Волонтеры

Линали же пошла вперед быстрее, но как вздернутая за ниточки марионетка в руках неумелого кукловода. Споткнулась, кувыркнулась неловко в воздухе — Хевласка успела подхватить её и затормозить падение. Линали упала на четвереньки, стукнула кулачками о пол:

— Они жгутся!

— Так и должно быть...

— Пробуй ещё раз!

— Да стойте вы!

Все разом обернулись. Вид Ривера со стороны был, вероятно, нелеп и страшен: взлохмаченный, небритый, с горящим взглядом красных глаз... неудивительно, что учёный-да-вчёрта-как-же-его-зовут?! отшатнулся, когда он к ним подбежал.

— Стойте! Послушайте, вы же так добьетесь только полного истощения носителя, а не результатов! — затарахтел Ривер, сбивчиво, силясь успеть убедить, пока его не остановили. — Я просмотрел динамику изменений за эти четыре года, наивысший пик был полтора года назад, а сейчас результаты идут на спад, и я в жизни не поверю, что вы этого не замечаете сами! Я могу представить доказательства. Чистой Силе требуется внутреннее согласие на синхронизацию, без него — процент категорично низкий, ведь внутренняя энергия носителя, воля к победе — это ведь подпитка для любой нашей магии. А так... Девочка ведь и Падшим может стать, понимаете?

— Послушайте, — возмутился ученый, — вы же, кажется, инженер, а не биолог, давайте, вы не будете лезть в...

Услыхав эту гневную тираду, Ривер сорвался: вытащил пистолет из кобуры и ткнул ученого в лоб.

— Давайте вы захлопнете пасть, пока я буду открывать вам глаза? — тот вмиг стал похожим на пучеглазую рыбу, выброшенную на берег: глаза, как две плошки, рот открывает и закрывает молча... Ривер снова обернулся к Леверье, поскольку пытаться достучаться сейчас имело смысл только до него.

— Да, я не биолог. Но я инженер и физик, а изменения Чистой Силы можно проследить при помощи физических и математических законов. И найти закономерности, это доступно любому, кто возьмет на себя труд собрать результаты воедино, а не просто отмечать успешные действия в рапортах для начальства. Да, Чистота всегда начинает синхронизацию с неприятия, отторжения, ей нужны сильные эмоции для того, чтоб подстроится под носителя, но в нашем случае — процесс отторжения затянулся, вашими же стараниями! И судя по динамике изменений вы приближаетесь к кризу, за которым может быть все, что угодно. Вплоть до потери носителя — я встречал упоминания об этом в отчетах рабочих групп, вы не можете не знать о возможности слома — физической или психологической, и я не знаю, что будет хуже: то, что она упадет и свернет себе шею сознательно, или то, что сознание ей откажет и она разнесет здание по камешку и нас рядом с фундаментом похоронит!

Леверье нахмурился. Он хмурился и молчал так долго, что Ривер уже начал сомневаться в благополучном исходе дела. Ученый под дулом пистолета медленно покрывался испариной.

— Вы можете представить доказательства?

— Наглядные схемы, подтверждающиеся выкопировками из отчетов. Да.

— Хорошо. А теперь опустите пистолет и отдайте его мне.

Ривер хмыкнул невесело и протянул пистолет рукоятью вперед:

— Я арестован?

— Не совсем так. За ваше поведение вас следовало бы отправить на гауптвахту, капитан Вэнхам. Но, к моему сожалению, — Леверье проверил обойму, обнаружил, что она пустая, но виду не показал, — такой меры наказания для сотрудников научного отдела не предусмотрено. Я жду вас обоих вместе с вашими доказательными базами в кабинете смотрителя. Отведите мисс Ли в лазарет.

Последнее было сказано солдатам, но те, судя по всему, еще не отошли от шока, вызванного столь необычной развязкой событий, и Ривер сам наклонился, чтоб помочь девочке встать и осторожно повести к выходу.

Леверье посмотрел на Хевласку:

— Он говорит то же, что и ты.

— Да, — ответила Хранительница. Она осторожно подняла забытую на полу куклу, наверное, Линали принесла за пазухой и обронила, когда её "готовили" к тренировке. Белесые щупальца вились нервно, словно пытались трансформироваться в руки и побаюкать игрушку, как младенца. И она казалась полностью поглощенной этим процессом.

А ещё отчего-то казалось, что она плакала.

— Почему Чистая Сила так капризна? — задумчиво спросил её Леверье. — Никогда не выбирает в носители тех, кто действительно нужен на этой войне...

