Девушка с мечом за поясом 1 часть.

-Хорошо, господин Такоши, я, пожалуй, помогу вам.

-Госпожа, я настаиваю на процедуре опознания! — твердо пророкотал господин Йоши.

Амеки нахмурилась и повернулась к секретарю.

-Госпожу Лейко позовите сюда!

Сотник мечниц, госпожа Лейко явилась немедленно, как будто ждала за дверями. Высокая, стройная молодая женщина с тремя косичками на затылке.

Такоши не смог скрыть удивления.

Женщина-мастер меча?! О таком он и не слыхал! Даже у мамы было только две смешных косички.

Госпожа Лейко вежливо поклонилась и, не скрывая своих чувств, смерила Такоши презрительным взглядом.

-Постойте девочек в зале для тренировок. Господин Йоши проведет опознание.

Госпожа Лейко не могла сдержать восклицания удивления.

-Госпожа Акеми!

-Я не буду повторять дважды, Лейко... — тихо сказала министр двора.

Зал для тренировок, как и положено, пропах потом. На стеллажах у стен деревянные мечи и защитные доспехи для тренировок, в углу груда бамбуковых палок.

Синие мечницы стояли в две шеренги. У Такоши зарябило в глазах от такого количества молодых женщин. В отличии от горожанок и селянок, мечницы императорской гвардии не потупились при появлении мужчин.

Пара сотен смелых и презрительных глаз взирала на Такоши. Если бы взгляды могли убивать, то бедный юноша уже скончался бы в муках.

Душа его утекла к пяткам. Столько красивых и смелых девушек разом, открыто смотревших прямо в глаза, он никогда в жизни не видел!

"Если они начнут смеяться надо мной, я провалюсь сквозь землю!"

Никто не смеялся. Девчонки даже не улыбались.

В сопровождении господина Йоши и госпожи Лейко Такоши прошел вдоль рядов с облегчением убедившись, что ни Кумико, ни ее подруг здесь нет.

Начальник полиции нахмурился.

-Здесь все ваши люди?

Сотница замялась.

-Несколько мечниц я отправила утром в кузницу, осмотреть новые клинки.

-Пошлите за ними, прошу вас.

Йоши и Лейко пили степенно чай и вели светские разговоры. Такоши также сидел за столиком и глядел в пиалу. Напиток не лез в глотку.

Ожидание уже стало нестерпимым, когда дверь отворилась, и гуськом в комнату вошли четыре девушки. Подруг Кумико Такоши сразу же узнал, а вот ее...

Повязка вокруг головы, прихватывала и обе распухшие щеки.Нос вздулся и тоже распух... Что случилось с воровкой?

-Что с Кумико?

-Ее укусили пчелы, госпожа. — Поклонилась одна из мечниц, самая старшая.

"Так ей и надо! Пусть помучится!"

-Рейко, где вы нашли в городе пчел?

-Видимо заблудившийся рой, госпожа.

-Вы узнаете кого то, господин Такоши?

Такоши поклонился девушкам. Те замерли, казалось, что даже дышать забыли как.

-Этих прекрасных мечниц я ранее не встречал.

Глаза мечниц стали круглыми от удивления.

Лейко не сдержала выдох облегчения. Господин Йоши кашлянул в рукав.

-Это меняет дело, не правда ли? — улыбнулась впервые сотница, став на миг моложе своих лет.

Темный от разочарования, как грозовая туча в начале лета, господин Йоши поклонился командиру мечниц.

-Да, вы правы. Какие-то самозванки, значит, бродят по столицы вооруженными и выдают себя за мечниц гвардии? Это все очень неприятно с одной стороны, но с другой стороны господин Такоши не может быть наказан, так как обнажил оружие против преступниц, а не против людей гвардии. Благодарю вас, госпожа Лейко.

Глава седьмая

Господин Йоши был, конечно, не дурак и не простофиля, иначе не занял бы место начальника столичной полиции. Он догадался, что Такоши его обманул и отказался опознавать преступниц. И стал относиться к своему гость с долей прохлады.

