Чёрный пёс Элчестера. Часть третья.

— Возможно, они просто не могут это сделать, — возразила волшебница. — Но ты прав... Дай-ка мне сумку с травами!

Фрэнсис, ни слова не говоря, протянул Милисенте её котомку, боясь даже вздохом выдать свою радость: любимая в задумчивости вновь обратилась к нему на "ты"!

Милица между тем ворошила свои запасы, перекладывая коренья, цветы и разные баночки. То, что она, наконец, извлекла, заставило сердце графа замереть: ненюфары.

Те самые.

С миром мёртвых эти заклятья связаны... Нечестиво это...

Что же их ждёт впереди?

— Ну вот и настало время вас испробовать... — пробормотала ведьма.

Она отложила в сторону четыре цветка, остальные убрав обратно. Отломила засохшие венчики, и в руках её остались длинные стебли...

— Фрэнки, пожалуйста, принеси мне какой-нибудь плоский камень, — попросила волшебница.

Фрэнки с радостью исполнил её просьбу и опустился на колени рядом со своей милой.

— Ты будешь колдовать? Я не помешаю?

— Смотри, — кивнула Мили. — Только я сама очень смутно представляю, что же буду делать. Это как с тем оборотнем, помнишь?

Волосы блестящей волной скользнули по её плечам, закрыв лицо, когда девушка нагнулась над камнем, положив на него стебли, будто на стол. И нетерпеливо откинула пряди назад.

— Какая ты красивая... — прошептал юноша, и неизбывная тоска притаилась в его голосе. Милица невольно взглянула на молодого человека.

— Дай мне камень поменьше, — помолчав, сказала она.

Фрэнсис вложил в её ладонь небольшую гальку, валявшуюся у самых ног волшебницы.

И робко сплёл свои пальцы с её.

Милисента неловко высвободила руку.

— Спасибо, милорд. Но ваши нежности — лишнее. Вам вернули ваше кольцо?

— Кстати, о кольце! — Фрэнсис снял перстень с пальца. — Возьми его обратно.

Девушка грустно покачала головой.

— Не надо. Разбитого не сложишь, милорд. Лучше верните моё колечко...

Фрэнсис невольно положил руку на грудь, где под одеждой висел её подарок.

— Нет... Не проси...

— Хорошо, — кивнула волшебница. — Пусть оно останется у вас, на память.

Он вложил свой рубиновый перстень в её ладонь, и сам согнул пальцы девушки.

— Тогда забери, — твёрдо велел он. — И никогда не швыряйся фамильными ценностями рода Элчестер! Это не к лицу невесте лорда Элчестерского.

Милица чуть улыбнулась и безмолвно надела кольцо на палец, а потом склонилась над сухими стеблями ненюфаров. Покрепче стиснув в ладони камень, она растирала их в пыль, а лорд, взяв другую гальку, помогал волшебнице.

И вот — на гладкой плите лишь тёмный сухой порошок. Всыпав его в какое-то загадочное вязкое вещество, колдунья принялась лепить крохотные шарики, нараспев повторяя странные непонятные слова. Быть может, это и была та речь воды и ветра? В них звучал шорох камыша на болоте, утробные стоны трясины, падение капель дождя в топь...

Зловещим был этот наговор.

Семь горошин получилось у ведьмы, и аккуратно ссыпала она их в мешочек на поясе.

— Думаю, теперь мы можем идти искать колодец. И надо бы поторопиться: скоро вечер.

Девушка упруго поднялась на ноги и, чуть помедлив, обернулась к Фрэнсису.

— Милорд... Если я ошиблась, и в пещере нас ожидают другие охранники...не те, против кого я колдовала... — она умолкла.

— Да? — спросил юноша, кладя руку на гарду меча.

— Зачем вам так рисковать? Это мой путь! Если я ошиблась, мои чары не подействуют, а вы...вы... Не ходи со мной, Фрэнки!

— Мили, давай не будем обсуждать все глупости, которые приходят тебе в голову, хорошо? — только и ответил граф, подходя к любимой и усаживая её на коня. Сам вскочил в седло — и они выехали в раскалённое пекло долины.

— Глупости? — возмутилась Милица.