— Потому что Чистая Сила — это испытание для нас, Малькольм. И мы проваливаем его.

Она, наконец, сумела перевязать бант на кукле и усадила на край бортика.

— Мы проваливаем его уже почти сотню лет...

— Значит, надо поторопиться. Пока у нас ещё есть время, — Леверье развернулся и, не прощаясь, вышел из хранилища.

0.

Комуи Ли прибыл в Орден заполночь. Долго тряс руки сперва попутчикам, прощаясь, затем Леверье — приветствуя. Последнего он оптимистично заверил в своей полной лояльности и всё пытался взять "под козырёк", от волнения путая ладони и углы приложения. Инспектор в ответ кивал, улыбался и напоминал о договоренностях.

Комуи улыбался в ответ и думал: "Вот бы ты этими договоренностями подавился, сволочь".

Когда его отправили "располагаться", а в коридорах стало пусто и тихо, Комуи осторожно прошел в лазарет. Но будить Линали не стал, он ещё не знал, что ей сказать, поэтому только стоял рядом с сестрой и смотрел, долгим, тяжелым взглядом, пытаясь привыкнуть к тому, что они снова вместе. Но, наверное, на это нужно было больше времени, потому что он даже радости все никак не мог испытать, той самой, долгожданной — только усталость и неверие.

И ремней даже снять не дали. Не велено было — и всё тут. Только смешную старую куклу пересадить на подушке повыше, чтоб не упала.

"Это всё никогда не кончится".

Он стоял и стоял, потом хотел пододвинуть стул для посетителей к кровати и передремать рядом до утра, но Матрона не дала, выгнала его с возмущенным шепотом:

— Идите спать и приходите утром!

Комуи спать не пошел. Вместо этого, он отправился на новое рабочее место, в мастерскую, где незнакомый инженер корпел над каким-то чертежом.

— Вы Ривер Вэнхам, да? — спросил Ли, усаживаясь напротив.

Ривер поднял на него покрасневшие от недосыпа глаза и пожал плечами:

— В три часа ночи я в этом не совсем уверен. Но кажется, я.

— Я рад знакомству с вами, — очень серьезно и очень искренне сказал Комуи. — Мне сказали, что именно вы предложили пересмотреть график боевой подготовки моей сестры и заменить более щадящим.

— Вашей сестры?

— Меня зовут Комуи Ли.

— А, — понимающе кивнул Ривер. — Я рад.

Комуи заглянул в чертеж:

— Это колокол?

— Колокольчик. Хотите кофе?

— Не отказался бы.

— Кофеварка в углу. Разберетесь?

— Постараюсь, я же все-таки механик, — он улыбнулся. Намек отойти и не мешать ему в такой форме еще не высказывали. Но если здесь пьют кофе, значит, жить можно.

Хотя кофеварка была несовершенной — это Комуи сразу отметил. И пока он возился с ней, заваривая кофе и размышляя, как бы её переконструировать, Ривер умудрился заснуть прямо за столом.

Так что Комуи спокойно налил себе кофе в чашку и принялся изучать расчеты, лежащие рядом. Перебрал папки, нашел чьи-то рабочие заметки о Черных Сапогах, погрузился в чтение. Вынырнул, только услышав шуршание, раздавшееся на столе. Оказалось, что это незнакомая чернявая и смуглая девушка осторожно извлекала ватман из-под щеки Ривера, чтоб заменить небольшой подушечкой. Принесенная ею же бутылочка лемон-соды при этом была благоразумно отставлена на полку повыше.

Встретившись взглядом с Комуи, она поднесла палец к губам, мол, тише, не будите уже. Она явно собиралась как раз уходить на миссию: поверх черной формы уже был натянут дорожный плащ, за плечами висел рюкзак, а на поясе — короткий серебристо-белый арбалет. Только и оставалось, что спуститься к каналам и запрыгнуть в лодку.

— Берегите себя там, не рискуйте почем зря, — шепотом попрощался с ней Комуи, и она, уходя, хмыкнула саркастично:

— Я планирую жить вечно. И пока все идет согласно плану.

Чуть позже, откуда-то снизу, ещё донеслось её: "Уже бегу, генерал Клауд!"

Комуи хлебнул кофе. Надо было успеть вникнуть хотя бы в часть проблем до пробуждения Линали. И отвлечься от дурных, пессимистичных мыслей, упорно лезущих в голову.

"Что ты вообще способен изменить?"

Когда становилось совсем невмоготу, Ли смотрел на спящего Ривера и думал хорошее о вероятных союзниках. А потом опять возвращался к заметкам. Времени оставалось в обрез.