Синеглазка

Он выбрался из постели аккуратно, стараясь не разбудить чудесное произведение искусства, которое не понимает даже, какой дар достался ему от природы и отправился к балкону, чтобы распахнуть. Там пели птицы, цвел сад.

Позади завозился котенок.

— Доброе утро, — не поворачиваясь, сказал хозяин.

Тим сонно моргнул. К коже легким облаком прикасалось дорогое белье, вокруг свежий воздух, чистота, вкусные запахи... и не надо тащиться на работу, можно нежиться в широкой постели и... в душе шевельнулось предательское чувство, что не так уж все и плохо. Только вот хозяин всего этого великолепия — псих, и от него неизвестно чего можно ждать.

— Доброе утро, — эхом отозвался Тим, садясь в постели и стыдливо натягивая одеяло себе по шею.

— Как хорошо, что ты проснулся, нам надо сразу поговорить, милый, — господин обернулся. Он был очень высоким, огромным. Черные волосы коротким ежиком. Черные глаза, темная кожа. На мощном теле только натянутый с утра халат. — Чтобы потом ты не говорил, что я тебя не предупреждал. Ты моя кукла. Ты это уже понял. Должен делать все, что я попрошу. Принадлежишь мне. За это я буду тебя любить и заботиться. И позволять многое. Невозможного для почти нет. Единственное, чего у тебя не будет — это свободы. Хотя... она у тебя была хуже, чем нынешняя несвобода. Если станешь капризничать и не исполнять мои желания, огорчать меня, то тебя буду ожидать наказания. Иногда я бываю жесток, иногда спускаю ошибки. Так что радуй меня. Ванная ты знаешь где! Потом завтрак. Потом придет стоматолог и врач. Я хочу убедиться в некоторых вещах. В том числе в твоей невинности. У тебя была девушка?

Тим выслушал это все и поежился... так вот значит почему его до сих пор не... значит, будет не только любоваться, но сначала проверит на... инфекции. В горле пересохло. Он смотрел испуганно на мужчину... и даже представить себе не мог, чтобы... чтобы...

Юноша вцепился побелевшими пальцами в край одеяла. Пока в квартире была больная бабушка нечего и думать было о каких-либо романах... а когда она умерла... Тим просто не мог привести кого-нибудь в эту квартиру... в этот храм скорби, пропитанный ладаном... и выкинуть алтарь с портретом матери тоже не мог... Конечно, с девушками он встречался, но все как-то не клеилось, он был слишком робок, а более бойкие девочки предпочитали более ярких мальчиков.

— Не было... но я... послушайте, я не могу... с мужчиной... мне это не нравится, я не... не такой, Вы ошиблись. Я не капризничаю, я сейчас все сделаю, но просто выслушайте меня, — быстро затараторил он, периодически нервно облизывая губы, — я уверен, что многие... более красивые, чем я, мальчики будут рады быть с Вами... Вам необязательно для этого кого-то похищать, поить наркотиками... Вы... Вы сильный, богатый... Вы можете быть добрым... Отпустите меня... пожалуйста, найдите кого-то, кто лучше подходит на эту роль... кому она будет в радость... Ну, Вы же понимаете, я никому ничего об этом не расскажу, да и что я могу против Вас?! Отпустите... прошу Вас...

Мужчина выслушал торопливую речь, и на лице его ничего не шелохнулось. Уже сопротивление. Уже пошел против правил.

— Лотос, замолчи, — тихий приказ. — Если я захочу кого-то другого, отсюда тебя вынесут только вперед ногами. — легкий прищур. — Я выбрал тебя. Ты мой. Тебе это понятно? И спать с тобой я пока не собираюсь. Мне важна именно твоя невинность. Мне хочется иметь рядом чистую куколку, с которой приятно играть. Если я захочу шлюху, я ее приведу. И не буду спрашивать у моей игрушки. Марш в ванную, потом одевайся. Шкаф твой. Будь любезен выбирать вещи, подходящие друг другу, а затем спускайся вниз, к столу.