— Именно. Разве в здравом уме можно предположить, что я отправлю тебя навстречу опасности, а сам побегу спасать свою жизнь?

Девушка замолчала, отвернувшись от спутника. Фрэнсис ласково потёрся щекой о её макушку.

— Не злись... Пожалуйста. Я так рад, что ты обо мне беспокоишься... Но пойми: я тоже. Тоже тревожусь за тебя...

Мили обернулась и подняла глаза на любимого. И у Фрэнсиса, как всегда, дух захватило от этой тёмно-синей полночной глубины.

— Ты не понимаешь, что можешь погибнуть? — прошептала она.

— Ты думаешь, я не понимал это, когда мчался за тобой к дракону?

— Сумасшедший... Ты просто сумасшедший. Я — ведьма, я могу себя защитить, а ты... Ты обычный человек...

— Расскажи это той ёлке, — усмехнулся он, нежно целуя волшебницу в глаза. Мили прикрыла веки, принимая его ласку, и две слезинки скатились по её щекам.

— Я не хочу тебя потерять... — прошептала она.

— Разве я этого хочу? — тихо спросил юноша. — Мили, родная моя... Давай вернёмся. Зачем нам куда-то уезжать, когда у нас есть дом?

Девушка слабо улыбнулась.

— Нет, Фрэнсис. Судьба хотела, чтобы мы продолжили наш путь. Если мы второй раз пойдём ей наперекор, кто знает, каким жестоким может стать следующий удар? Мне хватило этого урока...

— При чём здесь судьба, Мили? Мы сами создаём свою судьбу!

— Ты не понимаешь. Я не раз говорила тебе: не мы выбираем путь, а путь выбирает нас. Любуйся, как действует этот закон!

— Упрямица!

— Но разве ты не хочешь получить эту книгу?

— По-моему, её очень хочешь получить ты.

— Хочу! — кивнула волшебница. — Сколькому я смогу научиться благодаря ней! А разве тебе не интересно хотя бы взглянуть на меч, который дракон считал мечом самого архангела Михаила?

— Что мне интересно, — задумчиво протянул лорд, — так это каким образом в тебе уживается истинная мудрость и цепкий ум — с потрясающей наивностью!

— Хм, а мне — как в тебе сочетается удивительное ехидство с удивительным занудством!

Фрэнсис вздохнул с шутливой покорностью.

— Я уже привык, что меня многие считают занудой, хотя я всего лишь дружу со здравым смыслом. Но к твоему сумасбродству привыкнуть невозможно!

— С чем, с чем ты дружишь?.. Со здравым смыслом?.. Правда?.. И давно ли это?

Милица звонко смеялась, запрокидывая голову, а юноша, не долго думая, прижал её к себе и накрыл рот глубоким поцелуем. И она нежно ответила ему...

...Тошнота подкатила внезапно, горьким острым комом. Мили резко оттолкнула Фрэнсиса и согнулась в седле, держась за живот.

— Что с тобой? — встревожился он. — Тебе нехорошо?

Девушка даже не смогла ответить, перед глазами плыла тёмная пелена. Она только слабо помотала головой — и желудок чуть ли не вывернулся наизнанку.

— Вот и весь мой обед... — слабо произнесла Мили, вытирая бисеринки пота с висков. Кожа стала изжелта-белой...

— Что ты такое съела? — ошеломлённо пробормотал молодой человек, берясь за узду Уголька и пуская коня дальше.

— То же, что и ты.

— Неужели из-за поцелуя? — попробовал пошутить граф. Мысль, что он настолько стал противен Милице, отнюдь не была приятной.

Мили только улыбнулась, ласково проведя рукой по его щеке.

— Не говори глупостей. Прости.

— Тебе не за что извиняться, — выдохнул Фрэнсис в её волосы, прижимая любимую к себе.

Так разговаривая, они проехали между двумя скалами, изъеденными непогодой, что наклонились друг к дружке, как два убелённых сединами старика.

Конь вынес седоков в идеально круглую маленькую долину, со всех сторон стиснутую каменными стенами. В центре раскрошенным зубом исполинского ящера покоились развалины башни, у подножья которой серели каменные стены колодца.

И здесь по галечному ложу бежал ручей!

