| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Прошагавшая мимо пара флотских гвардейцев подтянулась и козырнула офицерам-танкистам.
— И вообще, не пора ли тебе в отпуск на Аурвилл! — прервал молчание Дрег, поприветствовал солдат и, подождав, когда те отдалятся на достаточное расстояние, продолжил, — Вот закончим эту операцию, и я подпишу твой рапорт. Не писал? Напишешь! Пару-тройку недель под жарким солнцем у моря в обществе аурвильских девчонок, которые явно не откажутся составить компанию молодому герою Империи — только с фронта, тебя явно не помешают. А потом я устрою в замке праздник, соберу всех наших, устроим турнир, а?!
— Наверное, это было бы хорошо, — меланхолично кивнул Ксенн.
— Или? — Дрег заглянул в лицо своему воспитаннику, — Или ты думаешь именно о ней. Ну так, сарлакк меня побери, если ты не сможешь рано или поздно кинуть ее к своим ногам, как сломленную пленницу, молящую о пощаде, как покорную наложницу!
— Отец! — вскинулся молодой человек, — Честь офицера не позволяет... да и зачем так...
— Ну вот, ожил! — усмехнулся генерал, — А я продемонстрировал тебе, как вышел бы из такой ситуации типичный хатт или какой-нибудь пират-контрабандист, тот же Кальриссиан, до того как стал респектабельным... мятежником. Кстати, а я ведь говорю серьезно — если это то, что тебе действительно надо, чтобы успокоить душу — это может быть сделано. Хельг, ты — не только мой адъютант, ты мой приемный сын, мой единственный наследник, младший барон Дрег, будущий глава рода стражей седьмого крыла Яаргарда, — теперь в голосе генерала звучала сталь и отзвуки былой боли, — Это имя еще чего-то стоит, пусть на Яаргарде и остались лишь руины Дрег-холла. Если эта маленькая мятежница ранила тебя в душу — я найду способ, чтобы ты смог снова увидеть ее. На нашей территории. Есть надежные люди в разведке, в имперском сопротивлении, среди вольных торговцев. В этом не будет урона чести и вреда для Империи — напротив, одним сотрудником разведки у мятежников станет меньше. А если при этом мы сочтемся по личным счетам. Не первый раз...
Ксенн еле слышно вздохнул. Он знал, что его приемный отец не преувеличивает. Про личный список мести барона Дрега и его дружинников, как и других выживших бойцов Яаргарда, приемный сын генерала знал давно. Мятежники, причастные к той далекой атаке на родовой мир барона, выявлялись и уничтожались тайным братством яаргардцев на всех мирах. Кто-то погибал в бою, кого-то мстители настигали в глубине Республики, кого-то находили на имперских мирах. Это не было изменой Империи — месть совершалась не в ущерб служебным обязанностям членов братства, и о ней не всегда знало командование. Генерал подозревал, что братство давно раскрыто всесильным СИБ, но никаких мер к верным Империи офицерам и солдатам принято так и не было.
— И что я должен буду сделать тогда? — лейтенант прервал молчание и внимательно заглянул в глаза своему приемному отцу.
— Что хочешь, сын мой! Что велит тебе душа! Заглянешь в глаза, выслушаешь и выговоришься, найдешь ответы на свои вопросы, а там — оставишь рядом с собой, отпустишь, передашь нашей контрразведке, или закончишь свою месть — пара клинков найдется и в Дрег-Холле на Аурвилле.
— Заглянуть ей в глаза я смогу и завтра, — задумчиво протянул Ксенн, — Полагаю, что на борту "Лояльности" она будет находиться со своим командиром до конца операции.
— Да, — кивнул генерал, — Но пока мы не выполним приказ гранд-адмирала, и республиканцы не вернутся на свой рейдер, они для нас неприкосновенны. Запомни это. А вот потом. Если хочешь, я лично буду твоим секундантом и передам вызов.
— Так точно, господин генерал! Уяснил, господин генерал! — в духе военной академии Бастиона гаркнул Ксенн.