Тим вздрогнул от слов мужчины и сразу же заткнулся. Надежда на то, что можно достучаться до разума этого человека рухнула. Зато оно узнал три новости — хорошую, плохую и ужасную. Хорошая была в том, что в постели ему пока ничего не угрожает... правда, настораживало слово "пока", но и это уже было огромным облегчением. Плохая — этот тип все-таки псих, а не просто богач, которому в голову втемяшился экзотический каприз. И ужасная... живым Тима отсюда никто не отпустит.

Юноша быстро вылетел из постели и кинулся в ванную. Долго мокнуть под душем он не рискнул, хотя понежиться в такой роскоши, как одиночество, да еще с возможностью двигаться, хотелось подольше. "Что же делать? Что же делать? Что же делать?" — стучало в голове вместе с тяжелыми каплями. Потом пришлось все-таки вылезать из душа... Он нерешительно посмотрел на висящие на длинной вешалке безукоризненно сложенные пушистые полотенца, робко потянул одно, вытерся... правда длинные волосы намокли и так их было не высушить. Ну зачем он с головой-то под душ залез? — с досадой подумалось Тима. Нервно покусывая губы, он вышел из ванной, укутавшись в большое полотенце, и подошел к шкафу... вернее к гардеробной... огромная куча шмоток из тех, что он не умеет носить... да господи, ни один нормальный человек это не носит. Тим заглянул в ящики... еще большее отчаяние — ни одних нормальных трусов — кружавчики, ленточки, шелковые лоскутки.

"Боже, я не могу это надеть!" — он тоскливо порылся там еще... ну не без белья же ходить? Хотя в этом, кажется, еще стыднее, чем вообще голому. Наконец, он просто закрыл глаза и вытянул первое попавшееся — белоснежный шелковый треугольничек с кружавчиками на тесемках.

— Блин! Ну почему ты себе девчонку не завел, а? Ну как я это надену???

Тим покрутил эту фигню и так и эдак, в конце концов как-то нацепил, стараясь лишний раз вниз глаза не опускать, шелковый шнурок непривычно уместился между ягодиц, смущая просто до ужаса. Юноша покраснел, хотя вроде бы его сейчас никто не видел. Теперь одежда. У него в глазах рябило от этих вычурных тряпок... вещи, подходящие друг к другу?! Да тут вообще ничего не подходит... Надо что-то однотонное... да... ну что может подходить? Он долго перебирал... пытаясь найти хоть что-нибудь... ах, да какая разница?! Потянул темную полу... темно-синяя туника... ну и прекрасно. Он нацепил на себя... тонкая ткань промокла на плечах от волос... Да и она была слишком короткой... надо было хоть брюки найти... нашлись только бриджи... причем еще и серебристые. Подходит это или не подходит? Ну откуда ему знать, если он до сих пор только футболки и свитера с джинсами носил? Бриджи оказались слишком в обтяжку... он еле их натянул... наверно, вообще малы... нет, это ужас... надо что-то другое! Он в отчаянье оглянулся на дверь. Господи, он тут уже час наверно возится! Сейчас заработает себе наказание. Ладно... надо идти... Про обувь Тим как-то забыл и так и пошлепал босыми ногами по ковру. Осторожно выглянул, отыскал лестницу и чувствуя себя совершенно потерянным спустился вниз.

Господин уже положил руку на перила, явно намереваясь подняться наверх. Во взгляде его читалось явное недоумение. С мокрой головой на босу ногу, выбрал совершенно неподходящие друг другу вещи.

— Стой на месте, — скомандовал мужчина и быстрым шагом поднялся к Тиму, чтобы развернуть и отправиться обратно с ним в спальню.

— Ты никогда не пользовался феном? Ах да, — он затолкнул свою куклу в ванную и включил фен, висевший у зеркала, чтобы привести волосы в порядок. Слабое сопротивление сменилось опущенной головой. — Тебе самому нравится, как ты оделся? Я четко сказал, что хочу, чтобы ты радовал глаз. Снимай все немедленно. — и господин потянул одежду прочь. А затем потащил юношу обратно к шкафу. Теперь он достал оттуда серебристые полупрозрачные штаны с темными бусинами, белую невесомую рубашку и жилет, украшенный хрустальными бусинками.

