Кислота сознания

— Ох, Джордж, ты наглеешь. Только потому, что я принимала твои подарки и пару раз у тебя отсосала, не значит, что я вот так прыгну с тобой в постель. Я приличная девушка, — она игриво куснула его за ухо, — Даже несмотря на то, что ты очень симпатичный, и я уверена, что твой большой, большой член может принести мне стооолько рааадости... — на платформенных каблуках своих босоножек она была почти одного с ним роста.

Джордж беспомощно застонал от желания. Он начал жадно хватать и ощупывать все ее тело, поощряемый поцелуями Моники. За занавеской находился пациент, но он недавно получил большую дозу успокоительного, и Монике было просто наплевать.

— Джорджи, — прошептала Моника несколько минут спустя, — Помнишь, о чем мы говорили вчера?

— О чем?... Ой, пожалуйста, милая, я же говорил, что ничего не могу сделать. Это лучший психиатрический институт в стране. Тысячи желающих. Конкурс огромный...

Изящная ладошка протиснулась в его брюки и начала медленные движения.

— Ты забыл один момент, Джорджи. Что ты там самый-самый главный, — промурлыкала Моника, — Ты же можешь принять кого угодно, правда? Ты же можешь сделать одно маааленькое исключение, лично для меня?

Мужчина с трудом дышал.

— Моника, дорогая моя... пожалуйста... Это, это не так... уф! о боже... не так просто. Тебе нужны справки... и ре-рекомендации.

Моника расстегнула еще пару пуговиц.

— У меня как раз есть две отличные рекомендации, — прошептала она, не прекращая движений руки, — Не желаешь взглянуть? — свободной рукой она направила его лицо к своей груди.

-Видишь ли, — начала Моника, убедившись, что Джордж начал безоглядно лизать, сосать и причмокивать, — Все очень просто. Я хочу поступить туда. И ты тоже кое-чего хочешь, правда, красавчик? Так почему бы нам не помочь друг другу?

Джордж издал нечленораздельный звук между ее полушарий. Его брюки упали на пол. Моника победоносно улыбнулась.

* * *

*

— Ох, боже мой, как... как я могла это забыть, — выдохнула Моника, ощущая, как ее лицо заливает краска. Она рухнула в кресло, тяжело дыша. Одна ее рука беспрепятственно ощупывала непривычную грудь, осторожно прикасаясь к твердым, гиперчувствительным соскам. Кислота. Повсюду была кислота, заливая ее мозг, пожирая ее силы, растворяя без остатка ее совесть и мораль.

— Я готов признать, что некоторые мои поступки можно счесть аморальными, — задумчиво промолвил Дэмиен, — Но ваша жизнь, наполненная безоглядными манипуляциями другими людьми ради денег и удовольствия — аморальна в не меньшей степени. Более того, мои прегрешения — мелочь в сравнении с вашими. Теперь вы согласны, доктор?

Борясь с потоком непристойных воспоминаний, Моника попыталась осознать слова Дэмиена. Рациональное зерно в них было, заключила она. Она ведь действительно продвигалась по жизненному пути лишь с помощью секса и обмана, с того самого дня, как отсосала у курьера в обмен на чужую денежную посылку. Она и посвятила себя психиатрии лишь ради денег, да возможности ментально поиметь любого пациента, который доверит ей свою психику. О боже, кислота!

— Дэмиен, я... ммм, да, ты может быть и прав в конце концов. Ты имеешь полное право использовать свою силу для достижения, мммм, счастья, как и любой человек, и... и... ох, блять, как ты меня раскочегарил!

Отбросив все остатки приличия, сногсшибательная докторша запустила одну ладонь в свои шелковые трусики, продолжив другой рукой исследовать аппетитные полукружия своего колоссального бюста

— Дэмиен, ты... ты — сверхчеловек, ты — бог, ты — кто угодно! Только умоляю, выеби меня! Засади мне! О боже, я так хочу тебя!

Пациент поднялся на ноги, походя отпихнув Алисию в сторону. Распростертая на полу женщина глупо захихикала.

— Извините, доктор, — произнес он, — Но, думаю, мне пора идти. А вам еще предстоит много о чем подумать, и много чего переосмыслить в вашей жизни.

Моника лишь бессильно застонала, изнемогая от желания, с невероятной скоростью орудуя пальцами в промежности. Дэмиен остановился у выхода, ожидая, пока его дипломная руководительница поднимется на ноги, обретет равновесие на своих шпильках и сможет последовать за ним.

— Пока, доктор Сондгард! — крикнула она, — Спасибо за все. Я так рада, что вы смогли помочь ему!

Они распахнули дверь в приемную. На сей раз, Керри лежала лицом вниз, прижатая к своему столу неутомимым мистером Албрайтом. Бумаги и папки в беспорядке усеивали пол комнаты.