— Ну вот, вспомнил устав, значит порядок, — усмехнулся Дрег, — Я иду знакомиться с информацией по операции — нам придется выбрасывать весь батальон на планете с неизвестной системой обороны и хаттовой кучей подземных объектов. В довесок половину десанта составят тяжеловооруженные солдаты мятежников, а прикрывать нас будут ребельские глайдеры.
А со своей проблемой ты должен справиться — нельзя оставлять незаконченных дел, ослабляющих тебя. Как только решишь — как же ты хочешь закончить этот поединок — скажи мне. В любое время.
— Есть!
*
Дверь каюты открылась за спиной. Мара Шейд стремительно повернулась, мысленно помянув хаттов с дианогами и прочих малоприятных обитателей Галактики, и тут же усмехнулась. Стоило пару лет назад вернутся к использованию Силы, и вот уже забываешь, как прекрасно обходилась без нее и в гораздо более острых ситуациях. Пользуясь Силой так удобно чувствовать, кто и с какими намерениями и эмоциями приближается к тебе за переборками и дверями. Конечно, когда эта самая Сила тебе подвластна, и имперский корабль, некогда охотившийся персонально на тебя, не набит излюбленными имперцами со времен гранд-адмирала Трауна лохматыми ящерками с занимательными свойствами подавления Силы. Впрочем, с Силой или без, Мара отнюдь не чувствовала себя на борту вражеского фрегата беззащитной, и в случае нарушения имперцами своих гарантий могла доставить им массу неприятностей. Например, с центральной компьютерной сетью, которую она последние полтора часа периодически пыталась взять под контроль через терминал каюты. Скорее для поддержания формы, нежели реальной необходимости ради. Ну и чтобы имперцы, которые явно отслеживали каждый сигнал из каюты важных гостей, не расслаблялись.
А вот ее гости продолжали стоять у порога: невозмутимый полковник Итаив и его донельзя расстроенная воспитанница заканчивали разговор.
— Я все поняла! — решительно заявила еще более бледная чем обычно Ти Корра и проскользнула в каюту мимо Шейд. Маре не нужны были способности джедая, чтобы понять, что девушка только что пережила сильное потрясение.
Полковник Итаив задумчиво поздоровался с Шейд, кивнул ей на свою подопечную и, пропустив какого-то имперского техника сопровождающего дройда-монтажника с массивным блоком охладителя в манипуляторах, открыл дверь соседней каюты.
Глухо щелкнула и зашипела закрывшаяся и автоматически загерметизировавшаяся дверь.
— Что случилось, Алая? — Шейд коснулась плеча Ти Корры, — Вряд ли тебя мог так достать милейший полковник. Значит, остаются имперцы. Расскажи, и мы устроим им такие проблемы, что навсегда отобьем охоту задираться.
Мара убедительным жестом положила руку на рукоять лазерного меча на поясе.
Ти Корра подняла глаза. Об умении Мары Шейд создавать кому-либо проблемы она была наслышана. И там фигурировали корабли покрупнее этого фрегата и фигуры куда более весомые, нежели генерал с коммодором. А уж имперских лейтенантов супруга магистра Ордена джедаев могла потреблять на ужин и без кафа. Девушка улыбнулась.
— Я сама виновата. Согласилась на тренировочный поединок с имперцем и... сорвалась.
Мара, наклонив голову, внимательно окинула Ти Корру лукавым взглядом.
— И перестаралась? Кого же ты уложила? Генерала не меньше?
— Нет, это был лейтенант-танкист. И все живы. Пока, — покачала головой девушка, — Но я уже била уже на поражение, когда появились полковник и имперский генерал, а перед этим сорвалась и раскрылась противнику.
— Имперцы умеют испортить настроение! — кивнула Шейд, — А что наговорил этот?
— Сказал, что мой учитель фехтования явно убивал джедаев. Я вспомнила маму... и сорвалась... а он... сказал, что наши убили его родителей. И стал оскорблять.
