ситуации. — Так чего мы тут ждем? У дворец!

И понеслась в сторону города со скоростью, с которой еще ни разу не бегала на тренировках. И не выдохлась же на протяжении всего забега, даже не запыхалась. Вот что значит грамотная мотивация! Алена подлетела к дворцовым воротам, искоса глянула на охранника и побежала дальше.

— Стоять! — гаркнула я ей на ухо, когда она свернула в сторону королевских покоев. — Ты куда ломишься дурища?

— Так это, проверить з кем он без меня! Може изменяить, а я ничо не знаю! — пыхтела Алена, взбираясь по лестнице.

— Да даже если и так? Вы же еще не знакомы, на каком основании ты ему претензии предъявлять будешь?

Вот тут она задумалась, даже простимулировала умственную активность усиленным почухиванием затылка.

— И шо делать? — спросила Алена растерянно, все еще поглядывая на заветную дверку.

— Работать идти! С коллективом знакомиться, вливаться, так сказать! — я подтолкнула ее в нужную сторону.

Она и пошла. По дворцу мы бродили где-то с полчаса, так и не встретив ни одной живой души. Аленка уже готова была вопить, что-то наподобие 'Лююююдииии! Помогитееее!' Но сдержалась. Молодец! Уважаю! Не каждая молодая девица будет вести себя в такой ситуации спокойно. Как правило, у другой барышни через минут десять начались бы стенания, упреки и истерика, а эта держится. Проблуждав еще десять минут, мы нашли давешнего лакея. Вы бы видели, с какой радостью Аленка к нему кинулась! Мужик опешил от неожиданности, а потом развернулся и бросился наутек.

— Куда? — кричала на бегу Алена и протягивала к нему загребущие ручонки.

После этого крика души, мужичонка припустил еще быстрее. А что ему еще оставалось, если за ним неслась девица в сером мешке и с горящими, чуть сумасшедшими глазами? Добежав до поворота, и слегка в него не вписавшись, лакей был изловлен, и прижат к стенке монументальным Аленкиным бюстом. Седьмой размер, я вам скажу, это не хухры-мухры, тут у каждого вменяемого самца начинается обильное слюноотделение от открывающихся горизонтов. Вот и лакей свел глазки в кучку и уставился в Аленкино декольте.

— Дядечка, а куды это Вы смотрите? — спросила наша звезда с возмущением.

— На эхватор, — проблеял он, вытирая вмиг вспотевший лоб трясущимися руками.

— Який эхватор? — удивилась она незнакомому термину.

— Нууу, — видимо, сил что-то объяснять у него не было, но мужик мужественно взял себя в руки и попытался перевести стрелки. — А чего это ты за мной бёгла-то?

— А это, — она несколько засмущалась. — Заблудилася я.

— Ааа, это ты новая помощница Михалыча? — спросил он облегченно.

— А хто такой Михалыч? — решила полюбопытствовать она.

— Да наш местный трубочист. Мужик, я тебе скажу, мировой. Ну, чего стоишь? Пошли, знакомить вас буду, — он развернулся и с непередаваемой важностью зашагал в противоположную сторону. Вот же, молодец! Как быстро адаптировался!

Плутали мы с лакеем по дворцовым закоулкам минут десять, то, поднимаясь на этаж выше, то, перейдя в другое крыло и опускаясь чуть ли не в подвал. Все встречные служанки 'буквально вот пять минуточек назад' видели Михалыча, а потом он как призрак растворялся в неизвестном направлении. Я восхитилась таким умением, это же нужно! Все точно знают, что ты занят серьезным делом, но где и каким — тайна за семью печатями! С такими умениями нужно идти в тайную канцелярию, а не в простые трубочисты.

