Темные сказки Лайкарры

— В твою комнату уже должны были принести одежду, — с легким намеком заявила сидхэ, все так же едва заметно усмехаясь.

— В мою? — чуть хрипло переспросил вампир.

— Ну, та комната, где ты спал, — пожала плечиками девушка.

— Ах, да, прости.

Он встал, несколько не рассчитав с резкостью движения. Голова ощутимо закружилась. Пожалуй, настолько, что он чуть не рухнул обратно, что и произошло бы, не сомкнись на его предплечье хрупкие, но невероятно сильные пальчики сидхэ. Особенно странной ее сила казалась на фоне их разницы в росте — теперь, когда они стояли рядом, стало понятно, что девушка едва-едва дотягивается вампиру до солнечного сплетения.

— Осторожней! — с тревогой воскликнула она. Пришлось заверять, что все уже в порядке и головокружение отпустило. — Ах, ну тогда не буду мешать, — снова улыбнулась она.

— Спасибо.

Пару шагов до двери, прохладный металл ручки под пальцами. Нужно привести себя в порядок, а то и в самом деле, бродит тут...

— Эй! — звонкий окрик заставил его обернуться на пороге. — Ты забыл, — он рефлекторно поймал то, что сидхэ ему бросила, лишь через несколько секунд осознав, что это то самое пресловутое полотенце.

Сконфужено пожав плечами, он выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Ну что поделать, бывает.

В комнате действительно обнаружилась одежда. Новая, с иголочки, несколько непривычного покроя, но, видимо, традиционная сидхийская. Не в пример своим светлым собратьям, сидхэ не носили туник и рубах с длинными рукавами, как и узких брюк. Они предпочитали мягкие, облегающие безрукавки и тонкие, очень широкие шаровары. Именно такой комплект одежды достался вампиру. Обуви к нему не прилагалось — в своих домах сидхэ ходили босыми.

На прикроватной тумбе обнаружился простой деревянный гребень. Мужчина с непередаваемым удовольствием расчесал уже почти высохшую гриву и даже заплел подобие косы — чтоб не мешалась и не путалась. Может, отращивать такие длинные, почти до середины спины, волосы — это и не по-мужски, но ему просто нравилось.

Приведя себя в порядок, мужчина почувствовал себя несколько увереннее и бодрее. Природная осторожность вампира, до времени отправленная на покой, вяло взбрыкнула, намекая, что он отнюдь еще не пришел в норму, но мужчина лишь отмахнулся. Он пока не чувствовал опасности. Лишь на краю сознания скользила легкая настороженность, но ее спокойно можно было списать на врожденную, в костях прописанную расовую паранойю.

Сидхэ обнаружилась в комнате, которую он про себя обозвал чайной. Теперь здесь зажгли свечи и он смог в подробностях рассмотреть интерьер. Стены были затянуты тепло-кофейными шпалерами с отделкой цвета топленого молока. На полу — неожиданно яркий терракотовый ковер с длинным ворсом. Все пространство пола было завалено подушками разных размеров и цветов, а посреди комнаты примостился низенький столик, лишь на пару ладоней поднятый над полом. Вот и вся обстановка. Мило и по-домашнему.

Прислуга, которая каким-то мистическим образом умудрилась не попасться на глаза чуткому вампиру, уже сервировала столик для ужина. Впрочем, одернул он себя, все это могло быть доставлено и магией, хотя ее он тоже не почувствовал... Странно.

— Присаживайся, пожалуйста,— сидхэ с гостеприимной улыбкой указала на подушки напротив себя. Когда он сел, девушка продолжила: — Я хочу сразу извиниться за причиненные неудобства. Если бы я знала, то подобного бы не произошло.

Вампир отрицательно качнул головой:

— Не стоит извиняться, я сам виноват, — низкий бархатный баритон мужчины прозвучал примирительно. — Если бы на нашу территорию пришел чужак, его бы убили без вопросов.

— Убили, но не мучили.

— Я просто оказался живучим, — криво улыбнулся вампир. Повисла напряженная пауза.

