История золушки глазами крестной феи

История Золушки глазами крестной феи.

Глава 1.

Вот не повезло же мне с преддипломной практикой. У всех распределение нормальное — быть крестной принца заморского или принцесски, а у меня как всегда, не пойми что. Надо же было в конце пятого курса вывести декана из себя, да так, что он меня чуть не проклял. Но сдержался, молодец мужик, уважаю! Но обиду затаил и решил отыграться нестандартным заданием прямо перед окончанием вуза.

— Ты у нас, Фиалочка, феечка с большим потенциалом! — вещала эта крылатая зараза перед распределением подопечных. — Не гоже тебе как остальным студентам быть крестной какого-то принца. Это не твой уровень! Ты достойна большего, а посему усложним тебе задачу. Итак, отправишься ты в Тридевятое царство и возьмешь под свое покровительство первого, кто к тебе обратится. А так как ты у нас фея любви, то и действовать должна по своему прямому назначению. То есть твой подопечный должен счастливо жениться или выйти замуж. Вот тогда твоя миссия будет считаться оконченной. А дабы у людей в Тридевятом не случился культурный шок, вот тебе одежда на весь период задания.

И протягивает мне кокошник, лапти и сарафан. Не, ну это же нужно? А как же мой зелененький ирокез? Как моя кожаная мини-юбка? Ботфорты на шпильке? А родная косуха? Я же полмира облетела, пока ее родненькую нашла, специально с прорезями для крылышек! Но делать было нечего, не спорить же с деканом. Мне же немного осталось, вот защитю, защищу, тьху, получу диплом, и никто мне будет не указ. А так придется немного потерпеть. Я быстро облачилась в предложенные обновки и уставилась на декана.

— Готова? — я только тоскливо вздохнула. — Ну что же, жду тебя обратно с успешно выполненным заданием! И помни, твой клиент — первый встречный.

Он махнул палочкой, и я через мгновение оказалась на ромашковом лугу в Тридевятом царстве.

* * *

Был полдень, я сидела на ромашке и лениво ковырялась в пыльце. Есть не хотелось. Вдалеке паслось стадо коров. И где этот самоубийца, мой подопытный? Уже пол дня сижу и никаких результатов. Только слепни летают, да жабы в ближайшем пруду хоровод водят. А может, я заняла стратегически неправильное место? Может, нужно было поближе к дороге перебазироваться? Глядишь, уже кого-то и нашла. Хотя нет, там бабки шляются. С такой сладить, никаких фейских сил не хватит. О, стойте, вот в тех кустах какое-то шевеление. Девица. Причем ползет задом в мою сторону. А тыл то такой необъятный! Уй, и что я с ней делать буду, с такой красивой, а если она меня заметит? Она развернулась, заметила меня, и глазки у нее вдруг стали такие круглые-круглые. Поднялась на трясущихся ногах и протянула в мою сторону палец.

— Фея! — взвыла она и бухнулась передо мной на колени.

— Ну, фея, чего надо то? — попробовала я прикинуться дурочкой, вдруг повезет и она не мой первый встречный.

— Га? — и столько удивления в наивном взоре, что я поняла, плохи мои дела. Эта, как нормальный человек, меня десятой дорогой обходить не будет, а со всех сил ухватится за свое счастье в моем лице.

— Шо га? Надо чего?

— Жониха, — и она так умильно захлопала глазками и мечтательно колыхнула бюстом размера этак седьмого.

— Жониха говоришь? Ну ладно, будет тебе жоних. Звать то тебя как?

— Аленка, — она расплылась в радостной улыбке.

— А может, Аленка, тебе хочется большого и светлого чувства? — начала я издалека.

— Эт само собой, но жониха первее, — не дала она сбить себя с курса.

— Ладно, тады приходи вечером на сеновал.

— Ага-ага, я кузнеца с собой возьму, — она посмотрела на меня с надеждой и умильно улыбнулась.

— Зачем нам кузнец? Не, кузнец нам не нужен, — я тоскливо вздохнула, оглядывая будущий фронт работ, ее худеть и худеть. И то не факт, что это удастся, да еще и прыщи вывести. И ротик у нас щербатый, непорядок, придется и стоматологом поработать, пока это чудо с рук сбагрю.

— Ну, как же, я ж сирота, он меня и благословит, — девица преисполнилась важности момента и задрала нос повыше.

— И на что он тебя благословлять будет? — я с удивлением осмотрела эту ненормальную.

— Ну, как же, а замуж? — удивилась она.

— До твоего замужества нам как до Тридесятого царства по-пластунски. Договор мы магический составлять будем.

— Ааа, тады ладно, ну я пойду? — она посмотрела на меня с надеждой.

И куда я это несчастье само отпущу? Нет уж, до вечера ждать точно не стоит, чем раньше я за нее возьмусь, тем быстрее замуж выдам. Я вспорхнула и устроилась у Аленки на плече.

— Чего ждем? Домой давай поворачивай, там и разбираться будем.

До Аленкиной хаты мы добрались в считанные минуты, она стояла на отшибе и была самой маленькой и бедной. Этакий покосившийся домик для гномика с прохудившимися резными наличниками и покосившейся дверью.

— Ты тут сама живешь? — я оглядела скромную обстановку. Могло бы быть и хуже, но все чисто и аккуратно. Уже хорошо, значит не неряха.

— Да, мамка и тятька у прошлом годе померли, вот я одна и осталась, да еще и корова Машка и пес Борька. Вот и вся моя семья, — она грустно на меня посмотрела и плюхнулась на табурет. Я же зависла в центре комнаты, оглядывая убогую обстановку.

— А кузнец?

— А что кузнец? Он мой крестный, помогает, конечно. Только у него своя семья, да и жена у него злющая, так что он лишний раз ко мне и подойти боится, — пожала она плечами.

— Не переживай Ален, теперь у тебя есть я, настоящая крестная фея, — я поспешила ее успокоить.

— А тебя как зовут? — встрепенулась она.

— Можешь звать меня Фиалкой. Ну да ладно, нам с тобой еще договор магический заключить нужно. Садись вот давай, — я вытянула из кармана свиток, увеличила его и протянула будущей подопечной.

Алена уткнулась в текст и стала читать по слогам, водя пальцем по строчкам. Она еще и малограмотная? Караул! Ладно, не смертельно.

— Магический договор, — прочитала она медленно. — Составлено близ хутора Заречного, N-ского уезду, третьего дня месяца липня

* * *

-го года. Я, фея Фиалка, сим договором подтверждаю взятые на себя обязательства по устройству личной жизни моей подопечной Алены Никифоровны Парамоновой. А именно выдать ее замуж в ближайшие полгода по любви.

— Ты читай-читай дальше, чего на меня смотришь? Тут все как мы с тобой говорили на поляне.

— А за принца можно? — спросила она с придыханием.

— А зачем тебе принц? — удивилась я.

— Я его у прошлом годе, у столице на ярмарке видела. Он такой красивый! Аж сердце замираит, а потом так стукает-стукает, — Аленка смущенно покраснела.

— Э, родная, ты чего? Влюбилась? — вот не было печали, выдала бы ее замуж за какого-нибудь купца, жили бы они спокойно и счастливо. Так нет, ей прынца подавай.

— Дааа, — выдохнула она, мечтательно закатив глазки. А, делать то нечего, придется ей принца искать. Тяжело, но не смертельно.

— Ладно, — махнула я над свитком волшебным дрыном. — Читай дальше.

— ... выдать ее замуж в ближайшие полгода по любви за принца. Я, Алена Никифоровна Парамонова, сим договором подтверждаю, что на эти полгода поступаю в полное распоряжение крестной феи Фиалки, и буду выполнять все ее повеления неукоснительно. В случае не выполнения сторонами своих обязательств договор считается расторгнутым.

— Ставь подпись, — я протянула ей перо. После того как с обеих сторон договор был подписан, можно было приступать к воплощению в жизнь плана по выдаче ее замуж.

— Ален, а столица далеко? — полюбопытствовала я.

— Да нет, всего в часе неспешной ходьбы, а что? — удивилась она.

— Да ничего, только принц там, а ты тут, непорядок. Как ты его влюблять в себя будешь?

— Да, непорядок, — она почесала рукой белобрысую макушку.

— Завтра идем во дворец, там уже по обстановке сориентируемся.

— А как мы туда попадем? — удивилась она.

— Я фея или нет? Придумаем что-нибудь. А сейчас давай приведем тебя в божеский вид, доставай свои сарафаны, посмотрим, в чем ты завтра столицу покорять будешь.

Она засуетилась возле сундука, доставая оттуда вещички, размером с чехлы для памятников.

— Жесть, — прокомментировала я увиденное. — А скажи-ка мне дитятко, с чего бедную сиротку так разнесло? Или ты так от голода пухнешь?

— Да нет, булочки я очень уважаю, — смутилась она. — Тортики там всякие, блинчики, мед, варенье.

— Можешь об этом забыть, — сказала я, как отрезала.

— Это как? — она чуть не плакала. — Что совсем?

— Ага, договор магический подписала? — ухмыльнулась я.

— Да, — она склонила голову, понимая как вляпалась.

— За принца замуж хочешь? — привела я убойный аргумент.

— Да, — голова склонилась еще ниже, а голос стал еще тише.

— Еще вопросы будут?

— Нет, — это уже на грани слышимости.

— Правильно. Перво-наперво сядешь на раздельную диету, и будем с тобой калории считать. Первый день белковый, мяско отварное — маленький кусочек, салатик из капусточки. Во второй день, сможешь съесть немного каши с молоком и хлеба с отрубями. На третий день только фрукты. А потом по новой. Пить воды будешь много. Глядишь, к концу месяца у тебя из-за щек глаза появятся.

— Крестная, я ж подохну! — взвыла она дурным голосом. — Де ж это видано так питаться, и еще по дому что-то делать!

— Ничего-ничего. Если такие телеса откормила, значит то, что ты съедала, было лишним. Вот оно тебе в бока и в щеки и пошло. Не спорь, так надо. Да, и еще, найди мужские портки на завтра, — скомандовала я.

— А это еще зачем? — удивилась она.

— А ты что, бегать в своем сарафане думаешь? — я представила себе эту картину и еле удержалась от смеха. Несущаяся на всех парах Алена в чехле от памятника — это зрелище не для слабонервных.

-А зачем мне бегать? — и посмотрела на меня так подозрительно-подозрительно.

— А вот зачем, — я ткнула в ее необъятный живот, а он так и заколыхался, как море в шторм. — Еще вопросы есть?

— Не поняла, — Аленка смотрела на меня коровьими глазами с полным отсутствием проблеска мысли.

— Что ты не поняла? — усмехнулась я. — Или ты считаешь, что эти груды сала на пузе — это нормально?

— Ну, они ж всегда были, — не поняла она.

— Это не аргумент. Невеста принца знаешь, какая должна быть?

— Не, не знаю.

— Стройная, красивая, с тонкой талией, длинными волосами и большими глазами. И заметь, я пока только внешность описываю. То на что он, прежде всего, смотреть будет. Поняла? — я ткнула в нее дрыном в надежде, что все вышеописанное она соотнесет с собой.

— Да, — она тоскливо вздохнула и поплелась к соседям добывать портки для пробежки.

Бегать мы решили рано утром, дабы не шокировать местное население невероятным зрелищем. Как Аленка влезала в мужские портки — это отдельная история. Но ничего, справились. Правда, в некоторых местах разошедшиеся штаны держались на заклинании, но это детали, главное моей подопечной было удобно. Я устроилась у нее на плече и скомандовала:

— На старт, внимание, марш! — как она подорвалась! А как она бежала! Слава богу, хоть не по хутору, а в сторону реки. Топот стоял, как будто пробегало стадо слонов. Но вот через сто метром скорость стала снижаться, а потом наша барышня схватилась за бок и вообще остановилась.

— Так, я не поняла? И это все? — взвилась я.

— Ага, больше не могу, — прохрипела она.

— А это деточка, тебе только кажется, — я пакостливо улыбнулась и послала ей заряд в район пятой точки для ускорения. Как она подскочила! Кто бы видел! И откуда, только силы взялись? Она неслась в сторону реки, хрипя и пыхтя. После того как Алена там оказалась, я не дала ей остановиться и заставила еще минут десять вышагивать, успокаивая дыхание. Ну, а потом, выбрав на бережке местечко поудобнее, я решила устроить ей небольшую тренировку с элементами йоги. Вы бы это видели! Как это чудо прогибалось и пыталось достать одной конечностью до другой! Это было шедеврально! Я даже включила записывающее заклинание, чтобы сохранить этот момент для потомков или в виде компромата, если очень припечет. Я прохаживалась возле нее по песочку, периодически стимулируя разрядами и показывая все новые и новые упражнения. К концу запланированного часа, Аленка была еле живой, а еще предстояло бежать обратно. Мне даже стало ее жаль, но потом я вспомнила о временном ограничении и жалость моментально испарилась. Я опять забралась к ней на плече и погнала бедолагу в сторону дома, где нас ждала банька.

Да, банька в нашем случае была спасением. Мало того, что амбре от галопирующей невесты было в прямом смысле сногсшибательным, так еще и мышцы нужно было привести в тонус, а то завтра с лавки не встанет. Слава богу, что я Алену заставила баньку растопить еще до нашего забега, а то сейчас она была ни на что не способна. Она влетела в помещение и плюхнулась на лавку в полном изнеможении.

— Чего сидим? Кого ждем? — спросила я бодренько, чем вызвала на ее лице страдальческую гримасу.

— Не могу больше, — простонала Алена.

— Где-то я это уже слышала, — я почухала затылок волшебным дрыном.

— Да поняла-поняла, — она с опаской посмотрела на меня и начала раздеваться.

Ох, мать моя фея! Лучше бы я этого не видела. Там были горы, холмы и долины жира! Как я с этим справлюсь? В таком виде соваться в столицу не стоит, нужно хоть недельки две ее погонять и согнать для начала килограмм десять. Да и к нагрузкам она должна привыкнуть, а то побегала немного, а сил никаких. А сколько еще всего предстоит. Жуть! Ладно, теперь в парную, осчастливлю ей массажем березовым веником, иначе завтра не разогнется. Ну что сказать, сеанс массажа прошел успешно. Аленка послушно лежала на лавке, а я ее охаживала со всех сторон, потом выгнала из баньки на улицу, окатила ведром колодезной воды, которое мы заранее приготовили и по новой в парную. Так прошел час. Но результат был. Щечки у нее зарумянились, волосы, промытые ромашковым отваром, стали блестящими и шелковистыми, даже прыщей стало меньше. Мне показалось, что талия стала чуть тоньше. Но нет, рано еще. Я заставила Алену выпить положенные пол-литра воды, а затем погнала завтракать капустным салатом с мааааленьким кусочком мяса. Что самое удивительное, завтрак она еле осилила. Уже хорошо. Я сжалилась над бедолагой и дала ей возможность часок поспать, а потом принялась за ее обучение. Нужно было проверить, насколько девочка грамотная, что она вообще знает и чему ее придется учить. Результаты были малоутешительными. Единственным ее достижением за почти двадцать лет жизни было то, что она умела читать по слогам и писать. Все! Ни этикету, ни географии, ни математике девочка была не обучена. Плохо. Все-таки она собралась стать будущей царицей, а для этого смазливой мордашки недостаточно, даже бального платья и хрустальных туфелек мало.

Вот следующие две недели я и занималась пробелами Аленкиного образования, стараясь впихнуть в нее как можно больше. И естественно, следила за похудением, корректируя рацион, гоняя как сидорову козу два раза в день, постепенно увеличивая нагрузки. После первой недели трудов стали появляться результаты. Из-за щек показались глаза. А ничего такие симпатичные, цвета свежераспустившихся васильков. Да и двойной подбородок стал значительно меньше, и гарцевала она каждое утро в сторону реки уже намного увереннее. Пора было приступать ко второму этапу моего плана, то есть попаданию во дворец.

* * *

Итак, пошло ровно две недели с нашего с Аленой знакомства. Было ранее утро. Весело орали петухи, устроив утреннюю распевку и будя местное население ни свет — ни заря. Уснуть под эту какофонию звуков было невозможно. Некоторые, особо оголтелые селяне, с перекошенными от недосыпа рожами гнали в общественное стадо коров, унавоживающих дорогу по пути следования. Амбре разносилось соответствующее. В общем, пастораль во всей ее неприкрытой красе.

С физическими упражнениями на сегодня было покончено, девушка была умыта, причесана. Она съела завтрак из свежего салата и запила его травяным настоем.

— Ну что, дорогая, одевайся, пойдем, проведем рекогносцировку на местности.

— Чего? — не поняла она.

— К дворцу пойдем, поглядим, что там да как. Может, придумаем, как тебе туда попасть легально, чтобы быть поближе к принцу, — объяснила я ей.

— Так бы и сказала, — буркнула она обиженно, но переодеваться пошла.

Выбрались мы с хутора довольно быстро. Алена одела новый чуть ушитый сарафан, лапти, переплела косу, взяла котомку и с важным видом выдвинулась в сторону столицы. Я уселась у нее на плече, прикрывшись невидимостью, о чем не забыла ее предупредить. Шли мы не долго, действительно около часа.

Городок был не так чтоб очень большой, но чистенький и уютный. На улицах не было грязи, дороги были мощеные камнем, домики аккуратными и побеленными, увитыми плетущимися растениями и с кадками петуний возле входа. Ближе к центу все чаще и чаще стали встречаться двухэтажные каменные дома. А в самом центре городка возвышался он — дворец. На самом-то деле это было просто большое трехэтажное здание, утопающее в зелени парка и огороженное кованым забором. Вот туда-то мы и направились. Сунулись было к центральному входу, но быстро поняли свою ошибку, и пошли ко входу для прислуги. А там я выпала в осадок. Это ж нужно! И сюда добрался прогресс! Возле аккуратной маленькой калитки весела доска с объявлениями о вакансиях. Нужна была расторопная молоденькая горничная — одна штука. Нет, это нам не подходит, знаю я, как господа любят юбки таким малышкам задирать. Дальше, помощница повара, это куда ни шло. Хотя нет, не пойдет. Алена же будет все время возле еды, и вся наша диета летит к чертям. Не удержится ведь, точно говорю. Так, что там дальше? А дальше там осталась одна вакансия — старшего помощника младшего трубочиста. Это как? В трубу она не пролезет, застрянет еще в камине. А вот золу выгребать большого ума не надо, да и с такой работой можно быть в курсе всего происходящего во дворце. Слышимость там просто удивительная. Решено, пробуемся на эту вакансию. Только в объявлении была приписка, что без резюме кандидаты не рассматриваются. Резюме подаются лично дворецкому по вторникам и четвергам с девяти до одиннадцати. О как!

Возле ворот стоял служивый и с тоской оглядывал мимо проходящих служанок. Я отозвала Аленку в сторонку и зашептала ей на ушко.

— Ален, слышь?

— Чего? — встрепенулась она.

— Подойдешь к дядьке, который стоит у ворот, и разузнаешь, давно ли во дворце такие нововведения.. И большой ли конкурс на вакансию помощницы трубочиста. Поняла?

— Ага, — кивнула она.

— Ну, иди, если что, я тебе вопросы шептать на ухо буду, — я умостилась у нее на плече и приготовилась слушать.

Алена робко подошла к дядьке, и спрашивает так вежливо-вежливо, опустив очи долу:

— Добрый день, господин хороший, — о, хоть чему-то я ее за эти две недели смогла научить. — А не подскажете ли мне, что это за резюму такие? Шо энто за звери? И з чем йих едять?

Мда, рано я радовалась. Тут работы еще непочатый край!

— И тебе красна девица, день добрый! А резюму, как ты говоришь, это такая грамотка, в которой все-все про тебя написано. Кто ты, откуда, сколько тебе годков и чего ты делать умеешь, — решил просветить ее служивый.

— Здорово! И хто энти грамотки выдает? — полюбопытствовала она.

— Сама составляешь, или ты неграмотная? — он подозрительно осмотрел Аленку.

— Не, ну Вы чего? Грамотная я, пишу, читаю, считаю. Все как полагается. А скажите мне еще вот что, а давно у вас энти резюму ввели?

— Да уже почитай второй год, как дворецким у нас стал Иосиф Моисеевич Гольдберг, — скривился охранник.

— Так энто ему йих отдавать нужно?

— Ага, ему, а ты куда устроиться хочешь? На кухню небось, в помощницы повара? — спросил он, с удовольствием оглядывая необъятную Аленкину фигуру.

— Та ще не знаю, — пожала она плечами.

— Прощайся и пошли домой, — шепнула я ей на ухо.

— Прощевайте, дяденька, спасибо за помощь, — улыбнулась она охраннику и махнула ручкой на прощание.

— Да не за что, заходи еще, поболтаем, — он еще раз с одобрением оглядел Аленкину фигуру и проводил ее тоскливым взглядом. Вот и первый ценитель пышных форм нашелся. Вот зачем ей принц, жила бы себе с таким солдатиком, горя б не знала. Любил бы он ее такую, какая есть. Я-то это вижу, деток бы ему нарожала, вырастили бы их вместе, выучили, дальше внучков бы нянчили. Даже умерли бы в один день после долгой и счастливой жизни. Так нет же! Прынцессой ей быть захотелось! Тьху!

Мы быстро вернулись домой и засели за составление резюме. Дабы не тратить зря бумагу, писать, решили пока угольком из печи на бересте, а потом переписать уже все набело чернилами на бумаге.

— Ты слышала, что в резюме должно быть? — на всякий случай уточнила я.

— Ага, — кивнула она.

— Вот и напиши, как ты это видишь, а мы потом с тобой вместе поправим, — я отлетела в сторону и приземлилась аккурат возле нее, чтобы было хорошо видно, что она пишет. Мне было интересно, как Аленка справиться с этой задачей, насколько у нее развито воображение и в состоянии ли она вообще связно излагать мысли на бумаге. Итог ее берестомарания был следующий: 'Резюму Алены Никифоровны Парамоновой, жительницы хутора Заречного, N-ского уезду. Живу я у хуторе ужо девятнадцать годков. Хожу за скотиною, дою корову, мету двор. Умею готовить кушать у русской печи, каши там разные, щи, пеку пироги. Также умею шить и вышивать, вяжу крючком. Согласная работать во дворце'. Дальше: дата и подпись. Нет, а что я от нее хотела, если она ни одно резюме в глаза не видела. Вот и получилось, что получилось. Будем исправлять.

— Бери новую бересту и пиши, горе ты мое, — я тоскливо вздохнула и стала прохаживаться перед ней по столу, надиктовывая новую версию нетленки. — Резюме, заметь не резюму, Алены Никифоровны Парамоновой жительницы хутора Заречного, N-ского уезду

* * *

года рождения. Есть? Молодец, давай дальше с новой строчки. Цель: соискание должности старшего помощника младшего трубочиста. Написала? Хорошо. Ну что ты на меня так уставилась? Принято так, ты же преследуешь какую-то цель, когда все это пишешь?

— Ага, у дворец хочу, — она подперла щеку рукой и мечтательно вздохнула, от чего тут же пришла в движение ее необъятная грудь.

— Правильно, но не просто во дворец, а, то тебя не пустят. Ты там должна что-то делать. В данном случае будешь камины от золы очищать. Поняла? — я выжидательно на нее уставилась, даже чуть сбилась с шага.

— Ага, — а глазки-то у нее такие мечтательные, выражение лица такое глупое.

— Ну ладно, давай дальше с новой строки. С

* * *

года являюсь лучшим оператором контактной дойки нашей фермы. Достижение: ни одна капля молока не была пролита мимо.

— А это как? — по мере того как Алена писала, глаза ее становились все круглее и круглее.

— Это все тоже, что ты и раньше писала, только звучит лучше. Что такого в умении доить? Тут каждая так может. А вот лучший оператор контактной дойки, еще не каждый догадается, что это такое. Но уж впечатлится так точно. А нам впечатление еще на дворецкого производить. А, судя по имени, он жук еще тот, точно попытается на твоем жаловании сэкономить. Вот и нужно ему заранее показать какой ты ценный кадр. Поняла?

Она мотнула головой и посмотрела на меня как на гуру.

— Итак, продолжим, что там у тебя дальше было? Хожу за скотиной? Нет, так не пойдет. Давай с новой строчки: 'За годы работы на ферме благодаря моим усилиям, не заболело ни одно животное, что было достигнуто благодаря идеальной чистоте вверенных мне помещений'. Ты пиши-пиши, нечего на меня с таким удивлением смотреть. Дальше, с новой строки: 'Одним из моих основных навыков является приготовление пищи от сложных блюд и выпечки, до простых и салатов, а также консервация'. С новой строки: 'Дополнительные навыки: пошив одежды, вязание крючком, художественная вышивка. Мои работы участвовали в конкурсе 'Зареченская мастерица' и неизменно получали призовые места, о чем есть грамоты'.

— Ух, ты! И это все я? — удивилась она.

— Ну да, ты. Кто же не врет в резюме? Все врут, только делать это нужно аккуратно, чтобы при собеседовании не попалиться. А грамоты я тебе нарисую. И последнее, пиши с новой строки 'Личные характеристики: скромна, организованна, обучаема, командный игрок'. Все.

— А это про команду к чему? — не поняла Алена.

-Это про то, что ты привыкла работать в коллективе. Ладно, переписывай, давай набело и пошли спать, завтра еще собеседование предстоит.

Следующим утром я решила сделать Алене небольшое послабление и не гонять ее на пробежку, а то взмыленный претендент производит совсем не то впечатление на будущего работодателя. Но разминку и упражнения на растяжку оставила. Все-таки мышцы должны быть в тонусе, а завтра я на ней отыграюсь. Не зря же она всю прошлую неделю мастерила поясок с большим количеством разнообразных кармашков. Вот в эти кармашки мы каменюк-то и напихаем, а еще за спину торбу с песком, навроде рюкзака. Вот с этим грузом я ее и буду вокруг хутора гонять, а то в последние дни Алена упражнения стала выполнять с завидной легкостью. Но это будет завтра, а сегодня выдержать бы собеседование и в грязь лицом не ударить.

— Ален, — рыкнула я. — Долго ты еще красоту наводить будешь?

Она стояла возле маленького зеркальца и усиленно рисовала лицо. Бровки наводила угольком, под глазками им же мазнула. Губки извазюкала в свекле, морковным соком прошлась по щекам. Заценила в зеркале получившийся результат, явно осталась довольна, а потом повернулась ко мне и улыбнулась. Ужас! Лучше бы она этого не делала. Уголь на лице еще, куда ни шло, все-таки профильное направление выбираем. Опять же отрываться от коллектива не стоит, она ж командный игрок? Командный! Значит должна быть в образе изначально. Значит макияж истинного трубочиста в тему. Но свекла и морковка были лишними. Да и ротиком, тьху, зубками ее пора заняться, а то будет всю жизнь как Джоконда улыбаться, чтобы не светить щербатым ртом.

— Ну, ты и красава, — восхитилась я, чтобы не дай бог не развить ненужных комплексов у подопечной. — Твое стремление к усовершенствованию собственной внешности греет мое сердце. Но, золотце, давай не так радикально. Все-таки местные жители еще не доросли до авангардного мейкапа. Иди-ка ты умывайся, революционные идеи в массы будем нести после твоего собеседования.

Вот вроде не обидела, и умываться она побежала вполне бодренько. Ладно, эксперименты экспериментами, а время-то поджимает. После того как моя красавица вернулась в хату посвежевшей и похорошевшей, я напомнила ей про резюме и выпихала в сторону столицы. Ох, ты ж, совсем забыла! Я махнула у Аленки над головой волшебным дрыном, тихонько пошептала и плюнула через левое плече, случайно попав подопечной в глаз.

— Ай, ты чего? — взвизгнула она.

— Лечу тебя! Не ори! Улыбнуться можешь? — я с усердием стала разглядывать ее зубки. А ничего так получилось. Душевненько! Если не получится защитить дипломный проект по специализации 'фея любви', подамся в зубные феи. Они деньгу зашибают! Ух! Зря туда сразу не поступала, романтики мне, видите ли, захотелось. Дарить людям радость, соединять одинокие сердца... Да кому сейчас это нужно? Вон и Аленка на принца повелась, вместо нормального парня. Эх. Я мысленно махнула рукой. Пребывая в тяжких раздумьях о нелегкой фейской доле, я не заметила, как мы добрались до дворца. У нужных ворот опять болтался охранник, только уже другой.

— Значит так, — шепнула я на ухо Алене. — Если я тебя дергаю за волосы, ты только открываешь рот, а сама ничего не произносишь. За тебя говорить буду я. Да и рот широко не разевай. Поняла?

— Ага, — она выкатила на меня глаза в полном изумлении.

— Лицо попроще сделай, а то так всех работодателей распугаешь, и не стой — не стой уже, двигайся, давай, — подтолкнула я ее ко входу.

Алена подошла к охраннику, улыбнулась загадочно, колыхнув безразмерным бюстом. Попыталась произвести впечатление на бедолагу, не получилось. Видимо крепкий орешек попался или я все-таки что-то с зубами не домагичила. Я еще раз заглянула ей в рот, нет, все хорошо.

— Дяденькааа, а дяденькаааа, — проныла Аленка, теребя косу и лупая глазюками. — А когда можно на собеседование к дворецкому попасть?

Молодец! Складно начала, и не важно, что эту фразу мы вчера с ней репетировали полчаса. Получилось же!

— Да сейчас и можно, а ты, на какую вакансию? — полюбопытствовал служивый.

— Да в трубочисты мы, в помощники, — засмущалась она.

— А, ну жди, сейчас за тобой придут, — он кликнул дворового мальчишку и послал его за лакеем.

Ровно через минуту за нами пришли. Лакей был преисполнен собственного достоинства от исполнения крайне важной миссии, проведения Аленки на беседу с дворецким. Комнатка, куда нас отвели для проведения собеседования, была маленькой, все пространство занимал огромный дубовый стол и кресло. Напротив стола стоял маленький колченогий стул, куда Алену и приземлили.

— Жди, — сказал лакей и не менее достойно вынес себя из комнаты.

Ждать пришлось недолго, всего-то с полчаса. Мы успели прорепетировать самопрезентацию, пройтись по основным вопросам, которые могут интересовать будущего работодателя. На это все у нас ушло минут пятнадцать, а потом маялись от безделья в ожидании дюже важной персоны.

— Хто Ви такая? И таки шо тут делаете? — послышался вкрадчивый голос из за Аленкиной спины.

— Ждю, — проблеяла она.

В дверях стоял совершенно невообразимый тип. Маленький, плешивенький, с большим животиком на кривых ножках. Его глазюки блестели так лукаво, что я аж содрогнулась в предвкушении будущих неприятностей. Кругленькое тельце дворецкого было прикрыто расшитым камзольчиком попугайской расцветки, ножки затянуты в чулочки и обуты в туфельки размера этак сорок шестого — сорок седьмого. В руке он держал парик рыжего цвета, с невообразимо взбитыми буклями. Дядечка неторопливо прошествовал в сторону стола, кинул парик на стол, уселся в кресло и задумчиво посмотрел на Аленку.

— А таки позвольте узнать, кого ждем? — вкрадчиво спросил он.

— Дворецкого, он меня собеседовать должон, — смутилась Аленка.

— А, если должон, то тогда это Ви правильно зашли, — обрадовался он ей как родной. — И шо Ви хотите от бедного Иосифа Моисеевича?

— А это хто? — удивилась Алена.

— Я, — расплылся он в улыбке.

— А Вы хто? — решила уточнить она.

— Иосиф Моисеевич.

— Ааа, ясно, — и она с полным непониманием уставилась на дворецкого, потом чуть подумала и выдала. — И шо?

Ой, дура! Пора брать ситуацию в свои руки, а то все завалит! Не способна пока эта дурында к импровизации. Да и дядька как-то подозрительно краснеть начал, пятнами пошел, сейчас того и гляди удар хватит.

— И шо — и шо? — взвился он.

Я дернула Аленку за косу, молчи, мол, дура. Щаз я ситуацию спасать буду.

— Ой, дяденька, — заголосила я Аленкиным голосом. — Простите, не признала, не поняла дура такая, с каким великим человеком судьба свела! Самого дворецкого увидеть довелось! Батенька Вы наш родненький! Свет в окошке единственный! Такой великий человек! Да под Вашим руководством буквально весь дворец расцвел, да что я там говорю, королевство!

Я вдохновенно вещала о великой роли дворецкого в истории, а сама поглядывала на его реакцию. Злобное покраснение плавно перетекало в покраснение от удовольствия. Есть контакт! Получилось! Теперь как минимум он Аленку выслушает.

— Да понял я, понял, девонька, — прервал он мои излияния. — А зачем пожаловала?

— Да тут у Вас место есть при дворе штатного помощника трубочиста, — залепетала уже сама Аленка, смущаясь.— Вот, это Вам.

И она протянула ему резюме. По мере того как дворецкий читал этот опус, глаза его становились все больше и больше.

— И таки шо Ви хочите? — поднял он на нас круглые глазки, впечатлившись прочитанным.

— Возьмите меня на роботу, я, правда, усе шо там написано могу, — и она так захлопала глазками, что даже я умилилась.

— Ладно, можешь приступать завтра, — милостиво разрешил он. — Только не баловать там, работа ответственная. Не абы хде золу выгребать будешь, а у королевских покоях. Так шо, веди себя скромно, работай старательно, поняла?

Аленка закивала головой как китайский болванчик и чуть не бухнулась в колени к благодетелю.

— Спасибо отец родной! Век помнить буду! — и тянется так губками к его руке для поцелуя. Ой, дура! И это будущая королева! Я от злости послала ей разряд из дрына, и зашипела на ухо:

— Разогнись ненормальная! Не позорься! Как себя с самого начала поставишь, так к тебе и относиться будут! Если начала спину гнуть, то уже не остановишься.

Аленка выпрямилась и задумчиво уставилась поверх головы дворецкого.

— Шо встала, иди, работай, — кивнул он повелительно. Она и пошла. Нет, ну я с нее не могу! А деньги?

— Стоять! — рявкнула я ей на ухо и дернула за волосы.

— Я извиняюсь, уважаемый, — я пропела ее голосом. — А шо насчет денёг?

— А какие деньги? Ой, ну Ви подумайте, Ви же у дворце работать будете! Возле самого короля и прынцев. Та Ви за энту честь нам сами доплачивать должны. Обсудим мой гонорар? — и так масляно взглянул в сторону Аленкиного бюста, откуда торчал хвостик мелкой купюры.

— Это шо у нас королевство так обеднело, шо монархи за просмотр деньги стали брать? — подозрительно спросила я. — Энто шо, казна пустая?

— Ой, да шо Ви такое говорите, — заюлил дворецкий, махнул на Алену руками и существенно сбледнул с лица.

— Ну, как же, Вы же только что сами сказали, денег на жалование нет, а если даже прислуге не платят, то в королевстве совсем все плохо, — я решила добить его окончательно.

— Ой, ну не делайте больной мою голову, шо Ви хочтите? Денег? Ви меня таки убиваете! Ну ладно, будем платить Вам серебрушку, — и посмотрел на меня так, как будто от души оторвал.

— Это в день? — обрадовалась я.

Бедный дворецкий подавился воздухом. Что тут началось! Он вещал о том, что я разоряю его лично, его дети остаются без молока, а жена Сара без колбасы с чесноком, которую она так любит. Потом вспомнил любимую тещу, 'чтоб ее перевернуло и приплющило', которая останется без яду, а он на него столько надежд возлагал. И так далее, и все в том же духе. В итоге, мы с ним сошлись на серебрушке в неделю и выплате аванса из двух серебрушек на пошив униформы. Вы бы видели его лицо, когда он вынимал деньги из кошелька! Кошмар! Я думала он Аленку убьет.

— И шоб завтра была на работе, — рявкнул он.

— А мне работать у своем? Униформы же нету, — спросила Алена.

О, если нужно, она и думать умеет!

— Нет, без униформы никак, — дворецкий почесал лысину и вздохнул. — Если по дворцу всякие непонятные личности шляться будут, энто же караул, шо будет! Сколько тебе времени на пошив нужно?

— Недельку бы, — вздохнула Алена мечтательно. — Я такое платье пошью.

— Обойдешься, вот тебе адрес портнихи, которая шьет униформу, и шоб через два дня была на роботе. И смотри мне! — он показал кулак и состроил грозную мину.

— Не сумлевайтесь, барин, усе будет пучком, — Аленка начала кланяться и пятиться в сторону двери, так на полусогнутых из комнатки и выскочила, припустив со всех сил в сторону выхода из дворца. Остановилась она уже за воротами.

— Вот скажи мне, родная, — вкрадчиво начала я. — Ты же у прынцессы метишь, так?

— Ну да.

-Откуда же в тебе столько раболепства? Хотя чего я спрашиваю, и так понятно. Но ты хоть понимаешь, что с этим что-то нужно делать? Прынц же тебя как ровню воспринимать не будет, если ты постоянно будешь норовить ему в ножки бухнуться. Нет, в целях маскировки, кланяться придется, но не с таким же остервенением и верноподданническим фанатизмом в глазах, — возмутилась я.

Аленка с сомнением посмотрела на меня. В ее голове явно шел тяжелый мыслительный процесс. Кроме того, это наложилось на стресс от общения с дворецким и мозг девушки буксовал, не давая результата. В конечном итоге она вылупилась на меня и произнесла:

— Га?

— Шо га?

— А по-простому можно? — наконец сформулировала она.

— Да куда еще проще-то?— удивилась я. — Кланяться можешь только для маскировки, а вести себя нужно с достоинством, не раболепствуя. Что из этого тебе не понятно?

— Та вроде усе, — она подстегнула мыслительный процесс почухиванием макушки. — Пойняла, кажись.

— Ну, слава богу, — вздохнула я с облегчением. — А теперь марш к портнихе.

Визит к портнихе прошел без каких-либо эксцессов. Добрались мы до нее быстро, домик ее был буквально на соседней улице. Портнихой была немолодая, приятная женщина, которая быстро обмеряла Аленку. Правда, бедолага, как в том анекдоте, долго пыталась нащупать талию, а потом махнула рукой и решила обойтись без нее. Цвет будущего платья был на редкость унылым, темно-серым. Сукно было грубым. Чуть оживить полет дизайнерской мысли в форме мешка должен был белый воротничок и черный-пречерный фартук. Портниха на скорую руку сколола будущий шедевр на фигуре нашей красавицы, приложила к ней воротничок и фартук, и умилилась полученным результатом. Выглядела Алена в этом убож..., кхм, платье монументально. Основательно так. Ну ладно, не страшно, главное, чтобы ее в этом ужасе будущий жоних не засек, а то будет ловить она его долго и самоотверженно, аж до гробовой доски, только непонятно чьей. Толи бедного загнанного в угол прынца, толи своей, когда силушки уже не останется, и она падет как загнанная лошадь.

С портнихой Аленка договорилась, что зайдет завтра после обеда за уже готовым платьем, и мы с чистой совестью двинулись в сторону дома. Вернулись аккурат к обеду и шаловливые ручонки моей подопечной потянулись в сторону копченой колбаски, сальца, картошечки и зеленого лучка. Вот что значит отсутствие утренней тренировки! Это если ее не выматывать, как следует, то Алену тянет на пожрать? Не порядок! А у нас сегодня фруктовый день. Пришлось ей об этом напоминать и стукнуть дрыном по рукам.

— Ты же худеешь! — взывала я к ее совести. — Один раз дашь себе послабление, потом остановиться не сможешь!

— Ну, хоть чуточку, хочь маленький шматочек сальца, — она посмотрела на меня такими жалостливыми глазками, что у меня внутри все перевернулось, и я чуть не дрогнула. А потом вспомнила ее вид в дворцовой униформе и жалость моментально испарилась.

— Иди, собери клубнику в саду, это и будет твоим обедом, можешь еще яблочком заполировать. Но не больше! И помни о цели, — попыталась я ее вдохновить напоследок.

— Какой? — кажется, Алене уже было ничего не важно.

— Прынц, дорогая, прынц! Или ты уже передумала? — спросила я вкрадчиво.

— Нет, — на ее лице была написана вселенская скорбь. Губы упрямо сжаты, бровки сдвинуты и вот с таким выражением лица она поплелась в сторону сада.

Вечерняя тренировка прошла тоже как-то без энтузиазма. Что-то мне ее настроение не нравится. Промыть ей мозг постановкой цели? Можно попробовать, но очень аккуратно, а то современные технологии работы с сознанием и неокрепшая психика селянки могут дать такой результат! Замучаюсь потом ее в чувство приводить.

Следующий день у нас прошел под лозунгом 'Я самая сильная, умелая и ловкая, мне все по плечу! Вижу цель и не вижу препятствий!'. Перед тренировкой, в качестве примера, Аленке была рассказана трепетная история солдата Джейн и в красках описаны результаты, которых добилась хрупкая, молодая девушка. Как-то на одном из занятий по культуре иных миров, нам показали этот фильм. Все фейки обрыдались от сочувствия тяжкой женской доле простой американской солдатки, но это уже другая история.

Особенное внимание при рассказе я уделила тем жертвам, на которые пошла солдат Джейн, вплоть до стрижки под ноль. Аленка так впечатлилась, что кинулась к ножницам, кромсать косу в порыве подражания новому кумиру. Еле удалось ее остановить и перенаправить бьющую с утра энергию в другое русло, а именно на пробежку с поясом-разгрузкой, забитым камнями и рюкзаком с песком. Вы бы видели, с каким фанатичным блеском в глазах она напихивала пояс камнями и загружала мешок песком. Кажись до бедолаги так и не дошло, что ей это добро на своем горбу переть. Но ничего, одела все на себя и бодренько поскакала в сторону реки. Правда, через минут десять стало раздаваться характерное пыхтение, а еще минут через десять она начала ныть о тяжелой женской доле и бренности своего бытия. Но, тем не менее, к речке мы добрались в положенное время. Тут я ей разрешила скинуть мешок и пояс, и заняться упражнениями на гибкость и растяжку. Получаться у нее стало совсем даже не плохо.

Вообще у толстушечек и пышечек без комплексов удивительная пластика, главное не стесняться и любить себя такой, какая ты есть. И тогда окружающие не будут замечать твоих килограммов. Они будут видеть яркую улыбку, искрометный юмор, будут слышать смех-колокольчик и вестись на обаяние данного субъекта с увеличенными габаритами. Но у Аленки не тот случай, слишком уж тут всего много: и веса, и комплексов, и стремления угодить всем подряд, а заставить полюбить себя при таких условиях проблематично. Ладно, работаем с тем, что есть.

Следующим актом Марлезонского балета в исполнении Алены, было ориентирование на местности, маскировка и выслеживание объекта. Зачем нам это было нужно? Все просто, научится тихо вести себя в лесу, будет осторожнее во дворце, особенно если ей доходчиво объяснить, что опасность там ничуть не меньше.

Я таки была поражена ее творческим подходом к поставленной задаче. Алена, подражая своему новому кумиру — солдату Джейн, решила подойти к проблеме творчески и за пару минут из ивовых веток сплела себе каску, чем-то неуловимо напоминающую плетеное лукошко. Украсила ее ромашками и васильками, но это же детали! Главное подход! Следующим шагом в превращении юной девушки в стог сена, было разрисовывание соком травы Аленкиной рубахи и порток. Камуфляж получился знатный. Но ей этого показалось мало, и она сплела что-то наподобие венка из травы только на пояс, а не на голову. В общем, зрелище было не для слабонервных. Следующим шагом ее слияния с природой была художественная роспись по лицу грязью в стиле Рембо. Глядела я на все это, широко открыв рот, хорошо хоть успела включить записывающее заклинание. Нужно же сохранить это для потомков!

Когда я немного пришла в себя от невероятного зрелища, решила погонять Алену по лесу, наблюдая за дичайшими позами, которые она принимала, в попытке слиться с окружающей средой. То замрет возле перекореженного деревца, пытаясь повторить своим далеко не маленьким тельцем, то, что творила природа с несчастным растением. То примет форму кустика, усевшись под ним и разложив вокруг себя петушиный хвост из травы. В общем, отрывалась девочка как могла. Я ее еле из лесу выгнала, так ей забава понравилась.

Домой мы возвращались с все тем же мешком песка и пояском-разгрузкой. Аленка не жаловалась, видимо бедолага поняла, что меня стенаниями не проймешь, да и дыхание нужно было беречь. Молодец девка! Хоть что-то до нее стало доходить!

А после обеда мы отправились за платьем, все-таки завтра первый рабочий день и нужно соответствовать дворцовым правилам. Платье, оттого, что его дошили, лучше не стало. Это был все тот же серый мешок, только теперь еще и с рукавчиками фонариком. Аленка в нем смотрелась этаким слегка задрапированным монументом, еще и фейс чем-нибудь припорошить, так от памятника и не отличишь. Но она не унывала, собираясь оживить сие творение дизайнерской мысли вязаным воротничком и вышивкой на черном-пречерном фартуке. Ну-ну. Посмотрю я на нее после первого рабочего дня.

Глава 2.

Утро дня 'Х' началось с легкой пробежки к реке и обратно, и стакана воды. У Алены сегодня был первый день без еды. Я разрешила ей пить только воду и не важно, что ей еще весь день во дворце работать, перетерпит как-нибудь. У нее только первые ощутимые результаты появились. Глядишь через три месяца она станет похожа на девушку, а не на бегемота на выпасе. Нужно сказать, что данные у моей подопечной были очень хорошими. Рост чуть выше среднего, над комплекцией мы усиленно работаем, но и так видно, что кость не широкая. Черты лица правильные, глаза, которые стали видны, тоже довольно симпатичные, прыщи исчезли, волосы заблестели и заиграли, коса толщиною в руку. В общем, Аленка похорошела. Особенно это заметно стало по резко увеличившемуся под окнами количеству поклонников.

— Алена, выходи!

— Га?

— Пошли на сеновал, там таки звезды, — вещал очередной ценитель прекрасного.

— Каки звезды? После таких звёздов, Маланья у прошлом годе дитёнка родила! Не, не пойду, — упрямилась она.

— Дура! Ты не знаш, шо теряешь! Я ж тебя ТАКОООМУ научу!!!

— Та ниче, проживу и необразованной, — маханула она рукой и закрыла окно.

И вот так всю последнюю неделю. А что делать, когда она еще немного похудеет? Дрын применять? Или Аленкину чугунную сковородку? А что дрын наипервейшее дело в воспитании противоположного полу.

Ладно, что-то я отвлеклась. Итак, все тоже утро. Птички голосят, как в последний раз, белые барашки по небу плывут, солнышко вовсю светит. В соседнем огороде баба Марья приняла свою излюбленную позу — попу к верху и взялась за прополку петрушки. Дед Никифор, ейный сосед, занял стратегически важное место возле дырки в заборе и с удовольствием подглядывал за рачкующей соседкой. Вид с его места открывался умопомрачительный.

Аленка в это время напялила униформу и вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Я сидела у нее на плече и с трудом удерживалась от комментариев. Пусть думает, что она в новом платье просто красавица.

— Ален, сколько еще ты будешь крутиться? У нас времени уже не осталось. Ты во дворце должна быть к восьми, — попыталась я воззвать к ее благоразумию, да куда там, женщина и новое платье — это страшное сочетание. Пока она себя в нем не рассмотрит со всех сторон и во всех позах — не успокоится. — Ален, пока ты тут хвостом вертишь, там прынц во дворце скучает, а может и не скучает, — применила я запрещенный прием.

— Га? — одним словом она умудрилась выразить такую гамму эмоций: от удивления и возмущения до полного непонимания ситуации. — Так чего мы тут ждем? У дворец!

И понеслась в сторону города со скоростью, с которой еще ни разу не бегала на тренировках. И не выдохлась же на протяжении всего забега, даже не запыхалась. Вот что значит грамотная мотивация! Алена подлетела к дворцовым воротам, искоса глянула на охранника и побежала дальше.

— Стоять! — гаркнула я ей на ухо, когда она свернула в сторону королевских покоев. — Ты куда ломишься дурища?

— Так это, проверить з кем он без меня! Може изменяить, а я ничо не знаю! — пыхтела Алена, взбираясь по лестнице.

— Да даже если и так? Вы же еще не знакомы, на каком основании ты ему претензии предъявлять будешь?

Вот тут она задумалась, даже простимулировала умственную активность усиленным почухиванием затылка.

— И шо делать? — спросила Алена растерянно, все еще поглядывая на заветную дверку.

— Работать идти! С коллективом знакомиться, вливаться, так сказать! — я подтолкнула ее в нужную сторону.

Она и пошла. По дворцу мы бродили где-то с полчаса, так и не встретив ни одной живой души. Аленка уже готова была вопить, что-то наподобие 'Лююююдииии! Помогитееее!' Но сдержалась. Молодец! Уважаю! Не каждая молодая девица будет вести себя в такой ситуации спокойно. Как правило, у другой барышни через минут десять начались бы стенания, упреки и истерика, а эта держится. Проблуждав еще десять минут, мы нашли давешнего лакея. Вы бы видели, с какой радостью Аленка к нему кинулась! Мужик опешил от неожиданности, а потом развернулся и бросился наутек.

— Куда? — кричала на бегу Алена и протягивала к нему загребущие ручонки.

После этого крика души, мужичонка припустил еще быстрее. А что ему еще оставалось, если за ним неслась девица в сером мешке и с горящими, чуть сумасшедшими глазами? Добежав до поворота, и слегка в него не вписавшись, лакей был изловлен, и прижат к стенке монументальным Аленкиным бюстом. Седьмой размер, я вам скажу, это не хухры-мухры, тут у каждого вменяемого самца начинается обильное слюноотделение от открывающихся горизонтов. Вот и лакей свел глазки в кучку и уставился в Аленкино декольте.

— Дядечка, а куды это Вы смотрите? — спросила наша звезда с возмущением.

— На эхватор, — проблеял он, вытирая вмиг вспотевший лоб трясущимися руками.

— Який эхватор? — удивилась она незнакомому термину.

— Нууу, — видимо, сил что-то объяснять у него не было, но мужик мужественно взял себя в руки и попытался перевести стрелки. — А чего это ты за мной бёгла-то?

— А это, — она несколько засмущалась. — Заблудилася я.

— Ааа, это ты новая помощница Михалыча? — спросил он облегченно.

— А хто такой Михалыч? — решила полюбопытствовать она.

— Да наш местный трубочист. Мужик, я тебе скажу, мировой. Ну, чего стоишь? Пошли, знакомить вас буду, — он развернулся и с непередаваемой важностью зашагал в противоположную сторону. Вот же, молодец! Как быстро адаптировался!

Плутали мы с лакеем по дворцовым закоулкам минут десять, то, поднимаясь на этаж выше, то, перейдя в другое крыло и опускаясь чуть ли не в подвал. Все встречные служанки 'буквально вот пять минуточек назад' видели Михалыча, а потом он как призрак растворялся в неизвестном направлении. Я восхитилась таким умением, это же нужно! Все точно знают, что ты занят серьезным делом, но где и каким — тайна за семью печатями! С такими умениями нужно идти в тайную канцелярию, а не в простые трубочисты.

Но ситуация с таинственностью прояснилась, когда мы таки нашли его в подвале, сладко посапывающего на топчане в обнимку с ершиками для чистки труб, и пускающего слюни на подушку. Какой там стоял сивушный духман! Сдуреть! Я начала хмелеть, когда этот алконавт зевнул. А что уж говорить о неокрепшем организме Аленки? Ее повело, на лице будущей прынцессы появилась такая умильная улыбочка, что я испугалась за ее репутацию. Кому скажи, не поверят, что Алена не напилась в первый день, а просто нанюхалась, да еще и от будущего шефа. Видя такую картину, лакей подхватил ее под руки и выволок из коморки.

— Стой здесь, — он прислонил ее к стене и скрылся на минутку в комнате.

Да, кажется, вливание в коллектив прошло удачно, то есть внюхивание.

— Вот держи, — вернувшийся лакей протянул Аленке ведро и совок. — Почистишь все камины на первом этаже и на сегодня свободна. Завтра когда придешь, обратишься сразу ко мне, а там посмотрим.

— Дядечка, а как Вас зовут? — вспомнила, наконец, Алена о правилах приличия.

— Никифором Фроловичем, — сказал он, слегка смутившись. Это ж нужно, как родители над детенком поиздевались. Хотя это не самый худший вариант Акакий в квадрате — это было бы трагичнее.

— Хорошо, — улыбнулась Аленка, чуть трезвея. — Ну, шо, я пошла?

— Иди, — он проводил ее таааким заинтересованным взглядом, рассматривая ее перекатывающиеся нижние девяносто, что даже я покраснела. От этого прохиндея нужно будет держаться подальше, а то совратит нашу невинную деву, она и заметить ничего не успеет, как прощай прынц, корона и большая люббофффф!

Работа по очистке каминов от золы двигалась ударными темпами. В трубы она не лезла. Не ее участок. А вот золу Алена выгребала тщательно. Правда, приходилось сильно наклоняться, оттопыривая попу кверху. Вот этим-то и решил воспользоваться неизвестный самоубийца, хлопнув ее пониже спины.

— Ааа, — взвыла Алена и, развернувшись, чуть не залепила нахалу хук справа. Но, увидев с кем, имеет дело, подвисла на добрые пять минут.

— Прынц! — выдохнула она недоверчиво.

— Алена, маскировка! — рявкнула я ей на ухо. Она на чистых рефлексах опустила руку в золу и провела ею по лицу, устроив себе мгновенный сеанс креативного мейкапа в стиле Рембо. А что оставалось делать? Рано ему еще ее видеть, мы не готовы. Нам еще минус десять кэгэ нужно сбросить для полного счастья, а потом Аленку и в свет выводить можно.

— Ты хто? — просипел принц, потрясенный увиденным преображением хорошенькой барышни в непонятно что.

— Зо..., кхм, Зол..., Золушка, — выдала она первое, что пришло ей в голову. Молодец! Умничка! Дошло, что если я кричалу о маскировке, то и имя свое называть не стоит.

— Ладно, Зозо! Бывай! А зад у тебя зачетный! — хмыкнул прынц, еще раз хлопнул ее пониже ватерлинии и свалил в закат...

— Караул! — провыла Алена и сползла по стенке на пол. Минут пять она сидела молча, уставившись в потолок немигающим взглядом, а потом ее прорвало:

— Прыыынц! Какой красавец! А я как дура у сером, исчо и с сажей на морде! — ревела она в голос

— Ну и чего ты ревешь? — спросила я, вытаскивая из необъятных карманов сарафана носовой платок и увеличивая его размеры до пригодных в использовании.

— Он такой красивый! Аааааа, а я как дура, — пошла она завывать по второму кругу.

— Ну да, мальчик конечно миленький, — я почухала дрыном затылок, чуть сдвинув на нос кокошник. — Высокий, широкий в плечах, да и мордаха не подкачала. Волосики чернявенькие, опять же, в полном комплекте. Еще не повыпадали и никто не повыдирал. Правда, до женского полу больно уж охоч. Но это с возрастом пройдет. Хотяяя, знавала я одного умельца пидстаркуватого, — я мечтательно вздохнула, уставившись в потолок.

— Это ты про шо? — решила уточнить она, тут же перестав рыдать.

— Нууу, — я несколько замялась, а потом, решившись, продолжила. — Все равно тебя по поводу пестиков-тычинок придется просвещать. Слушай. Познакомилась я как-то на первом курсе с одним из профессоров. Он у меня, правда, ничего не читал, а занимался обучением зубных фей. Да это детали. Лет ему было более шестисот.

— Ух, ты, какой старый! — восхитилась Алена, удобно расположившись на полу возле неочищенного камина, и подперла щеку рукой.

— Не перебивай. Вообще-то шестьсот лет для фея это самый расцвет сил. Это уже не мальчик, а мужчина, у которого о-го-го какой опыт в обращении с женщинами, — я мечтательно улыбнулась, вспоминая некоторые моменты своего студенчества. — Так вот, красоты он был, да и есть необыкновенной. Возраст только в глазах иногда мелькал. Знаешь, глянет иногда так, задумчиво и несколько покровительственно и чувствуешь себя рядом с ним дитенком несмышленым. Уж не знаю, чем я ему глянулась, но осаду он вел по всем правилам на протяжении нескольких месяцев. Все было: и конфеты, и букеты, и серенады под окнами, — я опять подвисла, вспоминая былое с удовольствием.

— Ну, так вот, я в тот период не ходила, я летала. Ни о чем другом думать не могла, только о нем, а через пару месяцев я сдалась. Все было замечательно, свечи, нектар, кровать из цветочных лепестков. Он был моим первым. Все было как в сказке. Еще месяц мы с ним активно встречались, прячась по углам, чтобы насытить страсть в тот момент, в который она вспыхивала. А вспыхивала она, нужно сказать оооочень часто, — я грустно улыбнулась и продолжила под завороженным взглядом Алены. — А потом он начал терять ко мне интерес. Ведь вокруг еще столько неохваченных, невинных барышень.

— И шо ты сделала? — спросила она заворожено.

— А ничего, — я с натугой улыбнулась, украдкой смахивая слезу. — Если любишь по настоящему, то отпустишь любимого, как бы тяжело тебе не было. А я любила.

Аленка хлюпнула носом и сочувственно замолчала. Мы просидели в тишине минут пятнадцать, думая каждая о своем.

— Ладно, вставай, у нас на этом этаже еще три камина не чищены, — напомнила я Алене о работе.

С оставшимися каминами мы справились быстро. Она только время от времени бегала во двор, выносить золу и тут же возвращалась обратно. Под конец остался только камин в библиотеке, большой такой, основательный. Возле самого камина находилось несколько высоких и удобных кресел. И одно из них было занято. Кто там сидел было не видно, перед глазами были только вытянутые в сторону камина ноги.

— Я Вам туточки не помешаю? — спросила Аленка у занимавшего кресло мужчины, ноги тут же исчезли.

— Ну что Вы, милочка, — раздался бархатный, смутно знакомый голос и из-за спинки стула показалась голова принца в очках. — Вы пришли камин почистить?

Выглядел он чуть по-другому. Волосы были аккуратно причесаны, а не торчали в разные стороны. На носу круглые очки, рубаха не распахнута на груди, а аккуратно застегнута, в руках толстенный фолиант. В общем, вид у нашего прынца был благообразный и прилизанный аж до зубовного скрежета. Просто удивительно, как в одном человеке может сочетаться столько противоречий: рубаха-парень и вот такой милашка-очкарик, которого хоть к ране прикладывай.

— Ага, — только и смогла сказать Аленка, бочком двигаясь в сторону камина. — Я туточки, я быстро.

Она споро заскребла лопаткой в камине, стараясь не сильно выпячивать пострадавший филей. Принц в это время с любопытством следил за представлением, но попыток прокомментировать или возобновить ощупывание кормы не проявлял. Он скорее наслаждался созерцанием демонстрируемых форм. А Аленка под его восхищенно-ехидным взглядом, краснела, бледнела и еще больше размазывала сажу по лицу, утирая пот со лба. Но вот и с этим камином было покончено.

— Ну, я пойду? — спросила она робко.

— Иди— иди, — он повелительно махнул рукой. — Хотя стой. Ты новенькая?

— Ага.

— А звать то тебя как?

— Золушка, — проблеяла она удивленно.

Это что, у него прогрессирующий склероз? Утром же знакомились.

Аленка быстро выскочила за двери и припустила со всех ног в сторону двора. Там вывалила на кучу золу из камина, припрятала инвентарь до завтра. И, ни с кем не прощаясь, побрела в сторону дома, бурча некормленым желудком. У нас был водный день. Как бы она не скопытилась по дороге домой, но обошлось.

— Ален, — рявкнула я ей на ухо.

— Га? — встрепенулась она, заканчивая упражнения на растяжку, которыми я мучала ее последние полчаса. — Шо такое?

— Ты, в каких эмпиреях витаешь? — я попыталась привлечь ее внимание.

— У чем? — удивилась наша звезда.

— Вот дурында необразованная, в облаках витаешь.

— Ааа, так бы и говорила, а то пиреи якись, — пожала она плечами и продолжила прогибаться, кстати, получалось у нее все лучше и лучше.

— Ниче-ниче, будет и на моей улице праздник, — погрозила я ей пальцем. — Возьмусь я за твое образование после следующих десяти килограммов.

— Ой, вже напужалася, — махнула она рукой.

— Это ты деточка зря, — сказала я тихонько. -Еще успеешь оценить все прелести обучения экстерном.

После разминки я заставила ее выпить два стакана воды и вот в таком виде улечься спать. Завтра все-таки рано вставать. Желудок у нее бурчал полночи, требуя еды незамедлительно. Аленка крутилась, сбивая простыню, и никак не могла уснуть. Бедняжка считала баранов, постоянно сбиваясь после второго десятка и бурча 'много, ой как много ентих баранов'. Я с ней была даже где-то согласна, но я имела ввиду совсем другое.

В итоге, рано утром она встала совершенно разбитая и не выспавшаяся. Видя такое Аленино состояние, я даже не рискнула выгнать ее на пробежку, заставив только сделать необходимую разминку, а потом разрешив позавтракать. Вы бы видели, с каким фанатичным блеском Алена впилась в вареную куриную ножку, заедая ее все тем же капустным салатом, правда уже с добавлением морковки и свежего лучка. этого, мы отправились на второй рабочий день во дворец. Дорога много времени не заняла и мы почти не опоздали. Какие-то несчастные пять минут.

— И таки шо у нас тут? — вещал дворецкий, стоящий с часами возле входа и улыбался нам как родным. — Опаздуны, ой, родные мои, хорошие! Проходите не стесняйтеся. От туточки у тенечек стройтесь, шоб вам голову не напекло, бедненьким. А то работать не смогёте.

Когда весь опоздавший контингент был собран и построен в линеечку, Иосиф Моисеевич стал прохаживаться перед ними с совершенно счастливой улыбочкой, периодически накручивая на палец взбитые букли парика.

— Ой, ну Ви таки сделали мне улыбку как к отцу родному. Ви же знаете, шо Вам будет за опоздание? Шо, нет? Таки и не догадываетесь? И шо ты Михалыч головой мотаешь, а ну дыхни на меня. Ой, ты моя лапа! Пьяненький! Прелесть моя! Ну, уважил старика! Молодца!

Пока дворецкий распинался перед строем, я сидела на Аленкином плече и тихо офигевала. Это что такое вот сейчас происходит? Чему это он радуется? А народ чего такой смурной? Ну, опоздали, с кем не бывает. Не выгонят же за это, в самом-то деле? Таки да, не выгонят.

— Ой, Ви моя хорошая, — дворецкий остановился напротив Аленки и протянул в ее сторону ручку лодочкой. — Ну и шо Ви на меня так удивились, как Моисей на пустыню? Штраф платите.

— Який штраф? — Аленкины губы начали подрагивать от обиды и несправедливости происходящего. Еще толком ничего заработать не успела, как тут же денег стала должна.

— Как який? За опоздание!

— Скока? — прошептала Алена.

— Серебрушечку, радость моя! — он просто на глазах расцветал, собирая штрафы с подчиненных. — Ой-вей, Михалыч! Ну, шо Ви скупитесь? Шо Ви мне одну протягиваете? Да еще и трясущимися ручонками! Ви пьяный? Пьяный! Опоздав? Таки да! Два нарушения режима у дворце, Ви зацените, батенька! Цельных два! И таки шо мене с Вами делать? Простить? А?

— Прости, отец родной! — взвыл Михалыч.

— Прощаю, — дворецкий царственно махнул рукой в его сторону, а народ недоверчиво запереглядывался. — Не уволю. Но денюжкку гони.

Пришлось непосредственному Аленкиному начальнику раскошеливаться, и прощаться с кровно нажитыми непосильным трудом деньгами, как впрочем, и Алене.

— И так кожное утро, — тяжко вздохнул протрезвевший Михалыч. — А ты девонька хто?

-Та Ваша помощница, — махнула она рукой раздраженно.

— Да иди ты?! — удивился трубочист.

— Куда? — не сразу сориентировалась Алена

— Шо куда? — видимо хмель окончательно не выветрился иначе с чего мужик начал задавать такие идиотские вопросы?

— Идти, — всплеснула руками Аленка.

— А шо нужно? Ну ладно, иди, — и он поплелся в такой любимый и тепленький подвальчик, где у Михалыча был заныкан пузырек первача и стоял такой родной топчан.

— Эй, дяденька, — очнулась Алена. — А Вы же мне должны сказать, что делать-то.

— Работать, — буркнул трубочист и скрылся в дверях.

Алена замерла соляным столбом от непонимания ситуации. Даже я удивилась. Это что получается, дворецкий держит тут всяких странных личностей, для того чтобы их с утра обирать штрафами? А работать, кто будет? Алена же в трубу не пролезет.

В общем, пришлось идти к давешнему лакею за новой порцией ЦэУ и плестись чистить камины уже на втором этаже. Слава богу, сегодня было без эксцессов. Правда, на втором этаже было довольно много гостевых спален, и наша девочка умудрилась познакомиться с местными горничными. Ничего так девахи оказались. Все как на подбор кровь с молоком, крепко сбитые, грудастые и глазастые. Они Аленку быстро приняли в свой круг и договорились пойти вечером в местный трактир перекусить и пропустить по стаканчику. И, конечно же, посплетничать, куда же без этого. Это же вообще наипервейшая женская функция, собирание компромата на будущую вторую половину, в целях верчения в нужную сторону и грамотного окучивания.

Итак, вечер, рабочий день закончен, и толпа не окольцованных девиц завалилась в трактир.

— Ты ж помнишь, что ты на диете? — решила я ей напомнить о насущном.

— Ага-ага, помню, — она закивала, внимательно вчитываясь в меню и облизываясь на все прочитанные названия.

— Шо ты будешь? — спросила Анька, старшая горничная.

— Салатик капустный и паровую рыбку, — скривилась несчастная жертва похудения.

