Лекарство от любви. Общий файл

Глядя на нее сейчас, — бледная кожа, нежные руки, которые, казалось, не держали в пальцах ничего тяжелее зонтика, королевская осанка, мягкий голос с едва заметным акцентом, — в ее рассказ было сложно поверить. Но если этот вечер чему-то меня научил, так это тому, что нет ничего невозможного.

— Блэкворт пообещал мне жизнь, деньги, власть над теми, кто своей жадностью обрек меня на смерть. И я согласилась. Агнес тоже согласится. Она озлоблена на мир, на своего отца, она согласится заплатить любую цену за шанс отомстить. Только она и представить себе не может, насколько непомерной будет эта цена. А когда поймет, пути назад уже не будет.

— Ты же нашла этот путь.

— Нашла? — она рассмеялась. — Он убьет меня. Завтра вечером, когда к нему не вернется Хелена, он все поймет. И я буду мертва. На самом деле, — она сморгнула слезы, — мне еще повезет. Блэкворт управляет не только страхом, убивая провинившихся. В его арсенале есть куда более страшное средство. L'elisir d'amore, любовное зелье.

Несмотря на серьезность ситуации, название меня позабавило.

— Как в опере? — не удержался я от улыбки и пропел:

Ei corregge ogni difetto

ogni vizio di natura.

Ei fornisce di belletto

la piu brutta creatura:

camminar ei fa le rozze,

schiaccia gobbe, appiana bozze,

ogni incomodo tumore

copre si che piu non e... [7]

Шутка осталась незамеченной.

— Нет, — отрезала она. — Не как в опере. Выпив его, ты лишишься воли, лишишься выбора. Ты полюбишь того, кто околдовал тебя, и потеряешь себя. Он станет для тебя богом, единственным светом в этом мире. Ты станешь выполнять все его приказы, все, о чем ты сможешь думать — это как доставить удовольствие своему господину, как стать ближе к нему, потому что любая секунда вдали от него превратится для тебя в нескончаемую муку. Хелена... женщина, которая напала на меня сегодня... она не всегда была такой. На самом деле, она была единственной, кто не был ослеплен Блэквортом, единственной, кто, как и я, хотел вырваться от него.

Я вспомнил, с каким болезненным обожанием женщина обращалась к Блэкворту в церкви.

— Хелена полюбила человека и ради него окончательно решила покинуть ковен. Но Блэкворт не мог отпустить ее, среди нас она была одной из сильнейших. И тогда он заставил ее выпить любовное зелье, навсегда приковав к себе магией.

Если ее поведение было вызвано зельем, то это действительно было страшное оружие. Мое шутливое настроение пропало на корню. Как могли существовать в этом мире силы, способные на такое? Подчинить другого человека своей воле, отнять у него себя самого? Еще в церкви ее подобострастие напугало меня, но сегодня в парке... когда она обернулась, мне почудилось, будто я смотрел в глаза живого мертвеца. От нее словно осталась лишь пустая оболочка тела.

Селия замолчала, вспоминая погибшую подругу. Мне же нужно было прояснить еще один вопрос.

— Зачем ты привела меня в церковь, если заставила потом все забыть?

Она отвела взгляд.

— Когда я увидела тебя впервые, я подумала, что ты сможешь его остановить. Сможешь освободить меня от Блэкворта. Но в церкви... я поняла, что, если позволю тебе все запомнить, ты не останешься в стороне. Ты бросишь вызов Блэкворту. И погибнешь. Еще один человек расплатится за мою ошибку, а их уже было достаточно. Я не хочу больше смертей на моей совести. А еще... вот почему.

Она перегнулась через стол и поцеловала меня. На этот раз поцелуй был медленным и сладким, как полуденная нега, как возвращение домой после долгого пути.

Пожалуй, я мог бы привыкнуть к этому.

— Теперь я все рассказала. Прошу тебя, — в ее голосе послышалась мольба, — не заставляй меня снова тебя околдовывать. Уходи и забудь все, что здесь узнал.

