Стратегия. Возвращение

За обрывом холма простиралась окрашенная заходящим солнцем безбрежная равнина холмистой тайги. Вдалеке — ещё один горный массив, со снежными шапками. Тут и там виднелись редкие полянки, в паре мест подальше зеленели нормальные поля в несколько гектаров. Наверняка, там бродят тучные и жирные стада дичи, чувствую, поохотимся.

— Хреново, Гоб?

— Отчего печалька?

— Мы на возвышенности. А радио родное всё не ловится.

— Значит, подберёмся ближе. Что это там? Дай-ка...

Наглый Гоблин залез в нагрудный карман и вытащил мой бинокль.

Тут и мой взгляд упёрся в неожиданное.

— Мишка, дорога?

— Точно! Дорога!

Извилистая коричневая ниточка грунтовки змеилась по равнине, приходя с севера, и пряталась за холмом, на котором мы стояли во весь рост. Обрыв тянулся и дальше, постепенно понижаясь, лес мешал обзору слева.

— Кастет, лодка на реке!

Пошли события!

В километре от нас по реке двигалось тёмное пятнышко. Катер?

Трахома, Гоб, где моя оптика?!

— Присели.

Напрягая глаза, я изо всех сил старался разглядеть движущийся объект, отметить хоть какие-то подробности. Чёрт, как мало освещения, что за невезуха. Словно услышав мои стенания, выглянувшее из-за туч солнце сразу добавило света и красок.

— Бинокль верни, в глаз дам.

Так, ребята, это не катер и не моторка. Теперь я уже не сомневался, что по реке плывёт обыкновенная лодка, даже не парусная. Пять человек, четверо на вёслах. Тип судна интернациональный, без особенностей, лодка и лодка. Через несколько она вышла на видное, хорошо освещённое место, и я смог заметить у человека на кормовой банке чёрный штрих висевшего за спиной ствола. Винтовка.

— Дай бинокль! — теперь уже попросил Гоб.

Знаете, мне не хотелось тарзанским голосом прокричать "Эге-гей!" и "Мы тут, друзья!". Вот совсем не хотелось.

— Шляпа на дне лежит.

— Что за шляпа?

— Азиатская, конусная, в Шанхае таких навалом видели.

Сюрпрайз...

Лодка уходила за каменный мыс.

Хватит пока. Так, значится... Картина частично вырисовывается. Впереди река, где-то за спиной, по нашему берегу — грунтовка. Артерий в округе хватает, будем разбираться.

— Завтра прочешем лес, найдём грунтовку, — решил я.

Больше на берегу делать было нечего. Только скинуть не деловые остатки разобранного медведя. Хорошо бы, кстати, сохранить шкуру, может пригодиться. Поскоблить, да распялить на чердаке, там труба, тепло, сухо.

— Что, командир, пошли вкалывать?

— Пошли.

Хм-м... Почти обжились.

Глава 2

Первые реальные итоги

Одни в дикой местности

— На берегу вполне может быть заныкана лодка, — задумчиво молвил Мишка, когда мы сели за стол после разминки.

Он частенько просыпается первым, вот и в этот раз — я встал, а завтрак почти готов. Как же я люблю "странные избы", жаль, очень редко попадаются... Они капитальны настолько, что в определённых ситуациях вполне можно обойтись без ночных дежурств. Поплясали на полянке, сделав несколько упражнений, сбегали к ручью, взбодрили кожу холодком, и в избу. Завтрак и заседание Штаба.

Не выспался, трахома... Вчера допоздна готовились к предстоящему рейду. Сооружали простейший станок — деревянную конструкцию стягивали сырыми медвежьими жилами, потом подкоптили для стяжки. Решили, что одного хватит.

— Вероятность есть, Смотрящие любят пехоту, — согласился я, обмакивая сладкую палочку в горячий чай.

