Черная магия

Тот случай был первым проявлением её дара, который вскоре начал активно развиваться. Ангелине пришлось перелопатить всю библиотеку, включая запрещённую секцию, чтобы узнать как можно контролировать свои способности— ей вовсе не улыбалось постоянно проваливаться в видения, часто сопровождавшиеся чудовищной болью. Так можно было и с ума сойти, а ей этого, понятное дело, совсем не хотелось. Через некоторое время, когда она уже было чрезвычайно измучена своим даром, ей всё-таки удалось напороться на книгу, которая смогла помочь.

Имени автора на ней не стояло, как, собственно, и названия. На первой странице книги был размещён портрет мужчины, судя по всему, автора. Это был седовласый, но, тем не менее, выглядевший почему-то чрезвычайно молодо, человек. А его такие же голубые, как и у Ангелины, глаза светились умом и силой. На следующей странице было написано: "Здравствуй, провидица!" Больше во всей книге не было ни одного слова.

Девушка была заинтригована донельзя, но после того, как она промучилась с книгой несколько дней, безуспешно пытаясь найти заклятие, которое могло бы помочь прочитать её, решила плюнуть на неё (в метафорическом смысле) и поставить на место— в дальнюю захламлённую секцию библиотеки, где хранились нерасшифрованные манускрипты. Однако тайна фолианта всё же открылась ей, хоть и с опозданием. Ангелина как раз в последний, как она решила, раз пыталась как-нибудь прочитать книгу, когда, в раздражение махнув рукой, опрокинула на том открытую чернильницу. К её удивлению чернила впитались внутрь книги, не оставив на пустых страницах ни пятнышка. Тогда она решила попробовать написать что-нибудь в книге сама, и для начала откликнулась на приветствие неизвестного автора (всегда надо быть вежливой!): "Здравствуйте! Кто вы?" Каково же было её удивление, когда ей тут же ответили: "Долго же ты провозилась с этой задачкой, ученица. Меня зовут Адриан, но ты можешь называть меня учителем".

Так она нашла не просто руководство по пророкам и их способностям, но и самого настоящего, хоть и неживого наставника. Начиная с этого дня, она начала тренировать свой дар под контролём Адриана, и к шестому курсу уже вполне сносно овладела своими способностями. Именно в конце этого года обучения в Хогвартсе учитель заявил ей, что дальше она будет совершенствоваться самостоятельно, после чего потребовал вернуть книгу на место: дожидаться новых провидцев, которым может потребоваться её помощь.

Девушка сделала, как он просил, хотя без него ей стало очень одиноко— несмотря на то, что она была и красива и умна (а может именно поэтому) подруг у неё не было, хотя поклонников хватало. Но им от неё было нужно только её тело, которое она старательно берегла для того, кто стал бы её единственной любовью. Она, конечно, понимала, что может такого парня не дождаться вообще, да и даже в волшебном мире, склонном к консерватизму, её мнение по этому вопросу было чрезвычайно устаревшим. Кто-то, наверное, даже счёл бы его смешным, но девушку это не волновало ни капли. Как бы то ни было, Ангелина довольно скоро привыкла к одиночеству и даже стала находить в нём своеобразное удовольствие.

Сейчас же она, подойдя к кабинету Защиты, решила прибегнуть к своим способностям и заглянуть в будущее— у неё было плохое предчувствие. Но, к её удивлению, ничего увидеть ей не удалось. Это было странно, прежде такое случалось лишь пару раз, когда она попыталась увидеть будущее, связанное с директором Хогвартса. Адриан, бывший тогда ещё с ней, объяснил это тем, что тот ей просто не по зубам— слишком силён как маг. И вот это повторилось снова. Но почему? Она ведь уже не раз читала будущее Уизли, магом он был посредственным, так что это не могло быть причиной. Единственное, что приходило ей на ум, было то, что вскоре профессора навестит какой-то чрезвычайно сильный волшебник, после чего судьба рыжего изменится. Именно этот колдун по её мысли и блокировал своей силой её пророческий дар.