— Ты шооо больная? Желудком маисси? — удивилась она. — А по тебе и не скажешь, да и работаешь как здоровая. Шош ты така бедна и больна у дворец то поперлася? Тут работы непочатый край и за себя, и за Михалыча. Он токо один день у месяц трезвый, когда у дворецкого получку забираить.

— Слухай, Ань. А часто у вас тут такие утры как сегодня бывают? — решила уточнить Аленка.

— Та постоянно, как Моисеичу денег на колбасу для Сарочки не хватаить, он рейды проводит, — пожала плечами горничная.

— А не хватает ему постоянно, — вздохнула вторая горничная Даша. — У, прошлом месяце Михалыча у долг загнав. Теперь ему ишо три месяца проработать нужно, чтобы штрафы отработать. От мужик с горя ишо больше запил. А Моисеич его и ловит кажный раз и долг растет.

— Грустно, — вздохнула Аленка. — Но если не опаздывать, усе ж хорошо будет?

— Так то оно так, да только они найдут к чему придраться.

— И куда я попала? — схватилась за голову Алена.

— Зато к прынцу поближе. Или ты передумала? — вкрадчиво спросила я.

— Та нет! Не передумала, — рыкнула Алена на весь трактир.

— Ты чего? — удивились барышни.

— Та так, ниче. Вы мне лучше о прынце расскажите.

— А шо прынцы? Обнаковенные, люди как люди, правда, до девиц охочие, но так энто же понятно, дело-то молодое. Иногда подойдет, обнимет, знаишь так крепко, к груди прижмет и пацалует! А цалует йих высочество, просто ух как! Ну и не только! И тоже ух!

— И шо это 'Ух' часто бывает? — спросила Алена размечтавшуюся Ганну.

— Ага, раз в неделю.

— Тю, — сплюнула Алена разочарованно. — А я то думала.

— Та не, ты не поняла, с каждой. А нас-то горничных тут больше десятка.

— От мужик, — восхитилась вторая, — и главное, каждый раз у него это так обстоятельно, шо чувствуешь себя прынцессой.

— И как у него там ишо ничего не стерлось? — зло спросила Алена.

Это же нужно, пол дворца конкуренток и каждая у него в постели уже побывала. И это только горничные. Я уверенна, что он еще и по придворным дамам таскается. А нужен ли Аленке такой ходок?

После полученной новости, Алена сильно пригорюнилась и едва ковырялась в салате и рыбе. Но, вовремя вспомнив, что это и есть весь ужин, поднажала и приговорила еду до последней крошки. Пока барышни расправлялись со своими порциями, они успели рассказать Алене еще много интересного про дворцовый быт, но слушала она невнимательно, полностью погрузившись в раздумья. Когда с ужином было покончено, Аленка не вытерпела и под благовидным предлогом сбежала домой, по дороге роняя слезы и шипя:

— Кобели, какие же они усе кобели...

Глава 3.

Вот так у нас и потянулись дворцовые будни. Утром Алена усиленно тренировалась. Мы уже даже существенно похудели, осталось пяток кил скинуть и можно штурмовать будущего супруга. После тренировки, она принимала водные процедуры, возле бочки с дождевой водой, куда сбегалось прятаться в кустах половина села. Уж больно завлекательно смотрелась на ней мокрая мужская рубаха. Потом легкий перекус и быстренько во дворец, чтобы не дай бог не попасть пред светлы очи дворецкого. Алена пока успевала, хотя было пару случаев, когда Иосиф Моисеевич буквально после нее становился в дверях со своими любимыми часами и со счастливым выражением на лице ждал опоздунов. Дальше Алена занималась чисткой каминов, сбором информации о будущем жонихе и дислокации предполагаемых противниц. Как я и думала, в его постели не побывали только дети и старушки. А все что старше тринадцати и младше пятидесяти, входило в сферу интересов принца. Кроме того, за очередность попадания в венценосную постель шла нешуточная подковерная война между горничными, кухарками и другой прислугой. Если горничные еще как-то были организованы и устанавливали график, то менее организованные поварихи пробивали себе путь в койку половниками...

Видя такую картину, Аленка все больше стала задумываться о том, а нужен ли ей такой красавец, или ну его в пень. Я ее активно поддерживала, но от увольнения из дворца отговаривала всеми силами. У нас появился доступ в дворцовую библиотеку, что самое существенное — бесплатный. После тщательно проведенной работы Аленка взяла привычку прятаться в библиотеке до вечера и рассматривать книжки с картинками, а потом и читать их. Как-то, ей к ногам упала одна из плохо поставленных книг, причем раскрылась она на тааааком интересном месте, что наша красава не успокоилась, пока не изучила тщательнейшим образом ее вдоль и поперек. И название у книженции было не нашенское 'Камасутра, трактат о любви'.

— Фиалкаааа, — опешила она. — А какая тут у нее растяжка должна быть, шоб вот так раскорячиться?

— Да как тебе сказать? — я покраснела, а потом побледнела. — Чуть получше, чем у остальных. Кхм.... Наверное. Я так не пробовала, как-то не довелось. Мой фей таким затейником не был.

— А ты глянь, у книжки-то странички усе затертые и даже шось написано по бокам. Шо это? Сейчас прочту. Ааа. '...с Анютой три раза, или поза не удобная, или девка не та...'. А тут ищо '... глубокое проникновение и множественный оргазм у всех!!!'. Фиалка!!! Шо ЭТО???

— Кхм. Похоже, настольная книга нашего прынца, — подтвердила я очевидное.

— Да ну, не нужон мне такой у хозяйстве! Он же меня заездить за пару дней, — возмутилась она.

— Вот светлая мысль, мон шери! — мурлыкнула я, еще чуть-чуть и я отговорю ее от этой глупости.

Но книжка сыграла свою положительную роль, и заинтересовала Алену в получении больших знаний. Дальше она искала книжки с картинками и наткнулась на журналы светской хроники. Порассматривала наряды, повздыхала да и начала читать, что там написано. Потом она дорвалась до женских романов, а после них прочитала свой первый приключенческий роман о рыцаре без страха и упрека. И под впечатлением от прочитанного решилась взяться за перевоспитание непутевого принца. Так прошло две недели. И вот сижу я себе на каминной полке в библиотеке, Аленка убежала выносить последнее ведро с золой, как она влетает в комнату с перекошенным лицом, выпучив глаза.

— Эй, ты чего? — прошептала я, икнув от удивления.

— Бал! Через неделю! Шо делать? — она выпучила глаза.

— Какой бал? — не сообразила я сразу.

— Маскарадный.

— Тогда точно идти! — постановила я, рассматривая ее похудевшую и ладную фигурку. — Мы почти готовы!

— У чем? Платя то нетуууу, — взвыла она горестно. Вот кто бы сомневался, извечная женская проблема, при переполненных полках и ломящихся шкафах полное отсутствие того самого единственного платья, в котором не стыдно выйти в люди. У Алены правда ситуация была несколько другой и одеть на предстоящий бал ей и правда было нечего.

— Да не переживай ты так, — махнула я рукой. — Будет тебе платье. Ты лучше скажи, когда бал?

— У конце неделииии, — все так же не успокаивалась она.

— Ну и хорошо, — я потерла ручки от удовольствия. — Он наверно начнется вечером часов в восемь, значит, ты там появишься часиков в девять, вся такая таинственная и прекрасная, как летний сон.

Алена, замерев как истукан, смотрела на меня в диком напряжении, а потом, отмерев, выдала:

— А платя? И шоб красивое! — и смотрит на меня с требовательной надеждой.

— Сказала же, будет! Наколдую, фея я, или погулять вышла, в конце концов? Ты мне, что не доверяешь? — вкрадчивости и шипению моего голоса могла бы позавидовать змея. — Вон там, в уголке, твои любимые журналы светской хроники, иди фасон себе придумывай, а потом мы его в жизнь воплощать будем.

Ох, с какой скоростью она кинулась к кучке журналов! Это нужно было видеть! И закопалась в них по самую макушку, периодически тыкая то в одно платьишко, то в другое и вещала 'ХОЧУ!' или 'МОЕ!'. Причем энтузиазм она проявляла в отношении платьев исключительно с корсетами и юбкой с кринолином.

— Ален, а вот как ты думаешь, — попыталась я воззвать к ее благоразумию. — Как твой седьмой размер будет смотреться, когда тебя перетянут как рюмку? А попа твоя, на что будет похожа? Ты же будешь как воздушный шарик, который перетянули пополам и он вот-вот лопнет. Или как две деформированные сардельки — переростки! Пожалей психику окружающих! Кроме того, ты же на свой зад неприятностей огребешь. Мужики, глядючи на твои, вываливающиеся из корсета груди, закапают слюной весь пол. А то, что грудь будет именно вываливаться — могу дать голову на отсечение. Тетки, видя, как мужики на тебя облизываются, и тянут в твою сторону похотливые ручки, ринутся выдирать тебе волосенки. И что тогда? Какой на этом фоне прынц? Если тебе придется от окружающих отбиваться?

Но моя прочувствованная речь не произвела на Аленку никакого впечатления. У нее перед глазами была картинка, как она в роскошном бальном платье, возможно еще в маске, вышивает на балу, а мужики возле нее так и падают, и сами в штабеля укладываются.

— Хочу как прынцесса, — она посмотрела на меня с такой мольбой и убежденностью в собственной правоте, что я решила уступить. Хорошо, но мне же никто не запрещает наглядно показать Алене, что она не права.

— Ладно, будет тебе платье как у прынцессы. Давай-ка закроем дверцы библиотеки, хотя в это время тут все равно никого нет, и я немного поколдую.

Аленка быстренько сбегала, закрыла двери, и замерла недалеко от камина в радостном ожидании. Плюс библиотеки был еще вот в чем, тут было большое зеркало во весь рост, что давало возможность нашей будущей красавице и покорительнице мужских сердец оценить себя со всех сторон.

— Начнем с корсета и нижнего белья, — сказала я и сосредоточенно представила себе нужные элементы будущего гардероба. Миг и искомое лежит у ее ног. Еще я наколдовала чулочки, подвязки и кое-какие другие дамские мелочи. Аленка подняла подвязку, покрутила ее в руках и так удивилась.

— А это на шо одевать? На руку? А зачем? Шоб красивше было? — зачастила она.

— Ох, ты горюшко мое, — вздохнула я. — И вот как ты собралась прынцессу из себя изображать, если ничего не знаешь? На ногу это одевается. На ногу!

— А зачем? Там же его нихто не увидит! — и главное такое неподдельное изумление на лице, как же, такую красоту прятать. Чем-то она мне напомнила обезьяну с очками.

— За надом! Так! Делаешь то, что скажу и не споришь. Сымай с себя все шмотье. Шо ты так на меня уставилась? Мне твои телеса не интересны, будем из тебя даму делать, — не выдержала я этого цирка и прикрикнула на нее.

Алена помялась-помялась, да и разделась до исподнего, а вот дальше ни в какую. Пришлось ее долго уговаривать, но таки получилось. Потом она хихикала над панталончиками, с прорезью по шву между ножками, но одела без вопросов.

Цирк начался, когда я стала ее затягивать в корсет! Вот представьте: немаленькая такая девица с огромным бюстом (на одну грудь меня положить, второй прихлопнуть, мокрого места не останется). И маленькая, хрупкая я, пытающаяся затянуть ее в этот пыточный агрегат. Сначала я пыталась затягивать Алену собственными силами, порхая у нее возле пятой точки и тихо матерясь. Силенок моих явно не хватало. Потом я вспомнила, что я, в общем-то, существо магическое и, треснув ее дрыном по спине, чтобы Аленка выдохнула, колданула со всей дури. Ее и затянуло. Грудь не то, чтобы вывалилась, она нависла над корсетом двумя огромными шарами, доставая Алене до подбородка. Милая ложбинка, которая должна была образоваться в итоге, превратилась в пропасть между двумя горами. А глазоньки-то как выкатились! Ух! А ртом то мы чего так воздух хватаем? И шо ты мне родная, там шепчешь? Ты же именно этого хотела? Я еще раз оглядела дело рук своих, но уже с тыла. Там история повторилась. Такими же круглыми холмами оттопыривалась и попа, но это уже смотрелось поаппетитнее чем бюст.

— Ну что, это то, что ты хотела? — спросила я у Алены, которая хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Нет! — просипела она еле слышно. — Сними с меня это!

— Ты уверенна? А как же платье как у прынцессы? — воспитательный эффект нужно было закрепить. Я не злая, я просто вдумчивая и ценю свое время. А то если я сейчас Алену пожалею, то она мне своими капризами весь мозг вынесет.

— Уверена!!! Сымай! — бедняга была на последнем издыхании.

Я щелкнула пальцами, и с нее тут же свалился корсет. Аленка от облегчения сползла по стенке и радостно мне улыбнулась.

— И как они у таком ходють? Это же караул! — она с брезгливостью посмотрела на корсет. — Жалко их. Худосочны таки тетки. Это же если так перетянучи усю жизнь ходить, то никакого здоровья не хватит. А я то думала, чего они такие бледные и ами.., кхм, анемичные. У таком походишь и за кожным поворотом будешь у обмороки бухаться.

— О, — обрадовалась я. — Дошло.

— А шо же мне теперь делать? У чем же я тады пойду на бал? — она грустно на меня посмотрела.

— Чего ты переживаешь? Бал-то маскарадный. Вот мы из тебя барышню-крестьянку и сделаем. Расписной кокошник, лент побольше, сарафан из дорогой ткани. Вместо маски, вуаль и еще знаешь что? Мы тебе хрустальны лапти организуем! Красоткой будешь умопомрачительной. А главное в образе. Никто не сможет тебе что-то сказать по поводу твоего произношения и манер. Это же маскарад! Прынц точно твой будет.

Я с умилением смотрела на ее враз посветлевшее личико. Всю следующую неделю перед балом Алена активно ухаживала за своим лицом и ручками, обмазывала мордашку кремом, мною приготовленным, и работала только в перчатках. Также пришлось делать на ночь кремовые компрессы для рук. После первого же дня картина стала лучше, но все равно руки приводились в порядок очень медленно. Пришлось в крем добавить толику магии, чего я очень не люблю из-за непредсказуемости дальнейшего результата. И шикарная шевелюра на нежных ручках — это просто мелочи жизни. Может быть и хуже. Но обошлось. Ничего у нее лишнего не выросло и нужного не отвалилось. На работу она старалась приходить на час раньше, чтобы выполнить необходимую работу и потом быть свободной и заниматься только подготовкой к балу.

Платье мы ей наколдовали быстро, как-то легко определились с цветом, несколько оттенков красного для сарафана были идеальны. С кокошником тоже проблем не возникло. Я наколдовала ей фигурный кокошник, расшитый речным жемчугом и разноцветным бисером. Проблема возникла только с хрустальными лаптями. Получились они достаточно легко, этакие изящные и легенькие лапоточки, посверкивающие на солнце. Я оглядела их со всех сторон и умилилась.

— Одевай, — протянула я их замершей в восторге Аленке.

— Кака красота, — всплеснула она ручками и напялила их на ноги.

— Не жмут? — полюбопытствовала я.

— Да вроде нет, — она изящно отставила ножку в сторону и рассмотрела их сбоку.

— Пройдись давай, — подбодрила я ее.

И вот тут случилось то, что я предусмотреть никак не могла. Аленка в них шагала как на ходулях, волоча задник лаптей по полу, издавая жуткий звук, напоминающий поступь командора. Там хоть понятно, мужик каменный, а она-то у меня еще вполне живая. А если она так гремит по дощатому полу, то, что будет на мраморном? Мало того, что Алена его повредит, оставляя борозды (лапти заговоренные не только от угона, но и от разрушения), так она греметь будет как стадо латных рыцарей в доспехах. Не, так не пойдет.

— Сымай, — сказала я задумчиво.

Алена сняла обувку и протянула мне. Я взяла их в руки и начала рассматривать. В голову ничего умного не приходило.

— Тебе в них удобно было? — я почесала голову дрыном и кокошник опять съехал на нос.

— Та не очень, не гнутся они, вот и приходится ноги волочь, — сказала она, расстроено поглядывая на сверкающие лапоточки.

— Так. Поняла. Попробуем по другому, — я вплела в противоугонное заклинание пару элементов, отвечающих за эластичность обувки. Настроила заклинание на Аленкину ауру, шоб врагу не досталось. Обувь эксклюзивная, из горного хрусталя, грех не замагичить по полной программе. Да и еще, приделала к лаптям маленький каблучок. Лучше пусть она цокает как кобыла на плацу, чем гремит лаптями на всю ивановскую.

— Пробуй теперь, — протянула я ей полет дизайнерской мысли.

Алена обула модифицированные лапти, процокала возле меня то взад, то вперед и осталась довольна. Я ей наколдовала еще тоненькие чулочки и нижнее белье, которое видела как-то в каталоге из соседнего техногенного мирка. Это, я вам скажу, такая красота! Шо аж дух захватывает! Намагичила кружевной комплект красного цвету, шоб из под платья не выделялся. А уж когда Алена все это великолепие одела, то даже я замерла в восхищении. Это было замечательно. Мягкий, нежный кружевной корсет идеально облегал и подчеркивал ее фигуру. Грудь чуть приподнялась, животик втянулся, обозначив талию. Кружевные трусики-шортики плотно обхватили ее попку и тоже слегка приподняли. Теперь чулочки телесного цвета, плотненькие, практически не ощутимые. Алена выглядит невероятно соблазнительно. Поверх всего этого великолепия наденем шелковый сарафан, больше похожий на роскошное экзотическое платье, затем кокошник и лапотки. Красота. Теперь на кокошник закрепим вуаль и наша девочка готова.

— Какая красота! — Алена осмотрела себя со всех сторон, огладила блестящую ткань, рельефно очерчивающую ее фигуру, и осталась довольна.

— А теперь покажи, как ты умеешь танцевать! — попросила я.

И вот тут начался кошмар. Кроме хороводов, которые местные барышни водили с грацией бегемотов, Аленка ничего не умела. Пару дней у нас еще есть, научим, будет сопротивляться — заставим. Так, что бы такого придумать?

— Ага, — я махнула волшебным дрыном и в хате стали раздаваться чарующие звуки вальса.

Ммм, хорошо-то как! Следующий этап. Опять левый мах дрыном и вся мебель заняла места, под стеночкой освободив середину хаты для упражнений. А теперь самое главное — партнер. Тут уже будет посложнее. Где-то я видела, как мастера в одном из видов борьбы проводили бой с тенью. И так это у них замечательно получалось, почему бы это не взять за основу? Правый мах дрыном и в одном из уголков хаты заклубилась тьма, которая постепенно, под звуки вальса, изображая танцевальные движения, стала уплотняться, приобретая очертания человеческой фигуры.

— Танцуют все! — крикнула я на всю хату.

— Не, не буду, — Алена попятилась от тени и забилась в уголочек. Хорошо хоть не за печь, а то там паутины столько, что просто караул. Платье бы испортила.

— И что тебя смущает? — спросила я недоуменно.

— Оно же не живое и как-то странно дергается в уголочке. Не, не хочу, и не проси.

Тень и правда вела себя крайне странно, выписывая под звуки вальса характерные движения из Ламбады. Какой-то озабоченный дух попался. Нам бы чего попроще, не такое смущающее. Этот танец мы перед первой брачной ночью разучивать будем, ну или на худой конец танец живота. Ладно, что же делать? Хм, а если так? Я опять махнула дрыном в сторону тени, и она стала приобретать черты принца, становясь более материальной.

— Прыыыыыынц! — взвыла Алена.

— Так лучше? — усмехнулась я.

— Ага-ага! — она счастливо кивала как китайский болванчик.

-Чего стоишь-то? Иди к нему, он тебя будет учить танцевать.

Алена и пошла, сначала несколько нерешительно, а потом, видя на лице мнимого прынца поощряющую улыбку, более уверенно. И застыла возле него обожающим столбиком. Минуту они смотрели друг другу в глаза, а потом тень подхватил ее под руку и закружил в танце, смутно напоминающем танго. Причем Алена интуитивно выполняла все движения на редкость верно. Странное это было зрелище, но завораживающее. Тень мотыляла Аленой по всей избе, изображая немыслимые пируэты и поддержки, а наша красава млела в его объятиях. Нет, ну что такое? Это конечно жутко романтично, но вот навряд ли она так вальсу научится. Пришлось теньку призывать к порядку и объяснять, для чего он был вызван в мир живых. Дело пошло на лад, хотя первый час Аленка еще путалась в ногах, но на второй уже танцевала очень даже уверенно. С вальсом мы разобрались, теперь котильон и мазурка, неплохо было бы еще и польку выучить. Но ведь всегда можно сказаться уставшей при звуках незнакомого танца.

Последние два дня Алена безвылазно сидела дома, взяв у дворецкого отпуск без содержания. Он, конечно, поскрипел зубами, поныл, что 'она его таки разоряет, убивает и делает ему больно, буквально как родная никак не упокоенная теща'. Но ничего, отпустил. Эти два дня мы использовали с толком, учили Аленку этикету, танцам, некоторые фразы пришлось заучивать. Многого не успели, но она уже не производила впечатление дикой деревенской идиотки.

* * *

И вот настал день 'Х'. Утром мы сделали небольшую разминку, закончили все хозяйственные дела и принялись за наведение марафета. Я наколдовала немного профессиональной иномирной косметики и было сунулась с ней к Алене, как поняла, что чего-то мы не учли. Что-то не додумали. Причем ощущение было настолько сильным, что мешало мне связно думать. Я уселась в позу лотоса. Та еще задача в сарафане и с дрыном в руке. Успокоилась, продышалась, помедитировала над феншуйными воспоминаниями и стала перебирать в уме, что мы уже сделали, авось соображу. Так, платье есть? Есть. Дальше, танцевать умеет? Умеет, даже лапти получила по случаю эксклюзивные и противоугонные. Косметика и белье завлекательное есть тоже. Чего же не хватает?

— Ален, напомни, а, во сколько бал начинается?

— У восемь вечора, пора бы ужо собираться, а то пока дойду усе девять будет.

О, вот оно! Кто же ее пустит даже как княгиню разодетую, если она придет пешком? Правильно, никто. Значит, карету нам карету, коняшек ишо хотя б двоих, слуг парочку, шоб нихто не сумлевався, что Аленка имеет право находиться на балу. И вот что делать? Где я это все в последний момент возьму? Ладно, с каретой. Я там во дворе старую телегу видела. Подновлю, навешаю иллюзию, и ни у кого и мысли не возникнет, что что-то не так. А кони и лакей с кучером? Это что местных переодеть? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Итак, двор, я, дрын и телега. Я на нее уже пол резерва вылила, а иллюзии к этой развалюхе так и не прицепились. Полчаса мучаюсь и все впустую. Летаю возле нее и с одной стороны и с другой и все никак. Ничего не понимаю.

— Да будь же ты каретой нормальной, а не скотиной! — махнула я на нее в сердцах, правда промахнулась, и мой посыл ушел в сторону огорода. Вот вечно со мной так, если не одно так другое. Но что это?

На небольшом участке огорода стало происходить что-то странное, некоторые овощи повспухали и стали стремительно увеличиваться в размерах. Минута, и огород превратился в каретный двор с эксклюзивными экземплярами. Появилась карета в форме помидора, красная, кругловатая, с лакированными боками и хвостиком наверху. Рядом с нею стояла карета в форме баклажана, сине-фиолетовая, чуть переливающаяся и вытянутая. Кабачковая карета от баклажанной отличалась только цветом. Но самая симпатичная была карета из тыквы. Я потерла дрыном макушку. И что мне делать с этим изобилием? Нам одной хватит, остальные, если не развеются к завтрашнему дню, продам как эксклюзивную дизайнерскую новинку из тридесятого королевства. А что? Практически от кутюр! Деньгу зашибу! Я же здесь на самообеспечении. Ладно, накину я на них полог невидимости, а завтра посмотрим.

Так, теперь кони. Если все так круто получилось с каретами, то может и с живностью не заморачиваться? Взять, например, вот этих мышей и колдануть как следует? А что? Получилось же первый раз. Ну, я и колданула. Сегодня мне до странности везет, из двух очаровательных мышек вышли совершенно замечательные коняшки, высокие, статные, просто загляденье. Может, также и с кучером и лакеем поступить? А что? Выбрать живность поумнее и все будет. А кто у нас умненький? Я стала оглядываться вокруг. Вот Аленкин пес Сирко — не, не подойдет. Старый уже, да и особой сообразительностью не блещет. Кот Васька, который греется на солнышке? Тоже не вариант, уж больно хитрож... целеустремленный товарищ. Если я его в человека превращу, он же обязательно воспользуется ситуацией и чего-то учудит. Не вариант.

— А кто это там шевелит усами в кустах? — я вытащила на свет двух крысюков, поблескивающих умными глазками-бусинками. Ну что, кажется, без вариантов, да и силы почти на нуле. Ладно, колданем. Мгновение и передо мной стоят два рослых дядьки под два метра ростом в фирменных ливреях, с гербом в виде фейских крылышек.

— Чего госпожа изволят? — спросил один из них. Второй благоразумно молчал.

— Подготовьте карету и лошадей, через час выезжаем, — я махнула рукой в сторону кареты и на последние крохи силы наколдовала необходимую упряжь.

— Будет сделано, — и они быстро принялись за дело.

Ну вот, теперь Алена. Тут все было очень даже быстро. Легкий макияж, маникюр, одежка, капелька духов для завершения образа и наша девочка готова.

— А теперь послушай меня внимательно, — обратилась я к ней. — В полночь вся эта красота исчезнет вместе с каретой, конями и слугами.

— Почему? — удивилась Алена.

— Я специально поставила ограничение по времени, чтобы ты делов не наворотила. Три часа в обществе прынца, для твоей неокрепшей психики более чем достаточно. Помни, если засидишься за полночь, то будешь возвращаться домой пешком и огородами.

— А чего так?

— Платьишко исчезнет, и будешь ты из-за собственной глупости отсвечивать фирменным иномирным бельишком на всю столицу. Как ты думаешь, сколько ты так по улицам пройдешь?

Она в растерянности смотрела на меня и ничего не понимала.

— Не долго ты так погуляешь, ровно до первого мужика. А если не захочешь неприятностей, то домой будешь двигаться на карачках и огородами.

— Фиалка, — заныла она. — Отмени это, шо ж это за праздник такой буде? Я ж и отдохнуть толком не смогу, ни на прынца налюбоваться, ни шашни с ним закрутить.

— Не могу, все силы выколдовала.

Я быстро затолкала Аленку в карету и мы резво стартанули в сторону дворца. Когда слегка зеленая Алена вывалилась из кареты, пати было в самом разгаре. Из открытых высоких окон первого этажа разносились звуки музыки. Перед входом во дворец один экипаж сменялся другим. Разряженные гости парами или по одиночке входили в открытые двери.

— Ну, с богом! — Алена выдохнув, ступила на красную дорожку и, высоко задрав нос, походкой от бедра, которую мы разучивали пару дней, продефилировала вовнутрь.

На входе в зал мы нарвались на довольно неприятный сюрприз в виде Иосифа Моисеевича, который сегодня заменял церемониймейстера. Слава богу, на Алене была вуаль, но это нам особо не помогло. Наглый дворецкий перегородил дорогу.

— Как Вас представить?

— Можете представить меня прекрасной незнакомкой, — сказала я вместо растерянной Алены, дернув ее предварительно за волосы.

Еще с прошлого раза у моей подопечной выработался условный рефлекс на это действие, если я дергаю ее за волосы, то она открывает рот и строит умное лицо, ну или как получится. Иногда это приводило к неожиданным результатам. Оппонент не мог соотнести, вещаемые мною заумности и дебильное выражение лица Алены и впадал в ступор. Но не в этот раз.

— Ты от мадам Лоло? — сказал дворецкий, ущипнув Алену пониже спины и масляно осмотрев ее со всех сторон. — Поэтому вуальку одела? Да и корсет на тебе не прощупывается, и у красном уся как мадам.

Вот как-то забыл болезный, что бал то маскарадный, или это у него прогрессирующий склероз? Да еще и к цвету прицепился, принимая Алену за прости господи.

— О, Иосиф Моисеевич! — взвыла я Аленкиным голосом. — А Ваша Сарочка в курсе о том, что Вы накоротке со знаменитой мадам?

От Алены тут же отступили, замахали на нее руками и шикнули.

— Ви чего? Шо за мадам, не знаю я ни какой мадамы! Чего тут стоим? Пробку делаем? Шли себе у зал, таки и идете! — ответил он посторонившись.

— Объявляй!

— Прекрасная незнакомка! — взвыл дворецкий дурным голосом, после того как Аленка ущипнула его пониже спины, ну чисто из мести. А что? Нечего руки распускать.

Она с достоинством вплыла в зал, да так и застыла соляным столбом, увидев двух совершенно одинаковых прынцев.

— Два, — прохрипела Алена, пытаясь рассмотреть сразу обоих, и чуть не заработав косоглазие, ведь мальчики находились на приличном отдалении друг от друга, кружа в танце каких-то девиц. — Ой, мама! Фиалка, и шо мне делать?

— Ну, родная, у тебя появился выбор! Прынц или прынц. Причем ты абсолютно ничего не теряешь, они же одинаковые. Вперед, очаровывать наших мальчиков!

А мальчики были невероятно хороши. Высокие, стройные, в облегающих панталончиках, которые подчеркивали стройность и мускулистость ног. В расшитых камзольчиках черного цвета, причем ощущения мрачности от одежки не было. Оба принца были на редкость элегантны. Их породистые лица обрамляли иссиня черные локоны, на лицах были простые маски. Они были практически одинаковыми, отличались только взглядами, которые кидали на окружающих. У одного сквозь прорези маски масляно-похотливый взгляд, который цеплялся абсолютно за все, что было в юбке, у второго же взгляд несколько отрешенный с толикой презрительного высокомерия.

Обоих принцев окружал настоящий цветник из молоденьких дворяночек. Кстати, ни одна из них по стати Алене и в подметки не годилась. Они все были какими-то худосочно-бледными, да еще и подчеркивали это цветом платьев светлых и очень светлых оттенков. Естественно на всех были маски, но это мало спасало положение. Вклинившаяся в эту толпу, аки ледокол, Алена, по сравнению с остальными девицами выглядела как райская птичка и привлекала внимание не только статью, но и здоровым цветом лица, искристыми глазами, соболиными бровями (не зря я прополку недавно устроила, а визгу то было!). А еще и яркое платье! Оба принца не могли от нее глаз оторвать. Но первым подсуетился местный Дон Жуан.

— О прекраснейшая! — взвыл он дурниной на весь зал. — Могу я Вас пригласить на этот танец?

— Да, — чувственно выдохнула Алена, смотря ему прямо в глаза. Первый принц тут же подхватил ее и закружил в вальсе.

— Ваше высочество, извините меня, но Вы с братом так похожи. А я при дворе впервые и теряюсь, хто из вас хто, — выпалила Алена.

— Я Алан, старший и наследный принц, он Риккардо, младший не наследный.

— А на сколько Вы старше? — удивилась она.

— На минуту, — было видно, что наследнику престола эта тема неприятна. — Мадемуазель! Вы привлекательны, я чертовски привлекателен! Зачем терять время? Приходите через час на сеновал.

— А шо я там не видела? — удивилась наивная Алена. — Звезды?

— Ну, можно и на них посмотреть, — он притиснул мою подопечную поближе, пытаясь своим телом донести до непонятливой девицы, зачем собственно ее туда приглашают.

— А... а я приду не одна, — Аленка чуть застыла в задумчивости. Если она сейчас про кузнеца втирать начнет и долю свою сиротскую, то никакой план по завоеванию прынца нам не поможет. Сбежит и будет прав! Но обошлось, вальс закончился и Алену тут же перехватил второй братец. Куда только девалось отрешенно-презрительное выражение? Он демонстрировал полную заинтересованность в моей девочке, развешивая у нее на ушах прекрасные, цветистые и кустистые комплименты. Ох, какие умельцы тут оказывается, водятся! Алена таяла в его руках, как мороженное на солнце. Они протанцевали подряд три танца, что было уже на грани приличия, а потом принц Риккардо потащил ее в сад, опять же за теми же звездами. Вот романтики...

— О, прекраснейшая,— жарко прошептал ей на ушко Риккардо. — Ваши очи, как две стрелы, поразили меня в самое сердце.

Мне интересно, а глаза как две стрелы — это как? Узкие и острые, с легким проблеском сознания? И это комплимент? Или это я такая злая? Ладно, слушаем дальше. Может следующий будет лучше.

— Ваши волосы прекрасны как водопад, а вы похожи на великолепную наяду, — продолжил он.

Мда, еще десять минут назад он мне казался более вменяемым. Сравнить нашу аппетитную пышечку вот с этим речным ужасом! Не, они, конечно, могут навести морок и предстать перед совсем уж уставшим путником прекрасными девами. Но на самом деле — это костлявые селедки ни кожи, ни рож.. кхм лица. Еще и цвету зеленоватого. Хорошо хоть Аленка не поняла, как ее только что обласкали. О, пошла тяжелая артиллерия, заглядывание в глазки и лобызание ручек, причем исключительно на уровне груди, чтобы усе рассмотреть. Не, я не зловредная, я просто ответственная и бдю Аленкину честь, а не свечку держу. Вот куда она без меня? Никуда! Правда, сижу я у нее на плече, под пологом невидимости, и даже Алена меня не чувствует. Думает, бедняжка, что я саму ее оставлю. Ага, саму. Она же наивная и ранимая, а тут два таких мартовских кота вокруг нее круги наматывают. Первый привык к легким победам и, не получив желаемого результата, мгновенно переключился на других барышень. Благо их вокруг хватает. Но в сторону Алены все равно весь вечер поглядывал и весьма заинтересованно. А вот второй. Второй оказался парнишкой настойчивым, вон как ее то в оборот взял и не выпускает из рук. Все время что-то ей жарко на ушко шепчет и пытается вуальку приподнять, чтоб личико увидеть. Крепко же его девка припекла. Ой, чего это они? Опять танцуют? Только теперь уже в парке, шоб нихто не видел? Эй, паразит, ты куда ее повальсировал? Нам кусты не нужны. Аленка у меня барышня порядочная, кусты у нее будут после свадьбы! Ух, пронесло. Приземлил он ее аккурат на лавочку.

— Где я Вас раньше мог видеть? — спросил он, задумчиво разглядывая Алену.

— На улице? — вот, правильная тактика, наши люди именно вопросом на вопрос и отвечают.

— А все же? — не унимался Риккардо.

— Пусть это останется моим маленьким секретом, — она кокетливо стрельнула на него глазами. А дальше... дальше были разговоры ни о чем и обо всем, робкие поцелуи рук и все те же звезды!

— Отошли его за чем-нибудь, — шепнула я на ушко, вздрогнувшей от неожиданности Алене.

— Мой принц, — пропела она. Вот откуда что берется? Общается с ним пару часов, а как уже заговорила. — Меня так ужасно мучает жажда.

Он тут же подорвался и скоренько зашагал в сторону зала.

— Ну, чего? — недовольно спросила она.

— Ты ни о чем не забыла? — спросила я, так и не показываясь ей.

— Шо? — кажется, Алена так увлеклась, что комендантский час у нее вылетел из головы.

— Ты про полночь помнишь?

— Ууу, — заныла она. — Злая ты, може, у тебя сил прибавилось, и ты мне до утра платье наколдуешь?

— Нет, — я была непреклонна. — Хорошего понемножку.

— Фиалка, а который час?

— Без пяти.

— Чего?

— Полночь! Дура! Линять пора!

Как она подорвалась! Ух, вы бы видели! Как с низкого старта взлетела, несмотря на юбки, кокошник и вуаль, которая мешала нормальной видимости.

— Куду же Вы, прекраснейшая? — взвыл вернувшийся принц с бокалом вина.

Алена, услышав его, припустила в сторону выхода еще быстрее, цокая по мощеной дорожке, как полковая лошадь на марше. Но мальчик оказался упорным и, поднажав, почти догнал Алену. Перспектива оказаться на глазах у Риккардо практически без порток, открыла у Алены второе дыхание. Она решила срезать угол и остальную часть дороги пробежать сквозь парк напрямую. Это и было ее ошибкой. Корни деревьев еще никто не отменял. И естественно, она растянулась под ближайшим деревом, споткнувшись и потеряв мой хрустальный эксклюзив с противоугонной системой. Видимо я таки что-то не домагичила.

— Драгоценнейшая! Куда же Вы?— кричал принц, настигая ее.

Тут уж было не до обувки, Алена подобрала юбки и кинулась в ближайшие кусты. Времени уже не оставалось, и платье начало таять на бегу. В кусты она влетела уже в белье и одном хрустальном лапте.

— Отползай! — рявкнула я. — Отползай, он же сейчас в эти кусты за тобой полезет!

Алена в присядку и мелкими перебежками стала пробираться к другой не менее пышной парковой растительности. Правда, двигалась она почему-то в сторону дворца. Когда она была возле одного из открытых окон, мне в голову пришла гениальная мысль.

— Ален.

— Шо? — спросила продрогшая подопечная.

— Лезь в окно.

— Зачем?

— За надом. Лезь, говорю. Платье добывать будем. Карета тоже накрылась, превратившись в тыкву.

Алена, осознав положение, в котором очутилась, не стала пререкаться, а бодренько влезла в окно и мелкими перебежками побежала в сторону прачечной. Только там были доступны вещи, которые могли ей подойти.

А в это время в парке творилось что-то невообразимое. Принц нашел хрустальный лапоть, взял его в руки и... И сработала сигнализация, оглашая весь парк диким ором, покруче, чем у баньши. Но видно у парня с нервами было все в порядке, вожделенную обувку он из рук так и не выпустил.

— Хм, как оригинально, — сказал он с видом энтомолога, разглядывающего новый вид букашек.

Заклинание было рассчитано ровно на две минуты, чтобы какая-нибудь экзальтированная дурочка, взяв лапоть в руки, тут же его с визгом и выпустила. А Риккардо молодец. Не испугался, хотя от такого ора заикой на всю жизнь можно остаться.

— Я тебя найду, — пообещал он кустам и кинулся их прочесывать.

На ор охранной сигнализации в парк сбежалась половина всего штата охранников.

— Ваше высочество, что случилось? — спросил самый старший из них.

— Даму в алом видели? — спросил он, грозно оглядывая служивых.

— Да, — они дружно закивали.

— Найти! — рявкнул принц и продолжил дальше шуршать в кустах, все еще надеясь отыскать Алену.

Шухер в саду продолжался до утра, но незнакомку в красном так и не нашли. А Аленка в это время расстроенная, в мокрых вещичках с чужого плеча и босиком, плелась к себе домой. Слава богу, что завтра выходной, и она сможет отдохнуть.

Глава 4.

Следующее утро началось со стонов и насморка. Аленка простыла.

— Фиалка, — она посмотрела на меня глазами побитой собаки и чихнула. — И чтоо теперь?

— Травки заваривай, — я сделала вид, что не понимаю ее вопроса.

— Сейчас, — она стала кидать травы в котелок, залила его водой и поставила на печь, поминутно чихая и сморкаясь. Нужно будет чуть магии добавить для усиления эффекта.

— Фиалка, — на меня смотрели самые разнесчастные в мире глаза.

— Что? — я посмотрела на нее виновато. Хотя в чем моя вина? Я всего лишь выполняла ее желание. Никто не говорил, что будет легко.

— Как ты думаешь, я ему понравилась? — спросила она с надеждой.

— Кому?

— Прынцу.

— Которому? — продолжила я строить из себя дурочку.

— Риккардо, — она томно вздохнула и подняла очи в гору.

— Ааа, не знаю, — я выдержала театральную паузу. — Но, похоже, что да.

Алена расплылась в счастливой улыбке и даже чихать перестала.

— А что мне теперь делать? Подойти к нему и усе рассказать? Он же меня вчера искав, так искав! Я слышала, как соседние кусты тряслись, когда он там был. А потом ще стражников припряг.

— И не вздумай!

— А что такого?

— Ничего. Во-первых, мужики по натуре охотники, он начал тебя искать? Так пусть и дальше ищет. Нужно же мальчику чем-то себя развлечь. Во-вторых, за то время пока он занят поисками, твой образ в его сознании достигнет невиданных высот!

— Да? — она смотрела на меня огромными глазами, пытаясь переварить последнюю мою фразу.

— Ладно, главное то, что это время мы с тобой должны провести с пользой, добыть стартовый капитал и раскрутится, обеспечив тебе приданное. А то кому ты нужна с разваливающейся хатой, псом, котом и коровой?

— А шо, корова у меня справная! — обиделась Алена за свою живность. — А что ты там говорила про питал?

— Капитал! Лапоть ты необразованный. Деньги, грошики и желательно не просто много, а очень много, чтобы прынц не попрекал в будущем, что взял тебя голодранкой.

— А понятно, а как? — заинтересовалась она.

— Есть ту у меня идея. Сейчас проверю кое-что и потом расскажу. А ты пока пей отвар и поправляй здоровье.

Я оставила задумчивую и мечтательную Алену в хате, а сама метнулась в огород, убедиться, что вчерашние кареты не развеялись. Не развеялись, стоят на месте, посверкивают на солнце лакированными боками. Мои вы прелести! Какие обводы! Какие дизайнерские решения! Помидорная очень подойдет какому-нибудь очень богатому аристократу, который любит передвигаться с шиком и производить на окружающих неизгладимое впечатление. Настоящий бизнес-класс. А вот баклажанная и кабачковая, за счет своих линий и аэродинамических свойств явно предназначены для быстрой езды. Этакие спорткары из дерева. Запрячь бы в них по четверке лошадей да прокатиться с ветерком, отбоя бы от клиентов не было. А я такие кареты клепать могу практически каждый день. Главное рынок не перенасытить, сохраняя элемент эксклюзивности. Жаль тыквенную, такую красоту развеивать пришлось из-за Аленкиной увлеченности. Но ничего, тут еще патисончики чуть подрастут, и можно будет изобразить женский вариант.

— Ну что, родная, завтра мы начнем великую компанию по завоеванию тебе уютного местечка под этим солнцем! — сказала я пафосно.

— А как?

-Все завтра, а сейчас лечится.

Весь день Алена не вылезала из постели, пила отвары, парила ноги, но на следующий день была как огурчик. Она с замиранием сердца шла во дворец, надеясь и боясь встречи с принцем. Дворец встретил нас взбудораженной прислугой, кучкующейся то здесь, то там и о чем-то усиленно шепчущейся. Мы тоже решили разузнать, в чем дело. А дело все еще было в бале, том самом пресловутом бале и в Алене, которая, по рассказам служанок, превратилась в иностранку невиданной красы, на которой обещал жениться младший прынц, как только найдет.

Алена после таких известий расплылась в довольной улыбке и поскакала за своим ведром для золы. День прошел тихо и спокойно. Только под конец я ей объяснила, что от нее понадобится для претворения первого этапа моего плана в действие. А сделать я собиралась то, что феям разрешалось только в крайних случаях — прямо вмешаться в ход событий, заняв тело подопечной на некоторое время.

— Ты пойми Алена, — убеждала ее я, -вот как ты с дворецким переговоры вести будешь, если торговаться не умеешь? У тебя же все на лице написано. Такую как ты обмануть проще простого!

— Ладно, — согласилась она скрепя сердце. — А шо ты будешь делать?

— Увидишь! А теперь расслабься и не пытайся перехватить управление собственным телом, я к нему и так не привыкла.

— Ладно.

Я устроилась у Алены в одном из карманов фартука и ушла в астрал. Занять ее тело оказалось очень легко, все-таки девочка очень открытая и доверчивая. Я в новом теле прошлась по комнате, разминая ноги, помахала руками, повертела головой, попрыгала, попела, чтобы голос испытать. Вроде нормально, можно идти на дело.

— Иосиф Моисеевич, — окликнула я выходящего из своей коморки дворецкого и несущего две торбы явно с чем-то чесночно-колбасным. Духман на лестнице стоял просто сногсшибательный. Явно Сарочке бебехи прет.

— Ой, господин дворецкий, — мурлыкнула я голосом Алены. — у меня до Вас есть гешефт!

— И шо такая шмакодявка знает за гешефт? — удивился он.

— Шо его нужно делать з умом, — улыбнулась я. — А, не шляясь до мадам Лоло на виду у всей столицы.

— Заходь! — махнул он мне рукой, убирая сумки с колбасой, правда, не далеко.

— Это шо, вы местного повара на подарок для тети Сары разоряете? — я оглядела плотно забитые колбасой холщевые сумки.

— А тебе то что? — он сел в кресло и сложил на животе коротенькие ручки.

— Да так, ничего.

— Таки шо за гешефт? — он чуть приподнял бровь и насмешливо на меня посмотрел.

— Купите у меня карету?

-Да на что она мине нужна? Колбасу Саре возить з шиком? Или тещу на кладбище?

— Слушайте меня свободным вухом и не кажите, шо не слышали. Я Вам говорю за эксклюзив для ваших прынцев. Настоящий спорткар из Тридесятого царства с уникальным дизайнерским решением, вертикальными и горизонтальными подушками безопасности и катапультой под сидением! Это невероятное чудо современной технической мысли оборудовано по последнему слову каретостроения. Оно выполнено из красного дерева, перекрашенного в фиолетовый цвет, для придания карете законченного мужественного образа. Она рассчитана на двух человек, которые при езде буквально не чувствуют движения за счет недавно разработанных рессор из редкого сплава металлов, рецепт которого известен только гномам. Особенную мужественность и неповторимость данному экземпляру кареты придают уникальные пороги по бокам и спойлер на задней части! Козлы кареты построены так, чтобы сохранять максимальную конфиденциальность происходящего в салоне, ну вы меня понимаете? И в случае, если карета будет использована на гонках, не вылететь при наборе высокой скорости, которая достигается каретой, из-за возможности запрячь максимальное количество конских сил. Таки шо, берете?

По мере того как я расписывала дворецкому будущее приобретение, глазки у него все больше и больше округлялись, рот раскрывался и лицо становилось все более и более придурковатым. Но уже на второй минуте моего прочувствованного монолога он взял себя в руки, утер слюни и начал просчитывать, а шо он з этого могет поиметь.

— И где ото чудо техники сейчас?

— И все вам расскажи.

— Та ты все брешешь!

Я прищурила левый глаз и спокойно посмотрела на него.

— Йося! Ви говорите злых слов, Йося! Я шла сюдой и думала за карету. Теперь я стою тута и думаю за вас, а ви мне не верите! Скажите, Йося, ви думаете шо так должно быть? Или вам капельку кажется, чтоо я таки сбилася с курсу? И мене пойти тудою и предложить карету и откат кому-то другому?

— Ой, что ви такое кажете? — засуетился дворецкий. — Что же ви молчали за откат?

— А что мне надо было кричать за него на дворцовой площади? То-то был бы шухер! Почище недавнишнего!

— Я слушал ваших последних слов и задумался! — сказал он серьезно. — Таки что ви хочете за ту карету и шо я с этого буду иметь?

— Я хочу вас заверить, что будете ви иметь много и каждый раз деньги! — сказала я прочувствованно. — За карету я хочу пять тысяч золотых. А за сколько ви ее впарите прынцам меня не колышет! И хочу вас заверить со страшной силой, шо ви сможете продать ее вдвое дороже!

— И откуда таки на меня свалилась эта цаца? — вздохнул дворецкий.— ПЯТЬ!!! Тысяч!! Ни одна карета столько не стоит! Максимум пятьсот и то я еще подумаю!

— Замолчите ваш рот! Ви так торгуетесь, как будто эти деньги ваши честно уворованные! Та когда ви эту карету увидите, то сами мне принесете в два раза больше, только бы я ее не перепродала через другие руки! Я как раз таки недавно слышала за Беню-банкира! — я начала злиться.

— Беня не банкир, он шлимазл! И никогда нормальную цену не даст! — рявкнул Иосиф Моисеевич. — Ладно, но знайте, ви мне делаете больно, но я вам дам восемьсот и ни копейкой больше! И я ишо оту карету не видел, может ее и нет, или она и золотого не стоит!

Пришлось везти его к Аленке и снимать полог невидимости с кареты. Когда дворецкий ее увидел, то так и застыл, протягивая ручонки к мечте любителя быстрой езды средневековья! Торговались мы за карету еще часа полтора, сойдясь на двух с половиной тысячах золотых. И он, и я были невероятно довольны. Я не рассчитывала продать ее больше чем за тысячу, а Иосиф Моисеевич представлял размеры будущей прибыли. Он ее толкнет за десять тысяч. Когда мы уже ударили по рукам, решили, что он завтра с утра заедет к нам на хутор за своим приобретением и привезет деньги. А на этот день даст Аленке выходной. Про мою задумку с каретным салоном я решила ему сразу не говорить. Пусть сначала первую продаст, подержит в руках большой навар, а потом уже можно будет и дальше общаться. И вот тогда условия диктовать буду уже я!

— Ух, хорошо! — вздохнула я облегченно и с наслаждением потянулась, очнувшись в собственном теле. — Люди, вы такие неповоротливые, ни крыльев, ни маневренности. Восприятие какое-то ограниченное, да и половину запахов не чувствуете, при этом считая себя венцом творения.

— Ну и ладно, — проворчала Аленка, разминая затекшую спину. — Только ты это, больше так не делай. Знаешь как страшно, когда не могешь ничо сделать! Ни рукой пошевелить, ни почухаться когда свербит. А свербело-то сильно! Особливо когда ты с Моисеичем как-то странно лопотала, вроде слова знакомые, а совсем не понятно.

— Ой, Алена! Мы же с тобой два дня этикетом занимались, и что все впустую? Какое свербело при посторонних? Забудь! Ни чухаться, ни в носу ковыряться, ни в зубах, пытаясь достать куски вчерашнего ужина! Нельзя!

— А как же тогда? — растерялась она.

— Терпеть! Ладно, еще научишься. Главное, что завтра с утра у нас будет приличная цифра, и мы сможем начинать претворять в жизнь мой план.

— Какой? — удивилась она.

— Обеспечить тебя приданным и открыть здесь маааленькое такое дельце по продаже карет. Ладно, рано еще об этом, давай ложиться спать, завтра день будет очень тяжелым.

* * *

В это же время во дворце.

Принцы сидели в библиотеке возле камина и задумчиво потягивали коньяк.

— Риккардо, ты сам на себя не похож в последнее время, — сказал Алан, сделав глоток из бокала.

— Андрюш, да прекрати ты меня так называть! — рявкнул близнец. — То, что наш батюшка перед иностранными державами решил выпендриться, еще не значит, что между собой мы должны общаться этими собачьими кличками!

— Да ладно тебе, Ромка, — махнул рукой брат. — Раньше ты к этому спокойнее относился. А в последние время, как с цепи сорвался. Что неужели эта сбежавшая девица так в душу запала? Кстати, нашли ее уже?

— Нет, — Роман сидел в кресле нахохлившись, и с тоской глядя в огонь.

— Да не переживай ты так, брат! — Андрей толкнул его в плече. — Найдется она. Ну, подумаешь, девочка решила привлечь внимание к себе таким нетривиальным способом. Привлекла, жди, скоро нарисуется. А если нет, то у нас тут такой цветник! Закачаешься! Каждую ночь новая девица тебе постель греть будет!

— Андрей, вот ты мне скажи, тебе еще роль шута и бабника не надоела? Я понимаю, что в некоторых моментах очень выгодно, чтобы наследника считали гиперактивным половозрелым имбицилом. Но может, хватит? Хотя бы при мне. А то эта твоя маска, которую ты нацепил в последнее время, становиться твоей второй натурой.

— Извини, — лицо Андрея неуловимо преобразилось, с него слетела легкая придурковатость, взгляд из масляного стал нормальным и даже вдумчиво-серьезным. — Так все-таки, что там с той барышней? Никаких следов? Что у Вас произошло? Ты так и не рассказал.

— Да все было хорошо, до определенного момента. Танцевали, смеялись, она еще знаешь, так забавно пародировала крестьянок. Причем это у нее получалось так органично и живо, что я время от времени не мог удержаться от смеха. Она так сильно отличается от наших дам! Не жеманничает, не норовит упасть в обморок при всяком удобном случае. А фигуру ее ты и сам видел! Сказка! Такие формы, да и красный не стесняется носить. Она была похожа на райскую птичку в стае обычных дворовых кур. — Рома махнул рукой и чуть откинулся в кресле. — Мы танцевали, гуляли по парку, я ей нашептывал на ушко всякие приятности. А она, знаешь, так мило стеснялась, как будто не верила, что все, что я ей говорю именно о ней. А потом я отлучился на минуту за напитками, возвращаюсь и вижу, как она бежит к воротам парка. Я так и не понял, что произошло. Только вот догнать так и не удалось. Сбежала. Я вот только это нашел на аллейке.

Роман достал из за пазухи хрустальную туфельку странной формы, напоминающую лапоть на каблуке.

— Занятная вещица, — Андрей взял туфлю и повертел ее со всех сторон. Туфля гнулась во все стороны, попирая все законы мироздания, и наплевав на то, что была сделана их хрусталя, минерала, отличающегося повышенной твердостью. — А вещичка то магическая. Мастера бы найти, может тогда и на твою зазнобу бы вышли.

— Хм, — Роман заметно повеселел. — А это мысль. Завтра этим и займусь.

* * *

Утро следующего дня было замечательным. Первые солнечные лучи окрасили небосвод. Приветствуя зарю, защебетали птички. Стелящийся по реке туман начал понемногу рассеиваться. Хутор еще спал, а мы уже нет.

— Мне опять придется занять твое тело, сейчас приедет дворецкий, деньги привезет. Ему еще нужно будет отдать карету, — я села напротив нее на столе и провожала пристальным взглядом каждый поглощаемый Аленой кусочек, вдруг переест.

— Что, опять? — от предстоящей перспективы она готова была разреветься.

— Не опять, а снова, — примирительно сказала я. — Сама понимаешь, что там, где замешаны деньги, а в данном случае очень большие деньги, переговоры лучше мне провести самой.

Когда Алена закончила с завтраком, я опять заняла ее тело и поплелась, встречать дорогого гостя, въезжающего в этот момент в ворота.

— Ой, зоровеньки булы! — радостно гаркнула я прямо ему в лицо. — Йося, я дико извиняюсь, но я имею до вас вопрос, и где деньги? — мешка с монетками в двуколке не наблюдалось, а он должен был быть, и не маленький.

— Ша, Цаца, не голоси, — он примирительно поднял руку. — И чтоо ты думаешь, я повезу такую прорву деньжищ у отом тарантасе, чтоб все говорили шо Иося Гольдберг таки сдурел? Цаца, ви таки капельку не правы! И что ви будете тут делать з цельным мешком денег? У погребе засолите? А? Или будете трястись с такими деньжищами под матрацем? Деньги, Цаца, любят работать! И мы с вами поедем до банку и откроем вам счет!

Я несколько опешила от такого напора, но вынуждена была признать, что дворецкий прав. Стоит Аленке только засветить сумму чуть больше той, к которой привыкли селяне — все, начнутся вопросы, нелепые подозрения, еще попробуют отобрать. А ведь Алена не удержится и обязательно протянет шаловливые ручонки к заначке из золотых. На ленты или на пирожные, и не важно, что теми лентами она сможет обмотаться как мумия, а пирожными объестся до диатеза. Это детали. В руках возникнет зуд — есть деньги, их нужно потратить, не думая о последствиях. А вот банк это выход. Туда она сунуться, постесняется. Вот только как это все у них тут организованно? Нужен паспорт или хватит отпечатка ауры для открытия счета?

— Иосиф Моисеевич, а его вы меня зовете Цацей? Я же Аленка, — решила я зайти издалека.

— Для такой хитрожоп..., кхм, хваткой девицы имя Алена не подходит. Вот если бы тебя Сарой или Софой звали, тогда да. Звать тебя Золотцем, так ото себе дороже. Моя половина не поймет и двойной порцией колбасы я не отделаюсь. Еще и теща, будь она неладна, на уши присядет. А вот Цаца, я себе думаю, что то шо нужно.

— Иосиф Моисеевич, а что за банк, кто его держит? И что нужно из документов?

— А что у тебя нет пачпорта? — удивился он. А я стала судорожно вспоминать, видела ли я его у Алены. И поняла, что таки нет, да и откуда ему взяться у бедной селянки.

— Нету, — я была печальна, дело неожиданно осложнялось.

— Ничего, — он покровительственно похлопал меня по плечу. — У гномов можно и по ауре.

— А что это не банк Бени? — удивилась я.

— Та шоб я убил свою репутацию своими же руками? Не делайте мне больно нелепыми подозрениями, Цаца! Только гномы достойны хранить мои деньги! — дворецкий начал яриться и сильно размахивать руками.

— Ладно-ладно, — попыталась я его успокоить. — Едемте до вашего банку. А ви мене поможете с пачпортом?

— За ваши деньги любой каприз! — улыбнулся дворецкий.

— И что вы за это хотите?

— Десять золотых!

И понеслось! Всю дорогу мы ожесточенно торговались и, похоже оба получали колоссальное удовольствие. В итоге, сошлись на одном золотом и том, что паспорт на Алену я получу в течение этой недели.

— А на сдачу, можете своей теще еще яду купить! — не стерпела я под конец торга.

— Всенепременно! — радостно оскалился он. — На девять золотых, я ее в нем утоплю!

Банк встретил нас свежестью помещений, толщиной стен и улыбчивыми физиономиями гномов. А уж когда они узнали, зачем мы приехали, и что у них завелась новая состоятельная клиентка, что тут началось! И чай с кофеём, и конфеты, низкие поклоны и незамедлительный слепок ауры штатным магом, чтобы клиентка не дай-то бог, не ждала. И под конец мне вручили чековую книжку с указанием суммы текущего счета, которой я могла расплачиваться практически во всех заведениях столицы.

После часа проведенного у гостеприимных гномов, мы вернулись домой, где Моисеичу была торжественно передана карета. В нее тут же были запряжены кони, и она была оттранспортирована во дворец. А поспорила сама с собой, через сколько дней Иосиф Моисеевич появится у нас за следующей каретой, а то, что он придет, сомневаться не приходилось. Слишком уж штучной получилась работа. У многих будет явный интерес к приобретению подобного. А если на этой карете принцы пару раз проедут на высокой скорости по городу, то мода на подобные транспортные средства будет введена на неопределенное время. Ладно, подождем немного и посмотрим, чем это закончится. А пока...

— Ален, — я устало вылезла у нее из кармана, все-таки эти обмены телами даются мне очень тяжело. — Завтра как пойдешь во дворец, старайся не отсвечивать, вдруг тебя принц узнает. А нам еще рано, ты не готова. И еще, книжки никто не отменял. Можешь читать свои любовные романы, но прочесть ты должна не менее тридцати-сорока страниц.

Личико у нее скривилось. Нет, читать Алена полюбила, но вот ее потолок был десять страниц в день. А мне важно было ее заставить читать как можно больше, хоть и любовные романы, не важно. Кстати, там довольно неплохо, хоть и несколько идеализированно, описаны нормы поведения в обществе. Также эти романы изобилуют фразами, принятыми в высшем свете. Аленке это полезно.

— Фиалка, а я что-то не поняла, куда это вы с дворецким ездили?

— В банк, Ален, ты теперь у нас богатая дама, — я разлеглась на своей подушечке в надежде отдохнуть, хоть немного.

— Так, а гроши де? — удивилась она.

— В банке.

— А банка де? Закопала? Слухай, а банка же маленькая, а чего не горшок, он же больше. Я такое место у огороде знаю, нихто не догадается. А может там денег мало? А? Нас Моисеич обманул?

По мере того как она говорила, мои глаза стали все больше и больше округляться. Вот уникальная личность, она же рядом была. Неужели ничего не поняла? Пришлось слететь с подушки и, прохаживаясь перед ней по столу, менторским тоном читать лекцию про банковскую систему Тридевятого царства. И что она конкретно будет иметь, держа деньги под проценты. Когда до Алены дошло, что от простого депозитного вклада она получит денег еще больше, что тут началось! Мысль для нее оказалась новая и свежая. Аленка стала рассматривать, все свое имущество на предмет продажи для увеличения банковского вклада.

— Не, ты гляди-гляди, какие стулья справные. Еще батя покойный сделал, они же еще лет десять проживут и не рассохнуться. Продать, так у нас за них столько денег будет! А корова, не ну ты подумай! Ей конечно уже лет десять и сплошные ребра, но она же стока молока дает! Первая по удоям на деревне! А петух...

— Стой, сумасшедшая, — пришлось усиливать голос магически, чтобы привести ее в чувство и отвлечь от будущей распродажи всего хозяйства. — Не нужно ничего продавать! Ты подумай — если ты продашь корову, то сама будешь покупать молоко, а в итоге это будет в несколько раз дороже. Дальше. Ну, продашь ты стулья, а на чем сидеть будешь?

— У меня в сарае бревна есть, можно распилить и ничо так будет! — задумалась она, явно подозревая подвох с моей стороны.

— Ага, а если, или не так, когда тебя найдет принц, заявится к тебе в хату, а тут нет даже табуреток. И что ты будешь делать? — спросила я ехидно.

— М-да, это я как-то не подумала. И что ничего нельзя продать? Совсем-совсем?

— Ну почему нельзя, карету то мы сплавили, а она у нас не одна. Так что не боись, приданное у тебя будет достойным. Дай бог, будет еще и свое дело, только теперь тебе нужно заниматься намного интенсивнее и не только бегом, но и мозг тренировать. Читать, писать, стараться запомнить то, что ты прочитала. Учись говорить по другому. Не как деревенская сирота.

И потянулись однообразные будни. Дворецкий молчал, только подозрительно поглядывал на Алену. Ничего. Я ему дала на дозревание еще недельку. Принцы в новой карете уже первый раз проехались по городу. Дело скоро сдвинется с мертвой точки. Аленка в это время продолжала чистить камины и проводить вечера в библиотеке. Речь у нее стала более правильной. Я перед сном и во время тренировок теперь нагружала ее мозг основами экономики. Алене это оказалось на удивление интересно. Она задавала вполне внятные вопросы, поражавшие меня четкой логикой. Все было хорошо до определенного момента, пока наша краса очередной раз не столкнулась в библиотеке с принцем Риккардо.

— Ваше высочество, я Вам не помешаю? — спросила она вежливо.

— Не помешаете, делайте, что должно, — он махнул рукой и углубился в написание документа.

Аленка споро стала убирать в камине, правда руки у нее тряслись, и возилась она в этот раз больше обычного, чем и привлекла внимание принца.

— Милая барышня, как Вас зовут?

— Аленка, — она покраснела и засмущалась, затеребив фартук. — Но все меня зовут Золушкой.

— Хорошо Золушка, вот представьте, вы что-то потеряли, что-то очень ценное и дорогое для вас и найти не можете. Как вы будете это искать?

— Так это, — замямлила она от волнения. — Я грамотку специательную на дошке в селе повешу, что так, мол, и так — потеряла, помогите найти.

— Точно! — принц подпрыгнул в кресле и от избытка чувств, треснул себя по лбу. — Спасибо вам! Если бы вы знали, как мне помогли!

Аленка быстро убралась и упорхнула из библиотеки. Почитать сегодня явно не получится. А вот утром, когда Алена подошла к дворцу, возле стенда с объявлениями ее встретила толпа, разглядывающая плакат из разряда 'Их разыскивает стража!'. На плакате была изображена грудастая барышня в красном платье и вуали. Причем понять о ком идет речь, и даже какого она возраста было практически невозможно. Главной выступающей деталью была грудь! А в низу было написано: 'разыскивается прекрасная незнакомка в красном, всем имеющим о ней хоть какую-то информацию, просьба обращаться к принцу Риккардо за соответствующее вознаграждение'.

Ох, как толпа заинтересовалась! Народ стал активно обмениваться мнениями по поводу того, кого ищут, за что, и сколько на этом смогут заработать. Самые шустрые уже стали атаковать охрану дворца с просьбой записать их на прием к принцу, потому как у них вот именно сейчас нарисовались 'наиважнейшие сведения про оту грудастую коров... кхм, девушку'. Алена бочком-бочком пробралась мимо гудящей толпы и зашла в дворцовые ворота. Там уже стоял радостный Моисеич и поглядывал на часы. Мы успели, а вот зависшая возле плаката горничная Анька, девица дюже вредная и злоязычная огребла штраф, как собственно и большая часть прислуги. Всем было любопытно поглазеть на цирк, который устроил младший прынц.

— Фиалка, — прошептала Алена, спрятавшись на заднем дворе возле зольника.

— Чего?

— А если меня найдут по той грамотке? — спросила она растерянно.

— Думаешь? — я почесала дрыном макушку и недоверчиво на нее уставилась. — Ален, вот ты мне скажи, ты бы себя на той грамотке узнала?

— Нет.

— Так чего ты думаешь, что другие узнают?

— Так это, а вдруг?

— Ален, про твой маскарад знаешь только ты и я. Может еще Йосичка догадывается, уж больно мужик ушлый. Принц не при делах, он и так вон какую компанию по твоим поискам организовал. Или ты хочешь, чтобы он тебя поскорее нашел?

— Не знаю, — Аленка сильно задумалась над тем, чего бы ей хотелось. — Вот знаешь, Фиалка, понравился он мне и хочица чтоб был поближе, чтобы опять такие красивые слова говорил, и дышал у вухо так страстно. И чтоб у глаза смотрел призывно. И знаешь что еще? Чтоб как я белый платок уроню, чтоб он так подорвался быстро-быстро и подхватил его, а потом прижав до груди.

— Оооо, кто-то перечитал любовных романов, — схватилась я за голову. — Ален, ты это, заканчивай забивать себе голову романтической чушью! Больше ты ни одного любовного романа в руки не возьмешь! Будешь читать приключенческие, на крайний случай рыцарские!

Вы бы видели, каким печальным взором она на меня посмотрела! Как будто я у крохи конфету отобрала и не одну, а целый кулек! Она посетовала на тяжелую женскую долю и поплелась работать.

