Рождественские Lovestories

— Ну, сказал бы, что она не приехала, — не поняла, почему обязательно нужно разыгрывать эту комедию Аллиса. Она-то с его отцом всю жизнь знакома.

— У него совсем плохо с сердцем, — покачал головой Димка. — Боюсь, что такие новости ему сильно навредят.

Что-то было не так в этой истории. Но это же был старый добрый Димка. Поэтому покрутив носом, Алиса все же согласилась.

— А с Лешкой как? — вопросительно посмотрела она на своего "парня". — Если он начнет ухаживать за мной на глазах у твоего папы...

— То ты будешь активно показывать, как ты меня любишь, чтобы папа успокоился, — радостно улыбаясь, взял её руку Димка и поцеловал.

Алиса улыбнулась:

— Хорошо, но с тебя причитается.

Димка вопросительно поднял бровь:

— Как это? Ты же и так бесплатно отдохнешь в шикарном имении. Этого что недостаточно?

Девушка улыбнулась:

— Я всего лишь прекрасно проведу время, в красивейшем месте, — мученически вздохнула она. — А вот ты получишь двойную выгоду.

Мужчина сложил руки на груди, и с одарил подругу заинтересованным взглядом, приглашая продолжать. Что она охотно и сделала:

— Ты папе глаза замылишь, отведя от себя подозрения на год, как минимум. Хотя, — тут она понизила голос, словно боялась, что их подслушают, и доверительно сказала: — Павел Иннокентиевич не дурак, прекрасно меня знает и вряд ли поверит в то, что у нас вдруг образовалась любовь.

— Я об этом уже подумал, — серьезно ответил Димка. — Я скажу, что мы с тобой очень сблизились после твоего последнего разрыва с Васей...

— Витей, — поправила она.

— Не важно, — отмахнулся мужчина. — Скажем, что мы внезапно осознали, что чувствуем друг другу что-то большее, чем просто дружба.

— Сума сойти, — притворно восхитилась Алиса и иронично добавила: — Да ты просто реинкарнация Остапа Бендера! Никто и не подкопается к такой продуманной истории!

Димка гордо выпятил грудь:

— Я знаю, — и тут же с крайне заинтересованным видом спросил: — Ну, а второе?

— Что второе? — не поняла Алиса.

— Ты сказала, что я выиграю вдвойне, — нетерпеливо пояснил он. — Что второе?

Девушка тонко усмехнулась:

— Второе — ты утрешь нос Лешке.

Мужчина попытался сделать недоуменный вид, но, подругу этим было не пронять:

— Даже не пытайся говорить, что ты об этом и не думал, — выставила перед собой ладонь она. — Конечно, ты об этом думал. Я уверенна, что ты нарочно его сюда пригласил, что бы посмеяться, глядя на то, как бедный Лешка пытается за мной ухаживать, а я его отфутболиваю.

Димка потупил взгляд, хотя по губам, предательски расплывающимся в улыбку, и так все было ясно.

— Хорошо, — не стал отпираться или препираться он. — И что ты хочешь?

Алиса сделала вид, что сильно раздумывает над тем, чего хочет: уставилась в небо, с самым задумчивым видом, на который только была способна и даже принялась постукивать указательным пальчиком по краешку губ. Старый друг все это время нетерпеливо притоптывал рядышком. Девушка не торопилась говорить ему что хочет. Ей нравилось так его мучать. Поэтому она сменила позу: выпрямилась, сцепила пальцы за спиной, и принялась перекачиваться с пальчиков на носочки, с носочков на пальчики.

Естественно, слабая мужская психика не выдержала первой:

— Что ты хочешь: виллу на Канарах? Шубу норковую? Белый мерседес? Миллион долларов?

Девушка мило улыбнулась:

— Я вообще не могу решить: хочу конфеты с молочным шоколадом или с черным.

Мужчина вздохнул:

— Я тебе куплю и таких, и таких.

— С фундуком внутри? — также мило улыбаясь, спросила она.

— А как же без него, — усмехнулся тот. — Твои мозги нужно заряжать.

— Килограмм? — не унималась Алиса.

— Угу, — с подозрением скосил на неё глаза он. Кажется, он знал, что она попросит дальше. И девушка не подкачала:

— Каждых?

— Тебе же плохо станет, — мученически вздохнул он.

— Чего это мне станет плохо, — насупилась Алиса.

— Потому, что ты съешь сразу все, — сказал Димка, беря её за руку и ведя к дому. — А я потом буду всю ночь бегать за активированным углем и минералочкой...

— Ой, — фыркнула она, послушно идя следом. — Стоило один раз позвонить...

Мужчина резко остановился и повернулся:

— Один? Ты хотела сказать одиннадцать да циферку забыла? Мне вообще иногда кажется, что ты не знаешь, что я не в скорой работаю и на врача не учился.