— Ох, прости мою невежливость, — вскинулась девушка, — ты ведь голоден. Ешь, пожалуйста.

Он не заставил себя упрашивать. И хотя ел медленно и аккуратно, но все время сдерживал себя, чтобы не набросится на еду, как оголодавший зверь. Насытившись, вампир лениво развалился на подушках, чуть покачивая в тонких пальцах бокал вина. И только теперь догадался поинтересоваться:

— Так кому же я обязан спасением моей жизни? — темно-бордовые, темнее вина в его бокале, глаза прямо посмотрели на сидхийку.

— Ой, — несколько ненатурально смутилась девушка, — я и забыла... Меня зовут Тайхэ. Я принадлежу к Дому Тар?эари.

Вампир насторожился. Сколь бы не была проблематична разведка в подземных городах сидхэ, но все-таки об их внутренней иерархии он был осведомлен. И знал имена всех Матерей старших тринадцати Домов. По всему выходило, что эта хрупкая шатенка — никто иная, как Госпожа Третьего Дома. Интересно девки пляшут...

— Солан, — вампир решил осторожничать, и назвал лишь собственное имя, не упомянув имени рода. Так, на всякий случай.

— Мне... не спрашивать о твоей семье? — осторожно спросила Тайхэ, и вампирья паранойя сыто облизнулась. Какие выводы можно было сделать из одной фразы! Теперь понятно, что девица не только осведомлена о внутреннем укладе общества вампиров, но и в курсе их традиций. Замечательно! Пусть считает изгоем, так даже удобней.

— Нет, не стоит, — поверила! Она поверила, раух ее забери! Только вот почему в сиреневых глазах огонек интереса сменился предвкушением? Не сделал ли он глупости?

— Тогда давай поговорим о чем-то другом, — легко предложила она.

Они еще долго беседовали на разные отвлеченные темы, словно старые знакомые. Смеялись, перебивали друг друга, подшучивали. Но ни на мгновенье не прекращали присматриваться, вслушиваться в собеседника, стремясь узнать как можно больше о другом так, чтобы он этого не заподозрил. Это напоминало игру, и они оба с готовностью в нее включились. А такие игры легко затягивают...

* * *

*

Уходить не хотелось. Пусть ничто его не задерживает, пусть гостеприимная сидхийка сказала, что он свободен и волен в любой момент покинуть горы темных, а уйти не получалось. Не помогала ни привычная подозрительность, ни громко вопящая паранойя. Он понимал, что Тайхэ играет с ним, понимал, что уже по уши увяз в этой ее игре и пути назад скорее всего не будет... И все равно оставался. Хитрил, юлил, умалчивал о чем-то. Травил байки, выдавал массу бесполезной информации и снова хитрил. Он играл с ней так же, как и она с ним, хоть и не преследовал никаких далеко идущих целей. И оставался. На день. И снова на день... И однажды проснулся с мыслью, что эта их игра стала потребностью. Острой, словно жажда, пряной, как страсть. И он уже не мог отказать себе в этой игре. И в этой женщине тоже.

Они могли часами гулять по Джалименассэ — подземному городу сидхэ, что раскинулся в колоссальном гроте, на две неравные части разделенном тектоническим разломом. Бродили по вырубленным в теплой скале коридорам, смеясь, пробегали по натянутым над пропастью тонким мосткам, заходили в ресторанчики и кафе, вырубленные прямо в толще огромных сталактитов и сталагмитов, что острыми зубьями торчали по всему периметру огромной пещеры. Сам факт наличия таких вот забегаловок изначально поверг вампира в шок — как и большинство жителей поверхности, он знал о сидхэ очень мало, по большей части лишь слухи разной степени кровавости, и наличие таких-вот уютных заведений в стереотипную картину ну никак не вписывалось. Тайхэ лишь смеялась в ответ.

Однажды они сидели в отдельном кабинете одной из лучших кофеен Джалименассэ, пили обжигающий горький напиток и беседовали о пустяках, когда дверь в их маленькую комнатку распахнулась от хорошего пинка, и нетрезвый мужской голос что-то проорал с порога. Солан не понял, что именно, он не знал языка сидхэ, о чем уже не раз успел пожалеть.

