Идентификация василиска

— Господин Генноске, как вы? — Джейсон не мог не отметить мелодичность голоса девушки и искреннюю тревогу. Значит, мое имя здесь — Генноске, подумал он. Борн сменил множество псевдонимов, даже имя, которое он считал настоящим — Джейсон Борн — было всего лишь очередной легендой, но японец? Сколько потребовалось операций, и сможет ли он теперь когда-либо вернуть свое лицо? По крайней мере понятно, что история с 'Бериллом' закончилась полнейшим крахом, раз ему пришлось так радикально менять свою внешность.

Он потряс головой:

— Все в порядке, спасибо. Надеюсь, что не сильно напугал вас, — девушка держала его так, как будто боялась, что он растворится в воздухе.

— Я тоже, тоже чуть не лишилась чуств, я ... — Борн так и не узнал, что она собиралась сказать, потому что стенная панель с шуршанием хорошо отполированного дерева отодвинулась, и на пороге он увидел двух мужчин в традиционных японских одеждах с двумя мечами на поясе. На мгновение их глаза расширились, а затем оба, не сговариваясь, рванули клинки из ножен и, с диким криком занеся их над головой, прыгнули на Борна.

Тело среагировало еще до того, как он успел подумать, — разум еще пытался обработать и вставить в картину мироздания двадцатого века атакующих самураев с мечами наголо, а ноги уже отбросили его в сторону, и первый из атакующих широким сильным взмахом разрубил воздух. Самурай попытался развернуться к избежавшему удара, но Борн был быстрее — его кулак с гулким стуком впечатался в череп нападающего, отбросив того прямо под меч товарища. Второй самурай так и не понял, что его убило — он на секунду замер над разрубленным телом, когда девушка, еще секунду назад обнимавшая Борна, отточенным движением достала длинную шпильку из прически и вонзила ее чуть выше поясницы противника. Самурая выгнуло дугой, и Джейсон не упустил возможности — руки сами собой выхватили из ножен на поясе небольшой клинок , которым он, продолжая движение, перечеркнул шею самурая. Тело замерло в неестественной позе, а затем упало с грохотом, пятная все вокруг кровью, бьюшей из неожиданно огромной раны. Джейсон мысленно чертыхнулся — он обучался ножевому бою, но то, что он сделал, было движением фехтовальщика, отдавшего годы обучению работе с длинным клинком. Сколько же времени он потерял?

Последующие действия были продиктованы огромным опытом Борна в прикладных неприятностях: он схватил руку девушки и, не слушая ее попытки возразить, потащил на выход. Крыльцо оказалось слишком высоким, и он, подхватив девушку на руки, спрыгнул со своей ношей на землю. Джейсон лихорадочно огляделся — вокруг было темно, тишину нарушал только хор цикад, огромные светлячки водили вокруг него хороводы на границе тьмы. Окружающие здания были смутными контурами — выстроившиеся рядом небольшие домики, вроде того, что он только что покинул, и хорошо видимое, освещенное факелами, двухэтажное здание на небольшом расстоянии впереди. Секундную идиллию прервал лязг металла — пара только что убитых самураев была не одна, их товарищи, сверкая в свете факелов мечами и наконечниками копий, мчались на него со всех сторон. Джейсон Борн горько пожалел, что умение летать не входило в программу его подготовки — никакие умения не помогут ему уклониться от двух десятков лезвий, нацелившихся на него.

Помощь пришла в буквальном смысле с неба, точнее, с крыши близлежащего домика. Между Джейсоном и неминуемой смертью возникли двое, черненые короткие клинки казались полосами тьмы, ночь взорвалась криками атакующих.

— Забирайте госпожу Обору и уходите! — крикнул один из них, змеей уклоняясь от атак самураев. Борн мог поклясться, что его противники больше стараются поразить друг друга, чем своего ловкого оппонента. Раздался глухой хлопок, и поле боя заволокло густым белым дымом. По ноздрям Борна ударил едкий запах, и он невольно поежился, представив, каково самураям, захваченным ядовитым облаком.

