Маг на патенте

Это были ведьмы.

В первой половине дня Рудик успел нанести три визита: городскому врачу, купеческому голове и судье. Как ни странно, все встречи состоялись. Обычно такого рода люди очень заняты, и то, что удалось с ними переговорить, Рудик счел благоприятным знаком. После обеда у него планировалась встреча с мэром (общение по тавернам с секретарём дело интересное, но и формальностями не стоит пренебрегать) и с владельцем типографии. Остаток дня придётся посвятить разбору вещей, которые , как чувствовал Рудик, были уже на подъезде к Клозетштадту.

Утренние переговоры были не слишком важны. С врачом бегло обговорили "разделение полномочий". Рудик не будет лечить людей, если их заболевания не связаны с порей или наговором, а эскулап, в свою очередь, будет отправлять таких больных к магу. Расстались без рукопожатия. Пастись предстояло на одной лужайке, но видимость честных взаимоотношений требовалось соблюдать. Глава купечества уже знал о том, кто у них в городке появился. Однако, голова являлся не только потенциальным работодателем, но и важным винтиком в системе власти Клозетштадта, которого нельзя обойти визитом. Казус вышел с судьёй. Старый лис в мантии и парике единственный из всех попросил взглянуть на патент. И его от лицезрения бумаги, подписанной самим королём, едва не хватил удар. В общем, из-за пустяка. Патент оказался на одном листе. На строгий вопрос: "А где приложение к патенту с перечнем дозволенных областей применения магии?" Рудик льстиво ответствовал: "Не предусмотрено, ваша честь". Судья уткнул нос в свиток. Там, где обычно пишут "Согласно Приложения" рукой короля вписано лишь одно слово: "Всё". Восьмидесятилетний старик, привыкший считать себя пупом Земли в отдельно взятом населённом пункте, так разволновался, что полез за успокаивающими пилюлями.

От судьи Рудик отправился на улицу Белошвеек. Здание, украшенное красной штукатуркой, отличалось от остальных не только цветом, но и размером. Он был как три соседних дома вместе взятых. Рудика встретил дворецкий и проводил в обеденный зал.

— Господин фон Кьёв, маг с королевским патентом! — объявил дворецкий. Как говорится, скромно, но со вкусом. Пропустил Рудика и отправился назад. Видно, ожидались и другие гости.

Из-за стола встал барон даГравиль, и изобразил радость от встречи. Подвёл к домовладельцу. "Позвольте представить... " "Очень рад"... "Будем надеется".... "Всегда рады"... и так далее. В Клозетштадте, лишенном ведущейся королевством войнами половины молодых мужчин, герр Клоссе просто обязан пользоваться нездоровой популярностью прекрасного пола. Сумрачный черноокий красавец. Если бы Рудика не предупредили, что он не из аристократов, Рудик принял бы его за дворянина, у которого не просто голубая кровь, а еще разукрашенная серебряным шитьём. За эту версию голосовало не только породистое лицо, но и презрительный взгляд. Это как раз Рудику понравилось. Люди, свысока относящиеся к окружающим не в состоянии предположить, что их тайны доступны кому-то еще, кроме их самих. Правда, и нарочно телепатировать свои мысли Рудику этот красавчик не собирался, не то, что "объезженный" Шопен. Рудик легко считал мимику герра Клоссе, владельца красного дома и потенциального разведенца, когда назвал даГравиля бароном. Проще говоря, будущий отец (если его нынешняя жена благополучно разрешится от бремени) сильно сомневался в том, что титул принадлежит по праву и будет принадлежать в будущем бородатому недомерку. Корни такой уверенности Рудик увидеть не смог, хотя усердно изучал Клоссе при разговоре. Нет, этот человек не производил впечатление покидаемого мужа. Всё же для человека в его положении развод — это всегда шок, какое бы впечатление на окружающих он не производил. Одно дело, когда человек бросает женщину, а вот когда она от него уходит... Кстати, жена так и не появилась. Зато пришел новый гость. Мир тесен, а город Клозетштадт не велик. Прибыл герр Долтон, Хозе, секретарь мэра.

