— В ваших интересах помочь нам, мистер Дэвис, — спокойно сказал первый, смерив меня внимательным взглядом, от которого неприятно засосало под ложечкой. — Вы же не хотите... повторения.

Я почувствовал, как запылали щеки, а полицейский продолжал:

— Если вы настаиваете, то федералы могут и приехать сюда, но лучше не привлекать внимание к вашему дому, как думаете?

— Вы уже это сделали, — дерганно ответил я. Мысль о том, что ФБРовцы будут шастать по дому, когда здесь находится Эван, не показалась заманчивой. Черт с ними.

— Это надолго? — подхватывая ключи, поинтересовался я. Полицейский отрицательно покачал головой, и я вышел на улицу, совершенно позабыв про погашенный свет.

Эван.

Комнату я уже знал как свои пять пальцев, поэтому быстро перестал натыкаться на предметы, коих было не так много. Я упустил свой шанс. Кроме того, похоже сломал то хрупкое равновесие, установившееся между нами в последние дни. Дьявол, я же не собирался причинять ему вреда! Но он не мог знать этого.

Дэниэл отыгрался на мне, лишив света. Из этого можно было извлечь выгоду — ведь теперь и его камера была совершенно бесполезной. Я хорошо помнил, где находилась лампа, и, подтащив кровать, смог дотянуться до нее и выкрутить остывшую лампочку. Теперь, даже если он включит электричество, то ничего не сможет разглядеть. Я затаился у двери и стал ждать. Через некоторое время стало холодно, тело затекло от неподвижности, и я поднялся на ноги, чтобы размяться.

Раньше он не оставлял меня одного так надолго. Я так сильно его разозлил? Это казалось правдоподобным. Сколько будет длиться мое наказание на этот раз? Через несколько часов мной овладело беспокойство. Спустя еще пару — злость. Он решил меня оставить тут навсегда? Я с силой ударил по двери, вымещая накопившееся раздражение. Раздался уже знакомый хруст, и я навострил уши. Раньше мне не довелось испытать эту деревяшку на прочность. В темноте исправлять упущение было сложнее, но попытаться стоило.

На слух, исследование показало, что хруст раздается около верхней петли, и я возликовал. Это давало шанс, если только Дэниэл не услышит производимый мной шум. А даже если услышит — ему придется спуститься вниз, что тоже было неплохо. Я ухватил столик за ножки и со всего размаху ударил им по слабому месту.

Болели руки, кружилась голова, треснула поджившая корка на ране, но я остервенело терзал начавшую поддаваться дверь. Первым не выдержал столик, разлетевшись на несколько обломков, но к этому времени петля оказалась достаточно расшатаной. Успех придал мне сил. В крови плескался адреналин, и я даже не чувствовал боли, раз за разом наваливаясь на дверь, одержимый лишь одной идеей — выбраться наружу. Я даже не удивлялся тому, что никто не спешил выяснить причину поднятого грохота. Было все равно. Мне кажется, окажись сейчас Дэниэл на моем пути, я бы убил его голыми руками.

Дверь затрещала в последний раз и вывалилась из петель, свернув по пути косяк. Я от души пнул ее ногой и поспешил наверх, предвкушая свободу. На самой последней ступеньке я едва не упал, запнувшись со слепу обо что-то мягкое, и растерянно оглянулся, промаргиваясь от режущего глаза света. На полу ничком лежал Дэниэл.

Первым, самым правильным порывом было просто уйти, но я зачем-то нагнулся к нему. Выглядел он плохо. На лбу выступила холодная испарина, оставляя бисерены пота на бледном лице, пульс казался слабым, а дыхание — тяжелым и хриплым. Я замысловато выругался про себя — оставлять его здесь на полу означало обречь на воспаление легких.

На второй этаж я бы не поднял его ни за какие деньги — просто не хватило бы сил. Оставалось только стащить вниз и уложить на мою бывшую кровать. Это тоже оказалось непросто. Пару раз мы оба чуть не загремели по ступенькам, но я сумел удержаться на ногах, хотя это и стоило мне неимоверных усилий.

