Донор

— Нин, — я покачала головой.

— Ладно, пора мне, а то Палыч седня не в духе. — И затушив бычок о стенку жестяной банки, она помчалась в офис. А я осталась стоять в растерянности.

* * *

— Вы родственница? — спросил небритый врач в халате. Глядя в его глаза, можно было с уверенностью сказать, что я застала его под конец смены.

— Сотрудница, — мягко ответила я.

— Боитесь, не заразно ли, — презрительно усмехнулся он.

— Нет, — ответила я, не отводя взгляда, и он как-то смешался.

— Что вы хотите знать?

— Хочу знать, что случилось?

— В заключении сказано... — и он начал сыпать безликими медицинскими терминами, большую часть которых я вообще никогда в жизни не слышала.

— Вы можете мне просто сказать, что случилось? — оборвала его я.

Он замялся, то ли подбирая правильные слова, то ли не зная, стоит ли со мной вообще говорить на подобную тему, но еще раз взглянув мне в глаза и как-то внутренне успокоившись, наконец, произнес:

— При отсутствии явного кровотечения, можно сказать, что она каким-то образом теряла кровь, и потеряла слишком много.

— То есть вы хотите сказать, что она умерла от потери крови? Но почему вы не сделали ей переливание? Есть же банк, в конце концов, доноры, — эмоции захлестывали меня. Я была готова услышать название какой-то страшной неизлечимой болезни, но не то, от чего в больнице никто не должен был умереть, если уж он попал в нее вовремя.

— Вы не понимаете, — устало произнес он, — впрочем, я и сам не уверен, что понимаю. Вечером все было в норме, состояние стабилизировалось, а ночью что-то произошло. Когда утром ее обнаружила сестра, было уже поздно что-либо делать.

— Так что же случилось ночью?

— Вот этого я вам не могу сказать, потому что не знаю сам. Вскрытие не показало поражения внутренних органов и признаков какого-либо внутреннего кровотечения.

— То есть кровь просто испарилась? — я смотрела на него, как на сумасшедшего. Но он, вероятно, и сам ощущал себя таким, рассказывая мне все эти невероятные вещи.

— Мне очень жаль вашу подругу, — он повернулся, чтобы уйти.

— Она мне не подруга, — произнесла я ему вслед и в задумчивости побрела на выход. Я сама не знала, каких ответов я искала в больнице и зачем пришла. На работе инициативная группа уже собрала деньги на похороны, кто-то даже отправился помочь безутешным родителям Вики, которые должны были приехать из другого города. Я не желала участвовать в процессии, я просто хотела понять.

— Где ты была в обед? — накинулась на меня Нина.

— Ходила в больницу, — вяло произнесла я.

— Зачем? — потрясенно спросила она.

— Хотела узнать, что случилось.

— И что... что это? Это опасно? — глаза Нины округлились.

— Нет, совсем неопасно. — Я услышала, как Нина вздохнула с облегчением.

— Ну ты даешь. Я бы не решилась.

— Только это очень странно, — произнесла я.

— Что странно?

— То, что с ней случилось.

— Ты еще свое расследование начни, — удивилась Нина, — вместе с бабулей на детективные сериалы, что ли, подсела?

— Понимаешь, ее кровь куда-то исчезла.

— Ага, дело о похищении крови. — Энергично кивнула Нина. — Да кто его знает, что у нас в этих больницах творится. Ты бы лучше вообще во все это не совалась, а то они и с тобой разберутся.

— О чем ты? — удивилась я.

— Почки вырезают, людей похищают на органы, всякие черные хирурги. Может, и кровь уже выкачивают.

— Глупости, — возмутилась я. — Идиотские страшилки, которые показывают по телевизору для дураков.

— Ну, извини, — обиделась Нина, — может я и дура, но куда не надо — не суюсь.