* * *

А в это время принц Риккардо, или по-простому Роман продрал глазоньки от сильного шума под своими окнами, выходящими как раз на площадь. Там была толпа, нет, не так ТОЛПА, которая пыталась штурмом взять дворец.

— У нас революция? — спросил он удивленно у зашедшего его будить слуги.

— Нет, Ваше высочество, это просто народ, который жаждет с Вами пообщаться по поводу дамы в красном.

— Кажется, я погорячился, — он задумчиво посмотрела на давку, которую устроили верные подданные. Ну не могут они все иметь нужную ему информацию, а как отличить ложь и желание наживы от глупости? — Будем решать проблемы по мере их поступления. Никифор, скажи начальнику стражи, чтобы выстроили всех в очередь, пусть запускают через полчаса ко мне в кабинет по одному.

И понеслось, принц быстренько позавтракал под неодобрительным взглядом маман царицы и в нетерпении ринулся к себе в кабинет. Должно же в этой куче мусора, которую на него сейчас вывалят, найтись хоть какое-то полезное зернышко. Хоть какая-то ниточка, за которую он потянет и размотает весь клубок.

— Зови первого, — Роман махнул рукой слуге.

В дверях показался низенький кругленький мужичонка с хитроватыми бегающими глазками, который все время мял свою шапку и переминался с ноги на ногу.

— Кто таков? — грозно спросил Роман, он же Риккардо.

— Митрошка мы, ваш высокблагородье, — вытянулся тот во фрунт.

— Чего надо тебе Митрофан? — принц решил играть в жесткое непонимание, иначе не заметишь, как при помощи этой толпы останешься голым.

— Так это, тут перед дворцом грамотка висит розыскная, про прекрасну даму у красном. Так я знаю хто вона, — он шмыгнул носом и утерся рукавом.

— И кто? — вкрадчиво спросил прынц.

— Так знамо хто! Мадама нашенская, столичная, Лолка. Она еще себя Лоло кличет. От у нее дойк..., пардонте груди аккурат таки как на картинке, до пупка звисають. И тоже усе время в красном ходить. Тока на морду, звиняйте, на лицо ейное ниякой тряпки нетути. Не оспенная она. Кожа у нее чиста и красива, як энтот, ну вы знаете, персык! О! — Митрофан поднял вверх палец и преисполнился собственной значимости от донесенной до монаршей особы ценной информации. — А грошики я, когда получу?

— Подожди ты с деньгами, ты уверен, что это Лоло? — принц был растерян.

— Ну, а как же? Сиськи есть? Есть! И размер совпадает. Сама в красном? Таки да! Так когда я могу получит награду?

— Ладно, подойди в приемной к секретарю, пусть тебя запишет. Запишет и твои показания, а вот если они подтвердятся, только тогда и получишь деньги, — принц махнул рукой. — Следующий.

Следующей была чуть подслеповатая селянка, которая долго и вдумчиво рассказывала, 'шо именно такое плаття видела у суседки, отой проклятущей Нинки, она його на заборе сушила. А у прошлом годе именно опосля оспы з тряпкою на морде по всему селу шарахалась'. И как ни странно, бабуля тоже потребовала за свою историю гонорар. Под конец дня Риккардо-Роман сидел в кресле с распухшей головой и никого не хотел видеть, а выслушать он успел только хорошо, если четверть желающих.

— Нет, так дело не пойдет. Никифор, будь добр, организуй на завтра с десяток секретарей, пусть они сами этот бред по соседок, мадам Лоло и модистку Соньку — красное платье выслушивают, записывают, а мне потом отчет предоставят.

Слуга удалился выполнять монаршее распоряжение, а в кабинет вплыл насмешливый принц Алан, он же Андрей.

— И как результаты поиска? — усмехнулся он.

— Не спрашивай, — Роман обреченно махнул рукой. — Я после сегодняшнего дня готов писать историю похождений мадам Лоло. Я слышал ее в разных вариациях от двадцати разных мужиков. Но все они сходились на ее красном платье и пардон, вымени.

— Есть такое дело, — Андрей не выдержал и рассмеялся. — Я не зря тебя так давно зову к ней в заведение. Если бы ты там побывал, то давно бы сам знал предмет, и сейчас не возникало бы вопроса она или не она.

— А что, достоинства настолько внушительные? — Роман был явно заинтересован.

— А то! Ну что, сегодня составишь мне компанию?

— Придется, должен же я убедиться, что это именно она, — рассмеялся Ромка.

Вдруг под дверями раздался грохот, как будто кто-то уронил ведро и громкий стук каблучков по мраморному полу. Любопытный Алан резво подскочил и метнулся к дверям. Открыв их, успел заметить только мелькнувшую возле поворота фигурку, затянутую в уродливую униформу служанки и рассыпанную возле кабинета золу.

— Зозо, — ухмыльнулся Андрей. — А ты оказывается девочка любопытная.

* * *

День у нас с Аленкой не задался с самого начала. Это проклятое объявление не давало ей нормально работать. А когда она узнала, что принц ведет прием страждущих, впала в отчаяние и не могла нормально работать. Ни на какие утешения она не поддавалась, доводов разума не слушала, устроив качественный слезоразлив.

— Ша! — гаркнула я, — если так неймется, иди и подслушай, только не выноси мне мозг своим нытьем. Ты же проходила обучение маскировке в полевых условиях, как солдат Джейн. Так не реви, а примени знания на практике. Твоя цель — получение всей доступной информации, собранной и собираемой принцем. Среда — дворец. Исходя из этих данных, и нужно действовать! Маскировка и скрытое передвижение по территории противника!

Ой, как ее личико-то посветлело! Слезки быстренько высохли. Она опять сунула пятерню в сажу и нанесла на мордас раскраску в стиле Рембо. Алена особо подчеркнула глаза и губы, став похожей на енота-полоскуна. А что? Гамурненько: белая кожа, черные круги вокруг глаз и рот, перемазанный в саже! По крайней мере, никто не узнает. Вторым актом Марлезонского балета было скрытое передвижение в сторону покоев предполагаемого противника, тобишь прынца. Еще до лестницы на нужный этаж все было нормально, да и на лестнице тоже: она кралась на цыпочках, поминутно оглядываясь по сторонам и приникая к перилам, чтобы ни дай-то боже, не было видно. А вот на втором этаже Алена вошла в раж и поползла к кабинету по-пластунски, волоча за собой по полу ведро, издававшее невероятный шум.

— Брось ведро, убогая! — я шипела ей на ухо.

— Не могу! — она не менее страстно шипела в ответ. — Я маскируюсь. Золушка без ведра — это не органично, выбиваюсь из образа!

И она поползла дальше, только на сей раз, ведро привязала пояском у себя за спиной, шоб не гремело. Оно и не гремело, оно ее било — то по лопаткам, то по спине. А я в это время летела рядом и тихо офигевала. Нет, ну это нужно же! Вот сейчас у нее стресс закончится, адреналин выделится из всех нужных и ненужных мест, и она опять заговорит как деревенский лапоть! Это что? Алену нужно стимулировать, для того чтобы она нормально заговорила? Простимулирую! Я предвкушающе расплылась в улыбке и полетела дальше. Аленка благополучно доползла до двери, никого не встретив по дороге.

— Вставай болезная, — прошипела я у нее над ухом, — как слушать-то будешь? Лежа на полу? Замочная скважина выше!

Она поднялась на колени. Представьте, стоить тот же енот, с тем же ведром на спине и, молитвенно сложив лапки, подслушивает и заглядывает в замочную скважину. Представили? А я это в живую видела!

— Да встань ты, несчастная! Органичнее нужно быть, органичнее! А ты тут целый цирк развела, — продолжала я.

— Отстань, дай послушать, — отмахнулась она.

— Ну, что там? — пристала я к ней через какое-то время.

— Ты не поверишь! — она смотрела на меня огромными круглыми глазами. — Они меня все с мадам Лоло спутали! От гады похотливые!

Когда на горизонте появлялся очередной страждущий до наживы, Аленка пряталась за портьеру, а потом опять приникала к щели. Так продолжалось почти весь день до момента, пока к Риккардо не зашел принц Алан. Алена опять пристроилась к замочной щели, пытаясь расслышать, о чем будут говорить братья. Некоторое время она просто сопела в замок, а потом уронила ведро, которое зачем-то сняла со спины.

— От гад, сволочь! Гамадрил похотливый! — шипела она, а потом на ровном месте подорвалась и рванула к выходу. Я летела за ней в полном недоумении. Остановились мы уже во дворе, ведро с размаху приземлилось на самом верху кучи золы, а Алена плюхнулась рядом и разревелась, размазывая руками по лицу боевой раскрас.

— Ты хоть скажи, что случилось-то? — зашипела я.

— Он, — всхлип. — Он козел! — дальше рев минут на десять, а потом чуть осознанное. — Они пошли проверять насколько грудь мадам Лоло такая як моя!

— Это как? — не поняла я сразу.

— В бордель! — и опять слезоразлив, с постоянными причитаниями и сравнением прынцев со всей мужской частью фауны. Оказывается у Аленки обширные познания, а я и не догадывалась. Пришлось ее успокаивать и гнать домой, правда предварительно заставила умыться. А то увидят в темноте такое чудо, так там разрывом сердца не обойдешься!

* * *

Вечером принцы ехали к мадам Лоло в новой карете в сопровождении охраны.

— Андрюх, тебе не кажется, что официальный визит монарших особ в местный бордель, это как-то не комильфо? — спросил Роман, откинувшись на мягкие подушки.

— А что тут такого? — удивился неугомонный братец. — Мы с тобой проводим, можно сказать, официальное расследование, поиск сбежавшей незнакомки, неизвестно как проникшей во дворец. Должны же мы понять, как это ей удалось! А вдруг она шпиёнка! А если шиёны используют ту же методику проникновения, а? Так что все нормально, оправдание у нас железное. Заодно рассмотришь все в подробностях, девочки там очень даже аппетитные. Конечно не чета самой мадам, она и, правда, как эротическая мечта. Сейчас приедем — увидишь.

Ромка тоскливо рассматривал в окно кареты проносившиеся улицы и прохожих. Что-то его беспокоило, не давало расслабиться и получить удовольствие от посещения так любимого местными мужиками места. Через какое-то время карета остановилась возле добротного двухэтажного здания, над входом которого зазывно горел огромный красный фонарь.

— Выходи, — подтолкнул брата на выход Андрей, в предвкушении потирая руки.

От злачного места, Роман ожидал всего что угодно, но не такого. Холл был оформлен в восточном стиле с массой ковров, низеньких столиков, подушечек, затейливых диванчиков. Огромное помещение было поделено на зоны, в которых словно гурии из сказок возлежали на подушках местные красавицы в тонких откровенных одеждах. Возле каждой из них находился кто-то из клиентов и красавицы одаривали их своим вниманием. Все было на удивление пристойно, Рома был даже немного разочарован. Он-то думал, что они едут в вертеп, где местные дамы ходят перед клиентами практически, в чем мать родила.

— Добрый день, господа, чего изволите? — по широкой витой лестнице со второго этажа спустилась настоящая красавица в красном. У нее была гибкая соблазнительная фигура с большим бюстом, именно таким, как описывали все страждущие. Лицо поражало правильностью черт и тонким налетом аристократизма, длинные черные волосы были убраны в высокую замысловатую прическу. А кожа и правда была похожа на персик. Только вот это была не она. Не Ромкина незнакомка. Лоло была чудо как хороша, но было в ней что-то отталкивающее, порочное, прятавшееся в хищном блеске глаз, похотливой улыбке, непристойной позе и обволакивающем грудном голосе.

— Уже ничего не изволим, — сказал Роман, заглядывая в глаза Лоло.

— Ром, ты чего? — зашипел ему на ухо братец. — Не порть мне малину, в кои-то веки выбрался с тобой поразвлечься и тут ты корчишь постную мину!

— Это не она, — ответил Роман устало. — Смысл здесь находиться?

— Давай оттянемся, гляди какие девочки, — Андрей указал рукой на подошедших подопечных мадам. — Как тебя зовут милая?

Андрей прошелся возле строя куртизанок, тщательно осмотрев каждую и огладив их томным взглядом. Остановился он возле милой маленькой брюнетки с фигурой в форме песочных часов.

— Алисия, господин, — девушка одарила его призывным взглядом и облизала пухлые губки.

— Ну что Алисия, на второй этаж? — Антон подхватил ее за руку и стал подниматься по лестнице, а потом, обернувшись к брату, сказал. — Риккардо, ты это, не тушуйся, они, если хочешь, упадут и отожмутся!

— А это мысль, — Роман с наглой улыбкой расположился на ближайшем диване и поманил к себе пальчиком знаменитую мадам. — Значит так, милочка, бордель на сегодня закрыт для посетителей, нас с братом вам будет более чем достаточно!

Лицо мадам озарила хищная улыбка в предвкушении будущих барышей. Она быстро разогнала клиентов и приняла самую соблазнительную позу перед младшим принцем.

— Командуйте, Ваше высочество, — томно прошептала она, облизнув губки.

— Вот это вы, Лоло, правильно сказали. Итак, выстроились все в шеренгу! — гаркнул принц. — Так, молодцы, теперь подобрали выступающие части тела! А это у Вас что? — Ромка ткнул пальцем в небольшой животик одной из девиц. — Непорядок, милочка! Вы должны приносить эстетическое удовольствие, ваши формы должны быть не только плавными, но и сильными. Вы же будущие матери цвета нации! — пафосно продолжил он, стараясь не заржать! — А вы мадам, чего не в строю? Непорядок. И вообще, почему выстроились не по росту?

Куртизанки, помня основной постулат своей профессии 'клиент всегда прав', поспешили выполнить его указания и даже самостоятельно рассчитались на первый второй, выпятив грудь и преданно заглядывая принцу в глаза.

— Молодцы! — гаркнул он, и, не дождавшись отзыва, продолжил. — Чего молчим?

— Я извиняюся, — подала голос растерявшая весь лоск мадам. — А что мы должны были сказать?

-Как минимум 'Рады стараться ваше высоко благородие'! — он окинул строй грудастых красоток грозным взглядом и продолжил. — Итак, вторая попытка: молодцы!

— Рады стараться ваше высокбродь! — вразнобой прокаркали недовольные девицы.

— Не вижу, что вы стараетесь! Еще раз и до того момента пока не получится! — продолжил он.

И понеслось! Дамы кричали с каждым разом все убедительнее и убедительнее, а под конец их гарканье было похоже на рык гренадеров на плацу. И вот когда принц услышал знакомые нотки в их отзыве, он немного успокоился. Дальше он решил им устроить небольшую зарядку, чтобы посмотреть в какой они форме. Рома поставил перед строем мадам и заставил показывать остальным дамам легкие гимнастические упражнения на манер вращения бедрами, приседания, прогибов. После того как куртизанки исполнили гимнастику с редким эротизмом, а принц в некоторых моментах себя еле сдержал (такое обилие убойных колышущихся форм ни одного мужика равнодушным не оставит), ему как-то вдруг стало не до смеху. А братик все не появлялся. Роману самому пользоваться услугами местных гетер было брезгливо. Да и по отношению к незнакомке это было бы предательством. И не важно, что он ее видел один раз, но чувствовал, что она его и никто другой ему не нужен.

Как развлечь себя дальше принц не знал, а получившие небольшое послабление жрицы любви стали незаметно приближаться к нему. И первой была мадам. Не прошло и минуты как Рома оказался в кольце девиц, протягивавших шаловливые ручонки к его одежде.

— Отставить! — рявкнул он и подскочил с дивана. — Кто вам разрешил нарушить строй? Десять отжиманий каждой!

Дамы заметно сникли и пошли опять строиться, первые две даже упали на пол и попытались изобразить бедрами, что-то вроде отжимания, только почему-то попой. То, что должны были быть задействованы руки, до них не доходило.

— Вот Лизке свезло, так свезло, — завистливо шептала первая. — Ей нормальный прынц попался, а не это высочество.

— Ага, — у второй сил не осталось и она распластала свое полное тельце.

— Разговорчики! — рявкнул Ромка. Задумка с отжиманиями принесла ему удовольствие. Сил у местных дам после такого уже не осталось ни на что, чего, в общем-то, он и добивался. Так прынц и развлекался до появления довольного Андрея, то, заставляя куртизанок ходить перед ним строем, то отжиматься. Вид у дам через какое-то время стал настолько не презентабельный, что у появившегося Андрюхи даже челюсть отвисла.

— Это ты их так заездил? — спросил он удивленно.

— Ага, — не объяснять же братцу, что именно они делали.

— Силен мужик! — восхитился Андрей. — Меня больше чем на двух-трех за раз не хватало, а ты тут всех! Ух! Круто!

Роману надоело слушать дифирамбы в свой адрес, и он быстро подтолкнул брата к выходу, кинув на стол мешочек с золотыми.

— За труды и конфиденциальность, — он улыбнулся Лоло и вышел под ручку с уставшим, но довольным Андрюхой.

А вот утро следующего дня для обоих принцев началось с разбора полетов. Их обоих по приказу грозного родителя подняли рано утром. Затем они жевали овсянку под бесстрастным взглядом царицы Дарьи и хмурым царя Елисея. Во время утренней трапезы не было произнесено ни словечка, а недовольные взгляды родителя только нагнетали обстановку. Андрею все было безразлично, а вот Роман маялся и не находил себе места. Овсянка становилась в горле комом и не улучшала хмурого настроения. Когда завтрак был закончен, царь пригласил обоих отпрысков к себе в кабинет.

— Ну-с, молодые люди, — он уселся за огромный стол из красного дерева и ожег принцев тяжелым взглядом. — И кому пришла в голову гениальная идея посетить бордель на глазах у всей столицы?

— Батюшка, — начал старшенький свою прочувствованную речь, заглядывая в глаза родителю. — После последнего бала возникла необходимость в поиске одной из присутствовавших там дам. Она проникла на бал неустановленным способом, что говорит о том, что охрана дворца не организованна надлежащим образом. И, слава богу, что она не нанесла вреда как людям, находящимся на балу, так и стране в целом, выкрав секретные документы. А ведь могла! Хоть в этом нам повезло. Но найти ее нужно! Мы должны понять, как она проникла во дворец, и пресечь все последующие попытки. Поэтому наше посещение подобного места носило характер исключительно государственной необходимости и осуществлялось в целях безопасности всей страны.

По мере того как Андрей патетично вещал, энергично размахивая руками, лицо у его величества вытягивалось все больше и больше, проникаясь важностью проведенной операции в веселом доме. А вот Роман сдерживал себя из последних сил чтобы не заржать. Он искусал всю внутреннюю сторону щек и усиленно прятал глаза, в которых плескался безудержный смех. Андрей же был невозмутим и продолжил дальше.

— Ваше величество, — обратился старший принц к любимому родителю. — Мы можем надеяться на Ваше понимание и содействие в оперативно-розыскной работе, даже если она и дальше будет связана с поисками в местах подобного рода?

— Ну конечно дети мои. Мало того, я сам буду Вам активно помогать и лично курировать каждую операцию! Ведь безопасность страны — это святое! Главное матушке не проболтайтесь, — он встал из кресла и в задумчивости прошелся по кабинету. — Ну и сколько дам успели проверить на предмет подрывной деятельности?

— Всех, ваше величество! — гаркнули оба принца, вскакивая с кресел и вытянувшись во фрунт.

— Молодцы! Хвалю, меня обычно в вашем возрасте хватало только на двух-трех проверяемых. А Вы у меня просто орлы! Мадам хоть довольна? — в глазах его величества плескался искренний смех.

— А как же! — оба брата чуть расслабились и опять уселись в кресла.

— За грамотную историю хвалю! А вот за то, что исполнение хромало, надавать бы вам по мордасам. Да ладно. В следующий раз хоть переоденьтесь, когда на дело идете, и не берите такую приметную карету. Вы же с ней засветились перед всеми! А это, по крайней мере, глупо, — его величество вздохнул, окинул угрюмым взглядом повинно опущенные головы сыновей и продолжил. — Эту карету теперь брать будете только для официальных выездов. А кстати, откуда такая красота?

— Да Моисеич подогнал, — махнул рукой Андрей. — Бать, а может, мы все же чаще будем пользоваться каретой? А?

— Что так понравилась? — улыбнулся их величество.

— Ага, — закивал головой старшенький. — Это же настоящий спорткар из каретных мастерских Тридесятого царства. Эксклюзив, сделанный по спецзаказу. Ни у кого такого больше нет. Знаешь, какую скорость развивает карета? А какие у нее аэродинамические свойства? Да в ней можно в гонках участвовать! Там же просто сумасшедшая система безопасности.

— Как интересно! — по мере описания чуда коретопрома соседнего государства, лицо у их величества становилось все более и более заинтересованным. — Ладно, с вами все. Прежде чем что-то сделать — думайте! Идите! И кстати, пришлите мне дворецкого.

Оба братика с сияющими улыбками от осознания того, что отделались легким испугом, вывалились из кабинета родителя, не преминув сообщить дворецкому о том, что его ожидают.

— Звали Ваше величество? — Иосиф Моисеевич просочился в кабинет царя Елисея бочком и состроив самую честную мину, опустил очи долу.

— Звал-звал. Уж больно ты приметную каретку моим мальчишкам нашел. Откуда она? — царь Елисей пристально посмотрел на дворецкого.

— А что, какие-то проблемы? Она чем-то не устраивает их высочеств? — заюлил он.

— Да нет, — царь махнул рукой. — Если бы карета не устраивала, мы бы разговаривали с тобой не здесь. На твои мелкие шалости я закрываю глаза, даже на то, что ты иногда казну путаешь со своим кошельком. Но так как сильно не наглеешь, то бог с тобой. Все равно, чтобы я не делал, воровать будете. Только весь вопрос в том, сколько. Так вот, неудачная карета — это было бы из разряда украсть много. Сколько ты на ней заработал? Что молчишь? Зная тебя, могу предположить, что немало.

— Так, а что ви хочите? — заблеял Иосиф Моисеевич. — Детки маленькие, не каждый день мацу едят, а только по праздникам. Опять же, жена, которую так тяжело прокормить, что она уже в двери не влазит и теща, которая житья не дает!

— Да не плачься ты, видишь же все хорошо. Ты мне лучше скажи, для меня там карету закажешь? Только не как у мальчишек, а что-нибудь представительное, соответствующее моему положению. И естественно, повышенной комфортности. Надоело, знаешь ли, трястись по булыжной мостовой, клацая зубами на каждом камне.

— Как прикажете, ваше величество, — дворецкий угодливо склонил спину. Любая просьба царя рассматривалась во дворце как прямой приказ, и ослушаться бедолага не мог. Если у его давешней знакомой не окажется того, что ему нужно, то впору в петлю лезть. Царь не простит.

— Иди, — их величество благосклонно махнул рукой, отпуская Иосифа Моисеевича, который как только покинул монарший кабинет, рванул на поиски Аленки.

Он нашел Алену в одной из комнат второго этажа, за чисткой очередного камина. Нет, вот вы мне скажите, лето на дворе, а они все жгут дрова и жгут! Гринписа на них нет с мировым комитетом по экологии! Неужели холодно? А что тогда будет происходить зимой? Зимы в Тридевятом лютые, с настоящими сильными морозами, снежными метелями и, как следствие, сильными сквозняками. А тут попробуй такую махину с высокими потолками протопить, да так чтобы еще и не холодно было! А, не мои печали. Сами строили, пусть сам и мучаются. А вот запыхавшийся дворецкий с сумасшедшими вытаращенными глазами, это, кажись, по моей части. Что, неужели что-то случилось?

— Цаца, спасай! — крикнул он, как только появился на пороге.

— Что сталося? — опешила Аленка.

— Царь карету хочет, еще одну. А где я ему возьму такую, да еще из красного дерева представительского классу? — он плюхнулся на ближайший стул и расстроено опустил голову.

— Что ты молодец не весел? Что ты голову повесил? — пропела Алена.

Она что, дура? Чего над мужиком так издеваться? Я дернула ее за волосы, привлекая к себе внимание, и шепнула на ухо.

— По команде открываешь рот и изобрази на лице работу мысли!

— Ой, пан дворецкий. У меня как раз есть то, что ви так долго искали. А что я с того буду иметь?

Ой, как он встрепенулся! Ой, как он подорвался и расплылся в хищном оскале! Я побледнела, слава богу, на Аленкином личике ничего не отобразилось.

— А что ви мне можете предложить? Еще одна карета на огороде заныкана? А что мене мешает ее просто забрать?

— Попытайтесь, господин дворецкий, если найдете! — я зло на него посмотрела (на Аленкином лице в это время было полностью индифирентное выражение) и продолжила. — А вот что ви будете делать, когда у вас попросят еще одну карету? А? А со мной ви уже таки поссорились и сделали мене больно и не чуть-чуть! И ви таки начнете извиняться, а оно мене надо?

— И что ты хочешь? — он устало опустился на стул. Было видно, что мужик осознал, как попал, с одной стороны монаршая семейка, с которой не шутят. Сейчас он удовлетворит потребности царя-батюшки, но где гарантия, что от него не потребует еще одну карету царица-матушка? А с другой стороны я, и со мной нужно дружить, ведь я источник будущего дохода и избавление его от монаршего гнева.

— Да собственно ничего я такого не хочу. Иосиф Моисеевич, не тут же говорить, вы завтра ко мне приезжайте, вот там за жизнь нашу скорбную и покалякаем. В накладе не останетесь. А может еще и заработаете!

-Гляди, Цаца, враг с Иоси Гольдберга дюже страшный! — пригрозил он мне, покачав пальцем с заусенцем у Алены возле лица.

— Та что ви, пан дворецкий? Та разве ж я? Та ни в жизть! — Аленка состроила самое честное выражение лица и, слава богу, догадалась поклониться.

Иосиф Моисеевич выплыл в двери, а потом обернулся и продолжил:

— Завтра с утреца буду, жди! — и вышел из комнаты.

— Фиалка, а чего это было? — удивилась она.

— А это, Аленка, был дворецкий в панике. Замечательно! Все идет, как я и задумывала, а вот завтра нам предстоит тяжелое утро. Его нужно будет уговорить на совместный гешефт, тьху, вот же привязалось. На совместное дело. Я уже и название для нашего каретного тюнинг-ателье придумала 'Майбах-кар'!

— А чего кар? Ты же не ворона? — изумилась она.

— Вот много ты понимаешь! Кар — это кареты, а 'Майбах' — это марка престижных повозок у иномирье, а мы чем хуже?

Утро следующего дня началось крайне беспокойно. Ни свет, ни заря приехал дворецкий. Ни я, ни Аленка толком глаза еще не продрали, не говоря уже про умывание и ежедневную пробежку, которые у нас уже стали привычным ритуалом. Поэтому пришлось в срочном прядке занимать Аленкино тело, ведь сидя у нее на плече, такие сложные переговоры не провести. Здесь ведь важно не только что ты говоришь, но и жесты, выражение лица и еще масса нюансов. Хороших переговорщиков специально натаскивают на разрешение сложных разноплановых ситуаций. А с тем, что я говорю за Алену и какое у нее при этом дебил..., кхм., скажем так, простоватое выражение лица, нормальные переговоры не провести.

— Открывай, Цаца! — ломился в дверь дворецкий.

— Да что вы ломитесь у хату молодой незамужней дивчины? Что мене соседи скажут? А кто мне потом моральную компенсацию платить будет? — стук как-то резко прекратился.

Этот бедный мир еще не знал, что такое моральная компенсация и что по поводу нее можно поиметь через местный суд. Но видимо Иося попой почувствовал, что если он дальше будет продолжать в том же духе, то он будет первым пострадавшим от судебного прецедента подобного рода. И даже войдет в историю, но уж от этого ему точно легче не станет. Я вышла на крыльцо и в предрассветной мгле рассмотрела встревоженное лицо дворецкого.

— Иосиф Моисеевич! Здоровеньки булы! И что вы так рано приехали?

— Хочу убедиться, что она у тебя таки есть! — его лицо исказила тревога. Кто же с таким выражением на переговоры ходит?

— Ша, Иося! Не стану брехать, карета таки есть и она в этом дворе. Красивая и укомплектована по высшему разряду, только шо я буду с того иметь?

— Две тысячи, — как от сердца оторвал он.

— Моисеич, я вас таки крепко уважаю, но с чего вы решили, шо оту лялю я продам за даром? — удивилась я.

— А шо ви хочете?

— Половину, — я посмотрела на него спокойно, ведь явно меньше чем за десять тысяч он ее царю не продаст. А мне, тьху, нам тоже деньги нужны. С чего это я ему восемьдесят процентов дарить буду? За красивые глаза? Так они у него самые обыкновенные. Он задохнулся от возмущения, и опять полилась старая песня про пухнущую с голоду семью и дефицит яду.

— Ша Йося! — не выдержала я. — Ваши дети и Сарочка на дворцовой колбасе так распухли от голоду, шо уже в двери не проходят. Следующим на что вы таки будете тратить гроши — это лекарства от сердца и диабета! Сердце болеть будет у вас, а диабет будет у них. Хочь бы хербалайфом их накормили. Вот бы они бы большую часть времени проводили на горшке, кишечник почистили, а может и весь организм. Похудели бы за компанию и до вас не цеплялись. Таки шо? Дать адресочек травника? Ух какие справные таблеточки. Да и порошочки есть, ежели у воде растворить, то и не видно совсем! Месяц и минус восемь кило! И вся ваша семья будет бороться за место с замечательными буковками 'Ме' и 'Жо'!

— Я слушал твоих последних слов и задумался, — он почесал лысину под париком.

— За какой предмет вы задумались, Иося? — шепнула я улыбаясь.

— Я тебе дам две с половиною тысячи и карета сегодня!

— Ой, Иося, я начинаю иметь за вас сомнения, а может мне мою лялю предложить Бене? И он станет моим партнером по поставкам уникальных карет до двора их величеств? А?

— Ви серьезно имеете думать, шо я вам дам три? — удивился он.

— А что вы с меня хочите? Меньше чем за половину не продам. Мне капитал нужен.

— Зачем? И что ви говорили за партнерство? — заинтересовался он.

— От слушайте. В Тридесятом уже давно с эксклюзивных карет сделали прибыльный бизнес, — начала я.

— Что сделали? — удивился дворецкий незнакомому слову.

— Да гешефт, не перебивайте! Про что это я. А, делают такие кареты, ну вот как вы видели в одном экземпляре, а потом продают их так дорого как только можно. У них их прынцы ездют и герцоги разные. Но, только те, кто может себе такое позволить. Те кареты у них как элемент престижу. Ежели есть — то ты достойный, если нет, то не дотягиваешь. Смекаете, куда я веду? Не важно из чего та карета, не важно что в ней можно гоняться и в ней есть система безопасности — это все мелочи. Главное, раскрутка! Маркетинг! Продвижение продукции. Вот для этого я и хочу открыть каретный салон, где будут кареты для самых-самых. Для богатых и знаменитых. А так як я еще молодая девушка, то мне нужен партнер. И я предлагаю им стать вам. Всю прибыль пополам.

— Цаца, я таки не очень понимаю эту вашу махинацию с каретами, но крепко уважаю целостность вашего мнения! И где вы только такого нахватались? Не при дойке же коров? И еще словами такими странными ругаетесь: мархетинг, бизнес, продвижение товара, откель все это? — спросил он лукаво.

— А оно вам надо? — удивилась я.

— Так я имею желание знать, с кем имею гешефт и не сперли вы те кареты в ближайшей подворотне?

— Во-первых, по подворотням они не валяются, а во-вторых, не сперла. А остальное — коммерческая тайна. Таки шо? По рукам?

— Ты мне сначала ту карету покажи, а потом нарисуй план гешефту, деньгу посчитать нужно, и понять про какой салон ты мне тут брехала.

Пришлось волочь его в огород и снимать полог невидимости с двух карет — кабачковой и помидорной. Естественно Иосиф Моисеевич выбрал помидорную. Он долго ходил возле обеих карет, приценивался, присматривался, щупал и расспрашивал об их характеристиках, а потом, решил, что царю-батюшке по статусу больше подходит помидорчик, чем кабачок. Хотя на кабачок, судя по загоревшимся глазам у него тоже были планы.

Убедившись, что с каретами все в порядке, мы продолжили торг. Ох, как же он мне нервы помотал! Кто бы знал! После того, как через час он согласился на мои условия, мы приступили к обсуждению плана будущего салона. И вот тут он показал себя гениальным организатором и бизнесменом, быстро уловив суть идеи и предложив несколько удачных ходов в раскрутке будущего предприятия. Моисеича очень заинтересовала возможность использовать кареты для быстрой езды, и он предложил после торжественного открытия салона, устроить первые каретные гонки в истории Тридевятого царства. Кстати, именно под это мероприятие можно продать достаточно большую партию карет спортивного типа.

— Иося, да мы так рынок перенасытим! — взвилась я.

— Ша, все будет путем, мы их нескольким послам сплавим и сделаем те гонки международными. А опосля кареты уедут за границу. Надо же расширять сферу влияния и думать о будущем! — сказал он пафосно.

— Моисеич, вы гений! — моему восхищению не было предела. Ну, мужик! Ну, жук, я все-таки правильно выбрала партнера. — А место для салона? Это должно быть где-то в центре, чтобы все видели.

— Не боись, есть такое местечко и задарма, — он зажмурился от удовольствия. — Его хозяин мне должен и много. В понедельник опосля роботы пойдем смотреть. А потом ты мне накидаешь, чего и как там нужно устроить, чтобы выставить те кареты в выгодном свете. Как ты казала? Мархетинг? И таки про новую партию карет не забудь.

На этом мы с ним и попрощались. Основные договоренности были достигнуты, каждый вкладывает пополам я каретами, он деньгами. Прибыль тоже пополам. Моисеич даже название одобрил, уж больно непонятно и солидно оно звучало для уха местных жителей. А все непонятное вызывало как минимум интерес и уважение. Чувствую, что ближайшее время, пока мы не откроемся, придется часто находиться в Аленкином теле. А так не хочется. Тяжело это, да и определенное привыкание вызывает, что тоже не есть хорошо. Не зря же подселение в тело крестника у фей разрешено только в критических ситуациях. Ладно, как-нибудь перетерплю, а теперь быстрее в свое, родненькое тело с крылышками.

— Ох, как тело ноет, — Аленка потянулась и чуть размяла мышцы.

— А что ты хотела? — я опять устроилась у нее на плече. — Придется потерпеть родная, пока мы не сделаем тебя богатой женщиной.

— Кстати, Фиалка, а что ты там говорила про те таблеточки для похудения? — из всего нашего разговора с Моисеичем ее заинтересовало только это.

— Тебе они не подойдут.

— А почему? — на ее лице было написано удивление пополам со вселенской обидой. — Тем деткам дворецкого они добры, а мне не добры?

— Во-первых, при их употреблении, как и в твоем случае для результата нужно соблюдать определенные правила питания. На что дети и жена дворецкого не способны, иначе их бы так не разнесло. А во-вторых, тоже нужна зарядка, провисшую кожу после похудения нужно подтянуть. Да и потом, дорогие они. Мы же с тобой основной упор делаем на физическую нагрузку, а потом уже питание. Ты посмотри, какой у тебя результат замечательный. Ты и без таблеток смогла принца заинтересовать.

Алена несколько оживилась и немного покрутилась возле зеркала, убеждаясь в моей правоте.

— А что с тем салоном? Кареты будем продавать?

— Угу, и не только, еще и устраивать пробные заезды и гонки.

— Фиалка, а что я у тебя спросить хотела, а откель ты столько знаешь? Это вас у вашей бурсе учат? — Алена состроила любопытную мордашку и плюхнулась на кровать в надежде услышать занимательную историю. Я не стала ее разочаровывать, слетев с ее плеча и устроившись рядом на подушке.

— Не в бурсе, а в университете. Разницу я тебе потом объясню. Да много чему нас там учили, только это все больше предметы по фейской специализации. Меня, как фею любви, учили распознанию истинных чувств, это у нас была сначала теория, а потом практика. Потом зельеварение с уклоном в эликсиры любви. Затем приворотные и отворотные зелья, это если фейских сил не осталось, а с клиентом нужно срочно поработать. Также учили собственную магию применять, сначала медитация, чтобы понять и принять собственную силу, а потом управление ею. Разные заклинания, начиная от атакующей силы любви, вроде стрел Амура, до щитов Купидона. Это такая защита от заклинаний наведенных чувств. А вообще чего только у нас не было. Даже изучение самых интересных миров, начиная от техногеных, заканчивая магическими — история, этапы развития, возможность применения нашей силы. Но то, о чем я Моисеичу рассказывала, я узнала несколько раньше, прожив целый два года перед университетом в одном из техногенных миров. Это мне родители подарок на совершеннолетие сделали. Ах, Аленка! Если бы ты только знала, как там здорово! Хоть магии в мире почти нет, и мы на время посещения этого мира запасаемся магическими накопителями, испытывая определенные неудобства. Но все они блекнут перед тем, с чем мы там сталкивается. Огромные повозки, которые мчат людей из конца города в конец за очень короткое время, и это все без лошадей! Огромные железные птицы, которые перевозят и людей, и грузы из страны в страну за несколько часов! Яркие одежды на людях, прекрасные картины, вставленные в музеях, созданные руками истинных мастеров, невероятные прихотливые скульптуры! А новомодное искусство, которое у них называется кино? Представь, на экране движущиеся картинки, которые рассказывают и показывают разные истории. И создается ощущение, что ты там присутствуешь невидимым зрителем. Я в том мире прожила год, ходила по музеям, ездила из страны в страну, стараясь понять культуру и обычаи того или иного народа. Не скажу, что мне все нравилось, не скажу, что было легко. Но тот год был для меня самым интересным и познавательным! Кстати, там я и познакомилась с понятием маркетинга, — я замерла, мечтательно уставившись в окно.

— Фиалка, — позвала меня тихонько завороженная и притихшая Алена. — А как ты там была со своими крылышками? Народ не шугався?

— Ален, для посещения таких миров мы наводим долгосрочный морок и практически не отличаемся от местных жителей.

— И что все-все там было так хорошо? — вздохнула она.

— Да нет, не все. Но знаешь, я наверно какая-то неправильная фея, мне там ужасно нравилось. И меня не раздражали те повозки, которые зовутся машинами, хоть от них и смрад шел ужасный! Мня не пугали летающие птицы, я на них время от времени каталась. Знаешь как здорово, когда ты сидишь в кресле, а у тебя под ногами далеко внизу проносятся луга, поля, леса, а люди такие маленькие, что их совсем не видно! Эх! — я печально махнула рукой и продолжила. — Правда, наши в этом мире, из-за плохой экологии, надолго задерживаться не могут, буквально месяц-два и домой. Задыхаться начинают, теряют магию, а потом долго восстанавливаются. Но со мной такого не произошло, как ни странно. Хотя почему странно-то? У меня пра-пра-пра-бабуля из фей-эмигрантов этого мира, вот иммунитет и срабатывает.

Алена сидела задумчиво, переваривая новую для нее информацию. Она легко приняла факт, что этот мир не один в целой цепочке. И в Тридевятом есть маги-путешественники, которые после возвращения домой, пишут многотомные трактаты 'о том, как там у них, в иномирье'. Ясное дело, что Алена их не читала, но вот слышать должна была.

— Ладно, родная, дел еще много, а мы тут рассиживаемся, ты еще за обед не бралась, да и скотина у тебя не кормлена и не доена.

Ох, как она подорвалась! Заполошно заметалась по кухне, а потом выбежала во двор с ведром для утренней дойки. Коровы ее в сарае уже давно заждались, а я это время решила использовать с толком, рисуя на бересте дизайн будущих карет, прикидывая какие овощи мне будут нужны для этого. Как-то не хотелось пускать все на самотек, как в прошлый раз, а сотворить что-то поистине неординарное. Я так увлеклась, что не заметила вернувшуюся Аленку. Она уселась рядом со мной и стала рассматривать берестяные наброски.

— А что это ты делаешь? — удивилась она.

— Рисую будущие кареты, — отмахнулась я от нее. — Только вот не знаю теперь какие овощи использовать, чтобы все получилось, так как я задумала.

— Так завтра воскресенье и в селе ярмарка, — встрепенулась она. — Там можно будет купить все, что душе угодно. И подросшие круглые патисончики, и декоративны тыковки, арбузы, дыни и много еще чего.

Вот оно! Правильно! Завтра идем на ярмарку и выбираем все самое забавное и необычное, а потом я буду проводить эксперименты!

Глава 5.

Принц стоял у окна в одной из гостиных дворца и тоскливо смотрел на ухоженный, цветущий парк. В душе Романа-Риккардо поселилась вселенская тоска. Поиски незнакомки ничего не дали. Прошло уже достаточно времени с момента бала, а у него в руках не было даже маленькой ниточки. Да еще и эта история с объявлением принесла одни расстройства. На мадам Лоло указало больше сотни человек, еще с десяток рассказывали о странностях своих соседок. Всех пришлось проверить, посещая приличные и не очень приличные дома в поисках прекрасной незнакомки. И как результат, его действиями заинтересовалась матушка-царица, прознавшая про наглое посещение принцами дома терпимости. Ох, что началось! Упреки, обвинения, слезы и как следствие, угроза женить непутевых сыновей 'если уж они уже по бабам начали шляться'. На разошедшуюся маман не смог повлиять даже монарший родитель, где-то даже соглашаясь, что таки да, время пришло, мальчики созрели для брачных уз. И вот впереди смотрины, через недельку в Тридевятое царство должны были съехаться самые титулованные аристократки царства и несколько иноземных принцесс с мамками и няньками. Дворец гудел в преддверии предстоящего мероприятия. Срочно готовились комнаты для будущих невест и их свиты, закупались продукты, вино, сладости. А еще маман зудела каждый день о долге перед царством, о необходимости выбора правильной невесты, которая подарит здорового и крепенького наследника. Больше всего доставалось Андрею, но с его легким характером и склонностью ничего не воспринимать серьезно, все вдумчивые речи царицы влетали в одно ухо, а вылетали в другое. Но и Романа не обходили стороной причитания матери. И вот теперь он стоял и не понимал, что ему делать дальше. С одной стороны долг перед царством, с другой стороны чувства, которым он еще толком-то и названия не мог дать, настолько все было зыбко и непонятно. Увидеть бы ее еще разочек и убедиться, что это, то самое, заветное, тогда ради любимой можно было бы и горы свернуть, пойдя наперекор воле монарших родителей.

— Все киснешь? — в комнате неслышно появился Андрей.

— А ты все прыгаешь как мотылек из одной койки в другую? — раздраженно парировал Рома.

— Да что с тобой такое? — удивился брат, усаживаясь на один из диванчиков, в изобилии стоящих в гостиной, и забрасывая ногу на ногу.

— Прости, Андрюх, но эти смотрины меня выбили из колеи, — Роман провел рукой по лицу, как будто смахивая липкую паутину, и обернулся к брату.

— Тебе-то что? — удивился старшенький. — Женить в первую очередь будут меня. — Это мои похождения маман давно покоя не дают. А наше посещение мадам Лоло было последней каплей. Кстати, не знаешь, кто донес?

— Нет, сам бы порвал мерзавца, да что уж теперь, — Рома раздраженно махнул рукой.

— А про твою ненаглядную что-то слышно?

— Нет, ни про нее, ни про то, как она там появилась. Складывается впечатление, что она возникла из воздуха.

— А кстати, к магам обращался?

— Да, только все без толку. Слишком поздно, если следы и были, то развеялись. И потом, там же на каждом амулетов было, как на новогодней елке и магический фон из-за этого был нестабильным, — Роман расстроено поджал губы.

— Слушай! — Андрей почесал в затылке и лукаво глянул на братца. — Если твоя зазноба появилась на прошлом балу, то, что ей помешает появится на этом? Мы будем во всеоружии, задействуем дюжину сильнейших магов, под видом усиления безопасности. А как только она появиться, то мы уж ей как-нибудь не дадим уйти!

— Здорово! — Роман тут же повеселел и метнулся к дверям отдавать соответствующие распоряжения, уже предвкушая поимку таинственной незнакомки. Но в дверях он затормозил и, обернувшись, улыбнулся. — Спасибо брат!

— Да не за что, обращайся! — это Андрей сказал уже захлопнувшееся двери. — А мне пора проведать как там малышка Зозо, а то что-то с момента ее появления во дворце мы с ней так толком и не пересеклись. Не порядок!

Андрей с грацией матерого хищника поднялся с дивана и устремился на поиски Золушки. Да вот незадача, у нее был выходной и сегодня, и завтра. Принц в расстройстве пнул ближайший стул и пообещал себе удовлетворить свое любопытство по поводу новенькой в ближайшее время.

* * *

Ярмарка! Как много в звучании этого слова для души жителя Тридевятого царства! Сразу вспоминаются красочные балаганные представления с участием неизменного Петрушки и скоморохов! Текут слюнки от воображаемого запаха пирожков с разнообразнейшей начинкой, которые продаются с лотков под соблазнительные выкрики зазывал. Ну, а как же без самого главного-то? Без торговых рядов, где можно встретить все что угодно от заморских вин, пряностей и тканей, до крупных клубней картофеля, репы, краснобокой свеклы и золотистой морковки. А какие там ряды с галантереей! Всевозможные ленты, шпильки, булавки, кружева, все для сердца юных прелестниц. А какие павильоны с тканями! Заходишь туда и теряешься в этом обилии цвета и фактуры, так и хочется намотать на себя побольше, то задрапировавшись в легкий шифон и шелк, изображая восточную гурию, то в парчу и кружева — представляя себя великосветской красавицей. А то и намотать на себя нечто невесомо-непрозрачное, имитируя хитон древних эллинов.

Ярмарка в Тридевятом поражала своим размахом и задором. Мы с Аленкой бродили по ней уже часа три, естественно давно забыв, про первоначальную цель. Какие там овощи, если тут такое! А ведь все хотелось рассмотреть поподробнее, пощупать, прицениться, немного повздыхать как над несбыточной мечтой и идти дальше. Особенно долго мы находились в галантерейных рядах. Ленты, кружева, шпильки, мелкие украшения для волос, разноцветный бисер, нитки, как для вышивания, так и для шитья. Эти палатки были настоящим собранием сокровищ, где застревала большая часть юных и не очень юных дам.

— Фиалка! — тихонько заныла Алена. — Давай те ленточки купим, Фиалкааааа! А там гляди, еще кружавчики, к моей форме во дворец, знаешь, какой воротничок будет! А там бисер, а я давно хотела мамкин кокошник расшить, ужо и узор придумала, а все бисеру подходящего найти не могла.

Глаза у бедняги разбегались, хватательный инстинкт проснулся во всей красе, и загребущие ручонки тянулись абсолютно ко всему. Деньги у нас были, Алене на день рождения крестный подарил, да и зарплату за работу во дворце она тоже уже получила. Опять же счет в гономьем банке, но вот если я ей сейчас разрешу купить хоть бусинку, она спустит все. Именно поэтому я настраивала ее на посещении палаток, как на посещение музея — смотреть можно, трогать и покупать — нет.

— Вах, дэвушка, постой, нэ уходи! — подбежал к нам круглый как колобок хозяин палатки. — Почему такой красывый, дэвушка уходит от меня без покупки? От гиляди, ленты под цывиет твоих глаз! А вот это Тейразский кружев, который пилели девственницы своими нежными ручками! А какие у мэнэ гребни из бивней заморскых животных! Вах!

Мужичонка восточной наружности нахваливал свой товар, опаляя ее огненным взглядом глазок-маслин. Он постепенно оттеснял Аленку в глубь палатки, подальше от других покупателей. А эта дурища и уши развесила, рассматривая любимые ленточки и кружавчики.

— Аленка, линять пора, — шепнула я ей на ухо, — а то еще немного и никакой кузнец тебе для благословения уже будет не нужен.

— Да? — она оторвала бессмысленный взгляд от созерцания галантерейных изысков. — Фиалка ты чего?

— Да ни чего! Ты глянь, какими глазами этот жук на тебя смотрит! Так бы и съел!

— Да что он мне сделает? — отмахнулась она и ткнулась носом в созерцание очередного галантерейного чуда, совершено не замечая, что в палатке они остались уже одни. Как-то незаметно рассосались остальные покупатели.

— Полундра! Тикать пора! — зашипела я ей на ухо.

— О цвет моих очей! — начал вещать толстячек, воздевая руки в гору и отвлекая на себя Аленкино внимание. — Ты как гурия в садах Аллаха! Ты как сыладкый пэрсык! Как халва! Как рахат-лукум! Тывоя крысата попала минэ у самый серце и лышил разума! Будь моей пери! Я тыбя озолочу! На золотэ иест будыш, на перинах сыпат будиш! Как пырынцесса будыш, как королэвна!

И главное тянет к ней ручонки, забалтывая ее, и вешая на уши многокилограммовые макаронные изделия.

— Слушай, дура! — зашипела я и слегка огрела волшебным дрыном, ну чисто для приведения в чувство. — Если тебя устраивает этот толстый и потный паук, то так и будет! Но тогда я аннулирую наш договор в отношении принца! Ты к этому готова?

— А? — хоть взгляд стал немного осмысленнее.

— Выбирай!

Она и выбрала, причем, так как всегда привыкла, четко обозначив свои намерения. Нет, скалки под рукой у нее не было, да и сковородки тоже. Зачем, когда есть любимое ведро, такое же, как и то, что она использовала для маскировки под енота-полоскуна. Слава богу, хоть догадалась его взять под покупку овощей. Вот и пригодилось.

— Ты чего это до меня руки свои поганые тянешь? Га? — ведро просвистело у чуть присевшего мужика над головой. — Ты моей руки у крестного просил? — стук по голяшке. — Он нас благословил? — хрясь по спине. — Я девушка порядочная! — коронный прием с одеванием ведра на голову. — Пойнял?

Она еще раз стукнула по ведру рукой, сдула с лица упавший локон и гордо выплыла из палатки. А ведро осталось там. Не возвращаться же за ним в самом-то деле?

В качестве моральной компенсации за потерянное любимое ведро, я разрешила Аленке купить парочку пирожков с вишневым вареньем и сластей в меду. Это конечно удар по фигуре, но не смертельный. Кстати, у нее пропало всякое желание идти в галантерейный ряд. До палаток с овощами добрались ближе к вечеру, довольные, усталые и счастливые. Ведь на ярмарке еще столько всего интересного! Большую часть овощей уже раскупили, но все равно еще встречались занятные экземпляры. Особенно меня поразил прилавок с декоративными тыковками. Некоторые из них были похожи на желуди-переростки с большими красными шляпками, некоторые на крупные груши, кое-где лежали зеленые тыквы в тонкую желтую полоску, чем-то похожие на арбузы. Некоторые были похожи на толи на патиссон, толи на хинскую пагоду, с высоко задранными игольчатыми краями. От разнообразия форм и цвета разбегались глаза и ручки тянулись к самым заковыристым произведениям матушки природы. От того прилавка мы отошли только через час с огромным мешком и большой скидкой как оптовому покупателю. Моя душенька была довольна, будет над, чем поэкспериментировать сегодня вечером. В голове так и мелькали образы открытых колясок причудливых форм, невероятных карет, необычных расцветок.

Домой добрались довольно быстро, Алена завертелась по хозяйству, а я вылетела во двор перебирать свои тыквенные сокровища. Я их левитировала из развязанного мешка и разложила на земле по росту и по форме. Нужно же было определиться, с какими из тыковок я буду дальше работать, остальные сложу в пространственный карман, пусть полежат до сроку.

В итоге решила поэкспериментировать с патиссоном, одной пагодной тыквой, одной огромной продолговатой, похожей на знак вопроса, ну и естественно с тыковкой, прохожей на желудь. Возилась я с ними несколько часов, практически израсходовав весь резерв, но осталась довольна результатом. Получились четыре кареты необычных форм. Первая как и планировалась, была гламурно-патиссонная. Я поменяла у нее цвет на розовый, чуть вытянула ее вверх, окна и дверцы сделала ажурно-воздушными. Тут и речи не шло о каких-то сумасшедших аэродинамических свойствах. Сдержанный комфорт и изысканность. Карета предназначалась для великосветских красавиц. Причем для самых богатых из них. Уж я за этим прослежу! Я зажмурилась от удовольствия, представляя размеры будущих барышей.

Дальше была пагодня карета. Я решила немного эпатировать публику будущего салона новой идеей откидного верха, изобразив кабриолет. Ничего так получилось, славненько и необычно. Из большой загнутой к верху тыквы вышел славный каретный лимузин цвета желтоватого металлика. Это для тех кто предпочитает комфорт превыше всего. Карета получилась огромной. В ней я разместила не только удобные диванчики, но и по примеру иномирья бар, несколько откидных столиков и печь для обогрева. Тут бы еще музыкальную систему, но жители Тридевятого еще не дозрели до таких новшеств.

И последняя тыквенно-желудевая карета, моя самая любимая. Я решила не обойти стороной самых маленьких представителей королевства, сделав детскую карету и вложив в нее всю любовь к маленьким непоседам. Естественно главным в ней была система безопасности и сумасшедшее количество подушек, чтобы деткам было удобно. Стены кареты укрепила заклинанием долговечности, в тоже время сделав ее игриво-ажурной.

Наверно нужно сделать еще несколько гоночных карет для предстоящих соревнований, но сил уже нет, да и потом, успею еще. Я устало потянулась и засунула за пояс дрын. Какой-то сегодня уж очень суматошный день, столько впечатлений и, похоже, что завтрашний будет не легче. Пора гнать Алену на боковую, да и самой отдохнуть.

Начало следующего дня практически не отличалось от предыдущих. Разминка завтрак и бегом во дворец, совершенно не обращая внимания на окружающую красоту. А зря, утро было на редкость ясным. В полях распустились цветы и трудяги-пчелы старались не оставить без внимания каждый цветок. В пруду весело квакали лягушки, в ветвях деревьев играл ветерок, шелестя листьями. Запах нагревающейся земли и разнотравья становился все сильнее, по мере продвижения солнца по небу.

До дворца мы добрались в рекордно короткие сроки, а во там нас огорошили новостью, о том что принцы женятся и уже на днях начнут прибывать потенциальные невесты.

— Фиалка! Это как же? Это почему же? А как же я? — Алена сидела на зольнике и ревела в голос, размазывая уже испачканными руками горючие слезы.

— Как-как! Как всегда! Да не реви ты! — взвилась я. — Дай подумать!

Аленка враз притихла, а я стала расхаживать у нее перед носом по воздуху, время от времени почесывая дрыном затылок, исключительно для создания настроя под креатив.

— О! Ален, а что нам мешает устроить несколько актов качественного саботажа, переходящего в легкий террор? Объявим невестам настоящую вендетту, чтобы не покушались на наше! Тебя переоденем Зорро, ужасом летящим на крыльях ночи! После нескольких качественных терактов как минимум половина из них разбежится сама, а остальным еще чего придумаем.

— А как же бал? — она несколько успокоилась.

— А что бал? Тебе пока туда нельзя, они же ждут твоего появления.

-Ладно, — она махнула рукой. — Не очень-то и хотелось! Я у щелочку погляжу, а самой наглой серви все волосенки повыдергаю!

— Вот это правильный настрой! А то нюни распустила, расслабилась! Ты понимаешь, как не права?

— Ага, — она повинно опустила голову.

— Иди, умывайся горюшко, а потом работать. Не стоит раньше времени к себе внимание привлекать.

Она и пошла, побежала даже. В конце рабочего дня Аленка опять убиралась в библиотеке. Слава богу, там никого не было, и я смогла нормально занять ее тело перед встречей с Моисеичем. Все-таки такое ответственное мероприятие как выбор помещения под будущий салон я Аленке доверить не могла. Перед уходом пришлось еще немного повозиться возле камина, как раз до встречи успевала его вычистить. Я наклонилась для того чтобы выгрести золу из самого дальнего уголка, как вдруг почувствовала на Аленкиных нижних девяносто чью-то руку, нежно сжимающую и поглаживающую пока нашу общую попку! Караул! Основной инстинкт сработал без участия моего сознания, благо вчера на торговце был натренирован знатно. Ведро взлетело в воздух и тут же оказалось на голове незадачливого ухажера! Аленка на задворках сознания радостно потирала ручки и улыбалась во всю ширь своей души! Я обошла по кругу припорошенное пеплом и остывшими угольками чудо и постучала несколько раз по ведру.

— И как ты там болезный? — спросила я почти сочувственно.

— Нормально! — на меня смотрели злющие глаза старшего принца, ведро он снял минуту назад. Ой, кажется, так с ним еще никто не обращался! — И как это понимать, Зозо? Решила пошалить? Или тебе нравятся ролевые игры? Ну что же, я буду твоим трубочистом, а ты моей трубочисткой, если ты так настаиваешь!

Он приближался ко мне, гневно сверкая глазами, а я пятилась, пока не уперлась в стенку. А уж когда он оперся о стенку обоими руками по бокам от меня, я сбледнула и икнула, уставившись на него испуганными глазюками.

— Бить будете? — спросила я дрожащим голосом.

— А ты этого хочешь? — в его голосе послышались игривые нотки. — Нет, не буду, хотя наверно стоило.

Его лицо медленно приближалось ко мне, миг и его губы уже умело ласкают мои. Именно мои не Аленкины, хоть она там и кричит, что-то про кузнеца и благословение. Но бог с ней, потом разберусь. Мне сейчас так хорошо, как не было уже очень давно, со времен той истории с феем-профессором.

Принц ласкал мой рот нежным, трепетным поцелуем, не переходя, однако определенной границы. И только почувствовав мой довольный стон, он крепко сжал меня в объятиях и углубил поцелуй. Он оказался таким страстным, таким сладким, что слетели все блоки, и меня унесло в поднебесье. Я стала транслировать на весь дворец свои ощущения. Кажется, сегодня будет зачат не один ребенок, а некоторые пары соединятся на всю жизнь. У кого-то вспыхнет то самое, заветное чувство, о котором мы потом помним всю жизнь с грустной улыбкой на устах. То, память о чем согревает нам зрелось, да что говорить и старость, и дает понимание того, что жизнь прожита не зря. Магия любви, это сильное оружие и все мы перед ней беззащитны. А вот принц по моей или своей глупости оказался в самом эпицентре любовного урагана. Ни я, ни он уже не могли остановиться. Он чуть отрывался от моих губ (именно моих губ, от сорванных блоков на Аленкином лице четко проступили мои черты и даже за спиной замерцали призрачные радужные крылья). Он заглянул мне в глаза шальным, влюбленным взглядом и снова припадал к моим устам в пламенном поцелуе, как путник в пустыне к живительному источнику. Принц пил мои губы, наполняясь эйфорией и поддаваясь моей магии.

Но вдруг у меня как-то резко пришло отрезвление от понимания, что я творю. Он же теперь до конца дней может не избавиться от наведенных чар, оставаясь несчастным от невозможности найти свою пару.

— Стойте Ваше высочество, — я попыталась его чуть оттолкнуть, и заглянула ему в глаза.

— Что любовь моя? — в его глазах плескалось море нежности и обожания. Кажется, плохи мои дела. За такое меня по головке не погладят. Хорошо хоть я нахожусь рядом с источником будущих неприятностей, и времени прошло не больше нескольких минут.

— Смотри мне в глаза! — властно приказала я. — Ты ничего не будешь помнить об этом случае! Твое сердце не занято! Более того, с этого момента и навсегда ты не подвластен ни одним наведенным чарам любви. Твое сердце согреет только истинная любовь, которую ты обязательно отыщешь! Это мой тебе подарок за минуты счастья!

Мои развевающиеся волосы опали, из глаз исчез колдовской огонек, и лицо опять приобрело Аленины черты. Я с сожалением смотрела, как из глаз принца уходит обожание и нежность, а их место занимает недоумение и растерянность.

— Что случилось? — он провел рукой по грязному лбу и с удивлением стал рассматривать собственную руку, перепачканную в саже.

— Ваше высочество споткнулись и упали в камин, вот и перемазались, — в голову не приходило ничего более умного.

— Да? Ладно, я пойду, нужно привести себя в порядок, — на его лице читалось удивление и растерянность, плечи поникли, бедняга силился вспомнить о последних минутах, так странно выпавших из его жизни. И не мог.

Я с грустью и тоской смотрела в след уходящему принцу. И почему я не обычная девушка? Я ведь могла бы быть с ним вместе, даже, невзирая на его кобелиную натуру. Ведь когда мы находим того единственного, уготованного нам судьбой, желание ходить на лево пропадает полностью. Кому как не мне об этом знать? Я бы могла быть с ним счастлива. Эх! Чего уж теперь, я мысленно махнула рукой и вспомнила о ждущем меня внизу дворецком. Еще столько дел предстоит, нужно собрать растрепанные чувства и браться за работу. У меня еще Алена не пристроенная. А свою личную жизнь оставлю на потом.

В эту ночь старшему принцу снилась прекрасная незнакомка с огромными радужными крыльями. Она улыбалась и манила его за собой.

* * *

Я быстро выбежала во двор, где меня ждал раздраженный дворецкий. Виданное ли это дело, он умудренный опытом интриган ждет какую-то соплюшку. От осознания этого он зверел с каждой минутой все больше и больше.

— И что ты себе имеешь думать? — зашипел он. — Цаца, та шоб ты лопнула! Я тут стою как адиёт! И шо ты имеешь мне сказать?

— Иося, у меня таки уже дырка в голове через этот хай! Ша! Пошлите глядеть на тот сарай, что вы мне предлагаете под салон! — отмахнулась я от него.

— Какой сарай? — обиделся бедный дворецкий.

Вот так переругиваясь, мы минут за десять добрели до внушительного здания на одной из центральных улиц столицы. Его фасад украшала лепнина, окна были высокими и широкими. Но мне нужно еще шире и выше, придется расширять. Слава богу, хоть потолки высокие, для подиумов, которые установим, самое то. Я осмотрела изнутри первый этаж! Замечательно! Вот только придется проводить полную перепланировку. Мне, для того, что я задумала, нужно помещение большего размера. Придется смотреть, что на остальных этажах и стараться понять — задену ли я несущие стены, если переделаю тут все или нет. Я не говоря ни слова, поднялась выше, дворецкий так же тихо плелся сзади, ожидая моего вердикта.

На втором этаже было много комнат, которые можно будет переделать под офисные помещения и посадить сюда клерков и хорошего бухгалтера. Потом организовать тут два кабинета: Иосин и мой. Опять же, нужна комната для переговоров. И все это безобразие оформить в стиле хай-тек, чтобы дезориентировать покупателей с первых же шагов. Я опять вернулась на первый этаж, еще раз его осмотрела и поняла, что без того, чтобы не задеть несущую стену, мне не справиться. Значит, придется укреплять магией. Дальше осмотру подвергся и маленький садик перед зданием. Несколько убогих деревьев, пару кустиков, несколько цветочков. После того как будут проведены основные роботы, придется заняться и этим. Я опять вернулась в дом и приземлилась на один из стульев возле чайного столика.

— Ну, что? — взволнованно спросил Моисеич.

— Берем! А когда будут подписаны бумаги?

— Они уже подписаны, эти хоромы мои уже цельный час, — он лукаво улыбнулся. — Таки что ты тут хочешь сделать?

Да и вот как ему объяснить, что именно я хочу? Проще ведь показать, на словах он вообще ничего не поймет. А если заикнусь про то, что трону несущую стену и дом может сложиться как карточный, дворецкий же меня сгноит. Наверно выхода нет, и придется ему открыться, рассказав о фейском происхождении и контракте с Аленой.

— Слушайте, Иося, и не говорите, что я вам брехала! — начала я патетично. — Поклянитесь, что то, что я вам сейчас скажу останется между нами или уйдет с одним из нас у могилу! И это буду не я.

— Да что ты такое можешь мне сказать? — удивился он.

— Клянитесь, или дела не будет! — помотала я головой.

— Да ладно, клянусь!

— Самым дорогим клянитесь!

— Ладно, Сарочкой, детьми и чесночной колбасой!

-Вы что, таки издеваетесь? — взвилась я. — Колбаса тут при чем?

— Ты знаешь сколько золотых я на ту колбасу перевел? Ты ж просила самым дорогим, вот и не привередничай!

— Ладно, — я махнула дрыном, который мгновенно появился в руках. — Клятва принята.

По комнате эффектно прогремело, и некто громовым басом повторил:

— Клятва принята! — я вздрогнула от неожиданности.

Вы бы видели лицо несчастного дворецкого, когда после того громового голоса Аленкино тело стало корячить, пока она в него возвращалась. А в это время ее фартук сам по себе поднялся в воздух и из него выплыла сонна я. Он сбледнул, икнул и тихо сполз по стенке.

— И что нам с ним делать? — Алена кровожадно уставилась на дворецкого. Ох, и не любила она его за штрафы. — Может прикопаем в садочке?

— Цыц зараза! — осадила я ее. — Будешь принцессой, тогда прикапывай сколько хочешь, а пока ни-ни! Будем приводить в чувство, а потом разговоры разговаривать!

Аленка — добрая душа, сбегала за ведром с водой и окатила дворецкого с головы до ног. Моисеич продрал глаза, а когда увидел склоненных над ним Алену и меня, опять уплыл в астрал, стукнувшись головой о пол. Как бы с ним чего не случилось, от столь тесного общения с мраморной поверхностью.

— Волоки еще, — я ткнула дрыном в сторону ведра.

— Могла бы и магией пособить, — проворчала Алена.

— Ничего, тебе полезно! Давай иди, не разглагольствуй, — прикрикнула я на нее.

После того, как дворецкого окатили еще ведром воды, продолжительность пребывания в сознании была больше — аж целая минута.

— Что-то я не поняла, — я подлетела к зеркалу и замерла перед ним. — Я что такая страшная? Чего он так пугается?

— Фиалка, я так надорвусь с теми ведрами, давай его в ванную оттащим, там его все сподручнее у чувства приводить.