Дверь в избу не заперта. Сталкерам нельзя сидеть взаперти, только начни... Неизбежно возникнет боязнь выхода, синдром затворника. На дворе в три хора заливаются лесные птахи, наши маленькие охранники, они, в случае чего, и сообщат о тревожном. В своё время Федя Потапов рассказал о многих лесных приметах, да и собственный опыт сказывается. Люди должны показывать среде, кто в доме хозяин, это чувствует любой хищник. Кроме тупого пещерника, конечно. Так он сюда и не пролезет.

Вышли через полчаса.

— Мишган, не хочешь отдать мне гранату? — спросил я самым невинным голосом.

Тот вскинул брови.

— С какого это рамсы перепиливать?

— У тебя два ствола, у меня один, нечестно... Вот и выровняем баланс! Что нахмурился? Да ладно тебе, шучу, таскай на здоровье!

Удобный спуск нашли не сразу, первые десять минут потыкавшись в чащобу. Наконец, повезло — слева, если смотреть от дома на реку, обнаружился длинный начёс. Здесь когда-то случился мощный оползень, резко уменьшивший угол склона. Мягкий грунт быстро зарос травой, а вскоре обнаружился и наш ручей — мягонько, без шумных водопадов, стекая по крутояру, он выбрал максимально удобный путь к незнакомой реке.

До воды добрались быстро, не встретив никакой живности.

У самой воды распадок с прочёсом расширялся до трёх сотен метров. Берега и склоны на обоих берегах почти на две трети поросли частым еловым лесом, в тени таких деревьев сумеречно даже днём. Не видно никаких следов людей... Побродили, тревожа длинными палками заросли низкого кустарника.

— Хрен нам, а не лодка, — расстроился Сомов.

Я тоже плюнул в сердцах. Надежда ведь была!

— Давай-ка, Гоб, поднимемся по склону повыше.

С высоты ещё раз внимательно реку осмотрел в бинокль. Нет ничего интересного, только перед ближним поворотом что-то стоит на песке перед соснами.

— Сходим?

Гоблин кивнул, перехватил сибирку и осторожно начал спускаться.

Так, торопиться не надо, здесь берег представляет собой широкий бугристый галечный пляж, округлым мысом выдающийся в реку... Когда идешь, то из-за бугров линия пляжа просматривается недалеко, легко можно влипнуть в неожиданное. Выше по течению на противоположном берегу ярко блестит природный ледник, солнце туда почти не достаёт, растает только в июле...

Передвигаясь вдоль русла, оба услышали впереди громкий звук, более всего похожий на тот, который издает плюхнувшееся в воду тяжёлое тело. Увидеть сам объект не смогли, синхронно присели. Что там за сюрпризы? Осторожно продвинувшись вперед, мы почти одновременно увидели волну в двух сотнях метров, и плывущее тёмное пятно, отчасти похожее на перевернутую лодку.

— Коряга, блямба, — выдохнул Сомов, опуская ствол. — Зда-аровая!

Подошли ближе к месту, которое я заметил в бинокль.

О-па! Совсем недавно тут разводили небольшой костерок, вот и прутики, на которых запекали рыбку! Людей опять не видно.

— Хариус водится, точно тебе говорю... Жирный.

— Гоб, не томи, всё равно снастей нет!

Причальной марки не видно, впрочем, здесь камешки, лёгкая лодка след не оставит.

Нет поблизости и шалаша. Чёрт, ну ведь совсем недавно здесь кто-то был! Может, люди нас испугались, и скрылись? Походили кругом, даже покричали, миролюбиво приглашая выйти, но так никто и не показался.

Может быть, отшельник?

Они уже начали появляться на Платформе.

В глубине гор, по озерным долинам, в болотах... В некоторых анклавах таких чудаков называют "дикие люди". Зря они так. Да, некоторые живут чуть ли не самым первобытным образом. С остальными людьми контактируют очень редко, выменивая на пушнину простейшие предметы таёжного или тундрового обихода. Это не примитивные дикари в буквальном смысле слова, физиологическом или даже в морфологическом. Не киношные "тарзаны" и не "маугли". Чаще всего им нужен порох и свинец, у них есть оружие и умение его применять. Но по разным причинам они не могут жить в обществе, не способны ужиться с другими, вот в чём проблема. Так что при случайной встрече не надо рассчитывать на привычные традиции и устои. Всем своим поведением или же искусственно созданной ситуацией отшельник прозрачно намекнёт, что гостям пора валить. Правда, шансы походя встретить такого человека ничтожно малы. Разве что случайно.

