Все наоборот

Рон постарался выкинуть грустные мысли из головы и настроиться на лучшее, но сделать это было не так-то легко. Пеструшка грустно посматривала на него из клетки — видимо, чувствовала состояние хозяина, но совершенно не знала, как его подбодрить.

Еще полчаса прошли в мрачных неясных раздумьях.

Потом мама позвала всех к завтраку, и еще через двадцать минут Рон обнаружил, что львиная доля плохого настроения была вызвана голодом, а после блинчиков с малиновым вареньем и вовсе оказалось, что жизнь-то налаживается! И совсем не так уж все плохо. Маме с папой он будет писать каждую неделю, а на каникулы будет обязательно приезжать домой. Один друг в Хогвартсе у него уже есть — Гарри, с которым они вроде неплохо поладили, да и спорт он постарается не забрасывать. Если подумать, он же не единственный магглорожденный ученик, может быть, он найдет еще кого-то, кто любит футбол, а может, ему даже удастся сколотить футбольную команду...

Мама тоже выглядела грустной, глаза у нее покраснели и опухли, но она старалась бодриться и не показывать своего плохого настроения. Папа был каким-то преувеличенно веселым, но было видно, что и его печалит скорое расставание с сыном.

Перси в грядущем отъезде Рона волновало только одно — где же находится эта загадочная "платформа 9 и 3/4". В нем проснулся исследователь, он даже на время забросил свои учебники и пособия для подготовки в университет, и они с мамой вместе с восторгом изучали неведомый ранее мир магии. В книжном магазине Косого переулка они купили все книги по истории магии, какие только смогли найти, и после аналогичной закупки в маггловских магазинах изучали и сопоставляли исторические события, гадая, как могли влиять друг на друга эти два совершенно непохожих друг на друга мира. Занятие это было увлекательное, Рону тоже нравилось слушать их споры, но, как сказал папа, пользы от таких разговоров было немного. Однако это увлечение мамы нравилось главе семейства гораздо больше прежнего, поэтому он не возражал.

* * *

На перроне между девятой и десятой платформами Рон тщетно высматривал своего друга. На вокзал они прибыли ровно в десять, до отправления поезда оставался еще час, но прошло уже сорок минут, а ни Гарри, ни его мамы, которая должна была провожать его на поезд, видно не было.

Рон чувствовал себя нехорошо. Что если он не успеет на поезд, не прибудет в школу к началу учебы и из-за этого его туда не примут? Что, если все, на что им пришлось пойти, чтобы отправить его туда, было зря?

Без пятнадцати одиннадцать Рон наконец с облегчением выдохнул — к нему сломя голову несся Гарри, толкая перед собой тележку с большим чемоданом, на котором стояла клетка с белоснежной совой. Сова громко возмущалась, но люди на перроне не обращали на нее никакого внимания. Тележка, несмотря на объем багажа, катилась удивительно быстро, и Рон справедливо подумал, что без магии здесь не обошлось.

За Гарри следом со всей возможной скоростью бежала его мама и тащила за руку на буксире мужчину. "Это и есть, наверное, папа Гарри," — подумал Рон. Мужчина тоже пытался бежать, но получалось это у него плохо — его качало и ноги его, казалось, вот-вот сплетутся в какой-нибудь немыслимый узел, он грохнется на перрон и останется там навечно.

Добежав до Рона с семьей, Гарри наспех поздоровался и извинился за опоздание, и махнул рукой в направлении глухой кирпичной стены — барьера между платформами.

— Нам туда, — уверенно сказал он.

— Но как?.. — недоуменно спросил Артур.

— Рон, держи меня за руку, закрой глаза, ни о чем не думай, и беги вместе со мной. Остальных проведет мама, — быстро проинструктировал Гарри. — Давайте быстрее, мы же опаздываем!!!

— Мы тут уже почти час торчим! — возмутился Рон, уже с закрытыми глазами.

— Я позже все объясню. Побежали!

Рон глубоко вдохнул и бросился в неизвестность вслед за другом.

* * *

Звуки вокруг стали совсем другими.

— Все, мы на месте. Можешь открывать глаза, — сообщил Гарри.

Рон послушался.