Алиса закатила глаза и с независимым видом пошла вперед:

— Не ной, пожалуйста, тебе не идет. Ты же мужчина.

Димка задержался лишь на несколько секунд. Он немного постоял, улыбаясь, затем в несколько шагов догнал бодро шагающую мелкими шагами Алису.

Отдышись, и загадай желание. Valery Frost

Аннотация. Когда настоящий Дед Мороз предлагает исполнить твое самое заветное желание, что именно ты загадаешь?

Вот, например, Варваре повезло. Это с одной стороны. А с другой... если приглядеться... Как оказалось, заветного желания у девушки отродясь не было...

Что может быть хуже дня рождения двадцать девятого февраля? Правильно! День рождения первого января! Все спят... или продолжают кутить... звонят тебе, поздравляют с наступившим, а про день рождения или забывают, или снова-таки — не звонят, потому что спят... или продолжают кутить...

Говорят же: день рождения — грустный праздник! А уж какой у меня грустный!

Мне говорят: блин, Варька, твой день рождения празднует вся планета!

А мне не нужна планета... Мне по скромному нравится...

В елках кто-то громко закашлял, пугая меня до чертиков. Я обернулась, вжимая голову в плечи, и присмотрелась к зарослям.

Сохранившиеся благодаря круглосуточной охране полурежимного объекта голубые ели вальяжно раскинули пушистые ветки, заключая в свои сизые объятия пару-тройку скамеек, отделяя их от окружающего мира колючей стеной и предоставляя курильщикам и влюбленным место для уединения.

Кашлял заядлый курильщик. Однозначно! Захлебываясь и задыхаясь. Пытаясь откашлять остатки легких. Я забеспокоилась и поспешила на помощь.

Да, есть у меня такая характеристика — очертя голову, бросаться на помощь...

На скамье под елками кашлял Дед Мороз. Я оторопело уставилась на бородатого мужчину, некрасиво сплевывающего на землю. Скривилась, потому как решила — этот и курит, и пьет, и скоро-скоро помрет...

— Щас... щас... — вдруг подал Дед Мороз голос, выставляя ладонь в мою сторону. — Щас...

Отдышавшись, наконец, разносчик заразы... простите, подарков... откинул полу длинной красной с белой оторочкой шубы, отклонился назад и, пошарив в кармане джинсов, вытащил помятую пачку сигарет.

Не знаю, почему, но что-то заставляло меня стоять на месте и наблюдать за самоубийцей.

— О, — блаженно выдохнул курильщик дымок и повернул голову ко мне. Пару секунд изучал меня. — Курить будешь?

Борода, стянутая под подбородок и не мешающая говорить, дополнительным слоем ваты украшала воротник. И позволяла рассмотреть лицо незнакомца. Интересный... мужчина... лет на двадцать меня старше. Овал лица вытянутый, а рот большой. Волосы и щетина светлые, а глаза — темнее ночи.

— Не курю я, — качнула головой и собралась уходить.

— А чего прибежала тогда?

— Думала — плохо человеку... — я все же была намерена уйти.

— Да, — философски протянул Дед Мороз, — человеку всегда плохо...

Я уже почти ушла. На его весомое замечание пожала плечом.

— А чего грустная такая? — уже перейдя почти на крик, догнал меня вопросом Дед Мороз. Я отмахнулась.

У меня традиция — тридцать первого декабря быть грустной. Потому что сегодня праздник у всех. А завтра — только у меня. Потому что остальные будут спать...

— Ты это... — совсем близко прозвучал голос курильщика. Он выбрался из зарослей и, похоже, не собирался от меня отставать. Пришлось обернуться и одарить его взглядом унылой библиотекарши. Зря старалась — Дед Мороз снова пускал дым в небо, прикрыв глаза и запрокинув голову. — Подарок хочешь?

— На диете я, — буркнула, делая шаг в сторону, и проклиная затерявшуюся в кабинетах подругу. Нам еще на стол накрывать, а она последние бумажки подписывает!

— Не, конфет у меня нет, — хохотнул даритель новогодней радости и пнул ногой мешок, брошенный тут же — у наших ног. — Ты желание загадай.

Я набрала побольше воздуха, чтобы загадать нечто, что позволило бы избавиться от навязанного общества, но мужчина перебил:

— Не так!

Я сникла, вновь уставившись на курильщика исподлобья.

— Про себя, — уже более ласково и примирительно прозвучало рядом.

Я загадала... Нет, не мир во всем мире...

— Это загадала?

Придумывая желание, я запрокинула голову к небу, принимая на посадку холодные хлопья снега. И теперь, когда позвучал вопрос, пришлось повернуть голову, открыв глаза. Дед Мороз держал прямо перед моим носом помятую пачку сигарет и скалился.

— Не курю я! — успела я возмутиться прежде, чем поняла, что мне предлагают не сигарету.