Вломившаяся компания подвыпивших сидхэ заставила вампира занервничать. Тренированное тело напряглось в предчувствии драки, готовясь при малейшей опасности скользнуть в боевую трансформацию.

Стоящий впереди темный эльф — высокий широкоплечий мужчина, пожалуй, даже несколько крупнее самого Солана, с явной насмешкой что-то сказал, остальные его спутники — еще трое мужчин-сидхэ — громко оскорбительно засмеялись. Вампир выпустил когти и громко зашипел сквозь удлинившиеся клыки. Смех затих, но сидхэ оказались парнями неробкого десятка — моментально протрезвели и потянулись за оружием.

В повисшей нехорошей тишине спокойный, чуточку ленивый и надменный голос Тайхэ показался очень громким:

— Пошли вон, — она заговорила на всеобщем специально для того, чтобы вампир понял.

— Да ты что... — начал было первый из вломившихся пьянчуг, но тут из-за спин его подельников раздался перепуганный голос хозяина кофейни:

— Это Госпожа Дома, — страшным шепотом сказал он.

Поведение эльфов изменилось мгновенно, пожалуй, даже быстрее, чем они успели полностью осмыслить сказанное. Согнувшись в заученных низких поклонах, эльфы слаженно, будто долго репетировали, проорали короткую фразу и, пятясь, выползли из кабинета, так и не разогнув спин. Дверь хлопнула вторично.

Солан упал на стул, растеряно глядя на то место, где только что обретались эльфы:

— Это что было? — когти громко клацнули друг об друга, когда вампир неопределенно повел ладонью в воздухе. Скривившись, мужчина вышел из трансформации, убирая феноменальный маникюр.

— Да так, — беззаботно пожала плечиками Тайхэ, прихлебывая из фарфоровой чашечки бодрящий напиток, — воины Второго Дома часто бузят.

— Эм... — вампир замялся, а потом вдруг заговорил, глухо и серьезно, впиваясь в лицо сидхийки немигающим взглядом багровых глаз: — Послушай, Тай, какого рауха вообще происходит? Почему эти придурки сначала вламываются, как к себе домой, а потом выползают в позе огородницы на грядке, стоит им узнать, что ты глава Дома? Ты ж не их госпожа, в конце-то концов. Я вообще ни беса не понимаю в этом вашем мире! Да вся поверхность уверена, что у вас махровый матриархат! — под конец он уже почти рычал, сам того не понимая.

— Как ты меня назвал? — ни к селу, ни к городу спросила сидхэ. Вампир растеряно моргнул, а потом захохотал.

— Тай, — сквозь смех выдавил он.

— Меня так еще не называли, — задумчиво отозвалась девушка, — но мне нравиться. Не думала, что мое имя можно сократить.

— У моего народа так принято, — все еще улыбаясь, отозвался Солан. — Мы всегда сокращаем имена родных и друзей, это как знак доверия.

— Так ты мне доверяешь? — мурлыкнула сидхэ. Вампир кивнул.

— Я считаю тебя своим другом.

— Тогда... — она замялась, но продолжила: — Могу я называть тебя Сол?

Вампир улыбнулся во все клыки, одним своим видом демонстрируя, что был бы этому очень рад. Но сбить себя с толку не дал:

— Так что там с матриархатом?

— Ну, это длинная история, — протянула она задумчиво.

— Да я не спешу, — нахально улыбнулся в ответ Солан и с комфортом расположился на резном стуле, всем своим видом демонстрируя, что готов внимать.

Сидхийка тонко улыбнулась.