Это открытие хоть и встревожило Ангелину, но не слишком. Такое уже несколько раз бывало перед визитами к преподавателю Дамблдора. Да и, если честно, ей было просто наплевать на профессора Уизли. Она бы ничуть не расстроилась, если бы он "скоропостижно" скончался на десятый день нахождения под Пыточным заклятием. И причиной этому было не только его плохое отношение к её факультету, нет. Просто он уже не раз и даже не два домогался её, всячески намекая на то, что если она будет благосклонна к нему, то у неё не возникнет никаких проблем на экзаменах. В противном же случае он обещал этих самых проблем "по самое не балуйся".

В общем, Ангелина, несмотря на тревожное ощущение где-то в глубине души, решительно толкнув дверь кабинета, зашла внутрь. Её глазам предстала очень неожиданная картина— профессор Уизли валялся на полу с разбитым в кровь лицом и переломанными руками и ногами. Он кричал, но его голоса не было слышно. Почему? Ну, видимо, на него наложил Силенцио находящийся в комнате неизвестный молодой маг с ярко изумрудными глазами.

Гарри, оказавшийся этим самым человеком мгновенно развернулся на шум открывшейся двери, недоумевая, как кто-то смог подкрасться к кабинету незаметно. Он ведь наложил оповещающие его о приближении людей заклятия. А эта девушка, судя по всему студентка, умудрилась миновать их.

Ангелина взглянула в посмотревшие на неё изумрудные глаза и утонула в них. Это был тот, кого она ждала. Она— прорицательница, понимала судьбу как никто. И это был тот, кого Великая Пряха уготовила ей, единственный человек, которого она сможет полюбить. Но тут её размышления были прерваны Петрификусом Тоталусом, сорвавшимся с палочки зеленоглазого. Девушку потеряла сознание. Молодой маг же, тем временем, немного встревожено приблизился к ней и потрогал её пульс. Он совсем не хотел убивать учеников Хогвартса, и боялся, что вложил в это простое заклятие чересчур много силы.

Как только его рука коснулась шеи девушки, он тут же с проклятием отдёрнул её, но было уже поздно. Чёрт, как же он сразу не понял кто она такая? Провидица, да ещё и Изменяющая судьбу! Вот почему не сработали сторожевые заклятия! Дьявол! Он буквально физически чувствовал возникающие между ним и девчонкой связи, разорвать которые будет не под силу ни ему, ни кому бы то ни было ещё. Чёрт возьми, он уже начинал испытывать к ней смутную симпатию, ему хотелось позаботиться о ней. И самое главное— это не было любовной магией, собственно к Искусству это не имело вообще никакого отношения. Просто в тот миг, когда он коснулся её, линия вероятности, в которой он мог бы полюбить эту девушку, стала единственной неизбежной реальностью.

Осуществилось же это благодаря тому, что она была Изменяющей судьбу, волшебницей, которая была некоей блуждающей величиной, имеющей возможность влиять непосредственно на полотно реальности.

"Чёрт, что делать? Может убить её?"— он взглянул на девушку и понял, что уже поздно, что он уже не сможет уничтожить её.

Но тут его внимание отвлёк пришедший в себя Рон, пошевелившийся на полу. При взгляде на бывшего друга Гарри снова переполнила ненависть и он, уже практически не соображая, что делает, произнёс Смертельное заклятие. Уизли дернулся и затих, а его глаза остекленели, как и полагается мертвецу.

Поттер повернулся к девушке и, нежно подняв её на руки, вынес из кабинета. Отойдя от него на приличное расстояние, он положил Ангелину на пол. Затем он наложил на студентку заклятие, закрывающее доступ к её памяти, дабы Дамблдор не смог при случае покопаться в сознании ученицы, и побежал к тайному ходу, по которому он проник в Хогвартс. Надо было торопиться— на школу были наложены сигнальные чары, отслеживавшие любые проявления тёмной магии и директор, с группой поддержки состоящей из авроров, мог появиться здесь в любой момент.