Такоши эта ситуация была неприятна и он попросил разрешения переехать из дома господина Йоши в гостиницу. Разрешение было немедленно дано.

На следующий день, когда со своим узелком, юноша выходил из ворот дома начальника полиции, его поджидал смущенный Мамору.

-Не нужно переезжать в гостиницу. В двух кварталах отсюда я знаю дом, хозяйка которого, вдова, сдает комнаты на втором этаже. Уютное, тихое и недорогое место, но до центральной улицы идти совсем не долго.

Чтобы не обидеть Мамору, Такоши согласился.

Чистая, тихая улочка с красивыми, ухоженными домами понравилась юноше.

А еще более понравилась хозяйка — Румико, девушка скромная и приветливая.

Не вдова, а персик! Гладкая кожа, миндалевидные глаза, губы ярким бутоном...

"Что-то слишком она молода для вдовы!"

Комнаты на втором этаже Такоши также понравились. Светло и чисто. Вдова Румико запросила за жилье недорого. По прикидкам Такоши выходило, что на три месяца здесь ему денег хватит, но только в обрез.

Он поблагодарил Мамору за заботу, проводил до двери и, возвратясь, сел у окна. Над крышами домов отсюда был хорошо виден дворец императоров. Большей частью, конечно мощная дворцовая стена и ярусы башен над нею.

Ждать аудиенцию у императрицы еще больше двух месяцев. Такоши начал сомневаться в правильности своих решений. Может быть, стоит вернуться во владение домой, а в столицу поехать ближе к назначенному времени?

Несмотря на все происшествия уезжать из Айтеко не хотелось. Здесь весело и там много красивых девушек. А уж, какое здесь отменное вино....Под строгим присмотром Сейто он бы так не разгулялся!

Вспомнив, какой походкой, шла по лесенке вдова Румико, Такоши закручинился. Денег на веселых девушек у него уже нет, иначе до аудиенции не дожить. Можно конечно взять в долг у Мамору, но это значит — потерять лицо. "Мечник не может просить денег, он берет их лезвием своего клинка!" — учил Сейто.

Не идти же грабить прохожих на улицах поздним вечером!?

К середине дня, когда Такоши, закончив любоваться мечом, соображал, куда бы пойти и пообедать не дорого, в дверь тихо постучали.

Вошла вдова Румико в узком, персикового цвета, платье и, скромно потупив взгляд, пригласила господина Такоши пообедать на первом этаже.

Удивленный и обрадованный юноша не стал заставлять прелестную вдову повторять приглашение.

На тыльной стороне дома имелась уютная терраса, открытая в весьма красивый, хоть и не большой сад. Цветы, названия которым юноша не знал, расточали аромат, что плыл волнами по воздуху, настраивая на несколько легкомысленный лад.

Две подушки вокруг низкого столика говорили о том, что кроме Такоши к обеду никто не приглашен.

Они сели напротив. Служанка, пожилая тетка, годящаяся вдове в матери, принесла блюда с рисом, мясом и соусами ,а также сосуд фарфоровый с вином.

Абрикосовое вино, ароматное и легкое, само потекло в горло.

Такоши обедал с хорошим аппетитом, расхваливая искусную и гостеприимную хозяйку дома.

Вдова Румико рделась от удовольствия. Чем дольше смотрел на нее Такоши, тем больше весьма нескромных мыслей бродило в его голове.

"Странное дело, у такой красивой и молодой женщины нет поклонника?"

Прямо спросить об этом было бы верхом бестактности.

-Давно ли вы в Айтеко, господин Такоши?

-Чуть больше двух недель, госпожа Румико. Я ожидаю аудиенцию у императрицы. После смерти моего деда, я единственный его наследник во владении Гэндза.

-О-о-о! Вы — владетель!

По восхищенному тону, хозяйки Такоши понял, что его значимость взлетела выше башен императорского дворца. Смелый и мнообещающий взгляд Румико сказал о большем.

"Ого, так моя хозяйка, свободна и непрочь завести со мной любовное приключение!"