— Ах да, еще один момент, — сказал Дэмиен, обернувшись, — Не знаю, сколько вы обычно берете за сеанс, но вы мне сегодня чертовски помогли, доктор. И я вам оставил подарок. Два подарка, на самом деле. Один вы найдете в нижнем ящике стола. Другой будет ждать вас за дверью.

Он развернулся и двинулся к выходу, захлопнув дверь одновременно с экстатическим криком Керри, захваченной своим уже неведомо-каким по счету оргазмом. Моника застонала синхронно с ней, ощущая как ее тоже захлестывает волна наслаждения. Одновременно, она почувствовала, как ничем не сдерживаемая кислота проливается до самых глубин ее беззащитной души.

* * *

*

Моника расслабленно откинулась назад в кожаном кресле, закинув свои 13-сантиметровые каблуки на стол. На ней были ее любимые высокие сапоги-ботфорты — мягкие и облегающие как вторая кожа. Она задрала подол своей короткой юбки и любовно провела ладонью по одной ноге, затянутой в черную ткань.

Ленивым движением, она подхватила со стола профессиональный журнал по психологии. На обложке красовалась название статьи "Доктор Моника Саксгуд: Психотерапевт для богатых и знаменитых". Ослепительная красотка, чья фотография была помещена в центре страницы, смотрела на читателя таким взглядом, что едва не прожигала бумагу.

Статья представляла собой беззастенчивую рекламу частной практики Моники, и каждая строчка пестрела похвалами в ее адрес. При этом очень незначительный процент текста был посвящен техническим деталям, вроде применяемых психологических методик. Ни слова не сообщалось и о том, что пациенты Моники, столь активно рекламировавшие ее услуги, покидали ее кабинет с еще большим количеством психических проблем, чем до знакомства с ней.

Не было в статье и упоминаний о двух вызовах Моники на слушания перед комиссией по профессиональной этике, где ей предъявляли обвинения в сексуальных связях с пациентами и намеренном причинении вреда их психике. В обоих случаях разбирательства завершились полным оправданием. Коллеги были более чем готовы войти в ее положение. Особенно мужчины...

Моника помнила статью почти наизусть, потому что она в значительной мере сама ее и написала. Молодая журналистка, бравшая у нее интервью на прошлой неделе, оказалась совершенно беззащитна перед сногсшибательной внешностью Моники и ее агрессивной сексуальностью. С помощью пары таблеток, подкинутых девушке в кофе, Моника смогла быстро ввести ее в глубокий транс, после чего дело оставалось за малым. Повинуясь всем ее приказам, журналистка достала свой ноутбук и, глупо улыбаясь, напечатала статью прямо там, в кабинете, под диктовку Моники, нашептывавшей ей на ухо все правильные фразы.

Временами, Монике начинало казаться, что вся ее жизнь немного нереалистична. Ее головокружительный успех, ее красота, ее невероятная способность с легкостью соблазнять и очаровывать как мужчин, так и женщин — все это словно противоречило законам природы. Даже мелкие детали... например эти сшитые на заказ сапоги, столь идеально облегающие ее ноги, или тот факт, что ее груди будто отрицают гравитацию и ничуть не провисают несмотря на внушительный размер... От всего этого веяло какой-то нереальностью. Порой ей чудилось, будто она — всего лишь персонаж чьей-то эротической фантазии. Разумеется, она быстро отгоняла эти мысли как полную глупость. Никто не может менять реальность по своей прихоти. Ей просто очень повезло в жизни.

Раздался сигнал внутренней связи. Моника, не поднимаясь с места, лениво нажала кнопку каблуком.

— Доктор, — раздался голос Керри, — Клиент в час дня не придет, он только что позвонил.

— Спасибо, Керри, — ответила Моника. На час у нее был назначен сеанс с каким-то мужчиной по имени Дэмиен. При предварительном разговоре он почти ничего не сказал о себе, кроме того, что у него была "необычная проблема".

По большому счету Моника была рада, что он не придет. Будет время отдохнуть немного. Она вспомнила парня по имени Дэмиен, с которым встречалась, когда училась в старших классах. Лучший любовник, что у нее был в жизни. Интересно, где он теперь?

Почему-то мысли о Дэмиене заставили ее вспомнить о подарке. Не вполне сознавая зачем, она открыла нижний ящик стола. Достала оттуда полированную коробочку из розового дерева и сняла крышку.

Лежавший внутри вибратор был изысканно красивым. Компактный, элегантный, с плавными выпуклостями и изгибами, которые сулили все виды плотских наслаждений. Устройство было отделано чистым золотом. Моника осторожно достала его из мягкого футляра. При прикосновении, прибор ожил в ее руках. Тихое жужжание звучало нестерпимо заманчиво.