У перрона стоял замечательный старинный паровоз. Он гудел, выпускал клубы дыма и выглядел совершенно по-сказочному.

— Ух ты! — вырвалось у Рона.

— Отойди с дороги, сейчас родители выбегут, — Гарри потянул его от барьера, и в ту же секунду оттуда вывалились мама и папа Гарри, Артур, который держал маму Гарри за другую руку, а за ним по очереди — Молли и Перси.

С ошарашенным видом семья Рона осматривалась вокруг. Ходьба сквозь кирпичные стены явно не была для них привычным занятием, а резкое перемещение из обычного мира в магический — тем более.

— Познакомьтесь, это мои родители, — сообщил Гарри семейству Уизли. — Папа — Джеймс Поттер, мама — Лили Поттер. Папа, мама, — это мой друг Рон, а это его родители и старший брат, они магглы.

Родственники Рона тоже представились. Джеймс пытался извлечь из себя что-то типа "Очнь пртно пзкомицса", но попытки не увенчались успехом. От него резко пахло алкоголем, а все его внимание было направлено на то, чтобы устоять на ногах. Лили посматривала на него с жалостью. Гарри же старался вообще не глядеть в его сторону, отводил глаза и рассматривал все что угодно — паровоз, окружающую толпу, лотки газетчиков — чтобы только не смотреть на несчастного родителя.

Высмотрев кого-то в толпе, он помахал рукой. Рон увидел, как к ним приближаются четверо волшебников — высокий темноволосый мужчина с аккуратной бородкой, который держал под руку миловидную блондинку средних лет, и, судя по всему, их дети — близнецы, на вид немного старше Гарри, с одинаковыми лукавыми ухмылками на симпатичных лицах.

— Привет, Гарри, — хором сказали близнецы.

— Здравствуйте, дядя Сириус, тетя Эстер, Фред и Джордж, — с обреченным видом ответил Гарри.

* * *

— Ого, Гарри, ты уже совсем вырос — тоже в Хогвартс, как я погляжу? — бодро заметил его дядя. — Смотрю, ты уже и друзей успел завести, очень похвально.

Джеймс при виде Сириуса очень оживился, и даже порывался было его обнять, но чуть не потерял равновесие. Едва устояв на ногах, он, очевидно, решил не повторять попыток. Он пытался что-то сказать и наконец смог выдать:

— Гарри, сынок-к, бери пр-ример с Ф-фреда и (ик!) Дж-жорджа. Они — дост(ой!)ные дети Мародеров!

Гарри сокрушенно покачал головой. Сириус обнял его и сказал вполголоса:

— Лучше не надо. За первый курс их четыре раза пытались отчислить. За второй — семь раз.

Близнецы, похоже, услышали слова отца, но ухмылки на их лицах, вопреки ожиданиям, стали еще шире.

— Не беспокойтесь, дядя Джеймс, — снова хором сказали они. — Мы присмотрим за малышом Гарри!

— Только не переусердствуйте с присмотром, — посоветовала тетя Эстер. — И не смейте испытывать на нем свои изобретения! Если я узнаю — сама обращусь к руководству школы с просьбой о вашем отчислении! И вы отправитесь в Румынию убирать драконий навоз, так как больше без образования ни на что не будете годны!

Близнецы с преувеличенной серьезностью стали клясться, что "да никогда в жизни".

Рон с беспокойством подумал, что же они такое могут испытывать на людях, и если на Гарри им нельзя будет проводить опыты, то насчет всех остальных они обещания не давали, а следовательно, нужно будет держаться с ними настороже.

* * *

Поезд громко загудел, и Рон, спохватившись, обнаружил, что до отправления поезда осталось пять минут.

— Нам пора! — вскрикнул он, торопливо обнял и поцеловал родителей, пожал руку Перси и побежал вместе с Гарри к ближайшему вагону. Близнецы не торопясь пошли дальше, похоже, что они заранее заняли себе место.

Гарри с Роном шли по вагону, заглядывая в двери в поисках свободных мест, но все было занято. И лишь в самом конце вагона они обнаружили почти пустое купе, в котором у окна одиноко сидела худенькая девочка с густыми вьющимися каштановыми волосами.

— Привет. Здесь свободно? — спросил у нее Гарри, протискиваясь в купе со своим баулом и клеткой с совой.