Такоши представил госпожу Румико без одежды и напряжение в набедренной повязке заставило его самого слегка покраснеть.

Он забыл про еду и, глядя на женщину, лихорадочно соображал с чего бы начать свое ухаживание.

Предыдущий опыт в любовных отношения мало, чем мог ему пособить. Гюки его сама соблазнила. Девушки в веселых домах, которых он посещал с Мамору, все делали сами, за деньги. Румико деньги не нужны, а сама она первый шаг не сделает.

Вспомнилась, где-то вычитанная в библиотеке деда, мудрость: "Услаждай уши женщины, если желаешь чтобы она усладила твои чресла."

Язык у Такоши был неплохо подвешен и воображение имелось, самое пылкое.

Пусть и неуклюжие, но цветистые комплименты обрушились на уши госпожи Румико, заставляя ее личико мило розоветь.

"Сегодня ночью я не буду спать один!"

Воодушевленный этой мыслью, Такоши перебрался ближе к своей юной хозяйке и даже осмелился взять в правую руку ее узкую кисть. Прикосновение его пальцев к прохладной ладошке госпожи Румико, последней, несомненно, понравилось. Она улыбнулась и подняла затуманенный взор. Яркие, пухлые губы слегка приоткрылись. Блеснула белизна зубов.

Такоши, решительно, но нежно обнял Румико за талию, ощутив ее мгновенное напряжение.

Женщина тут же склонила голову к плечу Такоши и....

-Прошу простить, госпожа, но пришел господин Такахаси...

Старая карга— служанка появилась очень не во время!

Такоши и Румико едва успели подняться на ноги, как на террасу ворвался господин Такахаси-крепкий, полный мужчина лет сорока. Серебристая бирка на ленточке, на шее господина Такахаси свидетельствовал о его чине имперского чиновника.

Взаимные поклоны, приветствия, вечливые и чопорные не смогли скрыть гнев гостя. Такоши-владетель Гаэда, оказался для него неожиданным и неприятным сюрпризом.

"А вот и поклонник появился! Как говорил дед — вокруг каждого цветка кружится пчела!"

Поскольку Такоши не изъявил желания удалится, с извинениями господин Такахаси увлек Румико в сад, отойдя шагов на десять от террасы.

Такоши сел к столу и допил вино, наблюдая как возмущенно Такахаси что-то негромко втолковывает покрасневшей вдове, а та лишь голову склоняет в покорном молчании.

Явно не удовлетворенный беседой, господин Такахаси холодно раскланялся с хозяйкой дома и с Такоши и удалился.

Юноша поспешил к Румико.

-Он с вами обошелся непочтительно? Вам только слово стоило сказать и я бы поставил нахала на место!

Румико подняла на него полные слез прекрасные, миндалевидные глаза.

-Ах, господин Такоши, господин Такахаси в своем праве! Муж мой покойный задолжал ему большую сумму, а расплачиваться предстоит мне!

"Своим телом?! Ну, уж нет, тело и мне самому приглянулось! Все таки Румико нужны деньги. Это облегчит мне путь к ее прелестям!"

С этими мыслями осмелевший юноша обнял со всем пылом, ойкнувшую Румико и горячим шепотом заверил, что защитит ее не только от господина Такахаси, но и от любого из демонов Найири!

Вдова немедленно наградила Такоши пылким поцелуем. Одним поцелуем дело не ограничилось, естественный ход событий ускорился чрезвычайно. Оказалось, что узкое платье вдовы имеет скрытые пуговки, которые легко расстегнуть. Тут же на мягкой траве под кустом незнакомых цветов, Такоши вкусил любовных ласк от госпожи Румико, позабыв на счастливые мгновения обо всем на свете.

Глава восьмая

Следующий двое суток пролетели в любовном угаре. Казалось, не было места в доме, где бы любовники не попробовали поймать птичку наслаждения.

Перерывы на сон и на еду были совсем короткими.

Румико оказалась потрясающей любовницей-пылкой, умелой и ни капли не стеснительной.