— Но можно и вкратце, — вдруг игриво подмигнула сиреневым глазом она и начала рассказывать: — Когда-то давно, еще до Войны Сил, мы со светлыми были практически единым народом. Уж не знаю, как так получилось, на то воля Богини, — Тайхэ чуть наклонила голову и сделала пальцами знак полумесяца, прижав правую ладонь к груди. — Как бы там ни складывались отношения между нашими народами, но однажды, почти на пороге Войны, все изменилось. Глава одного из светлых Домов — мы навсегда вычеркнули его имя из наших летописей — возжелал дочь одного из старших Домов сидхэ, — она помолчала, сделала пару глоточков остывшего кофе и продолжила. — Не знаю, как там у них проходило, зачастую женщины моего народа весьма свободны в своих связях, в отличие от светлых эльфиек. Но в следующем летописном упоминании говориться, что этот эльф, чтоб ему в посмертии раухи являлись, вышвырнул из своего дома опозоренную девушку, вдобавок еще и беременную.

Как раз в это время грянула Война Сил. Всем резко стало не до оскорбленной девушки, но у моего народа за своих принято мстить. Короче, в один прекрасный день светлых заставили заплатить по всем законам сидхийской кровной мести. У нас за подобное оскорбление отвечает не обидчик, а вся его семья. Потому мы обычно и воюем не один на один, а Дом на Дом. В общем, светлым под шумок явился мстить весь темноэльфийский род, счевший себя ущемленным. По нашему закону, инцидент был исчерпан, оскорбление смыли кровью, да и забыли. Но вот у светлых... другие понятия. Короче, они стали орать, что мы, дети Риэн, выступаем на стороне всеобщего врага. Нас изгнали, даже пытались уничтожить... — тонкий фарфор лопнул в сильных пальцах. Девушка недоуменно посмотрела на несколько глубоких порезов, что уже набухали тяжелыми каплями крови, и хотела вытереть ладонь салфеткой, но Солан не дал. Завладев пострадавшей ручкой красавицы, вампир галантно поцеловал каждый пальчик, при этом слизывая кровь. Сиреневые глаза сидхийки расширились от удивления.

— Ты не отвлекайся, — подначил ее Сол, продолжая свою шалость и при этом пытливо заглядывая ей в глаза. — Что дальше-то было?

— Мы нашли приют в этих горах, — послушно продолжила девушка, и лишь по чуточку участившемуся дыханию было понятно, что действия вампира произвели на нее впечатление. — Та девушка, из-за которой все началось, Лиранэйтэ, уже здесь родила дочь от того эльфа. Многие винили в катастрофе именно их... Но Лиранэйтэ, а со временем и ее дочь, Шахэ, сумели... убедить всех, что так даже лучше. Кстати, нашим матриархатом именно им мы и обязаны. Лиранэйтэ стала очень сильной, очень жестокой владычицей, а мужчин она после истории со светлым ни в грош не ставила. Тут вообще был кровавый террор, если честно. Несколько веков наших мужчин чуть ли не с младенчества приучали, что они низшие, слабейшие по сравнению с женщинами. Ты себе представляешь, какими методами этого добивались, если учесть хотя бы элементарную разницу... да хоть бы и в физической силе и росте? — Солан невнятно угукнул, не прерывая своего занятия. Он действительно обратил внимание на то, что женщины сидхэ были значительно меньше мужчин. Среднего роста сидхийка в лучшем случае доставала макушкой до середины груди мужа. — Ломка личности, кнут вместо ласки... Короче, мужчин своих мы выдрессировали, — она закусила губу, когда вампир добрался до чувствительного участка кожи между пальцами. — Но со временем оказалось, что от них таких проку маловато. Хоть женщины и получили власть, но мы медленно начали вырождаться, теряли магию... И тогда, по легенде, вмешалась Богиня, и приказала прекратить бардак... Сол, что ты делаешь?

— Ты рассказывай, рассказывай, — мурлыкнул вампир, целуя ее запястье там, где билась под бледной кожей синеватая жилка.

— Так или иначе, наших мужчин восстановили в правах, — скомкано закончила свой рассказ Тайхэ, — только Домами до сих пор традиционно правят женщины. Потому именно с Матерями никто старается не связываться, за оскорбление Госпожи Дома карают по всей строгости древнего закона. Солан!

— Не сочтите за оскорбление, Госпожа Третьего Дома, — коварная улыбка заиграла на лице вампира.