Хозяин извинился за отсутствие супруги, сославшейся на плохое самочувствие, и пригласил всех за стол. Рудика усадили по правую руку от герра Клоссе, Хозе — по левую. Соседом мага оказался, как и можно было предположить, барон даГравиль, напротив — две не первой свежести дамы, не только давно не пользующиеся вниманием мужчин, но уже и не рассчитывающие на него. Похоже, у одной был цистит, а другую мучил геморрой. Не очень приятное соседство для мага... Но Рудик нашел, чем отвлечься: на безымянном пальце одной дамы играл крупный алмаз, оправленный в серебро. В продолжении всего обеда Рудик, отвлекаясь только на немногословные ответы на обращенные лично к нему (в рамках светской беседы) вопросы следил за камнем. Точно судить о размере камня Рудику было сложновато, но видимо, где-то около половины золотника, или, если в гранах, то под сорок. Причем алмаз хорошо огранён, ибо "вспыхивал" очень часто, даже можно сказать, "не гас". Два-три цвета из всего спектра постоянно присутствовали, радуя глаз и учащая пульс. Оранжевый-красный-фиолетовый-синий-желтый... Красота!

Для Рудика обед пролетел незаметно. Он не обращал внимания ни на качество блюда, ни на вкус вина. Он даже забыл следить за мимикой черноволосого красавца.

— Господин фон Кьёв, не могли бы вы оказать мне любезность? Это займёт буквально пять минут.

— С превеликим удовольствием. Всё, что в моих силах.

Герр Клоссе поднялся и предложил Рудику пройти с ним.

— Дамы и господа, мы покинем вас ненадолго.

Поднялись в спальню. Мадам Клоссе действительно нездоровилось. Плод отравлял женщине существование."Последствия мезальянса, другая кровь..." — решил Рудик, поскольку ни наговора, ни проклятия на беременной не лежало. Возможно, молодая женщина была красива, сейчас это определить никак нельзя.

— Алита, это наш городской маг на патенте. Господин Рудик фон Кьёв. Господин фон Кьёв, прошу вас, это моя супруга Алита Клоссе, в девичестве леди Релата.

— Очень приятно, — сказал Рудик.

— Фон Кьёв? Вы, случайно, не родственник знаменитому Рюрику из Кьёва?

Маг смутился.

— Честно сказать, не думал, что вам известно это имя... Обычно меня спрашивают о Любомире фон Кьёв. Это мой дядя.

— Но ведь Любомир его правнук! Значит...

Рудик широко улыбнулся и сделал жест (чуть поведя головой, чуть приподняв плечи и немного разведя руки с поворотом кистей), означавший "естественно, всё понятно, а раз так, то к чему об этом говорить?"

— Алита, я хочу попросить господина фон Кьёва определить пол ребёнка. А если возможно, то и предсказать его судьбы.

Нет, определённо, эти двое вовсе не напоминали людей, которые не собираются больше жить одной семьёй!

— Можно посмотреть вашу ладонь? Правую руку, пожалуйста.

Ладонь у Алиты оказалась узкой и длинной. Рудик взял женщину за запястье, указательным пальцем согнул руки в кисти, а большим собрал кожу на внутренней стороне в гармошку.

— У вас будет четверо детей, госпожа Клоссе. Два мальчика и две девочки. Пол того ребёнка, что вы носите сейчас я определить не смогу. Маги порой сильно ошибаются в такой диагностики. Есть мнение, что в последние недели беременности могут происходить изменения... Я чувствую мужскую энергию, но может так статься, что это будет девушка с сильным характером. По поводу будущего... Единственное, что хочу сказать, я с удовольствием составлю гороскоп младенцу. Сейчас же это занятие опасное.

Рудик вышел из помещения и подождал хозяина, который о чем-то переговорил с супругой.

— Герр Клоссе, я не стал высказывать свое мнение при вашей супруге, так как не стоит беспокоить её в таком положении, но хочу вас предупредить, если ничего не изменить, вас могут ожидать очень крупные неприятности.