Но ситуация с таинственностью прояснилась, когда мы таки нашли его в подвале, сладко посапывающего на топчане в обнимку с ершиками для чистки труб, и пускающего слюни на подушку. Какой там стоял сивушный духман! Сдуреть! Я начала хмелеть, когда этот алконавт зевнул. А что уж говорить о неокрепшем организме Аленки? Ее повело, на лице будущей прынцессы появилась такая умильная улыбочка, что я испугалась за ее репутацию. Кому скажи, не поверят, что Алена не напилась в первый день, а просто нанюхалась, да еще и от будущего шефа. Видя такую картину, лакей подхватил ее под руки и выволок из коморки.

— Стой здесь, — он прислонил ее к стене и скрылся на минутку в комнате.

Да, кажется, вливание в коллектив прошло удачно, то есть внюхивание.

— Вот держи, — вернувшийся лакей протянул Аленке ведро и совок. — Почистишь все камины на первом этаже и на сегодня свободна. Завтра когда придешь, обратишься сразу ко мне, а там посмотрим.

— Дядечка, а как Вас зовут? — вспомнила, наконец, Алена о правилах приличия.

— Никифором Фроловичем, — сказал он, слегка смутившись. Это ж нужно, как родители над детенком поиздевались. Хотя это не самый худший вариант Акакий в квадрате — это было бы трагичнее.

— Хорошо, — улыбнулась Аленка, чуть трезвея. — Ну, шо, я пошла?

— Иди, — он проводил ее таааким заинтересованным взглядом, рассматривая ее перекатывающиеся нижние девяносто, что даже я покраснела. От этого прохиндея нужно будет держаться подальше, а то совратит нашу невинную деву, она и заметить ничего не успеет, как прощай прынц, корона и большая люббофффф!

Работа по очистке каминов от золы двигалась ударными темпами. В трубы она не лезла. Не ее участок. А вот золу Алена выгребала тщательно. Правда, приходилось сильно наклоняться, оттопыривая попу кверху. Вот этим-то и решил воспользоваться неизвестный самоубийца, хлопнув ее пониже спины.

— Ааа, — взвыла Алена и, развернувшись, чуть не залепила нахалу хук справа. Но, увидев с кем, имеет дело, подвисла на добрые пять минут.

— Прынц! — выдохнула она недоверчиво.

— Алена, маскировка! — рявкнула я ей на ухо. Она на чистых рефлексах опустила руку в золу и провела ею по лицу, устроив себе мгновенный сеанс креативного мейкапа в стиле Рембо. А что оставалось делать? Рано ему еще ее видеть, мы не готовы. Нам еще минус десять кэгэ нужно сбросить для полного счастья, а потом Аленку и в свет выводить можно.

— Ты хто? — просипел принц, потрясенный увиденным преображением хорошенькой барышни в непонятно что.

— Зо..., кхм, Зол..., Золушка, — выдала она первое, что пришло ей в голову. Молодец! Умничка! Дошло, что если я кричалу о маскировке, то и имя свое называть не стоит.

— Ладно, Зозо! Бывай! А зад у тебя зачетный! — хмыкнул прынц, еще раз хлопнул ее пониже ватерлинии и свалил в закат...

— Караул! — провыла Алена и сползла по стенке на пол. Минут пять она сидела молча, уставившись в потолок немигающим взглядом, а потом ее прорвало:

— Прыыынц! Какой красавец! А я как дура у сером, исчо и с сажей на морде! — ревела она в голос

— Ну и чего ты ревешь? — спросила я, вытаскивая из необъятных карманов сарафана носовой платок и увеличивая его размеры до пригодных в использовании.

— Он такой красивый! Аааааа, а я как дура, — пошла она завывать по второму кругу.

— Ну да, мальчик конечно миленький, — я почухала дрыном затылок, чуть сдвинув на нос кокошник. — Высокий, широкий в плечах, да и мордаха не подкачала. Волосики чернявенькие, опять же, в полном комплекте. Еще не повыпадали и никто не повыдирал. Правда, до женского полу больно уж охоч. Но это с возрастом пройдет. Хотяяя, знавала я одного умельца пидстаркуватого, — я мечтательно вздохнула, уставившись в потолок.

— Это ты про шо? — решила уточнить она, тут же перестав рыдать.