Забравшись на кровать, я снова ввернул лампочку на место и включил свет. Затем аккуратно уложил Дэниэла, так и не очнувшегося за все это время, и укрыл его одеялом, пытаясь согреть. Дьявол, его руки были просто ледяные, а цвет лица начинал внушать серьезные опасения. Ругая себя на все корки, я поспешил наверх в поисках нашатыря.

Уходить. Надо уходить как можно быстрее. Но я лишь лихорадочно перетряхивал ящики в поисках необходимого. Вскоре, прихватив нюхательную соль и несколько одеял, я поспешил вниз.

Сперва я уселся на кровать и, обняв Дэниэла, обложил нас обоих одеялами, пытаясь хоть чуть-чуть его согреть, а затем дал ему понюхать эту вонючую гадость. Дэниэл закашлялся, открыл глаза, оглядел меня мутным взглядом, не сразу узнавая, а затем остервенело рванулся из моих рук.

— Идиот! — я сильнее прижал его к себе. — Ты же холодный, как покойник! Я просто пытаюсь тебя согреть. Извини, не нашел грелок в твоем бардаке.

Он дернулся еще пару раз, а затем замер, заметив сломанную дверь.

— Это сделал ты? — медленно спросил он, не глядя на меня, но уже не вырываясь.

— Извини, — ответил я. — Вышлешь мне счет за ремонт.

— А почему ты все еще здесь? — не поддержал шутку Дэниэл. Я вздохнул: этот идиотский разговор уже начинал надоедать.

— Потому что ты валялся на полу, больше напоминая труп нежели живого человека. Кстати, что это было?

— Панические атаки, — нехотя ответил он. — А потом вот такой приступ слабости. Со мной... бывает.

— С тех пор, да? — догадался я, неосознанно стискивая его плечи. Он кивнул. Его руки перестали быть похожими на ледышки, и я с сожалением начал осторожно выпутываться из одеял, чувствуя на себе его растерянный взгляд.

— Давай просто пойдем своими дорогами, — прознес я со всей возможной убедительностью, на которую был способен. — Я сейчас уйду, и ты больше меня никогда не увидишь. И будешь жить, словно ничего не было. Ты забудешь, даю слово. Все можно забыть, если постараться. Не шарь по карманам — вот она, твоя пушка.

Я показал ему пистолет, который забрал еще на лестнице. Дэниэл сверкнул глазами, но ничего не сказал.

— Все будет хорошо, — продолжал я, пятясь к лестнице. — Я ничего не скажу Гасу и...

— У тебя появились от меня тайны? — промурлыкал за спиной знакомый вкрадчивый голос, и я резко обернулся, встречаясь взглядом с братом. Позади растерянно охнул Дэниэл, а я, не отрываясь, смотрел в искрящиеся безумным весельем глаза, ставших почти черными из-за расширившегося зрачка.

— Гас... — прошептал я. — Сколько же ты принял?

Дэниэл.

У меня потемнело в глазах от накативших воспоминаний. За секунду до этого я был абсолютно расслаблен, чем удивил самого себя — давно мне не было так комфортно в присутствии другого человека. Может, потому что в действиях Эвана не было ничего, кроме заботы и беспокойства, но мне почему-то совсем не было страшно, несмотря на то, что оружие, раньше придававшее уверенности, перекочевало к нему. Кольнуло только одно — его слова. Черта с два я все забуду. Только не тебя.

Я солгал полиции, не выдав его местоположения. Я спускался в подвал с намерением поговорить и ... разойтись с миром, как сейчас предлагал он сам. Когда-то давно, миллион лет назад, мне хотелось заставить его просить прощения за все, что произошло со мной. За то, что невозможно было простить. Можно только переступить и жить дальше, не оглядываясь и не увязая в болоте собственной памяти. Я не смог. Но может... получится сейчас?

Получилось бы, не существуй в этом уравнении третьей переменной. Той, что перегораживала выход из этого подвала для нас обоих: фигурально и физически. Чертов старший Мюррей.

— Гас... — раздался тихий шопот, и я едва не расхохотался, стремительно скатываясь в истерику. Как вовремя, черт возьми, я уж было поверил, что все закончилось. Гас довольно усмехнулся и перевел взгляд с брата на меня. Эван решительно перегородил ему дорогу. Идиот. Он размажет его по стенке.

