| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А почему ты не спрашиваешь Вира, какого чёрта он не живёт на крови зайчиков и белочек? Я же сказала: демоны пьют пламя только в крайних случаях!
Эет опустил голову, погрузившись в невесёлые думы. Но не об их походе думал он, а о своём народе, о нежити. Когда-то — безжалостные чудовища, не наделённые ни состраданием, ни особым разумом, созданные как самое совершенное оружие, как орудие мести Мортис.
Сейчас...
Богиня дважды изменяла неумерших. В первый раз, ещё под небесами Невенара, она дала им возможность самостоятельно мыслить, одарила собственной волей...
А во второй, переносясь на Атариду...
О да, на Атариде очутился уже совсем другой народ!
Мортис — нет, Силинель! — поняв свою ошибку, мечтая начать в новом мире с чистого листа, вернула немёртвым их души. А вместе с ними — способность к состраданию. К милосердию. Она, насколько возможно, изменила даже физиологию нежити — неумершие могли теперь дышать, чувствовать биение сердца в груди, радоваться теплу солнца и холоду снега...
В детстве, ещё будучи Смертным, он даже спрашивал, чем же Бессмертные отличаются от живых.
Невинный ребёнок.
Нежить могла "выжить" там, где простой человек был обречён. Голод, жажда, наводнение — некроэнергия, пронизывающая тела неумерших, позволяла им обходиться не только без дыхания, но и без самих лёгких. Не дышать, не спать, не есть обычную пищу, существуя исключительно на некроэнергии, лишь на ней одной... но это, к сожалению, имело свою цену: частую охоту на живых людей.
Ну да, убивать пореже предпочтительнее.
Эет горько усмехнулся.
Увы, неумершие так или иначе должны были отнимать чужие жизни — этого богине так и не удалось изменить, как бы ей того ни хотелось. Но, чёрт возьми, каково существам, наделённым совестью и милосердием, ради собственной шкуры губить невинных?
И народ Мортис искал выход, как мог.
На Атариде издавна запрещалась охота на Смертных — лишь в глухих местах, ночью, мог позволить себе Бессмертный напасть на человека.
А сейчас Эет отменил и эту лазейку в законе.
Никаких исключений.
Немёртвый не может напасть на безвинного Смертного.
Преступники — вот пища для неумерших. На Атариде или где-либо ещё.
Личи, кроме того, могут поедать свежие трупы — вот о чём думал Эет, говоря, что не видит сложности искать пропитание здесь, в Невенаре, где насильственная смерть может настигнуть человека повсюду: от кинжала разбойника или от мечей наёмников.
Эету — тело жертвы, Вирлиссу — возмездие убийце.
Но если бы был способ изменить самую природу их народа...
О, Мортис...
Юный лич тяжело вздохнул.
Счастливчик Таривил! Ему не нужно охотиться. Скелет, хищная нежить, не нуждается в пище, пусть даже этому скелету и возвращена прежняя внешность магией драконьего яйца.
Хотя Ариэлла и говорила, что, в некоторых случаях...
Эет пожал плечами. В Таривиле он не сомневался. Парень скорее себя до истинной смерти доведёт, чем убьёт неповинного. Как был эльфом, так и остался!
Жаль, его сородичам этого не объяснить...
Хотя, разумеется, принимать неумерших за безответных овечек Эет никому бы не посоветовал. В сражении немёртвые не знают жалости. Они хищники.
Но не подонки.
— Спой, Таривил, — негромко попросил лич, откинувшись на ствол дуба и прикрыв глаза.
Богиня, столько ещё предстояло сделать!
Глава XL
Принц и принцесса
Эрушалия
Высокие языки пламени вздымались за каминной решёткой. Полка над камином изображала голову горгульи с распахнутой пастью, и создавалось впечатление, что огонь полыхает в глотке твари. Огненные сполохи — разумеется, иллюзорные — скользили по стенам. Они и камин составляли всё освещение небольшой комнаты — кабинета, где, кроме двух обитых алым шёлком кресел, огромного рабочего стола и шкафа в дальнем, скрытом тенями углу, не было никакой мебели.