Перед пробежкой парень наложил на себя маскировочные чары, но, как показали будущие событие, сделал он это из-за спешки не совсем качественно— присмотревшись можно было заметить быстро перемещающуюся призрачную фигуру. И это сыграло с ним злую шутку— его обнаружил спешивший по коридору Дамблдор.

Глаза директора нехорошо блеснули, и он мгновенно выпустил в Гарри какое-то чрезвычайно сильное заклятие. Поттер, вовремя не заметивший директора, просто не успел его блокировать. Итог был закономерен— бессознательное тело парня, с которого соскочила маскировка, валялось на полу.

— Ну, вот ты и допрыгался, Гарри!— торжествующе произнёс Альбус.

Глава 4

Могилы мрачный дух окутает меня,

И кружевом промозглым всё накроет.

И вот в тумане шагаю уж по пеплу я,

Иду вперёд поспешно, сердце ноет.

Ангелина пришла в себя в больничном крыле. Была ночь, в проём окна заглядывал бледный лик луны. Девушка чувствовала себя очень странно— она не была одна. Она чувствовала того парня, что встретила в кабинете Уизли. Его разум окутывала темнота, видимо, он спал. Это было очень необычное ощущение, как если бы в её сознании возник небольшой, не подчиняющийся ей островок, который она, однако, могла в полной мере чувствовать.

Так, вслушиваясь в тусклое эхо чужого присутствия, она и заснула, чтобы утром проснуться от дикой боли, испытываемой сейчас тем парнем. Как она смогла не закричать, неизвестно. Но, тем не менее, девушка справилась. Наверное, сказалось то, что она была Провидицей и многие из её видений причиняли ей чудовищную боль, несопоставимую даже с Круциатусом, который видимо сейчас и наложили на того, чьего имени она не знала, но кто умудрился при этом пленить её сердце всего за несколько мгновений. Раньше, до того как она сумела подчинить себе свой дар, такие видения, сопровождавшиеся болью, терзали её довольно часто. Многие из них длились минут по тридцать, а иногда и более, и сейчас это помогло ей выдерживать страдания на протяжении нескольких часов.

Когда она, наконец, очнулась от терзавшей её боли, простыня, на которой девушка лежала, была насквозь мокрой от пота. Немного переведя дух, она заметила мадам Помфри с тревогой наблюдавшей за своей пациенткой. Целительница знала её по имени, потому что поначалу Ангелина очень часто оказывалась в лазарете из-за своих видений. И каждый раз врачевательница была вынуждена бессильно наблюдать за скорчившейся от боли ученицей— она перепробовала всё что только можно, но так и не смогла найти средство, чтобы "вылечить" девушку. Возможно, расскажи Ангелина о своих видениях, ей смогли бы помочь. Тот же Дамблдор был очень могущественным и знающим магом, он бы наверняка смог ей помочь или найти кого-нибудь, кто сделал бы это вместо него. Но девушка не доверяла директору. Почему? Она не знала, однако сама её сущность восставала против того, чтобы раскрыть свою тайну.

— Здравствуйте, мадам Помфри,— тускло улыбнулась девушка.

— Здравствуй, Ангелина,— с облегчением сказала врачевательница,— Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо,— призналась лучшая ученица,— немного полежу, и можно будет идти учиться.

— Ах, да, ты же ничего не знаешь!— воскликнула целительница,— Сегодня и завтра отменены все уроки. Объявлен траур, профессора Уизли убили.

— Да?— сделала вид, что расстроена Ангелина.

— Да,— грустно ответила мадам Помфри,— Такой человек был хороший!

— А кто же его убил? Его поймали?— обеспокоено спросила девушка.

— Поймали,— подтвердила лекарка и грустно вздохнула,— Его убил Гарри Поттер. А ведь когда-то они были лучшими друзьями, вместе с Гермионой Грейнджер, конечно.