Отличная мысль! Я направила на дворецкого дрын и подняла с пола магией. Не прошло и минуты как он аккуратно, ну почти... вплыл в ванную. Алена опять набрала воды и приступила к третьей попытке. Очнулся, сел, правда, выражение лица у него было такооооое пришибленноеееее, мне его даже жалко стало.

— И де я? — пролепетал Иосиф Миисеевич.

— В будущем салоне, — буркнула я.

— Ты кто? — и тянет ко мне пальчики.

— Фея! Руки убрал! -я на всякий случай отлетела в сторону, а то мало ли. — Бизнес у нас с тобой, я кареты магичу, ты их впар... кхм, продаешь!

Ох, видели бы вы его лицо! Оно было как открытая книга. Сначала мелькнуло удивление, да это и понятно, кто из вас за свою жизнь хоть одну фею увидел? Потом гордость, за то, что фея — партнер, и он будет продавать настоящий эксклюзив! А потом дикое огорчение — большую часть прибыли спер... кхм, отложить на черный день не получиться! И под конец, обреченность от понимания, что никуда он не денется, и будет делать то, чио ему скажут.

— Да что вы так расстроились? Мы хочем заверить вас со страшной силой, шо вы только выиграете от того гешефту. Фея любви в партнерах — это страшно! Ни один конкурент не выживет!

— И как ви себе таки это имеете? — спросил он растерянно.

Пришлось рассказывать и показывать. Вызвала фантом салона с расставленными там каретами. Огромные окна, всюду хром, вокруг бежевые и металлические оттенки. Несколько вертящихся подиумов с каретами. Возле каждого из них специальные таблички с названием и характеристиками. Вызвала и фантом офисного этажа, и каждой комнатки. А потом рассказала, как я это бизнес представляю. Иося проникся и загорелся идеей.

— А она кто? — он ткнул пальцем в молчавшую Алену.

— Моя подопечная, это ей я обеспечиваю достойное приданное! Это она подхватит бизнес, после того как я уйду. И не думайте ее облапошить! Прокляну!

Работы предстояло много и, прежде всего, нужно было привести помещение в то состояние, когда за внутреннюю отделку могут взяться обычные мастера. Поэтому пришлось ночью лететь в будущий салон и ударными темпами заниматься строительными роботами. Жители близлежащих домов эту ночь запомнят надолго. В здании что-то гремело, сверкало, бухало и падало. Жалобно подвывала какая-то живность, наверно задело, вылетающим из расширившегося оконного проема, кирпичом. А с каким визгом работал магический аналог отбойного молотка! Я снесла практически все перегородки, максимально расширив пространство. Стены укрепила магией, добавив в заклинание элемент долговечности. Все здание обрушится, а вот именно эти стены будут стоять, до того момента, пока их не снесет какой-нибудь маг. Далее, окна — расширила по максимуму и сразу же материализовала огромные прозрачные стекла в рамах. Нет времени ждать пока в стекольных мастерских. Осмотрела проделанный фронт работ и пришла к выводу что стоит самой соорудить и подиумы для карет, а то пока местные умельцы за них возьмутся, пока сделают и непонятно как сделают.

Я не заметила, как утро окрасило стены в нежный персиковый цвет. Основные работы были проведены. Теперь еще Моисеича предупредить, чтобы запускал строителей и можно на боковую. Я отправила ему магического вестника и полетела домой. Похоже, именно сегодня Алене придется появиться во дворце без меня. Надеюсь, она ничего не сотворит. Алена проработала весь день, особо не высовываясь и стараясь не отсвечивать, передвигаясь между комнатами во дворце мелкими перебежками. Она умудрилась даже на глаза дворецкому не попасться, что было сродни чуду.

А вот на следующий день начался форменный цирк! Во дворце появились первые претендентки на руки, сердца и прочий филей обоих принцев. Прислугу гоняли со страшной силой, дабы обеспечить пребывание гостий на достойном уровне. Виданное ли дело, приехала сама княжна София Вильчинска из Орейского княжества, имевшего статус суверенного государства. Страна конечно маленькая, но там находились самые богатые серебряные рудники на континенте, а недавно обнаружили и золотую жилу. Так что женитьба на этой милой во всех отношениях барышне была очень выгодна. Сама София была барышней милой, образованной, особой красотой не блистала, но на фоне рудников, кому нужна эта красота? С таким приданным можно спокойно иметь кривые волосатые ноги, щербатый, нечищеный рот и жидкие волосенки. На качестве отвешиваемых комплиментом это никак не скажется. И София это хорошо понимала.

Второй приехавшей претенденткой была дочь местного графа Стефана Гродского Адели. Тут все было тяжелее. При совершенно заурядной внешности, барышня была убеждена в своей неземной красоте, редком уме и обаянии. Ни первого, ни второго, ни даже третьего не было и в помине. Но граф Гродский был слишком влиятельной персоной, чтобы его величество смог проигнорировать его дочь на будущих смотринах.

И последней на сегодня прибывшей претенденткой была Амалия Дивная, дочь Дивногорского князя Никиты Дивного, самого большого землевладельца в Тридевятом царстве. Что она из себя представляла, понять было тяжело. Она большую часть времени молчала, опустив очи долу и не смея поднять взгляд ни на принцев, ни на прислугу.

Итак, три первые претендентки прибыли.

Алена сидела у мраморной балюстрады на втором этаже и что-то строчила на бересте.

— Ален, — тишина. — Ален, ты чего там пишешь?

— Не мешай! — отмахнулась она и продолжила писать.— ... сунула ему руку для пацалуя — один раз, уселась в реверансе вывалив всю свою декальту — один раз. Прынц чуть слюною его не закапал. Вот сиськи стерьвь отрастила!

Аленка пристально посмотрела на графиню Гродскую, запоминая и записывая все ее прегрешения. Рядом валялись еще две такие же исписанные бересты, где был запечатлен компромат на других двух претенденток.

— Эй, ты чего? — я попыталась ее опять отвлечь.

— Записываю, — она опять от меня отмахнулась. — Я не злая, и память у меня хорошая, но в таком деле не стоит на память надеяться. Как ты там казала, вендетта? Ну, так я должна точно знать, за что им отот террор устраивать! Ежели они до моего Рикарды приставать не будут, то и пущай живут далее. А вот как протянут до него руки, так протянуть и ноги! Кто к нам с чем, тот от кого, потому и получит!

Она гордо посмотрела на меня и, маскируясь за ведром, поползла в сторону апартаментов будущих невест. Как ни странно, но передвигалась она практически бесшумно. Вот что значит постоянные тренировки в стиле солдата Джейн, с ведром в виде основного оружия. А вот в крыле, где поселили претенденток, нам не повезло. Коридор, который вел к апартаментам, был практически пуст. Ни тебе диванчика, ни кушеточки, про шкафы я вообще молчу. Нечего им делать в коридорах. Только возле некоторых дверей сиротливо стояли рыцарские доспехи, но и то, на все крыло их было буквально двое-трое. Алена постояла с минуту с ведром на перевес, подумала, для стимуляции креатива почесала макушку, а потом улыбнулась, да так кровожадно, что мне стало страшно.

Она потянула загребущие ручонки к ближайшей консервной банк..., кхм, латам. Легонько подняла их с полу, и пошла переодеваться в ближайшую коморку.

— Ты чего, болезная? — взвыла я, следя как Алена, с непередаваемым выражением на лице влезает в латы. Размерчик, кстати был не ее. На груди латы не сходились, в талии были велики. Кольчужную юбку вообще пришлось по боками загибать, чтобы были видны ноги, затянутые в поножи и сабатоны1 размера этак сорок пятого. Последним штрихом был шлем. Слава богу, хоть догадалась кокошник снять. Но и без кокошника Алена представляла собой непередаваемое зрелище. Из под шлема торчали растрепанные, русые волосы. Кирасу перекосило на груди. Латные полуперчатки время от времени спадали с маленьких ладошек, и Алена постоянно наклонялась, чтобы их подобрать. Поножи и сабаттоны при ходьбе гремели и болтались так, что постоянно возникал вопрос, навернется или не навернется. И на фоне всей этой красоты не меч, не булава и ли что-то из традиционно колюще режущего арсенала. Нет, зачем нам такие банальности, когда есть любимое ведро?

— А под кого ты сейчас маскируешься? — спросила я обреченно.

— Под рыцаря, — она поплелась из коморки в сторону коридора нещадно гремя доспехом.

— И зачем тебе это нужно?

— Серенады им на ведре выстукивать буду, заместо барабанов. Чтобы не заснули, — огрызнулась она.

— А если серьезно?

— Должна же я знать,какие у тех стерьвей планы? Ты ж сама говорила, я ужас летючий на крыльях ночи!

— Ну, ужас, ну летающий, зачем же так греметь? — изумилась я.

— Там маво размерчика не было, — и погремела дальше в сторону опочивален невест.

Самое странное, что она совершенно спокойно заняла свой пост у дверей одной из претенденток, прислушиваясь и присматриваясь к происходящему. А вокруг царила суета, которую создавали слуги, и на странного рыцаря никто внимания и не обратил. Даже то, что рыцарь с ведром, а не с мечем, не вызвало вопросов. Ведро и ведро, мало ли какие странности бывают в Тридевятом царстве.

Аленка стояла под дверью, замерев и почти не дыша. Мимо нее в свои покои проплыла Адели Гродская с вереницей слуг. Следующий час прошел в относительном спокойствии. Заселившиеся аристократки обживали территорию, а вот через часок некоторые из них возжелали общения. Естественно это была неугомонная графинька. Она зашла к Амалии и Софие и пригласила в свои апартаменты на небольшой междусобойчик. Те, естественно отказываться не стали.

Итак, очередная картина маслом. Комната графини Гродской, на диванчиках расположились приезжие аристократки, под дверями в рыцарском облачении и с ведром стоит Алена и что-то злобно шипит себе под нос.

Минут пять барышни в комнате молча пили чай и хрустели сушками, а потом Адели не выдержала.

— А кто Вам из братиков больше понравился? — она хитро взглянула на других претенденток и замерла в ожидании ответа.

— А какая разница? — удивилась более рассудительная София. — Они же близнецы!

Амалия пожала плечами, отказываясь комментировать принцев.

— Э, не скажи, один из них наследник престола, хоть и говорят, что кобелина преизрядная. Но это даже лучше. Намного приятнее иметь дело с опытным партнером, — она чувственно потянулась. — Хотя и младшенький ничего! Говорят, сущий романтик. Как бы его на серенаду раскрутить? Это же такой романти'к! Ах!

— Серенаду тебе? — мстительно пропыхтела из под шлема Алена. — Будет тебе серенада!

Следующие полчаса Адели вещала на тему 'кабы я была царицей', остальные барышни благополучно молчали, только время от времени кивали головой и улыбались. Эти две юные прелестницы были явно умнее. Разговор постепенно съехал в сторону обсуждения местной моды. Похоже, больше здесь ловить нечего.

— Ален, — я шепнула ей на ухо. — Давай убираться отсюда, а то еще засекут в неположенном месте странного рыцаря с ведром. Тут же стража раз в час должна обход делать.

Алена вняла моему предупреждению и насколько могла тихо (ну почти, она поминутно роняла с себя то одну, то другую деталь доспеха) поплелась в так полюбившуюся каморку. Сняла доспехи она намного быстрее, чем их одевала и припрятала на всякий случай, вдруг еще пригодятся.

— Вот ты мене, скажи, зачем во дворец столько этих баб нагнали? — спросила она жалобно. — Так же хорошо было! Я у той вуальке и с красным платьем почти покорила сердце Рикарды. Все уже было на мази, и на тебе, заявились эти курицы драные.

— Не отчаивайся, — попыталась я ее успокоить. — Зато больше будешь ценить свою победу! Вот ты представь, если бы не было этих девиц, завоевала бы ты сердце принца, и ладно. Быстро, скучно и банально. А так! Какой драйв, настоящая конкуренция! Ты же вырвешь его сердце из их загребущих лапок в неравной борьбе! Это же насколько слаще будет победа?

— Да? — Алена смотрела на меня в полном обалдении. — Что я у них вырвать должна? А как оно у них оказалось?

— Ой, Ален, — махнула я рукой, раздраженная очередным моментом недогадливости моей подопечной, — это я фигурально выразилась.

— Как?

— Ладно забудь, думай только о том, что Риккардо, тьху, принц Роман будет твоим и только твоим. Остальных мы отвадим.

* * *

Андрей уже который день практически не выбирался из своей комнаты. У всегда жизнерадостного принца не было настроения, что само по себе было странно. Раньше хандра на него если и накатывала, то задерживалась не больше получаса. Андрей всегда находил, чем развлечь себя и окружающих, изображая великосветского лоботряса и прожженного повесу. А вот после памятного разговора с Зозо что-то не давало ему покоя, грызло изнутри, мешало улыбаться и подкатывать к очередной прелестнице. Да еще и эти сны. Который день подряд ему снилась прекрасная незнакомка с великолепными радужными крыльями. Вот воспоминания о ней и не давали ему приблизиться к очередной девице. Барышни, ранее вызывавшие восторг, теперь казались пресными и тусклыми, навевая тоску и уныние. Естественно такое настроение наследника престола не могло долго оставаться тайной. Накануне приезда первых претенденток на его руку и сердце, с ним очень серьезно поговорила матушка царица.

Царица Дарья попыталась выяснить, что случилось с ее любимым чадом. Но ничего из этого не получилось. А что Андрей ей мог сказать? Что он тоскует? Да в таком и себе-то совестно признаться, не то, что родной матери. Так ничего и, не выяснив, царица его отпустила, правда прочитала напоследок долгую и нудную лекцию о царской чести и долге перед страной. По ушам она поездила знатно, оставив после разговора тягостное впечатление и еще более ухудшившееся настроение.

Андрей был уже не рад предстоящему мероприятию и необходимости выбора спутницы жизни. Раньше он к этому моменту относился легче, ну женится и женится. Ни кто же не запретит ему ходить налево, а как-то ограничить наследника престола может только родной отец, который на шалости сына смотрел сквозь пальцы, вспоминая свои молодые годы. Сейчас же у него пропало всякое желание кого-то выбирать и тем более на ком-то жениться. А уж когда он увидел первых претенденток! Бедного Андрея перекосило от манерной глупости графини, раздражала молчаливость Дивногорской княжны. Только Софья Вильчинская не вызвала негативных эмоций, как и позитивных тоже.

— Ты чего такой смурной? — в комнату Андрея вошел Роман с бутылкой гномьего самогона, настоянного на травах и кореньях. Он плеснул настойку в два бокала, один из них взял в руку, а второй подал брату. — Рассказывай.

— Что рассказывать? — отмахнулся Андрей.

— Например, почему ты уже несколько дней сам на себя не похож? — Роман отпил настойки и передернул плечами от пробравшего его удовольствия. — Хороша зараза! Ты пей-пей! И рассказывай.

— Не знаю о чем, — Андрей откинул голову на подголовник кресла и задумчиво поглядел в окно, где закатные лучи окрасили багряным парк и цветы перед дворцом.

— Да что ты, в самом деле как малахольная девица?! Сидишь тут, страдаешь. Томные вздохи на закате, не менее томные вздохи на рассвете. Наверно подвываешь слегка на луну, чтобы из образа не выпасть! — взвился Роман.

— Да иди ты! — Андрея немного проняло и ранее тоскливый взгляд сделался злым.

— Рассказывай! — рыкнул Роман, Андрея нужно было дожать.

— Да что рассказывать? — Андрей отвернул голову и чуть пригубил напиток. — Со мной недавно произошел странный случай. Я упал в камин, и, кажется, довольно сильно стукнулся головой, хотя шишки нет. — Он задумчиво ощупал свою голову и продолжил. — Так вот, именно с того момента мне стали сниться странные сны, каждый раз другой сюжет, но их объединяет одно. В каждом сне она.

— Кто? — Роман поддался вперед и в напряжении уставился на брата.

— Просто она, — Андрей печально улыбнулся. — С радужными крыльями.

— Фея?

— Не знаю, но она прекрасна. Со мной такое впервые, влюбится в сон. Да и вообще влюбится.

— А раньше ты ни к одной своей барышне ничего такого не испытывал? — удивился Роман.

— Что-то было, — Андрей посмотрел на него в сомнении. — Но это было другое. А, ладно, хватит об этом. Ты лучше скажи, нашел свою беглянку или махнул на все рукой?

— Да какое там! Как сквозь землю провалилась. Но вот знаешь, — Роман положил руку на сердце, — чувствую что она где-то рядом. Вот этим самым местом чувствую. И искать не перестану, пока не найду.

— Э, как она тебя зацепила! — расплылся в улыбке сразу оживившийся Андрей. — А что будем делать с претендентками?

— По мере сил игнорировать и искать, я свою незнакомку, а ты свою фею. Если она тебе так настойчиво снится, то, скорее всего она где-то рядом. Может даже нуждается в твоей помощи.

Неожиданно разговор братьев был прерван заунывным пением, раздающимся из парка. Ночь вошла в свои права, и шалунья-луна залила все вокруг своим светом, играя тенями под деревьями. Прямо под освещенными окнами покоев претенденток стоял на колене одинокий рыцарь и что-то выстукивал латной перчаткой на перевернутом ведре. Звук получался гулким и в ночной тишине разносился далеко. Ни лица, ни фигуры тайного воздыхателя юных прелестниц было не видно. Правда голосочек был уж больно тонковат и очень похож на девичий. Может, юному романтику еще и шестнадцати не миновало?

Мы на лодочке катались, Аделияяяяяя(бамс!)

Золотистой, золотой. (бамс, бамс, бамс!)

Не гребли, а целовались, Аделька моя! (бамс!)

Не качай, брат, головой. (бамс, бамс, бамс!)

В лесу, говоряяяяят,

Тут певун подпустил хорошего петуха и, чтобы это компенсировать, энергичнее загремел по ведру.

В бору, говоряяяяят, (бамс!)

Растёт, говорят, сосёнкааааааа (бамс, бамс, бамс!)

Понравилась мне, молодцу, (бамс!)

Весёлая девчонкааааа Аделькаааааа! (бамс, бамс, бамс!)

— Вот дает! — восхитился Роман. — А главное как проникновенно-то серенаду поет!

Раздраженные подвываниями юного менестреля, на балконы выбрались практически все обитатели дворца от слуг до гостей. Для полноты картины не хватало только монарших особ. А певун, не обращая внимания на собравшихся, продолжил греметь латной перчаткой по ведру, распугивая визгливым голосиной всех кошек. Куда же им в марте во время гона такое изобразить!

Я тогда тебе поверю, Аделька моя! (бамс!)

Что любовь верна у нас, (бамс, бамс, бамс!)

Поцелуй меня, приятнаааа, Аделька моя! (бамс!)

Без отрыву сорок раз. (бамс, бамс, бамс!)

На балкон выскочила злющая Адели Гродская и запустила в беднягу огрызком яблока.

— Недолет, — прокомментировал кто-то снизу.

Вредная девица метнулась в комнату за следующим снарядом, правда на этот раз принесла уже целую вазу. Прицелилась и запустила уже далеко не огрызок.

— Перелет, — народ стал азартно делать ставки, попадет или нет.

— Ах ты, зараза жестяная! — кричала она между метаниями яблок. Ей уже явно не нужны были никакие серенады и 'романти'к' она видела в гробу и в белых тапочках. — Ты чего у меня под окнами развылся? Ты чего меня перед всем двором компрометируешь?

Калинка, калинка, калинка моя! (бамс!)

В саду ягода малинка, Аделька моя! (бамс!)

Ах! Под сосною под зеленою (бамс, бамс, бамс!)

Спать положишь ты меня; Аделияяяя (бамс, бамс, бамс!)

Ай-люли, люли, ай-люли, (бамс, бамс, бамс!)

Спать положишь ты меня Аделияяяя (бамс!)

Певун не унимался и продолжал веселить народ. Правда несколько раз вредная графинька в него попала. Но что сделается рыцарю в боевом облачении от попадания яблока в броню? Правильно ничего. Когда у Аделии закончились снаряды, а у менестреля не закончились песни, до нее, наконец, дошло что было бы неплохо позвать стражу, что она собственно и сделала. Менестрель оказался сообразительным, подхватив ведро, тут же растворился в темноте, гремя латами. Постепенно парк опустел, слуги вернулись к своей работе, а гости и жители дворца отправились на боковую.

Оба брата с сожалением вернулись к себе в комнату. Как-то в последнее время вокруг принцев стало происходить слишком много подобных событий. Это заставляло задуматься, а не являются ли они звеньями одной цепи?

Глава 6.

Мы с Аленкой сидели в так полюбившейся ей коморке. Она отчищала латы от чуть подсохших кусочков яблок, а я, устроившись напротив нее, ездила ей по ушам нотациями.

— Ален, — полное игнорирование с ее стороны, зло сопит и полирует доспех. — Алееенааа!

— Га! — зло гакнула она.

— Что ты все время гакаешь? Что гакаешь? Сколько мы с тобой занимались, а ты до сих пор нормально разговаривать не научилась. Или ты просто ленишься? — я на нее подозрительно посмотрела, сузив глаза и наставив на нее дрын.

— Да все я умею, — отмахнулась она.

— Почему тогда?

— Что почему? — удивилась она. — Почему так говорю? Не хочу из образа деревенской дуры выпадать. Ты же меня только в нем и видишь! — и опять зло завозила тряпкой по доспеху.

— Ален, ты чего? — удивилась я. — Обиделась что ли?

— А, что на тебя обижаться! — она в сердцах кинула тряпку. — Ты же все делаешь для того, что бы мне лучше жилось. Правда, особо моим мнение не интересуешься. Еще и зудишь каждый раз, когда я инициативу проявляю.

Я подвисла в воздухе, вяло, перебирая крылышками, в полном обалдении от злобной отповеди.

— Вот чего ты мне тут целый час зудела, про то, что невместно себя так вести, привлекая к нам столько внимания?! — продолжила она, все больше и больше входя в раж. — А ты подумала про то, что мне тяжко смотреть на тех дур, что так и вьются возле моего прынца? Ты подумала, что я хочу повыдирать тем стерьвям все волосенки? Мене тяжко смотреть, как до маво Риккарды каждая титулованная морда тянет загребущие грабельки! А он меня с тем ведром и не замечает, хоть и видит каждый день! Глазом мазнет и идет далее. Кто я для него такая? А тут еще те вертихвостки, как будто у нас своих мало!

Из ее глаз полились слезы отчаяния, а я не знала, что мне делать. Вот не думала, что для нее это так тяжело. Аленка ведь так хорошо держалась. Даже говорить нормально научилась, а я и не заметила. Все-таки книги, это великое дело, особенно рыцарские романы, которые написаны таким высокопарным слогом. Странно, что Алена не на нем изъясняется. Хотя, как оказалось, она не такая дура.

-Ладно тебе, — погладила я ее по голове. — Все же хорошо. Подумаешь, устроила вчера небольшой концерт по заявкам под окнами у той дуры. Так тебя вроде никто не узнал. Зато, какой креативный подход! Сколько экспрессии! Особенно когда тебя стража по всему парку с собаками гоняла, а ты улепетывала от них, гремя осыпающимся доспехом.

Алена разулыбалась сквозь слезы, вспоминая перипетии вчерашней эскапады.

— А все-таки я от них сбежала!

— Ну что, мир? — я протянула ей ладошку, и она ее осторожно пожала.

— Мир!

— Только ты же не молчи, если я палку с твоим воспитанием перегибать буду. А то следующий нервный срыв может быть и не в такой закрытой обстановке, а например, на глазах у принца или тех стерв.

— Ладно, — она утвердительно кивнула. — А ты знаешь, что теперь каждый день будут приезжать те аристократки, а в конце недели будет бал?

— Да, слышала. Только я тебя прошу, давай без вечерних серенад. Мы и так привлекли слишком много внимания. А с тетками этими мы разберемся. Если хочешь, можешь и дальше собирать на них компромат, заодно и в правописании потренируешься. Кстати, тебе пора переходить от рыцарских романов на исторические и читать очень внимательно. Где еще ты научишься основам интриги, как не там? А тебе это сейчас ох как пригодится. И еще, на бал не суйся, хочешь подглядывать в щелочку — ради бога. У нас еще будет масса возможностей отыграться.

— А чего не соваться-то? — удивилась она.

— Ты пока не готова бороться с открытым забралом там, где эти барракуды жирафа съели. Они же тебя сделают на раз-два. Мы пойдем другим путем! — я почему-то представила себя стоящей на броневике, в кокошнике и сарафане, указывающей необразованным пролетариям дорогу в светлое будущее волшебным дрыном.

И понеслось! До конца недели мы обе были заняты так, что продохнуть было некогда. Я в это время проводила мозговой штурм на предмет развития будущего бизнеса и клепала кареты про запас. Правда, Аленкин двор был не резиновый, так что пришлось воспользоваться пространственным карманом. Я наколдовала около дюжины гоночных карет различной конфигурации и раскрасила их в разные цвета, нацепив на них побольше разных красивостей и функциональностей. Спойлеры, обвесы, пороги из хрома, спереди и сзади карет логотипы 'Майбах-кара', чтобы узнавали! Иосиф Моисеевич божился, что аккурат после бала можно будет провести открытие салона, а сам бал использовать для приглашения местных аристократов на, невиданный в Тридевятом царстве, сейшен. Под это дело пришлось наколдовать пригласительные для ВИП-персон. А потом до меня как-то дошло, что, использовав достижения иномирного маркетинга тут можно совершить настоящую революцию в продвижении товаров. Начать стоит с рекламы, основного стимула хватательного рефлекса общества.

Алена шпионила за новоприбывшими претендентками, изводя бересту килограммами. В общей сложности их за неделю прибыло двенадцать. Княжна Марья из Тридесятого царства со свитой и послами. Милая домашняя девочка, которую все холили и лелеяли. Принцесса Ликея из Тересии, страны, которая находилась на юге материка и была богата пряностями, драгоценными камнями и уникальным шелком, экспортируемым по всему миру. Княжна была нежным хрупким цветком дивной красоты, до момента пока не открывала рот. Такой злобной мегеры, стены дворца еще не видывали. Княжна Наталья Мак-Каль из Лисии, маленького княжества, находящегося на границе с Ореем и Тридевятым царством. Маленькая Лисия располагалась в горной местности и славилась своими гордыми, воинственными мужчинами и не менее гордыми и воинственными женщинами. Княжна Наталья была типичным представителем своего народа — непримиримая воительница, которая одной левой скрутит в бараний рог не только обоих принцев, но и их свиту с охраной. Остальные претендентки были менее знатным и богатыми: три местных графини, парочка баронесс, даже одна купеческая дочка затесалась. Хотя при наличии того состояния, которое она наследовала, титул был не важен. И естественно, три славных девицы, с которыми мы успели познакомиться до этого. Итого двенадцать девиц, которые стояли у Алены на пути к будущему счастью.

Проследив за ними на протяжении нескольких дней, Алена составила достаточно точные психологические портреты.

— Слушай, Фиалка, я ту Лисиянскую княжну боюсь. Гром-баба! Она как на одну руку положит, другой прихлопнет, от меня же мокрого места не останется, — вещала она как-то вечером после очередной трудовой вахты и дополнительной шпиёнской деятельности.

— А ты к ней не лезь, — отмахнулась я. — Ты наших принцев-то видела? Какой нормальный мужик к такой бабе подкатит? Он же рядом с ней будет чувствовать себя неполноценным. Забудь. Что там дальше?

— Марья. Хороша дивчина, только якась малахольная, чуть что сразу в слезы и биться головой о пол или о стены, если что не по ней. Но симпатишнаяяяя!

— Не обращай внимания, представь, что эта красава забьется в припадке перед кем-то из принцев. Мужики и так слез не любят, а тут беспричинный слезоразлив еще и с членовредительством. Не конкурент! Дальше.

— Ликея, южанка. Красивая стерьвь, аж моченьки моей нету! И с принцами ласковая. Только слуги ейные все в шрамах. А по вечерам, говорят, что она в черных кожаных брюках, ботфортах на высоченной шпильке, черном корсете и с плеткою ходить. А потом слуг отлавливает и порет, и порет! Так чтобы кровь выступила, а потом их насильничает! — прошептала Алена, округлив глаза.

— Наверно стоит подстроить появление принцев на этом сеансе БДСМ, что-то мне кажется, что после такого ее быстро депортируют, — успокоила я подопечную.

— Як ты казала БыДыСыМы? А что это? — удивилась наивная барышня.

— Нуууу, — и вот как ей объяснить этот момент? И ведь не смолчишь же. — Ох, Аленка, а оно тебе точно надо?

— Ага, — ее глазюки загорелись таким неподдельным любопытством, что у меня просто не осталось выбора.

— Извращение это такое, когда удовольствие получают оттого, что их порют и оттого, что сами порют. Как-то так.

— Это как? — глазоньки у нее стали буквально квадратными.

— Плеткой! — рявкнула я. — Просто забудь!

Алена минуту сидела задумчивая, переваривая полученную информацию, а потом продолжила.

— А София Вильчинска?

— А что она? — переспросила я.

— А она мене конкурентка? — Аленка с надеждой на меня посмотрела и жалобно улыбнулась.

— Она да, — сказала я спокойно. — Ее-то как раз и стоит принимать всерьез, потому, как если она решит заполучить одного из принцев, у нее это может довольно легко получиться.

— А что тогда делать? — ох какая растерянность была написана у нее на лице!

— Быть лучше и создать условия, при которых ей за принцев не захочется. Если она сама свалит, то кто ей доктор? — вот так и прививаются основы интриганства юным неокрепшим умам.

— А остальные? Что с ними делать? — Алена смотрела на меня с восторгом, как неофит на гуру.

— Следить, и при возможности выводить из игры. Тем более Адельку ты, кажется, уже нейтрализовала. Не может будущая царица вести себя как уличная торговка, да еще и перед всем двором. Так что можешь на нее особого внимания и не обращать. Ни один вменяемый принц на нее не обратит внимания, не говоря уже об их родителях.

Алена важно покивала головой и уселась в уголочек, продумывать очередную авантюру.

* * *

И вот наступил день бала. Еще с утра слуги носились по дворцу как ошпаренные, пытаясь одновременно украсить зал цветами, натереть паркет и сменить свечи в канделябрах. На кухне жарилось, парилось, скворчало и шипело. Пеклись пироги, взбивались кремы для пирожных, в креманках застывало разноцветное желе. В огромной печи запекалась целая кабанья туша. Все были при деле, даже Алену пристроили чистить и нарезать овощи для будущих салатов.

В этот день должны были собраться представители знатнейших дворянских родов Тридевятого царства, послы иностранных держав и будущие претендентки в царицы, куда уж без них.

Алена ужасно переживала, что из-за работы на кухне не может заняться шпиёнской и подрывной деятельностью, но она стойко терпела тяготы нелегкой дворцовой жизни и продолжала чистить овощи. Я в задумчивости сидела у нее на плече и пыталась просчитать, не мало ли наколдовала пригласительных на завтрашнее открытие салона и все ли там нормально обустроили.

— Ален, — шепнула я. — Найди Моисеича и отпросись на полчасика посмотреть салон. Все-таки завтра открытие, а эти строители, народ такой стремный, за ними глаз да глаз нужен. Не уследим и завтра опозоримся. Кроме того, ему нужно будет напомнить, про закупку продуктов для завтрашнего фуршета и уточнить, успел ли он нанять женщин для подготовки мероприятия.

— Сейчас, — она вытерла руки о фартук и бочком-бочком начала выбираться из кухни. Не прошло и минуты, как Алена была в коридоре. Поиски Иоси тоже не заняли много времени, она пошла на крики, доносившиеся из бального зала и не прогадала.

-Адиёт! Амбал-сороконожка!2 Я тебе за ту вазу, что ты разбил, сделаю бледный вид и розовые щочки3! Ты у меня по-пластунски те осколки собирать будешь с натертого полу! И вазу возместишь в тройном размере! — разорялся дворецкий на нерадивого слугу, разбившего вазу с цветами. Бедный парень упал на пол и начал судорожно собирать осколки.

— Эй, ты, ползи сюдой до меня и освободи дорогу людям, — Иося махнул рукой в нашу сторону.

— Иосиф Моисеевич! — дернула его за рукав Алена.

— Где у нас случилось? — удивился дворецкий, увидев Алену в неположенном месте.

— Да мне бы до двору на полчасика, — прикинулась она бледной немочью.

— Что таки хуже всех? — удивился дворецкий.

— Иося нам нужно в салон, проверить як там все идет, — шепнула она, наклонившись к дворецкому поближе.

— А, иди! — отмахнулся он от нас и принялся дальше распекать несчастного слугу.

Расспрашивать его о приготовлениях к завтрашнему мероприятию не стоило. Он был не в настроении, да и лишние уши не способствовали нормальное беседе. Я решила вначале все увидеть своими глазами и только потом приставать к нему с вопросами.

До салона бы добрались быстро и без происшествий. Здание встретило нас открытыми вымытыми окнами, шумом, издаваемым рабочими на первом этаже и копошащимися на газоне тетками. Внутри практически все было готово, осталось ночью пригнать кареты и установить их на подиумы. Очень хотелось, чтобы до открытия салона их никто не увидел. У нас с дворецким недавно был жуткий спор по поводу того, какие именно кареты выставить на открытии. Он очень настаивал исключительно на спорткарах, я же его убеждала, что такие кареты уже далеко не новость, а нам нужно именно поразить будущих клиентов. В итоге пришли к компромиссу: два спорткара, одна гламурная и одна карета-лимузин и обязательно карета для самых маленьких, чтобы удовлетворить любые запросы. Я оглядела свежевыкрашенные стены, подсвечники, в огромных количествах висящие на стенах, огромную кованую люстру под потолком и осталась довольна. Это именно то, что нужно. Пока в салоне гулко и пустынно, но сегодня ночью, сразу после бала придется поработать с интерьером. Сил это возьмет много, но что делать? Хочешь получить результат — приложи к этому максимум усилий.

Мы с Аленой вышли на задний двор, где была небольшая пристройка к основному зданию. Умный дворецкий оборудовал там кухню и сейчас несколько кухарок вовсю готовили сложные блюда, требующие нескольких дней приготовления или настаивания в холоде. Все шло по плану.

— Фиалкааа, — шепнула Алена.

— Что?

— Давай тикать? А то они меня этой порезкой замордуют, — у нее и, правда, уже мелко подрагивали руки и вовсю текли слезы от ...надцатой порезанной луковицы.

— Давай, только нужно найти местечко потише, чтобы за тем балом наблюдать.

— Само собой, — она незаметно выбралась из кухни и припустила со всех ног в сторону лестницы для слуг, выходящей к балюстраде на втором этаже. Там можно было с комфортом расположиться и не быть застуканной.

* * *

Роман и Андрей будущего бала ждали с содроганием и чувством обреченности. Они за неделю перезнакомились со всеми возможными невестами и с материалами тайной канцелярии на каждую. Увиденное и прочитанное не только не радовало, иногда даже вызывало легкий шок. За несколько часов до бала у принцев с царем-батюшкой состоялся серьезный разговор.

— Бать, кого ты нам подсунул? — спросил Андрей, кинув на стол отца очередное дело с компроматом на принцессу Ликею. — Ты читал эти бумаги, до того как пригласить этих.... прости господи, в наш дом, да еще на роль наших жен?

— Читал, — царь Елисей был невозмутим, только редкое постукивание по подлокотнику кресла выдавало его легкое недовольство.

— И что, ты это так спокойно говоришь? — Андрей прищурил глаза и уставился на родителя.

— А как я должен был еще сказать? — за Ликеей дают отменное приданное.

— А то, что она нескольких своих слуг насмерть запорола? Самолично! Это как? Или ты хочешь именно такую невестку? Так ты подумай, какие от нее дети будут. Ты готов к сумасшедшим внукам, которые в один прекрасный момент ввергнут страну в хаос? — голос Андрея все повышался и повышался. — Никакое! Слышишь, никакое приданное не окупит такие проблемы в будущем!

— Сядь! — рявкнул царь. — Щенок! Ты еще не дорос, чтобы повышать на меня голос! Ликею мы пригласили, чтобы не было дипломатического скандала. Девицу уже, который год пытаются за тебя сосватать, а тут официальные смотрины. Ты пойми, мы не могли ее не пригласить, но это же не значит, что ты на ней должен жениться. Кстати, если бы это произошло, я был бы разочарован. Так что, прежде чем на меня орать, хорошо подумай, а потом промолчи. Еще претензии есть?

— Большая часть невест какая-то ущербная. — Андрей плюхнулся в кресло и задумался. Некоторое время стояла тишина, а потом он продолжил. — Бать, а зачем ты вообще пошел на поводу у матушки с этой женитьбой? Нам вдруг понадобился сильный союзник или проблемы с финансами? Не из-за будущего же наследника престола вы эту кашу заварили?

— Что тебе сказать? — царь Елисей отошел к окну и уставился в глубь парка. — Войны пока нет, нет и предпосылок. С соседями мы живем мирно. Смен династий у соседей не предвидится. С казной все в порядке, хотя не помешало бы присоединить к нам Орейское княжество. Их рудники, слишком лакомый кусок. Кстати, и армия у них замечательная, недаром они суверенны уже более двухсот лет. А сейчас у княжества только одна наследница, так что можно было бы мирным путем объединить два государства. Ты присмотрись к Софье, она самая умная из всех невест, да и царицей обещает быть замечательной.

— А мне ты кого в жены прочишь? — подал голос молчаливо сидевший в кресле Роман.

— Здесь не все так однозначно. Хочешь — женись сейчас, если кто-то из претенденток будет по сердцу, а не хочешь — не женись. В данном случае это не принципиально. С твоей женитьбой мы можем обождать несколько лет, не к спеху. Только никому об этом не говори, особенно матушке, а то она расстроится. А ты, Андрей, сделай все, чтобы не упустить Орей. Уж очень не хотелось бы отдать такой лакомый кусок в чужие руки. Софья только вошла в брачный возраст и именно сейчас за ней начнется охота всех монарших отпрысков подходящего и не очень возраста.

— Понял, — Андрей поднялся из кресла и двинулся в сторону двери, за ним потянулся и брат.

— А папочки эти ты забери, нечего секретной информацией разбрасываться, — царь подтолкнул к сыну папки с документами и махнул рукой, показывая, что они могут быть свободны.

— И что ты об этом думаешь? — спросил Роман, когда оба брата оказались наедине у него в комнате.

— Думаю, что я попал, — вздохнул Андрей и плюхнулся в кресло. — Но хорошо хоть от остальных удалось отбиться. Софья же среди них самая вменяемая. Ты представь меня женатым на Ликее или на Мак-Каль? Это же кошмар какой-то, одна меня запорет насмерть, а вторая, задушит в крепких объятьях. Не баба, а мужик с грудью. Слушай, а может это наш старый интриган пригласил специально одну нормальную невесту, а остальных с придурью, чтобы я смог сделать единственно правильный выбор, причем именно такой как ему нужно?

— Очень может быть, — Роман плеснул в стопки гномьей настойки и предложил одну рюмку брату. Андрей не стал отказываться.

— И что будем делать? — в голосе Андрея сквозила обреченность. Уж очень ему не хотелось жениться, но что делать, долг перед отечеством с одной стороны и непонятные сны с участием феи с другой. Страна и будущая выгода — вот она, можно руками пощупать, а вот фея — это мечта, которая сбудется или нет, непонятно.

— Готовиться к балу и стараться не давать надежд ни одной из этих пираний. Давай-давай, поднимайся и дуй к себе в комнату, времени в обрез.

Ребята достаточно быстро привели себя в прядок. В новых камзолах цвета ночного неба, расшитых серебром, с вкраплениями мелкой россыпи бриллиантов, они были чудо как хороши.

— Принц Риккардо и принц Алан! — объявил церемониймейстер, когда открылись большие двери бального зала. Тут же, как по команде расступились придворные, образовав своеобразный коридор от дверей к трону. Оба принца синхронно устремились в него, гордо неся себя в сторону родителей. Подойдя к трону, они замерли в поклоне, а потом, получив монаршее позволение, стали по обе стороны от родителей.

После того как сыновья заняли положенные им места, царь Елисей разорялся на протяжении десяти минут, о том, как он рад всех видеть, как важно налаживать добрососедские отношения с другими странами, такими как Тересия, Орей, Тридесятое царство и Лисия. Насколько лично он, рад видеть лучших представительниц известнейших монарших домов. Царь Елисей ездил по ушам присутствующим вдумчиво и со вкусом, вгоняя некоторых в тоску и сон. Но, как и все плохое, речь монарха подошла к концу, и он объявил, то, ради чего здесь толклось столько народа — танцы.

Раздалась мягкая, нежная мелодия, смутно напоминающая иномирный вальс, на середину зала для открытия бала вышли царь Елисей и царица Дарья. Они закружились в танце, показывая остальным пример и заражая окружающих желанием присоединиться.

— Ну что? — шепнул Роман. — Идем?

— Ага, — обреченно сказал Андрей. — Ты кого выберешь?

— Княжну Марью из Тридесятого, при всем богатстве выбора, больше пригласить некого. Ты ведь нацелился на Софию Вильчинскую?

— Угу, ладно, перед смертью не надышишься, пошли.

Принцы подошли к выбранным дамам и уже через минуту закружили их в танце.

— Ваше высочество, — обратился Роман к принцессе Марии. — Как Вам нравится сегодняшний вечер?

Роман пытался быть вежливым и не молчать, хотя о чем говорить с этой изнеженной барышней не имел ни малейшего представления.

— Ах, сударь, — она томно закатила глаза и захлопала длинными ресничками, отчего вид у принцессы сделался лихой и придурковатый. — Такой бал! Такой! Ах! Нет слов, а уж когда Вы появились, так и вовсе хорошо стало!

— Как же тебе мало для счастья нужно! — еле слышно буркнул себе под нос Роман.

— Что простите? — удивилась Мария, не расслышав, что он сказал.

— Ничего-ничего. Вы заметили, какое сегодня небо чистое? Ни облачка и не жарко, -о чем с ней еще разговаривать? Слава богу, хоть на ноги перестала наступать и то хлеб. А, нет, вот опять. Такая с виду хрупкая, а походка как у полковой кобылы и как копытом, тьху, ножкой наступит, так считай нога в нерабочем состоянии на неделю. — Ох, шшш, кхм, так о чем это Вы рассказывали?

— Что с вами, ваше высочество? — забеспокоилась юная косолапая прелестница.

— Ногу подвернул, — охнул Роман, когда эта нехорошая девушка опять потопталась по его многострадальной конечности.

— Ах, какая жалость! — опечалилась она. — А нам так и не удалось закончить этот танец.

— Ох, — Роман аж присел, когда остренький каблучок впился в его ступню. — Я вас лучше отведу к вашей свите!

Сил терпеть дальше у него уже не осталось и бедный Роман-Риккардо прихрамывая, повел Марью к сопровождающим.

Не менее феерично дела обстояли и у брата. Софья во время романтического танца просвещала Андрея по поводу новых веяний в некоторых философских учениях. Андрей с силой сдерживал зевоту и готов был поменяться местами с братцем, не пожалев для этого дела обе ноги. Но, как и все плохое этот танец закончился, и принцы с облегчением рванули в буфет.

— Как твоя? — коротко спросил Андрей.

— Жуть! — Роман попытался размять пострадавшую конечность. — А твоя?

— Кошмар! — посетовал Андрей.

— А что так?

— Ты когда-нибудь слышал об Антонио Мирано? — поморщился старшенький.

— Нет? А кто это?

— Новомодный философ, который додумался до того, что в судьбе человека встречаются только печаль и скука.

— Жуть! И об этом она тебе рассказывала на протяжении всего танца? — возмутился Роман.

— Ага, под конец я с ней даже согласился, потому, что так скучно и печально мне уже давно не было, — хмыкнул Андрей.

— Возвращаемся? — с тоской спросил Роман, нога уже почти не болела.

— Да, делать-то нечего. Будь прокляты эти смотрины! Мы теперь обязаны танцевать с каждой претенденткой, хотим мы этого или нет. Будем сегодня соответствовать учению Мирано, скучать и печалиться!

* * *

— Фиалка! А как я пойму, кто с кем танцевал? Я же их не различу сейчас, — Алена с тоской обозрела танцующих в одинаковых костюмах братцев.

— Ты главное, когда соберешься на Риккардо наехать, говори с ним поубедительнее, а кто из братьев будет виноват на самом деле, поверь, под конец никого не будет интересовать! — мне, честно говоря, было не до ее переживаний.

Я отслеживала перемещение дворецкого по залу и уменьшение у него в руках стопочки пригласительных, все-таки это мы правильно придумали вручать их лично. На посланный пригласительный мы бы в лучшем случае получили вежливый отказ. Где это видано, чтобы родовитые аристократы появлялись на презентации какого-то салона, да еще и каретного. А вот когда Иося самолично вручал яркую бумажку, да еще каждому доказывал, какое это нужное дело, развитие каретопрома в рамках Тридевятого царства, народ оживлялся, вдохновлялся и не решался отказать. Что-то мне подсказывает, что завтра они придут исключительно полюбопытствовать из-за чего весь шум. Вот этим-то любопытством нужно воспользоваться по полной программе, заронив в их далекие от прогресса головы, что такие кареты — это престижно и комфортно. Наверно опять придется занимать Аленкино тело, чтобы иметь возможность напрямую влиять на ситуацию.

— О, гляди-гляди, — ткнула я дрыном в Моисеича и прынцев, — он и им вручил пригласительные, а, судя по его довольной морде, они их таки взяли. Ну, что, мать, будем завтра дальше окучивать тваго прынца!

— Это как? — удивилась она.

— В красивом наряде, с макияжем, при драгоценностях и с полным комплектом новых идей по устройству первых Тридевятых гонок на каретах. Что-то мне подсказывает, что оба принца не упустят такую возможность поразвлечься. А наш салон будет устроителем этого мероприятия. Расходы, конечно, будут не маленькие, но это не смертельно, где ты еще получишь такую рекламу.

— Ух, ты! — выдохнула Алена восхищено.

— Ален, как ты смотришь, на то, чтобы отсюда слинять? Мне сегодня еще полночи возиться с салоном, да и тебе нужно выспаться, чтобы завтра не было мешков под глазами.

— Ладно, — махнула она рукой, — все равно, никаких нервей не хватит смотреть как эти бегают за моим принцем. Пошли до хаты, — она кряхтя поднялась и побрела в сторону выхода.

* * *

Алена сидела возле зеркала и с тоской глядела на меня. Нам на семнадцать нуль-нуль на презентацию салона, а у нас еще конь не валялся. Вчера ночью я так упахалась с доведением до ума интерьера, что сегодня еле встала, даже крылышки какое-то время были поникшими и слабыми. Пришлось лететь на ближайший луг и срочно отъедаться пыльцой и нектаром для восстановления сил. В итоге я вернулась в хату только к обеду вся желтая и замурзанная. А тут Алена со вселенской тоской разглядывает свой фейс и причитает по поводу мнимого прысчика, морщинки и чуть выгоревших волос.

— Ты чего? — удивилась я.

— И как я в таком виде до салону пойду. Рожа загоревшая, не выбеленная как у тех красоток, волосы почти белые. Глаза синие, а не зеленые, как сейчас модно, так кому я такая нужна? — и главное вздыхает так жалобно-жалобно.

— Эй, мать, ты это кончай. Хандру будешь разводить, когда царицей станешь, а сейчас масса позитива и уверенности в себе. Запомни: ты самая обаятельная и привлекательная, мужики от твоего виду так и падают, и сами в штабеля укладываются, а ты идешь и не замечаешь! Поняла, с каким настроем нужно просыпаться? А то разнюнилась!

Ее лицо тут же разгладилась, Аленка приосанилась и разулыбалась. Вот что похвала с нами делает. Всего несколько добрых слов способны из самого махрового пессимиста хоть ненадолго сделать улыбчивого оптимиста.

— Ален, поворачивайся к зеркалу, нам еще нужно сообразить, как твою неземную красоту замаскировать, да и легенду тебе под внешность придумать.

— Какую легенду?

— Какую-какую, нужно же тебе будет отвечать на вопросы приглашенных. А они очень заинтересуются, откуда такая неземная красота взялась. Здесь женщины дела ведут крайне редко, сама же знаешь. Но ничего, мы произведем тут революцию в умах отдельно взятого царства, я им еще идею феминизма не толкала.

Про феминизм Аленка переспрашивать не стала, я ей до этого успела прочитать лекцию по поводу роли женщины в обществе, чем сильно впечатлила и заронила некоторые новаторские идеи в ее светлую головку. Она после этого несколько дней ходила как пыльным мешком ударенная, переваривая идею равенства полов. А итогом ее раздумий была фраза:

— Это что я теперь жониха сама выбирать смогу, не как тятька с мамкой велят?

— Ален, — умилилась я. — Ты вообще о чем? Какой тятька с мамкой? Ты сирота!

— Ой, Фиалка, не тупи, — отмахнулась эта зараза. -Не кузнец, который крестный, а я сама. Я как та хфемистка теперь могу выбрать моего Рикарду и мене никто ничего не скажет. Я же свободная женщина и имею право!

Ох, как потом долго я объясняла ей, что ты свободна только в той мере, пока твоя свобода не влияет на свободу другого человека. Даже это она переварила, правда не за один день, но осилила. Что-то я отвлеклась, а у меня тут еще ее внешность и легенда не проработаны.

— Вот накрасить бы тебя как хинку. А что, сделаем глазки поуже, волосики в черный цвет покрасим, оденем тебя в расписной халат. На все вопросы ты будешь улыбаться, кланяться и говорить 'моя твоя не понимай', — я скептически ее осмотрела и заметила, как Алена содрогнулась от возможной перспективы.

— Не надо хинкой, волосьев жалко, как же я тот черный цвет сведу? — расстроилась она.

— Тересийкой наверно тоже не стоит, тем более что тут их прынцеска. Что же нам делать-то? А может мы тебя накрасим так, что и родная мама не узнает? А? Знаешь, как косметика меняет природные черты лица! Ух! Жаль, магии почти не осталось, а то бы я на тебя морок наложила, хоть это и вредно, но пару часиков ты бы потерпела. Но что уж теперь то говорить.

— А так чтобы родная мама не узнала, это очень страшно? — испугалась Алена.

— Да нет, не боись, уродство вредит бизнесу, будем делать тебя красоткой. Где там моя палитра?

Из пространственного кармана была извлечена косметика, которую я туда запихала, после первого Аленкиного бала. А вообще кармашек требует детальной чистки, я там уже пару лет не убиралась, только пихаю и пихаю. Последними вообще кареты вперла. Ну да ладно, потом. Сейчас важнее настроиться на творчество. Я взяла в руки палитру с пудрами разных оттенков, румянами, тенями. Выжала нее несколько оттенков тонального крема, достала спонджики, кисточки, наколдовала светлячки для максимально яркого освещения Алениного лица и приступила к священнодейству. Сначала откорректировала ей лицо, изменив овал, и сделав четче скулы, потом визуально уменьшила носик и увеличила глаза, бровки нарисовала вразлет, губы сделала чуть более припухлыми и чувственными. После того как навела красоту на лице, приступила к волосам, соорудив несложную, но приятную прическу. Всю это красоту закрепила каплей магии. Так, теперь платье. Нам нельзя повторяться — никаких красных платьев, после которых за нами пол города гонялось в поисках 'отой самой мадамы с титьками'. Что делать? А? Нет, белье тоже самое, а вот платье? Хотя, кажется, знаю. Алена не должна выделяться среди аристократов присутствующих на вечере хотя бы внешне. Иначе ее всерьез никто не воспримет. Какая из нее будет совладелица солидного бизнеса, если она появится в шароварах и легком топике как Тересийская жительница гарема.

Ладно, только платье я ей наколдую под стать бальным костюмам принцев — цвета ночного неба все в россыпи брульянтиков. Вопрос с платьем решился одним взмахом волшебного дрына, с каретой вообще было очень просто. С нашими-то запасами и не иметь на чем добраться? Ха! Не смешите мои вухи! Правда опять задействовала крысюков для создания коней и слуг, но ничего, животинки умненькие.

— Ален, запомни, ты представитель торгового дома 'Майбах', что в княжестве Майбах.. Много слышала о замечательном Тридесятом царстве, — я проводила последний инструктаж во время поездки.

— Подожди, какое княжество? Где ты про такое слышала? — изумилась она.

— Нигде. Но это не смертельно. Я думаю, что народ просто побоится показать собственное невежество и все сделают вид, что такое княжество существует. А после того как они рассмотрят кареты, поверь, им будет не до тебя. В конце-концов, ты же едешь торговать не новым видом вооружения, а просто сверх комфортными каретами. Если попадется кто-то особенно дотошный, можешь сказать, что княжество находиться далеко на севере между вечными снегами и Сумрачным лесом.

— А если ко мне станут цепляться со всякими дурацкими вопросами? — она приняла очередную соблазнительную позу и сделала личико понаивнее.

— Улыбайся и всем заявляй, что это цеховая тайна и не подлежит разглашению, а там уж и я подключусь.

Мы добрались до места назначения меньше чем за час, вот что значит хорошая пара наколдованных рысаков, грамотно построенная карета и так уж и быть, нормальные дороги. Алена выплыла из кареты с грацией истинной аристократки. Она томно обмахнула себя веером, со скучающим видом осмотрела салон и царственно понесла себя вовнутрь. Вот откуда что берется? Недавно же еще была сиволапой, прыщавой крестьянкой, а теперь гляди аристократка в надцатом поколении. Главное чтобы разговаривала не часто, а то еще на чем-то проколется. Хорошо, если это спишут на эксцентричность, а если в ней почувствуют самозванку?

Алена вплыла в зал, да так и замерла в немом восхищении. И было от чего. Повсюду сверкали тысячи свечей, освещая непривычный для глаза жителей тридевятого сдержанный интерьер. Высокие окна были украшены светлыми портьерами, бежевые тона стен перекликались с вкраплениями мебели цвета металлик и черным мраморным полом. То там, то здесь медленно вращались огромные подсвеченные подиумы с выставленными каретами. Возле каждого из них стояли поясняющие таблички, возле которых сгрудились любопытствующие гости. Они переходили от одного образца к другому, перешептывались, цокали языками и пытались понять, сколько такое чудо может стоить, и смогут ли они себе это позволить.

В зале стоял мерный гул от сотен голосов. Вокруг гостей сновали лакеи с напитками и угощениями. Все выглядело на удивление цивилизованно. Здесь собрался цвет аристократии Тридевятого царства, даже иноземные послы пожаловали. Слава богу, не было приезжих принцесс, а то не знаю, как бы Алена сдержалась и не вцепилась кому-то в волосенки. Она подхватила бокал с легким вином и завертела головой в поисках дворецкого и заметила его в компании принца Алана.

— А, Елена, вот и вы! — Иосиф Моисеевич обрадовался ей как родной. — Ваше высочество позвольте вам представить совладелицу этого заведения Елену Никифоровну Парамонову.

Принц с восхищением оглядел Алену, уделив особое внимание пухлым губкам, линии декольте и пышным бедрам, которые не скрывала даже многослойная юбка. В его глазах мелькнуло одобрение, и зажегся охотничий азарт.

— Какое прекрасное имя, — мурлыкнул он и сграбастал ее ручку, предусмотрительно затянутую в перчатку. — И что такому прекрасному цветку делать в торговле? Дебеты, кредиты, поставки, гросбухи, это же так скучно. Неужели вы вместо балов и увеселений готовы всем этим заниматься?

Вот зря он это спросил. Алена после моей полуторачасовой лекции о роли женщины в обществе, настолько прониклась идей равенства полов, что не удержалась и толкнула пылкую речь в защиту умственных способностей прекрасной половины человечества. Принц, в начале заинтересовавшись, под конец стал позевывать и попытался свалить. Но не тут то было. Алена со страстью свежеиспеченной феминистки вцепилась в рукав его камзола и продолжала вещать революционные для этого мира идеи. Ее мог остановить на стезе просвещения только несущийся на встречу паровоз.

— Откуда ты только такая умная взялась на мою голову, — прошипел принц Алан.

— Что простите? — Алена выпала на минуту из образа.

— Мадемуазель, — оживился принц, понимая, что сейчас у него есть уникальная возможность сменить тему и больше не услышать о том, как кухарка будет управлять государством. — А вы так и не рассказали, откуда родом.

— Княжество Майбах, — буркнула она обиженно, как же прервали на самом интересном месте.

— А где это? — удивился принц. — Что-то я о таком княжестве и не слышал.

— Ох, это так далеко! — легкомысленно махнула она ручкой, а у самой в глазах отразилась вселенская тоска, от понимания как она близка к провалу.

— Так все же, расскажите, мне это так интересно, — мурлыкнул он.

— Ну что ж, — она промедлила немного в надежде, что я приду на помощь но, не услышав от меня и словечка, продолжила, — княжество находится далеко на севере между вечными снегами и Сумрачным лесом.

— Как любопытно, ничего о нем не слышал, — удивленно пожал плечами принц.

Я не спешила ей помогать, ожидая, как она сама выкрутится. Слишком уж Алена привыкла полагаться во всем на меня. Пора учится самостоятельности. Да сейчас момент ответственный и если она начнет совсем засыпаться, я ее вытащу.

— Ах, ваше высочество, -и тут Остапа понесло. — Княжество Майбах, находится так далеко и оно такое маленькое-маленькое, что отсель и не разглядеть. Мы славимся своими каретами, красоты невиданной и прогрессивностью взглядов. Жизнь в стране суровая и тяжелая, две трети года зима, а потом короткое лето. Так что женщины у нас работают наравне с мужчинами и наравне с ними ведут дела. И не удивляйтесь, что торговый дом 'Майбах' представляю я, а не мужчина, — Алена гордо задрала подбородок и подбоченившись, уставилась на принца.

Я завертела головой в поисках дворецкого, надеясь прекратить такие неудобные расспросы. Иосифа Моисеевича я увидела на другом конце зала, беседующего с каким-то пожилым представительным мужчиной, а еще я заметила, что гости понемногу стали собираться на выход. Еще ни одна карета не продана, а клиенты уже напившись и наевшись за наш счет валят домой. Нееет, так дело не пойдет, а как же аукцион и исходящие слюной от вожделения аристократы? А как же будущие барыши? А Аленкино приданное не меньше чем казна Тридесятого царства?

— Алена, — зашипела я, — линяешь от прынца и давай быстро меняться телами, клиенты бегуть, а это значит, что мы с тобой лишаемся наших кровных еще не заработанных денег!

Алена как услышала, шо барыши уплывают из ее рук, так и подорвалась. Хорошо хоть додумалась перед прынцем извиниться, и под предлогом попудрить носик свинтила за ближайшую колонну. Там я улеглась в ее сумочку, и мы совершили привычный ритуал слияния. С каждым разом это происходило все легче, уже не вызывая таких неприятных ощущений и не занимая много времени. Миг и я в Аленкином теле. Я оглядела себя с ног до головы, провела руками по фигуре, убеждаясь, что все на месте, подтянула чуть сползшее декольте и пошла творить гешефт в отдельно взятом салоне.

— Иосиф Моисеевич, — зашипела я ему на ухо, когда отловила его одного. — Засуньте шнобель на часы и оглядитесь вокруг! У вас гешефт вянет! Клиенты бигуть! Те два придурка в три ряда, что вы наняли, не справляются. Что это за заманухес? Нихр..., кхм, ничего они не продадут с таким рвением!

— Ой, не делайте беременной мою голову, все идет путем. Они сейчас посмотрят, потом подумают и кто-то что-то таки купит, — он попытался меня успокоить.

— Ага! Купят! Пан дворецкий, держите карман шире! З такими темпами мы будем банкротами! Нееет! Я сейчас разгребу этот гармыдер и продам все кареты гамузом! Представьте меня почтенной публике! — я ухватила его за локоть и настроилась на просветительскую работу среди закостенелых в своих взглядах аристократов.

— Дамы и господа! — Иосиф Моисеевич вывел меня на середину салона перед каретами. — Позвольте минуту внимания. Сейчас перед вами выступит совладелица этого замечательного салона Елена Никифоровна Парамонова.

По рядам аристократов пронесся гул неодобрения, который постепенно стих. Почтенная публика настроилась внимать моим речам. Я не стала их разочаровывать, чуть приглушив в зале свет и усилив его возле себя и карет. Мои манипуляции были замечены, но так как большинство присутствующих было хорошо знакомо с бытовой магией, то этот момент ни у кого не вызвал удивления.

— Дамы и господа, — начала я, чуть усилив голос магией. — Позвольте представить вам лучшее из того, что произвел торговый дом Майбах: уникальные по своей красоте, безопасности, скорости и престижности кареты. Такого вы не найдете ни в одной каретной лавке, ни в одном каретном дворе, да что там говорить, ни в одном государстве! Я имею честь вам представить уникальные спорткары для скоростной езды по бездорожью!

За моей спиной потух свет, и зажглась красочная голограмма гоночной кареты для Ралли-рейдов по бездорожью. В зале пронесся восторженный вздох. Еще бы не каждый день увидишь, как из простенького кольца на стену транслируется изображение. О, Иосиф Моисеевич подсуетился, заставив местных музыкантов наконец-то отработать свои деньги, заиграв что-то подходящее случаю.

— Благодаря широким колесам, уникальной системе амортизации из титанового сплава (хотя какая им разница из чего оно, но как звучит!) и системе безопасности, оснащенной катапультой, с вами ничего не случится во время быстрой езды по бездорожью! — на экране отобразилась несущаяся по ухабам карета. На козлах весело подпрыгивал возница, а из окна высовывалось довольное лицо аристократа. Картинка сменилась и на экране уже несутся с десяток карет, опережая одна другую, пытаются вырваться вперед, подрезают друг друга. Какой-то экипаж заваливается на бок и из него как черт из табакерки вылетает аристократ на сидении, к которому привязан парашют. Парашют раскрывается в воздухе, и счастливый мужчина приземляется на обочину дороги целый и невредимый. Зал, замерев, следил за перипетиями гонки, болея и подбадривая голографических гонщиков. Вот финишная прямая и под улюлюканье толпы одна из карет пересекает финишную прямую. Следующий кадр: на постаменте стоят три команды. Победители на самой высокой ступеньке, у одного в руках кубок, а у второго огромная бутыль игристого вина, которым он поливает окружающих. Вокруг скачут восторженные болельщики. Занавес!

Ох, кто бы знал, чего мне стоило всю ночь монтировать этот ролик, используя запись иномирных гонок, а потом превращая машины на экране в кареты, а пилотов и штурманов — в возницу и пассажира. Почти весь резерв израсходовала, но оно того стоило. Слава богу, хоть нашла эту запись на кристале среди барахла в пространственном кармане, а то нарисовать все с нуля я бы наверно не смогла. Зажегся свет, и я взглянула на ошеломленные лица гостей. Дааа, такого эффекта я не ожидала.

— Следующий экспонат в нашей каретной коллекции спорткары для гонок по ровным дорогам. В чем у них отличие от предыдущих экспонатов: большая маневренность, большая скорость. Возможность управления напрямую без возницы, — и опять за спиной экран с изображение гонок, но теперь уже кольцевых. Огромный трек и вытянутые, чуть приплюснутые кареты несутся во всю прыть. Ими управляют пассажиры, которые время от времени при неудачном управлении катапультируются из кареты. — Как видите, эти кареты удобны, безопасны и быстры.

Тут оживились молодые люди, предвкушая какие соревнования они устроят, как только доберутся до вожделенного транспорта. Я уже мысленно потирала руки, представляя барыши от предстоящего аукциона.

— Следующий экспонат — карета престижа, — на экране развернулся огромный лимузин, открылась дверца, и из него вышел почтенный господин в короне. — Таким транспортом пользуется монаршая семья княжества Майбах.

Замелькали кадры с внутренней отделкой, печью, баром, сиденьями, затянутыми кожей, встроенными кристаллами с музыкой на разные вкусы и многим другим. Загорелся свет, и я увидела оживление в рядах аристократов преклонного возраста, особенно ценящих престиж и комфорт. Презентация гламурной кареты и кареты для деток вообще прошли на ура.

— Итак, дамы и господа! Объявляется аукцион по продаже выставочных образцов! — щелчок пальцами и в руках у каждого оказываются картонки с номерами. — Правила аукциона следующие: я называю стартовую цену, если вы готовы купить соглашаетесь на нее, если вы согласны заплатить больше чем ваш сосед, поднимаете карточку с номером, так чтобы было видно. После счета три карета считается проданной. Начинаем! На торги выставлена гоночная карета для скоростных поездок по бездорожью!

Я указала на кабачковый спорткар, и ударила по гонгу, поднесенным мне молотком. По салону разнесся оглушительный звук, и народ вздрогнул от предвкушения невиданной забавы.

— Итак, начальная цена за данный образец десять тысяч золотых! — народ приуныл, далеко не всем это было по карману. — Итак, десять тысяч раз.

— Десять тысяч сто, — выкрикнул кто-то несмело.

— Десять тысяч двести, — выкрикнул его оппонент, и понеслось.

Через пол часа цена плавно доросла до двадцати тысяч, и карета была продана. По той же схеме я продала и второй спорткар, объявив, что те, кто готовы ждать могут осуществить запись на покупку кареты у менеджеров салона. Народ не совсем понял, о чем это я, пришлось объяснять, что так в княжестве Майбах называют приказчиков. Ох, как же они ринулись к бедным парнишкам. Те не знали, куда им деваться от такого наплыва, пока Иосиф Моисеевич не взял управление процессом в свои загребущие ручонки. Каким же довольством светилось его лицо, когда он видел все увеличивающийся и увеличивающийся список желающих получить вожделенную карету и заплатить за это любые деньги. Наверно у него в голове складывалась картина из тонн колбасы и моря яду, которые он сможет позволить своей семье.