Алый ковёр на полу глушил все шаги.
Высокий стройный мужчина, затянутый в узкие штаны из чёрной кожи и в синюю кожаную куртку, стоял у стола. Густые, но короткие чёрные волосы не могли скрыть витых рогов, венчавших его голову — впрочем, демона выдавали и роскошные чёрные крылья с острыми металлическими шипами, ниспадавшие за его спиной, словно плащ.
Бледное лицо с аккуратной бородой и живыми карими глазами сейчас хранило глубокую сосредоточенность, а взгляд не отрывался от книги: молодой демон так и читал — стоя.
Высокая девушка, закутанная с головой в просторный чёрный плащ, замерла у камина, ожидая, когда владелец кабинета сочтёт возможным продолжить разговор. Молчание тянулось уже несколько минут.
Наконец мужчина захлопнул книгу и обернулся к девушке.
— Плохо, Эрушалия, — вздохнул он. — Я не нашёл ни одного подходящего заклятья, чтобы обойти защиту Сегерика. Мы не сможем на расстоянии наблюдать за их отрядом.
— Этого следовало ожидать, — губы Эрушалии шевельнулись почти беззвучно.
— Вот как? — тем не менее мужчина услышал и улыбнулся, приподняв бровь. — Именно с таким ответом ты предлагаешь мне явиться к отцу?
Девушка подняла голову и посмотрела на собеседника. Взгляд её зелёных глаз полнился осенним холодом.
— Чего ты от меня хочешь, Эртил? Думаешь, Сегерик не подозревает о возможности слежки? Особенно после того, как наша сеть на Атариде обнаружена и обезглавлена? Сейчас они наверняка подослали своих агентов, и те только и ждут, когда появится наш связной.
Эртил очаровательно улыбнулся.
— И пусть себе ждут. Что интересного может произойти на Атариде? Нет, моя дорогая... — он подошёл и нежно приобнял девушку за талию.
Эрушалия раздражённо отвела его руки.
— Если бы мне был нужен мужчина, Эртил, ты бы узнал об этом первым.
Он рассмеялся, словно она оправдала его ожидания, и, отойдя, уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
— Самое интересное происходит здесь, в Невенаре. Ты, дорогая Руш, должна пробраться в отряд к своей подруге — во что бы то ни стало должна! Ты была бы не ты, если бы не сумела.
Эрушалия покачала головой.
— Разумеется, ты хочешь явиться к своему батюшке с докладом, что Руш взялась за дело. Эртил, ты понимаешь, что мой лимит доверия в доме Сегерика исчерпан после инцидента со стражей? Герцог по-прежнему мил и ровен со мной — ещё бы, ведь я младшая принцесса Седьмого Круга! — но...
— Но он более не обсуждает при тебе свои планы? — с деланным сочувствием вздохнул Эртил.
Эрушалия рассмеялась.
— Он никогда и не обсуждал их при мне! Но это перестала делать Ариэлла.
Эртил замолчал, с отсутствующим видом глядя в дальний угол, только пальцы барабанили по подлокотнику кресла.
По стенам скользили огненные водопады.
— Руш, — заговорил он наконец, и голос его был серьёзен. — Они выехали недавно и, скорее всего, покинули Преисподнюю через портал над замком Сегерика. Поэтому не говори мне, что тебе не хватит ума отыскать их отряд в ближайшем городе. Тагин, не так ли?
— А ты не говори мне, что им не хватит ума от меня отделаться! — огрызнулась Эрушалия. — И Ариэлла окончательно укрепится в своих подозрениях.
— У неё нет никаких подозрений. Иначе она не выболтала бы тебе и той ничтожной информации, что ты раздобыла, — холодно отрезал Эртил.
— Ты хочешь, чтобы эти подозрения у неё появились? — парировала Руш. — С чего ты взял, что Эрмеб вообще заинтересуется очередной прогулкой потаскухи в компании мужиков — на сей раз немёртвых?