— Девочка! — Мара плавным движением обняла плечи Ти Корры, — Из проклятий и оскорблений имперцев в адрес джедаев, будь слова материальны, можно было бы собрать не одну Звезду Смерти. Оскорбляет тот, кому нечего больше сделать и сказать. Да и что ты ожидала от накаченного имперской пропагандой вояки. Тем более, он наверняка был раздосадован, что проигрывает.
— Мы дрались на равных, — девушка решила быть честной до конца, — И мне показалось, что он не врал. А еще он смотрел на меня так... словно я уже была его.
— Вот как? — усмехнулась Шейд, — Вполне в духе имперцев, победить в поединке, а затем проявить галантность, чтобы завязать знакомство. Ты испортила ему комбинацию, вот он и сорвался.
— Не знаю, я все же думаю, он был искренним. И он сказал, что наши убили всю его семью...
— Не переживай, — Мара потянула девушку к креслу, — Расслабься, отдохни. Все имперцы, вместе взятые, не стоят твоих переживаний...
* * *
Коммодор Куртц в сопровождении второго помощника вошел в просторный зал офицерской кают-компании "Лояльности", ответив на приветствие часовых у входа. По старой, еще доимперской традиции, кают-компания была единственным местом на корабле, куда офицеры приглашали своего капитана, и где он мог быть не строгим командиром, а просто первым среди равных. По тем же неписаным традициям, офицеры вставали только один раз при появлении командира в дверях, а далее просто приветствовали его кивками.
А вот постоянное место капитана за столом в форме стилизованного имперского символа и с его же изображением на массивной пластине кашиикского дерева врошиир, служившей столешницей, мог занимать разве что корабельный мяул — толстый шестилапый пушистик с миров Аурвильского сектора, который в последнее время потеснил на имперских кораблях в качестве любимца ящеро-обезъяну кавакана или жабоподобного ворта. Мяул не только отменно охотился на неизбежно появляющихся почти на любом корабле вомп или гизок, но и шума от него было куда меньше. В свободное от охоты и еды время зверь предпочитал дремать, причем не возражал делать это на чьих-нибудь коленях.
Уместившись в нагретом мяулом кресле (соизволившая открыть глаза пушистая тушка перебралась на руки корабельного механика) Куртц раскрыл винную и кафовую карты кают-компании, прислушиваясь к разговорам. Главной темой их явно был каламарианский рейдер.
— Господа, я уверен, что в архитектуре его корпуса есть чисские мотивы.
— Не думаю, каламари консервативны, а чиссы не склонны делится технологиями!
— И все же — контрабандисты зачастили в миры чиссов вслед за дипломатами мятежников, которые, говорят, вынуждены держать на границе немалые силы... вот это чисское вино, кстати, замечательная вещь!
— Господа, вы видели запись последнего парада на орбите Бастиона в честь Дня рождения Императора. Генеральный Штаб официально представил на нем новый крейсер "Возрождение". Вот это мощь! Трижды продублированные комплексы генераторов поля со своими реакторами, отдельные ходовые и боевые реакторы, утроенное число легких зенитных орудий — никакой армаде крестокрылов он не по зубам.
— А вот новый десантно-штурмовой корабль на параде вы пока не увидите, — вступил в разговор кто-то из танкистов Дрега, — Его не особо афишируют, а, тем не менее, эта машина имеет двойную систему полей, сегментную броню и позволяет выбросить на поверхность планеты целый легион. Причем сам ДШК становится опорным фортом десанта! До конца года эти машины получат все гвардейские легионы.
— Я слышал, что концепция стационарных зенитных орудий абсолютно устарела. Специалисты Техносоюза после присоединения к Империи предложили идею гард-дройдов, перемещающихся по поверхности корабля и ведущих зенитный огонь.
— Не думаю, что они будут приняты на вооружение, — протянул механик, сидевший справа от Куртца, — Более уязвимы и, главное, дороги.