Его нежданные защитники синхронно выскочили из дымовой завесы:

— Пошел, пошел, пошел, — левый помог ему поднять девушку, Обору, на плечи, и они пустились в вырывающий жилы спринт до стены, окружающей поместье.

Домики, еще домики, колодец, стена, в голове Джейсона не было никаких мыслей, только животный инстинкт, который гнал его прочь от опасности. Кошками взлетев на гребень стены, его попутчики протянули руки и втянули Обору наверх, сам Борн подпрыгнул и неожиданно легко забросил себя на гребень. Живот обожгло — похоже, хозяева вбили там колышки, чтобы отвадить незваных гостей. За стеной непроходимым колючим лабиринтом росли кусты, но как оказалось, его эскорт позаботился и об этом. Встав на колени, они один за другим ввинтились в небольшой лаз, простриженный около земли. Еще несколько минут, в течении которых Джейсон оставил немало клочков кожи на окружающих колючках, и они выбрались на склон холма, поросший ради разнообразия сосняком. Иголки мягко пружинили под ногами, девушка, вновь оказавшаяся на спине Борна, нежно, но крепко обнимала его шею, идти было удивительно легко, как будто Джейсон только и делал, что тренировался между автокатастрофой и сегодняшним днем. Спутники казались смутными тенями — неяркий свет луны не давал разглядеть детали. У одного были длинные волосы, другой, напротив, был коротко подстрижен. Борн мысленно усмехнулся, ситуация напомнила одну книгу, читанную в молодости. Где то должен быть и третий, подумал он, длинноволосый тогда обязан хромать, а стриженый — носить пенсне и хулиганский клетчатый шарф. Интересно, увижу ли я знаменитый примус и кота?

— Господин Генноске, похищение принцессы не входило в ваш план, — отметил стриженый без тени недовольства. Ситуация его искренне забавляла, и Борн не удивился короткому смешку — просто еще одно соответствие с литературным образом, — но надо сказать, это выглядело красиво, практически как в рыцарских романах иностранцев.

Похищение принцессы? Эта девушка-пекинес — японская принцесса? Наверное, это и объясняет так странно вооруженную охрану в поместье — традиции и вековые устои. Но почему вокруг не было камер, почему небо не чертят беспилотники и вертолеты, почему, наконец, они так просто ушли, прихватив с собой члена императорской семьи? И как, черт побери, мы умудрились встретиться и влюбиться друг в друга? Не собирались ли сейчас сделать с ней сделать то же, что и с принцессой Дианой, а он своим наскоком помешал им? Борн решил не откладывать этот вопрос:

— Госпожа Обору, вы и правда принцесса? — боже, каким же дураком он себя почуствовал, задав его.

Девушка на спине на секунду опешила:

— Что с вами, господин Генноске, вы ... вы все еще не пришли в себя? И тем не менее украли меня? — она хихикнула, — да, я — принцесса, точнее, глава клана Ига.

А вот теперь все начало становиться на свои места. В мире Джейсона Борна не было членов нобилитета, но было в избытке теневых дельцов, преступных акул и идейных фанатиков, одержимых переустройством мира или же защите существующего миропорядка. Принцесса. Клан. Япония. Толпа мужиков с холодным оружием. Якудза.

9.

— Что произошло? — спросил длинноволосый и подозрительно 'посмотрел' на Борна. Несмотря на то, что его глаза были плотно закрыты, Джейсона не покидало ощущение, что тот следит за каждым его движением. — Вы собирались встретиться с госпожой Обору, и уточнить ... — длинноволосый поправился, — и попросить госпожу Обору выслушать вас.

— Кажется, я потерял сознание, — Борн шел по тонкому льду, — все, что я помню — на нас напали почти сразу, как я очнулся.

— Кто-то говорил, что они будут как сонные мухи, — хмыкнул стриженый.

— Они и были, иначе бы все остались там, — длинноволосый был больше озабочен состоянием Борна, — Генноске, когда отойдем, нужно будет осмотреть тебя — похоже, что яд Кагеру не прошел для тебя бесследно.