— Нууу, — я несколько замялась, а потом, решившись, продолжила. — Все равно тебя по поводу пестиков-тычинок придется просвещать. Слушай. Познакомилась я как-то на первом курсе с одним из профессоров. Он у меня, правда, ничего не читал, а занимался обучением зубных фей. Да это детали. Лет ему было более шестисот.

— Ух, ты, какой старый! — восхитилась Алена, удобно расположившись на полу возле неочищенного камина, и подперла щеку рукой.

— Не перебивай. Вообще-то шестьсот лет для фея это самый расцвет сил. Это уже не мальчик, а мужчина, у которого о-го-го какой опыт в обращении с женщинами, — я мечтательно улыбнулась, вспоминая некоторые моменты своего студенчества. — Так вот, красоты он был, да и есть необыкновенной. Возраст только в глазах иногда мелькал. Знаешь, глянет иногда так, задумчиво и несколько покровительственно и чувствуешь себя рядом с ним дитенком несмышленым. Уж не знаю, чем я ему глянулась, но осаду он вел по всем правилам на протяжении нескольких месяцев. Все было: и конфеты, и букеты, и серенады под окнами, — я опять подвисла, вспоминая былое с удовольствием.

— Ну, так вот, я в тот период не ходила, я летала. Ни о чем другом думать не могла, только о нем, а через пару месяцев я сдалась. Все было замечательно, свечи, нектар, кровать из цветочных лепестков. Он был моим первым. Все было как в сказке. Еще месяц мы с ним активно встречались, прячась по углам, чтобы насытить страсть в тот момент, в который она вспыхивала. А вспыхивала она, нужно сказать оооочень часто, — я грустно улыбнулась и продолжила под завороженным взглядом Алены. — А потом он начал терять ко мне интерес. Ведь вокруг еще столько неохваченных, невинных барышень.

— И шо ты сделала? — спросила она заворожено.

— А ничего, — я с натугой улыбнулась, украдкой смахивая слезу. — Если любишь по настоящему, то отпустишь любимого, как бы тяжело тебе не было. А я любила.

Аленка хлюпнула носом и сочувственно замолчала. Мы просидели в тишине минут пятнадцать, думая каждая о своем.

— Ладно, вставай, у нас на этом этаже еще три камина не чищены, — напомнила я Алене о работе.

С оставшимися каминами мы справились быстро. Она только время от времени бегала во двор, выносить золу и тут же возвращалась обратно. Под конец остался только камин в библиотеке, большой такой, основательный. Возле самого камина находилось несколько высоких и удобных кресел. И одно из них было занято. Кто там сидел было не видно, перед глазами были только вытянутые в сторону камина ноги.

— Я Вам туточки не помешаю? — спросила Аленка у занимавшего кресло мужчины, ноги тут же исчезли.

— Ну что Вы, милочка, — раздался бархатный, смутно знакомый голос и из-за спинки стула показалась голова принца в очках. — Вы пришли камин почистить?

Выглядел он чуть по-другому. Волосы были аккуратно причесаны, а не торчали в разные стороны. На носу круглые очки, рубаха не распахнута на груди, а аккуратно застегнута, в руках толстенный фолиант. В общем, вид у нашего прынца был благообразный и прилизанный аж до зубовного скрежета. Просто удивительно, как в одном человеке может сочетаться столько противоречий: рубаха-парень и вот такой милашка-очкарик, которого хоть к ране прикладывай.

— Ага, — только и смогла сказать Аленка, бочком двигаясь в сторону камина. — Я туточки, я быстро.

Она споро заскребла лопаткой в камине, стараясь не сильно выпячивать пострадавший филей. Принц в это время с любопытством следил за представлением, но попыток прокомментировать или возобновить ощупывание кормы не проявлял. Он скорее наслаждался созерцанием демонстрируемых форм. А Аленка под его восхищенно-ехидным взглядом, краснела, бледнела и еще больше размазывала сажу по лицу, утирая пот со лба. Но вот и с этим камином было покончено.

— Ну, я пойду? — спросила она робко.