Капитан согласно кивнул и, выбрав, наконец, особенно сложный коктейль, нажал его изображение на планшете карты. Вскоре у его кресла возник помощник корабельного шеф-повара, царивший в кают-компании иторианин Ророн Добб. Глаза на его ковшеобразном лице довольно щурились — Добб любил вызовы своему мастерству коктельмейстера и находил все новые и новые сложные рецепты, которые с успехом реализовывал. А капитану Куртцу, некогда освободившему его с базы работорговцев и предложившему ухаживать за корабельной оранжерей и заниматься баром фрегата, иторианец особенно симпатизировал. Выставив на стол с подноса причудливый бокал с коктейлем и полагающийся к нему ассортимент фруктов, Добб довольно проурчал что-то двумя ртами и вернулся к своей стойке.
— Мы должны думать не о дороговизне, а об эффективности, — продолжал спор с механиком офицер-артиллерист, — Гард-дройды, новые зенитные ракеты с мощными процессорами и системой маневровых двигателей, побольше притягивающих лучей.
— Военный бюджет Империи не бездонен, — развел свободной от бокала рукой Куртц, — Зато мы закладываем все больше универсальных кораблей-разведчиков для поиска пригодных для колонизации или добычи полезных ископаемых в окраинных секторах. А вы, барон, поддерживаете развитие десантно-штурмового направления? — обратился он к меланхоличному сегодня генералу Дрегу, при помощи графина белого вина расправлявшемуся с экзотической рыбой.
— Наверное, удивлю вас, коммодор, но я поддерживаю и универсальные крейсера, и дальнюю разведку, тем более что по проекту каждый разведывательный крейсер должен нести от танкового взвода до роты, — откликнулся генерал, опустошив очередной бокал с вином и промокнув рот салфеткой, — В развитии Империи — наше будущее, нам нужны новые миры, где мы будем строить и сохранять наш порядок.
— В Имперском совете полагают, что в случае заключения перемирия вслед за договором о прекращении огня, финансирование разведки и колонизации будет увеличено втрое, — вступил в разговор штурман "Лояльности", отец которого занимал немаловажный пост в Совете при ставке гранд-адмирала.
— Воину не стоит мечтать о мире, — проворчал долговязый твиллек с погонами майора-танкиста, подливая себе каф в массивную кружку, — Тем более, когда над имперской столицей Корускантом развевается флаг мятежников. Только непрерывные набеги и атаки мятежных миров! Только эскадренные бои, бомбардировки и танковые удары!
— Воин — прежде всего защитник, друг мой, — возразила ему рыжеватая женщина с внушительной планкой имперских наград на кителе офицера танковых войск, — постоянная спутница жизни барона, как уже выяснил Куртц, — Мы должны не только атаковать врагов Империи, но и, прежде всего, защищать ею саму, защищать наш мир и порядок, наш дом, наших близких.
Похоже, в кают-компании сегодня в полном составе обосновался весь офицерский состав танкового батальона барона — подумал капитан "Лояльности".
— Для нас всегда найдется работа, господа, — ответил Куртц танкистам, — Пираты, варвары окраин, конфликты независимых миров, возня в секторах возрождающейся Торговой федерации и новое движение мандалоров, не дадут нам скучать и в случае мира с мятежниками.
— Перемирия, до того момента как демократия мятежников выродится в анархию, а мощь Империи еще более окрепнет, и тогда!.. — твилекк воткнул вилку в бифштекс так, словно он уже посылал пресловутые десантно-штурмовые корабли к поверхности Корусканта.
— Именно, — кивнул генерал Дрег, — Скажу прямо — перемирие тревожит меня, и даже не тем, что мы еще не сочли свой счет мести, не возможным усилением мятежников, а напротив, их уступками и навязчивостью. Начнется торговля, обмен эмигрантами, свободные рейсы через границу... и вся эта анархия и демократическая болтовня могут начать исподволь проникать на наши миры и разъедать наш порядок, одурманивать нашу молодежь. Империя должна оставаться империей. Пусть сегодня не время продолжать войну до победного конца, и нам нужна передышка, но войну за наш образ жизни, за то, чтобы не отступить от наших принципов чести, от пути воина, от величия империи мы должны продолжать всегда.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