— Что вы имеете в виду?

— Понимаете, предсказывать будущее достаточно легко. Вся наша жизнь подчиняется определённым законам. Молодой человек рождается, учится в лицее, потом становится чиновником. К десяти часам ежедневно ходит в присутствие. В зависимости от родственных связей занимает в итоге тот или иной пост, получает наследство, женится, обзаводится детьми... И такое бывает в девяносто случаев из ста. Если человека поджидает неожиданная смерть, то это видно по линиям руки или по натальной карте, если гороскоп правильно составлен... Но порой в голову приходит блажь, и паренёк сбегает из лицея, добирается до ближайшего порта и нанимается юнгой. И уплывает в южные моря к дальним колониям, где становится или пиратом, или рабом на сахарных плантациях.

— Вы это к чему, господин фон Кьёв?

— Это я о том, что развод будет для всей вашей семьи сродни побегу с печальными последствиями.

— Слава Богу, я решил, что вы рисуете судьбу, которая постигла кузена Алиты.

— Простите?

— Сын барона даГравиля. Настоящего, а не этого. Пять лет назад сбежал из лицея. Год назад барон умер. Ближайших родственников не осталось. Если бы леди Рената могла наследовать, титул и наследство достались бы ей. Пойдёмте, гости, наверно, уже заждались десерта...

Кусочки мозаики сложились в одно целое. Если мадам Клоссе станет вновь леди Рената, то её сын станет бароном даГравиль. А нынешний барон потеряет титул. Видимо, только с этим и связано беспокойство бородатого недоростка о сохранении семейных уз молодой тётушки: его четвероюродный брат имеет гораздо больше прав на баронство. Однако, странно, что из всего множества примеров изменчивости судьбы Рудик выбрал именно сбежавшего лицеиста. По всей вероятности, законный сын барона, пропавший пять лет назад, еще объявится.

Перед дверью маг остановился и за рукав придержал черноволосого красавца:

— Я настоятельнейшим образом рекомендую вам отказаться от развода. Я чувствую, что этот процесс приведёт к смерти. — Рудик вошел в обеденную залу.

— Дамы и господа, прошу прощение за отсутствие. — Радушию хозяина мог позавидовать сам король. — Прошу попробовать десерт.

Подали мороженное с вишней. Видимо, пока двое мужчин поднимались к беременной, остальные развлекались наливкой: лишь напротив Рудика и Клоссе стояли нетронутые рюмки.

Почти сразу приключилась неприятность: соседка напротив Рудика, та, что с бриллиантом на пальце, подавилась вишенкой. Неправильно, наверно, так говорить, но подавилась не сильно. Покашляла и вишенка сама вылетела. Хозяин галантно предложил даме запить, и поднёс свою рюмку "мадемуазель Тэшу". Та с благодарностью воспользовалась любезностью, но обед был несколько испорчен. Гости начали расходиться.

— Не хотел портить вам обед, мой друг. — Лицо уходящего секретаря мэра приняло скорбное выражение. — Но, увы, принято решение по разводу. Просьбу вашей супруги удовлетворили. Вам с ней требуется сегодня-завтра подойти в магистрат, и оформить его официально, подписав соглашение. Разрешите на этом откланяться.

Барон даГравиль бросил на Рудика колючий взгляд. Маг выдержал его с невозмутимо каменным видом. Впрочем, схожее выражение было и у герра Клоссе. Рудик, пожав руку хозяину, вышел следом за Хозе. Того уже и след простыл. А вот магу улизнуть от барона не удалось.

— Так как на счет нашего дела? Деньги уплачены, работа должна быть выполнена.

Рудик с трудом подавил в себе желание проделать всё то же, как вчера, около мэрии. Увы, барон не сержант, и шутить с ним по салдафонски не стоит, хотя тот и говорит "уплОчены"..

— Барон, в отношении развода не сомневайтесь. Его не будет.

Тот ничего не ответил, повернулся, скрылся в доме. Кажется, хотел что-то сказать на прощание, удержался.