— Гас, — твердо произнес Эван, хватая брата за локоть. — Пойдем отсюда. Скорее.

— Подожди, — улыбаясь, ответил тот, и мне снова стало холодно. — Надо разобраться с этим щенком. Видишь, что бывает, когда ты лезешь мне под руку?

— Оставь его в покое, — Эван настойчиво тянул его к двери, но каменную глыбу сдвинуть с места было бы легче. — Он помог мне, я бы истек кровью на улице. Ты еще объяснишь мне, почему не ждал, где условленно.

— Какой хороший мальчик, — улыбка стала еще шире, заставляя кровь шуметь в моих ушах. "Хорошенький...". И наяву:

— Дэнни...

— Не смей! — Эван изо всех сил уперся ему в грудь. — Чертов придурок, ты меня слышишь?! Пойдем уже наконец! — добавил он почти умоляюще.

Гас отрицательно помотал головой.

— Он был в полиции, — кивнул он в мою сторону. — Он был в полиции и сдал нас. За домом следили... но я позаботился об этом.

— Ты псих, — расхохотался я, внезапно перестав бояться. В голову ударил шальной адреналин, вышибая из нее здравый смысл и инстинкт самосохранения. В любом случае, я не доживу до утра, так хоть оторвусь напоследок. — Полный придурок, сгноивший мозги. Признайся, у тебя встает только под кайфом? Добро пожаловать в реальный мир, идиот!

— У малыша появились зубки? — прошипел Гас, суживая глаза от злости. — Сейчас займем твой рот кое-чем более полезным.

— Гас! — Эван вцепился в него мертвой хваткой. — Если полиция в курсе, надо уходить поскорее! Гас, да слушай же меня!

— Я не уйду, не закончив с этим гаденышем, — Гас отшвырнул брата, словно пушинку, и двинулся ко мне. Я подскочил на ноги и попытался прошмыгнуть к выходу, но Мюррей оказался удивительно проворен для своих габаритов и цепко ухватил меня за плечо, откидывая назад на кровать. А затем навалился сверху.

Я осыпал его ударами, но он, казалось, совсем не чувствовал боли. Эван повис на нем сзади, пытаясь оттащить, и это позволило мне впиться зубами в его руку, прокусив до крови. Гас взвыл и, обернувшись, с размаху ударил брата здоровой рукой. В его глазах не осталось ничего человеческого. Эван попятился назад, и страх, промелькнувший на его лице, подстегнул зверя. Улыбаясь той самой жуткой улыбкой, Гас надвинулся на него, прижимая к стене.

— Хватит, — Эван выставил вперед руки, пытаясь успокоить брата. — Гас, хватит. Давай просто уйдем.

— Давай просто уйдем, — передразнил его тот, придвигаясь ближе. — Оставь его, Гас, не трогай его, Гас, что ты делаешь Гас! Ты надоел мне. Ты скучный и не забавный. Мешаешь мне веселиться.

Его лапищи сомкнулись на горле не сопротивляющегося от шока Эвана. Секунду я смотрел на его бледнеющее лицо, а затем, подхватив валяющийся обломок стола, ударил им Гаса по спине. Ноль эффекта. Не прекращая вдавливать шею Эвана в стену одной рукой, другой он, не глядя, отмахнулся от меня, заставив упасть на пол. Взгляд наткнулся на выроненный Эваном пистолет.

— Отпусти его! — прорычал я, снимая оружие с предохранителя и направляя на взбесившегося наркомана. Тот только хмыкнул.

— Кишка тонка, — с плохо скрываемым удовольствием в голосе произнес он и резко встряхнул Эвана, стукнув затылком об стену. Внутри все заледенело, моментально выстудив пылающую ярость. Молча, недрогнувшей рукой, я нажал на курок.

Гас рухнул на пол, заливая его кровью. У него не было ни единого шанса: стрелял я действительно хорошо. Только вот в человека — первый раз. Эван ошибся, это не было сложно. Видимо, есть разница кого и как убивать.