— О боже, — выдохнула она, перевернув в руках поблескивающий стержень, — Это что-то особенное.

Сбоку была выгравирована надпись изящным рукописным шрифтом. "Доктору Саксгуд, лучшему мозгоправу в моей жизни" — гласил текст.

"Сейчас идеальная возможность протестировать этого малыша в деле", — решила Моника. Она одним движением расстегнула молнию своей белой кофточки, которая тут же распахнулась. На свет показались ее невероятные упругие и тугие груди, покрытые лишь прозрачной паутинкой лифчика. Моника осторожно, легонько провела кончиком вибратора по своим соскам.

— Мммм, как хорошоооо... — прошептала она, закрыв глаза.

Она продолжала увлеченно обрабатывать свою грудь еще пару минут, затем решила приступить наконец к основному делу. Ее ноги все еще покоились на столе. Миниюбка Моники тоже была исключительно узкой, но одной расстегнутой молнии хватило, чтобы обнажить розовое сокровище, которое она почти никогда не закрывала трусиками. Ее сапоги-ботфорты доходили до самого верха бедер, поэтому сегодня на ней не было и чулок. Моника включила золотой вибратор на полную мощность и медленно ввела его в себя.

Блаженство! Вибратор начал дрожать и извиваться, словно ее атаковал настоящий мужской член. Она замотала головой в экстазе, постанывая и двигая стержнем туда-сюда, стараясь делать это как можно медленнее, растягивая удовольствие. Прибор так идеально подходил к ее вагине, словно был специально изготовлен по снятой мерке. Интересно, такое вообще выполнимо технически? Но по мере того, как ее дыхание становилось все чаще и тяжелее, а движения руки все быстрее, дальнейшие размышления над этим вопросом стали невозможны.

Но был же второй подарок... Откуда ей это известно? Чувствуя, как оргазм приближается со скоростью сверхзвукового самолета, она попыталась уцепиться за эту расплывчатую мысль в своем затуманенном рассудке. Второй подарок. Он был... прямо за дверью. В этот момент Моника пронзительно закричала — позолоченный друг наконец сделал свое дело, доведя ее до высшей точки блаженства.

Спустя секунду дверь с грохотом распахнулась.

— Доктор Саксгуд! Вы в порядке? — взволнованно воскликнула ворвавшаяся в кабинет Керри, — Я слышала, как вы... о боже мой!..

Наивная секретарша наверняка не ожидала увидеть, как ее начальница полу-лежит в кресле, закинув на стол широко разведенные ноги, и бесстыдно мастурбирует золотым вибратором. Ее взгляд невольно устремился к промежности Моники, где распаленная докторша продолжала медленно двигать туда-сюда игрушкой, наслаждаясь последними судорогами оргазма.

— Не уходи, Керри, — спокойно сказала она. Керри тяжело сглотнула, но не сдвинулась с места. Ее взгляд по-прежнему был направлен Монике между ног.

— Доктор, — тихо произнесла Керри уважительным тоном, — Хотите, чтобы я... помогла вам?

Ее глаза горели радостью и готовностью служить. Второй подарок, конечно же!

Моника поманила ее пальцем.

— Иди сюда, — сказала она.

Девушка без промедлений двинулась вперед и мягко опустилась на колени между раздвинутых ног Моники. Она наклонилась вперед, вытянув язык, и начала осторожно, нежно лизать. Из ее горла доносились сдавленные счастливые всхлипы.

— Оох, очень хорошо, дорогая, — вздохнула Моника, — У тебя талант. Да, да, вот так язычком... — она откинулась в кресле и доверила себя искусным оральным ласкам Керри. Какой чудесный подарок...

Она начала планировать кое-какие изменения в жизни своей секретарши. Для начала, надо будет одеть ее подобающим образом. Во что-нибудь максимально откровенное, чтобы она отвлекала пациентов и облегчала Монике задачу вымогательства у них денег. Чулки в сеточку и открытые босоножки на шпильках станут отныне обязательной частью ее гардероба. Носить нижнее белье ей будет запрещено. Керри жила с бойфрендом, но Моника прикажет ей бросить его. Такой язык она ни с кем делить не намерена.

На мгновение, Моника ощутила укол вины за то, что намеревалась сделать все эти ужасные вещи с несчастной Керри. Но это чувство быстро прошло. В конце концов, все люди — прирожденные эгоисты и пытаются эксплуатировать окружающих. Она всего-навсего достигла в этом больших высот, чем остальные.

Моника раздвинула ноги пошире, и окончательно отдалась во власть кислоты, пронизавшей ее душу до основания...

End