— Всё, что так тщательно организует дом Сегерика, касается дома Эрмеба, — удивлённый таким вопросом, приподнял брови Эртил. — Руш, я тебя не понимаю. Ты хочешь вести жизнь, ничем не уступающую жизни старших принцесс домов, а замуж между тем не хочешь. Но деньги так просто не достаются, это прописная истина. Так объясни мне, какого чёрта ты сейчас упираешься? — мужчина нехорошо прищурил глаза. — Тебе сказано: выследи отряд своей подружки. Каким образом — не мои проблемы; это ясно?
Эрушалия откинула капюшон, и блики камина заплясали на её длинных белокурых волосах, искрами брызнули по изумрудной огранке изящных рогов.
— Цена будет высокой, — бесстрастно проронила девушка. — Постоялые дворы, разбойники, осенние дороги... Ты действительно считаешь, что принцесса Седьмого Круга, хотя бы и младшая, по щелчку твоих пальцев станет бескорыстно терпеть все эти... неудобства?
Эртил рассмеялся.
— Какой слог, моя маленькая Руш! Я даже на миг испугался, что ты назовёшь эти неудобства лишениями... Не волнуйся. Сколько ты просишь?
— Четверть годового дохода дома Эрмеба... кажется, это половина твоих официальных карманных денег, друг мой? В течение ста лет.
Эртил нахмурился.
— Ну, знаешь...
— Тогда мы не договорились, — Эрушалия вновь накинула на голову капюшон и повернулась к выходу.
— Руш! — окликнул Эртил. Она обернулась.
— Тебе не кажется, что ты себя переоцениваешь? У дома Эрмеба много других агентов.
— Тогда я желаю им удачи, — невозмутимо пожала плечами девушка.
— Руш! Если я дам тебе охрану и слуг, это уменьшит цену?
— Увеличит. Поскольку будет привлекать излишнее внимание, — отрезала она.
Эртил, не скрывая раздражения, стиснул подлокотники кресла.
— А если я сам поеду с тобой? — вкрадчиво произнёс он.
Эрушалия только расхохоталась, запрокинув голову, и смерила молодого мужчину с ног до головы скептическим взглядом.
— И мы с тобой вместе покажемся на глаза Ариэлле?
— Это единственное возражение? — голос Эртила стал ещё вкрадчивей, он просто сочился ядовитой сладостью.
Эрушалия помолчала, задумавшись.
— Да, — наконец с заминкой ответила девушка, явно чтобы не оскорбить нанимателя. — Единственное.
— Тогда мы едем, Руш, — усмехнулся принц дома Эрмеба.
— Единственное, но существенное, — тревожно воспротивилась она.
— Мы станем следить за ними издалека, — Эртил поднялся и, подойдя к Эрушалии, скинул капюшон с её волос. Нежно провёл рукой по голове. — Я глупец, Руш. Мне сразу следовало понять твоё предложение. Разумеется, ни одна порядочная женщина не стала бы говорить о нём прямо...
— Ты с ума сошёл? — Эрушалия шарахнулась в сторону.
Эртил рассмеялся.
— Но ты же не станешь отрицать, что принц Четвёртого Круга — защита посерьёзнее простых солдат? Я прекрасный маг и фехтовальщик. И это не единственные мои достоинства, — шутливо поклонился он.
— Остальные достоинства меня не интересуют, — холодно отрезала демонесса. — Хорошо, ты можешь отправляться со мной...
— Тогда твоё вознаграждение — одна восьмая от доходов нашего дома в течение пятидесяти лет? — невинно уточнил он.
— Ста, — безапелляционно поправила она.
— Маленькая скряга, — улыбнулся Эртил. — По рукам! Выезжаем через два часа, я отдам все необходимые распоряжения.
Эрушалия кивнула.
Глава XLI
На большой дороге
Луришшаэль
Свет над головой — рассеянные лучи, пронизывающие зеленовато-жёлтую толщу воды — закрыла огромная тень: по реке спускался корабль. Лури остановилась и, запрокинув голову, смотрела на широкое днище, покрытое мелкими ракушками. У левого края сновала стайка юрких коричневых рыбок: видимо, нашли что-то вкусное...
На мгновение девушка пожалела, что корабль идёт вниз. Ведь можно было бы уцепиться за корпус и с комфортом проплыть до самого города...