— Обувь. — палец указал на светлые туфли. — Теперь меня почти все устраивает. — господин притянул куколку к себе. — Теперь ты просто красавчик. Придется одеваться при мне. Пошли есть.

— Простите... я не умею все это носить, — пролепетал Тим, совершенно несчастными глазами посмотрев на мужчину, — И фен я не заметил... торопился... не хотел заставлять Вас ждать... простите...

На этот раз он был не против, чтобы господин сам его одевал — это было вынести проще, чем разбираться со всеми этими непонятными вещами. Увы, теперь мысль, что господин поймет, что это все ошибка — не утешала. Ошибку просто уничтожат...

— Ну, я все прекрасно понимаю. Ты все еще думаешь, что я буду с тобой спать? — легкое касание щеки. — Нет. Я люблю красивые вещи. Я их боготворю. Ты красив. Очень. Он подвел юношу к зеркалу и стал дожидаться реакции. За гранью стояло неземное создание. Не тот несчастный мальчишка, который жил в маленькой квартирке и ходил в старых кедах. — Ты понимаешь, о чем я? Да, я кажусь тебе ненормальным. Но на самом деле... — Господин притянул к себе свою прелесть. — просто ты потерялся, а теперь я тебя нашел.

Тим смотрел на свое отражение... так не бывает... он и не подозревал, что может так выглядеть... его худоба больше не казалась болезненной, как это выглядело в мешковатых свитерах и джинсах... Полупрозрачные летящие одежды превратили его в ирреальное существо из сказки... Казалось, тронь, и видение упорхнет. Из белоснежных рукавов выглядывали тонки запястья, руки с длинными пальцами больше не смотрелись нелепо для парня... да и парнем он больше не был... фея, кукла... Глаза теперь как-то даже загадочно смотрелись под длинными ресницами — синие, глубокие, чуть удивленные, волосы теперь не как обычно спутанные и тусклые, блестели темным шелком. Тим вздохнул, он совсем потерялся... у него ничего не было — ни собственной жизни, ни свободы... да и внешность эта... не его...

— Это... это красиво... но это не я... то есть, простите, я просто не могу к этому сразу привыкнуть, — Тим спохватился, вспомнив, про угрозу, — Но я постараюсь. Правда, — он посмотрел на мужчину и вымученно улыбнулся.

— А теперь есть, милый. Надеюсь, что твои старания будут меня радовать. Я очень занятой человек. Мне нужно расслабляться, чувствовать и видеть твою прелесть, — он повел юношу в столовую и усадил за стол. — Ты умеешь танцевать? Петь? Рисовать? Чему тебя учили все эти годы... Танцы... Хочу видеть изгибы тела... Твои изгибы... Созерцать. — господин уселся с другой стороны и велел слуге подавать завтрак. Все это время он молчал, а затем кивнул, чтобы Тим выбирал себе сам из всего многообразия. Которое принесли.

— Я ничего не умею... и меня ничему не учили, — все тише отвечал Тим, — Я немного рисую... но это ерунда... я сам просто... и никому никогда не показывал.

Он посмотрел на стол. Господи, зачем столько всего на завтрак?! Он утянул с ближайшей тарелки румяный круассан... нежнейшее тесто таяло во рту, а внутри был сливочный крем, юноша даже прикрыл глаза от удовольствия, слизывая с губ крошки.

— У тебя будет теперь достаточно времени, чтобы научиться. Единственный недостаток, — мужчина дал знак, чтобы Тиму налили кофе. — заключается в том, что ты будешь общаться близко только со мной. Все люди, которые будут тебя лучше — работаю на меня. И получают хорошие деньги. Они ценят свою работу. Ты понимаешь, о чем я? Кушай-кушай. Так вот, лекарств не будет до тех пор, пока ты не предпримешь попытку к побегу. Одна попытка равна постоянной неподвижности. — мужчина отпил кофе из маленькой фарфоровой чашечки. — Агрессия, нападение — тебя ожидает очень строгое наказание. Отказ от выполнения просьбы — средней тяжести наказание. Попытка к самоубийству — тут я оставляю за собой сделать с тобой уже нечто ужасное.