В мэрии тот же самый охранник, что и вчера, сообщил Рудику: мэра не будет. Уехал. Маг отправился в типографию. Владелец оказался на месте, однако разговор не получился. Мужчина, узким лицом и цветом волос напоминающий лису, отнёсся к новому магу с неприкрытой антипатией. Собственно, на всемирную любовь Рудик никогда не рассчитывал, но от того, что деловое партнёрство не сложилось, осталось чувство лёгкой досады. Зато, около постоялого двора "Вдова О'Килк", Рудика ждал приятный сюрприз: прибыл багаж — сундук и саквояж. На глазах Рудика кучер почтовой кареты да дворник с трудом вытащили их на землю.

— Любезные! — окликнул их маг. — Вот вам по полукроне, отнесите моё добро в комнату.

— Премного благодарен, Ваша Светлость! Рад стараться, Ваше Высокоблагородие! — в разнобой гаркнули мужики. Рудик повеселел. После неудач с мэром и типографией хоть что-то приятное. В зале всё так же пахло капустой, бараниной, рыбой и пивом. Вряд ли владельцы таверн договаривались, но если кому хочется разнообразия, может идти в другое место, где постоянно готовят что-то иное: в одном свинину и утятину, в другом — курятину и говядину, в третьем — голубей и кроликов. Но везде — по утрам перловая каша. Традиция королевства.

Рудик расплатился с мужиками, принялся распаковывать вещи. Шопен равнодушно наблюдал за ним с кровати. В первую очередь достал смену одежды, переоделся. Затем — чернильный набор и бумагу. Далее — хрустальный шар и свечи. Решил, что пока достаточно, завесил окно, зажег три янтарного цвета свечи и собрался приступить к работе. Кот внезапно вспомнил о чем-то важном, и попытался удрать через закрытую дверь. После второй неудачной попытки — ушмыгнул под кровать.

— Вот, — констатировал Рудик. — Ты даже и не думал... А придётся. — Заглянул в кошачье убежище. — Вылезай, подлый тигр! Работа есть работа!

Вылез... А морда такая несчастна-несчастная...

"Знал бы, что так получится, я бы в тот цирк ни за что не пошел".

— Что, продолжал бы курочек-овечек воровать у крестьян? Ну и получил бы свинцовый подарок в живот. Жить надо честным трудом!

Последняя фраза у Рудика прозвучала несколько излишне патетично. Можно сказать, фальшиво. Поэтому он сразу перешел к делу.

— Я сейчас буду вызывать духа...

"Это я уже понял..."

— ...и если у меня возникнут проблемки в общении с ним...

"Ага. Я на подхвате"

— ...ну, ты понял.

Рудик взял шар в обе руки, начал пристально вглядываться в его зыбкую глубину и издавать протяжный утробный гул, создавая голосом портал в мир мёртвых. У Шопенгауэра шерсть на загривке встала дыбом, глаза потемнели, но маг , сосредоточившись, ничего вокруг не замечал.

— Вызываю дух барона даГравиля, скончавшегося год назад. Именем Всемогущего Бога и всех его ангелов, в том числе падших и проклятого, вызываю дух барона даГравиля, скончавшегося год назад.

— Здесь я, здесь.

Рудик продолжал вглядываться в шар, но ничего конкретного в нём разглядеть не мог.

— Ты в этой комнате?

— Да.

— Так явись!

— Так я вот он.

Рудик осторожно скосил глаза. Шопенгауэр сидел на кровати в совсем не характерной для его вида позе: на самом краю, скрестив ноги, откинувшись туловищем чуть назад и упершись вытянутыми лапами в одеяло за спиной. Морда довольно улыбалась. Общее весёлое настроение подчеркивал хвост, кончик которого выделывал сложные пируэты. Обычно у котов движения хвостом означают крайнюю степень раздражения, но тут — совершенно не тот случай.

— Шопен?

— Я за него. Барон даГравиль. Карлус Йогион даГравиль, если нужно полное имя. Зачем звал?