На этом наш разговор был окончен. Мне было неприятно, что мы вроде как поссорились с Ниной, но с другой стороны, как можно было всерьез говорить о такой ерунде. Я почти не сомневалась, что хирург, с которым я говорила, спас не одну жизнь на свою скромную зарплату, и никогда не думал о том, чтобы украсть у кого-то органы или кровь. Он был хорошим уставшим человеком, который также искренне, как и я, несмотря на его опыт, не понимал, что произошло.

Пока я возвращалась домой, невольно пыталась разгадать загадку, и даже не обращала внимания на толкающихся в троллейбусе людей. Был момент, когда мне подумалось, что причиной всему может быть очаровательный Крюгер из моих снов, простите, Андрей, но это было слишком абсурдное предположение даже для меня. Я — медиум, вызвавший из другого мира существо, духа, демона, пожирающего чужие жизни, и приносящего к ногам его хозяйки их головы с искаженными от предсмертного крика ртами. Я вздрогнула и отмахнулась от представшей в голове картины.

— Кать, супчик на плите, еще теплый, покушай, пока не остыл, — прокричала бабушка, а я подумала, что есть мне совсем не хочется после сегодняшнего дня, и схватив со стола бублик, побрела к себе наверх. Почему-то мне захотелось заглянуть в кладовку с хламом и достать оттуда запылившийся альбом с фотографиями, хотя раньше меня нереально было застать за таким действом. С одной страницы на меня смотрела, улыбаясь, девушка в шляпке, вся в белом, на другой — она была вместе со смеющимися подругами, потом было фото каких-то парней в футбольной форме, потом берег моря и корабль вдалеке. Я вздохнула и захлопнула альбом: ну что я там искала? Ответ на сегодняшние вопросы? Ответ, почему одни живут, а другие умирают? Это было глупо. Альбом вернулся назад в свою пыльную коробку, а я наткнулась на конверт и заглянула внутрь. Там было лишь одно пожелтевшее письмо, адресованное девушке в белом, моей матери и подписано оно было не моим отцом.

* * *

Я ощущала себя неловко на кухне Нины в ожидании Димы, которого она позвала к себе специально для того, чтобы я его оценила. Мне всегда были больше по душе незапланированные встречи, а не искусственные мероприятия.

— Знакомься, это Дима, — произнесла Нина, пропуская его на кухню. — А это моя подруга, Катя.

Всю мою неловкость, как рукой сняло, когда я посмотрела на вошедшего парня. Я знала, что Нина всегда выбирала очень привлекательных ребят, но дело было даже не в этом. Передо мной стояла точная копия моего ночного гостя. То же лицо, те же волосы, только забранные в хвост, и то же высокое сильное сложение. Только глаза были нормальными, человеческими и карими.

— Андрей, — невольно прошептали мои губы.

И в тот же момент Дима посмотрел на меня так, словно увидел кого-то, кого давно считал пропавшим без вести. Только Нина не растерялась и, увидев нашу странную реакцию друг на друга, схватила меня за руку и в спину вытолкала прочь из кухни, воспользовавшись моментом общего замешательства. Она захлопнула за собой дверь и, не останавливаясь, поволокла меня в коридор.

— Да что ты себе позволяешь? — Зашипела на меня Нина. — Вы что, встречались раньше? Не могла мне сразу сказать?!

— Не думаю, что мы встречались, — пробормотала я, — по крайней мере...

— Тогда что это было? Что ты мне лапшу на уши вешаешь? — Она уже успела нащупать одной рукой мою куртку на вешалке и сунуть мне ее в руки, потом также быстро подхватила с пола сумку и сунула мне ее следом. — Я впервые встретила парня, который мне нравится, и что ты делаешь? Ведешь себя, как последняя сука.

— Нина, — теперь я наконец смотрела на нее, едва оправившись от первого потрясения. — Он не интересует меня в том смысле, что ты думаешь.

— Да уж, я видела, как вы не интересуете друг друга. Чтоб я больше тебя здесь не видела! Рядом с ним не видела, слышишь?

— Да я и не... — я не успела договорить, потому что она вытолкнула меня за дверь вместе с вещами и захлопнула ее у меня перед носом.