— Иди— иди, — он повелительно махнул рукой. — Хотя стой. Ты новенькая?

— Ага.

— А звать то тебя как?

— Золушка, — проблеяла она удивленно.

Это что, у него прогрессирующий склероз? Утром же знакомились.

Аленка быстро выскочила за двери и припустила со всех ног в сторону двора. Там вывалила на кучу золу из камина, припрятала инвентарь до завтра. И, ни с кем не прощаясь, побрела в сторону дома, бурча некормленым желудком. У нас был водный день. Как бы она не скопытилась по дороге домой, но обошлось.

— Ален, — рявкнула я ей на ухо.

— Га? — встрепенулась она, заканчивая упражнения на растяжку, которыми я мучала ее последние полчаса. — Шо такое?

— Ты, в каких эмпиреях витаешь? — я попыталась привлечь ее внимание.

— У чем? — удивилась наша звезда.

— Вот дурында необразованная, в облаках витаешь.

— Ааа, так бы и говорила, а то пиреи якись, — пожала она плечами и продолжила прогибаться, кстати, получалось у нее все лучше и лучше.

— Ниче-ниче, будет и на моей улице праздник, — погрозила я ей пальцем. — Возьмусь я за твое образование после следующих десяти килограммов.

— Ой, вже напужалася, — махнула она рукой.

— Это ты деточка зря, — сказала я тихонько. -Еще успеешь оценить все прелести обучения экстерном.

После разминки я заставила ее выпить два стакана воды и вот в таком виде улечься спать. Завтра все-таки рано вставать. Желудок у нее бурчал полночи, требуя еды незамедлительно. Аленка крутилась, сбивая простыню, и никак не могла уснуть. Бедняжка считала баранов, постоянно сбиваясь после второго десятка и бурча 'много, ой как много ентих баранов'. Я с ней была даже где-то согласна, но я имела ввиду совсем другое.

В итоге, рано утром она встала совершенно разбитая и не выспавшаяся. Видя такое Аленино состояние, я даже не рискнула выгнать ее на пробежку, заставив только сделать необходимую разминку, а потом разрешив позавтракать. Вы бы видели, с каким фанатичным блеском Алена впилась в вареную куриную ножку, заедая ее все тем же капустным салатом, правда уже с добавлением морковки и свежего лучка. этого, мы отправились на второй рабочий день во дворец. Дорога много времени не заняла и мы почти не опоздали. Какие-то несчастные пять минут.

— И таки шо у нас тут? — вещал дворецкий, стоящий с часами возле входа и улыбался нам как родным. — Опаздуны, ой, родные мои, хорошие! Проходите не стесняйтеся. От туточки у тенечек стройтесь, шоб вам голову не напекло, бедненьким. А то работать не смогёте.

Когда весь опоздавший контингент был собран и построен в линеечку, Иосиф Моисеевич стал прохаживаться перед ними с совершенно счастливой улыбочкой, периодически накручивая на палец взбитые букли парика.

— Ой, ну Ви таки сделали мне улыбку как к отцу родному. Ви же знаете, шо Вам будет за опоздание? Шо, нет? Таки и не догадываетесь? И шо ты Михалыч головой мотаешь, а ну дыхни на меня. Ой, ты моя лапа! Пьяненький! Прелесть моя! Ну, уважил старика! Молодца!

Пока дворецкий распинался перед строем, я сидела на Аленкином плече и тихо офигевала. Это что такое вот сейчас происходит? Чему это он радуется? А народ чего такой смурной? Ну, опоздали, с кем не бывает. Не выгонят же за это, в самом-то деле? Таки да, не выгонят.

— Ой, Ви моя хорошая, — дворецкий остановился напротив Аленки и протянул в ее сторону ручку лодочкой. — Ну и шо Ви на меня так удивились, как Моисей на пустыню? Штраф платите.

— Який штраф? — Аленкины губы начали подрагивать от обиды и несправедливости происходящего. Еще толком ничего заработать не успела, как тут же денег стала должна.