Девушка-пекинес охнула — похоже, эта Кагеру была ей прекрасна знакома. Хотя в голове Борна метались тысячи вопросов, говорить он предоставил принцессе: у Джейсона не было уверенности, что раскрыв свою личность, он не оттолкнет этих людей — может быть, они знают его только как Генноске, и американец — жертва пластической хирургии и гормональной магии — будет в лучшем случае оставлен, а в худшем — списан в расход. Хорошо, хоть объяснять ничего не пришлось — как это всегда и бывает, его спутники сами нашли устраивающие их ответы.

— Я ... не помню, что случилось в последнее время, — Джейсон мог поклясться, что лица его спутников просветлели.

— Все понятно, господин Генноске, позвольте я напомню вам, что произошло, — стриженый был сама любезность. — Мы были ошарашены, когда увидели, что вы убегаете с госпожой Обору... Вы помните что-то о войне?

— Войне? — Джейсон прекрасно помнил войну — джунгли, сырость и насекомых, выматывающие марши по горло в грязи и пули, летящие из-за каждого куста. Сражения в тесных норах, напичканных ловушками, и нечастые увольнительные, проводимые в компании доступных женщин и алкоголя. Там-то он и взял псевдоним, ставший его настоящим именем на долгие годы. Но разумеется, стриженый имел в виду другое.

— Господин Иэясу отменил перемирие между кланами Кога и Ига, чтобы десять лучших бойцов из каждого клана сразились, определив наследника господина Иэясу.

Отлично, подумал Борн, то, чего мне так не хватало — маленькая мафиозная войнушка за право торговать шлюхами и разбодяженной дурью, в которую, судя по доверчиво прижавшейся к нему девушке, он влип со всеми своими потрохами. Я, стало быть, как-то связан с кланом Кога, если у меня на руках принцесса Ига.

— И ты тоже должна сражаться? — наполовину спросил, наполовину констатировал он.

— Да, но я не хотела этого делать, я боялась, что ... что предам свой клан, если встану рядом с тобой. Поэтому я, — Обору вздохнула, собираясь с духом, — запечатала свои глаза.

При чем тут глаза, подумал Борн, впрочем, слепым много не навоюешь, да и спутники после такого заявления стали менее ... настороженными, что ли. Кажется, несмотря на внешнюю беззащитность, у девушки было чем удивить в бою.

— Если мы ликвидируем господина Иэясу, решит ли это проблему? — спросил он, подсознательно надеясь, что из этой ситуации обнаружится простой и правильный выход..

— Ликвидируем? Как залежалый товар? Неплохой оборот, — отметил стриженый. — Но мы не сможем даже пройти внешнюю охрану дворца.

Еще один фактик в копилку. Репутация Джейсона Борна была создана убийствам высокопоставленных лиц, на его 'счету' были даже вице-премьеры Китая. Знай стриженый, что под личиной японца Генноске скрывается Борн, он бы не был так пессимистично настроен. Что же, похоже, придется отложить вечер удивительных историй с этими восточными джентльменами. Тем временем его собеседник продолжил:

— Дело даже не в этой войне, а в той вражде, что существует между кланами. Если умрет господин Иэясу, не разрешив вопрос наследования, империю охватит война,кланы продолжат сражаться друг против друга, и не будет никакого выхода из этого порочного круга. Наши жизни — очень малая цена за спокойствие империи. Вы придумали, как закрыть оба вопроса — покончить с враждой и однозначно разрешить спор наследников.

Борн слушал его с нарастающим удивлением. Блестящий план, дерзкий, но тщательно просчитанный, вначале убирающий неизвестные факторы, а затем двигающийся по накатанной, чтобы в кульминации оставить возможность выжить этой смешной девочке-принцессе, которая не захотела никого убивать.

— Втроем мы задержали бы их на достаточное время, — стриженый безэмоционально заканчивал рассказ, — Кагеру подожгла бы заряд, и спастись бы никто не сумел — в это время года в воде больше десятка минут не продержишься.