Что там отшельники, в анклавах уже пошли разговоры о снежном человеке!

Представляете? Смотрящие — и йети...

Описываемый в новой мифологии снежный чувак вполне традиционен, земного обличия, ничего нового не придумали. При встрече убегает. Вам расскажут: случалось так, что йети и еду крадёт, и женщин похищает. Уходя от погони, кидается камнями и отпугивает преследователей пронзительным свистом. Этот свист легко ассоциируется с уже ставшими общим местом якобы документальными упоминаниями: снежный человек свистит во время движения...

Во все анклавы страшные йети приходят из самого захолустья, очень любят горные массивы, болота и чащобы. Это разумное живое существо, гуманоид, верзила под три метра роста, до последнего дециметра поросший густыми волосами. Руки длинные, висят ниже колен. Босой, часто в звериной шкуре. Темное лицо, длинные черные волосы, лоб козырьком, широкий подбородок — жутковатый тип...

Уже и в Замке фанаты появились!

Чувствую, дальше будет ещё пуще: пойдут оборотни, озерные чудовища и птица Рух.

— Решение? — осведомился напарник.

— Можно сесть на берегу и ждать, когда на реке кто-нибудь покажется, как тебе? Дружелюбно помахать проплывающим, мол, бедствие терпим, хэлпу просим.

— Вряд ли остановятся, если идут на лёгкой, — усомнился напарник. — С тяжёлой и пальнуть могут, а я без "Тигра".

— Заранее спрячемся, зайчиками ушастыми! Только вот что дальше делать? Без разведки, без понятия раскладов...

— Бритвой по горлу, и в колодец! — гаркнул Гоблин.

— Дядя шутит! — обернулся я к кустам.

Есть сила права, а есть право силы.

Посёлок или город поблизости точно есть, лодки ходят на вёслах. В какой матрице живут окрестные сообщества? Какое отношение к русским и белым вообще? Высунешься сдуру, и схватишь пулю.

— Требуется дополнительная разведка, товарищ командир группы. Если вспомнить про дорогу за холмом, то смело можно предположить: ближайшее поселение находится на нашем берегу.

— Поднимаемся наверх, ищем трассу, — решил я.

Гоблин недовольно вздохнул.

А ты что, друг, думаешь, мне очень хочется карабкаться?

Дороги-отрезка вблизи избы не было, упрощённый вариант.

Грунтовка начиналась в трёх сотнях метров от поляны, где стояло временное жильё группы. Это нормально, полоса густого леса звук глушил надёжно.

Такой знакомый желтоватый цвет полотна...

Налево от нас дорога через полкилометра круто поворачивала за холм, направо же тянулся довольно длинный прямой участок, спуск в долину. В целом местность вокруг более холмистая, чем выраженно гористая, чем-то похожа на алтайские предгорья... На всем видимом протяжении магистрали не вижу никаких рукотворных объектов, типа жилья или автомашин. Дорожные знаки отсутствуют. Нет и одиноких нищебродов с тощими котомками за спиной, не пылят повозки. В сумме это плохо...

Пустая трасса в незнакомой местности. Куда-то заведёт?

Но гораздо больше меня интересует другое: возможные следы на дороге.

Вперёд! Я почувствовал, как заколотилось сердце, техногенные следы — всегда кладезь информации.

— Лысяк. Ещё один хрен до кучи, — буркнул Гоб, присаживаясь рядом.

Точно, толстый и горький.

Если здесь кто-нибудь и проезжал на машине или другом транспорте, то очень давно. Я нагнулся ещё ниже, потрогал глину рукой... Как такое может быть? Поселения поблизости имеются, лодки вверх по течению ходят, рыбаки жарят хариуса. А дорога без малейших следов! Такого ещё не видел.