Только его тихое журчание нарушало глухую тишину...

— Мы нашли этот проклятый колодец, — прошептал Фрэнсис.

Милица бросила на любимого полный тревоги взгляд. Солнце клонилось к закату, и от гор, от башни тянулись длинные чёрные тени.

— Думаю, нам не стоит лезть вниз на ночь глядя, — заметила волшебница, спрыгивая с седла. Фрэнсис последовал за ней. Под ногами хрустнула галька.

— Странная какая долина, — пробормотала девушка.

— Что тебе не нравится? — быстро спросил её спутник, кладя руку на меч. Мили покачала головой.

— Пока не знаю. Подожди, я проверю, можно ли пить здешнюю воду.

Она медленно подошла к ручью, вслушиваясь в его негромкий разговор с вечерним солнцем, с прибрежными валунами... Свет искрился на чистых волнах, плетя узоры бликов по каменистому дну. Девушка присела над струями, коснулась студёной воды — и выпустила Силу. Ни малейшего сопротивления, ни легчайшего отклика... Вода и камни были чисты.

Девушка запрокинула голову. Ветер коснулся её прядей, обнял лицо тёплыми ладонями — словно огорчившись, что ей вздумалось проверять старого друга. Ветер не нёс ни единой магической струйки.

— Фрэнки! — выпрямившись, крикнула Мили. — Всё в порядке! Можешь поить коня!

Скакун пил жадно, фыркая от удовольствия, а его хозяева шутливо выдирали друг у друга флягу со свежей водой, звонко хохоча. Во всём этом заброшенном уголке они были совершенно одни, и никто не мог помешать их дурачествам.

— Всё, хватит! — наконец сдалась Милица, со смехом усевшись на валун. — Ты самый настоящий обормот!.. С меня довольно! Лучше скажи мне, где мы будем ночевать? Давай осмотрим башню? Там, наверное, и жил волшебник. А в пещере проводил свои опыты и хранил сокровища...

— Если не боишься, — дразня, протянул лорд.

— Если бы боялась, не предлагала бы! — фыркнула девушка. И, посерьёзнев, добавила: — Настоящая опасность будет в колодце, мой родной... Всё, что на поверхности, вполне невинно.

— Тогда идём! — он протянул любимой руку, и ведьма приняла её, упруго поднявшись.

...В башне было сумеречно: из щелей в полуразрушенных стенах тянулись прозрачные закатные лучи, прочертив всё пустое пыльное помещение огромного зала. В высоту уходила, тут и там зияя дырами обвалившихся ступеней, винтовая лестница.

— Да-а... — протянул граф, глянув вверх. — Надёжный способ свернуть шею... Мили! Смотри, здесь, под лестницей, есть хороший закуток! Можно развести костёр и переночевать. Убери пока там мусор, а я приведу коня.

За приготовлением ужина и ночлега время пролетело незаметно.

Милица, нанизав на прутик последний кусок мяса, подвесила его над огнём рядом с другими, и вышла из башни.

Над горными вершинами отгорала вечерняя заря, закат наливался зловещим багрянцем, тяжело ложилась на мир ночь...

— Чем же тебе не по нраву эта долина? — негромко спросил Фрэнсис, неслышно подойдя сзади и положив руки на плечи колдунье.

— Не знаю... — тихо ответила она, запрокинув голову и затылком прижавшись к его груди. И задумчиво глядела в сгущавшуюся ночную темноту. — Здесь нет ничего враждебного, но...

— Что?

— Но что-то меня настораживает... Эта долина... она какая-то... неправильная! Быть может, я пойму...

— Я только очень боюсь, как бы не стало слишком поздно... — прошептал рыцарь, прижимая к себе Милисенту и по привычке зарываясь лицом в её волосы. — Честно сказать, я безумно хочу тебя... Мечтаю вновь быть с тобою... Но...

— Но ты прав: сейчас не время и не место, — мягко ответила девушка, осторожно высвобождаясь из объятий молодого человека. — Неизвестно, что ждёт нас завтра...

— Да, — лорд тяжело вздохнул.

Милица улыбнулась и легко поцеловала любимого.

— Я сейчас подумала... Если неизвестно, что ждёт нас впереди, нам нельзя упускать эти последние часы...