Борн ожидал чего-то подобного — большой бум, который бы похоронил всех и избавил нежные японские души от выбора между долгом и любовью, был очевиден.'Эти люди, они словно не знают, что есть другой мир, будто живут на луне. Какие они все-таки отморозки', — подумал он. Предложи им Борн отказаться от схватки, сесть на корабль, и они бы только раскрыли глаза в немом удивлении — весь мир для них вращался вокруг этой мелочной вражды и 'империи', оборот которой дай бог был больше, чем у бензоколонки в проходном месте. Они напоминали обитателей космического гетто — жестяной банки, окруженной межпланетной пустотой. Эти люди приняли неизбежность смерти,которая ждала их вне зависимости от их действий, и похоже, он тоже — иначе бы не стал придумывать план, который загонял в конце концов в ловушку, из которой в принципе не было выхода.

Может быть, так и должно все закончиться? Ни Дэвиду Веббу, ни Джейсону Борну больше нет причин жить — то, что он спасся и скрывался, было всего лишь отсрочкой перед неизбежным поражением и смертью. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы личин он ни сменил, правительство США не прекратит охоту за ним. И каждый раз, когда Джейсон выигрывал шаг в этой гонке со смертью, гибли невинные люди. Может быть, этот суицидальный план, который должен был примирить два клана, и был попыткой искупления, или?.. У Джейсона не было никаких мыслей. А потом они пришли в лагерь, и Борн понял, что ему пока еще рано умирать.

10.

За свою жизнь Борну приходилось ночевать и на перинах пятизвездочных отелей, и в липкой грязи вьетнамских болот. Место, выбранное якудза, было где-то ближе к второй стороне спектра. Небольшая поляна около вершины холма, на который они битый час лезли, была окружена соснами, совершенно не защищающими от пронизывающего ветра. Утром тут все будет затянуто туманом, а одежда станет холодной и мокрой от выпавшей росы. Костер, разведенный в небольшой ямке и прикрытый, чтобы не давать отсветов, совершенно не грел, и у Борна возникло закономерное ощущение, что наутро он обзаведется восхитительной коллекцией ноющих суставов.

Тем не менее его спутники не выразили никакого желания получше обустроиться — просто уселись вокруг порядком прогоревшего костерка.

— Можешь спускаться, Кагеру, — произнес длинноволосый, — это мы.

— А я уже думала, что придется вас всех убить, — мелодичный женский голос раздался откуда-то сверху, и Борн мысленно выругал себя. Будь вместо этой Кагеру противник, то он бы был уже мертв. Похоже, марш порядком его вымотал, раз он допустил такую детскую ошибку. Кагеру спустилась изящным движением акробата — вот перед лицом Борна мелькнули волосы, водопад шелка, секунда — и девушка сидит около костра так, как будто всегда находилась здесь. Призрачный лунный свет очертил ее профиль, и Борн замер, пораженный сходством с Сент-Жак. С ней он прожил, оглядываясь назад, лучшие годы своей жизни. Тогда он не прятался, не убегал, не рисковал ежедневно в игре с самыми высокими ставками. Просто был обычным, ничем не выделяющимся буржуа, одним из многих отринувших прах старого света и поселившихся на Гоа в поисках простой и счастливой жизни. Но ему ли не знать, что бывших в его професии не бывает. Кому-то показалось, что Борн, пусть даже и вышедший из игры, слишком опасен, и подозрение быстро превратилось в заложенные заряды взрывчатки. Тогда они промахнулись, Борн не пострадал, но Сент-Жак — он даже не нашел ничего, что можно было бы похоронить. Пристальный взгляд выявил различия: немного не такой кончик носа, глаза — о них Борн не мог ничего сказать — похоже, что Кагеру пострадала от того же яда, что и Обору, волосы собраны в затейливую прическу, а Сент-Жак обычно носила их распущенными, руки, самое главное отличие было в руках — пальцы Сент-Жак принадлежали кабинетному ученому, а у Кагеру ничто не могло скрыть мозоли рукопашника. Глядя на Кагеру, он испытал сильнейшее дежа-вю, ему неудержимо захотелось дотронутся до нее, почуствовать под пальцами шелк ее кимоно и шелк ее кожи, убедиться, что это не призрак, что девушка, столь похожая на его погибшую возлюбленную, материальна.