О такой женщине Такоши и мечтать раньше не мог.

На третий день, когда уже несколько утомленный юноша проснулся поутру, то не нашел рядом госпожи Румико.

"Она, верно, готовит мне завтрак..."

Сладко потянувшись, Такоши поднялся на ноги. За открытым окном в саду щебетали птицы.

В этой комнате, на втором этаже дома Такоши раньше не успел побывать. Штора у противоположной стены привлекла его внимание. За шторой оказался шкаф без дверцы.

На полках лежали листы бумаги и картона. Стояли склянки разноцветные и в сосудах стояли разнообразные кисти.

"Румико рисует?!"

Взяв с полки лист картона, Такоши разинул рот. У него в руках оказалась шунга-красочная гравюра, на которой господин в пышной одежде, отложив в сторону меч, совокуплялся с дамой, изогнутой самым невероятным образом.

Обнажены были только слившиеся воедино органы любовников.

Такие гравюры Такоши ранее видел только в веселых домах, которые посещал с Мамору.

На полках оказалась целая пачка гравюр. Юноша просмотрел все, поневоле покраснев и испытав прилив возбуждения...

"Откуда они у Румико? Она рисует шунга?!"

До прибытия в Айтеко, Такоши шунга не видел ранее. Конечно, девственником он уже не был и вошел во вкус любовных соитийдостаточно поздно, в отличии от своих сверстников из владения.

Рассматривая соитие как оздоровительное средство, наирийцы использовали его для уравновешивания мужских и женских начал, то есть для гармонизации Инь и Янь, для концентрации мужской семенной жидкости, для приведения в необходимую норму психофизического состояния, для укрепления костей, улучшения кровообращения и очищения крови, а также в качестве фактора, необходимого для продления жизни.

Шунга же демонстрирует небывалую широту представлений о том, что такое человеческий любовный акт вообще.

От полных вселенской печали панорамных пейзажей с клубком любовников где-то на отшибе или задумчивых соитий у открытого окна во время созерцания сезонных красот — до картин детально-физиологичных, жестоких, забавных, необычайных— в любом сочетании сих определений.

Полностью обнаженными любовники изображались на шунга довольно редко. Женщины тщательно одеты и причесаны, на виду лишь половые органы, иногда грудь (чаще просто широко раскрыт ворот платья) и — обязательно — ножки.

В Найири само по себе обнаженное тело не считалось остро возбуждающим. Женщины не придавали особого значения обнажению груди, так что мужчины в общественных банях и во время совместных купаний на горячих источниках обычно носили что-то вроде фартука на животе, а женщины раздевались полностью. Важными представлялись признаки первичные — и художнику-шунгаисты изображали половые органы подробно и точно со всеми сосудами, морщинками и волосками, как правило, преувеличивая органы до исполинских размеров. Все "не основное" на картинках в большинстве случаев скрыто клубами одежд. При этом, учитывая, что многослойные облачения почти одинаковы для обоих полов и разницу между мужчиной и женщиной уловить порой довольно трудно. Тем более если они уже сплелись, смешались и усердно роются в складках и складочках, чудесным образом не запутываясь и добираясь до цели...

Одна из шунга особенно его привлекла: Бледная фигура в полосатом — покойник, причем, не очень свежий, если судить по отросшим ногтям и небритости. Доски — разбитый гроб, на полу валяются чашка с рисом, которую обычно ставят для духа покойного и ветви цветущей вишни, так же обычно ставящиеся рядом с гробом. Судя по всему, молодая вдова, не дождавшись даже похорон мужа, предалась любовным утехам рядом с гробом мужа. И тот не выдержал подобного оскорбления. Короче, сейчас всем мало не покажется.

Такоши замер, пораженный до глубины души, но не сюжетом и подробностями...э-э-э телесными.

У женщины было лицо Румико, а ее любовник — вылитый Мамору!

"Румико была любовницей Мамору! Так вот почему он привел меня сюда! Он знал вдову и очень близко?!"