И, взяв за руку, увела ошеломлённого Фрэнсиса в башню, к костру, который сейчас был единственной искоркой в необъятном ночном просторе...

...Утро было ясным и солнечным. Оно звонко врывалось в разрушенный зал, пронзая сумрак лезвиями лучистых клинков. Темнота рассеялась, как дурной сон.

Мили, проснувшись, обнаружила, что спала в объятьях лорда, и с улыбкой убрала тёмную прядь, упавшую ему на глаза. Неужели вся их кошмарная ссора позади?..

Девушка осторожно прикоснулась губами к его губам.

— Мммм... — с улыбкой протянул Фрэнки, не открывая глаз, и, покрепче прижав Милицу к себе, перекатился с бока на спину. Волосы Милисенты волнами упали на его грудь.

— С добрым утром, засоня... — нежно прошептал он, не отпуская своей добычи. — Наконец-то изволила проснуться...

— Притворщик... — деланно возмутилась она.

Фрэнсис открыл смеющиеся глаза — и у Милисенты дух захватило от того, сколько в них было любви.

— Не хотел тебя будить, — тихо сказал он.

Они обменялись лёгким, скользящим, как вздох, поцелуем, и юноша поправил ткань плаща, сползшего с плеч любимой — таких ослепительных на чёрном фоне их "одеяла".

— Знаешь... У тебя грудь стала больше, — вдруг сообщил он. — Я и не думал, что у девушек в восемнадцать лет она ещё растёт...

Милица шутливо укусила любимого за нос.

— Ну тебя! Болтаешь всякие глупости... Что ещё придумаешь?

— Я не придумываю! — даже слегка обиделся Фрэнсис. И накрыл одну из грудей Милицы ладонью. — Смотри: раньше она полностью умещалась, а теперь немного остается! Я ещё ночью заметил...

Девушка посмотрела и вздохнула, признавая его правоту.

— Значит, она стала больше, Фрэнки... С ума сойти!

— И это выглядит очень соблазнительно... — шепнул лорд, с улыбкой обводя пальцем вокруг розового соска девушки. — Мили?

Милица отрицательно покачала головой.

— Не стоит терять время, Фрэнки, — заметила она, натягивая платье. — Разве этой ночью я хоть раз отказала тебе?

— Ты права, — юноша тоже поднялся на ноги, оделся и подошёл к остывшему кострищу. — Будем готовить завтрак?

— Я не хочу есть... — покачала головой колдунья. — Как подумаю, что может быть в колодце... Сразу пропадают все мысли об еде.

Молодой человек вздохнул с видом покорности злой судьбе, и бросил на любимую укоризненный взгляд.

— Ну что ж, значит, полезем в эту чёртову дыру! Что возьмём с собой?

— Я — свою сумку с зельями, а ты — меч, — пожала плечами волшебница. — Наверное, стоит взять ещё флягу с водой. Кто знает, сколько мы там пробудем...

— Не нравится мне всё это, — поморщился граф, но, не сказав больше ни слова, направился следом за ведьмой, к выходу из башни.

...Они склонились над затхлой холодной темнотой древнего колодца. Лучи утреннего солнца не достигали дна, и отверстие между каменными, изглоданными непогодой стенками казалось окном в бесконечность...

— Нужна верёвка, — деловито заметила Мили.

— Которой у нас нет, — с притворным огорчением вздохнул Фрэнсис.

— И что ты предлагаешь? — прищурилась девушка.

— Вернуться и купить её в деревне.

Милица улыбнулась.

— Хочешь, я скажу, чем закончится это путешествие?

— Да?

— Тем, что ты не пустишь меня обратно!

— Каким образом?.. — изумился граф. — Ты идёшь туда, куда пожелаешь, а я лишь следую за тобой...

Волшебница рассмеялась.

— Да-да, конечно... И всё же мы поступим по-другому.

Она сосредоточилась, и через несколько секунд к её ногам упал длинный морской канат.

— Вот так! — горделиво заявила колдунья.

— И кто туда полезет первым?

Милица мгновенно стала серьёзной.

— Фрэнсис, ты можешь выслушать меня спокойно и не перебивать?