Как бы я смог развернуться и уйти после всего, что здесь услышал?

— Нет. Блэкворта надо остановить.

Рука нежно прошлась по моей щеке.

— Я знаю. Но это моя битва.

— Она стала и моей тоже.

Когда она стала моей? Когда я понял, что вместе с Селией в мою жизнь вошло нечто, что я искал всю свою жизнь и о чем даже не подозревал? Когда я впервые поцеловал Селию на крыльце ее дома? Боже, казалось, что с тех пор прошло так много времени, хотя на самом деле не минуло и дня. Когда увидел ее преисполненный мольбы взгляд в церкви? Или когда она улыбнулась в ответ на мое опрометчивое обещание раскрыть ее тайну?

Впрочем, это не имело значения. Что было действительно важно, так это то, что Селия собиралась встретиться с Блэквортом одна, зная, что это будет стоить ей жизни, а я не мог позволить ей это сделать — но и не мог позволить Блэкворту и дальше собирать свою кровавую жатву. В полицию обращаться не было смысла: я мог представить себе, как они отреагируют на версию о магическом круге и ритуальных убийствах. Нельзя их винить: я и сам не поверил бы, если бы не видел все собственными глазами. А, значит, оставались только мы.

— У тебя нет никаких шансов! Это верная смерть!

— Ты верила, что у меня есть шанс, когда заманивала меня в церковь, — возразил я.

— Прошу тебя...

Я был непреклонен, и в конце концов Селии пришлось смириться.

— Хочешь поиграть в бесстрашного рыцаря, спасающего даму? Если ты не слышал, они все умерли, — устало бросила она мне, сдаваясь.

— Не умерли, а просто сменили доспехи на костюм-тройку. Поверь, — я легко поцеловал ее ладонь, — вместе мы справимся.

Хотелось бы мне самому в это верить.

На утро мне пришлось покинуть ее. Следовало показаться в офисе, чтобы старик Рэкхэм снова не поднял на уши всю лондонскую полицию в поисках потерянного напарника. Потом надо было заглянуть к поверенному, составить завещание — что бы не говорила Селия, я прекрасно осознавал, на что иду. Но я не мог позволить чудовищу, убивающему молодых женщин ради мистической силы, ходить по этой земле. После того как я своими глазами увидел смерть одной из них, дело стало для меня личным.

Я вспомнил, как Селия рассказывала ночью о своем детстве в ирландском квартале, о первых уроках магии, когда она еще не знала, откуда Блэкворт получает свою силу... А еще о том, что заставлял ее делать Блэкворт, — и самым страшным в этих ее рассказах было то, что они меня не пугали. Надо было признаться хотя бы самому себе, что дело стало для меня личным не только из-за обряда в церкви и фотографии в газете, девушки, чьего лица я даже не помнил, но я решил временно отпустить эти мысли. Если я останусь в живых после встречи с Блэквортом, у меня будет возможность к ним вернуться. И разобраться в своих чувствах к некой рыжеволосой ведьме.

Селия утверждала, что Блэкворт будет ждать Хелену сегодня вечером, и что ей известно, где должна произойти их — а теперь наша — встреча. Поэтому мне следовало закончить свои дела как можно скорее. Последним, что осталось на сегодня, был звонок мисс Абернати с уведомлением, что я отказываюсь от дела и верну задаток любым удобным для нее способом.

К моему удивлению, дворецкий сообщил, что мистер Абернати с дочерью покинули дом около часа назад. На вопрос о том, когда они вернутся, он меланхолично заявил, что мистер и мисс Абернати внезапно направились в порт покупать билеты на ближайший корабль до Америки и, если и собираются возвращаться в Англию, ему об этом не сообщили.

Я положил трубку с чувством неправильности происходящего. В поспешном отъезде семейства Абернати было что-то ненатуральное, как в моем загадочном опьянении.

И я был готов поспорить, что знаю корень обоих этих бед.