Мы стояли в высшей точке трассы, на перевале, здесь путники обязаны останавливаться хотя бы потому, что здесь стоит внимательно осмотреться и оценить обстановку.

Проверили прилегающую территорию на изломанные кусты и наличие кострищ.

Ничего!

Сделанное только что открытие почти не изменило степень готовности группы к неприятностям. Ведь само по себе наличие автотранспорта никак не влияет на меру дружелюбия владельцев, — кто знает, что за черти могут здесь гонять, и с какими целями! На красивом джипе может ездить очевидная сволочь, это я ещё на Земле знал.

Выпрямившись, посмотрел по сторонам. Достал бинокль.

Участок жёлтой грунтовки, идущий на юг, просматривается очень хорошо. О! Тут даже больше, чем полтора километра! Пожалуй, все три будет! Ничего существенного, сплошь леса, горочки, кустарник.

Северное направление всё равно не проконтролируешь, слишком уж близко поворот.

— Дай оптику, гляну.

Не споря, протянул прибор напарнику — раз уж в группе всего один бинокль на двоих, то лучше осматривать по очереди, шансы что-либо заметить возрастают.

— Перед заходом в большой дальний лес зигзаги, много скрытых участков, но заросли они не сильно, с магистрали всё разглядим вовремя... Нужно идти, командир, я так думаю. Раз с лодкой прокинули.

Собираться не надо, уже собраны.

Мишка потащит станок, на котором закреплены банки-склянки, а также вся медная посуда. Для этого кабана — вообще не вес. Я понесу топор. Избу закрыли, печь потушили, следы прибрали, кто его знает, может, ещё раз тут побываем, будет тайная база.

— Давай сначала сходим на южный край холма, прокачаем местность на локалки.

Всё-таки, очень плохо, что в группе один бинокль, и тот маленький.

Сталкер высшей категории без локалки не сталкер, а турист. Или даже дачник.

Нахождение локального ресурса позволит группе решить множество вопросов, когда найдём первое же поселение. Найденное можно будет продать на рынке или сбагрить сразу оптом, если торговля развита. Можно найти что-то стоящее и для себя. Можно...

— ...обменять на лодку или даже на авто. Информация, патроны, электричество, — так как часть мысли я проговорил вслух, то Гоблин с радостью подхватил:

— Девочки! А то, смотрю, затягивается наша командировочка! Как ты насчёт девочек, босс?

В любой деревне, где группа сталкеров, при удачном стечении обстоятельств, конечно, останавливается на ночь, Сомов сразу приступает к решению сексуального вопроса. За время земной командировки таких возможностей не было, накопилось... Вот его и крутит. Да и не только его!

Что вы спросили? Как у комсталка Кастета с морально-нравственным?

Как обстоят дела с супружеской верностью в дальних походах во славу Отечества? Всё нормально у меня и с нравственным, и с верностью.

У меня сейчас, как и у Мишгана, с сексом ненормально, категорически. Так что...

Многие мужики, уходящие в поля надолго, мысленно или вербально клянутся в физической верности. Большинство таких людей потом взрослеют и смеются над своими клятвами, однако некоторые так и несут дурную ношу до конца нелёгкого пути. Верность — она не в воздержании, из-за которого ты просто не можешь качественно выполнить задание, постоянно отвлекаясь на лишние думки.

Скользкая тема? Хорошо, тогда оставим её в покое. Пока это просто мечты.

Я даже примерно представить не могу, какие трудности ждут нас впереди.

Замеченную на дне лодки специфического вида азиатскую шляпу уже обсудили. Неужели это были китайцы? Тогда группа очнулась где-то на северо-западе от Замка — факт, и достаточно далеко от родного анклава. То, что под ногами крутится северное полушарие, уже ясно — и сезон соответствует, хотя бы примерно, и звёзды северные. Река, кстати, течёт на юго-восток, однако и меандрировать среди гор и холмов может изрядно, так что преждевременные выводы делать не буду.