А я в это время, отпив сока, продолжала аукцион. Лимузин уплыл за сорок тысяч, за престиж нужно платить. Гламурная карета ушла за пятнадцать. Но тут уж ничего не попишешь, а детская всего за десять, у меня не было желания наживаться на радостях малышей. Ничего я им еще парк аттракционов организую под патронатом будущей царицы, должна же она популярность у народа зарабатывать.

Последним пунктом было объявление о том, что мы готовы организовать первые в Тридевятом царстве гонки, если конечно будет на то высочайшее соизволение. Я поклонилась в сторону принца и мягко ему улыбнулась. Нужно сказать, что весь вечер Алан не сводил с меня заинтересованного взгляда, а под конец я прочла у него в глазах обещание скорейшего разговора. Я попыталась сбежать, но не тут то было, толпа, которая собралась вокруг меня не давала и шагу ступить. То тут, то там сыпались вопросы, на которые я не имела права не ответить. Вежливость — это основа любого бизнеса. Итак, я умудрилась заработать за один вечер, намного больше чем планировала. А еще, сколько народа готовы оставить у нас свои денежки! Ух!

— Мадемуазель, вы под защитой Тридевятой армии, — мурлыкнул принц, одетый в мундир одного из столичных полков и утащил меня в уголок. Никто естественно не решился ему помешать. — Тут нам будет удобно.

Мы вышли на увитый плющом балкон. Я со стоном наслаждения опустилась в одно из стоящих кресел, чем вызвала лукавую улыбку принца.

— Теперь я понимаю, о чем вы говорили раньше, — усмехнулся он.

— Вы о чем, ваше высочество? — не поняла я.

— О проповедуемом вами равенстве полов. Теперь я вижу, что это имеет смысл. Никто из окружавших вас мужчин не был способен так виртуозно разжечь желание у толпы и продать им такое количество не очень нужного им товара, — улыбнулся он восхищенно. — Снимаю шляпу! Виды, которые вы нам демонстрировали — это княжество Майбах?

— Да, в летний период. А зимы у нас суровые и мы снимаем с карет колеса, и ставим их на широкие полозья, — на ходу начала придумывать я. — Только не всегда они запряжены конями, мы используем упряжи оленей и ездовых собак для удлиненных карет.

Его лицо вытянулось от удивления, и принц настроился на долгий разговор. Вот только у меня на это не было сил.

— Ваше высочество, вы не будете против, если я удалюсь? Что-то я себя не важно чувствую, — и, правда, личико посерело из-за энергетического и магического истощения. Сейчас в свое тело, домой и баиньки.

— Да, конечно. Простите, что сам не предложил вам передохнуть, — он взял меня за руку и помог встать, но руки так и не отпустил. Алан пододвинулся ко мне ближе и прижался к моей руке в долгом поцелуе. И тут это опять случилось. Опять слетели блоки и сквозь Аленкино лицо стали проступать мои черты. Принц поднял на меня восторженные глаза и задохнулся от накативших на него эмоций, а потом, не долго думая, впился в меня страстным поцелуем. Он пил мое дыхание, ласкал губы, выцеловывал дорожки на лице. Он не мог мной насытиться, вжимая меня в себя и не желая отпускать наконец-то обретенное сокровище. Его эмоции били через край, заставляя меня терять голову и все глубже погружаться в вихрь желания, транслируя окружающим все свои эмоции. Кажется, в Тридевятом в ближайшее время можно ожидать демографический взрыв небывалой силы. Сначала дворец, теперь часть города, а что дальше? Эти мысли позволили мне взять себя в руки и подумать, что делать дальше. Алан же мне в этом активно мешал, не желая выпускать меня из кольца своих рук.

— Любимая, — жарко шептал он. — Я теперь тебя никуда не отпущу. Ты будешь моею царицей, будешь править рядом со мной, на перинах спать, на золоте есть. У тебя будет все, что ты захочешь и я в придачу, только не оставляй меня, не уходи, я без тебя уже не смогу. Елена, ты знаешь, что снишься мне каждую ночь? Я просыпаюсь в надежде, что вот сегодня ты будешь рядом, а это все не происходит. В последние дни у меня пропало всякое желание выныривать из мира грез.

Он шептал мне какую-то милую ерунду, а я не представляла, как оставлю его одного. Ведь это я виновата, в том, что с ним это произошло. Я восстановила слетевшие блоки и чуть отстранилась от него.

— Алан, — начала я.

— Зови меня Андреем. Так меня называют самые близкие, — он шепнул мне в губы.

— Хорошо, Андрюш, отпусти меня, — как и следовало ожидать он начал активно сопротивляться, уговаривая меня остаться, не уходить, не оставлять. А я не знала, что мне с ним делать. И мне не пришло в голову ничего лучше, чем восстановить предыдущий блок, усилив его, чтобы я не являлась ему даже во сне. Я взяла его лицо в ладони, заглянула ему в глаза и вдруг отчетливо поняла, что чувство не наведенное. Да его спровоцировала моя магия, но любит он меня по настоящему и ни с кем счастлив больше не будет. От понимания этого в моей душе все заледенело. Я не хочу сделать несчастным Андрея, но как быть не знаю. Я видела, как от моего колдовства начинает меняться его взгляд, переходя от полного всепоглощающего счастья к непониманию, удивлению и где-то совсем глубоко — тоске.

— Ваше высочество, — я присела в реверансе. — Вы позволите мне удалиться?

— Да, ступайте, — сказал он растерянно. — Мне нужно подумать.

Андрей опустился в кресло и задумчиво уставился во двор, а я тихонько закрыв за собой дверь, сбежала по ступенькам во двор и забилась в карету.

— Трогай, — прикрикнула я на кучера и разрыдалась. Минут десять я проревела, потом взяла себя в руки и покинула Аленкино тело.

— Ну, ты мать даешь, — только и сказала она.

— Давай не сейчас, — настроения разговаривать не было.

Глава 7.

Андрей слонялся по кабинету, не в силах успокоится, и найти себе место. Не сиделось, не лежалось, не спалось и что самое странное, не пилось. На девиц бедный прынц не мог смотреть вообще. Увивающиеся вокруг него невесты вызывали брезгливое удивление и глухое раздражение. Даже понравившаяся ранее София Вильчинская и та своим ученым видом набила оскомину. Андрей сбежал от ненавистного общества в свой кабинет и уже который час метался по нему, как тигр в клетке. Что-то ему не давало покоя, он силился вспомнить, но ничего не получалось, только все сильнее и сильнее болела голова. Но вместе с головной болью пришла четкая уверенность, что никакой свадьбы не будет. Пусть родитель хоть на уши станет и изогнется в позу 'зю', женить его на нелюбимой женщине не получится. Если нужно будет, он откажется от престола в пользу брата. Когда это решение было принято, чудесным образом прошла головная боль, и Андрей успокоился. Он даже налил себе гномьей настойки и довольный уселся в кресло обдумывать будущую авантюру по отречению от престола. Принц решил не посвящать брата в задуманное, ведь тому еще предстоит найти свою ненаглядную, и если она окажется той, самой единственной, срочно на ней жениться.

— Андрюх, ты чего тут киснешь? — в дверях показалась взъерошенная голова Романа.

— О, на ловца и зверь бежит. Заходи, — он указал на пустующее кресло. После того как Ромка там обосновался, Андрей продолжил. — Как у тебя продвигаются поиски твоей дамы в красном? И чего ты со мной не пошел на открытие каретного салона?

— А, — махнул рукой Роман. — Из-за поисков и не пошел. После бала невероятное количество горожан видели нашу мадам в разных концах города и все за свои сведения требовали награды. Представляешь? Та толпа, которую собрали первые объявления была детским лепетом, по сравнению с тем, что они устроили после бала. Вот и пришлось изрядно помотаться, проверяя каждый сигнал лично. Естественно я ничего не нашел. Только нервы вытрепали.

— Дааа, дела, — удивился Андрей. — Слушай, а ты ту занятную туфлю не давал собакам нюхать, может, они бы след взяли? И вообще, что с ней, ты говорил, что вещица магическая.

— С собаками вышла неувязочка, не брали они след хоть ты тресни. Выли, терли носы, но искать отказывались наотрез. А вот с магом оказалось не так все просто, он у меня обувку забрал на исследование и только сегодня вернул. Оказалось, что это сильный парный артефакт, который признает только одного хозяина.

— Ты о чем? — удивился Андрей.

— О том, что только моя сбежавшая незнакомка может одеть эту туфельку, остальные нет, — хитро прищурился Роман.

— Так ты что, собираешься устроить примерку туфель в рамках всего царства? — удивился Андрей.

— А чем этот метод хуже, чем объявления по всему городу? Так я хоть точно буду знать, она это или нет.

— Ну, удачи тебе братик, — от души пожелал Андрей.

* * *

Всю неделю после презентации мы с Аленой были заняты выше крыши. Я воевала с дворецким. Алена, чтобы отвлечься от зрелища ухлестывающих за принцами девиц, марала бересту и что-то тихо бубнила себе под нос. Моисеич не давал мне жить, изводя требованиями немедленно наколдовать карет побольше и впарить их подороже. Сколько я с ним ругалась, сколько проводила разъяснительных бесед на тему перенасыщения рынка, не помогало. Жадность дворецкого брала верх над его деловой хваткой. Еще бы, он держал в руках половину заработанных нами денег и млел от счастья. За один вечер загрести столько золота, да с ним такого ни разу не случалось. И все мои аргументы до него не доходили. Пришлось его обездвижить и наложить заклинание немоты, а потом битый час читать лекцию по основам экономики, приводя в пример нашу ситуацию. Ну, толкнем мы сейчас кареты, перенасытим рынок, никто же больше по такой цене их покупать не захочет. Мы упустим момент эксклюзивности. А вот если дадим возможность пятерым счастливчикам поездить по городу, разжигая зависть окружающих, то мы получим аудиторию, готовую заплатить втридорога, чтобы они первыми получили тоже самое. Иосиф Моисеевич когда это услышал и просчитал в уме возможные барыши, расплылся в такой счастливой улыбке, что я немедленно сняла с него заклинания и отпустила отбиваться от клиентов. Салон стоял пустым, но это не значило, что там не было будущих клиентов. Отдельной головной болью было уговаривание дворецкого на спонсирование гонок, но в итоге все получилось. Через день было получено монаршее разрешение на проведение гонок и посланы несколько полков пехоты на расчистку будущей трассы.

Алена, в это время исправно ходила во дворец и о чем-то шушукалась то с кухарками, то с прачками, то с горничными.

Итогом этой подпольной деятельности был грандиозный скандал, который потряс дворец до основания, существенно выбив почву из под ног не только у дворецкого, но и у царя-батюшки. Алена устроила первую в Тридевятом царстве забастовку.

День начинался так мирно, пели птички, весело жужжали шмели на лугу, стрекотали цикады, или они стрекочут вечером? А, не важно, короче что-то упоенно жужжало, внося нотку умиротворения в идиллическую пастораль на подступах к дворцу. Ничто не предвещало беды. Неприятности начались, когда выяснилось, что монарший завтрак еще не готов. Дворецкий было сунулся в кухню, но был неприятно удивлен, никого там не застав. Следующим звоночком о том, что во дворце назревает большой шухер, было отсутствие прачек и как следствие выстиранного и выглаженного белья. А у его величества как раз закончились свежие рубашки. По этому царь Елисей носа из своих покоев не казал, устроив бедному дворецкому кадухис4 на пол морды. Иосиф Моисеевич получив волшебного пенделя, развил невиданную деятельность по отлову хоть кого-то из прислуги в юбке. Никого так и не нашли, пока кто-то из лакеев не догадался заглянуть на задний двор, где был в самом разгаре настоящий митинг.

— Бабоньки! — вещала Аленка помахивая ведром. Она была вся перевита ремнями, на манер пламенных коммунисток иномирья и даже красный платок нацепила, чтобы сделать образ бунтарки завершенным. — Доколе мы будем терпеть измывательства над собой! Доколе будем получать меньше мужиков, и работать больше чем они? Я вас спрашиваю! Доколе? Мы мало того что работаем как проклятые здесь, так еще и выпахиваемся дома так что еле добираемся до постели. А там эти ироды и еще что-то хочуть! Детей им рожай! Бабоньки, да рази ж это правильно? Рази ж так можно? Мы из-за этих поганцев за пару лет теряем свою красоту. Так давайте же свою жизнь возьмем в свои руки! И не дадим супостатам над нами измываться! Потребуем восьмичасовой рабочий день, а не от рассвета до заката. Обязательный перерыв на обед. А то, как штрафовать за опоздание это они первые, а как отпустить пожрать ничего не слышат, вухи как позакладывало!

Тетки радостно загомонили и, взявшись, кто за половники, кто за ведра, кто за мокрые тряпки, и двинулись во дворец требовать своего. Когда они всей толпой отловили дворецкого и предъявили ему бересту с требованиями, на него было жалко смотреть. Как удовлетворить такую толпу женщин он не знал. Нужно сказать, что штат кухни подбирали годами, таких умелых поварих было днем с огнем не сыскать. Не увольнять же их теперь. Царь-батюшка привык кушать вкусно и много, а где дворецкому найти замену? Та же история была и с прачками. Только этим женщинам он мог доверить тончайшие монаршьи портки и быть уверенным, что не подведут, все отстирают в лучшем виде. С горничными было проще. Девиц хватало, но вот таких, которые проверенные и будут держать язык за зубами, сыскать было нелегко. Поэтому Моисеич понимал, что ему придется удовлетворить все их требования, тем более, что у себя в покоях сидел разгневанный монарх без свежей рубашки, а это уже ни в какие ворота не лезло. Он, махнув рукой, подписал берестяную петицию и разогнал довольных дамочек по рабочим местам. Итак, первый революционный митинг, устроенный местной Кларой Цеткин состоялся и имел положительные последствия.

— Аленка, о чем ты думала, когда устраивала тут такой гармыдер! — шипела я на нее. — А если бы у вас ничего не получилось? Если бы вас всех выгнали? Ладно, у нас есть деньги, а у остальных? Куда бы пошли эти бедные женщины, чтобы прокормить свои семьи? А? Ты об этом подумала?

По мере того как я говорила, ее головка опускалась все ниже от понимания, какой участи они по счастливой случайности избежали.

— Ну, так получилось же! — попробовала она сохранить хорошую мину при плохой игре.

— Да получилось. Случайно, пообещай мне одну вещь, если ты соберешься устроить революцию в отдельно взятом царстве, ты подумай, что тебе тут еще править — это раз. А второе, старайся просчитать все последствия своих поступков. А для этого сейчас у тебя элементарно знаний не хватит. Первый раз тебе повезло, второй раз за подстрекательство к бунту тебе могут снеси голову. Если так хочется облагодетельствовать народ, подумай о том, что ты для них сделаешь, когда будешь царицей! — рявкнула я.

Забастовка имела последствия, дворецкий был вызван на ковер пред светлы очи царя-батюшки и получил такой разнос, что дня два не показывался никому на глаза, пока не свел синяки. А фингалы были знатные: крупные, симметричные, подчеркивающие красноту глаз. Но Моисеич не расстраивался. Проще получить такой нагоняй, чем отсидеть в тюрьме пятнадцать суток. Уже через два дня он носился по дворцу и раздавал указания, как ни в чем не бывало. Вот это-то и настораживало, уж слишком у него был довольный вид. Оказалось, что этот проныра не зря провел два дня в одиночестве зализывая раны. Дворецкий таки придумал, как вывернуть ситуацию в свою пользу. Все оказалось до удивления просто, нужно было прочитать, что накорябала Алена на бересте и немного подумать. Наши дамы в петиции не просили увеличения заработной платы, хорошо понимая, что им ничего не светит. Вопрос с восьмичасовым рабочим днем решался просто — Моисеич ввел посменную работу. Но нигде же не говорилось об уменьшении количества выполняемых обязанностей. Вот на этом ушлый дворецкий и сыграл, заставив дамочек напрячься и выполнять за восемь часов все то, что они раньше делали от рассвета до заката. Тетки вследствие реформы упахивались так, что о каком-то повторном бунте не шло и речи. Тут бы копыта не отбросить. Так что дворцовый быт еще и выиграл. Комнаты убирались с невероятной скоростью, на кухне жарилось, парилось в две смены. Если раньше горячие блюда можно было получить строго до десяти вечера, то теперь на кухне кто-то находился и в полночь. Та же картина была и в прачечной. Под конец первой недели местные мадамы перестали с Аленой разговаривать, а дворецкий получил надбавку к жалованию за хорошо организованную работу. Вот так бесславно закончилась первая в истории забастовка, которую в Тридевятом прозвали 'бунтом поварешек'.

Алена дико обиделась на неблагодарных дамочек и продолжала чистить камины в своей красной косынке, гневно пыхтя от переизбытка революционных идей. Правда, в этот раз ей никто не велся на ее призывы по поводу всеобщего равенства. Так что наша первая феминистка Тридевятого быстро скисла и ходила на всех разобиженная. Нужно было быстро приводить ее в тонус и занять голову и руки чем-то более полезным. Я решила научить Алену вязать спицами. Крючком она вязала великолепно, а вот спицы так и не удосужилась освоить. После того как я ей показала простую вязку и что в последствии может получится, наша краса так загорелась, что тут же сгоняла в ближайшую лавку за нитками алого цвета. Я бы даже сказала ядовито-алого и засела за вязание.

— Алена, ты чего там вяжешь?

— Беретку, — она даже не подняла голову от вязания, яростно пыхтя и пытаясь протянуть через петельку нитку. Получалось не очень.

— А ну ладно, — пусть лучше вяжет, это здорово успокаивает, чем устраивает революцию.

— Ален, ты слышала, что твой Риккардо учудил? — полюбопытствовала я.

— Нет, а что? — вязание как-то сразу было позабыто.

— Он решил при помощи твоего хрустального лаптя найти себе невесту. Сегодня на площади опять объявление повесили. Ты не представляешь, какая там опять толпа собралась.

— Что за объявление? — встрепенулась она.

— О том, что та, кто сможет надеть на себя лапоть будет его женой, — ухмыльнулась я.

— Фиааалкаааа! Караул! Так он же сейчас женится и не на мне, а что я делать буду? А? Как я-то? — как она распереживалась, как по хате забегала, в волнении заламывая руки.

— Да успокойся ты, — сказала я в сердцах, когда от ее мельтешения уже начала кружиться голова. — Никто кроме тебя тот лапоть не оденет. Там противоугонная система стоит. Каждый раз как очередная дура попытается одеть твой лапоть, будет включаться крик баньши и маленький разряд тока, чисто для профилактики, чтобы к чужому добру руки не совала. Может и еще какие сюрпризы сработают. Не помню уже толком, что там намудрила. Так что не дури, кроме тебя лапоть никто не оденет.

— Фух, — она как подкошенная рухнула на кровать. — Тогда ладно, пущай развлекается. Фиалка, а мы когда к нему пойдем признаваться?

— После гонок, — я почесала дрыном макушку и продолжила, — да, так будет лучше всего. Там же первое время от знатных претенденток будет не протолкнуться. Увидишь, набегут со всего царства, что тараканы. Да и те, которые сейчас во дворце постараются первыми подсуетиться. Когда у них ничего не получится, сюда наедут купечески дочки, а потом только дело дойдет до простых горожанок. Так что не нервничай, минимум неделя у нас еще есть, а то и две. Приданное у тебя солидное, да и бизнес в руках перспективный, так что невеста ты хоть куда.

У Аленки глазки сразу заблестели, плечики выпрямились и на лице расцвела счастливая улыбка и она принялась вязать берет с удвоенным рвением. А я достала из пространственного кармана мешок с тыквами и продолжила ваять кареты. А что делать? Еще неделька-другая и контракт будет выполнен, я выдам Алену замуж, но это же не значит, что у нее не должно быть своего дохода. Скажем на булавки. Правда, куда ей столько булавок? Ну, это уже не мое дело. Да и для гонок нужно подготовить транспорт, а это карет десять.

На следующее утро Алена умудрилась проснуться раньше меня и уже вовсю вертелась перед зеркалом, в чудовищном красном берете. Представьте себе красный мешок на завязочках и с помпоном для красоты. И вот этот ужас был одет на ее прелестную головку.

— Алена, — сказала я вкрадчиво. — А ты уверена, что тебе стоит выходить из дому в этом?

Я ткнула пальчиком в сторону ее головы.

— А что, по-моему креативненько, ни у кого такого нет, — ухмыльнулась она мне через плече и продолжила поправлять свой ультрамодный аксессуар.

— И откуда ты таких слов нахваталась? — удивилась я.

— А с кем поведешься, от того и нахватаешься, — и главное смотрит так лукаво.

— Ну что, красная шапочка, пошли во дворец, нужно разведать, как там идет первый день примерок. Ты же не захочешь такое шоу пропустить?

— Та ты шо! Ни в жизть! — и она с резвостью юной антилопы погарцевала в сторону дворца.

А там творилось что-то нереальное. Дворец брали штурмом девицы от пятнадцати до тридцати лет. Некоторые особо ушлые пытались там же соблазнить стражу, чтобы проникнуть во дворец в числе приглашенных аристократок. Пребывающие кареты не подпускались к воротам, и родовитым прелестницам приходилось пробираться сквозь толпу. Вот тут на них горожанки и отрывались, старясь оторвать то рюшу, то вытащить шпильку, сорвать цветочки с корсажа, да и просто оторвать рукав. Дворцовая стража на ситуацию повлиять не могла. Дворцовая площадь не входила в их юрисдикцию и бедные вояки с жалостью смотрели на потрепанных аристократок. Слава богу, хоть распорядитель мероприятия запустил их во дворец всех вместе, иначе разгневанные горожанки на рюшах бы не остановились.

Мы смогли проникнуть на территорию через вход для прислуги. Алена наплевав на свои обязанности, сразу помчалась на второй этаж к балюстраде, через которую так хорошо было видно, что творилось внизу. Она была не одинока в своем порыве. Здесь собралось большая часть прислуги, живо обсуждающая происходящее внизу. А происходило там следующее: посреди бального зала стояло кресло, возле которого на бархатной подушке лежал хрустальный лапоть и переливался всеми цветами радуги. Рядом расположились оба принца, писец и паж. Царствующей четы нигде не наблюдалось. Наверно царь-батюшка не воспринял всерьез намерение младшего отпрыска жениться на первой встречной с ногой нужного размера.

— Итак, уважаемые дамы, — начал Риккардо, — прошу минутку внимания. Сейчас подходите по одному к этому креслу, садитесь, называете себя, пока писец записывает Ваши данные, паж помогает Вам примерить туфельку. Если она Вам не подошла, уступаете место следующей претендентке. Итак, начинаем.

Претендентки выстроились по старшинству, хотя по их горящим глазам было видно, что они готовы ринуться к вожделенной обувке без всякой очередности. Кстати, следует отметить, что практически все барышни были одеты в красные, хорошо декольтированные платья. От этой агрессивно настроенной толпы рябило в глазах, и начинала болеть голова.

Первой в очереди была Наталья Мак-Каль. Она уронила свое тело в легких доспехах в глубокое кресло и позволила пажу снять со своей ножки сапог. И вот настал тот миг, которого все так ждали, первая претендентка примеряет туфельку. Как только пальчики Мак-Каль коснулись хрустального лаптя, раздался душераздирающий вой, который длился ровно столько, сколько эта твердолобая девица пыталась натянуть на себя лапоть. Несчастный паж был давно отброшен в сторону и старался не лезть под руку энергичной девице. Ничего не получалось. Как бы она не пыталась, изогнут пальцы, и засунуть их в обувку, лапоть выскальзывал из ее рук как намыленный, при этом дико вереща. Создавалось впечатление, что он живой и лаптю не нравится быть одетым на ножку этой воительницы. Княжна нервно отшвырнула норовистую обувку в сторону бледного пажа, подхватила свой сапог и похромала вон из зала, что-то постоянно бурча про дипломатический скандал неуважение к княжеской персоне.

Видя неудачу первой претендентки, Лисия усаживалась в заветное креслице с опаской. Она грациозно скинула туфельку с изящной ножки и мило улыбнулась обоим принцам. И опять история повторилась. Дикий вой, заставляющий леденеть кровь в венах, пронесся по всему дворцу. Лапоть вылетел из ослабевших рук принцессы, так и не будучи толком примеренным. Тересийская княжна со всей силы вцепилась ногтями в руку бедного пажа, решившего так непредусмотрительно помочь перепуганной барышне. Он об этом тут же пожалел. Рука была расцарапана до крови и она в гневе вылетела из бального зала.

— Дааа, что-то я намудрила с этим криком баньши. Так же и поседеть можно, — прошептала я и махнула дрыном, существенно убавив звук до терпимого, а затем и вообще приглушила его до еле слышного. Бедный лапоть, вместо того чтобы выть на всю ивановскую, только тихо похныкивал, покряхтывал и повизгивал, и то как-то неубедительно.

Дальше началась рутина, подходила претендентка, ее записывали, она примеряла обувку, которая жила собственной жизнью и так и норовила слететь. Дамочки цеплялись за вожделенную туфлю как утопающий за соломинку. Кто-то пытался привязывать лапоть к ноге — не получалось. Пытались влезть в него и просто устоять на ноге, вредный лапоть залихватски гикнув, начинал выписывать такие кренделя вместе с ножкой юной прелестницы, что куда добрым молодцам до таких акробатических этюдов. Вволю наскакавшись с очередной претенденткой, он слетал и приземлялся на подушку и мило замирал до следующей охотницы за титулами и властью.

Принцы развлекались, глядя на все это безобразие. Андрей, не долго думая, сбегал за местными музыкантами, так что любая примерка лаптя начиналось под барабанный бой как в цирке и дальше сопровождалось музыкой в зависимости от обстоятельств. Одну из претенденток ушлый лапоть заставил танцевать лезгинку, кого-то посадил на шпагат, а кто-то удостоился чести сверкать нижним бельем на всю ивановскую, отплясывая канкан. От такого зрелища принцы, да и что греха таить, остальные представители мужского населения, прячущиеся по углам, пришли в неистовство и поддерживали бедную претендентку улюлюканьем, свистами и аплодисментами. Боевой гопак в исполнении следующей несчастной уже не вызвал такого ажиотажа, хотя там тоже было несколько пикантных моментов. Все-таки канкан был вне конкуренции.

— Ты гляди-гляди! — веселился Андрюха, показывая на очередную претендентку. — Что творит! Ах, нет слов! Где был твой лапоть раньше? Нужно было его на бал приволочь, вот была бы потеха.

— Да кто ж знал, что такой цирк начнется, — пожал плечами Роман. Он не отрывал взгляда от происходящего. Все-таки не каждый день представительницы известнейших родов Тридевятого устраивают такое представление. И, кажется, кто-то даже вошел в раж раскланиваясь и, пуская в восторженную толпу воздушные поцелуи. Это безобразие длилось до того момента, пока не появился дворецкий и не разогнал всю прислугу по рабочим местам, а принцы продолжали развлекаться дальше.

Царь батюшка, проходя мимо закрытых дверей бального зала, остановился, заинтересовавшись, шумом, музыкой и аплодисментами, которые оттуда доносились.

— Что они опять учудили? — спросил он сам себя, подкрадываясь к двери и приникая к щелочке неэстетично оттопырив зад. В замочную скважину ничего видно не было. Тогда царь Елисей, воровато оглянувшись и не заметив никого рядом, приоткрыл дверцу и с любопытством уставился на происходящее в зале. А там веселье было в самом разгаре. Вернувшаяся назад Наталья Мак-Каль потребовала второй попытки в примерке вредного артефакта. Ей естественно никто отказывать не стал. Хочется человеку позориться — да ради бога, неужели мы не дадим такой возможности? Она опять царственно упала в кресло и уже сама стянула сапог.

— Эй, любезный, — поманила она пажа пальчиком. — Помоги мне с обувкой.

Он и помог. Нет, ничего криминального не произошло, лапоть легко натянулся на ножку княжны и оставался на ней цельную минуту без всяких выкрутасов. Ромку начала понемногу охватывать паника, а на лице княжны расплылась победная улыбка. Зал замер в ожидании того, что будет дальше. Неужели нашлась столь долго разыскиваемая невеста? От оглашающей тишины главные действующие лица стали испытывать неловкость. Но вот на грани слышимости начала раздаваться мелодия, которая из тихой и нежной становилась яростной и воинственной. Бедная княжна, которая уже расслабилась, была буквально выдернута из кресла вредным лаптем. Она закружилась в танце, гибко прогибаясь и продвигаясь в сторону охранников. Она выдернула у служивых сабли и пустилась в пляс, напоминая языческих валькирий, охваченных яростным пламенем. Зрелище было настолько завораживающим, что даже после того как мелодия закончилась и княжна замерла посреди зала воздев руки с саблями вверх, зал минут пять заворожено молчал. А потом взорвался таким шквалом аплодисментов, что еще раз пролетевшая с выбором Наталья осталась довольна признанием ее воинских талантов.

— Развлекаемся? — прошипел царь Елисей, оказавшись за спинами сыновей.

— Ага, — не стал скрывать удовольствия от происходящего Андрей. Роман, как зачинщик безобразия несколько смутился.

— Батюшка, — решил спасти ситуацию старшенький, — присоединяйтесь, у нас тут еще половина претенденток не смотренные. А что они вытворяют!

Царь обвел хмурым взглядом собравшихся претенденток, иноземных представительниц, заметил веселящихся музыкантов и тут же просчитал, во что ему может вылиться это мероприятие.

— Чем вы думали, когда в этот цирк втягивали иноземных принцесс? — зашипел он на них.

— Да ладно, бать, — отмахнулся Андрей. — Они сам не захотели упускать такой шанс, их никто не приглашал. И каждой из них разъяснено, что посредством уникального магического артефакта ищется невеста младшего принца. Так что они не в претензии.

— Да? — было видно, что царь не до конца поверил Андрею, но настроение у него значительно улучшилось. — Но на самотек это мероприятие я пускать не могу. Я останусь здесь, должен же я знать, что у вас творится.

Царю быстро организовали кресло, в которое он приземлился с чуть недовольной миной. Андрей дал знак продолжить мероприятие. Следующая претендентка подходила к креслу с опаской. Все-таки царь-батюшка присутствует, а это несколько нервирует. Но после того как она одела лапоть, которому было глубоко плевать на монарших особ, бедная претендентка забыла обо всем, пытаясь удержаться на ногах когда лапоть пустился в пляс, сначала изобразив сольную партию из танца маленьких лебедей, а потом плавно перетек в цыганочку. Бедняга под конец снимала вредную обувку с таким священным ужасом на лице, что не смогла не вызвать ехидные ухмылки у обоих принцев. Царь, умеющий лучше держать лицо, только величественно кивнул головой.

И понеслось, претендентки сменяли одна другую, а количество желающих не уменьшалось. Догадливые слуги принесли вино и закуски, но Андрей посмотрел на них как на идиотов, затребовав семечек, орешков и пива, объявив, что под такое зрелище ничего другого не подходит. Вино слишком туманит разум, а им нужно оставаться трезвыми, чтобы иметь возможность по достоинству оценить предложенное зрелище. А насытить желудки они смогут и потом. Царь Елисей, яростно подбадривающий следующую претендентку не обратил на закуску внимания, просто отмахнувшись от предложенного. А потом подхватив бокал темного пива и распробовав вкусовую гамму еще и потребовал к нему вяленной рыбки, время от времени стуча ею по газетке лежащей на инкрустированном красным деревом столике. Принцы, поддержав родителя, лузгали семечки, аккуратно сплевывая шелуху в бумажные кулечки. Создавалось впечатление, что народ гуляет на каком-нибудь сельском мероприятии. Слава богу, это безобразие не видела царица, свято уверенная, что мероприятие, затеянное ее сыновьями, имеет вид на удивление благообразный. Но, как и все хорошее день подошел к концу, взмыленные невесты направились восвояси.

— Надо бы завтра продолжить, — царь довольно потянулся в кресле. — Только матушке не говорите, а то она прикроет эту малину. Давненько я так не развлекался. А главное девочки все молоденькие и так стараются! Кто там у нас завтра?

— Некоторые опоздавшие аристократки из древних родов, мелкопоместные дворяночки и купчихи из тех которые побогаче, — отчитался Андрюха.

— Ох, и развлечемся завтра! — царь довольно потер руки в предвкушении завтрашнего дня.

Мужская часть монаршей семьи вдумчиво развлекалась целую неделю пересмотрев, а иногда и перещупав, чего уж греха таить, целую толпу молодых и не очень девиц и не девиц вовсе. Причем когда об этом мероприятии заводила разговор царица, лица у ее мужчин становились такими мечтательными, что если бы она была более внимательной, то сразу бы заподозрила, что тут что-то не так. Но то один, то второй сын переводили разговор на другую тему. В итоге все были довольны. Царица была уверенна, что ее мужчины блюдут интересы державы. Принцы с царем были счастливы от невероятного наплыва кокетничающих девиц разных сословий. А уж когда дело дошло до крестьянок, что тут началось. Они же барышни простые, не раз смотревшие на звезды с ближайшего стога вместе с каким-нибудь сельским ловеласом. Селянки на танец с саблями не разменивались, да и танец маленьких лебедей из-за их габаритов был несколько не актуален, но вот хороводы в сопровождении матерных частушек это да! Это было, причем некоторые перлы доводили до истерической икоты не только принцев, признанных знатоков ненормативной словесности, но и их батюшку, который мог завернуть такие кренделя, что окружающие только диву давались. После нескольких куплетов мужская часть мероприятия потянулась к бумаге с перьями, чтобы записать некоторые пассажи на память.

Мы пошли в театр глядеть

Современную камедь —

Три часа с антрактом

Полового акту.

Это были самые безобидные из услышанного этим вечером народного творчества. А уж что творилось на ближайших сеновалах словами не передать. Девки— все были молодые, разбитные. Если уж принцессами стать не довелось, то хоть улучшить генофонд родной деревни они могли. Чем и пользовались, отлавливая в укромных уголочках аристократов и соблазняя их пачками. В итоге обе стороны были довольны.

— Ух, не могу больше, — Андрей упал в любимое кресло у себя в комнате. — Это что-то невероятное, такого секс-марафона у меня и со здешними служанками не было.

— Ага, — только и смог выдавить Ромка, который улепетывал со всех ног от очередной озабоченной пассии. Он хранил верность мечте, о чем периодически жалел, глядя на довольную мордаху братца. Царь молча сидел в соседнем кресле. Но вид у него был как у обожравшегося сливками котяры, причем еще чуть-чуть и сливки полезут из ушей.

— Да, перерыв на неделю, это то, что доктор прописал, — сказал он с задумчивой улыбкой, видно вспомнил что-то особенно приятное. — А потом можно и с новыми силами в бой. С этой туфлей Ромка, ты хорошо придумал. И прикрытие такое железное и артефакт нестандартный. Можно под предлогом проведения очередных смотрин устраивать такие мероприятия чаще. Глядишь, население страны увеличится, да еще как!

— А чем будем в эту неделю заниматься? — полюбопытствовал Роман.

— А у нас к гонкам все готово. Как раз Моисеич подсуетился, кареты для каждого из вас есть, трасса проложена. Так что я думаю в эти выходные можно провести открытие. Кстати я слышал, что практически все послы себе по такой приобрели. Возможно, эти гонки изначально будут иметь статус международных.

— Так это, — Андрей почесал затылок, — потренироваться бы. Если там послов куча будет, то нам невместно проигрывать.

-Это уж точно, я приму только победу одного из вас, — родитель грозно посмотрел на родных лоботрясов и, не выдержав, рассмеялся.

* * *

Несколько дней назад была объявлена точная дата гонок, и мы с Моисеичем завертелись как белки в колесе, готовя к этому мероприятию трибуны и трассу. Дело это было новое, вызывающее массу вопросов и недоумения у окружающих, поэтому моральных сил для того, чтобы втолковать рабочим, что мы хотим, ушло не мало. Естественно основной удар взял на себя дворецкий — все-таки мужчина, но и я не сидела сложа руки. Пришлось опять приводить Аленку в порядок, упаковывать по высшему разряду и как представителя 'Майбах-кар' отправлять руководить завершающим этапом подготовки трека.

Проблем было много, начнем с того, что царь недрогнувшей рукой объединил кольцевые ралли и ралли-рейды, устроив кольцевые ралли по бездорожью — дисциплину, про которую никто не слыхивал не только в Тридевятом, но и в иномирье. Естественно транспорта, адаптированного под этот безумный трек с ямами и колдобинами не было.

— А что такое? — удивился царь Елисей, когда к нему пришел опечаленный увиденным Моисеич. — Пущай ездят по дорогам, максимально приближенным к реальности. А то создам я им тепличные условия с прямыми ровными дорогами, разве же это интересно? Где трудности? Где полет фантазии и соревновательный дух? А? Молчишь? То-то же! А то, что это что-то новое, так это даже хорошо, все участники будут в равных условиях, тем более что большинство дорог в царстве имеют приблизительно тот же вид. Так хоть можно будет объявить, что это у нас веками на национальном уровне шла массовая подготовка к соревнованиям, мы буквально выстрадали эти гонки! — царь минуту стоял, задумавшись, перекатываясь с пятки на носок, а потом, отвернувшись от окна, продолжил. — Нужно их будет объявить национальным видом спорта и проводить отборочные мероприятия в каждом селе. Пущай на телегах гоняют, а потом четвертьфиналы в городах уже на каретах, полуфинал и финал в столице. Ты представляешь, какая польза будет? Народ будет думать не о новых налогах, а о том выиграл ли Иван у Петра гонку на телеге! Это же ужас, что такое можно провернуть в стране под шумок!

Дворецкому на такую прочувствованную речь возразить было нечего и он, не солоно хлебавши, убрался доводить до ума трек.. Кстати, по поводу равных прав: оба принца по ночам гоняли на треке на своих каретах, обкатывая заморское приобретение и пробуя дорогу на скорость. Пару раз кареты ломались и возвращались на доработку. Так что пришлось их оснастить дополнительной системой безопасности и вернуть им первоначальный вид. Где тренировались заморские послы, было тайной за семью печатями.

Утро в день гонок встретило нас веселыми солнечными лучиками, пробивавшимися сквозь ажурную занавесь и ложившимися прямо на сонную мордашку Аленки.

— Вставай соня, — я щекотала ее нос травинкой, потому как другим способом она будиться не хотела.

— Фиалка, апчхи, совесть имей, чхи, отстань, я спать хочу. Ааааапчхи! — расчихалась она. — У, зараза, весь сон согнала!

— Завтра отоспишься, — я поспешила слететь с ее подушки, а то раздражительная Алена не заметит и пришибет ненароком, потом конечно будет жалеть, но что мне с того. — Ты забыла, какой сегодня день? Нам еще столько всего успеть нужно. Ты же помнишь, купец Никифор должен приехать через полчаса на трек, чтобы установить там свои палатки с напитками, семечками, орешками и сластями. Да и рабочие наверно уже там. Так, что шевелись.

Осознав всю глубину собственной неправоты, Алена выскочила из постели как чертик из табакерки, умылась, позавтракала на скорую руку и буквально за пару минут оделась в платье, приготовленное еще вчера. Мы решили, что сегодня не будем ее одевать в замысловатый наряд, ограничившись скромным платьем и кожаными туфлями. Все кому нужно ее уже и так хорошо запомнили.

Не прошло и минуты, как Алена влетела в карету, и мы понеслись в сторону импровизированного трека. Успели как раз вовремя, чтобы проследить за установками палаток торговцев. Кстати, немалая сумма за это перекочевала в карман дворецкого. Молодец мужик, правильно подошел к такому тонкому вопросу! Нужно же окупать собственные расходы. Моисеич еще выбил у царя единоличное право для нас проводить гонки в ближайшие двадцать лет. Вовремя подсунул царю грамотку, а тот не сильно вникая, по случаю легкого подпития, взял и подписал. Потом, протрезвев, сообразил что наделал, но было уже поздно. Документ был зарегистрирован по всем правилам, не придерешься. Так что царь Елисей только махнул рукой на ушлого дворецкого.

— И как вам это нравится? — дворецкий подошел к нашей карете и открыл дверцу. — Она таки приехала! Издрасте! Я тут кругом-бегом все организую, а она опаздывает! Алена, и как ты себя имеешь?

— Ой, пан дворецкий, та, что вы имеете до меня? Ну, проспала! — отмахнулась от него Аленка.

— Проспала? — Моисеич задохнулся от возмущения, а если вспомнить его повсеместную борьбу с опозданием, то можно себе представить степень невменяемости бедного дворецкого. Он хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. А Алена, словно не замечая его состояния подняв подол юбки, степенно понесла себя проверять готовности объекта. Объект был готов: тщательно проложенная трасса через буреломы, заросли ежевики и мелкий подлесок, была грамотно разгромлена. Создавалось ощущение, что совсем недавно на некоторых участках трассы была проведена ковровая бомбардировка.

— Ммм, красота, — сказала я, потянувшись и обозрев это безобразие. — Летать они на тех каретах будут как ласточки, толи горизонтально, толи вертикально. Новую систему безопасности после гонок можно будет продавать за отдельную плату.

— Фиалка, вот ты мне скажи, — Алена задумчиво смотрела вдаль. — Ты хочешь заработать все деньги Тридевятого? Зачем тебе столько?

— Да нет, ты же знаешь, — сказала я, пожав плечами. — Деньги я для тебя зарабатываю, мне больше сам процесс интересен, а не конечный результат. А с чего вопрос? Ты же раньше рада была увеличению нулей на твоем счету.

— Была, и сейчас рада. Только не рада я им буду, если мой принц на одной из тех колдобин с кареты вылетит и побьется, — вздохнула она.

— Нууу, мать. Мужики без риска не могут, если не спортивные кареты, то рыцарские турниры, охота с одной рогатиной на медведя или еще что. Они обязательно найдут возможность себя покалечить, считая это высшей доблестью, — вздохнула я. — Ладно, что-то ты совсем расстроилась, а нам еще весь день продержаться нужно. Пошли, посмотрим, что там, в палатках, заодно и пробу снимем.

— С чего? — удивилась она.

— Да хоть с семечек, не суть важно, хоть позавтракаешь на халяву.

Инспекция торговых палаток прошла более чем удачно, напробовалась Алена знатно и душистого кваса, и орешков, и семечек пробу сняла. А различные сласти вообще вызвали у нее неуемный восторг и обильное слюноотделение. Она чуть лоток своими восторгами не закапала, пришлось ее оттуда срочно утягивать. И вот все проинспектировано, все готово к приему посетителей и гонщиков. Постепенно стали заполняться трибуны, специально отведенные для горожан и сельских жителей, которые были раскиданы возле самых тяжелых участков трассы. Также стали прибывать и местные аристократы, занимая места недалеко от монаршей ложи. До начала оставались буквально считанные минуты. Перед монаршей ложей выстроились десять участников будущих соревнований, оба принца, иноземные послы и несколько местных аристократов.

— Фиалка! — Алена смотрела на претендентов в полном недоумении. — А мы точно гонки организовали?

— Что за вопрос? Таки да! — удивилась я и повернулась к выступавшим. Вот тут челюсть у меня и отвисла. Помните Аленку с ведром в рыцарских доспехах? Вот ту было примерно то же самое только без ведра. Почему участники соревнований решили, что именно полный доспех и пёры на шлёмах это именно то, что им нужно для того, чтобы выжить на этом треке я не знаю. Но мужики ответственно подошли к экипировке, разграбив собственные оружейные на предмет хоть какой-нибудь плохонькой кирасы, поножей, кольчуги и шлёма. Полным комплектом средневекового рыцаря блистали только оба прынца и посол Лисии. С принцами как раз понятно, во дворце на каждом углу по бесхозному доспеху, даже мы смогли воспользоваться к всеобщему удовольствию. С послом Лисии тоже все ясно, все-таки лучшие воины на континенте, да чтобы они и не имели необходимых железяк? А вот остальные сверкали почти голым, кхм, скажем так, не защищенным тылом, так как стальная юбка отсутствовала. У кого-то не было поножей, у кого-то наручей, но шлёмами обзавелись все и это правильно, голову нужно беречь. Вот узнаю, кто ввел такой гремящий дресс-код, мало этому шутнику не покажется. Хорошо хоть перевязей с мечами на них нет, а то порезались, не дай бог, во время перелета кареты через очередную яму. И что тогда? Международный скандал или обвинение в нанесении тяжких телесных наследнику престола? Ладно, что-то я отвлеклась сейчас ведь самое интересное будет.

— Дорогие мои! — начал царь прочувствованную речь. — В этот знаменательный день, мне выпала огромная честь открыть первые в Тридесятом царстве международные гонки...

Он долго ездил по ушам, вещая о роли гонок в развитии спортивного движения в царстве и международных отношениях в частности, мусолил мысль о том, что намного проще решить возникающие вопросы на гоночном треке, чем на поле брани. На десятой минуте пламенной речи я понемногу стала засыпать, устроившись на груди у Алены. Разбудило меня только троекратное ура, которым взорвался стадион. По ощущениям, с момента речи прошло не менее получаса. Вот же сильны граждане: один столько трепаться, вторые столько слушать и потом еще выражать искрений верноподданнический восторг.

Рыцари бодрой трусцой, теряя по дороге реквизит в виде частей лат, рванули к каретам, ласточками влетели в экипажи, не рассчитанные на кучера, взяли в руки поводья и приготовились к старту, глядя выпученными глазами в одну точку, а именно на царицу-матушку. Она величаво встала со своего места и махнула платочком. Ох, что тут началось! Бедные лошади, их еще никто так не стегал, чтобы сдвинут упрямую животинку с места. А как они рванули, потянув за собой непонятные повозки с гремящими седоками и главное до первой ямы! Все пролетели мимо, а лошадь Романа затормозила возле огромной воронки, не обращая внимание на подстегивание и понукание, обошла препятствие чуть ли не на цыпочках, и только после этого побрела неспешным шагом до следующей ямы.

— Но, залетная! — пытался привести ее в чувство принц. Но конь был явно умнее хозяина, он обернулся и посмотрел на Ромку с такой укоризной и непониманием во взоре, что принц чуть не устыдился собственных порывов.

— Ну, что же ты, — жалобно ныл Роман, глядя, как удаляются его соперники, только пыль столбом стоит. — Давай родненький, выручай!

Упрямое выражение морды коня говорило о полном непонимании хозяина. Конь, если бы мог, покрутил бы копытом у виска: 'хозяин, тише едешь — дальше будешь, а главное целее', говорили его печальные глаза.

Эта упрямая животина досталась Ромке буквально вчера вечером, и он не успел ощутить всю прелесть езды на этой скотине. Его верный друг Тайфун накануне вечером повредил ногу, а использовать его в таком состоянии на гонках мог либо живодер, либо безумец. Делать было нечего и Роману пришлось выбрать лучшее из худшего, кто ж знал, что у коня такой характер.

Заезд был рассчитан на пять кругов по кольцу мимо трибун болельщиков, естественно тот, кто приходит первым становится победителем. Затем судьи определяют того, кто придет вторым и третьим. После этого вручение призов. Но до этого еще так далеко. Тут бы до соседней ямы доехать такими темпами. Ромка попытался еще раз произвести внушение вредной коняге хлыстом по крупу, но это не привело ни к какому результату. Хвостатый вредитель шел неспешной рысью, периодически огибая ямы по касательной. Зрители были разочарованны таким зрелищем, но припрятанные тухлые яйца и гнилые помидоры в него кидать поостереглись.

Через полчасика печального Ромку догнала сильно поредевшая кавалькада карет и опять умчалась дальше, гремя латами, оставив за собой пыль, жгучую обиду и зависть к более удачливым товарищам. Но вот Роман подъехал к яме, где барахтался один из участников, сошедший еще на первом круге, из-за того, что карету утянуло вниз и она перевернулась несколько раз. Слава богу, парень попался сообразительный и вовремя спрыгнул, ничего не повредив. Его собрату по несчастью, тоже не вписавшемуся в поворот через сто метров, не так повезло. Сработала катапульта и бедный рыцарь, как гремящий и орущий орёль взмыл в воздух, и приземлился аккурат на ближайшую столетнюю березу. Он раскачивался на ее верхушке и орал благим матом, доводя до иступленного восторга местную ребятню. Конь принца, наблюдая эту шедевральную картину, обернулся назад и оглядел Ромку взором полным превосходства. Если бы он мог говорить, непременно бы сказал 'Ну шо? А я тебе говорил!'. Ромка помотал головой, отгоняя видение говорящей живности, и поехал дальше. Второй раз промчавшаяся кавалькада уже не вызвала у него такого негатива. Роман смирился со своей участью доехать живым и не покалеченным до финиша.

Вот он неспешно завершил второй круг, под осуждающее покачивание головой родителя и преспокойно поехал дальше, встречая по дороге результаты чужой торопливости то в очередной яме, то в кустах. А один рыцарь вообще умудрился залететь на самый верх трибуны в страстные объятия мадам Лоло.

— Дорогая, я ваш на веки! — взвыл контуженый рыцарь, сраженный не только катапультой, гонками, но и необъятными бюстом мадам, на котором было так удобно приходить в чувство. Мадам взяла за металлическую шкирку это поникшее нечто и чуть отодвинула в сторону. Потом рассмотрела дорогую обувку, посчитала караты на перстнях и положила болезного опять к себе на грудь приходить в чувство. Авось, после того как он ее прилюдно скомпрометировал — женится, чем черт не шутит!

А заезд все продолжался. Ромка так и не выбыл, зайдя на третий круг. Его оппоненты тоже перешли с бешеного галопа на неспешную рысь и больше не рисковали нестись сломя голову, авось повезет — проскочат. Глядя на менее удачливых товарищей, они вдруг четко поняли, что жизнь только одна и вот так ее угробить — идиотизм чистой воды. Но у коня как всегда было свое мнение и по этому вопросу, в начале пятого круга он увеличил скорость, догоняя уставшую коняшку Андрюхи и посла Лисии, которые на треке остались одни. Первым на повороте Рома обошел жутко матерящегося посла, подрезав его и чуть не столкнув в ближайшую яму. С Андрюхой было все намного тяжелее, все-таки брат, но и проигрывать не хотелось, поэтому разошедшиеся парни шли ноздря в ноздрю буквально до финиша. Но вот конь Романа сделал последнее волевое усилие и вырвался вперед, принеся хозяину победу. Что тут началось: вопли толпы, осыпание победителя цветами, естественно пьедестал победителя и потоки игристого вина, которым он от души поливал окружающих, томные взгляды местных кокеток, готовых хоть сейчас ринуться во дворец на дополнительную примерку туфельки. Но вот наступила минута молчания, и к пьедесталу подошла царица и водрузила корону победителя на голову младшего отпрыска.

Роман стоял довольный, но для счастья ему не хватало только найти ее, ту самую, единственную, даму в алом.

Глава 8

Утро следующего дня встретило нас ярким солнечным светом, шумными птичьими трелями, звоном колокольчиков от шествующего на выпас стада коров и естественно свежими коровьими лепешками, в которые со всего маху въехала Алена по пути к колодцу.

-Так, во сколько тебе во дворец? — полюбопытствовала я. Именно сегодня Алена приняла судьбоносное решение пойти и сдаться 'сваму Риккарде'

— Так аккурат после полудня, у час, — расплылась она в улыбке.

— Так чего мы сидим? Кого ждем? У нас же времени в обрез! — взвилась я. — А тебя еще нужно привести в порядок!

Следующий час мы носились по хате как ужаленные и наводили на Алену красоту. В этот раз решили брать скромной элегантностью, все-таки будущая царская невестка, должна соответствовать. Я ей организовала шелковое серовато-жемчужное платье со скромной бледно-розовой отделкой, аккуратные туфельки, волосы убрали в незамысловатую, но элегантную прическу. Буквально капелька макияжа, духов и Алена была готова к примерке лаптя.

Во дворец мы прибыли вовремя. У парадного входа нас встретили охранники, но узнав, что мы на примерку, тут же пропустили внутрь. Алену встретил один из лакеев и торжественно сопроводил в бальный зал, из которого доносилась разухабистая мелодия, наигрываемая неутомимыми музыкантами. Претенденток на мероприятии было как всегда много, кто-то явно пошел на третий круг, развлекая себя и публику, и где-то в глубине души лелея мысль, что вот именно в этот раз все сбудется. В отдалении группкой стояли местные и приезжие аристократки. Алена пристроилась в конец змеящейся очереди, с волнением разглядывая конкуренток. Принцы веселились, как могли, царь батюшка не отставал от венценосных отпрысков, в общем, состояние безбашенного веселья витало в воздухе и заражало всех входивших в зал, как вирус гриппа в середине зимы. Некоторые особо симпатичные претендентки удостаивались собственноручного надевания непослушного лаптя на хрупкую или не очень ножку.

— Н-да, — вздохнула Алена, наблюдая как очередная мужская греза усаживается в кресло и расшалившиеся принцы отталкивая друг друга, пытаются одеть ей лапоть.

— Не вздыхай, — буркнула я наставительно, — дай мужику развлечься напоследок. А то женишь его на себе и все, все развлечения закончатся.

— Думаешь? — она с подозрением на меня посмотрела.

— Уверена. Глянь на него, — я ткнула дрыном в Риккардо-Романа. — Ежели там были серьезные намерения, вел бы он себя несколько по-другому.

Но что это? Я завертела головой, прислушиваясь к непонятному звуку. В зале сквозь музыку стал раздаваться мерный гул разрываемого пространства. Кто-то строил телепорт.

— А разве дворец не защищен от телепортации? — спросила я растерянно.

— Шо? — не менее удивленно спросила Алена.

Возле кресел принцев стала формироваться воронка портала. Из него вдруг вылетело два луча, сильно напоминавших лазерные прицелы. Лучи ударили в обоих принцев, и их тут же поглотил переход. Круто самонаводящийся телепорт с лазерным прицелом, даже я бы до такого не додумалась. На прощание воронка выплюнула лист бумаги, которая спланировала к ногам царя. Он недоуменно наклонился и подобрал записку.

— Кощей, — удивленный монарший бас разнесся по залу. — Стража!!!

Что творилось во дворце после похищения, вспоминать не хочется. И так понятно, что убитые горем родители подняли на уши не только стражу, тайную канцелярию, но и международную общественность, обвинив Кощея в терроризме и похищении цвета нации.

Алене эти публичные стенания были индифирентны. Она с упрямством, достойным лучшего применения вечером того же дня собирала вещички в дорогу. Любимое ведро, а как же без него, вдруг кто пристанет? В него закинула завернутые в полотенце свежайшие пирожки, купленные на рынке. Во вторую торбу немного вещей, кусок мыла, мужские портки, лишнюю пару лаптей и небольшое одеялко. В третью полетела картошка, крупа, котелок, шмат сала. Последнее я даже не прокомментировала. Дорога предстоит тяжелая и она даже на такой еде не поправится. Две торбы она повесила на плечи крест на крест, тут же напомнив мне иномирную партизанку, перепоясанную патронташем. Завершил образ пламенного борца за свободу тот красный ужас собственного производства, нежно зовущийся 'быреткой'. Но комментировать ее внешний вид я не стала, и так у девочки стресс, вон как челюсти сжаты. Мы посидели на дорожку минут пять, повздыхали, отвели живность крестному, который еще не успел лечь спать, и поплелись на выход из села, не смотря на то, что солнце плавно садилось за горизонт.

— Ален, ты уверена, что тебе это нужно? Может пусть его стражники спасут? Ну куда ты со своим ведром? — вопрошала я в который раз.

— Фиалка, — она тяжело вздохнула и принялась объяснять мне в который раз. — Ты сама посуди — ежели бы не эти примерки, сунулся бы туда Кощей? Нет, и ты сама энто знаешь. Примерки были из-за меня, значит что?

— Что?

— Я виновата, и значит, мне его вызволять из неволи, а за одно и его брата.

— Ладно, но может, пойдем утром? Ну что нам в лесу ночевать? Спасательную операцию лучше проводить нормально выспавшись и позавтракав.

— Нет, сейчас, — к голосу разума она прислушиваться не хотела.

— Я практически отследила вектор телепорта, да его никто и не скрывал, это приглашение, понимаешь? От нас явно чего-то хотят, утром я перенесу нас максимально близко к замку Кощея, давай останемся? А?

— Нет, — но в ее взгляде забрезжила надежда. — Открывай сейчас свой переход!

Я махнула дрыном, формируя воронку портала, и потянула ее за собой. Вышли мы из него в ночном лесу, полном тумана и сырости.

— Придется ждать, пока взойдет солнце, только потом я смогу определиться куда нам, а ты ляг, поспи, я тебя потом разбужу, — я ей указала на одно дерево, в корнях которого было удобное углубление, поросшее мхом. — Вон смотри, постели только одеялко и спи.

— Не могу, — прошептала Алена.

— Ну чего ты, — растерялась я. — Найдем мы его и все будет хорошо, померяешь лапоть у него на глазах, а потом замуж за него пойдешь. Спи Ален, спи.

Пришлось подпустить толику магии, чтобы она заснула после пережитого. Я подняла ее часиков в семь, когда лес заиграл красками, наполнился звуками и запахами разнотравья под ласковыми лучами взошедшего солнца.

— Нам куда? — Алена оглядела ровный ряд деревьев и несколько приуныла.

— На север.

— Ты же говорила, что нас перенесет прямо к Кощею, — удивилась она.

— Ну да, только телепорт сбился, и нас выкинуло в самом начале его владений, вот пару дней придется ножками топать.

Алена на скорую руку перекусила пирожками, завернула остатки в полотенце и сложила все в любимое ведро. Она подхватила котомку, усадила меня на плече и размеренным шагом бывалого путешественника пошла за своим потерянным счастьем. Часа через два мы вышли на тропинку, идущую в нужную нам сторону.

— Помогите, — донеслось из кустов.

Естественно мы не прошли мимо. Алена занырнула в кусты по самый филей и с кряхтением вытащила на дорогу еле живого молодого парня, всего в лохмотьях и язвах.

— Ой-вей, красная шапочка, — сказал он с умильной улыбочкой и уплыл в астрал.

— Мда, — протянула я, окинув орлиным взором эту незабываемую картину. — Давай его отнесем вон та ту полянку, я там, рядом ручей чую, все легче будет его в чувство приводить.

— Фиалка, у меня силы уже нет его на своем горбу переть, может ты его как Моисеича тогда? — попросила она жалобно.

— Думаешь? — я почесала дрыном макушку. — И тебе его не жалко? Иосиф Моисеич тогда все углы своей головенкой пересчитал, а он был здоровее этого доходяги.

— Фиалка, ну не отбрехивайся, помоги отволочь, — и так умильно на меня посмотрела, а я и рада стараться.

— Ладно, только не говори, что я тебя не предупреждала, — я вздохнула и, зажмурившись, взмахнула дрыном. Парень поднялся на метр в воздух и упал на прежнее место.

— Фиалка, соберись, — под руку ляпнула Алена.

— Не мешай, — отмахнулась я и опять сосредоточилась, только глаза больше не закрывала. Поднять его удалось с первой попытки и даже оттранспортировать на нужную полянку. Правда никто не говорит, что я его ничем не зацепила. Пару раз знатно приложила парнишку об одну и ту же сосну, он даже не поморщился. Протянула спиной по верху кустов, окончательно изодрав его одежку в клочья. Приземление тоже не было мягким. Я старалась его разместить поближе к воде, чтобы не таскать туда-сюда, и у меня это получилось.

— Дааа, -Алена осуждающе на меня посмотрела, когда досмотрела этот цирк до конца. — Лечить будем?

— А может пусть еще поживет? — спросила я жалобно. С лечебными заклинаниями у меня всегда были проблемы. Я их путала, причем могла сотворить такое, что мои учителя, только диву давались. Толи давать мне очередную повышенную стипендию за прорыв в современном зельеварении, толи гнать взашей.

— Ладно, я сама, — она печально вздохнула.

Алена перетянула его к ручью и содрала практически всю одежку, оставив только сильно потрепанные брюки, а потом приступила к смыванию грязи с бесчувственного тела. Ручей из прозрачного быстро стал бурым и грязным, пришлось ждать некоторое время, пока вода обновиться и приступать к помывке дальше. После того как парень почти со всех сторон был вымыт, перевязан, Алена посчитала свой гражданский долг выполненным и приступила к организации лагеря.

— А я думала, ты его тут оставишь и дальше пойдешь, — удивилась я, уж больно у нее вид был решительный.

— Что я зверь какой? — удивилась она. — От поможем ему и пойдем, а может он нам шо полезное расскажет.

— И то верно, — согласилась я.

Через полчасика на полянке весело горел костерок, над ним висел котелок с булькающей кашей. От запаха готовящейся еды парень стал приходить в себя.

— И де я? — пролепетал он, оглядывая нас мутным взором. — О, классика, красная шапка, ведро с пирожками и я никакой!

И опять уплыл в астрал. Мы с Аленкой только переглянулись, она и правда в это время ковырялась в любимом ведре, выбирая для больного пирожки именно с мясной начинкой. Мужик все-таки. Я не стала ее разочаровывать, что ему сейчас все равно, с чем они, сколько дашь, все съест. Второй раз парень пришел в себя минут через пятнадцать, правда, в этот раз в более вменяемом состоянии.

— Ты кто? — я успела первой задать вопрос. Странно, от моего вида он не потерял сознание, значит с нашим племенем знаком.

— Ади Курцвайль, оборотень, волк, — представился он и из положения лежа, как заправский вояка. Мотнул головой и прищелкнул воображаемыми шпорами, за что и поплатился мгновенной головной болью.

— Лежи уж, красавец, — ничуть не испугалась Алена. — Кто тебя так?

— А, — отмахнулся он. — А оно Вам таки надо?

— Таки надо, — я уселась напротив него на ромашке и приготовилась слушать, — рассказывай.

История жизни бедного оборотня была слезной и животрепещущей. Как-то его матушка с оборотнем согрешила. Гуляла она по лесу, кстати, тоже в красной шапке, и повстречала волка. Про корзину с пирожками история умалчивает, но через девять месяцев родился маленький полукровка, которого в честь отца назвали Адольфом. Правда роды молодая мамаша не пережила, оставив сына на попечение своей матери — Ядвиги Курцвайль, местной ведуньи. Маленький Ади рос в лесу и горя не знал. Лет с пяти он начал оборачиваться и носиться по окрестностям в свое удовольствие. Любимая бабуля ему строго на строго запретила соваться на хутор возле реки. Люди там жили неплохие, но при виде молодого волка хочешь, не хочешь, а основной инстинкт сработает и народ хватанет кто вилы, а кто и топор. И останутся от нашего волчика только рожки да ножки. Грозным предупреждениям Ади внял. Мальчиком он рос неглупым, предпочитая наблюдать за окружающими и делать свои выводы, а потом уже вступать с ними в какие-либо отношения. Поэтому любимым занятием у молодого волка стало подглядывание за жизнью крестьян на хуторе. Сначала его очень интересовало, чем таким интересным заняты мальчишки на реке, во что они играют и против кого пытаются понарошку воевать. Очень хотелось к ним присоединится, что он как-то и сделал, правда, в человеческом виде. Мальчишки его не приняли, жестоко поколотив. Обиженный оборотень убрался восвояси и зарекся соваться на хутор. Но хватило его не на долго, и уже недели через две он опять занял свой стратегический пост в ближайших кустах малины.

Ади старался быть аккуратным, но все-таки его несколько раз засекли в волчьей ипостаси и по хутору поползли шепотки о том, что в местном лесу завелись волки. Крестьяне несколько раз устраивали охоту, но естественно ничего у них не получилось. Шли годы, Ади стал осторожнее, но его все так же манил хутор, только теперь его уже не интересовала местная пацанва. Намного занимательнее и волнительнее было наблюдать за молодыми девушками, как раз входящими в брачный возраст, особенно когда они купались в реке. Вот тут его застукали во второй раз, устроив полномасштабную охоту. Опять не нашли. Правда, от бабули он получил за собственную неаккуратность по первое число, но на хутор таскаться не прекратил, тем более что после его последней эскапады там недели через две появилась симпатичная молодая девушка с бабушкой преклонного возраста. Поселились они на выселках в пустующем доме очень быстро его, восстановив и обустроив. Наблюдать за девушкой было одно удовольствие, тем более что дома она не сидела, а все время фланировала в своей любимой красной шапочке между хутором и выселками с корзиной одуряюще пахнущих пирожков с мясом. Вот на это запах, да еще на внешность симпатичной девицы Ади и повелся, выйдя из-за кустов с намерениями познакомиться. Познакомился, все было хорошо, его даже пирожками накормили. Правда, вкус ну них был специфическим, отдающим грибами, как потом оказалось галлюциногенными. Через полчаса оборотень был в полном неадеквате перекидываясь перед новой знакомой то в звериную, то в человечью форму. Естественным итогом было то, что его скрутила подоспевшая бабушка Красной шапочки, и спокойно взвалив Ади на плече, отволокла в подвал собственного дома. Оказывается Красная шапочка и ее бабушка были известными охотницами на оборотней. На черном рынке Тридевятого очень ценились внутренности оборотня, волосы, зубы, используемые магами для составления магических декоктов. В застенках у Красной шапочки Ади просидел долгие три дня на хлебе и воде в серебряных цепях. Как-то улучив момент, когда бабушки Красной шапочки не было дома, он освободился и удрал, приласкав нежное создание в ярком аксессуаре пару раз по голове, дабы неповадно было. Вот на пути домой, отдыхающим в ближайших кустах мы его и нашли.

— Да, вот так история, — Алена утерла кулачком скупую женскую слезу.

— А чего ты с нами так разоткровенничался? — удивилась я.

— А феи оборотням вреда не причинят, — он самоуверенно улыбнулся.

— Откель инфа? — удивилась я.

— От бабули, — он гордо задрал нос.

— А хто у нас бабуля? — не отставала я.

— Ведьма местная, Ягой кличут, — сказал он приосанившись.

— Так ты внук Яги! — взвыла я. — Ой, как это мы удачно попали! К бабуле отведешь? А мы заодно присмотрим, чтобы ты по дороге на очередную шапочку не нарвался.