Я заставил кэбмена гнать на Кловер-клоуз как угорелого и чуть не вышиб дверь, как та вдруг открылась.

Селия стояла на пороге, словно ничего не произошло.

— Что случилось? — удивилась она. — Ты выглядишь так, будто за тобой гнался сам Смерть.

Она все-таки не обманула меня и не отправилась к Блэкворту в одиночку, хотя явно хотела этого вчера.

— Я звонил Абернати, — я привалился к косяку, переводя дух.

Она снова отвела взгляд.

— Я... немного повлияла на Уильяма. Я подумала, что там им будет безопаснее. В случае, если... — окончание фразы повисло в воздухе, но я понимал, что она хотела сказать. В случае, если мы не сможем остановить Блэкворта. В случае, если мы погибнем сегодня. — Пойдем, я заказала ужин.

На этот раз меня провели в столовую, где уже был накрыт стол.

— Возможно, это наш последний вечер в этом мире, — пояснила мне Селия торжественную обстановку, протягивая мне бутылку вина и штопор. — Так пусть он запомнится хоть чем-то хорошим.

Я не нашел в себе сил отказать ей в этой просьбе. Разлив белое по бокалам, я предложил тост:

— За нас.

— Ты все еще отказываешь мне в праве разобраться с Блэквортом самой?

В который раз я повторил Селии, что попытки переубедить меня бесполезны.

— В таком случае, за нас, — она грустно улыбнулась и отсалютовала мне бокалом.

Мне следовало заподозрить что-то неладное, когда Селия лишь пригубила вино и отставила бокал в сторону. Или когда я заметил, что она вновь пытается сдержать слезы.

Но я был слишком глуп и слеп.

Горло сдавило магией. В глазах потемнело, пришлось облокотиться на стол, чтобы не упасть. Я услышал, как Селия вскочила со своего места и поспешила ко мне.

— Все хорошо, — она обняла меня, успокаивая, как ребенка, — сейчас все пройдет. Все пройдет, и ты отправишься обратно в офис, запрешься изнутри и выбросишь ключи в окно... и останешься жив.

Я кружил по комнате, не находя себе места. Селия все-таки обманула меня и решила встретить Блэкворта одна. А я сидел взаперти и не мог ничем ей помочь.

Циферблат настольных часов показывал четверть десятого, с тех пор как я выпил вино прошло более трех часов. Все это время прошло для меня как в тумане. Я не помнил, как добрался до офиса, не помнил, почему вообще отправился сюда.

Дверь была заперта, ключей нигде не было. Я попробовал выбить ее плечом, но только наставил себе синяков. Звать на помощь было бессмысленно: после нашего разговора сегодня утром старик Рэкхэм слег с больным сердцем, в офисе не было никого кроме меня.

Я метался по кабинету, слепо натыкаясь на мебель. Грудь сдавила глухая тоска, изматывавшая до бесконечности, каждый вдох давался с трудом и отдавал тупой болью. Перед глазами стоял образ Селии, сердце разрывалось от невозможности увидеть ее, находиться рядом с ней в этот момент, но в то же время я не смел ослушаться ее приказа. Она велела мне вернуться в офис, значит, я должен был ждать ее здесь.

О черт.

Я пребольно ударился, споткнувшись о скамейку для ног. Как там она говорила? "Выпив любовное зелье, ты лишишься воли, лишишься выбора. Ты станешь выполнять все его приказы, все, о чем ты сможешь думать — это как доставить удовольствие своему господину, как стать ближе к нему, потому что любая секунда вдали от него превратится для тебя в нескончаемую муку..."

Похоже, я знал, чем она опоила меня на этот раз.

Но почему? Я слышал отвращение в ее голосе, когда она рассказывала о любовно зелье, я знал, как она его боится. Так почему же она использовала его ко мне? Она не стала бы использовать это средство на Уильяме Абернати, так за что же поступила подобным образом со мной?

Как ни странно, это осознание — и связанная с ним злость — помогли мне прийти в себя. Колдовской туман отступил, и я снова обрел способность рассуждать здраво.