— С кем?— у Ангелины было такое ощущение, что она вот-вот найдёт ключ к какой-то по настоящему важной загадке.

— С Гермионой Грейнджер,— повторила целительница,— Замечательная девушка была. Жаль, что она погибла. Она, кстати, как и ты была лучшей ученицы школы.

— Понятно,— растерянно протянула слизеринка, углубившись в свои мысли и пытаясь понять, почему имя неизвестной подруги Гарри Поттера заставило её сердце ускорить свой бег.

Увидев, что Ангелина потеряла желание разговаривать, мадам Помфри тут же поднялась с её кровати и, сказав, что у неё ещё есть кое-какие дела, направилась в свой кабинет.

— Гермиона...— девушка словно пробовала имя на вкус.

И в тот же миг, как она произнесла последний звук, её накрыла волна видения.

Она была дома, работала над диссертацией по теории создания пространственных карманов. Эта её работа обещала стать по-настоящему сенсационной и прославить свою создательницу в веках. Не то чтобы для неё это значило много, но общественное признание всё же не помешает. Вот Гарри бы в такой ситуации наверняка предпочёл не привлекать к себе внимание и оставить подобную магическую теорию в своём эксклюзивном пользовании.

"Гарри..."— Гермиона улыбнулась.

Но уже через пару мгновений улыбка исчезла с её лица— входная дверь с диким грохотом сорвалась с петель и пролетев по прихожей впечаталась в стену.

— За мной, она должна быть в кабинете!— раздался знакомый голос.

"Рон, что же ты делаешь"— подумала Гермиона, мгновенно разобравшись в ситуации и схватив палочку...

В этот момент видение оборвалось, и Ангелина пришла в себя. Она была поражена увиденным. Никогда ещё не случалось такого, чтобы девушка наблюдала всё не со стороны, а словно бы была человеком из видения. И это её пугало.

* * *

Гарри чувствовал чудовищную ментальную боль. Это было гораздо хуже, чем Круциатус (теперь для него совершенно не страшный)— рядом с ним находилось несколько десятков дементоров, что было неудивительно, учитывая, куда его доставили. Это был Азкабан. И оставшиеся верными Министерству отвратительные создания по-прежнему несли здесь службу, доводя заключённых магической тюрьмы до безумия.

Поттер находился здесь всего несколько часов, но уже чувствовал, что порог сумасшествия подступил угрожающе близко. Он не мог долго находиться рядом с дементорами. Уж если он потерял сознание тогда, в школе, то что говорить про него нынешнего, пережившего после этого столько кошмарных ситуаций, что хватило бы на несколько десятков человек?

И вот когда он почувствовал, что сейчас точно рехнётся, часть его боли исчезла. Было такое ощущение, что она утекала куда-то.

"Та девушка!"— сверкнуло в его помраченном сознании,— "Она взяла часть этого на себя".

Но тут новая порция мучений накатила на него, и он превратился в сплошной комок боли. Поттер не осознавал, сколько прошло времени, но когда она начала резко уменьшаться, Гарри понял, что его левитируют заклинанием и что в данный момент он как раз покидает Азкабан. С трудом повернув голову, он увидел вокруг себя около двадцати Авроров. Видимо, они сопровождали его в зал суда.

"Оперативно Дамблдор работает, нечего сказать"— успел подумать Поттер, прежде чем какой-то аврор кинул в него оглушающее заклятие.

В очередной раз парень пришёл в себя в зале Визенгамота. Заметив, что Поттер пришёл в себя, глава Ордена Феникса кивнул кому-то, и Гарри в рот засунули воронку, в которую начали вливать веритесарум.

Когда через несколько минут Сыворотка правды подействовала, парню стали задавать вопросы. Он что-то отвечал, но сам не очень понимал что. Отчётливо он запомнил лишь момент объявления приговора, зачитанного Дамблдором.