— А куда я денусь, — тяжело вздохнул он, незаметно подъедая последний пирожок.

— Ты уже идти можешь? — полюбопытствовала я.

— Да, — он поднялся с кряхтением, несколько раз согнулся и разогнулся, после чего уверенно потрусил вглубь леса

Шли мы по лесу недолго, уже через полчаса вышли на довольно симпатичную поляну, посреди которой стояло интересное строение на страусинных ножках. Как потом оказалось, это была последняя разработка Кощея, который побывав в иномирье, задался вопросом создания умного дома магическим путем. Так чтобы и свет сам зажигался, и вода лилась из крана по мановению руки, и музыка играла, если очень хочется, да и чтобы домик сам мог передвигаться туда, куда хозяин укажет. Но что-то у него не задалось. Кощей пробовал такие дома выращивать, взяв за основу страусинное яйцо, чтобы значица домик был побольше, но видимо что-то намудрил, так как вместо умного строения получил вредную избушку со скверным характером. Из заданных параметров были только страусинные ноги да свет, который включался тогда, когда хотелось именно домику, а не хозяину. Кощей плюнул на неудавшийся эксперимент, да и подарил это чудо магической мысли Ядвиге на день рождения. А домик той понравился. Баба Яга быстро нашла с ним общий язык, уговорив включать освещение исключительно в нужных случаях, да еще и задействовать сигнализацию по типу крика баньши, когда охраняемый периметр поляны пересекали чужие.

Но был в доме один недостаток, о котором не знали не только его разработчик, но и баба Яга — страусинные инстинкты. При опасности, даже кажущейся, дом то и дело норовил уронить голову в песок, да поглубже. Почему он испугался нас с Аленой, одному богу известно, но заорав благим матом на всю ивановскую, развернулся к нам задом и постарался спрятать голову в песок. Песка не наблюдалось, за домом земля была похожа на камень. Как следствие, от удара о землю у бедолаги крышу снесло начисто, в самом доме раздался оглушающий грохот, а за ним отборный мат, да такой, что уши в трубочку сворачивались. Ругались минут десять. Мы с Аленой замерли в немом благоговении, стараясь запомнить особенно удачные пассажи, а вот Ади стоял смурной, хорошо зная, что за этим последует. Как он и думал, итогом невероятного монолога было появление встрепанной бабули, со съехавшим набекрень платком и фартуком, усыпанным мукой.

— Что энто такое? — заголосила она, выйдя из дома и увидев нас. — Люди добрые, шо деется! Мало того, что этого неслуха не было в родной хате почитай неделю, таки он ищо приволок до дому непонятно кого! Адиёт малолетний!

Ведьма ярилась, потрясая кулаками и угрожая несчастному внуку всеми смертными карами.

— Нет, ну где это видано! Ребенок сам шляется по лесу, приводит всякую каку до дому и еще кривится! Ты чего мене рожи корчишь? А? И шо ты таки молчишь? Я тут так лошадь на свадьбе убиваюсь, готовлю ему, а он шляется не пойми где!

— Ба, — заныл Ади, — зачем ты говоришь злых слов, ба! Я шел сюдою и думал за тебя, а ты опять делаешь мне больно! Не виноватый я, они сами за мной поперлись!

— Ой, что ты мне уши шлифуешь и щеки раздуваешь? — взвилась она. — Чтоб ты так был здоров, как я тебе верю! Сами поперлись! Да у меня тут отвод глаз на километр раскинут, и если бы ты их не провел по нашей тропке, они бы тут не оказались. Еще и домик как с дуба рухнул, устроил полный гармыдер! Как же я это все убирать буду?

— Ой, уважаемая, — я поняла, что если не прекратить этот цирк, бабуля будет изгаляться еще битый час, а кушать то хочется, да и отдохнуть не помешает. — Не голосите на весь лес, а то вон домик ваш пытается зарыться все глубже, прорыв лапами туннель до столицы.

— А кто это там рот разевает? — с притворной ласковостью сказала она и пошла в нашу сторону. — Это что, к нам фея наведалась, да еще соплюху с собой приперла? Чтоб вы себе знали, чужие тут не ходют, а если ходют то недолго!

— Давайте мы вам поможем, и я вам таки все расскажу, зачем мы пожаловали, — сказала я примирительно.

— Ой, не делайте мне смешно! Та что вы можете? — махнула она рукой.

— Та чтоб вы так были здоровы, бабуля, как меня перебиваете! — взвилась я. — Крышу вашему домику вернуть смогу, если доставать не будете, а то она вон уже в щепки превратилась.

— Да хватит уже щеки раздувать, давай уже работай, если решилась, — бабулька уселась на завалинку и приготовилась смотреть, как я буду восстанавливать ее имущество.

Я размяла пальцы, хрустнув суставами, залихватски гикнула и полетела осматривать убытки. Дааа, домик пострадал знатно. От моего приближения по нему пронеслись волны дрожи, и бедолага постарался забуриться еще глубже. Страусинные лапы заработали как два экскаватора, выгребая отовсюду комья земли. Яма под ним была уже метра два. Пришлось срочно приводить его в чувство, накинув на несчастное магическое строение успокаивающее заклинание. Потом я оттащила полубессознательный домик в сторону от ямы и засыпала ее землей. Когда с этим было покончено, приступила к основному — приведению в первозданный вид бешенного строения. Не получалось. Видимо Кощей что-то знатно намудрил при его создании. Бабка скептически наблюдала за моими потугами, но с советами не лезла. И на том спасибо. Промучилась я час, но таки победила. Дом приобрел почти первоначальный вид. Крыша, собравшись из щепок стала на свое место, только вместо обычной, как была раньше, она чем-то стала напоминать хинскую пагоду. Ну да ничего, так даже занятнее. Я нащупала поврежденное заклинание освещения и восстановила его. Только опять с коррективами. Теперь свет включался не только в доме, освещался и весь периметр поляны. Что там у нас дальше, вода? Нуууу, душ тут не помешает, чуть растянула пространство и наколдовала вполне себе современную ванну с душевой кабиной, гидромассажем и джакузи. Шоб було! А, у нас еще на кухне разгром. Ничего, и ее приведем в соответствие нормам санитарии и гигиены, а также заменим печь на новомодную плиту, кухонный уголок и кучу бытовой техники, работающей на магии.

Бабуля за мной наблюдала уже с откровенным любопытством, еще бы. Домик на глазах менялся. Под конец я в порыве вдохновения заменила страусинные лапы на колеса от джипа, намудрила с ходовой частью, сделав четыре колеса ведущими и устроила рубку управления в одной из комнат. Вот так-то лучше.

— Ой, батюшки! — всплеснула руками Яга, войдя в свои обновленные хоромы. — Красота-то, какая! Лепота!

Она ходила из комнаты в комнату и восхищалась коврами ручной работы, тонким фарфором, которых тут отродясь не было. Кухня ее привела в дичайший восторг, только она боялась тут что-то тронуть, вдруг все пропадет или того хуже, сломается!

— Ой, внученька, ты прости меня старую, что я так на тебя накинулась, не со зла я, а токмо от расстройству, — она умильно всплеснула руками и вытерла краем платочка накатившую слезинку.

— Да ладно, — махнула я рукой, обозревая полученный результат.

— А чего пожаловала? — наконец до нее дошло, что пришли мы к ней с Аленой не просто так, а по делу.

— Ты прям как не родная, — возмутилась я. — Ты нас сначала накорми, напои, дай помыться, наконец, а потом за разговоры берись. Вон дите уже носом клюет.

И правда Алена уже спала на ходу с открытыми глазами. Ади был примерно в таком же состоянии.

— Ой, я извиняюсь, а как я на той кухне управлюсь? — растерялась она. — Тут же все не нашенское, русским духом не пахнет.

Пришлось в течение получаса проводить с ней курс молодого бойца и обучать работе с этой чудо-техникой. Алену мы отправили мыться, а сами принялись за готовку. Готовила Яга, я ей только помогала, объясняя где у нее что теперь стоит и как пользоваться тем или иным предметом. Особенно ее потряс холодильник. Она чуть ли не молилась на него, когда поняла принцип работы. Мы быстренько изобразили оладьи и позвали кушать наших полусонных страдальцев. После того как все были накормлены и юное поколение отправлено на боковую, мы с Ягой засели на кухне за стаканчиком чая поговорить за жизнь.

— И где у нас случилось? — спросила она, подперев щеку рукой.

Пришлось ей в красках рассказывать обо всех моих и Аленкиных приключениях, вплоть до телепорта с лазерным прицелом, похищения принцев и обнаружения ее внука в ближайшем лесочке.

— С ума двинуться мозгами! — протянула она удивленно. — Это же нужно, раньше он за девками гонялся, а теперь парней похищать удумал! Что в мире деется?! Не пойму, он что ориентацию сменил? Седина в бороду бес по ребрам?

— Та чтоб я знала! — пожала я плечами. — Но нам нужно попасть к нему и понять, зачем это все нужно было и вызволить принцев наконец.

— Так тебе помощь нужна? — наконец догадалась она.

— Угу, не может быть, чтобы к его замку можно было подобраться просто так.

— Это да, там с защитой такого наверчено, что мама не горюй, сами не пройдете. Ладно, иди и ты спать, а завтра с утра я вас покормлю и двинемся до того извращенца в гости.

Я и правда устала как собака. Не долго думая, я устроилась у Алены на подушке и уснула мертвецким сном. А на рассвете была разбужена шебуршащейся Аленой, привыкшей вставать с первыми петухами.

Когда водные процедуры были закончены всеми и съеден завтрак, мы приступили к обсуждению плана проникновения на вражескую территорию.

— Слушайте сюда, — сказала пани Ядвига. Ягой ее после утреннего марафета язык не повернулся назвать. — Значит так, я иду с вами, вы идете за мной след в след и колдовать не пытаетесь. Ади, ты на хозяйстве. Да что ты машешь мне тут своей головой как малохльный?

— Ба, — заныл он, — и что опять все самое интересное без меня?

-Что ты там забыл?

— Нууу, — он поскреб макушку и жалостливо на нее посмотрел.

— А он теперь мальчиками интересуется, — решила она охладить пыл внука.

— Ой, не делайте мне смешно бабуля, — отмахнулся внук, поднимая с земли здоровенный дрын, — что я от него не отмахаюсь?

Против такого аргумента никто из нас не смог устоять, и мы решили взять Ади с собой, пусть ребенок порадуется. Итак, идем мы по лесу уже больше часа. Ядвига впереди, с клюкой и котомкой за спиной, а вдруг встретит что-то жутко пользительное, а девать будет некуда. За ней след в след Алена с ведром. Тут все понятно. Я как всегда у нее на плече. За нами тащится Ади с дрыном, чтобы сразу расставить все точки над 'и', при встрече с тайным мужелюбцем, коим оказался Кощей. И главное, сколько лет удачной маскировки! Сколько похищенных и обесчещенных девиц. Народ даже сказки о молодецкой удали Коши слагать стал, а тут такое. Еще через полчаса неспешного ходу мы, наконец вышли к замку, который стоял на возвышении. Вокруг него простиралось огромное поле, на котором паслись мутировавшие коровы, которые время от времени подъедали чахлые кустики конопли.

— Наверное, прикольное молочко у тех коров, — я задумчиво почухала дрыном затылок.

— Ага, — подтвердила мои мысли Яга, — дюже пользительное для здоровья. Правда, черти зеленые после него на каждом углу видятся, но к ним быстро привыкаешь. Главное на них внимания не обращать, тогда все хорошо будет.

— Ну, что, пошли? — спросила Алена. Ей ужасно не терпелось добраться до любимого прынца и вернуться в столицу прынцессой.

— Идемте, только след в след, — еще раз напомнила Яга.

— А что такое? — я проверила магический фон и не увидела ни одного охранного плетения.

— Заминировано, — загадочно сказала она.

Впрочем, загадка быстро разрешилась, когда мы напоролись на очередную кучу отходов жизнедеятельности этого стада. Пришлось обходить стороной, зажав нос пальцами. Ади было хуже всех, нюх-то у бедолаги звериный. Уже на подходе к замку коровы выстроились стеной и ни за что не хотели нас пропускать. Для того, что бы вы поняли, с чем мы столкнулись, придется сказать два слова об этих животинках. Коровы были крупнее обычных. Вымя волочилось практически по земле, рога были завитыми как у баранов, а в глазах светился злобный разум. Буренки опустили свои головы, нацелив на нас рога, и угрожающе замычали. Что-то с ними было не так. Явно Коша опять в лаборатории предавался научным извращениям, выведя этот образчик охранно-сторожевых коров. Это же нужно было до такого додуматься!

— Пароль! — промычала первая корова, она в стаде явно была альфой.

— Э, а оно вам таки нужно? — замялась Яга.

— Пароль! — стадо начало на нас угрожающе надвигаться, а мы естественно пятиться. Итогом был подрыв Алены на жидкой мине. Амбре, до этого момента ставшее более-менее терпимым, шибануло в нос и вышибло скупую женскую слезу не только у меня.

— Пароль! — продолжала голосить альфа-самка.

— Тридцать три коровы,

Тридцать три коровы,

Тридцать три коровы — свежая строка.

Тридцать три коровы — стих родился новый,

Как стакан парного молока.

Заголосила Яга во всю силу легких.

— Пароль принят, — альфа-самка отошла в сторону, и в стаде образовался проход, в который мы быстро и прошмыгнули. На воротах замка никого не было. Они оказались открыты, заходи, кто хочешь, выноси, что можешь. Хотя с такой охраной враг не то, что не пройдет, он не проползет. Во дворе был колодец, к которому с огромной скоростью ринулась Алена обмывать лапти, амбре-то никуда не делось, а как молодой девушке ходить с таким парфюмом, это же не комильфо. Когда очищающие процедуры подошли к концу, мы продолжили свой крестовый поход дальше.

Анфилада замковых комнат поражала своим былым величием и запустением. Некогда роскошные гобелены свисали со стен жалобными лохмуриками. Мраморный пол был не мыт наверно со времен постройки, некогда уютная и удобная мягкая мебель была поедена молью и заляпана чем-то неидентифицируемым. Создавалось ощущение, что замок — берлога старого холостяка, впрочем, именно так оно и было.

Кощея мы нашли на втором этаже в комнате с огромным зажженным камином, азартно режущегося в шахматы со Змеем Горынычем. Рядом с ними стояло несколько кувшинчиков молока и оба мэтра были уже в том состоянии, когда черти зеленые воспринимаются исключительно как собутыльники.

— Ты мняя уважаиш? — прошипел низенький пузатый дедок куда-то в сторону. — Шо не? Не уважаишшш? У морда зеленая, щаз как развею!

— Ты давай, ходи, — сказал второй, явно мутировавший игрок. На перекачанном тельце было аж три зеленые головы.

— Шах и мат,— каким бы пьяным не был Кощей, а в шахматы он играл достойно, так что у бедного Змея не было ни одного шанса на выигрыш. Но он не терял надежды и раз за разом пытался снова.

— Это же надо! Пьють! Ироды! Оглоеды! — Ядвига вцепилась в последний кувшин молока и кинула в обоих игроков отрезвляющее заклинание.

— Яcя, как тебе не стыдно! — схватился за голову Кощей. — Мы же так хорошо сидели!

— Да, — поддакнули три головы Змея.

— Не делайте мне смешно! Сидели они, да вы почти лежали уже в обнимку с чертями! А кстати, Коша и чего это тебя на мальчиков потянуло? — спросила она подозрительно.

— Ты чего? — бедный старикан аж задохнулся от возмущения. — Да я же, да ни в жизть, мамой клянусь!

Он, вспомнив боевое прошлое, ринулся рвать на себе старую тельняшку, но видимо ткань еще была хорошей или ручки ослабли, но тельник не рвался. Он помучался пару минут и бросил эту затею, жалобно уставившись на бабу Ягу.

— С чего ты такое решила? — удивился Кощей.

— Как вам это нравится? — Ядвига обвела всех присутствующих возмущенным взглядом и продолжила. — Сам попер прынцев из Тридевятого, даже визитку свою в телепорт кинул, не постеснялся, и теперь говорит, что он просто мимо проходил!

— Я тебе сейчас все объясню, — заюлил старый прохвост. — Ясечка, только не гневайся. Ну, изобрел я недавно прицельный телепорт, нужно же было проверить, как он работает.

— Почему на прынцах-то? — удивилась она.

— Дык, — он почесал лысеющую черепушку, — кто ж его знает? Я в принцесок целился. Если бы еще какая девица попалась за компанию, тоже был бы не против. Кто ж знал, что прицел собьется и засосет мужиков?

— А где они? — с придыханием спросила Алена.

— Так это, спят.

— Буди скорей, я им невесту привела, — рыкнула Ядвига.

— Что обоим? — не понял Змий и пристально уставился на краснеющую Алену.

— Ой, дурак! Молчи уж, — и, повернувшись к Кощею, продолжила. — Чего ты еще тут? Или тебе жмут лишние зубы? — спросила она, доставая из недр огромного кармана кастет и, хищно глядя в глаза бедолаге, медленно одела его на руку.

— Ясечка, — заюлил старый поганец, — понимаешь ли, девочка. После отой компании. Я тут еще и криогробы изобрел, ты не думай, настоящие, хрустальные, у меня в пещере на цепях висят. Я за вашими принцами установил постоянное наблюдение. Специально семь гномов пригласил. Знаешь, какие здоровские спецы! — зачастил он, тихонечко пятясь к выходу.

— Ты хочешь сказать, что мальчиков засунул туда мальчиков?— грозно прошептала старушка, от чего у окружающих понемногу стали подниматься дыбом волосы.

— А что мне еще оставалось делать, когда ихний папашка устроил хай на весь мир, ославил меня перед всей обчественностью. А у меня, — он картинно хлюпнул носом. — У меня тонкая душевная организация. Я не могу работать в таких условиях.

— Ах, организация!? — взвилась Яга.

Ох, что тут началось! Кощей убегал от разгневанной ведьмы вереща и оправдываясь, она гнала его по всему дворцу, время от времени запуская не смертельные но очень обидные заклинания в район пятой точки чокнутого изобретателя. Алена от нее не отставала, стараясь нанести побольше тяжких телесных любимым ведром. Естественно мы с Ади и Змием не могли пропустить такого цирка и носились по замку вслед за этой троицей в ожидании, когда же им надоест. Когда салочки этим троим стали неактуальны по причине физической усталости убегавшего и догоняющих, они повалились на ближайший диванчик и продолжили конструктивный диалог.

— Итак, где гробы и когда ты отпустишь мальчиков? — спросила запыхавшаяся Яга.

— Не так быстро, — видимо бег прояснил что-то в голове Кощея и он понял, что из этой ситуации можно получить выгоду. — Это у тебя там фея с девчонкой?

— Да, — насторожилась ведьма.

— Вот и хорошо, пусть добудет мне молодильных яблочек, а то давно я уже стариной не тряс, женится бы.

— Да у тебя вся старина давно отсохла, — Ядвига смерила лысеющее пузатое чудо пренебрежительным взглядом и, встав с дивана, нависла над ним.

— Я ищо о-го-го какой, только яблочек бы и девку справную, — мечтательно причмокнул губами старый ловелас. — Эх, жаль с принцессками не получилось.

— По-другому никак? — спросила я.

— Нет, — он сложил ручки на животике и благостно посмотрел на нас.

— А если я замок по камешку разнесу? — я нацелила на него дрын, как последний аргумент в споре.

— Ну, разнесешь и что? Парней-то ты не получишь, а даже если и найдешь гробы с ними, то оттуда живыми не выковыряешь. Это только я могу. Так что с вас яблоки, с меня добры молодцы.

Алена, слыша это, понурилась и залилась слезами. Мечта была так близко и такой облом.

— Ладно, будут тебе яблоки, — сказала я спокойно. — Только принцев покажи, а то такому пройдохе как ты на слово верить — себя не уважать. Да еще и клятву магическую дашь, что как только получишь яблоки, тут же отпустишь обоих принцев и больше им не навредишь ни словом, ни делом, и в жизнь их и их потомков никогда не вмешаешься.

Кощей тяжело вздохнул, но делать было нечего, яблок-то уж больно хотелось. Он повторил за мной магическую клятву, которая тут же была принята, о чем возвестил гром среди ясного неба. До подвалов мы добирались недолго всего лишь полчаса. Там и, правда, в одной из пещер висело два хрустальных гроба, в которых спали два принца. Из кармана одного из них торчал хрустальный лапоть. За принцами вели постоянное наблюдение семь гномов, снимая какие-то параметры с магического дисплея. Явно температуру тела меряют, сердечный ритм отслеживают, да и остальные процессы в организме.

— И поспешите, — сказал Кощей, провожая нас из замка. — Оборудование новое, еще не испытанное, неизвестно как себя поведет.

И так захотелось придавить этого паршивца, что аж руки зачесались, но я вовремя себя одернула, понимая, что этим я делу не помогу. Вернулись мы в избушку к Яге уже в потемках, наскоро поужинав сели думу думать.

— Я пойду с вами, — припечатала Яга.

— Почему? — я не поняла ее порыва.

— Тут такие события намечаются и без меня? — возмутилась она. — Может, я тоже от яблочек не откажусь. Вдруг тринадцатый брак будет более удачным, ммм?

— Бабуль, я тебя таки умоляю! — закатил глаза Ади.

— Ой, молчи уж! — отмахнулась она от него.

— Чего это я молчать буду? Если ты идешь, то и я тоже. Серый волк точно пригодится в дороге, — упрямо набычился он.

— Я извиняюсь, это в качестве кого? — ехидно спросила Яга. — Коврика?

— Разведчика, — буркнул обиженный внук.

— А как вы дом бросите? — удивилась я.

— А чего его бросать, дом на ходу, сама же испытания давеча проводила, эти колеса ездют уж всяко получше бешеных ножек, что Кощей начудил. Нам ничего и бросать не придется, так и поедем, с комфортом.

— А как же люди, которые нас увидят? — попыталась я воззвать к ее разуму.

— Ой, чтоб вы себе знали, никто не увидит. До Лисии тут три дня езды по лесам. С лешими договорюсь, пропустят, а ежели что, морок наведу.

На том мы и порешили, разойдясь спать по своим комнатам. Завтрашний день будет не из легких.

Глава 9.

Следующее утро выдалось на редкость сумбурным и бестолковым. Яга озаботилась припасами в дорогу, рассудив, что цены могут быть в два-три раза выше, чем на хуторе и отправила туда Ади. Алену мы ему выделили в качестве группы поддержки. Явились они только ближе к вечеру, нагруженные мешками по самые брови. Оказывается, в соседнем селе была ярмарка и эти двое как истинные дети своей эпохи ринулись сорить деньгами и запасаться провизией. Пока они отсутствовали, я еще раз протестила домик на предмет проходимости по буеракам и пришла к выводу, что колеса от джипа это как-то не солидно. На ровной поверхности еще ничего, а вот овраги брать на них неудобно. Вот гусеничный ход как у танка, это то, что доктор прописал и проходимость лучше, да и сам дом на кочках будет не так трясти. Ну и что, что скорость ниже, зато нам не страшен никакой подлесок, овраги, да и крутые холмы. Я как раз успела закончить с очередной модернизацией, когда появились Ади и Алена.

— Вас только за смертью посылать, — буркнула Яга, обозревая продовольственное изобилие.

— Вы что, по дешевке скупили весь хутор? — не удержалась я от комментария.

— Да нет, — отмахнулась хозяйственная Алена, — там еще немного осталось.

— Зная тебя, могу предположить, что совсем немного, — буркнула я, заглянув в ее любимое ведро, доверху наполненное леденцами и пряниками.

Вот дай ей только послабление, и она опять взялась за старое. Сладости! Уууу, придется опять браться за тренировки, а то что-то на фоне последних событий мы об этом как-то позабыли. Это не правильно, режим должен присутствовать, чтобы в жизни не происходило. Он не дает расслабиться и окончательно опустить руки. Тело должно быть готово к любым непредвиденным нагрузкам, а то, что они у нас в ближайшее время будут, сомневаться не приходится. Поэтому отберем у ребенка любимое ведерко, заставим переодеться, и немного погоняем. Жаль только что поясок-разгрузку дома оставили. Ну да ничего, лишний круг по поляне не повредит. Алена, когда услышала о пробежке, как-то вся поникла, но переодеваться пошла.

Яга в это время занималась освоением новой, увеличенной моими стараниями кладовой и наложением на продукты заклинания стазиса, которым владела каждая уважающая себя ведьма. В холодильник все это богатство не поместилось. Когда продукты были рассованы по полкам, она занялась приготовление полуфабрикатов, фаршируя перец, замораживая сырые котлеты и чистя рыбу, которую так любил ее внук. За этими делами мы и не заметили, как наступил вечер. Разговаривать было особо не о чем, поэтому, поужинав, все благополучно расползлись спать перед долгой дорогой.

Алена повздыхала, покрутилась на кровати, потом не выдержала и села.

— Фиалка.

— Что? — спать хотелось немилосердно.

— А как ты думаешь, от получим мы то яблочко.

— Кто ж нам его даст? — зевнула я.

— Так сопрем, — отмахнулась она. — Не сбивай меня. От что я хотела? А, слушай, а дальше что? Он проснется и?

— И ты ему все расскажешь.

— А ежели он не поверит? — не унималась она.

— Убедим, — я завозилась на полушке и нагло отвернулась к стене.

— А ежели...

— Спать! — рыкнула я.

Ранним утром следующего дня я поднялась раньше всех. Не спалось. Нет, кошмары меня не мучили, но не опускало внутреннее беспокойство. Дорогу до Лисии я себе смутно, но представляла. У Ядвиги была подробная карта, на которой вчера вечером мы проложили маршрут от точки 'А' до точки 'Б'. Сориентироваться на местности тоже проблемы не составило. И если я уже не сплю, то почему бы не выдвинуться в нужную сторону? Глядишь, когда Яга с ребятами поднимутся, мы уже часть дороги и преодолеем.

Езда передвижном домике особого напряжения не вызывала, дорога понемногу убаюкивала однообразием, и стала давать знать о себе ранняя побудка. Глаза слипались и руль все больше и больше стал уходить в сторону. Раз я чуть не врезалась в столетний дуб, но быстро справилась с управлением и объехала его по широкой дуге. Второй раз, не заметив за кустами дикой малины небольшого овражка, чуть не разнесла фасад домика. Пришлось останавливаться и укреплять его магически, сделав веранду наподобие носа корабля, чтобы лучше рассекать встречные заросли.

Я, было, опять сунулась в рубку, но поняла, что если вот сейчас не лягу поспать хоть на часок, то разнесу эту замечательную конструкцию о ближайшее дерево и скажу, что так и было.

— Яга! Поганка старая! — услышала я сквозь сон и, потирая глаза кулачками, ринулась на шум. Уж больно интересно было, что там без меня успело произойти. А картину я застала презанятнейшую.

Итак, стоим мы в лесочке, о нашей бывшей полянке и речи не идет, так как за предыдущие два часа отъехать я успела довольно далеко. На крыльце домика стоит растерянная Яга, рядом с нею как два цуцика мнутся Алена и Ади. А перед домом настоящее полчище лесное, потрясающее ветвями и шипящее листьями.

— Яга. Совести у тебя нету! Усю молодую посадку отем своим монстером порушила. А я же стока оте деревья растил, холил, лелеял. За шо?! — разорялся трухлявый пенек.

— Никитич, — замялась Яга, — ты это, ты спокойнее. Я не знаю, как мы тут очутились.

— Як это ты не знаешь? — взвился Никитич. — Ты у том гробу на колесах уже почитай, как часа два ехала по моему лесу, остановить тебя не смог, тока сонные чары помогли и то ненадолго. А какую поляну с редкими травками ты мне угробила! А, да шо с тобою говорить! Хулюганка! — бедолага уселся на землю, подпер корнем щеку и начал тоскливо вздыхать. — От ранее лесных хозяев уважали и почитали. Шли до лесу с подарками, котомку там пирожков припруть, али бутылец с настойкою на травах, али вишневою наливочку. Могли сливовицу принести. От таким у меня был почет и уважение, ягоды дозволял собирать, грибы, травы заветные показывал. А теперича шо? А, — он в сердцах махнул корнем и отвернулся от присевшей рядом Яги. — Яся, от ты мне скажи, шо я тебе сделал, шо ты мне такую обиду учинила?

— Так не виноватая я! — она уже чуть не рыдала, смутно догадываясь кто тут потоптался. Так что пришлось показываться на глаза всей честной компании и виниться в учинении безобразия.

— Яга, ты это прости, это мне не спалось, и я решила раньше выехать, — я застенчиво шморгнула носом и спрятала дрын за спину, виновато понурив голову.

— Так это ты? — взвыл пенек. — Фея? И от такое лесу учинила? Знаиш шо? От пока усе не вернешь у зад, из лесу не выпущу! Так шо давай, берись за отработку, время пошло!

И главное достает корень с секундомером и нажимает на кнопочку! Нет, ну где это видано, даже лешие в этой дикой местности со странностями, а что он еще достанет? Базуку? Не, я так не играю, это какой-то сумасшедший дом. Сначала принцев оказалось два, потом стоило определиться и Алену почти выдать замуж, как этих придурков похищают. Потом Кощей, экспериментатор хренов, впер их в ближайшие гробы и запечатал, теперь вот эти! У меня стресс на почве странностей Тридевятого! Меня к такому не готовили! Я им что фейский спецназ? Я фея любви, а не непонятно что! Это же нужно каждый пенек норовит командовать, я же если что разнесут тут все к ядреной фее и скажу, что так и было!

Вот так бурча себе под нос, я полетела спасать лесопосадку, по которой с неотвратимостью асфальтового катка прошелся домик. Исправила все часа за два, так что моя эскапада с ранней поездкой на этом фоне выглядела еще глупее, что окончательно испортило настроение. Я подлетела к давешнему пеньку и хмуро на него уставилась.

— Короче, работу принимай, — буркнула я недовольно.

Он и принял, оббежал все восстановленные деревца, ощупал каждую редкую травиночку, при этом подозрительно на меня поглядывая.

— Ну вот, это же совсем другое дело! — расплылся он во всю ширину своего щербатого рта, увитого корнями. Я аж икнула от неожиданности, уж больно картина получилась неаппетитная. — Теперича могу вас отпустить!

— Ты б нам дорогу до Лисии расчистил, — сказала незаметно подошедшая Яга.

— А что мне за это будет? — лесовичек хитро на нее посмотрел.

— Так деревья твои целыми останутся! — рыкнула Ядвига. — Или ты еще чего хочешь?

-Дай подумать, — он несколько замялся, было видно, что хочет чего-то попросить, но стесняется. — Ясечка, а у тебя не осталось отой настоечки на корне мандрагоры, ну шо силу мужскую укрепляет?

Он почти шептал, постоянно оглядываясь по сторонам, шоб значица никто не услышал ненароком.

— Ой, Никитич, лапа моя — подозрительно ласково обратилась к нему Яга. — Настоечка таки осталась, только вот за нее ты мне должен будешь как село царю — по гроб жизни!

— Ну, дык, за мною не заржавеить! Ты тока бутылец заветный дай, а то я опять жаниться надумав, а мавки у нас в лесу сама знаешь какие, ежели чего не смогешь так ославят, что мама не горюй!

— Не плачься, пень ты озабоченный, держи бутылочку и помни мою доброту! — Яга протянула лешему крошечный пузыречек, который лесовичек принял как величайшую ценность.

Путь до Лисии был свободен. Мы ехали уже который час, не встречая на своем пути никаких препятствий. Деревья сами собой расступались, холмы выравнивались, превращаясь в небольшие взгорки. Редкие травы сами убирались с нашей дороги, чтобы мы не дай-то бог, их не помяли. Яга занималась готовкой, Алена ей помогала, а Ади медитировал сидя рядом со мной и обозревая окрестности. Он, как и все мужики был занят дюже важной работой — мыслил о судьбах человечества.

— Фиалка, — позвала меня Алена, пришлось остановиться, тем более что мы подъехали к широкой и полноводной реке.

— Что? — оглянулась я.

— Кушать пошли.

— Ладно, пошли, тем более что все равно дальше ходу нету.

Кухня встретила нас упоительными запахами наваристого, сытного борща, жаренной на смальце картошечки, с золотыми колечками лука и мелко порезанного чеснока. На столе стояла тарелка с крупно нарезанной домашней колбаской, огурцы, помидоры, молодой лучок. Ммм, красота! Так бы все и съела. Вот только не могу. Фея я, а мы питаемся только пыльцой. И вот какая зараза такое придумала? Я бы с удовольствием попробовала от каждого блюда, а вынуждена только наблюдать, как едят другие и тихо завидовать.

— Ты чего не ешь? — Ядвига придвинула ко мне крошечную плошку с борщом.

— Не фейская это еда, — вздохнула я и взлетела Алене на плече.

— Кто тебе такое сказал? — удивилась Яга. — Сколько я феев и фей видела, все они нормальную еду уважали. Единственное, что для этого принимали человеческий облик. А в твоем и, правда, ничего кроме той пыльцы и не съешь.

— Яся, ты о чем? — не поняла я. — Какой человечий облик? Какой борщ? Чего ты мелешь?

— Обнаковенный, — сказала она, ничуть не обидевшись, и облизала деревянную ложку. Серебреные ложки, которые появились в доме моими стараниями, она не признавала. — Это чему же тебя учили в твоем университете?

— Как чему? Любовному фейскому ремеслу и все, — пожала я плечами. — А кто были те феи, с которыми ты до меня общалась?

— Да как тебе сказать, — замялась она. — Но, похоже, что ваш спецназ, уж что они в Тридевятом делали — непонятно, но человечий вид принимали на раз-два, и крылья прятали тоже быстро.

— Вот тебе и ответ, нас такому не учили, — расстроилась я.

— Так если они могли, что тебе мешает превратиться? Ты же уже знаешь, что можешь это сделать, — у Яги глазки подозрительно заблестели.

— Кхм, Яся, ты уверенна? Может, на них какой амулет был?

— Слушай, не было там ничего такого. Оборачиваются они свободно.

— Ясечка, а скажи-ка мне душа моя, я об этом ничего не знаю, а ты в курсе про фейские превращения. С чего бы? Ммм? — спросила я подозрительно.

— Ну, как тебе сказать, — заюлила она. — Поклянись, что никому и ничего не расскажешь, вас, неслухи, это тоже касается!

Она посмотрела на нас подозрительно и подождала, пока каждый принесет клятву.

— Я ведь и сама феей была, да потом мне романтики захотелось, и пошла я в фейский кадетский корпус. Там меня заметили и стали тренировать как агента под прикрытием. Заслали вот сюда, наблюдать за Кощеевыми экспериментами. Только вот та контора, на которую я работала, давно приказала долго жить, так что я теперь фея в отставке, — она горестно вздохнула и подперла голову кулачком, вспоминая былое.

— Ядвига, а чего ты домой не вернешься? — спросила я.

— Знаешь, — она грустно на меня посмотрела, — мой дом давно тут, к своему телу я привыкла, да и ведьмой быть намного приятнее, чем заурядной фейкой, вынужденной выполнять все что скажут. Ведьме никто не указ, что хочу то и ворочу!

Под конец она задорно улыбалась. Да, дела, вот никогда не думала, что такое возможно. Нет, про кадетский корпус я слышала, готовят там элитный спецназ, который фейской силой поддерживает равновесие в мирах, где дрыном, а где и базукой. Но чтобы такое! А мысль обернуться человеком была неплохой, она как нельзя лучше пришлась по душе моей бунтарской натуре. А почему нет? Попробую как-нибудь уговорить Ягу на эксперимент. Алена и Ади слушали наш разговор, открыв рты. Еще бы тут такое разворачивается и на их глазах, феи секретами делятся.

— Ба, это что и я на четверть фей? — изумился внучок.

— Да, — кивнула она.

— И что я могу? — он посмотрел на нее с такой надеждой, что Яге стало не по себе, но культивировать у внука необоснованное повышенное самомнение она не стала.

— Ничего, — развела она руками.

— Как это? — было ощущение, что у ребенка отобрали конфету.

— А вот так, твои фейские гены пассивны, активны более сильные — оборотнические. Либо одно, либо другое. А волков с крылышками, едящих пыльцу у нас еще не было, да и противно это самой природе, — попыталась она успокоить внука.

— Ба, ну хоть что-то, хоть немножечко, — заныл он.

— Нет, смирись.

Алена благоразумно молчала, оглядывая нашу компанию задумчивым взглядом. Умнеет девочка прямо на глазах. Наверно вот то самое пресловутое похищение заставило ее задуматься о том, что не все в жизни так просто и не все решает волшебный дрын.

— Ладно, что с рекой-то делать будем? — решила я вернуть их к действительности.

— А что с ней делать? — Ядвига выглянула в окно и призадумалась. Такую реку мы не переедем по мелководью, а что делать непонятно. Мы синхронно почесали в затылках и растерянно переглянулись.

— Будем плот строить? — уточнила я.

— Будем морозить? — озадачилась Яга. — Какой плот? Разве он выдержит такую махину? И потом, как им управлять с таким течением?

— А что ты предлагаешь? — я недоуменно на нее посмотрела.

— Пошли, посмотрим на реку вблизи, там и решим.

Река впечатляла, она была полноводной, с быстрым течением, с омутами, которые так и норовили затянуть в свою глубину незадачливого пловца.

— Только морозить, — буркнула Яга. — Причем быстро и глубоко, чтобы лед выдержал наш дом и более теплые воды, не успели его размыть.

— А может с водяным договориться? — внесла конструктивную идею Алена.

— Не получится, я с ним на ножах, — покаялась Ядвига. — Он нас скорее утопит, чем поможет.

— А давай все же попробуем, — не отставала я. Представить себе, что придется посреди лета вымораживать такую массу воды, а вместе с ней и рыбы было как-то муторно.

— Пробуй, — Ядвига махнула на меня рукой и ушла в домик.

— Водяной! — гаркнула я во всю силу своих легких. — Выходи, разговор есть!

— Чавой-то ты разоралась? — у самой кромки воды сидело бородатое, зеленоватое нечто, сильно напоминавшее бородавчатую, пупырчатую жабу с рыбьим хвостом.

— Уважаемый, дело есть, — начала я издалека.

— Нашо мене дело есть, у меня у реке знаиш скока еды? — решил попридуриваться речной хозяин.

— Как вас зовут, милейший, — попробовала я зайти с другой стороны.

— Меня не зовуть, я сам прихожу, — ответил он известной фразой.

— Имя, сестра, имя! — взвыла я, понимая, что с этим вредным созданием каши точно не сваришь. Это он тебя, скорее, в котелок определит, посолит, поперчит, добавит специй, овощей, риса и сварит харчо.

— Ой, болезная, — он посмотрел на меня с жалостью, — выросла, а усе не знаишь чем мальчик от девочки отличаеся!

Я начинала звереть, еще парочка таких фраз и я сама выморожу всю реку от истока до устья.

— Слухай сюды, дед! По-хорошему ты не понимаешь, значит, будет по-плохому, — я нацелила на него дрын и начала наступать на водяного, яростно махая крылышками. Вид у меня было поистине грозный. — Нам нужно на тот берег. Либо ты нам помогаешь, либо тебе и реке придет кирдык!

— Ой, та шо ты можешь, мелочь литючая, я тебя на руку положу и хвостом прихлопну! — ярился он.

— Да чтоб вы лопнули! Яга, — крикнула я, — работаем по плану 'Б'. Местное население не оценило хорошего отношения!

— Ты это чего? — засуетился водяной. — Что же ты мовчала, шо ты з Ягусею знакома. Та рази ж я ей откажу у чем? Разиш я пройду мимо и не протягну руку помочи? А? Та разиш я зверь какой?

Такое мгновенное преображение вредного водяного в милого старикана настораживало, что-то было не так. На крыльцо вышла Яга, вытирая полотенцем руки от муки.

— Михалыч, что ты тут за цирк устроил? Что за хай, у отдельно взятом болоте?

— Ясечка, ягодка, девочка, рыбонька, шо ты голосишь? Ты тока скажи шо ты хочешь, я же для тебя завсегда на все готов, тока ты ж сними с меня ото проклятие, а то русалки засмеяли. Скока можно ходить полужабою-полурусалом? Да ишо и бородавки, знаиш как чешутся? Яся! Будь человеком! — под конец он уже рыдал.

— Ведьма — не человек! Уважаемый водяной, а что вы от меня хотите? -она подошла к нему вплотную. — Как бедную беззащитную ведьму обижать так ты первый, а как последствия с честью принять так ты сразу вопишь 'Ясечка сними проклятие'! Перевезешь нас на тот берег со всем скарбом, вот тогда я и подумаю, что с тобой делать! — она развернулась и пошла в домик.

— Яся, я на все согласный! Тока ты сперва сними ту заразу! — взвыл водяной.

— На том берегу покалякаем за жизнь нашу скорбную! — припечатала она со всей пролетарской ненавистью и зашла в домик.

Бедному водяному не оставалось ничего другого как выполнить требования ведьмы.

— Слухай сюда — обратился он ко мне, — лети к Яге и скажи шо я чичаз раздвину воды речные и у вас буде совсем немного времени, шоб по дну проехать, — он вздохнул и нырнул в реку.

Я быстро залетела в домик и заняла свое место в рубке управления.

— Яга, таможня дает добро! — крикнула я на всю хату. — Проконтролируй этого адиёта речного, вдруг чего удумает, все же по дну ехать будем.

Она и проконтролировала. Въезжали мы в речной туннель с внутренним трепетом, а вдруг чего случится, все-таки тонны воды по бокам настроения не добавляли. Не хотелось стать первой подводной лодкой на гусеничном ходу. Ади и Алена облепили окна и заворожено разглядывали речных жителей. Когда еще такое увидишь, река была, как ножом разделена на две части с узким проходом по середине и все слои воды очень хорошо просматривались. Вот сюда бы какого-нибудь бешенного рыболова, он бы оттянулся во всю ширь своей души! Столько любопытствующей рыбы я, пожалуй, никогда не видела: огромные сомы, налимы, белые амуры, стайки голавлей, про карпов, судаков и остальных рыб я вообще молчу. Вот сюда бы с сетями, вытащить бы это богатство речное на берег, почистить, часть в заморозку, часть в уху и на жарку. И почему я не человек? Столько вкусностей и без меня! Вот теперь я понимаю Алену, почему ее постоянно тянет к сковородке с едой, пряникам и конфетам. Но понимать — это одно, а вот принимать это другое. Если я вдруг смогу превращаться в человека, ох я и напробуюсь всякого разного. Но только понемногу, чтобы ощутить вкус блюда. Самая приятная ведь именно первая ложка..

Большая часть пути прошла благополучно, а вот возле берега пришлось попотеть, вытягивая гусеничный ход из заиленного дна. Да еще и водяной, не выдержав нагрузки, не удержал проход, и нас вынесло на берег, на гребне волны.. Ох, я чуть не поседела, когда увидела, как минуту назад надежный проход обрушиваются тонны воды и вся эта громадина несется в нашу сторону. Как мы с Ягой подняли домик на гребень волны, даже не представляю, от испуга последние мозги отшибло. Зато Ади и Алена на все смотрели как на занятный аттракцион, еще и повизгивали от удовольствия, когда нас несло в сторону берега. Ну и бог с ними, может и хорошо, что не поняли, чего мы только что избежали.

— Дааа, — ноги Ягу не держали, и она плюхнулась на стул, уставившись в пространство задумчивым взглядом. — Старовата я стала для таких экспериментов.

У меня вообще не было сил даже на комментарии.

— Яга, — раздалось из-под окна. — Ягусечка, выйди на крылечко, ты же обещала проклятие снять!

— Завтра сниму, — просипела она. — Резерв после такого на нуле. Завтра приходи, так уж и быть, за то что не обманул, сниму проклятие.

Шебуршание под окном резко прекратилось, зато раздался плеск, видимо наш визитер внял просьбе

— Алена, Ади идите на берег, там волной должно было много рыбы вынести, негоже добру пропадать, — распорядилась запасливая Яга. Вот молодец, в каком бы она не была состоянии, но халяву никогда не пропустит.

Ребята, подхватив в сенях корзины умчались на берег собирать рыбу и раков, а мы некоторое время просто наслаждались тишиной и покоем, восстанавливая потраченные силы.

— Яся, — не выдержала я. — А чего ты так с водяным поступила?

— Да за натуру его подлую, и не такое с ним сотворить нужно было, я его прокляла еще по-божески, — махнула она рукой. — Могло же быть и хуже.

— А что он натворил? — удивилась я.

— Да жадный он не в меру, за лишнюю копейку готов мать родную продать. Слова не держит. Как-то раз, попросила его как человека добыть мне жемчуг речной, который он выращивает в специальных условиях. Жемчуг тот набирается силы водной стихии и потом используется при приготовлении особых декоктов.

— Не поняла, а в чем проблема-то? — удивилась я.

— Не перебивай, — сказала она раздраженно. — Так вот, проблема в том, что выращиваются такие жемчужины четверть столетия, пока они наберутся нужной силы, и чем больше такая жемчужина, тем она ценнее. Вот у водяного в тот момент их было всего четыре, но зато каких, одна в одну, крупные, наполненные силой стихии под завязку! Единственное, что на тот момент у меня не было всей суммы. Нужно было слетать в банк, вот я его и попросила подождать денек, не продавать такую редкость. Михалыч пообещал мне никому о них даже не говорить. Да вот только когда я вернулась на следующий день, жемчуга у него уже не было. Кощей перекупил по двойной цене. Вот я и рассердилась, а результат ты видела.

— Дааа, история, — протянула я. — Расколдовывать будешь?

— Я же пообещала. Только вот не просто так, если этот старый пень опять слово нарушит, проклятие вернется и будет не снимаемым, еще и по наследству передастся.

— А не слишком ли жестоко? — удивилась я.

— Нет, мужик должен держать свое слово и никак иначе. Если его папа с мамой правильно не воспитали, буду воспитывать я! — припечатала она.

— Ох, и грозна ты, матушка! — восхитилась я.

— Жить захочешь, еще и не такой грозной будешь, — отмахнулась она.

— Яга, а можно вопрос?

— Ну, давай, — вздохнула она обреченно.

— А чего тебя в кадетский корпус понесло? И потом агент под прикрытием, для женщины, особенно для феи это как-то странно, не находишь? — я уселась прямо перед ней на столе.

— Да какая я уже фея? Давно человеком себя считаю. Я была молодая, глупая, романтики хотелось, да и силы девать было некуда, а тут вербовщики появились у нас в школе, начали рассказывать, какая это честь защищать интересы родины в соседних мирах. Вот я и польстилась, поступила в Кадетский корпус, прошла посвящение с принесением всех возможных и невозможных клятв, а потом столкнулась с жестокой реальностью. Гоняли нас как сидоровых коз, готовя из нас непонятно что. Поначалу было тяжело, но я быстро втянулась, — Ядвига на некоторое время замолчала, погрузившись в воспоминания. — Через какое-то время даже стала лучшей на курсе, уж очень хотелось показать одному фею, чего я стою.

Она опять замолчала, только взгляд у нее стал мечтательным и немного печальным. Именно с таким выражение лица обычно женщины вспоминают об ушедшей любви — с грустью и теплотой.

— Так вот, меня заметили, оценили и стали понемногу обрабатывать, готовя к вербовке. Что там было, рассказать тебе не могу, сама понимаешь, — развела она руками.

— Да ты и так мне уже много чего рассказала, — я удивленно на нее посмотрела.

— А что я тебе такого рассказала? — подняла она левую бровь и посмотрела на меня насмешливо. — О том, что в корпусе училась? Так это не тайна, о том, что служила? Тоже не секрет. Все остальное твои домыслы.

— А дальше? — попыталась я ее вернуть к рассказу, только было видно, что момент упущен, навряд ли она мне расскажет, больше чем говорила до этого.

— Дальше? Дальше было задание следить за Кошей, первое и последнее. Слишком уж его эксперименты выходили за рамки дозволенного. Он, кстати, сразу сообразил кто я. Даже пришел договариваться: он показывает все, чем занимается, а я не лезу в его эксперименты. На том и порешили. А потом был развал конторы и про меня забыли. А дальше ты знаешь.

— А как ты человеком стала? — я решила узнать, то, что меня больше всего волновало.

— Прошла соответствующий ритуал и стала, — пожала она плечами.

— Какой? — не отставала я.

— А тебе зачем? Или тоже хочешь? — Ядвига подозрительно на меня посмотрела.

— Хочу, но только временно, я поняла, что так можно, да? — спросила я с надеждой.

— Фиалка, зачем тебе это нужно? — спросила она устало.

Ох, если бы я сама еще знала зачем. Наверно хотелось почувствовать как это, просто ходить по земле, а не порхать с цветка на цветок, что чувствуют люди, когда мы влияем на них нашей магией. Так же любит человек как фея? Да и почувствовать вкус человеческой пищи тоже хотелось. Только в одном я не могла себе признаться, отгоняя мысли на задворки сознания, о том, что меня волнует любовь не абстрактного человека, а вполне конкретного.

— Чего молчишь? — спросила Яга.

— Да сказать пока нечего, — пожала я плечами.

— Ну, значит и все на этом. Когда созреешь назвать мне причину, тогда и превращаться будем. Если сейчас у тебя нет этого знания, значит оно пока оно тебе не нужно, — она хлопнула руками по коленям и резко встала со стула. — Пойдем, посмотрим, что там эта парочка делает, а то, что-то подозрительно тихо.

На берегу, мы застали презанятную картину: возле хаты стояло корзин десять отборной рыбы и несколько корзин с раками, которые так и норовили вылезти. А Ади с Аленой вместо того, чтобы заниматься чисткой рыбного изобилия, хохоча как сумасшедшие, носились по берегу, играя в салочки и, время от времени, спихивая друг друга в воду.

— Вот дети, — всплеснула руками Яга. — Вместо того, чтобы делом заняться, они он шо творят!

— Да оставь ты их в покое, пусть они отдохнут, неизвестно, что нас ждет впереди. А с рыбой мы и сами управимся.

— И то правда, — сказала она и засучила рукава. Чистили мы рыбу не долго, Яга применила одно из бытовых заклинаний, так что чешуя сама отлетала, нож вспарывал рыбам животы, а нам оставалось только выпотрошить и сложить ее в свободные емкости.

— Ой, что-то я умаялась, — сказала Яга, вытирая рукавом выступивший пот. — Все же не след мне было с пустым резервом колдовать.

— Яся, ты иди, приляг, а я этих обормотов к делу пристрою, -я полетела в сторону резвящихся ребят.

— И то правда, — махнула она рукой и отправилась на боковую.

— Аленка, — рыкнула я на подлете. — Это как называется? Рыбу собрали и кинули возле хаты, а нам значит, за вас всю работу дальше делать?

— А что тут такого? — удивился Ади.

— Что такого? — взвилась я. — Твоей бабуле сколько лет? Ты видел, как она выложилась на выходе из реки? И ты еще имеешь наглость спрашивать что такое?

По мере того как я говорила, мой голос становился все громче и громче. Я наступала на бедного оборотня.

— Эй-эй, ты чего? — бедолага понял, что был не прав.

— Фиалочка, ну ты что — попыталась успокоить меня Алена. — Мы щас пойдем и все сделаем. Почистим рыбку, пожарим ее, засолим, то что останется. Не переживай.

Алена провозилась с рыбой до вечера, Ади ей помогал по мере сил. Яга появилась на крыльце только ближе к концу дня, отдохнувшая и посвежевшая. Она окинула орлиным взором результаты Аленкиной деятельности и осталась довольна.

— Молодец, девка! Справная с тебя невестка будет! — довольно сказала она.

Ужин прошел тихо и незаметно, и сон принял нас в ласковые обьятия на удивление быстро. А утро следующего дня началось с сумасшедших рулад местных жаб и подвывания водяного.

— Яга! Будь человеком! Мочи моей нету, расколдуй! Меня же ни одна русалка к себе не подпускает! Ранее был мужиком хоть куда, статным, красивым, с энтими — мышицами! О! А теперича шо? Срамота одна! — он уже чуть не рыдал. — Живот по земле волочится, бородавки на таких местах, шо я ранее и не мог подумать, шо они там бывають! А хвост? Мой роскошный русалий хвост? Он же теперь как у селедки! Ядвига! Побойся бога, сними проклятие!

И вот так уже второй час. Спать было невозможно и невольно пришлось вставать. Но Яга не спешила удовлетворить просьбу болезного. Она спокойно позавтракала, помыла посуду и только после этого вышла на крыльцо.

— Чего стенаешь? Али заняться больше нечем? -она была сама невозмутимость.

— Ясечка, — заюлил Михалыч. — Прости меня, непутевого. Я больше так не буду, — он плюхнулся перед ней на землю и склонил голову.

— Обещаешь ли ты мне Никифор Михайлович, — начала она торжественно, — что будешь держать данное другим слово, чего бы тебе это не стоило?

— Обещаю, — сказал водяной.

— Обещаешь ли ты мне не обманывать и жить по совести? — продолжила Яга.

— Обещаю! — водяной чуть приосанился и поднял голову, видимо понимая, что чего-то невероятного Яга не попросит.

— Быть по сему! — Ядвига подошла к нему, лихо свистнула и плюнула водяному в левый глаз.

— Эй, ты чего? — взвыла жертва верблюжьих инстинктов ведьмы.

— Проклятие снимаю, — улыбнулась она и пошла в дом.

А на берегу творилось что-то невообразимое. Водяного гнуло и корячило, он менял цветовую гамму от синего до черного в крапинку. Живот то распирало, то сплющивало, подтягивая его к самому позвоночнику. Но вот прошла минута-другая и на месте вредного дедка лежал красивый русал с великолепными золотистыми волосами, развитой мускулатурой и прекрасными небесно-синими глазами.

— Помни Михалыч, — над ним склонилась вернувшаяся Яга. — Изменишь своему слову, и все вернется. Но тогда тебе уже никто не сможет помочь, проклятие будет необратимо.

— Не изменю! -и столько в его словах было убежденности, что я невольно поверила. После такого и правда не изменит, вот только заставить его что-то пообещать будет просто нереально.

После разборок с водяным мы не стали надолго задерживаться возле реки и выдвинулись в сторону виднеющихся гор. С этой стороны реки леса практически не было, только кое-где время от времени встречались небольшие рощицы, так что нашему продвижению ничего не мешало. Уже к вечеру мы были у подножия гор.

— И куда дальше? — я оглядела узкую дорогу, которая вилась между горами. Скорее это даже было широкой тропой.

— Прямо, — сказала Яга.

— Ясь, мы тут не проедем, — я задумчиво осмотрела местность.

— Как это не проедем? Ежели надо на пузе проползем! — возмутилась она.

— Ой, Ясечка, будем рыть подкоп до самой столицы! — я решила ее немного подразнить

— А кто его рыть будет? — удивилась она.

— Ты и будешь. Зато представь, сделаешь большое дело, пророешь собственноручно первый в истории Лисии туннель, за вход и выход деньгу брать будешь. Разбогатеешь!

— Дааа? — спросила Яга заинтересованно, явно представляя будущие барыши.

Яга преисполнилась невероятного энтузиазма, схватилась за лопату и выскочила во двор. Она долго ходила вокруг горы, примериваясь с какой стороны лучше начинать копать. Почему-то ей не приходило в голову, что туннель к столице лучше всего начинать рыть недалеко от самого опасного участка дороги. В конечном итоге она определилась с местом и с энтузиазмом принялась за дело. Правда, через полчаса скорость копания существенно снизилась, а через час яма, которую она выкопала, была ей всего по пояс и шириной в несколько метров

— Ясечка, — решила я очередной раз осчастливить ее комментариями, — а ты уверена что мы в такой узкий туннель пролезем?

— Что? — она осмотрелась вокруг, прошлась по периметру вырытого тоннеля и пригорюнилась.

Именно в этот момент возле нас проезжала телега с сеном, на которой сидел плешивый дедок.

— Ой, родненькие, — он остановил лошадь и полюбопытствовал, — кого хороните? Может чем пособить?

— Не, не надо, — отмахнулась Яга от доброхота, — надежду на светлое будущее хороню. Вот как раз у могилки нужный размерчик и получился, осталось тока деревянный макинтош сообразить для полноты образа.

Она вылезла из ямы и, отряхнув фартук, пошла в хату. Влетев следом, я застала Ягу сидящей у окна в полном расстройстве чувств.

— Ясь, ну не злись, — я уселась у нее на плече и попыталась успокоить. — Как бы ты еще убедилась, что домик придется оставить?

— Что делать? — она тяжело вздохнула. — А может, ты другие колеса приделаешь, и домик проедет? А может крылышки? — спросила она с надеждой.

— Вот как ты себе это представляешь? Первый в истории литючий дом на гусеничном ходу? Прошу любить и жаловать! Деньги за просмотр берем вне зависимости от того хотите вы платить или нет? — возмутилась я.

— А что, это мысль! — восхитилась она полетом моей фантазии и оживленно стала придумывать, как бы ей прицепить к избе крылышки, и какого размера они должны быть. Я не стала ее останавливать, пусть помечтает, посчитает, авось поймет всю абсурдность своей идеи и мы, наконец, сможем двинуться дальше.

Мечтала Яга за полет долго и со вкусом. Сначала она грезила о крылышках для хаты как у феи: и красиво, и практично. Потом, что-то посчитав, пришла к выводу, что далеко мы на них не улетим. Затем стала примерять к дому драконьи крылья, тут дело пошло веселее, но опять что-то в расчетах было не то. Дальше полет фантазии Яги метнулся в сторону метлы и реактивной тяги, и она предложила обвязать дом метлами по периметру и стартануть в сторону столицы в таком виде. Я даже увлеклась этой идеей, но вовремя одумалась, хорошо понимая, что полет будет только вертикальным, а в космос нам еще рано. Следующим перлом от Яги была гигантская ступа, в которую можно поместить хату и с комфортом путешествовать.

— Ага, ты еще о воздушном шаре вспомни, — устало буркнула я.

— А это мысль, — глаза бабули загорелись энтузиазмом, и она опять углубилась в расчеты. Через час Ядвига оторвала уставшие глаза от бумаг и счастливо сказала. — Летим на шаре!

И вот кто меня за язык тянул? Эта ненормальная всю ночь будет шить шары, потом их магически укреплять, утром Яга будет никакая, и этим цирком буду рулить я. А если вспомнить, что шары летят туда, куда дует ветер, то задачка передо мной будет еще та. Как я думала, так и случилось, Яга всю ночь провозилась с шарами, утром мы их надули и попытались взлететь. Первая попытка не удалась, нашу конструкцию существенно перекосило. Рулить было, мягко говоря, неудобно. Яга срочно уменьшила объем шара и прицепила его на старое место, эта попытка была более удачной. Но нашу конструкцию перекосило уже в другую сторону, поэтому пришлось опять садиться на прежнее место и возвращать тому же многострадальному шару часть прежних объемов. С третьей попытки все получилось. Даже ветер был попутный, поэтому до столицы мы добрались всего за какой-то час, предварительно наложив на себя отвод глаз. Зачем предупреждать всех, что в столицу прибыла группа зачистки княжеского сада?

Морена, столица Лисии оказалась небольшим городком, расположенным в живописной долине, до которой было проблематично добраться. С одной стороны это хорошо, враг десять раз подумает, прежде чем сюда сунется, а с другой плохо. Точно так же десять раз подумают и купцы, а нужна ли им Лисия. Естественно горы это полезные ископаемые и драгоценные камни, но... многие шахты были давно выработаны и заброшены, для разработки некоторых жил нужна была специальная техника или сильный маг. А где их взять? Слишком дорогое удовольствие. Все месторождения находились в собственности князя, и торговлей полезными ископаемыми он занимался самостоятельно. Николас Мак-Каль считал, что позволить обманывать себя управляющим — это действительно позор и унижение для властителя, а проверить парочку счетов на сон грядущий даже полезно, мозги не застаиваются.

Отдельной статьей доходов страны были те самые, пресловутые молодильные яблоки, которые отказывались расти, где-либо еще кроме дворцового сада. Сам князь, будучи стесненным в средствах, решил существенно увеличить количество таких ценных деревьев, высадив саженцы в другом конце долины. Ничего из этой затеи у него не вышло. Толи почва была не та, толи солнце светило не так, только деревца не принялись, погибнув все до одного. Несколько раз саженцы воровали, перепродавая их за сумасшедшие деньги. Покупатели обращались с прихотливым растением как с величайшей ценностью, впрочем, именно так и было, но не помогало ничего, не выжило ни одно дерево. Поэтому в саду князя охрана была на каждом шагу, каждое дерево было учтено, каждое яблочко подсчитано, за каждым цветочком и завязью смотрело по нескольку садовников. Еще бы, национальное достояние, и вот на это достояние мы и решили покуситься.

Поздно вечером мы отправились всей толпой на разведку. Яга одела пылившийся в сундуке костюм ниндзя. На ее тщедушном тельце он смотрелся особенно устрашающе: выпирающие ребра, легкий горбец на спине, по бокам на талии сюрикены. Я, было, хотела сменить одежку на родную косуху, но сила магического договора мне это безобразие не позволила. Сказано же было только сарафан, лапти и кокошник, другого не моги, вот я и не могла. Благо хоть очищающие заклинания знала в совершенстве, а то запашок за эти месяцы от меня пошел бы просто удушающий.

Ади обрядился в черные обтягивающие брюки, шелковую рубаху, того же цвета, высокие сапоги, на личико нацепил маску и стал похож на Зорро Тридевтого разлива. За поясом у него торчал любимый Аленин красный берет, 'на щастя!'. Ууу, фетишист! Алену мы тоже обрядили в черные портки, темную рубаху, которая еле сходилась на чуть уменьшившейся от похудения груди и обвязали голову платком, чтобы она не светила на всю округу белобрысой макушкой. Единственное на что никто не смог повлиять — так это на наличие у Алены ведра. Никакие аргументы вроде 'оно ж будет греметь' на нее не действовали. В конце концов мы просто махнули рукой, решив, что Алена несет самое ценное, тару, в которую мы сложим ворованные яблоки. Итак, наша компания была готова к разведывательно-подрывной операции под кодовым названием 'Яблочки'. Ночь, луна и мы вчетвером крадемся вдоль стены дворцового сада, гремя Алениным ведром и сверкая сюрикенами Яги.

— Ну, должна же быть дырка в этом заборе, — буркнул Ади. — Как-то же мальчишки сюда лазят?

— Чего ты решил, что в царский охраняемый сад лазят мальчишки? — удивилась я.

— А как же, это же вызов, они не могут сюда не залезть. Рвать яблоки они не станут, опасно, а вот что-нибудь другое спереть, завсегда пожалуйста, — сказал он убежденно.

И действительно, метров через двести мы обнаружили небольшой подкоп, который если не знать, что искать, никогда не найдешь. Не долго думая, сначала туда нырнула Яга, потом Ади, за ним Алена, да и там застряла. Сначала застряли слегка похудевшие верхние девяносто, после усиленных вихлятельных движений она умудрилась проскочить дальше ровно до бедер и опять застрять.

— Ади, тяни ее за руки, а я подтолкну сзади, — крикнула я.

— Не шумите, — шикнула на нас Яга, — а то сейчас тут будет пол дворца.

— Мы тихо, — Ади и попытался отобрать у Алены ведро, но не тут-то было, она вцепилась в него как утопающий в соломинку.

— Не могу! — глаза на ее лице горели вселенской печалью, руки от перенапряжения скрючились и не разжимались, по лицу катилась одинокая слеза.

— Ладно, попробуем так, — Ади только вздохнул. — Давай руку и постарайся хоть как-то продвинуться вперед. Фиалка, ты готова?

— Готова, на счет три, тянем-толкаем. Итак: раз, два, три! — Ади потянул на себя эту убогую, извивающуюся в лазе аки змея. В этот же момент я придала ей ускорение дрыном и бедолага вылетела из лаза как пробка из бутылки, существенно расширив подкоп, и чуть не снеся половину стены. Приземлилась Алена, кстати, очень удачно, прямо на оборотня, слегка, придушив его грудью. Она лежала на несчастном и заворожено смотрела в его глаза и не замечала, как он начинает синеть.

— Слезь, — прохрипел Ади.

— Пааааадумаешь, — Алена скатилась с парня и приняла вертикальное положение, совершенно не замечая его судорожных вздохов.

— Что дальше? — спросила я у Яги, как у более опытного товарища в диверсионно-подрывной деятельности.

— Тихо, не гремя тарой, двигаемся в сторону деревьев, охрану обходим стороной, — шикнула она на нас. Похоже, разведка плавно переходит в уголовно наказуемое деяние.

До вожделенных яблок мы добрались удивительно легко, только один раз встретив охранников, которые патрулировали сад по периметру. Ни садовников под каждым кустом, ни собак, ни особой охраны. Что-то тут не так. Мы рванули собирать яблоки, которые нападали за вечер и часть ночи. Яга прямо там закусила парочкой, уж очень ей не терпелось помолодеть, а вот когда тот же маневр попытались совершить Ади и Алена, она тут же дала обоим по рукам.

— Что я буду делать с двумя младенцами? — возмутилась она шепотом.

— Да? — Алена почесала голову и растерянно положила яблоко в ведро.

Ведро, кстати, было полным только на половину и хозяйственная душа Алены не смогла вынеси такой несправедливости. Если уж тырить, то только полное, вот она и потянула загребущие ручонки к яблочку на веточке.

— Не трогай! — взвизгнула я, но было поздно, яблоко было сорвано незадачливой Евой, и по саду разнесся дикий вой сирены. — Что ты натворила!

И столько в моем голосе было обреченности, что до Алены таки дошло, что что-то она сделала не так. Особенно сильно она это прочувствовала, когда нас скрутили наводнившие сад охранники и отволокли во дворец.