Я прислонилась спиной к двери, все еще в шоке от произошедшего. Я не могла понять, как такое могло произойти. Кто он такой? Почему он оказался так похож на парня из моих снов? Были ли это действительно сны или что-то большее? У меня была масса вопросов и ни единого ответа. Но подпирать дверь в любом случае было бессмысленно, и я направилась к лифту, полностью погруженная в свои раздумья.

— Говори, откуда ты ее знаешь, — зло произнесла Нина, возвращаясь на кухню. — У вас что-то было?

— Я не знаю ее, — покачал головой Дима, — видимо, она знала моего брата.

— Какого брата?

— Андрея, у меня был брат-близнец, — произнес Дима.

— Близнец? Почему ты мне никогда не говорил? — возмутилась Нина.

— Потому что он погиб десять лет назад, в аварии.

Нина замолчала, переваривая услышанное.

— Но как она могла его знать, я ни разу не слышала от Кати ни о ком похожем, правда, она такая скрытная.

— Я сам не знаю, как. Потому что, насколько я помню, у него не было девушки, — отозвался Дима.

— Ой, да такая, как она, могла вздыхать по нему, а он бы и не знал о ее существовании, — произнесла Нина, усаживаясь на подоконник.

— Как ты можешь так говорить, она ведь твоя подруга, разве не так?

— Так, и что? — огрызнулась Нина, — это правда. А после вашей встречи вообще что угодно можно подумать.

— Да, встреча получилась та еще, — согласился Дима и снова о чем-то задумался.

— Хочешь, я расспрошу ее о твоем брате?

— Вы же поссорились.

— Ничего, помиримся.

— Зачем ворошить прошлое, даже если она его знала. — Он подошел к Нине и обнял ее за талию, а она обхватила ногами его бедра.

— Нет, так нет, — Нина пожирала Диму голодными глазами, а он усмехался, видя ее нетерпение. Только для себя, в глубине души, решил отыскать Катю и расспросить ее о брате. Воспоминания — это все, что ему осталось от близнеца, и он не мог позволить себе упустить такую важную их часть.

* * *

— Катя, можно поговорить с тобой? — Он стоял возле калитки, которую мы с бабушкой никогда, в общем-то, не запирали, точная копия моего ночного гостя.

— Заходи, открыто, — выдохнула я, вспоминая дурацкий эпизод с Ниной. — Но мне бы не хотелось подтверждать теорию Нины.

— Прости ее, она была не права. Я ей все объяснил.

— Зачем ты пришел? — мы пошли к дому, по дорожке между яблонь, и парень осматривался, глядя на наш небольшой огородик, и цветы вокруг дома.

— У вас тут красиво, словно и не в городе вовсе.

— А мы и не в городе, если ты еще не заметил, — съязвила я, сердясь на него за то, что он стал причиной нашей с Ниной ссоры. — Хотя, понятно, почему не заметил, — я посмотрела на стоящую за забором Хонду.

— Не сердись, правда, я ведь не виноват в том, что ты вспомнила моего брата.

— Твоего брата? — я еще раз пристально всмотрелась в его лицо, и действительно не нашла никаких отличий, кроме глаз.

— Да, Андрей и я — близнецы, — произнес он, вполне понимая, почему я его так разглядываю. — Ты можешь рассказать, откуда ты его знала?

Я смутилась, не зная, что ему сказать. Ведь не могла же я ему выложить все, как есть: что его брат является мне по ночам во сне. Мы мило беседуем и даже продвинулись немного дальше.

— Почему бы тебе не спросить у него самого? — выпалила я, и только по его побледневшему лицу поняла, что сморозила что-то не то.

— Я понимаю, что стал причиной твоей размолвки с Ниной, но я постарался все уладить, как мог. И мне кажется, я не заслуживаю такого отношения, — вмиг похолодевшим голосом произнес он. — Мой брат погиб десять лет назад, и хотя бы из уважения к его памяти, я бы попросил тебя не говорить в таком тоне.

— Погиб? — выражение моего лица выдало мое полное недоумение, потом тоску и отчаяние, пронесшиеся по нему следом.