Увы.
Повинуясь какому-то детскому азарту, русалка подплыла ближе и, осторожно скользнув мимо рулевого пера, ухватилась за баллер. Шелковистый водный мох, которым обросла ось, приятно защекотал кожу запястья, и девушка не удержалась от улыбки. Да, если бы корабль шёл вверх...
Впрочем, разве это судно — единственное на всей Тагирив?
Она разжала пальцы и с улыбкой помахала вслед кораблю. Вновь воду пронизало солнце — позолотило зеленоватый сумрак. В неясных тенях глубины смутно угадывалось дно: камни и высокие водоросли, колеблемые течением...
Деревня и монастырь остались далеко позади, а впереди на многие лиги лежала лишь дорога: русло Тагирив служило торговым путём не только кораблям наземных жителей, но и караванам мерфолкских торговцев. Правда, в отличие от земных трактов, здесь не приходилось бояться разбойников: сторожевые отряды регулярно патрулировали вверенную им акваторию. Здесь, в районе монастыря, забота о безопасности лежала на матери-настоятельнице, а дальше простирались владения одного из лордов реки, и Лури не сомневалась, что его солдаты не хуже монастырской стражи знают своё дело.
Впрочем, для неё всё равно подводный путь закончится в порту Тагина.
При этой мысли по спине пробежал холодок, и русалка невольно передёрнула плечами. Что ж, наверняка близ границы между владениями лорда и монастыря найдётся какой-нибудь придонный трактир. Там она проведёт последнюю спокойную ночь, а потом, ранним утром...
Даже додумывать не хотелось!
И не хотелось покидать родную реку.
Остывающая Тагирив сейчас, в это время года, обрела неповторимую, хрустальную прозрачность. Ни пыльца, ни ряска, ни пыль уже не оскверняли поверхность, в глубине почти исчез планктон — и лучи солнца лились сквозь толщу воды, как сквозь безукоризненный хризолит, у берега высвечивая дно до мельчайшей гальки, а в середине — теряясь в глубине...
Да и кому вопрошать молчаливую бездну реки, куда глядится лишь небо?
Воистину, прекрасна Тагирив в тихие дни золотой осени.
...С правого берега донёсся шум. Крики. Слабый толчок, некое колебание воды — эта волна пришла оттуда же, справа. Лури вздрогнула. Что-то швырнули в реку. Что-то большое... И ещё раз. И ещё. Лури, сама не зная почему, встревожилась. Тем более, крутой склон русла не позволял видеть, что происходит на отмели.
Девушка всплыла к самой поверхности и осторожно выглянула из воды, не выше глаз. Так её не должны заметить... В худшем случае, примут за топляк.
В отдалении, там, где расцвеченный осенью лес подступал вплотную к Тагирив, раздавался звон мечей. Визжала какая-то женщина, истошно голосил младенец, слышались яростные выкрики дерущихся людей.
Луришшаэль высунулась по самые плечи: всё равно людям на берегу сейчас не до любования рекой.
Купеческий караван... Два дерева, упав поперёк дороги — одно перед телегами, другое за ними, — загородили торговцам путь к отступлению. Защитники каравана, встав кольцом вокруг повозок, отражали яростный натиск разбойников. Один фургон, задетый падавшим деревом, съехал прямо в реку и стоял, накренившись. Парусина, не выдержав веса поклажи, порвалась, и два огромных сундука вывалились из фургона прямо на отмель — судя по всему, волна от их падения и докатилась угасающим эхом до русалки. Они лежали в воде, как огромные валуны.
Лури облизнула мгновенно пересохшие губы. Где ближайший пост стражи? Ведь надо спешить, надо сообщить... Бандиты напали...
Русалка стиснула зубы. Солдаты мерфолков не придут на помощь. Даже если она даст им зелье трансформации. Суша — не их забота. Они просто поднимут наивную девчоночку на смех. Много ли люди и эльфы помогают мерфолкам? О дварфах и говорить не стоит...
Да. Подводье — это Подводье. Наземье — это Наземье.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