— Кто такие? Что делали в королевском саду? — спросил сидящий за столом дядька. Вид он имел важный и представительный, его тело было тренированным и крепким. Возраст был заметен только по лучистым морщинкам возле глаз, да еще и по жесткости, чувствующейся в прищуре холодных глаз, выдвинутой вперед челюсти и сомкнутых тонких губах.

— Мы это, мимо шли, яблочек захотелось, мочи нет, вот и решили остановиться — подзакусить, — начала ездить по ушам Ядвига, пытаясь сбросить пояс с сюрикенами и затолкать его под стул. Не получилось, она своими телодвижениями только привлекла повышенное внимание.

— Да? — ухмыльнулся он, следя за потугами ведьмы. — И сколько вы их съели, уважаемая?

— А что? — насторожилась Яга.

— Да ничего, — мужик пожал плечами, — если больше двух за раз, то возможно превратитесь даже не в младенчика, а в эмбрион, а при отсутствия материнской утробы это чревато.

— Только два, — торопливо сказала Яга. Вот кто ее за язык тянул? Так себя сдавать еще уметь нужно, какой тут к черту Кадетский корпус и работа в конторе? Это какой-то детский сад, ясельная группа.

— Так, понятно, — удовлетворенно сказал мужик. — Состав преступления на лицо, два сожранных яблока и попытка спереть целое ведро! И что у нас за это полагается? Смертная казнь? Ммм?

— Дяденька, родненький, не губи! — заголосила Алена, плюхнувшись на колени и картинно заломив руки. — Мы что хочешь для тебя сделаем, какую нужно службу отслужим!

— Прям таки, что захочу? — он лукаво посмотрел на нее и почесал в затылке. — Слышал я, что в Тересии у правителя есть жар-птица, красоты невиданной. Принесете — будем квиты. Так уж и быть, прощу вам нападение на сад и два яблока.

— А вы, уважаемый, кем будете? — я решила прощупать почву.

— А я, девонька, правитель здешний. Николас третий, Мак-Каль, — усмехнулся он.

— Так мы пошли? — Алена с полным ведром намылилась в сторону двери.

— Стоять! — гаркнул князь. — Не так быстро. Во-первых, ведро с яблоками оставь, все же национальное достояние! Во-вторых, выйдете Вы отсюда только вдвоем, остальные останутся в качестве заложников.

Мы переглянулись и в недоумении уставились на князя.

— А если принесем магическую клятву? — спросила Яга.

— А что мне с вашей клятвы? — пожал он плечами. — Нарушить — не нарушите, а обойти попытаетесь. Тем более, уважаемая, репутация у вас та еще.

— А что с моей репутацией? — возмутилась Яга. — Слово я завсегда держала!

— Нууу, — потянул князь, — о Яге такие слухи ходят, что только держись. Даже если половина из них вранье, то оставшейся половины за глаза хватит, чтобы отнестись к вам, уважаемая с недоверием. Да, кстати, представьте своих подельников.

— А чего сразу подельников? — возмутилась она. — Ади — мой внук, Фиалка — фея, ее подопечная Алена.

Алена в это время умудрилась опять притянуть к себе вожделенное ведро и подтолкнуть его ногой к двери. Маневр заметили, оценили и вернули все в прежнее состояние.

— Это же нужно! — восхитился князь. — У феи подопечная с воровскими наклонностями! А, кстати, вы фея чего?

— Любви, — буркнула я.

— Отлично! — потер он руки. — Там в гареме у султана Василиса прекрасная сидит, если еще и ее прихватите, то так уж и быть, пожертвую вам парочку яблок за старание.

Мы только обреченно вздохнули и переглянулись. Князь был в своем праве.

— Вот вы двое остаетесь, — он ткнул пальцем в Алену и Ади, — а вы на выход, сроку Вам на все — неделя, если не появитесь через неделю с птичкой и Василисой, с вашими друзьями может случится неприятность.

— Слову феи Вы поверите? — спросила я обреченно, представляя размеры будущих неприятностей, в случае если я оставлю Алену одну.

— Подкрепленному магией — поверю, сказал он задумчиво. — Только Вам уж тогда придется поклясться не только за подопечную, но и за всех остальных.

Слово феи было во всех мирах нерушимым гарантом исполнения договоренностей. Уж слишком страшная кара нас ожидала, в случае его не исполнения, вплоть до полного развоплощения. Это было связано с тем, что чаще всего феи в мирах следили за равновесием сил и, как следствие, на них возлагалась большая ответственность. Сами понимаете, что в таких условиях принудить фею дать слово было практически нереально, но уж если это удавалось, то можно было быть спокойным, то, что было обещано, будет выполнено, чего бы фее это не стоило.

— Хорошо, — я обреченно вздохнула. — Я, фея Фиалка, клянусь своим именем и своей сутью, что мы: Алена, Ади и Ядвига Курцвайль добудем для Николоса Мак-Каля жар-птицу и Василису прекрасную.

— Фиалка, ты что? — взвилась Яга, когда после произнесения мною клятвы, над нашими головами раздался гром небесный.

— У меня не было выбора, — вздохнула я. — Мы можем идти? — спросила я у правителя.

— Да, конечно, — он довольно ухмыльнулся.

Глава 10.

К домику мы вернулись расстроенные, еле дождались рассвета и тут же поднялись в небо. Все-таки на воздушном шаре добраться до далекой Тересии будет намного быстрее. Главное в воздухе держать правильное направление и организовать попутный ветер. За несколько утренних часов мы успели преодолеть существенный кусок дороги, но были вынуждены остановиться из-за того, что у Яги закончился резерв.

— Ясь, ты бы прилегла на часик, отдохнула.

— Хорошо, — она еле поднялась и поплелась в свою комнату.

Я решила, что два часа полноценного сна без сновидений еще никому не вредили, и пустила ей в спину снотворное заклинание. У Яги на фоне последних событий и так психика расшаталась, и потом, непонятно как скажутся два съеденных яблока. Пока я никакого результата не наблюдала. Может яблоки были бракованные? Пока Яга спала, я занималась изучением карты местности, над которой нам нужно будет пролететь. Из гор мы выбрались быстро, даже умудрились пролететь часть степи, на которой совсем недавно бушевал пожар. Осталось долететь до моря, а потом вдоль побережья добраться до столицы Тересии — Магбара. На все про все должно уйти не больше шести часов. Кстати, что-то Яги долго не видно, два часа уже прошло. Я открыла двери в ее комнату, да так и застыла на пороге, передо мной стояла потрясающая черноволосая красавица, одетая в старые вещи Яги.

— Фиалка, ты видишь то же что и я?

— Ага, — я подлетела к ней поближе, чтобы рассмотреть это чудо природы. А посмотреть было на что: длинные шелковистые волосы спускались ниже спины, укрывая от нескромного взгляда прямую спину, тонкую талию и крутые бедра. Яга чуть повернулась, и я могла лицезреть высокую грудь. Всю эту стройную красоту, венчала очаровательная головка с чуть вздернутым носиком, резкими скулами и кошачьими зелеными глазами.

— Вот это да! — выдохнул зашедший в комнату Ади. — Вот это формы! Бабуля, это ты?

— Слюни подбери, — она довольно рыкнула, — мал еще на чужие формы заглядываться.

-Да куда там мал! — возмутился он. — Мне уже двадцать, некоторые в моем возрасте давно женаты и детей наплодили, а ты все мал!

— Зрелость от возраста не зависит, — отмахнулась она.

— Ух ты! Красота-то какая! Вот бы и мне такою стать! А ты, Фиалка, яблочко мне пожалела, посетовала вошедшая Алена.

— Дура, — отмахнулась я, — они не внешность, они возраст меняют.

— Вот так всегда, даже помечтать не даешь, — расстроилась она.

— Эх, хороша, что-то у меня давненько мужа не было! Не порядок! — ухмыльнулась ведьма, довольно оглядывая себя в зеркало.

— А сколько раз ты была замужем?

— Было двенадцать, не считая официальных любовников. Причем с каждым из них я была счастлива, — с ее лица не сходило мечтательное выражение. — Тринадцатый муж — это должно быть что-то особенное!

— Ну, ты даешь! — восхитилась я. — А зачем ты за всех замуж-то выходила, если у тебя еще и официальные любовники были?

— Ой, да что б ты понимала! — отмахнулась она. — Замуж я выходила исключительно по большой любви, а любовники, это так, баловство одно! Я же не виновата, что мой первый муж решил застукать меня на горячем и полез в грозу по приставной лестнице ко мне в башню. Вот его молнией и шандарахнуло. Как я горевала! Не передать! Даже этого любовника больше видеть не могла. Пришлось прогнать, а какой он был затейник, до сих пор жалею, что пришлось расстаться.

— А второй муж?

— Утонул бедняга, и я тут тоже была ни при чем, — вздохнула она.

— А третий?

— Повесился.

— Как? — не поняла я.

— На веревке, как обычно, — пожала она плечами.

— А от чего? — мне становилось все любопытнее и любопытнее, не каждый день встречаешь такую интересную мадам.

— От великой любви, мы поссорились, и я на недельку решила уехать в столицу развеяться, возвращаюсь домой, а он в петле. Не вынес бедолага разлуки со мной.

— Слушай, Яся, ты прям как черная вдова, мужики вокруг темя мрут, как мухи. И не жалко их тебе?

— А я тут причем? — удивилась она. — Все двенадцать раз это были либо несчастные случаи, либо самоубийства.

— И что тебе ни разу не пришло в голову, что тут что-то не так?

— Приходило, — замялась она. — Я проверяла, проклятия нет.

— Дааа? — удивилась я. — А ты не думала, что это может быть кому-то выгодно?

— Что именно?

— Смерти твоих мужей, что-то мне кажется, что неспроста они мрут с такой периодичностью. Кстати, а как ты во время такой бурной личной жизни за Кошей приглядывала?

— А что за ним смотреть? У нас же договоренность, он каждый месяц отчитывается о проделанной работе и пускает меня в свои лаборатории для проверки.

— Что до сих пор? — не поняла я.

— Ага, ему же, как каждому художнику от науки нужны зрители способные оценить глубину и ширину его мысли, — она присела на стул.

— А чего ты на двенадцатом муже остановилась? — не отставала я.

— Так мужиков жалко, — вздохнула она.

Что-то мы с ней заболтались, пора было вылетать, солнце уже в зените и в столице мы будем поздно вечером. В этот раз нам удалось долететь до Магбара в запланированные шесть часов. Приземлились на окраине, укрыв домик отводом глаз, и разбрелись по своим комнатам. Нужно будет, как следует отдохнуть перед завтрашним днем.

Утро. Чуть забрезжила заря, заливая плоские крыши нежными всполохами. Ранняя пташка Алена готовила завтрак, что-то время от времени напевая, Ади ей усиленно мешал, выхватывая блины чуть ли не со сковородки. Яга металась по кухне, как загнанный зверь, пытаясь придумать, как попасть во дворец султана.

— Не мельтеши, — рыкнула я. — И до чего ты додумалась, наматывая круги? Не просто же так ты тут устроила цирк с пробежкой и заламыванием рук.

— Нахрапом больше лезть не будем, — она задумчиво на меня посмотрела. — В идеале, нужно чтобы меня султану кто-то презентовал. Ну что ты смотришь? Тут так принято. Но где я этого кого-то буду искать? Не ломиться же во дворец с воплями 'Пустите меня, я в гарем хочу!'.

— А почему это ты в гарем пойдешь? — подала голос возмущенная Алена.

— А что есть другие желающие? — она хитро прищурилась.

— Есть, — Алена гордо задрала подбородок. — Я.

— Хорошо, — Яга ухмыльнулась. — А есть ли у тебя деточка, специальная подготовка?

— Есть! — ничуть не смутилась 'деточка'.

-Это какая же? — опешила Яга.

— Меня Фиалка тренировала как солдата Джейн. Лучшие методы маскировки, как в лесной местности, так и в условиях, приближенных к городским. Занятия также проводились и во дворце Тридевятого. Узнана не была ни разу, — гордо отрапортовала она, вытянувшись во фрунт и забыв о подгорающих блинах.

— Нуууу, если тебя сама Фиалка тренировала, — выдохнула впечатленная Яга, — тогда да, тогда можно и к султану, и к визирю и дальше по списку. Только от невинности твоей останется одно название.

— Да? — тут же скисла Алена. — Это никак нельзя, шо скажет Риккардо?

— Вот видишь, — Яга на некоторое время замолчала.

— И? — посмотрела я на нее выжидательно. Вот явно же до чего-то додумалась.

— Для начала сходим на местный базар, — она закопалась в огромном сундуке, стоящем у углу комнаты и вытащила паранджу.

— Ясь, сейчас не до шопинга.

— Фиалка, какой шопинг? Разведка в чистом виде! Где мы еще услышим последние новости как не там?

-Ааа, понятно, так бы и сказала, — надулась я.

Алена в это время переводила растерянный взгляд с меня на ведьму, облачающуюся в серый решетчатый мешок.

— Ладно, не обижайся, какие твои годы, поживешь с мое и не такие тонкости будешь знать, — сказала она, усаживая меня на свое плечо.

— Это куда вы без меня собрались? — возмутилась Алена.

— На разведку, — отмахнулась от нее Яга.

— Я с вами, — и это чудо уперло руки в боки и грозно на нас уставилось.

— Деточка, — устало произнесла Яга. — Города ты не знаешь, здешних обычаев тоже, о какой разведке может идти речь?

— Ладно, — Алена тяжело вздохнула и даже немного отступила, понурив голову.

Ади подозрительно молчал, только переводил задумчивый взгляд с Аленки на Ягу. Затем встал и молча вышел из комнаты, хоть бы не натворил чего, пока мы будем устраивать рейд по местному торговому центру под открытым небом.

Мы из прохлады домика окунулись в иссушающий зной Магбара. А это ведь только утро, что же будет днем? Яга уверенно шла вверх по улочке к центру города. Боже, как ни в этом ужасе ходят? Мелкая тканная сетка на уровне глаз. Все остальное жуткая тряпка, из-за которой ничего не видно.

— Мать, а ты что раньше на востоке жила? — не утерпела я, наблюдая за тем с каким достоинством и можно сказать профессионализмом она несет на себе паранджу.

— И не только на востоке, — отмахнулась она. — У меня седьмой муж был отсюда.

— И что ты в гареме жила? — восхитилась я.

— Какой гарем? — она остановилась от удивления. — Я рядом с собой никогда не терпела соперниц. Я всегда была единственной, любимой и лелеемой женой.

— И чего тебе не хватало в таком случае? — не поняла.

— Да всего мне хватало, — она даже стала активно жестикулировать, привлекая к нам ненужное внимание. Ну да, стоит себе тетка в парандже посреди улицы и что-то сама себе рассказывает, размахивая руками. Некоторые, особо впечатлительные личности в таких же паранджах и с корзинами на головах стали нас обходить по самому краю улочки, некоторые, развернувшись, сочли за благо пойти другой дорогой. А Яга не унималась. — Всего мне хватало, просто мерли они! — последнюю фразу она сказала особенно громко и улица в мгновение ока опустела.

— Тише ты, ненормальная, — шикнула я на нее. — Народ от твоих криков уже смело звуковой волной. Шевелись, нужно отсюда убраться быстрее, а то сейчас нарисуются стражники.

Яся, быстро перебирая ножками, засеменила в сторону базара, только мы успели свернуть за угол, как с другой стороны улицы появился патруль.

— Успели, — сказала Яга, осторожно выглядывая из-за угла и осматривая картину ругающихся стражников и задрапированной мадамы. В другом конце улицы мелькнула до боли знакомая фигурка с ведром, закутанная по самые брови в нелепую тряпку. Она кралась мимо стражников в нашу сторону.

— Ты это видела? — зашипела я, разглядывая подопечную.

— Н-да, — Яга окинула ее одобрительным взглядом. — Упорная девочка. Ее лучше держать на виду, а то от таких импровизаций в незнакомой местности будет только хуже. Ты же не хочешь вытаскивать ее из гарема?

— Нет, — я даже помотала головой, представив себе еще и эту спасательную операцию.

— Ну что, красава моя, как это понимать? — рыкнула я на ухо Алене, когда она добрела до нас.

— Ой, — она тут же подпрыгнула на месте, уронив ведро. — Я ж так заикой стану. Чего пугаете?

— Тебе где сказали сидеть? — шипела я.

— Не буду, вы маво Риккарду спасаете, а я в стороне останусь? — взвилась она, не обращая внимания на окружающую толпу.

— Шшш, Фиалка, потом ее ругать будешь, — шепнула Яга.

— Хорошо, — выдохнула я. — Давайте на рынок и побыстрее, нам еще во дворец как-то попасть нужно.

Мы быстро свернули за угол и тут же очутились в разноголосой красочной толпе.

Восточный базар! Ах! Чего тут только не было, но все по порядку. Перед нами раскинулась огромная площадь, уставленная разнообразными цветными шатрами, возле которых зазывалы нахваливали товар. Между больших шатров примостились небольшие палатки победнее, в которых продавали сладости, напитки, да господи, там продавалось все, что душе угодно. Единственным отличием палаток от больших шатров было то, что хозяин сам и зазывал покупателей, сам же их и обслуживал с истинно восточной широтой и гостеприимством, при этом, не забывая ожесточенно торговаться. По краям площади примостились крохотные лотки, на которых продавался товар для бедных, тут же были и лотки старьевщиков. Вот откуда взялся иномирный секонд-хенд. Но нам нужно было в центр площади, там, где могли позволить себе покупки самые состоятельные граждане Тересии.

Яга с нами на буксире уверенно лавировала между зазывалами и торговцами, которые в порыве вдохновения пытались ухватить ее за руки и затянуть в свои палатки, предлагая то иноземный жемчуг редкой черной расцветки, то тончайшие шелка, а то и невероятную чеканную посуду. Алена периодически пыталась рассмотреть красочные развалы поближе, но кто же ей даст? Минут через пять мы остановились возле самого большого шатра, где продавали лучшие в Тересии шелка собственного производства. Яга минуту постояла возле входа, потом выдохнув, как будто бросаясь в омут с головой, вошла в шатер.

— Добрый день, уважаемая, да прибудет с Вами милость всевышнего, — сказал высокий осанистый купец, выйдя нам на встречу.

— И тебе не хворать Ахмед, -Ядвига приоткрыла паранджу ровно на столько, чтобы торговец смог увидеть ее лицо.

— Ядвига? — удивился он. — Какими судьбами?

— Да вот мимо шла, решила, дай загляну к старому знакомому, -она чуть опустила взгляд и наивно хлопнула опахалами ресниц.

— Дорогая, ты все такая же, ничуть не изменилась за эти годы. И как всегда, ты ни разу еще не появлялась просто так, — он погладил небольшую бородку. — Самир, — обратился он к слуге. — С клиентами разберешься сам.

Нас же он повел в огороженную часть шатра, дабы в спокойной обстановке вкусить утренний чай со сладостями в приятной во всех отношениях компании. Яга спокойно скинула паранджу и с удовольствием расположилась на подушках, живописно раскиданных на ковре. Алена разматывать платок не спешила. Наверно не была уверена, что сумеет второй раз соорудить такую конструкцию.

— Ахмед, как жена, как дети? — приступила к расспросу Яга.

— Твоими молитвами, дорогая. Алия недавно подарила мне еще одного сына, старшенький недавно был принят в султанскую гвардию, — было видно, что семья для него не пустой звук, когда он вспомнил о супруге и детях, лицо Ахмеда озаряла светлая улыбка. — Ядвига, а ты как? Как тебя муж одну на базар отпустил?

— Я давно вдова, — она чуть смутилась. — Давай не будем об этом.

— Не будем, так не будем, — он примирительно поднял руки. — Так зачем пожаловала?

— А я не могу зайти к тебе в гости просто так? — она лукаво улыбнулась.

— Ты? Не можешь. Ты либо от кого-то убегаешь, либо кого-то догоняешь. Так что на этот раз?

— Все то ты знаешь, — вздохнула она, — все то ты понимаешь. Ахмед, мне нужна вся возможная информация о султане и в идеале возможность проникнуть во дворец.

— Яся, тут уж я тебе не помощник, — мужчина поднял руки вверх, в попытке отгородится от предполагаемой авантюры и покосился на тихо сидящую Алену. Тут он прав, сдавать султана агенту вражеской разведки при свидетелях — ммм, глупо.

— Милый, я же не прошу тебя самого мне помогать, просто поделись информацией, а там уж я разберусь, как ею воспользоваться, — не отступала Яга.

— Ядвига, я не собираюсь предавать интересы повелителя!

— Ахмед, — Яга вся подобралась и теперь напротив него сидела не расслабленная, милая женщина, а львица, готовая бороться за свое всем доступными ей способами. — На тебе долг жизни. Не хотела прибегать к этому аргументу, но ты сам меня вынудил.

— Хорошо, — он тяжело вздохнул. — Но после того как мы с тобой закончим этот разговор, мой долг тебе будет уплачен.

— Договорились.

— Значит так, — начал Ахмед. — Султан был трижды женат, это не считая гарема из пятисот лучших красавиц. Все жены умерли родами, оставив ему сына и двух дочерей. Сейчас он опять в поисках спутницы жизни. Гарем еженедельно пополняется лучшими красавицами. Может, ты будешь задавать вопросы, а то я не знаю, что конкретно может быть тебе интересно.

— Кого прочат в его жены?

— Василису прекрасную, она недавно появилась у нас в городе и была тут же подарена султану, укравшими ее пиратами. Говорят, она редкая красавица, но строптива не в меру. Вот султан сейчас в раздумьях, нужна ли ему непокорная жена.

— А скажи-ка мне Ахмед, каковы шансы этой девицы на трон Тересии?

-Большие, в гареме давно уже не было такого порядка. Никаких склок, никаких интриг, дамы смирные, покорные, едят халву и восхваляют всевышнего и султана, — Ахмед опять налил чай в пиалы и чуть отхлебнул. — Ты кушай, кушай, не стесняйся.

— Что ты можешь рассказать о жар-птице?

— За нее султан порвет. Он вбил себе в голову, что птица — это талисман его власти, пока она находится в садах султана, на страну никто не нападет и народ будет сыт и доволен. Так ли это на самом деле — неизвестно, но тебе достаточно и того, что он в это верит. Итак, птица живет в саду при гареме, присматривают за ней специально обученные смотрители, вокруг клетки магическая защита, которая снимается только в момент кормления, ее выпускают в специальный павильон, где птичка может размять крылышки. Потом сажают обратно. Это все что я знаю, — развел он руками.

— Ну и это не мало, — улыбнулась Яга и встала с подушек. Алена поднялась вслед за ней, так и не проронив и слова.

— Мы в расчете?

— Да, — она подошла к нему вплотную и целомудренно поцеловала в щеку. — Прощай старый друг.

— Прощай, — он с сожалением смотрел ей в след. — Пусть твоя дорога будет легкой.

Мы быстро выбрались из палатки и решили еще побродить по базару, вдруг что-то еще полезное услышим. Жара нарастала, с улиц постепенно исчезали жители, стараясь переждать дневные часы в прохладных помещениях за пиалой чая, заедая его пахлавой.

— Я так больше не могу, — ныла Алена, которая от усталости на манер восточных женщин, водрузила ведро на голову. Самое странное, что на это чучело никто не обращал внимания. — Давайте вон в ту лавочку зайдем, все легче будет.

Она ткнула пальцем в лавку старьевщика.

— Пошли, — смилостивилась Яга, видимо и ей бесцельное брожение порядком надоело.

В лавке было удивительно прохладно. На низких столах были навалены груды совершенно непонятных вещей, часть из них была побита молью, часть разбита или с отломанными частями. В глубине сидел древний старик, который даже не пошевелившился при нашем приближении. Мы бродили по лавке, разглядывая осколки чьих-то жизней, и боялись притронуться к чему-либо, вдруг затянет в эту кучу. На одной из полок я заметила призывно блестящую вещицу. Подлетела, осмотрела и вернулась к Яге.

— Ясь, там такая странная штука, — я ткнула дрыном в ту сторону. — Она меня притягивает.

— Давай посмотрим, что там у тебя, — она подошла к полке и взяла вещицу в руки. — Амулет, но вот что он из себя представляет — непонятно. Эй, уважаемый, — она подошла к старику, — а что это у вас?

— Вах, — он встрепенулся, скидывая остатки сна, бодро вскочил со своего места и щербато разулыбался. — Амулет иллюзий, прекраснейшая! Один, единственный на всю Тересию!

— Как любопытно, — Яга повертела кулончик в руках. — И что он делает?

— Накладывает иллюзию, — он снисходительно усмехнулся.

— На что? — уточнила Яга.

— На все! Слюшай, пери, ты разговоры разговаривать будешь или покупать?

— Покупать, — ухмыльнулась она. — Сколько?

— Десять золотых! — выдохнул он.

— За это? — возмутилась ведьма.

И понеслось. Как они торговались, кто бы слышал! В конечном итоге сошлись на одном золотом и то, только потому, что амулет был разряжен, и зарядить его могла только фея, а фей в Тересии кроме меня не наблюдалось.

— Ясь, Фиалка, — позвала нас Алена, отвлекая от безумно интересного спора с дедком. — Тут коврик такой справный, гляньте.

Пришлось подойти и посмотреть. Действительно справный, только уж очень побитый молью.

— Я давно у хату такой хотела возле порога постелить, давайте купим, — она посмотрела на нас такими жалобным взглядом, что сердце у ведьмы дрогнула и она со вздохом полезла за кошельком. — Ясечка, солнышко, я тебе деньгу отдам, обязательно отдам.

— И что вы имеете нам сказать за эту тряпку? — Яга уперла руки в боки и повернулась к утиравшему пот старикану, понявшему, что вот прямо сейчас состоится второй акт Марлезонского балета с ведьмой в главной роли. Видимо наша прима-балерина произвела на него такое неизгладимое впечатление, что далее он торговался уже исключительно для проформы, просто потому, что тут так принято.

— Какую тряпку, уважаемая? Это ковер-самолет ручной работы, — он с тоской оглядел нашу разношерстную компанию. — Его только немного подновить, зарядить и он послужит вам еще долгие годы.

Яга подозрительно посмотрела сначала на коврик, потом на дедка и принялась ожесточенно торговаться. Через пол часа мы довольные вышли из лавки с двумя покупками, еще не осознавая, какую судьбоносную роль они сыграют в нашей истории.

До избушки мы добрались где-то через час, все же посетив еще несколько лавок, нужно было обновить припасы и разнообразить собственное меню восточными изысками, тем более, что выпала такая возможность. Ади в доме не оказалось, но нас это сильно не обеспокоило. Все-таки мужчина, чего ему бояться? Тем более что он всегда был благоразумным молодым человеком, особенно если дело не касалось красных шапочек. Но прошел час, другой, третий, а его все не было. Постепенно на Макбар стали опускаться сумерки, а его все не было. Сказать что мы волновались, это ничего не сказать. Идти его искать ночью в чужом городе да еще и женщинам, это было чистой воды самоубийством. Магия у Яги восстановилась, но поддерживать иллюзию мужского тела она бы долго не смогла, этот раздел магии был ее слабостью, а с купленным амулетом вообще было все непонятно, нужно было его сначала зарядить, а потом уже экспериментировать. Так что единственное, что мы могли сделать — это дождаться утра и только тогда пойти на его поиски. Но вот любимые часы Яги пробили полночь, и в двери избушки кто-то робко поскребся. Мы замерли на своих местах, так как домик кроме нас четырех теоретически никто не должен был видеть. Разве что очень сильный маг пробиться через наш полог невидимости. Через минуту поскрябывания повторились, а потом входная дверь распахнулась от сильного пинка. В проходе пошатываясь стоял Ади, от него несло таким хмельным духом, что только закусывай.

— А говорят на востоке спиртное не употребляют, — я заворожено глядела на пошатывающегося оборотня, это сколько же нужно было выпить, чтобы так окосеть?

— Аллах ночью спит и не видит, что делают его неразумные дети, — Яга проследила за тем как любимый внук сполз на пол по дверному косяку и по-пластунски пополз в кухню. — Ой, и таки шо это за бардак? — она не выдержала и всплеснула руками.

— Это не бардак, это я, — и он расплылся в умильной улыбке пьяного идиота.

— Да я вижу что это ты. Я дико извиняюсь, но имею до тебя один вопрос, а за каким бесом ты так назюзюкался? — вкрадчиво спросила Яга, наклонившись поближе к Ади, она умудрилась даже не поморщиться от сивушного духмана. Вот что значит правильная закалка.

— Бабуля, зачем вы говорите злых слов, — обиделся болезный. — Я шол сюдою и думал за гарем, теперь я здесь и думаю за вас. А вы, а, — он махнул рукой и опять принял горизонтальное положение.

— Да что ты можешь думать за гарем! Неслух малолетний. Весь у своего папашу!

— Да что ви знаете, за моего папашу? Да что ви знаете за меня? Я тут можно сказать у поте лица, не жалея своей печени и остального ливера, — он тут же ощупал себя на предмет целостности выше названных органов и только потом продолжил. — Завел знакомство с пиратами, чтоб спихнуть вас у тот гарем, а ви таки не оценили! — оборотень перевернулся на другую сторону и что-то обиженно забулькал в стенку.

— Ой, таки гляньте на него! Ползи сюдою до меня и освободи дорогу людям, — Яга прошла в его комнату и бедный оборотень, как на веревочке двинулся за ней на карачках.

— А про гарем? — попыталась было рыпнуться Алена.

— Завтра все узнаем, когда он проспится.

Утром мы действительно все узнали. Ади выполз из своей комнаты весь помятый после вчерашней попойки. Его личико было просто непередаваемого оттенка. Бедолагу штормило и мотало из угла в угол. Яга какое-то время смотрела на внука, а потом выдала фирменную настойку, после которой несчастного быстро попустило.

— И что же ты вчера такого пил, что даже твоя регенерация не помогла? — удивилась она.

— Ром, а потом мы что-то курили, не помню, — он чуть поморщился и приложил к голове влажное полотенце.

— И с кем ты пил? — не утерпела любопытная Алена. — И ты вчера, что-то говорил за гарем.

— Да было дело. Вы когда ушли, я решил пройтись по городу и самостоятельно разузнать, каким образом можно туда попасть. Посидел то в одном кабачке, то во втором. Добрел до порта, а там как раз компания местных пиратов обмывала очередной удачный рейс. Они прошлый раз презентовали султану Василису в обмен на покровительство, в этот раз тоже решили не оставлять повелителя без подарка. Я с ними поговорил. Они не против подарить султану еще одну девицу, только их капитан решил на нее взглянуть, перед тем как отправлять в гарем. Он должен быть уверен, что товар первосортный.

— Хорошо, — задумчиво сказала Яга, — будет ему первосортный товар.

Что тут началось! Мы маскировали избушку под изыски местной архитектуры, спорили о том, кто же из нас будет представлен достопочтенной публике в лице грозного пирата Абу Али. Алена настаивала на своей кандидатуре, уж очень ей хотелось поучаствовать в этой авантюре. Когда еще простой сельской девчонке выпадет такая возможность. Яга настаивала, что пойдет она одна, как более опытный товарищ. Да и я не осталась в стороне, нацепив на себя заряженный амулет иллюзий. Как раз вчера вечером во время ожидания непутевого Ади смогла зарядить амулет и провести полевые испытания. Нужно сказать, что приобретение было на редкость удачным. Иллюзии в его исполнении приобретали редкую убедительность. После того как я закончила с внешностью — равнодушных не осталось. Ади мелко икал и крестился, Яга замерла в ступоре, а Алена... Алена лежала в обмороке. Нежная психика моей подопечной не выдержала такого надругательства над прекрасным. Да ну, сами виноваты, креативнее нужно быть, продвинутее! Так как я навела на себя морок, то творить с внешностью я могла что угодно. Обязательный кокошник и сарафан никуда не девались, просто оставались невидимыми. Итак, я вернула себе любимый зеленый ирокез, косуху и мини-юбку, правда крылышки пришлось убирать. Жаль, они придавали моему внешнему виду особую пикантность. Как же на спине такой разрез над самым интересным местом, из которого выглядывает моя радужная прелесть. Вместо прелести остался один разрез, который выполнял функцию завлекалочки и вентиляции. А что, жарко же. На ногах сверкали начищенные до зеркального блеска ботфорты. Лицо было украшено готским макияжем, заостренные коготки — черным маникюром. В носу пирсинг, в пупке тоже, кроме того, вокруг пупа еще и тату дракона, всегда о таком мечтала. В общем, в этом образе я воплотила все свои самые заветные мечты. Да, хорошая штука этот амулет иллюзий. Буквально любому предмету вне зависимости от размеров, он готов придать ту форму, которую пожелает его владелец. Причем воздействует он на все чувства человека, убеждая в абсолютной подлинности иллюзии.

— Ну, как я Вам? — я обернулась и обвела насмешливым взглядом эту шокированную компанию.

— Кхм, — Яга отмерла первой. — Солнышко, а ты уверенна, что султан оценит твой внешний вид?

— Ясь, ну ты странная, — я закатила глаза, — вот подумай, у мужика разных красоток вагон с маленькой тележкой. Он уже устал от них, ему подавай что-то новенькое, неординарное, свежее! Ты думаешь, чего он в Василису вцепился? От большой любви? Как бы не так! Она не похожа на этих томных куриц, которыми напичкан его гарем! Вот!

— Слушай,— задумалась она, — а ты права! Будем действовать от противного!

Мы выгнали из комнаты все еще икающего и вздрагивающего Ади и приступили к великому преображению себя любимых. Промучились часа два, но к приходу гостя были готовы. Итак, Алена: ее мы сделали томной мулаткой, оставив для контраста, светлую шевелюру. Мы увеличили ей глаза косметикой до размеров блюдец, затянули в корсет, отчего у нее опять случился нервный припадок. Грудь в это пыточное приспособление укладываться не хотела и выпирала со всех щелей, нависая над корсетом огромными холмами. Зато талия на этом фоне смотрелась просто с иголочное ушко. Эффект песочных часов был достигнут. Правда, от натуги глазки у нас выпучились еще больше, ну да ничего, с такой грудью кто ей в глаза-то смотреть будет? Личико зашторим легкой вуалькой, чтобы создать налет таинственности. О, кстати, на фоне вуальки глазки будут смотреться на редкость органично. Опять же, из легких тканей платьишко с разрезами на стратегических местах. В итоге Алена у нас стала мечтой озабоченного извращенца, любителя пучеглазых песочных часов.

С Ягой было с одной стороны просто, с другой сложно. Она была настоящей красавицей, а такого добра, как я уже говорила, в гареме было валом. Так что нашу красу нужно было грамотно изуродовать, но так, чтобы глаз от нее было невозможно оторвать. И вот как это сделать? Нарисовать ей заячью губу? Или горб на спине присобачить? Сделать негритянкой? Так у нас Алена уже темненькая, высветлить до белесости и превратить в этакую снежную королеву? Не вариант, Ядвига, у нас девушка страстная, выпадет из роли на раз-два, как только кто-то попытается ею помыкать. А то, что такая ситуация возникнет можно даже не сомневаться. Так что, долго промучившись, решили рисовать с нее роковую красотку, так чтобы у мужиков напрочь все отшибало от одного ее вида. Женщина-вамп из Ядвиги получилась хоть куда. Длинные черные волосы укрывали ее плечи шелковым плащом, фигурку затянули в черный латекс, от чего Яга время от времени морщилась, когда он скрипел при ходьбе как старая колоша. Зато как из него соблазнительно выпирала грудь! Юбка от платья отстегивалась, и наша краса оставалась в ботфортах все из того же материала на высоченной шпильке, бедра украшало тончайшее белье. Аксессуаром у нас была плетка, ну куда же без нее-то? Агрессивный макияж с карминовыми губками и огромными глазами делал образ хищницы полным и убедительным.

Абу Али пришел вовремя. Он зашел в дом, поздоровался с Ади и прошелся возле нашей разношерстной компании, выстроившейся перед ним в линеечку. Пират внимательно рассматривал нас, а мы его. Высокий, стройный, даже можно сказать поджарый, затянутый в черные кожаные брюки, красную шелковую рубашку, он производил впечатление ленивого хищника, опасного и не готового быть прирученным. Черты лица были на редкость правильными, можно даже сказать красивыми, его правую щеку украшал тонкий шрам, который Абу Али совсем не портил, а наоборот придавал мужественности всему его образу.

— Какой мужчинка, — тихонько облизнулась Яга. — Я бы его рассмотрела в роли тринадцатого мужа.

— Ясь, — прошептала я. — Задание выполним и вернемся к этому вопросу.

— Разговорчики в строю! — рыкнул на нас Ади.

— Ты кого мне подсунул, сын шакала? — взвыл Абу Али, когда осмотр был закончен. — Тут же нет ни одно нормальной! Эта, — он ткнул пальцем в мою сторону, — сбежала из дома скорби. Если я ее в таком виде во дворец доставлю, меня же высекут на главной площади, а ее закидают камнями! Вот эта, — он ткнул пальцем в Алену, — эта чуть лучше.

Алена после этой реплики приободрилась и выставила в разрез платья затянутую в чулочек ножку, потом, опомнившись, прикрыла край чулка любимым ведром. Где она его откопала одному богу известно, но я вам мамой клянусь, что за пять минут до прихода пирата мы отобрали это оружие массового поражения и спрятали от греха подальше.

— Красавица, а зачем тебе ведро? — полюбопытствовал местный гроза морей.

— Это аксесюар, — пролепетала она. — Заместо сумочки, знаете, такая нужная вещь в хозяйстве, а главное у нее столько помещается. А ежели пристанут, так и отбиться можно!

— Что уже на ком-то опробовала? — удивился он.

— А то, как же! — Алена обняла ведро и ласково погладила его по круглому боку. Если бы я не знала, что это обычная железяка, то подумала бы, что ведро заурчало от удовольствия.

Пират только закатил глаза и ничего не сказал. Он минуту постоял в задумчивости, а потом со вздохом перевел взгляд на Ядвигу.

— Ну и кто это у нас? — он в подробностях рассмотрел ее фигуру (Яга не растерялась и одним движением руки сбросила юбку на пол), перевел взгляд на плетку и не удержался от ехидного вопроса. — А этот аксессуар тебе зачем?

— У разных мальчиков, разные предпочтения, — мурлыкнула она с придыханием и обвела язычком кончик плетки. От этого действия пират покрылся испариной и покраснел, но уже через минуту смог взять себя в руки и гневно уставился на Ади. — Ты мне подсунул второсортный товар! Ни в один нормальный гарем этих — он пренебрежительно махнул рукой в нашу сторону, — не возьмут! Да и кому они нужны? Одна с зелеными волосами, вторая с ведром, третья с хлыстом! Ты за кого меня принимаешь?

По мере произнесения этого поистине экспрессивного монолога, Абу Али все больше и больше выходил из себя, под конец он схватил Ади за горло и прижал бедного оборотня к стенке.

— Ты все не так понял, — прохрипел бедолага. — Это эксклюзивный товар, достойный самого повелителя.

Пират посмотрела на Ади как на идиота, но душить перестал.

— Ты подумай, — вещал приободренный оборотень, — каких девиц везут к султану?

— Самых красивых, и самых достойных, — пират пожал плечами.

— А как ты думаешь, если тебя постоянно кормить только халвой, через сколько она тебе опротивеет?

— Кхм, — он задумчиво почесал макушку. — С этой точки зрения я ситуацию не рассматривал. Ладно, допустим, а что они умеют?

— Песни поют, танцуют, ну и всякое разное, сам понимаешь. Причем она, — он ткнул пальцем в собственную бабку, незаметно потирая второй рукой свой зад, — оставит кнутом такие невероятные впечатления, что ты запомнишь на всю жизнь.

— Даааа? Как интересно, а эта с ведром? — Абу Али перевел заинтересованный взгляд на Алену.

— Оооо, она такое с ним вытворяет! Использует как инструмент вместо барабана — это раз, как оружие — это два. Бой с ведром в ее исполнении не оставит равнодушным ни одно мужское сердце. Это настолько волнующее эротическое зрелище, что противник заранее обречен.

— Картина в целом ясна. Так, а какие достоинства у зелененькой?

— Это пленница с далеких островов, где культ любви возведен в ранг искусства. То, что умеет делать она, не сделает больше никто. Она воплотит в реальность самые смелые желания повелителя.

— Так ты мне, что троих предлагаешь? Мы же вчера говорили только об одной, — удивился Абу Али.

— Так получилось, — смутился Ади. — Тебе же выгоднее будет продать их втроем, чем по одной.

— Да чтоб ты понимал, втроем как раз и не интересно, больше двух это уже опт. Цена ниже, опять же нервов больше, таки за какой процент мы с тобой вчера договорились?

И почему у меня сложилось впечатление, что сейчас начнется форменный цирк? Я была права, эта парочка торговалась за каждый процент с таким рвением и энтузиазмом, что мы с девочками приуныли. Под конец они не выдержали и Ади устроил для пирата небольшое представление с нашим участием. Алену заставили петь и танцевать. Матерные частушки в ее исполнении под ведерный аккомпанемент, произвели неизгладимое впечатление. Яга предложила устроить показательную порку. Бедный, он тут же сбледнул и отказался от такой чести. По поводу моих умений Абу Али благоразумно промолчал и согласился на грабительские двадцать процентов, которые ему обещал Ади.

Как только договоренность была достигнута, нас тут же загрузили в паланкин и поволокли во дворец. Кстати, я не забыла прихватить коврик, который так понравился Алене, думаю у нас найдется минута перед побегом привести его в божеское состояние и зарядить магией. Лучше иметь еще один козырь в рукаве, чем потом кусать локти от собственной непредусмотрительности, тем более, что пространственный карман стерпит и не такое.

Паланкин для нашей компании оказался мелковат. Еще бы, он был рассчитан максимум на две единицы и их комфортное размещение. Нас же набилось туда пятеро, три девицы странной наружности, пират и оборотень. Дорога оказалась длинной, шаг у носильщиков не ровный и нас растрясло, да так, что по прибытии во дворец из носилок мы выбрались с красочным зеленым оттенком. На фоне моего зеленого ирокеза такой же цвет щек смотрелся органично, Ягу излишняя бледность вообще не портила, делая глаза больше, а губы ярче. Единственная у кого легкая зелень смотрелась неестественно, была Алена. Она чем-то походила на свежевыловленную утопленницу с ведром. Да-да, любимый Аленин девайс тоже был с ней. Кто-то же должен будет изображать дикие африканские пляски под мерное постукивание по ведру.

Главный евнух встретил Абу Али как родного, а вот когда — рассмотрел, что тот ему 'притаранил', схватился сначала за голову, а потом за сердце. Стенания престарелого херувима не слышали разве что глухие. Представление было долгим и вдумчивым с полным описанием умственных способностей пирата, привезенных им девиц и непонятного парня. Когда главный гаремный начальник слегка подустал, закончив монолог на тонкой, визгливой ноте, не растерявшийся Ади начал самозабвенно распинаться про усталость от халвы, нашу экзотическую внешность, невероятные способности и недюжинный ум. Аргумент про халву сработал. На нас посмотрели уже более заинтересованно, попросили спеть и станцевать, потом слегонца поторговались, да и отвели в гаремные покои.

— Никогда не думал, что торговать родственниками так выгодно, — услышали мы от удаляющегося Ади, позвякивающего полным кошелем золота.

— Вот паршивец, — в сердцах сказала Яга, — он этот момент надолго запомнит!

— Ладно тебе, — отмахнулась я, осматривая помещение. Комната, выделенная нам, поражала роскошью в чисто восточном стиле: мягкие ковры на полу, ворох подушек, мягчайшие ложа, чеканная посуда, на которой возвышались горы сластей, все это говорило о том, что о наложницах султана здесь заботятся. — Главное результат. Мы в гареме, теперь нужно найти Василису и птичку, разработать план киднепинга и драпать отсюда!

— Пошли, поищем. Василиса должна быть где-то здесь, — Яга кивнула головой на двери.

— Хорошо, — кивнула я.

Искали мы не долго, буквально за ближайшим поворотом из огромной общей комнаты доносились четкие команды:

— Раз, два, левой, левой! Сено, солома, дурища!

Я на цыпочках прокралась к дверному проему, задрапированному легкой тканью. Ну что сказать, помещение по обилию ковров, подушек и всяких разных удобностей, не уступало нашей комнате. В середине огромной комнаты был небольшой фонтан, отделанный мрамором. И вот вокруг этого сооружения маршировали девицы разных возрастов и комплекции, затянутые в шелка и тончайший шифон. Парадом командовала яркая блондинка, одетая в сексуальный кольчужный топ, крошечные шортики и кожаные сапожки на шпильке. Трудно было не догадаться кто это. Сразу видно дочь Дивногорского воеводы Никифора Андреева, вот уже который год верой и правдой служившего у князя Никиты Дивного. Девочка росла без матери, умершей родами. Как только маленькая Василиса стала ходить, ответственный родитель стал брать ее с собой на все тренировки дружинников, да и на инспектирование казарм тоже. Так что любовь к порядку, дисциплине и здоровому образу жизни Василиса впитала с младых ногтей. А, попав в гарем и посмотрев на местную жизнь, состоявшую из сна до обеда, объедания жирной пищей и полного отсутствия физических нагрузок, приуныла. Желание повелителя провести с ней ночь тоже хорошего настроения не вызывало. Первый раз она отбрехалась критическими днями. Второй раз споила престарелого сластолюбца до невменяемого состояния. Третьего раза пока не было, но в любой момент султан мог о ней вспомнить. Да можно было бы придумать что-то еще, но... раз — это случайность, два — начинает наводить на размышления, а вот три — закономерность. Так что злющая Василиса сгоняла свое раздражение на гаремных дивах. Да еще и эта чертова экипировка, в которую ее засунул главный евнух, натерла все стратегические места. А вы попробуйте походить в кольчужных трусах и лифчике, уже через минуту почувствуете все прелести жизни, особенно если у вас нет эпиляции в зоне бикини. Вот именно в такой непростой момент и должно было состояться наше знакомство.

Яга остановилась перед входом в помещение, тяжело вздохнула и у нее по телу стали расползаться странные татуировки, чем-то похожие на те, которые делали заключенные на рудниках. По крайней мере, церковь с четырьмя куполами там точно присутствовала. Яга взлохматила идеальную шевелюру, придала личику самое наглое выражение и вплыла в комнату вихляющей походкой от бедра, постукивая по руке хлыстом. Мы с Аленой волоклись в кильватере, пытаясь воспроизвести поведение Яги, но нам такой достоверности добиться было не суждено.

— А это еще что за явление Христа народу? Новенькие что ли? И почему одеты не по уставу? — она окинула нас хмурым взглядом. — Так, дамочки! Слушай сюда! Главная здесь я. С этой минуты я для вас царь и бог в одном лице, а также мать и отец родной. Слушаться меня беспрекословно! Шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте приравниваются к побегу и караются плетьми!

— Владимирский централ — ветер северный

Этапом из Твери — зла немеренно.

Лежит на сердце тяжкий груз

Владимирский централ — ветер северный

Когда я банковал — жизнь разменена

Но не "очко" обычно губит

А к одиннадцати туз. — Пропела Яга хриплым, прокуренным голосом, обходя замершую в недоумении Василису.

— Ну, что? Сарделька! Сосиска! Редиска! Навуходоносор! Петух Гамбургский! Пасть порву, моргалы выколю! — продолжала разоряться Яга, изображая из себя бывалого зека и демонстрируя окружающим распальцовку. Под конец она даже попыталась порвать латексный корсет на груди. Правда, силенок не хватило и Ядвига сделала вид, что эти судорожные движения в области груди исключительно по плану, этакий местный фольклор родом из серебряных рудников.

— Ты это чего? — проблеяла шокированная Василиса.

— Порезать бы вас всех, да возиться неохота, — отмахнулась Яга, усаживаясь на самый удобный диванчик, скрестив ноги по-турецки и опустив согнутые в локтях руки на колени. В комнате стояла гробовая тишина. Маршировавшие до этого гаремные жительницы замерли в прострации, кто-то даже с поднятой во время ходьбы ногой, с привязанной к ней соломой.

— Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста! — решила я подыграть Яге и ухватив огромный поднос со сластями и фруктами поднесла ей его с низким поклоном.

— Я и так сижу! Тьху, на тебя, присела! А на рудниках сейчас ужин... макароны, — сказала она со вздохом, мечтательно закатив глаза, потом посмотрела на блюдо и долго ковыряясь, наконец выбрала персик посочнее.

— Это же сама доцент, — шепнула я опешившей Василисе. — Знаешь, какая у нее репутация на рудниках? Мама не горюй! Кланяйся и проси прощения! Давай, а то живой ты из этой комнаты не выйдешь!

Яга в это время с независимым видом сидела на диванчике и кончиком хлыста чистила безупречные ногти.

— Давай, — подтолкнула я опешившую девицу в сторону Яги.

— Ты это, — замялась она, — прости, ошибочка вышла.

Яга на это не сказала ни слова, только величественно кивнула головой. Через какое-то время, молчание, повисшее в комнате, стало оглушающим. Яга, как истинный мастер держала паузу, чтобы народ окончательно проникся моментом.

— Значит так, — она встала с насиженного места и прошлась перед строем растерянных красоток. — Смена власти в отдельно взятом гареме, как вы понимаете, успешно состоялась, а вы, Василиса, можете продолжать. У вас очень правильный подход к делу воспитания подрастающего поколения.

Последняя фраза явно разрядила обстановку. Василиса польщено заулыбалась, и тут же смутившись своей реакции, прикрикнула на расслабившихся див, с огромным интересом следящих за 'битвой титанов'. Время до вечера промелькнуло быстро, Василиса муштровала девиц, мы сидели на диванчике. Яга с Аленой наслаждались спелым виноградом, сладким рахат-лукумом и медовой пахлавой, усыпанной орешками.

— Так, я больше не могу, — простонала я, глядя голодными глазами на вкушающих подруг. Амулет, зараза такая, давал мне иллюзию человеческого тела, вот только я как была мелкой феей в кокошнике, так ею и осталась. И попробовать угощение не могла по определению.

— Терпи, тебя никто не просил влезать в эту авантюру, — раздраженно шикнула на меня Яга.

— Да ты что? — взвилась я. — А фейское слово кто давал? Ты что ли? Как я могу пустить ситуацию на самотек, если от этого зависит мое будущее?

— Ладно вам, — Алена примирительно погладила меня по руке. — Не ссорьтесь девочки. Тут и так ушей слишком много.

— Это да, — я оглядела табун любопытствующих мамзелек, которые с удовольствием грели уши в нашу сторону.

— Пойдемте к нам? — предложила Алена.

— Нет, рано еще, нужно как-то Василису с собой забрать, поговорить вдруг она согласится на побег,— глубокомысленно шепнула Яга, отпивая из бокала.

Но нашим планам не суждено было сбыться. В комнату на всех парах влетел главный евнух, распространяя вокруг себя едкий запах аммиака.

— Так девочки построились, — пискнул он в нашу сторону и хлопнул в пухлые ладоши. — Светоч наших очей, решил почтить вас визитом.

После этой реплики в помещение вплыл пузатый дедок, разодетый в парчу и шелка, с намотанной на плюгавой голове чалмой. Сосисочные пальчики были унизаны огромными перстнями, на груди болтались несколько золотых цепей, на той же чалме красовалась огромная брошь. В общем, ювелирная лавка на выезде. От блеска этого стареющего вьюноши рябило в глазах, и начинала болеть голова. А ведь он еще и рта не раскрыл. Дядечка целенаправленно процокал по мраморному полу мимо строя замерших прелестниц прямо в сторону тоскливо глядящей перед собой Василисы. Это же надо, а у нас оказывается комплексы, тапки-то на каблучочках сантиметров этак с пять, да еще и с металлическими набойками. Вот мне интересно, это сделано исключительно из тех соображений, чтобы о приближении султана Шахрияра знали все подданные? Неужели его так боятся? По виду и не скажешь, сплошное благолепие на луноликом лице, прям к ране прикладывай. Дедок остановился напротив Василисы и с обожанием уставился на ее грудь, выступающую над кольчужным топом. Но его взгляд на ней задержался ненадолго. Рядом с Василисой стояла Яга, за ней я с любимым ирокезом, а потом Алена с ведром.

— А у нас однако пополнение, -Шахрияр восторженно всплеснул ручками, — и какое интересное!

Первой пристальному осмотру подверглась Яга, которая, не долго думая, скинула свою юбку и щелкнула хлыстом по полу прямо у самых ног султана. Дедок непроизвольно подскочил на ровном месте и чуть не хлопнулся в обморок от избытка впечатлений.

— Покушение! — заверещал он прямо на ухо главному евнуху.

— Это не покушение, вашество, это эксклюзив! — не растерялся старый пройдоха, и загнул речь на полчаса все про ту же халву. Под конец Шахрияр чуть из штанов не выпрыгивал от нетерпения опробовать новую наложницу, но, слава богу, удержал себя в руках.

— А дальше? — султан уже с откровенным интересом стал разглядывать наши с Аленой фигуры. Я, не долго думая, улыбнулась, оголяя вампирьи клыки, которые успела наколдовать во время прочувствованной речи евнуха. Я совсем не горела желанием скрасить сегодняшнюю ночь старому ловеласу. Как я и думала, он от меня отшатнулся и с надеждой уставился на Алену и ведро. Алена, перетянутая корсетом, после принятия на грудь подноса с фруктами и сладостями, еле дышала, доведя личный рекорд пучеглазости до максимума. То, что бедолага не смогла в себя затолкать, она решила припрятать на черный день в ведре. Видимо дни ожидались очень черные, потому как ведерко было под завязку набито всем без разбору, до чего смогла дотянуться наша сладкоежка.

— А чего она умеет? — с любопытством спросил султан, разглядывая Аленины песочные часы.

— Сказки рассказывает, на ведре играет, поет, танцует, — с последним евнух явно погорячился. Алена себя несла по комнате с огромным трудом, она была как натянутая стрела в ожидании, когда же наконец на ней лопнет это пыточное сооружение. Первые поползновения уже были. При каждом вздохе корсет трещал, но пока держался.

— Ой, как интересно! И цвет у нее такой необычный и волосики беленькие, у меня еще такой наложницы не было. Пусть она мне сегодня сказочку на ночь расскажет, — умилился султан и облизнулся на ее верхние далеко не девяноста.

Алену сразу подхватили под белы, тьху, темны рученьки и поволокли в сторону купален, а нас разогнали по комнатам. Отсутствовала она где-то с час, за который мы с Ягой чуть не поседели от переживаний. Василиса, добрая душа, еще подлила масло в огонь, обмолвившись о том, что султан частенько любит подглядывать за купанием новеньких наложниц.

— Что он там новое пытается найти? — удивилась я.

— Да ничего, — она пожала плечами, — мужик, одним словом, существо загадочное, его действия не поддаются объяснению элементарной женской логикой.

— Что делать будем? — не унималась я, мне было ужасно неловко, что из-за моей минутной слабости отдуваться будет Алена.

— Ничего, — пожала плечами Яга, — от этого еще никто не умирал. Перетерпит.

— Что ты такое говоришь? Как перетерпит? У Алены еще никого не было! — рыкнула я.

— Тогда ей остается только одно, — задумчиво сказала Василиса.

— Что? — рыкнули мы в унисон.

— Заговорить его насмерть, ну или не так радикально — до сна. Он хочет сказочку? Вот пусть и рассказывает то о чем ее просят, авось пронесет. Других вариантов все равно нет.

— Хм, ладно, так и сделаем, все равно я на него повлиять не могу. Можно было бы его усыпить, но на султане столько амулетов, что никакие чары против него не подействуют, — вздохнула Яга. — А кстати, все хотела спросить, как ты в этот гарем попала.

— Это долгая история, — Василиса поправила гриву белокурых волос и устроилась на диване напротив Яги.

— А мы разве куда-то спешим? — удивилась я, устраиваясь рядом. — Нам Алену еще долго ждать.

— Ладно, слушайте. А дело было так...

А дело было так, юная Василиса сбежала от отца на реку купаться. Она это проделывала уже неоднократно, поэтому особого удивления ее поступок не вызвал. Все жители Дивногорска давно смирились с редкостной неуправляемостью юной дивы, в том числе и ее родитель. Прочтет ей батюшка лекцию на ночь о недопустимости подобного поведения для благородных девиц, пожурит и оставит без сладкого. Так ничего же страшного. Лекцию за годы жизни Василиса знала на зубок и периодически подсказывала те или иные фразы забывчивому папаше. Против махания пальчиком у нее с детства выработался иммунитет. Вот если бы Ваське запретили тренироваться вместе с дружиной, это да, это был бы аргумент. А так... Сладкое она тоже не любила, так что ничего из вышеперечисленного не могло повлиять на юную балбеску. Нет, Васька отлично понимала всю степень риска когда 'тайком' бегала на речку: вдруг на нее кто-то позарится как на женщину. Василиса росла редкостной красавицей. Вдруг водяной или русалки озоровать будут, и утянут ее на дно, да мало ли что еще могло произойти. Да вот только на фоне удушающей летней жары, речная гладь манила обещанием прохлады и неги и юная прелестница не могла отказать себе в удовольствии искупаться в жаркий полдень. Правда, у нее хватало мозгов брать с собою на пляж облегченный меч, который в том году подарил ей на день рождения любимый отец.

В один далеко не прекрасный день Василиса доигралась. Слава о ней как о первой Дивногорской красавице облетела все Тридевятое царство, да и Тридесятое тоже. И вот в одной отчаянной голове созрел план умыкнуть нашу диву, тем более что всем была известна ее страсть к дневному купанию. Не раз уже злющая Васька гоняла заинтересованных пацанов, подглядывающих за ней во время заплывов. Из-за этих идиотов приходилось плавать в нижней рубашке. Неудобно, но что поделаешь. Вот и в тот раз засевших в кустах мужиков Василиса приняла за очередных своих поклонников, на которых стоит только шикнуть, и их ветром вынесет из кустов в сторону города. Она спокойно вышла на берег, отжала подол облепившей ее рубашки и принялась одеваться.

— А ты, красавица, чья будешь? — из кустов вышел приятный во всех отношениях молодой мужчина восточной наружности.

— А ты чего спрашиваешь? — подняла бровку Василиса, продолжая как ни в чем не бывало одеваться.

— Да так, вот думаю, уж не та ли ты Василиса, о красоте которой по миру легенды ходят? — расплылся он в обаятельной улыбке.

— А если и та? — кокетливо спросила она.

— Так это же просто замечательно! — воскликнул он радостно.

Пока Васька общалась с мужчиной, она не видела, что у нее творилось со стороны кормы. Она не смогла ничего сделать, когда ее тюкнули по голове, нацепили мешок и закинули на лошадь. В себя она пришла уже ближе к вечеру, находясь в каюте, на борту судна. Голова нещадно болела, на затылке образовалась довольно внушительная шишка, да к тому же еще и сухость во рту. Но, невзирая на самочувствие, Василиса встала и начала исследование каюты на предмет колюще-режущего оружия, а вдруг похитители идиоты? Да и двери бы проверить не помешало. Похитители идиотами не были, двери заперли и не оставили ей даже булавки, так что защитить девичью честь Васька теперь могла только руками и ногами, благо ответственный родитель все-таки научил ее некоторым приемам самообороны. Кстати, один из них злющая девица применила уже минут через пять, когда агрессор мужского полу с подносом с едой вероломно вторгся в ее каюту.

— Дура! — сложился пополам все тот же молодой, но уже не такой симпатичный мужчина, почти роняя на пол поднос, уставленный тарелками с восхитительной курочкой, свежайшей зеленью и мягкой картошечкой, посыпанной порезанным укропом. Василиса, невероятно извернувшись, словила поднос в воздухе, не дав пропасть кулинарному шедевру.

— Что я тебе сделал? — спросил мужик, чуть отдышавшись и отойдя от позы эмбриона.

— Может похитил? — возмутилась Васька, уперев руки в боки, после того как пристроила поднос с едой на кровать.

— Ну, похитил и что? Чего сразу драться? — мужчина поднялся и навис над грозной Василисой. — Я бы понял, если бы ты устроила скандал, закатила качественную истерику с битьем посуды, как сделали бы все остальные пленницы. Но драться? Кто на тебя после такого позарится?

И столько возмущения было в его голосе, что Василисе даже стало стыдно. Немного. Мужчина и, правда, был хорош собой, высок, строен, с притягательными чертами лица и тонким шрамом на левой щеке. Как в последствии выяснилось, это был небезызвестный нам Абу Али. На протяжении всего плавания пират старался наладить отношения с Василисой, но у него так ничего и не вышло. Девушку, время от времени, выпускали погулять по палубе, чем она не преминула воспользоваться, проведя на корабле настоящую инспекцию на предмет чистоты и соблюдения норм санитарной гигиены. А уж сколько замечаний получили матросы по поводу своего неряшливого вида, отсутствия дисциплины и плохого исполнения служебных обязанностей, словами не передать. Под конец плаванья затюканный Василисой боцман отдал ей свой свисток и полностью капитулировал. Так что за последние несколько дней, как раз перед прибытием в Магбар, корабль был вычищен от трюма до кончиков мачт, матросы щеголяли свежей формой и отсутствием трехдневной щетины. Порядок на корабле поражал и Абу Али продавал Василису в гарем буквально рыдая от горя, потому, что такого замечательного боцмана у него не было за всю его пиратскую карьеру. А возможно это была не единственная причина, по которой бравый пират ходил последнее время, понурив голову.

— А у вас точно ничего не было? — Яга пытливо посмотрела на Василису.

— Нет, — покраснела та, но было видно, что это не так. — И потом, он меня предал и продал. О чем тут еще можно говорить?

— Вась, а как тебе тут? — осторожно спросила я.

— Как тебе сказать, — замялась она, не зная, насколько может нам доверять. — Не очень.

— А как насчет того чтобы сделать отсюда ноги?

— Я только за, только вот как? — удивилась она.

— А вот это, дорогая тебя уже не должно волновать, ухмыльнулась Яга.

Итак, от задания номер один мы получили персональное согласие на кражу. Теперь бы так же легко уговорит номер два и можно считать программу минимум выполненной.

Глава 11.

Через час в комнате появилась распаренная и счастливая Алена. Видимо водные процедуры в исполнении местных работников так ее расслабили, что она и думать забыла о предстоящей миссии. Или это счастье от снятого корсета?

— Ну как? — с придыханием спросила Василиса, вспоминая свое первый опыт приема банных процедур 'а ля Харем'.

— Зашибись! — Алена сверкнула жизнерадостной улыбкой и закатила глаза от удовольствия. Вот откуда она таких слов нахваталась? Я же себя вроде сдерживала. — Сначала меня сняли корсет, а это я вам скажу уже нечто! Потом окунули в бассейн, затем попарили и размяли с какими-то маслами, намазали грязюкой и обмотали тряпкой. Все, думаю, явно к похоронам готовят. Но ничего обошлось. Смыли, потом намазали какой-то кашицей, потом и ее смыли, а потом опять маслами и притирками, и так цельный час. Знаете, я как заново родилась! — счастливая Алена плюхнулась на кровать.

— А ты ничего не забыла? — уточнила я.

— Га? — подопечная явно пребывала в нирване.

— Не га, а пора идти к султану! Что делать будем? — шикнула я на нее в надежде, что она соберет остатки растекшегося по-местному СПА мозга и выдаст хоть какой-нибудь экспромт. Зря ждала. Алена похлопала на меня коровьими глазищами и отмахнулась, как от надоедливой мухи.

— Я ведерко с собой возьму, ежели чего так припечатаю, мало не покажется.

— И вот откуда в тебе, деточка, такие садистские наклонности? — восхитилась Яга. — Вроде такой божий одуванчик, а все ведро, да ведро при каждой нестандартной ситуации. Тоньше нужно быть, оригинальнее. Вот треснешь ты его, может, даже и не убьешь, пожалеешь бедолагу, а завтра тебя за это либо запорют до смерти, либо убьют.

— А что делать? — растерялась она.

— Сказки рассказывать, сказки! Он же тебя об этом просил? — расплылась в пакостливой улыбке Яга.

— А-а-а, ну так это я завсегда готова, — облегченно вздохнула Алена. — Про репку там, про курочку рябу, про семерых козликов. Я сказки очень уважаю и знаешь сколько их знаю?

— Ну-ну, расскажи, а мы послушаем, — предложила Яга.

— Жил был дед и баба, и была у них курочка ряба, снесла она им яйцо не простое, а золотое. Дед бил, не разбил, баба била не разбила, мышка бежала, хвостиком махнула, и яичко разбилось, — продекламировала Алена.

— Бред, — припечатала ведьма. Я с ней была согласна на все сто. — Это сказка для дебилов? Нет, ну ты подумай! Мало того, что у них курица-мутант разродилась самородком, так эти два идиота вместо того чтобы по тихому его сбыть с рук и прикупить себе чего на безбедную старость, попытались слиток расколотить. Не получилось. Тут откуда ни возьмись такая же, как и курица, мутировавшая мышь, которая расколотила слиток хвостом. И вот таким ужасом ты собираешься кормить несчастного султана? Да он тебя заткнет на первой же минуте сказа о золотом яйце!

— А что тогда? — расстроилась Алена.

— Думай, ты же с феей уже сколько времени общаешься. Расскажи ему сказку на новый лад, на иномирный, так глядишь и ночь пройдет и никто к тебе приставать не будет, — Яга пытливо посмотрела на Алену, в надежде увидеть там хоть какие-то искорки понимания, но напоролась только на растерянность в Аленином исполнении.

— Придется мне идти с ней, — вздохнула я печально.

— Свечку держать будешь? Или третьей присоединишься? — желчно спросила Яга. Василиса в это время сидела молча и только переводила растерянный взгляд с Яги на меня, а потом на Алену.

— Аьоена! — раздалось под дверями. — На выход, наш повелитель заждался!

— А-а-а, была, не была! — рыкнула я, срывая с себя амулет иллюзий и раскрывая крылышки.