Не поворачиваясь к ним, девочка утвердительно кивнула.

Ребята облегченно вздохнули и стали размещать свой багаж. Когда все было рассовано по местам, Рон решил, что пора знакомиться.

— Я Рон Уизли. Это Гарри Поттер. А тебя как зовут?

Девочка повернулась к ним и тихо ответила:

— Гермиона. Гермиона Грейнджер.

Часть 2 (Гарри). Глава 2.1 — Гарри Поттер и все-все-все

Гарри Поттер родился в Годриковой Лощине на исходе седьмого месяца.

Его родители трижды участвовали в смертельных схватках с Безумным Магом Дамблдором, и выходили из них живыми.

Но героем пророчества стал не он.

* * *

Где-то за месяц до начала учебы в Хогвартсе в один погожий летний день, Гарри Джеймс Поттер лежал на старом матрасе на чердаке своего дома — нового особняка семьи Поттер в Годриковой Лощине. "Новым" он был только относительно "старого" особняка, где после смерти дедушки одиноко жила бабушка Дореа Поттер (в девичестве Блэк), и возраст которого был больше тысячи лет.

Гарри смотрел на потолочные балки, затянутые паутиной, и думал.

Бабушка не раз рассказывала ему леденящую кровь историю про пророчество и безумного мага Дамблдора, который решил убить годовалого младенца и разрушить предначертание, но тем самым только привёл пророчество в исполнение.

Бабушка Дореа говорила, что пророчество произнесла Сибилла Трелони, штатный преподаватель предсказаний Хогвартса, прямо на пиру в честь Хеллоуина.

Неудивительно, что буквально через несколько часов о предсказании знали почти все волшебники Британии.

Той же ночью на дом Лонгботтомов напали. Фрэнк и Алиса были в больнице Св. Мунго — у Алисы как раз начались схватки, и счастливая чета Лонгботтомов ждала прибавления в семействе. Дома с Невиллом осталась бабушка Августа. Особняк был под Фиделиусом, но это его не спасло. Авроры, проводившие расследование, говорили, что всю защиту особняка просто снесло мощнейшими атакующими заклятьями. Дамблдор был сильнейшим магом столетия, к тому же, как говорят, у него была Старшая палочка — древний артефакт, который делал своего хозяина непобедимым. Только по палочке, которая осталась невредимой, и опознали его тело. Папа говорил, что опасный артефакт сразу же поместили в самые надёжные запасники Отдела Тайн.

Обгоревшие останки Дамблдора и бабушки Августы нашли в развалинах дома Лонгботтомов, рядом с плачущим Невиллом. Кроме шрама на лбу в виде молнии, на мальчике больше не было ни царапины.

Дамблдор был мёртв. Закончились пять лет страха. Людям нужен был праздник, нужен был герой, кому можно было бы выразить свою благодарность и радость за избавление от ежеминутно грозившей опасности. И Министерство Магии не придумало ничего лучше, чем сделать героем годовалого ребёнка.

Семье Лонгботтомов заново отстроили особняк, маленького Невилла возили на все официальные мероприятия, и пожертвования от благодарных волшебников лились рекой. За короткое время семья Лонгботтомов стала одной из богатейших семей Британии. Надо отдать должное Фрэнку и Алисе, большую часть пожертвований они отдавали на благотворительность, в помощь семьям, которые пострадали в ходе войны. Но осознание того, что они могли потерять любимого сына, не пошло на пользу ни им, ни Невиллу. Они с детства его баловали, потакали всем его капризам. Если прибавить к этому ещё и внимание всего магического мира, к которому он привык с самого раннего возраста, то нечего удивляться, что на выходе получился одиннадцатилетний мальчик, который искренне считал себя центром вселенной.

* * *

Гарри думал, как бы всё могло обернуться, если бы Дамблдор выбрал бы не Невилла, а его в качестве своего соперника?

Мама и папа старались не покидать его в то тяжёлое время. Это значит, что при нападении безумец убил бы их, как, наверное, убил бабушку Невилла, Августу Лонгботтом.

И если бы Гарри, как и Невилл, выжил при той схватке, то папа с мамой были бы мертвы. И бабушка — она говорила, что в ночь Хеллоуина тоже была с ними.