Тим слушал, смотря на господина широко распахнутыми глазами, и кивал, соглашаясь со всем, что ему говорят.

Самоубийству... — неслышно, одними губами повторил юноша, это заставило его поежиться... что это значит? Кто-то уже пытался... он здесь не первый? Или все-таки ему придется делать что-то настолько ужасное, что захочется свести счеты к жизнью? Но пока ничего ужасного он не услышал... если принуждать к сексу его не будут, наряды как-нибудь можно пережить. Впрочем, если его снова обездвижат... превратят в куклу уже навсегда... то тогда он может понять, отчего тут захочется умереть.

Тим отвел глаза и уткнулся носом в чашку... а там оказался божественно ароматный кофе... юноша и не помнил, когда он такой пил. Обычно утром, чтобы проснуться, он готовил себе растворимую бурду, которая ни в какое сравнение не шла с этим благородным напитком. Он сделал глоточек и опять зажмурился от удовольствия. А с круассаном это вообще было каким-то неземным блаженством. Думать о невозможности побега стало легче. Но то, что он невозможен, вырисовывалось все яснее. Во-первых, угроза постоянной неподвижности была слишком ужасной, во-вторых, никто ему не поможет, местному персоналу жаловаться бесполезно, в-третьих, даже если ему удастся сбежать... и куда он пойдет? В полицию, с тем, что его насильно держали в роскоши, наряжали в женские тряпки и собирались учить танцам? Конечно, удерживать человека насильно противозаконно в любом случае, но адвокаты этого богача разделаются с ним в два счета, а Тим себе может позволить только бесплатного... положенного от государства. А самому ему в бега податься не получится... он не выдержит такого... и вообще, агенты этого типа его очень быстро обнаружат, и вот тогда это все превратится в ад... а пока ведь похоже на сказку... какую-то странную, безумную... уж точно не со счастливым концом, но пока жить можно и ждать... какого-нибудь шанса.

— Но ты кушай, не отвлекайся, — мужчина допил кофе и встал. — У меня есть несколько дел. Осмотрись в доме или можешь пойти в бассейн пока. Там еще есть чудесный аквариум. В двенадцать приедет доктор. Потом массаж опять и к двум я тебя жду к столу. Понял? Улыбнись, не бойся... Расслабься... Все будет очень хорошо.

Господин отправился к дверям, на ходу накидывая пиджак и оставляя Тима себе в распоряжение. Теперь весь этот стол принадлежал лишь ему одному. А еще бассейн — крытый. Огромный. С подводными струями. Там можно было проводить хоть целый день. И аквариум в целую стену.

5

Массажист вновь работал с телом юношу, приводя в сладкое состояние дремы, а в два двери открылись, и на пороге появился мужчина. Он принес коробку, перевязанную лентой.

— Мы едем на встречу, одевайся, Лотос, — сказал строго. — Помогите ему привести себя в порядок, мадам Лаэль. — и господин вновь исчез в дверях.

Тим позволил себе расслабиться... и правда — ничего ведь такого страшного. Ну, богач со странностями... но если вести себя правильно, то все будет хорошо... пока. Тим не был настолько глупым, чтобы не понимать, насколько хрупко и временно его положение... а итог будет весьма печальным. Но ведь это будет потом... а сейчас, почему бы не насладиться роскошью, пожить одним днем?!

Он плескался в бассейне, наблюдал за рыбами, отдыхая. И массаж на этот раз не был мучительной и унизительной процедурой, когда его валяли по массажному столу, абсолютно безвольного, как тряпку. Тим даже смог получить удовольствие. А потом снова начался этот ритуал с одеванием, но теперь, слава богу, ему отрядили помощницу.

А потом отвели к центральному входу, где уже ждал господин. Тот оглядел свою куколку с ног до головы и кивнул удовлетворенно. Зажатый в корсет и узкие полы синего платья, закутанный в легкие складки верхнего легкого шифона небесного цвета, он смотрелся божественно. Мужчина просто не мог не коснуться конфетки. Рука провела по щеке. Волосы мадам убрала в очень красивый хвост, заколов драгоценной заколкой, добавила блеска на губы. И сразу мелькнула мысль, что Лотосу требуется купить еще и косметику.