— Фея, — заворожено восхитилась Василиса.

— Ну, фея, можно подумать, ты нас первый раз видишь!

— Ага, — сверкнула она глазами.

— Альена! — поторопили нас из-за дверей.

— Иду-иду! — крикнула она. — Так ты со мной? — шепнула она уже мне.

— А куда я тебя одну отпущу? — я приземлилась у нее на плече и накинула на себя полог невидимости. — А то напортачишь еще, совершишь переворот в одном, отдельно взятом султанате, а я потом разгребай. Ладно, шевелись, давай!

Задумчивая Алена, задрапированная в тончайшую ткань, гордо выплыла из комнаты и двинулась вслед за слугой в покои повелителя. Я усиленно вертела головой пытаясь запомнить дорогу, вдруг придется экстренно тикать. Кто так строит? Ну, кто так строит? Пять поворотов налево, один на право, потом прямо, потом опять два налево. Лабиринт, а не дворец! Но, слава богу, добрались, не прошло и полгода. Шахрияр развалился на широком ложе, рядом с ним стоял низкий столик с кальяном, чашечками ароматного кофе и неизменными сластями, и фруктами.

— О, услада моих очей, — витиевато толи выругался, толи похвалил он. — Каждая минута моего ожидания делала мою страсть все больше и больше!

— Э-э-э? — занервничала Алена. — Так вы меня позвали сказки рассказывать?

— Какие сказки? Вах! Слюшай, ну какие сказки? — и главное отложил любимую трубочку, к которой до этого присосался, как к материнской груди, и тянет шаловливые конечности в Аленину сторону. Та, не будь дурой, вовремя отскочила в сторону.

— Я девушка порядочная! — Алена приняла любимую позу, руки в боки, грудь на выкат, слава богу, выкатывать было что! — Велено было рассказывать сказки, так извольте слушать!

— Ладно, давай, только недолго и немного, — махнул на нее рукой султан и откинулся на кровать, опять присосавшись к кальяну. Ну, подождет мужик еще немного, все равно же свое получит, а так вдруг она его развлечет чем-то интересным.

— Сказ о золотом яйце! — гордо начала Алена, а я мысленно содрогнулась, в красках представив себе, что эта ненормальная сейчас расскажет. — В некотором царстве, в некотором государстве жил дед с бабкой!

Султан скривился, видимо ожидая от начала сказа чего-то большего, но перебивать не стал.

— Да дед был не простой, — продолжила Алена.

— Золотой, что ли? — не утерпел Шахрияр.

— Не, некросом был, некромантом тобишь, над скотинкой дюже любил опыты проводить, выводить новые породы.

— Так какой же это некромант, скорее селекционер, — не унимался султан.

— Так вы слушать будете? — обиделась Алена.

— Ладно, молчу, — он опять пыхлул из кальяна.

— Скрещивал он нежить с обычной животиной, выводя разные охранные породы. Бабка тоже была не простой женщиной, а потомственной ведьмой, а потому мужу в экспериментах помогала. Как-то раз они решили увеличить несучесть собственных курей, уж больно дед-некромант любил яичницу. Или это бабка больше ничего готовить не умела? Ну да не суть. Экспериментировали долго, со вкусом. Сначала у них получилась зомби-несушка, но яиц она почему-то не давала. Развеяли. Потом, вплели в обычное яйцо, что им принесли из соседнего села заклинание подчинения, охранные функции и усилили основной инстинкт.

— Это какой? — не утерпел Шахрияр.

— Жажду воспроизводства. И получился у них из того яйца боевой петух, который бросался на все что движется в попытке затрах..., кхм, полюбить все окружающее. Боец из него, кстати, был неважнецкий, да и плетение подчинения не работало. Так что прибили несчастного калеку, шоб значица не мучился.

— Странная у тебя сказка, однако, — покачал головой султан. — Ладно, что там дальше?

— Третий раз взяли они яйцо на эксперименты, магичить почти не стали, только защитили курочку от болезней всяких, да и пожелали, чтоб яиц она нанесла побольше, ну хоть каких-нибудь. А за этой парочкой магов давно уже с любопытством наблюдал Локки, бог этот был большим шутником. Услышал он то пожелание, да и влил в яйцо немного своей силы. Итак, долго ли, коротко ли, но из яйца вылупился цыпленок, рос он не по дням, а по часам. Уже на следующий день по двору у бабки и дедки гоняла резва курочка ряба. Дед с бабкой не могли на нее нарадоваться. Прикупили ей в селе петушка для веселой жизни и качественного размножения, и первого яйца ждали как своего ребенка. Посадили несушку в комнате в специальную корзинку, насыпали ей пшена, налили водички и приготовились ждать. День ждут, ничего. Второй ждут, ничего. На третий день снесла курочка ряба яйцо, не простое, а золотое. Дед, второй день мечтавший о свежей яичнице, очень расстроился. Бабка рыдала горючими слезами. Но делать было нечего, попробовали они его расколотить, вдруг в яйце только скорлупа золотая, а все остальное нормальное. Дед бил, не разбил, бабка била, не разбила. Отложили они его на полочку в надежде поэкспериментировать завтра. Да вот только бежала по той полке мышка, хвостиком махнула, яйцо шмяк оземь, и разбилось.

— А мораль? — спросил потрясенный Шахрияр, такого бреда ему еще не рассказывали.

— Не стоит недооценивать мышей, и искать сложные решения, там, де есть простые, — глубокомысленно сказала Алена.

Вот за что я ее уважаю, так за нестандартный подход. Может же когда хочет! Я бы до деда-некроманта никогда бы не додумалась. Или это она перечитала фентези в царской библиотеке? Вроде я у нее в руках видела только рыцарские романы.

— А еще? — не унимался султан.

— Сказ про репку, — Алена задумалась на минуту.

— Что тоже про некромантов? — удивился он.

— Да нет, просто Репу, так вы слушать будете? — разозлилась наша сказочница.

— Да буду-буду, вещай, интересно же, — султан повелительно взмахнул в ее сторону рукой.

— Итак, в некотором царстве, в некотором государстве.

— Это уже настораживает, — встрял он опять, но увидев раздраженное лицо Алены примирительно поднял руки. — Ладно, молчу.

— Жила была девушка Репка. Да вот беда, оклеветали ее и посадили в тюрьму по злому навету. День сидит, два сидит, выбраться не может. Дома родственники слезами горючими умываются, вызволить не могут. Пошел дед к судье, дал тому взятку аккурат перед судом, чтоб девицу выпустили. Да только ничего у него не получилось, видимо мало было. Так что не вытянули из темницы нашу девицу, и еще хуже, присудили штраф. Дома рев, крики, бабка на него волну гонит, за последние отданные копейки. На следующий день она по сусекам поскребла, набрала еще немного деньжат и пошла уже к городовому давать взятку, авось он на побег глаза закроет. Тот деньги взял, но бабку тоже выгнал. Опять мало было. И сидит наша Репка в темнице дальше. Долго ли коротко ли, но прошел не один день пока в тот город не наведался брат Репки. Денег в доме нет, старики в слезах, сестра в темнице. Он погоревал с ними, взял бутылку самогона, закуски да и пошел у тюрьму к стражнику, который стерег Репку. И часа не прошло, как Репка была на свободе, стражник сытый да пьяный, а грошики, что взяли у соседей им вернули.

— А мораль? — спросил задумчивый султан.

— Важно не сколько даешь, а кому! — глубокомысленно изрекла Алена.

Я сидела у нее на плече и ни во что не вмешивалась. А зачем? Алена и сама замечательно справляется. Вот никогда бы не подумала, что моя подопечная такой гениальный сказитель, взять и из простой сказки сделать такой глубокомысленный шедевр с тонким знанием жизни. История страдалицы Репки меня потрясла до глубины души! Нет, ну это же нужно такое придумать? Молодец! Хвалю, выскажу свое одобрямс, когда мы отсюда выберемся. Кстати, если этот любитель сказок к ней полезет, точно дрыном приласкаю, невзирая на возраст и титул!

— А еще знаешь? — не унимался разошедшийся султан. Время уже было за полночь, но кто же будет на это обращать внимание, если тут такое рассказывают. А Алене только того и надо было.

— А как же! — гордо подбоченилась Алена. — Мистический триллер сказ о крике семерых козлят!

— Чего-чего? — не понял с первого раза султан. — Трилл чего?

— Триллер! Деревня! Это такой сказ, который у тебя мурашки по телу вызывает, от которого волосья дыбом во всех местах стают!

— Но-но, попрошу, я все же султан! Побольше уважения! — обиделся он.

— Ладно, Шахриярчик, не злись, — пошла на попятную Алена.

— Так что там за сказ?

— Мистицкий! — глубокомысленно произнесла она. — В некотором царстве, в некотором государстве жила коза с козлятами!

— Мне уже можно бояться? — встрял Шахрияр.

— Да что такое? Только я начну сказ, как ты со своими репликами! Сейчас у меня весь настрой уйдет, забуду сюжет, и что ты тогда делать будешь? Больше же тебе никто такое не расскажет! — Алена попыталась его призвать к порядку. Получилось. Почти. Шахрияр довольно пыхнул, улыбнулся и приготовился слушать дальше.

— Итак, жила была коза Манька и семеро козлят. Женщиной она была глупой и недальновидной.

— Не понял, — встрял султан, — так коза или женщина, это же разные виды.

— А что коза не женского полу? — удивилась Алена. — И потом что женщина не может быть козой? Ну, чисто хфигурально.

— Как-как?

— Нууу, — Алена на некоторое время задумалась. Я, как мышка сидела и молчала. Мне было жутко интересно, как она сейчас выкручиваться будет. Когда я еще ей проведу экзамен на сообразительность в полевых условиях. — В переносном смысле! — наконец нашлась она.

— Ааа, — султан задумчиво почесал лысину. — Продолжай.

— Вот ты меня все время сбиваешь! Ладно, слушай. Манька была козой не по виду, а в натуре! Какая же еще ненормальная баба выберет в мужья местного бабника Никиту? Ну, он знамо дело с ней погулял, козел! Нагулял ей семеро козлят, таких, как и их папашка. Манька родила одних мальчиков, и Никита сбежал! Таких же коз, как Манька только в других селах видимо невидимо, чего же останавливаться на одной? Ну, так вот, жила Манька с мелким поголовьем подрастающих козлов аккурат возле лесу. Жили они бедно, но дружно.

— А де мистика? — встрял Шахрияр. — Пока одна бытовуха!

— Сейчас будет, что ты такой нетерпеливый, все норовишь перед батьки в пекло впереться! Так вот, жила она аккурат возле леса, а про тот лес давно шла дурная слава: то привидения шалят, то оборотни. А то и местное кладбище самопроизвольно восстанет и тогда шляются живые мертвецы по селу, пока их заезжий некромант не упокоит. Но куда было деваться бедно козе? Кому она была нужна с таким нехилым потомством. Семь ртов прокормить это вам не хухры-мухры. Пожалев бедную мать-одиночку, местный трактирщик устроил ее к себе посудомойкой. Платил мало, но постоянно, да и продуктов подбрасывал для мальцов. Но, каждый раз, уходя из дому, сердце Маньки было не на месте, она все пережевала, чтобы с ее козликами ничего не случилось. Когда она уходила из дому, двери за ней закрывались, и мальчишки больше никого не пускали, пока не услышат заветное слово.

— Какое? — шепнул Шахрияр.

— 'Пароль!' Манька как-то его услыхала от заезжего торговца и подумала, что такого слова точно никто в их селе не знает. Так что попадала она в хату только когда его назовет. Да только в лесу со временем стало еще хуже, там окромя разной нечисти завелся волк! — Алена последнее слово прошептала с придыханием, чтобы произвести на султана максимально трагическое впечатление.

— Тю, сколько тех волков на своей жизни повидал, ничего же интересного! — разочаровался Шахрияр.

— Да погоди ты! Волком он был тоже хфигуральным. То есть в натуре! Короче, маньяком он оказался! Педофилом! — припечатала Алена.

— Это как? — выпучил глаза Шахрияр.

— Как-как, — буркнула она, краснея, вспоминая мои лекции на тему полового воспитания и всех возможных извращений. А что, нужно было молчать? А если бы она не смогла разобраться, кто перед ней и чего от нее хочет, если бы такого встретила? Что тогда? — Любитель подрастающего поколения, в данном случае с явными гомосексуальными наклонностями, — протараторила она на одном дыхании не исковеркав ни одного словечка. Шахрияр медленно переваривал полученную информацию, время, от времени пыхтя кальяном.

— Дальше, — он повелительно махнул рукой.

— Ну, так шатался этот волк возле хаты козы не первый день, то в окна заглядывает, то под дверями подслушивает, то пытается в хату попасть. Так кто же его пустит-то? Слова заветного он не знал. И были наши козлики пока в безопасности. Волк даже как-то спер побитую молью овечью шкуру, чтоб прикинуться сирым и убогим бомжом. Поскребся в ту дверь, попросил три корочки хлеба, Буратино, блин, местного разлива с нестандартными наклонностями и жаждою приключений на хвостатый зад. Козлята оказались не дураки и в хату странного бомжа не пустили. Так у них и повелось, тока Манька за порог, как волк пытается пробраться внутрь, дюже уж ему маленькие козлики пришлись по сердцу. В один прекрасный день, толи Манька стала беспечной, толи волку просто повезло, но слово заветно он услышал. И только коза за порог, он тут же подскочил к дому, да и гаркнул со всей дури 'Пароль!'. Да только голосина у него была мужицкая, сильная, вот козлики его опять не пустили. Осерчал волк, расстроился, понял, что так ему козликов из хаты не выманить. Голос должен быть женским, а для этого был тока один путь.

— Какой? — заворожено спросил султан.

— Какой-какой, кастрация! Какой еще? И так его уже все достало, так ему захотелось юной козлятины, что волк решился на операцию. Пошел он к местному кузнецу, который по совместительству был единственным на несколько сел костоправом, зубы рвал, точнее, выбивал, вывихи вправлял, да еще и по мелочи шаманил. Кузнец волку все сделал в лучшем виде, где-то что-то надрезал, не отрывая, что-то обрезал до кучи. Голосочек теперь у волка был то что надо. И естественно козлята ему двери открыли. Дурни малолетние. Он их похватал и отволок в свое логово. А чтобы никто на него не подумал, волк тут же заявился в тот трактир и заказал самые лучшие блюда. Алиби себе создавал. Когда коза домой вернулась, видит, а дома то никого и нет. Первым делом она подумала на волка. Взяла вилы, да и пошла к нему домой. Волк, как увидел козу, выскочил перед ней на крыльцо и давай разоряться, как он рад ее видеть. Мамой клялся, что ничего не знает про ее деток. Но тут коза услышала крик семерых козлят, все поняла и прибила волка вилами. Выпустила козлят из заточения и с того времени жили они долго и счастливо.

— А мораль?

— Не становись на дороге у материнского чувства, а то живым не выберешься, будь ты даже сто раз серым волком, а она обыкновенной козой.

— Ох, чтобы я так жил, как ты сказки рассказываешь! — махнул на нее рукой расстроенный Шахрияр. — Иди, все настроение перепоганила своим триллером!

А Алене только того и надо было, еще и трех часов не прошло, а она уже освободилась и теперь с чувством выполненного долга можно и на боковую.

— Алена, а что тебя сподвигло на такую сказку? — спросила я, когда мы вернулись в свою комнату.

— А помнишь ты мне рассказывала про молчание ягнят? Я еще всю ночь ревела. Вот я и подумала, что если я султану что-то подобное расскажу, он от меня отстанет, — она устало опустилась на кровать.

— Почему мистический? — решила уточнить я напоследок.

— А почему нет? Звучит солидно, — зевнула она и провалилась в сон.

Утро, птички поют, солнышко заливает нежными лучами парк султана, пробуждая розы от ночного сна, осторожно слизывая с бархатных лепестков утреннюю росу, вызывая радостное благоухание благодарных цветов. Из минаретов доносится многоголосый хор муэдзинов, прославляющих всевышнего. А в гареме тишина. Местные гурии еще спят, восстанавливая красоту после Васькиных эскапад. Только иногда по коридорам слышно шуршание, которое издают остроносые шлепанцы служанок, подготавливающих помещения гарема к новому дню.

— А ну хватит дрыхнуть, лентяйки! Я добыла информацию о птице, — рыкнула Яга, влетев в комнату Алены.

— Чего орешь, ну, узнала ты про птицу, так будь человеком, обожди пока другие проснутся! Всю ночь, между прочим, за вас отдувалась, Шахриярчику сказки на новый лад втирала, — пробурчала сонная Алена, разлепив один глаз.

— Ладно, сказительница. Судя по-твоему не очень потрепанному виду, вчера все прошло нормально, — Яга разместилась на соседней кровати и перевела вопросительный взгляд с Алены на меня.

— Да, более чем. Представляешь, у Алены тааакая богатая фантазия! Словами не передать. Султан был сражен наповал! — я поднялась с кровати и довольно потянулась, накинув на себя амулет иллюзий.

— Да? Ладно, с этим потом. Пока вы султана развлекали, я решила провести разведку на местности, спустилась в сад и подобралась к павильону, в котором держат жар-птицу. Кстати, обычный себе павлин, правда, красного колеру и со скверным характером. Чуть что, сразу орет. Так что первым делом нужно будет связать птичке клюв, а то перебудит весь дворец. Охрана в основном магическая, плетения сложные, повозиться придется долго, но и только. Дальше. Раз в три часа к ней заходит кто-то из слуг, проверить как у птички дела и все ли в порядке с сигнализацией. Так что про все на все у нас три часа после вечерней проверки. Не уложимся, могут быть проблемы.

— А тебе этого времени хватит? -я встревожено посмотрела на Ягу.

— Должно хватить, — пожала она плечами. — Можно конечно напоить слуг сонным отваром, но, во-первых, где я тут травы возьму, а во-вторых, кто меня к слугам подпустит?

— Мда, задача, — я только тоскливо вздохнула, понимая, что вторая часть нашей гаремной эскапады тоже будет отдавать чистым авантюризмом. — Пробовать сегодня будем?

— А чего тянуть? Все равно нормально подготовиться в таких условия не удастся, так какая разница, что сегодня, что завтра, — Яга чуть расстроено махнула рукой. — Вечерний обход часов в одиннадцать, в это время во дворце все спят и нас не хватятся, а до этого времени ведем себя как обычно, ничем не выделяемся.

— А если Шахриярчик опять сказку захочет? — встряла Алена.

— Сделаешься больной, — отмахнулась ведьма. — Вон у Василисы же прокатило.

Весь день мы провели как на иголках, ели и пили со всеми, но как-то без души, даже Алена не налегала на сладости, хорошо понимая, что набитый желудок во время операции ей будет только мешать. Василиса без особого огонька тренировала жительниц гарема, а они, заметив такое к себе отношение, стали отлынивать от качественного выполнения упражнений. Я сидела в уголочке и медитировала, набираясь сил, вдруг что-то пойдет не так и Яге понадобиться помощь. Время тянулось удивительно медленно, но вот, наконец, наступил вечер. Нежные сумерки укутали своими объятиями дворцовые сады, пение цикад успокаивало и навевало хорошее настроение. Густой запах роз, которые заблагоухали по вечерней прохладе особенно сильно, буквально сбивал с ног. Вокруг было ни души, только четыре идиотки, задрапированные в костюмы ниндзя, сверкая сюрикенами из самых неожиданных мест, крались к павильону с жар-птицей.

— Яся, шоб я еще раз влезла в ту срамотень! — пыхтела возмущенная Алена, волоча за собой любимое ведро. — Ты что ничего другого не могла намагичить? Я в этом комбизоне, как голая, только одно в нем хорошо — он черный и с блестюшками.

— Какие к черту блестюшки? Это боевое оружие! И вообще, цыц! — возмутилась Яга шепотом. — Мы идем на дело, все претензии нужно было высказывать до этого, а сейчас молчи, бери вон пример с Василисы.

Васька и правда молчала, а какой у нее был еще выход? Рот был спрятан под натянутую на лицо маску. Я тоже была в костюме, который соорудила себе при помощи амулета и тащилась за этой троицей, согнувшись под тяжестью ковра-самолета.

По дороге нам никто не встретился, и мы смогли благополучно добраться до павильона. Вечернее посещение птички слугами, мы пересидели в ближайших зарослях кактусов. Вот не знаю, какой садист их тут растил, холил и лелеял в таком количестве. Эта колючая мерзость будет мне еще долго сниться. А ведь у меня тельце иллюзорное, а вот у других вполне реальное. Яга, как бывалый разведчик и натуральный йог, сидела в колючих кустах в позе лотоса и не шевелилась. Василиса молча извивалась ужом, пытаясь принять такую позу, при которой тонкие, острые колючки будут не так сильно ранить ее нежное тельце. Алена... Алена же, вела себя как бегемот в посудной лавке, слава богу, я вовремя накинула на нас полог неслышимости, а то были бы мы уже давно изловлены и отправлены в местную тюрьму.

— Алена, — шикнула на нее злющая Яга. — Сейчас в ужа превращу!

— А чего сразу я? Как что так Алена, я чувствую себя подушечкой для иголок. А у меня знаешь, какое тельце нежное стало, в гаремном СПА отпаренное, отмоченное, намазанное и размятое.

— Сейчас твое тельце будет прикопанное прям под этим кустом! — взвыла ведьма. — И молись, чтобы слуги не заметили магический всплеск из зарослей кактусов.

— Думаешь, там есть маги? — уточнила я, подползая к ведьме поближе.

— Не думаю, уверенна! А ты бы свое главное достояние по-другому сторожила? — удивилась она.

— Да, нет, пожалуй, ты права, — вздохнула я.

— Ладно, еще минут пять и они уйдут, будьте готовы по моей команде скрытно передвигаться в сторону павильона. СКРЫТНО, Алена, скрытно, а, не гремя ведром! Ты меня поняла? — Яга ожгла мою подопечную таким взглядом, что будь я на ее месте, сама бы закопалась, чтобы не мучиться.

И, правда, не прошло и пяти минут, как последний слуга вышел из павильона, активировал защитное плетение и покинул парк. Яга, как заправский коммандос, показала нам сначала три пальца, потом два, потом один. Ткнула в себя и показала на центральный вход, Ваську поманила за собой, а нам с Аленой показала затаиться на шухере рядом со входом.

— Это она чего? — шепнула непонятливая Алена, пытаясь изобразить бесшумную походку и ловя на начищенные бока ведра отсветы от магических фонарей, натыканных по периметру.

— Ш-ш-ш, любопытная ты моя, все потом, — я расстелила на земле старый, протертый до дыр ковер-самолет. Шухер был готов к отлету в любую минуту.

Мы уселись на коврике и принялись ждать. Алена запускала пятерню в полное сластей ведро и что-то подъедала. Наверно это у нее нервное. Яга химичила с защитой. Васька стояла на стреме с другой стороны. Но вот защита была снята, дверь вскрыта. Не прошло и минуты, как клетка с птичкой оказалась в нежных объятиях Яги. И вот стоило только ей снять с пьедестала клетку, как по всему дворцу разнесся оглушающий вой.

— Тикаем! — крикнула Яга, вылетая из павильончика, клетка, придерживаемая рукой, болталась где-то в кильватере.

О-о-о, как мы драпали! Это было просто-таки эпическое зрелище! Я от того воя непроизвольно подняла коврик, а вместе с ним и все трупики, прикопанные в парке. Что вам сказать, я же вроде светлая фея любви, у меня же ничего подобного не должно было получиться! Ну, никак! Я же не некромант! Или они поднялись от большой любви ко мне? В нашу сторону, роняя плоть с костей, двигались кошки, мышки, собачки, парочка мужиков, разбойного виду, несколько евнухов и пару девиц облегченного поведения.

— Фиалкаааа, — взвыла испуганная Алена, — что это такое?

Она даже жевать перестала.

— А это деточка, — я поднялась на коврике повыше, чтобы разгулявшаяся неупоноенная нежить нас не достала, — даже я не знаю.

— Опускайся! — крикнула подлетевшая к нам Яга.

Именно этот момент выбрала местная охрана для появления. Сволочи, им жалко, что ли, могли подождать еще немного, мы бы спокойно смылись. А то бегут в нашу сторону, оружием размахивают, кричат что-то грозное и, похоже, дюже матерное. О, вон еще и маги выскочили, шмаляют по нам феерболамию. Залезшая на коврик Яга, только успела втянуть Ваську и накинуть на нас защитный полог, как по нам ударило, что-то посильнее феербола.

— Ах сволочи! — взъярилась я. — По женщинам магией? Ну, вы сами напросились! Фас!

Я ткнула дрыном сначала в поднятую толпу нежити, а потом в магов и охрану. Зомбики, с умильной улыбочкой, дружно развернулись и, пошатываясь, побрели знакомиться с магами. Те попытались закидать толпу дружелюбно настроенной нежити заклинаниями, но ничего не получилось. Маги были изловлены и затисканы почти до невменяемого состояния. Вот что делает великая сила любви! Она даже свежеподнятого зомби делает ласковым и дружелюбным существом. А некоторых еще и любвеобильными, как вот тех дамочек облегченного поведения, которые усиленно строили глазки магам. Магов было откровенно жаль. Представляете, подходит к вам слегка протухшая мамзелька, улыбается щербатым ртом и говорит, что за чисто символическою плату готова выполнить любой каприз, даже оральный. Так же и импотентом стать недолго!

Мы летели низко, едва не задевая верхушки деревьев. Ковер мотало из стороны в сторону. Грузоподъемность была превышена, поэтому я, не долго думая, стащила с себя амулет, опять приняв фейский вид, и как следствие, восстановив фейский вес. Стало чуть легче. Добрались мы до домика в рекордные сорок минут. Ади не подвел, был дома, так что мы тут же взлетели и взяли курс на Лисию. Опасаясь погони, летели всю ночь и только пасмурным, промозглым утром припарковались в предгорьях. Яге и мне нужно было передохнуть, перелет забрал последние силы. За ночь нужно было улететь как можно дальше, желательно даже пересечь границу. Было понятно, что зомбики задержат магов ненадолго. Взять остаточный след наших заклинаний большой проблемы не составит. Одна надежда на то, что пока маги поставят в известность султана, пока организуют поисковую операцию, наш след развеется. Кстати, хорошо, что мы были под личинами, а то грамотки 'Их разыскивает Магбарская стража, за поимку ну очень большое вознаграждение' не дали бы нам спокойно жить даже в Тридевятом. Единственная кому действительно не повезло, это Василиса, она была без маскировки. Мало девка из-за собственной красоты натерпелась, так теперь еще и это.

— Все, ты как хочешь, а я спать, — зевнула Яга. — Сил моих больше нет.

— И я тоже, только если ты не против, я у тебя улягусь, а то Алена сейчас проснется и меня за компанию разбудит, — я влетела в комнату Яги и стала устраиваться на ее подушке.

— Ладно, спи, чего уж там, — она зашторила окна и прилегла рядом.

Проснулись мы с Ясей ближе к вечеру. Дом был заполнен гулкой тишиной. Ни Алены, ни Васьки, ни Ади нигде не наблюдалось. Я вылетела из дому и огляделась. Красота-то, какая! Ранний вечер раскрасил нежными красками низкий перелесок, оттенил глубину озерной глади и подчеркнул хищную красоту гор. Как сказал кто-то: лучше гор могут быть только горы, и он был прав. Низкое взгорье, затянутое хвойным перелеском, переходящим в луга, укрывающие высокие холмы зеленым ковром с островками Иван-чая. Всю эту красоту обрамляли стремительные горные реки и чаши озер, путь до которых мог выдержать далеко не каждый. А уж если он доходил, то мог наслаждаться глубокой обманчиво-безмятежной синью озер, опоясанных вековым лесом и горными вершинами.

Вот возле одного из таких водоемов расположились наши ребята. Ади мирно ловил рыбу, Алена с Василисой в отдалении плескались на мелководье.

— Ой, Фиалка проснулась, — завидев меня, заверещала Алена.

— Чего орешь, как оглашенная? — шикнула я. — Леди так себя не ведут, ты забыла, что ты без пяти минут принцесса?

— Ой, Фиалочка, ну что ты опять? Ведь все было так хорошо. Во дворце султана ты ко мне не цеплялась, даже сказки мои оценила, а теперь что? — всплеснула она руками.

— Солнце мое, — начала я вкрадчиво, — не цеплялась я к тебе исключительно из тех соображений, что ситуация была боевая, стресс на стрессе. А теперь, когда задание практически выполнено уж будь любезна, вспомни о манерах. Да и пробежками мы давно не занимались. Вон как за последнюю неделю щеки наела.

Алена оглядела себя со всех сторон, даже пощупала ладошками пухлые щечки и была вынуждена со мной согласиться. Килограммы возвращались, а это было печально. Милая пышечка на троне — это куда ни шло, но вот кубышка, со свисающими складками жира — нет. Так что следующий час мы провели очень содержательно: разминка, пробежка, растяжка, отжимания, приседания. К нам присоединилась и Василиса, которая дома каждое утро тратила на грамотный фитнес. Правда, он у нее был больше направлен не на скидывание лишних килограммов, а на укрепление мышц и поддержание хорошей физической формы. Да и чего уж там, любила она в тайне от родителя помахать мечем, и поскакать с ребятами с шестом. Так что в ее лице я получила ярую сторонницу и приверженницу здорового образа жизни. Васька, когда услышала о цели нашего занятия, — встрепенулась, приободрилась и пообещала разнообразить Аленкины упражнения, занимаясь с ней даже во время полетов.

— Фиалка, опять девок гоняешь? — из домика на крылечко вышла позевывающая Яга. — Отстань уже от Алены. Если ее принц действительно любит, то, что ему от ее лишних килограммов?

— Ты сама то веришь, в то, что говоришь? — тихо спросила я.

— Не очень, — пожала она плечами, — но не уничтожай в девочке нормальную самооценку. Затюкаешь — так она, даже если похудеет, не сможет себя адекватно воспринимать. Сама же знаешь, что тот, кто любит — не видит недостатков любимого.

— Зато их видят окружающие, — вздохнула я. — А в гадюшнике, именуемом дворцом, масса желающих просветить принца по поводу несовершенства его избранницы. Причем начиная с его же родственников, заканчивая какой-нибудь нищей аристократкой. И если он на первые реплики особого внимания не обратит, то вот дальше... Сама знаешь, вода камень точит.

Яга на это ничего не ответила, только покачала головой.

— Давайте в дом, скоро взлетаем.

До Морены, столицы Лисии было часа два лету. Мы решили преодолеть их сейчас, чтобы не тратить не совсем восстановившиеся силы на маскировку летающего домика. Завтра во дворец, а там может случиться что угодно. Лететь над вечерними горами, окрашенными багрянцем заходящего светила, было одно удовольствие. Так живописно, так захватывающе! Я пожалела о том, что мне не дано запечатлеть эту красоту на полотне. Морена нас встретила тишиной засыпающего городка, мы приземлились на старом месте, на краю города и решили подготовиться к завтрашнему мероприятию. Клетка с птичкой была тщательно упакована в плотную ткань, мы только оставили небольшую щель для воздуха, чтобы бедолага не окочурилась. Осталось только провести разъяснительную беседу с Василисой о перспективах посещения дворца.

— Васька, подь сюды, — крикнула Яга, домывая посуду после ужина.

— Ась? — она высунула из дверей растрепанную голову и с любопытством посмотрела на ведьму. — Чего звали?

— Садись, — Яся ткнула пальцем в ближайший стул.

— Ну, сидю, тьху, сижу, — Василиса переводила удивленный взгляд с меня на Ягу, похрустывая спелым яблоком.

— Разговор есть, — ведьма опустилась на соседний стул, вытирая фартуком мокрые руки. — Неприятный.

— Да не тяни ты уже, — сказала я раздраженно. — Если хочешь, я ей все расскажу.

— Что расскажете? — она даже яблоком хрустеть перестала.

— Вась, ты сначала выслушай, а потом только делай выводы, хорошо? — начала я со вздохом, внутренне морщась. — Мы в султанский гарем не только за птицей забрались.

— А за чем еще? — было видно, что она до последнего не хочет верить в очевидное.

— Не за чем, а за кем, за тобой, — прошептала я.

— Не поняла?

Пришлось ей все рассказывать: и про наш договор с Аленой, и про охоту на принцев, и про то, что они теперь спят в гробах у Кощея. Последний факт Василису потряс. Но хуже стало, когда она услышала, что ее заказал Николас Мак-Каль.

— То есть вы изначально не собирались меня отпускать, а просто решили поменять мне хозяина? — ее голос был низким и тихим, я бы даже сказала тусклым. Губы подрагивали, глаза наполнились слезами. И в эту минуту было особенно заметно, что перед нами еще совсем юная девочка, которая волею судьбы попала в переплет. И ладно бы мужики за нее боролись, показывая удаль молодецкую, завоевывая, влюбляя в себя. Нет, все было намного прозаичнее. Один украл, подарил второму, а третий, прознав о красоте объекта, пожелал, чтобы ее выкрали. Мне бы тоже такой расклад не понравился.

— Вась, тихо, не реви, — Яга примирительно погладила ее по спине. — Речь шла только о том, чтобы мы тебя нашли и привезли. Но никто ведь не говорит, что мы тебя там оставим.

— То есть? — она подняла на ведьму заплаканные глаза, полные надежды.

— Во-первых, мы можем тебя слегка обезобразить, так что правитель Лисии сам от тебя откажется. Во-вторых, если это не поможет, выкрадем. Правда, Николас может тебе понравиться, и ты захочешь остаться. Он мужик видный, сильный, властный, в самом соку, — соблазняла Яга.

— Да зачем мне тот, кто сам палец о палец не ударил для моего спасения? Ему ничего не стоило мое освобождение, для него ничего не будут значить мои желания, как следствие, и дорожить он мною не будет. А зачем мне такое? — шморгнула она.

— А ты не дура, — хмыкнула Яга. — Другая бы позарилась на титул, окрутила мужика и женила бы на себе, не обращая внимания на детали и будущее.

— Так я то же самое могла сделать и с Шахрияром, только мне это не нужно, — упрямо сказала Василиса.

— А что тебе нужно? — вкрадчиво спросила Яга. — Ты ждешь большой и чистой любви? Да? О, Фиалка, у тебя еще один клиент появился, — махнула она рукой.

— Почему? — не поняла Василиса.

— А она у нас фея любви, правда, еще практику проходит и диплома пока не получила, но зато какой потенциал! Вспомни кладбище!

— Да-а-а? — ой как глазоньки то у нее загорелись, ой как рученьки потянулись в мою сторону!

— Но-но, попрошу без рук, — я увернулась от ее захвата. — Я пока по первому контракту обязательства не выполню, за новый не возьмусь.

— Жаль, — слегка расстроилась она и тут же переключилась на новую тему. — Вы лучше расскажите, как вы меня уродовать будете?

— То есть ты согласна на нашу авантюру? — обрадовалась Яся.

— А что с вами делать, — махнула она рукой. — Если я сейчас сбегу, то где гарантия, что он меня все равно не изловит? А так я хоть сыграю по своим правилам. Вдруг князь посмотрит на меня, ужаснется и отстанет?

— Как-как, загримируем, мама родная не узнает, — я в предвкушении потерла ручки.

Следующие несколько часов мы провели на редкость, содержательно, подбирая Василисе новый образ. На нее был одет амулет иллюзий, и мы принялись творить. Сделали ее ниже ростом, попка стала массивнее, грудь больше и тяжелее, талию оставили прежнюю. На выходе у нас получились коротконогие, толстопопые песочные часы. Но очень женственные. Все это добро мы запаковали в давешний кольчужный костюмчик, высокие сапоги без каблуков, на бок меч, на второй кинжал, за спину лук. Косу — главное достояние каждой уважающей себя дамы этого мира, мы безжалостно убрали под иллюзию, оставив видимость коротко остриженных волос.

— Ну и что вы сделали? — удивилась Василиса, рассматривая себя в зеркале. — Хуже же не стало!

— Дуреха, — отмахнулась Яга, — у тебя образ воительницы. Какой мужик такое потерпит? Вон у тебя какие мускулы, мечом и кинжалом пользоваться умеешь, если чего — сдачу дашь на раз-два, и главное — веди себя как мужик.

— Это как? Ругаться, плеваться и чухать пузо по делу и без дела? — насмешливо спросила Васька.

— Неееет, что-то не то, — я облетела ее по периметру, постаравшись объективно оценить полученный результат. Он мне не нравился, слишком вызывающе, слишком она привлекает внимание. Всего слишком. Можно заподозрить подделку, а это нам совсем ненужно.

— А что тогда? — расстроилась Василиса.

— Что-что, дуру из тебя делать будем, — припечатала я.

— Это как? — выражение лица у нее было удивленное-удивленное.

— Воооот, матушка, такими глазами все время на него и смотри. Давай, становись напротив зеркала и тренируйся, вживайся в образ, а мы малость с Ягой поколдуем.

Я уселась Ясе на плечо и задумалась. Ладно, розовое платье в рюшах мы ей организуем, будет похожа на кремовую розочку на торте. Но одно дело молча стоять и глазами хлопать аки корова, а вот другое изобразить дуру, так чтобы ни у кого сомнения не возникло. Вот в чем загвоздка.

— Чего делать будем? — полюбопытствовала Яга, пока Василиса корчила рожицы.

— Блондинку будем делать, натуральную, — вздохнула я тяжело.

— Так она уже, — Яся ткнула пальцем в выбившуюся из-под морока белобрысую косу, в руку толщиной.

— Да не по цвету волос, а по состоянию души, — отмахнулась я. — Хотя сначала платьем займемся.

Платьице мы ей организовали одним взмахом дрына, из-за обилий розовых рюшей Ваську не было видно.

— О-о-о, то, что нужно, — констатировала я, — теперь уберем румянец и сделаем ее перепавшей анемичной немочью, на последней стадии анорексии.

— Не увлекайся, — одернула меня Яга. — Где бы она анорексию приобрела?

— Так в гареме, — не унималась я, что-то мне все больше и больше нравилась идея Васькиной фигуры, гремящей костями и похожей на смерть, только вместо плаща и косы, розовое платьице и зонтик от солнца.

— Ты сама в это веришь? — покачала она головой. — Хватит креативить, достовернее нужно быть, убедительнее. Она не должна выпадать из образа. Крайности вызывают подозрения и наводят на размышления.

— Ладно, Станиславский, твое 'не верю' в этот раз более чем уместно. Но аристократическую бледность оставим, а то у Василисы вид уж больно здоровый, буквально кровь с молоком. Самое то для размножения, — буркнула я.

Василиса переводила удивленный взгляд с меня на Ягу, но благоразумно молчала. Взвизгнула и ругнулась она только тогда, когда я затянула на ней корсет, так что она и вздохнуть не могла.

— Красота требует жертв, — наставительно произнесла Яга, выбеливая ей лицо.

После того как образ был создан, мы заставили Василису еще с пол часика жеманничать перед зеркалом, для вживания в образ. Что-то у нее получалось, что-то не очень, но мы хорошо понимали, что за такое короткое время ее нормально все равно не подготовить. И потом, всегда остается дырка в заборе, через которую можно удрать. Но лучше бы обойтись без нее. А то закусит удила наш князек и будет Васька бегать от него по всему Тридевятому, потом по Тридесятому и дальше по списку.

— Вась, ты это, раздевайся и спать, а завтра уже будешь отыгрываться на бедном мужике. Да, если что, мы тебя спасем, — я подбодрила ее, подталкивая дрыном в сторону кровати.

Утреннее солнышко окрасило нежным румянцем белые крыши Морены. То там, то здесь захлопали открывающиеся ставни. Потянуло запахом свежесваренного кофе и нежнейшей выпечки. Столица просыпалась, готовясь к новому трудовому дню, хотя, казалось бы, что можно было делать в горах, коз пасти? Ан нет, и тут народ себе работенку нашел. В кузнечном квартале уже во всю работали горны, и раздавался многоголосый стук молотов по наковальням. Пекари уже успели справиться с первой партией сдобы, ткачи, чуть позевывая, только плелись на работу. Просыпался и дворец, еще не зная, какие потрясения ждут его обитателей.

— Алена, ты остаешься с Ади на хозяйстве, — раздавала последние ЦУ Яга.

— А почему это? — искренне не поняла она. — Как что, так Алена выручай, а как посмотреть, чем та комедь закончится, так Алена на хозяйстве! Несправедливо!

— Вот что ты за человек! А ты подумала о том, что ежели чето, нам кроме Василисы и тебя вытягивать придется? А ежели нам самим твоя помощь понадобиться? А? — совестила ее Яга.

— Ну, так бы и сказала, что оставляешь меня как резервный отряд дюже особого назначения, или как самое страшное оружие, которое никто не видел, но все боятся, — хихикнула она.

— Это точно, — хмыкнула Яга. — Так что сидишь в засаде и если что...

— Ежели что, — Алена выпучила глаза, — я их ведром раскатаю!

— Ладно, мы пошли, — я тяжело вздохнула и вылетела на улицу.

— Ни пуха, — крикнула Алена нам в спину.

Возле парадного входа во дворец стояла охрана. Бравые усатые молодцы томились от безделья, перетаптываясь с ноги на ногу. Я бы не смогла весь день бездумно бдеть, желая только одного, чтобы эта чертова смена закончилась, и ничего серьезного не произошло. Не жизнь, а животное существование. В таком состоянии любой посетитель воспринимается как дар небес. На него можно отвлечься, а с нашем случае и ожечь сальным взглядом, потянуть шаловливые конечности... И получить в глаз!

— Руки убрал! — рявкнула Василиса, потирая костяшки пальцев, затянутых в ажурную перчатку.

— Вася, — зашипела я ей в ухо, — разве женщины томные, ветром шатаемые, так себя ведут?

— А что? — шепнула она. — Я должна была позволить какому-то козлу себя за титьки лапать? Это частная собственность, между прочим!

— Ты чего дерешься? — обиделся один из охранников, ощупывая начинавший наливаться синевой левый глаз. Василиса не удостоила нерадивого вояку даже взглядом.

— Мы к князю, — томно проворковала она подошедшему офицеру.

— Вам назначено? — удивился он, разглядывая нашу пеструю компанию. Его взгляд почему-то все время возвращался в район Васькиной груди. Им там что, медом намазано?

— Скажем так, — вмешалась Яга, — он давно ждет нашего появления, но точное время мы с ним не оговаривали. Можете передать, что Магбарские посылки доставлены.

— Вы можете их передать через меня, — офицер, попытался, было, встать грудью на нашем пути, но у него ничего не получилось.

— Нет, сударь, посылки такого уровня должны вручаться лично в руки, — отбрила Яга.

— Ладно, ждите, — и он неспешной походкой двинулся в сторону кабинета князя. Вернулся он уже намного быстрее. — Прошу за мной.

Нас оставили дожидаться в приемной. Яга индифирентно уставилась в потолок, а я вздохнула, смиряясь с очередной задержкой. Только Васька, не теряя боевого запала, тихо ярилась.

— Да, черт возьми! — не выдержала она, когда время стояния под дверями стало совсем уж неприличным. Васька со злостью пнула дверь ножкой, затянутой в атласную туфельку и ввалилась в кабинет монаршей особы. Потом, остановившись посреди помещения, приняла любимую женскую позу 'руки в боки, грудь колесом, челюсть как у бульдога — вперед. — Энто ты шоль на мне жанится собралси?

И столько в этом вопросе было искреннего возмущения, непонимания ситуации и злости на мнимого 'жониха', который посмел держать под дверями ее, всю такую трепетную, юную, утонченную. Потом, видимо вспомнила, что здорово выпала из образа, попыталась впасть в коматозное состояние на коврике у ног князя, но опыта падения прицельно прямо в руки кавалера у Васьки не было. Так что бедолага приземлилась аккурат под ноги будущего жонишка, который на весь этот цирк взирал в немом удивлении.

— Васька, не переигрывай, — шикнула я на нее.

— Все пучком, — прошептала она, одним уголком рта, отчего ее выбеленное лицо перекривило как после хорошей порции уксуса. Затем наша краса взяла себя в руки, поднялась сначала на четвереньки, отклячив ушибленный зад и только потом, кряхтя, как старая баба, и поминутно хватаясь за поясницу, приняла горизонтальное положение.

— А вы собственно кто? — спросил удивленный князь.

— Василиса, — она подошла к Мак-Калю и протянула ему через стол замурзанную ладошку для поцелуя. Князь, не долго думая, взял ее и пожал по-мужски. Ну не прикладываться же к тому, чем совсем недавно у тебя на глазах елозили по полу.

Мы с Ягой стояли в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Птичка в клетке тоже не подавала признаков жизни. Хоть бы она там не задохнулась.

— Переигрывает, — вздохнула Яга и с видом юного энтомолога, продолжила наблюдать за происходящим.

— Согласна, — подержала я ее.

А в это время страсти в кабинете накалялись.

— Ой, а вы, правда, шо ли на мене женитесь? — Васька захлопала огромными, наращенными ресничками и приняла томную позу в соседнем кресле, достав из закромов родины веер из страусинных перьев.

— Твой реквизит? — уточнила я у Яси.

— Ага, только я ей его не давала, — она индифферентно продолжала следить за представлением.

— А я ужо имена нашим деткам выбрала. Мальчика наречем Дармидонтом, девочку Феоктистой, — бедолагу-князя передернуло от возникших перспектив, а Васька продолжала, обводя кабинет оценивающим взглядом. — Деткам отут будет плохо. Шото мрачновато у вас у дворце. Серый и серый, а де лазоревый, де рожовый, оранж, а золото с серебром? А сокровищница у вас большая? А денег там много? На кроватку и одежку дитяти хватит?

По мере того как Василиса с умным видом вещала всю эту чушь, лицо Николаса стало наливаться краской еле сдерживаемого гнева.

— Вы кого мне привезли? — рыкнул он в нашу сторону.

— Кого просили, того и привезли, — складывалось впечатление, что Ягу сегодня ничего не может вывести из себя.

— Так может это не она? Может вы ошиблись? — он с надеждой посмотрела на меня.

— Василиса у Шахрияра была одна и она перед вами, — пожала я плечами и, слетев с Ясиного плеча, приземлилась на стол князя. — Кстати, птичку смотреть будете?

— Давайте сюда вашу птицу, может хоть она нормальная, — вздохнул он устало, и откинулся на спинку кресла.

Яга молча передала князю клетку и отошла в сторону.

— Ну что? — не утерпела я, когда Николас, наконец, распаковал клетку.

— Она, — благоговейно расплылся князь.

— Задание выполнено? — мне было важно, чтобы он это произнес вслух.

— Задание выполнено, и я возвращаю фее Фиалке взятое у нее слово, — молвил князь торжественно.

— А награда? — вспомнила Яга о насущном.

— Нууу, а что там у нас было? — попытался он прикинуться веником.

— Два молодильных яблока, — напомнила она.

— Получите на выходе из дворца, — отмахнулся он.

— Сейчас, — с нажимом сказала я. — Мы выполнили свои обязательства, будьте любезны и вы тоже.

Князь только вздохнул, но делать было нечего. Он позвонил в колокольчик и уже через минуту в дверях появился старый слуга.

— Принеси два молодильных яблока, — молвил он устало. Не прошло и минуты, как у нас в руках был вожделенный предмет.

Пока мы вели переговоры, потом ждали яблоки, князь несколько успокоился и более благосклонно взглянул на притихшую Василису. Все-таки даже такая изуродованная до состояния розового гламура, она была чудо как хороша. Высокий рост, тонкая как тростинка фигура, подчеркнутая корсетом. На этом фоне особенно эффектно смотрелась грудь. Лебединая шея, маленькие ушки, изящные кисти ручек. Про личико и говорить не приходится. Четкие, высокие скулы, маленький, изящный носик, огромные голубые глаза, смотрящие на мир лукаво и задорно, губки бантиком, опахала ресниц. Но не это было главное. Было что-то в выражении лица, в повороте головы, в каждом движении, что завораживало, притягивало к себе взгляд помимо воли. Рядом с ней хотелось находиться, ее хотелось слушать, ею хотелось дышать. И при всем нашем старании, так и не удалось приглушить Васькино очарование, которое волей-неволей стало пробираться под кожу князя. Он все чаще останавливал на ней задумчивый взгляд, видимо мысленно смывая с нее грим и раздевая донага и то, что у него получалось, ему определенно нравилось. Ситуацию нужно было срочно спасать, а то еще чуть-чуть и Василиса будет окольцована.

— А Василиса у вас останется или мы ее можем забрать с собой? — прервала я размышления князя.

— У меня, — его взгляд надолго задержался в вырезе ее декольте.

— Милааааай! — взвыла она, прикрывая грудь от его раздевающего взгляда, того и гляди, мужик слюной пол закапает. — Конечно, остаюсь! Мы с тобой по первости по лавкам пойдем! У меня белила и румяна на исходе, потом до ювелира, нужно же мне до свадьбы новый гарнитур прикупить. Потом вызовем портниху. Мне же носить нечего, вот совсем!

— Вась, мы же весь свой гардероб от Шахрияра привезли, — подыграла я ей, вспомнив скупость Мак-Каля, о которой по Тридевятому легенды ходят.

— Так то же не модньо! У приличном обчестве в таком не покажиссси! Прошлый сезон! Сейчас таки тряпки тока у лавках на распродажах. А я же усетаки будущая княгиня! Мне по статусу положено кожный месяц по пять платьев, одному гарнитуру из золота и каменьев, личную карету, фрейлин, и балы шоб блищать! — Васька закатила глаза и счастливо улыбнулась.

Мне было хорошо видно, как природная жадность князя борется в нем с желанием обладания юной дивой.

— А вы плакать любите? — Васькины глаза фанатично загорелись. — Я таки очень! Особенно по вечерам. А еще посуду бить! Это так успокаюет! Грохнешь сервиз, лучше ежели фарфоровый, он так бьетси! Ух! И на душе сразу лепота!

Последняя фраза его добила. Николас представил, как каждый месяц он расстается с энной сумой денег на новые платья, драгоценности и балы, и вместо благодарности его каждый день ждет вечерний плановый слезоразлив с битьем посуды!

— Забирайте ее, и чтоб ноги вашей не было в Лисии уже к вечеру, — прошипел он.

— Никуся! — Васька взвыла белугой. — Я ваша навеки! Как же так? А платишки? Я же уже заказала дюжину! Их у дворец у вечере доставят!

Яга схватила Ваську за руку и с силой поволокла из кабинета, а наша разошедшаяся комедиантка продолжала толкать лозунги.

— Даешь каждой бабе по князю, колье из брюликов и карету с Тересийскими рысаками! Куды ты меня волокешь? Я же будущая княгиня! Совесть имей! — она стала в дверях в позу морской звезды, перегородив проход и вдохновенно продолжала нести чушь.

— Да сделайте уже что-нибудь! — рявкнул взбешенный князь.

— Сами же просили привезти, вот теперь и мучайтесь. Не все то золото, что блестит! — буркнула я.

— ВООООН! — взревел князь. — Чтобы через минуту духу вашего тут не было.

После громового рыка князя, рядом с нами незаметно образовались давешние охранники, которые чуть ли не за шкирку вытолкали нас из дворца. Слава богу, что яблоки были у Яги в кармане, а то остались бы мы без вознаграждения.

Глава 12. На правах эпилога.

Улепетывали из Тересии мы с огромной скоростью. Вдруг князек передумает или сложит дважды два и поймет, что что-то в этой истории не так. Ну не может вменяемая девица (а о Василисе слава шла именно такая) вести себя так странно, вызывающе, демонстративно глупо, играя на публику. Нужно было просто сесть и немного подумать, чтобы прийти к правильному выводу. А Николас был не дурак, значит, погоня — это вопрос времени, либо вопрос желания. Мда, зачем-то же она ему нужна? Хотя, чего я спрашиваю. У Николаса из наследников только дочь, девка, конечно, симпатичная, мечом помахать любит, но звезд с неба не хватает. А наследником мужеского полу он так и не обзавелся, да и как это сделать, будучи вдовцом? Разве что жениться. А Васька ему для этого дела подходит идеально: дочь сильного воина, сама не гнушается ратного дела, умна, красива, молода. Родословная опять же не из последних, они с батюшкой какие-то дальние родственники Дивногорского князя. Потомство от такой девы будет сильным, умным и красивым.

Мы за вечер долетели до границы Тересии, перелетели реку, которую прошлый раз штурмовали по дну и, приземлившись на другом берегу, решили несколько передохнуть. Очень уж последние дни выдались суматошными. Сил практически не осталось. А тут еще и последний рывок, который только предстояло совершить, забрав ребят у Коши.

Утро выдалось чудесным. Возле реки радостно квакали лягушки. Туман, до этого стелившийся по низине — рассеялся. Солнышко умыло ласковыми лучами прибрежный перелесок, высушив росу на траве и листьях. День обещал быть ярким, солнечным. Продрав глаза, лежа на мягкой подушке, хотелось потянуться, чувствуя напряжение каждой мышцы. А потом, свернувшись калачиком, смотреть в окно, любуясь яркими летними красками. И самое главное, никуда не бежать, не торопиться, зная, что времени еще вагон, и я все успею. Какое же это счастье, позволять себе время о времени вот такой вот незамысловатый отдых. Нет, конечно, последние месяцы были замечательными. Никогда так еще не развлекалась — на всю катушку, так чтобы все сотрясалось от моей буйной фантазии, менялись судьбы, да и что уж греха таить и история тоже. Никогда не думала, что у меня получится, да еще и вот так. Скоро вся эта бодяга закончится, я получу диплом и что дальше? Даже не знаю, может, поселюсь в каком-нибудь мирке, может, вернусь сюда, к Яге под бочек. Уж очень мне Тридевятое царство пришлось по душе. Да оно слегка безалаберное, но такое родное, уютное, свое, что никуда отсюда не хочется уезжать. Тут даже злодеи какие-то добрые. Да и какие это злодеи? Вот возьмем Кошу, Кощея тобишь: увлекающаяся натура, ученый от бога, экспериментатор хр... кхм... Ну ладно, не суть. Одни его коровы с коноплей чего стоят. А мутировавший дракон? Тоже вполне себе нормальный мужик, не дурак выпить, правда если закусывает, то не меньше чем коровой, а если уж пьет, то бочонок. Ни тебе черного властелина, ни каких других злодеев. А народ тут какой? Неискушенный. Царство непуганых идиот..., кхм, вот опять во мне циник проснулся. Короче есть, где развернуться фейской душе, отягощенной коммерческой жилкой.

— Фиалка, ты чего такая хмурая? Не выспалась? — всполошилась сердобольная Алена.

— Нет, все нормально, — отмахнулась я извазюканной в пыльце рукой. Ложек для пыльцы еще никто не придумал и вот приходится так ковыряться, зарываясь в цветок не только рукой, но и носом, а иногда и всем корпусом.

— Да? Ну ладно, — пожала она плечами.

— Что дальше делать то будем? — не утерпела любопытная Василиса.

— К Коше поедем, — вздохнула Яга. Взгляд у нее был задумчивым, направленным в себя.

— Это к Кощею что ли? А зачем? — вот же неугомонная, все ей знать нужно. Пришлось рассказывать.

— Ясь, а мы полетим или поедем? — задалась я насущным вопросом.

— Полетим, — отмахнулась она. — Буду я еще через это стадо второй раз пробираться. И потом, там у него специально для Горыныча в защите воздушный коридор. А чем из нашего домика не дракон?

— Ладно, как скажешь, — пожала я плечами. Было видно, что и ей хочется побыстрее закончить со старым ловеласом.

— И когда стартуем? — спросил Ади, прожевав последний кусочек.

— Да вот доедим и вперед. Лететь тут всего ничего, за час управимся, это не то, что мы сюда своим ходом добирались, — встрепенулась Яга и, развернувшись, направилась в рубку управления.

Через минут двадцать там собрались все. Алена изнывала от нетерпения, Ваське было любопытно, Ади пришел за компанию, Яга рулила, а я ее страховала. До замка мы и правда, добрались очень быстро, еще бы попутный ветер, который организовала Яся, нам очень помог. В воздушный коридор вписались очень аккуратно, правда, опять пришлось называть пароль спикировавшей на нас стае ворон. Не то чтобы мы их не могли разогнать и спокойно приземлиться.

— Ясяяяя, — вереща и подвывая во двор, выскочил Кощей. — Ты привезла?

И столько в этом вопросе было надежды, ожидания пополам с благоговением, что мы всей компанией разулыбались. Ну, не получалось злиться на этого старого проходимца.

— А то! — она гордо подбоченилась на крыльце.

— Ух ты! — только и выдохнул Кощей, судорожно скомкав старую тельняшку в районе груди и оголив татуированный животик. — Красотаааа!

— Хм, ну да, — Яга манерно поправила прическу и улыбнулась.

— Яблочки давай, — и протягивает трясущиеся конечности в ее сторону.

— Ты меня за кого принимаешь? — Яга подняла ухоженную бровку и посмотрела на него как на идиота. — Сперва деньги, потом стулья. А то знаю тебя, сожрешь яблоки и скажешь, что ничего не видел и не знаешь.

— Ясечка, девочка, да ты что? Да ни в жизть, вот мамой клянусь, — заюлил Кощей. — Ты же знаешь, я не стану капельку брехать за просто так.

— Таки да! — кивнула она, делая вид, что поверила ему, а потом, состроив страшную рожицу, рыкнула на хитрож... старикана. — Ты серьезно имеешь думать, что я немножко больная? Та шоб ты подавился, как говоришь глупостей!

— Яся, не говори мне злых слов, Яся! — картинно схватился за голову Кощей.

— Коша, паршивец, та шоб ты лопнул! — было видно, что ей надоело с ним пререкаться, но уступать, Яга была не намеренна. — Можешь сколько угодно пачкать свою репутацию, но не смей иметь меня за дуру! Веди нас уже к ребятам, будем их размораживать!

— Хорошо, пойдем, — только и вздохнул старый пройдоха, взлохматив и так стоящую дыбом седую шевелюру.

И мы всем кагалом потянулись за Кощеем. В этот раз до гробов он нас вел какой-то другой дорогой. Добирались мы не полчаса, а всего минут десять. И вот зачем нужно было прошлый раз цирк устраивать? Мог бы все быстро показать, рассказать, обозначив свои желания. Так нет же, подавай ему театральные эффекты! Парни, как и прошлый раз, болтались в гробах, тихо посапывая, возле них суетились давешние гномы, измеряя параметры, которые время от времени менялись на электронно-магическом табло. При всей Кошиной безалаберности, он все-таки гений. Это же нужно было до такого додуматься!

-Чего ждем? Этот гоп-водевиль начинает делать мне нервы, — рыкнула Яга в сторону Кощея, поигрывая яблочками, которые держала в руке.

— Щаззз, звезда моя! Шо ты кипешь поднимаешь на пол царства, — он, обернувшись к гномам, величественно изрек. — Распаковать!

Гномики засуетились возле гробов, нажимая на какие-то кнопочки, с шипением отъехали крышки, но парни как спали, так и продолжили дрыхнуть совершено, не реагируя на похлопывание по щекам, крики прямо в ухо и обливание водой.

— Коша, старый ты проходимец! Те гробы давно гавкнулись, а ты и не заметил. Гембель проворонил! — обозлилась Яга.

— Ясечка, не кидай до меня горбатых слов! — он попытался рыкнуть, но, подпустив петуха в голос, тихо скис.

— Наверно тебе пора лежать и тихо делать вид, что ми тебя в упор не видим. Чтоб через пять минут расколдовал! А не то... — что 'не то' догадаться было не сложно. Ягу прямо трясло от осознания, что от безалаберности одного старого интригана вот именно сейчас вся история может просто так и не закончится.

Что Коша только не делал: он скакал вокруг гробов с бубном, убеждая нас, что таким 'трансцендентальным' способом сможет заставить их восстать. Не получилось. Потом он почему-то решил применить к ним вампирью терапию, окропив братцев свежей кровушкой. Бедолаги не повелись, только слегонца поморщились, перевернулись на другой бок и продолжили дрыхнуть дальше. Волшебная палочка не помогла, потом пришел черед щекотки. Прынцы тихо вереща во сне, и посмеиваясь, продолжали давить подушки. Коша уже чуть ли не плакал от бессилия. Он устало плюхнулся у подножья гробов и тоскливо подпер голову рукой.

— Ясь, я не знаю что делать, — жалобно сказал он. — Сама же видела, ничего не помогает!

— Есть способ, — сказала я тихо, но в наступившей тишине, мой голос был подобен грому.

— Какой? — выдохнула Алена и уставилась на меня во все глаза, а так как я сидела у нее на плече, то бедолага чуть не заработала косоглазие.

— Старый как мир, — пожала я плечами.

— Ну, не томи, — не успокаивалась она.

— Поцелуй.

Алена рванула к гробам, да так, что я свалилась с ее плеча, и, нависнув над одним из молодых людей, тут же чмокнула его в щечку. Ничего не произошло. И Алена растерянно посмотрела на меня.

— Да не в щеку, — поморщилась я. — По-взрослому, в губы.

— С языком? — заворожено выдохнула она.

— Можешь, если отожмешь ему челюсть! — покровительственно разрешила я, а потом, задумавшись, все же решила уточнить. — Только осторожно, не сломай ему там ничего, когда за дело примешься.

Алена было рыпнулась оживлять любимого, но была тут же мною остановлена. Не дело, чтобы первое, что увидит очнувшийся принц, была ее чумазая мордашка с ведром наперевес. Пусть все будет красиво. Я взмахнула дрыном, вернув ей образ дамы в красном. Она осмотрела себя со всех сторон, счастливо вздохнула и, перекрестившись, нависла над гробом. Что она там творила и использовала ли в процессе язык, было непонятно. Но эффект был незамедлительный. Ее обняли и, не отрываясь от процесса, уволокли в гроб. Потом подмяли под себя и хрипло выдохнув 'Ты... нашел наконец-то, не отпущу...', начали зацеловывать, шепча ей на ушко милые глупости.

Это потом был мой поцелуй Андрея, ни Яга, ни Василиса его разбудить не могли. Потом было превращение Кощея из старика в пятнадцатилетнего прыщавого подростка. Это все было потом и не важно. Важно было совсем другое. Эти двое. От них летели искры, разгорался настоящий костер, готовый поглотить в своем пламени два любящих сердца, наконец забившихся в одном ритме, гонящих в этом же ритме кровь по жилам. Огонь плавил, соединяя двоих в одно целое — сердце одно на двоих, кровь одну на двоих, жизнь одну на двоих, судьбу одну на двоих. И было глубоко не важно, что происходило вокруг. Они замерли, глядя друг другу в глаза, не замечая вокруг ничего, не слыша верещания Коши, вернувшего себе все подростковые прыщики. Ни увещевания Яги. Не видели растерянного взгляда Андрея, наконец рассмотревшего меня и не знающего как дальше быть, ведь я фея, а он всего лишь принц. Не заметили они и того, что остались одни. Были только нежные прикосновения, дыхание в унисон и робкое 'Можно?' во взгляде. И такой же ответ без слов 'Да, любовь моя'!

А потом было триумфальное возвращение во дворец телепортом. Представление Алены ко двору как спасительницы принцев и невесты Романа, триумфальное одевание хрустального лаптя у всех на глазах. И дружное 'Ах!' всей женской половины, ощутившей на себе дурной характер вредной обувки. И не менее дружное 'Ох!' когда Алена продемонстрировала окружающим вторую ножку, обутую в брата-близнеца вредного лаптя. И пир на весь мир, через две недели, настоящая свадьба в лучших традициях Тридевятого: с кучей гостей, с белым платьем невесты, с чуть пьяным от счастья женихом и естественно крестной-феей. Яга и Василиса ждали нас с одной стороны алтаря, Роман и Андрей с другой. Где-то среди гостей мелькнула макушка Кощея, соблазняющего очередную девицу. Где-то мелькнул Николас Мак-Каль, сосед все-таки, такого не пригласишь, проблем же потом не оберешься. Раздалась торжественная музыка, зал затих, и мы поплыли к алтарю. Алена испускала вокруг такое счастье, что оно волей-неволей заражало окружающих. По мере ее движения зал озарялся все большим количеством улыбок. И вот алтарь, и Роман рядом с ним, не сводящий сияющего взгляда с суженой. Церемония. Дружное 'да'. Обмен клятвами, кольцами и умиление окружающих. А потом Алена взлетела на руки жениха, который отказывался отпускать самое свое главное сокровище.

Вокруг Василисы как акула барражировал Николас Мак-Каль, осыпая ее комплиментами и стараясь прикоснуться то к ручке, то поправить выбившийся из прически локонок. Он был очарован, еще чуть-чуть и он влюбится, а может и полюбит по-настоящему. Все к этому и шло. Я это видела. Нужно было только подтолкнуть эту пару, и я мысленно поставила Ваське подножку. Упасть Мак-Каль не дал, прижимая Василису к себе и что-то шепча ей на ушко.

— Вот и еще одна пара сложилась, — вздохнула Яга, стоящая рядом.

— Да, — я проводила их долгим взглядом и пожелала счастья.

— Чем займешься? — полюбопытствовала Яга.

— Получу диплом, потом думать буду, может, опять сюда вернусь, очень уж мне тут понравилось.

— А он? — она кивнула в сторону хмурого Андрея, не спускающего с меня тоскливого взгляда.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Ты же знаешь, если любовь настоящая, то он все преодолеет, но своего добьется. А ты, что ты делать будешь?

— Как что? — озорно усмехнулась Яга. — Искать тринадцатого мужа!

— Тебе квалифицированная крестная фея для этого мероприятия нужна? — спросила я лукаво, внутренне замерев от ожидания.

— А то, как же! Как же без нее? — хихикнула Яся.

— Контракт заключать будем?

Я даже не подозревала, к чему приведет меня ее согласие. Приключения в Тридевятом только начинались.

КОНЕЦ первой книги!