Вспомнив о втором брате, я подскочил к нему, медленно сползшему по стене. Его лицо посинело, дыхания не было. Я быстро уложил его на спину и, прошерстив свои познания об оказании первой помощи, начал ритмично надавливать на грудную клетку, а затем, зажав ему нос и зачем-то зажмурившись, вдул воздух в приоткрытый рот. И все с начала.

— Ну же, — зло прошептал я. — Дыши, сволочь!

Он захрипел, с шумом втягивая воздух в легкие и, наконец, открыл глаза. Я без сил отполз к стене, борясь с душившим меня истерическим смехом. Стремительно накатывала реакция, сменяя пьянящий угар и принося осознание того, что произошло. Очень вялое и отстраненное осознание. Плевать, что я только что убил человека. Главное, что другого я спас. Только... будет ли он мне за это благодарен с учетом обстоятельств? За некоторые вещи нет прощения.

Эван пришел в себя настолько, чтобы сфокусировать свое внимание на теле брата. Я замер, ожидая его реакции. Он, не отрываясь, смотрел на Гаса, потирая рукой передавленное горло, а затем покосился на лежащий между нами пистолет. Душа ухнула куда-то вниз, звеня осколками.

— Протереть нужно, — голос Эвана звучал хрипло и сорвано. Он стащил с кровати простыню и тщательно вытер оружие, а затем спрятал в карман. В его движениях сквозили собранность и деловитость, словно бы не произошло ничего особенного. Только когда он посмотрел на меня, я понял, насколько напускным было его спокойствие.

— Он бы убил тебя, — словно пытаясь оправдаться, произнес я. — Прости...

— Заткнись, — прозвучало в ответ. Эван опустился на пол рядом с братом и начал обыскивать его одежду. — Вот.

Он извлек из кармана Гаса ключ от машины и снова убрал к себе. Затем огляделся по сторонам.

— Одеяло подойдет, — отвечая на свои собственные мысли, произнес он. — Помоги.

Я недоуменно посмотрел на него.

— Надо завернуть его и переложить в машину, — буднично, словно речь шла о покупке продуктов, пояснил Эван. — Давай, шевелись.

На улице было уже темно. Я подогнал джип прямо к черному входу, и вместе мы сгрузили тело Гаса в багажник, а затем вернулись в дом. Меня буквально трясло от напряжения.

— Ты правда ходил в полицию? — раздалось за спиной, когда я шарил на полке в поисках спиртного.

— Это полиция ходила ко мне, — после долгого молчания голос звучал глухо. — Продержали меня в участке весь день. Я сказал, что не видел и не слышал о вас с тех пор, как...

Я не договорил, уточнять не было смысла. Руки заметно дрожали, и я едва не расплескал найденный виски, наливая его в два стакана.

— Эван, я спускался вниз, чтобы отпустить тебя, — не оборачиваясь, продолжил я. — Прости за свет и остальное.

Сзади меня обняли.

— Пойдешь завтра к копам, — тихо шепнули на ухо, и я замер, не в силах пошевелиться от нахлынувшего ощущения спокойствия и уверенности. — Скажешь, что тебя ограбили и украли пистолет. Ничего не бойся. Я увезу тело и спрячу где-нибудь в лесу. Даже если его найдут — особо разбираться не будут.

— Я убил твоего брата, — тихо произнес я. — Как ты можешь быть так спокоен?

— Мой брат давно умер, — помолчав, ответил он. — Только я этого не понял.

— А ты? — спросил я, когда алкоголь начал туманить рассудок. — Что будешь делать ты?

— Как и обещал, — он поставил недопитый стакан на стол. — Исчезну. Ты же этого хотел, Дэн.

Когда машина бесшумно отъехала от моего дома, я уже не был так уверен в своем желании.

Дойти до участка я так и не успел. Утром ко мне заявились двое давешних полицейских — Эвана арестовали.

Эпилог.

Его схватили на выезде из города: с трупом в багажнике и пистолетом в кармане. Эван взял все на себя, сообщив полиции, что оружие выкрал, а Гаса убил из самозащиты: синяки на шее красноречиво свидетельствовали в его пользу. Двое полицейских, убитых около моего дома, легли на счет старшего Мюррея, но и без этого в богатой биографии Эвана было много чего, интересного стражам порядка.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