Пачка была пуста, но на внутренней стороне коробки было что-то написано черным толстым фломастером. Еще раз дернув рукой, курильщик предложил мне взять пачку в руки.

Я взяла. И прочитала.

"Хочу, чтобы совесть проснулась у каждого человека на свете".

Я аж крякнула от неожиданности. Да, это именно то мое желание! Слово в слово. Как оно попало на внутреннюю часть пачки сигарет?

Незнакомец продолжал скалиться, стряхивая пепел с сигаретки.

— Нормально? — спросил Дед Мороз, забирая у меня пачку.

— Нормально! — согласилась я, пытаясь мысленно представить, как это у него получилось провернуть так быстро фокус?

— Варька, я тут! — Ленка отвлекла меня от размышлений. Подбежала вприпрыжку, радостно улыбаясь.

Я проследила за взглядом подруги: и она, и курильщик, щурясь от падающих на ресницы снежинок, рассматривали друг друга.

— Здрасьте! — кивнул Дед Мороз, и снова закашлялся, заставляя мою подругу скривиться и косо глянуть на меня.

Сдвинувшись подальше от курильщика, Ленка взяла меня под локоток:

— Поехали? Там "Оливье" не нарезан еще...

Мой ответ заглушил новый приступ кашля: мужчина согнулся пополам, харкал и еле держался на ногах.

Ленка снова скривила носик и попыталась в очередной раз оттащить меня от несчастного. Я же сопротивлялась и уже полезла за телефоном в карман, чтобы вызывать скорую помощь. С таким приступом... как только еще его легкие не выпали на снег?!

— Щас... щас... — снова повторился Дед Мороз, выставляя руку. — Щас...

Выдохнув с облегчением, мужчина поднялся, запрокинул голову, зевая, а затем снова посмотрел на меня:

— Подарок хочешь?

Я хмыкнула и беззвучно засмеялась.

— Не, не! Теперь уже настоящий! — попытался уверить меня исполнитель фокусов.

— Спасибо, — я продолжала улыбаться и пятиться вслед за подругой. — Я не ем сладкое...

Дед Мороз остался в елках, а мы с Ленкой, запрыгнув в уже отъезжающий троллейбус, помчались по вечерним улицам города.

— Что, вот так, действительно, было написано?! — не поверила Ленка, когда я рассказала про фокус.

Мне оставалось лишь развести руками и пожать плечами.

— Ну, ты даешь! Варька! Я б на твоем месте загадала бы чего-то... — Ленка закатила мечтательно глаза, и замолкла.

А я и сама задумалась: а если бы был у меня второй шанс, чего бы я пожелала? Квартиру? Машину? Выигрывать в любую лотерею? Новый виток истории — не было Гитлера, не было Ленина? Чего бы я хотела?

Наверное, я бы хотела родиться в другой день... Чтобы звезды сошлись по-другому...

Оглянувшись в направлении оставленных во дворе пушистых елок, я улыбнулась. И моргнула...

Вокруг царило лето. Я стояла, упираясь плечом в сосну, улыбаясь фотографу.

— Вот, вот, отлично! Открой ротик, чуть-чуть... вот, уже лучше... теперь повернись, прижмись животом к коре...

Только сейчас я сообразила, что стою абсолютно обнаженная! Пискнув и прикрыв наготу руками, спряталась от впавшего в ступор фотографа.

— Маргоша, ты чего?!

"Какая, на хрен, Маргоша?! Почему я в лесу и голая?! Почему лето вместо нового года?!"

— Мне домой... надо... — запнувшись от ужаса, услышав собственный голос, я затряслась, как осиновый лист.

— Опять эти твои капризы! — тут же "надулся" фотограф. — Каждый год одно и то же! Как ни день рождения — так крышу сносит!

Я продолжала молча топтаться по корням, пытаясь сообразить, про чей день рождения идет речь.

— У нас с тобой все так хорошо складывалось! — продолжая бурчать, фотограф удалился от меня, чтобы уже через несколько мгновений вернуться с одеждой. — Каждое знаковое событие — в твой день рождения! Ты родилась под счастливой звездой! И опять все портишь...

Забравшись в машину под аккомпанемент чужого брюзжания, я бросилась рассматривать себя в зеркало.

"Боже! Я — порно-звезда!" — ужаснулась я отражению: силиконовые оранжевые губы, нарощенные ресницы, татуаж бровей, неимоверных размеров грудь и, похоже, удаленные нижние два ребра, чтобы талия была тоньше... Кошмар какой!

А дома меня ждал еще один ужасный ужас. Вся квартира была отделана розовым: ковры и обои, шторы и потолок, люстры и мебель — все розовое!

Я взвыла... На розовом календаре малиновым маркером было отмечено пятнадцатое июля...

— Я не хочу такой день рождения...

Стоило мне прошептать пожелание, как картинка снова сменилась...