Гарри Поттер вырос бы сиротой у... у Дурслей? У Сириуса?

Гарри не мог себе представить такой жизни.

Может, оно и к лучшему.

Пьяный папа иногда начинал громко сожалеть, что это не Гарри — герой пророчества. Но в трезвом виде он соглашался с мамой, что взваливать на ребенка такую ношу — по меньшей мере, несправедливо, а если посмотреть, что в таких условиях выросло из Невилла, так и вообще врагу не пожелаешь.

И пусть папа пьёт, а мама из-за этого несчастна... Но если бы они были мертвы, тогда всё было бы ещё хуже. Для Гарри уж точно. А пока все живы, может быть, ещё не поздно что-нибудь исправить.

* * *

Первые годы детства Гарри были счастливыми — Джеймс Поттер был образцовым отцом. Он работал в Аврорате и даже готовился потихоньку двигаться вверх по карьерной лестнице. Регулярные рейды за приспешниками Дамблдора держали его в тонусе, и он был бодр и весел, дарил маме цветы, а Гарри — волшебные игрушки, пускал для него фейерверки и учил кататься на детской метле. Гарри любил мать, но отца просто обожал, и всегда с нетерпением ждал его возвращения с работы.

Он даже не помнил, как так получилось, что всё изменилось.

Последний член "Ордена Чёрного Феникса" был пойман и посажен в Азкабан.

Остальные волшебники вели себя на редкость благопристойно.

И Джеймс Поттер заскучал.

Гриффиндорская душа просила подвигов, а их не осталось. Остались рабочие смены в Аврорате, семейный быт и отпуск на побережье, выходные у бабушки или у кого-нибудь из школьных друзей-Мародёров.

И Джеймс потихоньку начал пить.

Началось всё с посиделок со старыми приятелями. Ремус Люпин по известным причинам не переносил алкоголя, Сириус предпочитал выпивке гонки на мотоциклах, а вот Питер Петтигрю составил Джеймсу компанию. После Хогвартса он так и не смог найти себе дело по душе, и работал мелким клерком в одном из бесчисленных бюрократических отделов Министерства.

Они вспоминали былое, и топили грусть в рюмках... потом стаканах... потом бутылках вина. Или огневиски. Или водки.

Они обнаружили, что в анимагической форме напиваться легче, и иногда, зайдя на кухню, можно было обнаружить сюрреалистическую картину крысы и оленя, по очереди тянущих из бутылки огневиски через соломинку.

Потом мама запретила папе пить дома, чтобы не показывать Гарри дурной пример. Она надеялась, что он одумается и ради сына бросит пить. Но он просто начал уходить из дома. Вместе с Петтигрю они были известны во всех барах и пабах Годриковой Лощины, Хогсмида и Косого переулка. Они переодевались в маггловскую одежду и шли в обычные маггловские бары, чтобы попробовать что-нибудь новенькое. Если его не было дома больше двух суток, мама обычно шла его искать, и приводила домой — грязного, помятого и похмельного. Он обещал исправиться, клялся им с Гарри в вечной любви и преданности и умолял его простить. За несколько дней она приводила его в порядок, а потом он снова исчезал. После десятого прогула его, учитывая былые заслуги, тихо и без скандала уволили из Аврората, и Джеймс Поттер остался без работы.

Сбережения семьи потихоньку таяли, и маме пришлось устроиться на работу. Гарри был уже большой, но мама частенько оставляла его или у бабушки, которая учила его хорошим манерам и рассказывала про старинные семьи волшебников; или у сестры, где они с кузеном Дадли играли в видеоигры и смотрели видик; или у Сириуса, где ему обычно доставалось от близнецов. Или, если Невилл с отцом был на каком-нибудь очередном мероприятии — у Лонгботтомов, где Гарри играл с сестрёнкой Невилла, Джинни — весёлой симпатичной рыжеволосой девочкой, которая угощала его печеньем, жаловалась на задаваку-братца и просила научить играть в квиддич. Лили и Алиса были хорошими подругами, но Невилл презирал Гарри из-за его отца-алкаша, поэтому матери старались устроить всё так, чтобы мальчики пореже пересекались друг с другом.