Ключи? Подумаешь, проблема. Здесь был всего второй этаж, а по карнизу можно было добраться до ската соседнего одноэтажного дома.

Я спрыгнул на мостовую и отряхнул брюки.

Оставалось только понять, куда ехать.

Дверь дома на Кловер-клоуз была распахнута настежь. Я взбежал по ступенькам, хотя интуиция подсказывала, что внутри я никого не найду.

Так оно и оказалось.

Я вышел на холодный ночной воздух. Итак, она действительно опережала меня на один ход, а я даже не представлял, где ее искать. Блэкворт мог назначить встречу в любом месте в городе... или вернуться к месту преступления. К церкви, в которой он приносил кровавые жертвы ради силы и власти. Только вот где это было?

Раз за разом я покручивал в голове обрывки той ночи, пытаясь найти зацепку. Старый камень стен. Пляшущие огоньки свечей в бронзовых канделябрах.

Разбитый витраж. Олень с распятием между рогами.

А что, если черневшая больным зубом в ночи звонница казалась такой не из-за освещения? Что, если черноту оставили копоть и гарь?

Задремавший было кэбмен вздрогнул, когда я залез к нему на козлы.

— К святому Евстахию, живо!

Разумеется, я опоздал.

Селия лежала ничком у раскрошившегося алтаря. Она едва застонала, когда я приподнял ее голову к себе на колени, и я не смог сдержать вздоха облегчения: по крайней мере, она была жива. Пальцы, поддерживавшие затылок, почувствовали кровь, незаметную в потемневших волосах.

— Все будет хорошо, — пообещал я, — я отвезу тебя к врачу.

В тот же миг нечеловеческая сила отбросила меня к стене. Из темноты выступила фигура в черной мантии.

Блэкворт.

Впервые я получил возможность рассмотреть его поближе.

Он был среднего роста, светловолосый, с аккуратно расчесанным пробором посередине. Под мантией скрывался повседневный костюм, пошитый у хорошего, но не знаменитого портного.

По его лицу нельзя было прочесть, какие демоны терзали его душу. Внешне он был совершенно обыкновенен, с тем же успехом я мог смотреть на свое отражение.

Но впечатление это было обманчивым.

Следующий удар приложил меня спиной о пол. Мраморные плиты тревожно загудели под моей головой. Не успев даже перевести дух, я перекатился в сторону, уворачиваясь от падающего канделябра.

Восковые брызги волдырями осели на коже. На миг ослепнув от боли, я пропустил его следующую атаку: холодные пальцы сомкнулись на моей шее, хотя я мог поклясться, что Блэкворт не сдвинулся с места.

Темное колдовство распространялось по телу, сковывая льдом сердце. Я умирал и чувствовал, как немеют мои руки, как ногам не хватает сил, чтобы держать вес тела. Вновь я упал на каменный пол разрушенной церкви.

При падении бок что-то кольнуло. На задворках сознания забрезжила мысль о верном револьвере в кармане. Последним усилием воли я достал его и выстрелил.

Я всадил в Блэкворта шесть пуль, а он даже не покачнулся. Лишь на миг ослабил хватку.

Пистолет выбило у меня из рук и перенесло через проход к ногам Блэкворта. Тот поднял его, словно недоумевая, что это такое, — и смял в кулаке. Будто в кошмарном сне я смотрел, как между его пальцев сыпется металлическая труха.

Я остался без оружия.

Но я в нем и не нуждался.

Внезапно я понял, почему вибрация старых камней показалась мне в ту ночь такой знакомой. Почему я упрямо продолжал вспоминать ритуал, свидетелем которого стал здесь. Почему Селия воспользовалась самым страшным для нее средством, лишь бы уберечь меня от встречи с Блэквортом. И почему даже оно не подействовало.

Мне не нужен был пистолет, чтобы остановить Блэкворта. Достаточно было одного слова.

— Ignis, — повторил я, прокатывая заклинание на языке.