— Ты не знала? — пробормотал он. — Прости, — он протянул ко мне руку в утешительном жесте и мягко коснулся плеча, — прости, я такой идиот, но я не мог и подумать...

— Ничего, — сглотнула я, глядя на него с дрожью, потому что теперь мне казалось, что он — лишь материализовавшийся призрак. Как я могла так увлечься своим ночным гостем — ведь знала, что все это нереально, невозможно. Конечно, он не был человеком, он был всего лишь духом давно погибшего человека. И его брату мне нечего было сказать, что я могла ему предложить: простите, я никогда не знала вашего брата при жизни, но общаюсь с его духом каждую ночь? Он точно сказал бы Нине ко всему прочему, что я еще и сумасшедшая.

Тем временем, мы уже вышли через веранду в кухню, куда выглянула и бабуля, привлеченная звонком — слишком нечасто мы слышали его звук.

— Катюша, что ж ты не сказала, что у нас гости, — запричитала она, — я бы оладушек сделала к чаю. Какой чай вы любите? — обратилась она к Диме.

— Да какой угодно, — пожал он плечами, слегка смущаясь того, что вторгся в нашу жизнь.

— Тогда я заварю липовый, он полезный. — Ответила сама себе бабушка и стала хлопотать на кухне.

— Такой хороший мальчик, — бормотала она, — что ж ты раньше меня с ним не познакомила.

Мы сидели за столом в каких-то неестественных напряженных позах и молчали, думая каждый о своем.

— Ба, — предостерегающе заметила я. Мне не хотелось, чтобы она воспринимала Диму, как моего парня, но, зная бабулю, я понимала, что мне едва ли удастся ее переубедить.

— И давно вы с Катюшей знакомы? — обратилась она к Диме.

— Да пару дней всего, — честно ответил он, и бабушка протяжно вздохнула, что могло означать что-то вроде 'о времена, о нравы'.

— Ты же вроде никуда не ходила, — заметила бабуля, искоса глядя на меня.

— Мы познакомились у Нины, — сказала я.

— У нее что, праздник какой был? — не унималась бабуля.

— Не было никакого праздника, — проворчала я, — это парень Нины.

— Вот те на, — покачала головой бабуля.

— Ба, он просто пришел поговорить, — попыталась оправдаться я.

— Ага, — недоверчиво выдохнула бабуля, — поговорить. Ой, потеряешь ты подругу.

— Уже, — огрызнулась я, — мы уже поругались, так что нечего терять.

— О-хо-хо, — снова покачала головой ба и ушла с кухни, оставив нас вдвоем.

— Почему все тут же решают, что у нас с тобой что-то есть? — возмутилась я.

— Наверное, потому, что ты смотришь на меня и видишь его, — произнес он. — Ты смотришь на меня не так, как смотрят посторонние люди.

— Но у тебя с ним ничего общего, кроме внешности, — вырвалось у меня, о чем я тут же пожалела, потому что не могла развивать эту тему дальше.

— Да, он был сильнее, быстрее, лучше. — Его лицо погрустнело. — Он был лучше меня, а остался я.

— Перестань, — я покачала головой, — я понятия не имею, какой ты, но уж точно не хуже.

Мы снова замолчали, и только слушали, как постукивает крышечкой маленький чайник, в котором бабушка заварила липу.

— Как это случилось? — спросила я, подымаясь и, наконец, беря на себя роль хозяйки: доставая чашки и разливая по ним чай.

— Автокатастрофа, тут в городе, недалеко от твоего дома. Как раз в день рождения нашего отца. Такой вот подарок родителям, — грустно вздохнул он. — Я был с ним в машине, но не пострадал почти. А он... я очень испугался в момент аварии, но он вроде был в порядке, шутил, и еще сам выбрался из машины, пока приехала скорая. А потом... потом впал в кому, и уже не вышел из нее.

— Мне жаль, — произнесла я, и чайничек дрогнул в моей руке, стукнув клювиком по ободку чашки.