| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— И ты, Клим, хочешь вернуть всё то, что по доброй воле, по договорам отдали? — перебил Ворошилова, Сталин, добавив, — А Цусима тут причём?
На что маршал, разведя руками, ответил:
— Ну когда граф Витте-Полусахалинский[24], на претензии японцев на Сахалин вспомнил этот договор, то тогдашний министр иностранных дел Японии ответил, что война перечёркивает все ранее достигнутые договора, вы проиграли, давайте исходить из сложившегося положения. Пора вернуть японцам эти слова. К тому же, географически, это Хоккайдо самый южный остров Курил. И совсем недавно, всего несколько тысячелетий назад был полуостровом Приморья. Отделённым, от остальной Японии, которая тогда была единым островом, проливом. Как, впрочем, и от острова Цусима, который не только тогда, но и всего сотню лет назад был одним островом. Это потом, после землетрясения и образования залива, японцы прокопали канал и сделали два острова. Так вот в тысяча восьмисот шестьдесят первом году этот остров, Японии, передали русские. После конфликта с Японией и Великобританией, в этом же году. Тогда Россия взяла под свой протекторат, ну это как была Хива там или Бухара, княжество на островах Цусима. Которое после войны Кореи и Японии, ещё во времена далёких, теперь почти былинных, то есть во времена Смуты, в России, было под протекторатом Кореи. Которая в этой войне победила. Но в девятнадцатом веке, из-за этого острова Цусима, занятого Россией, возбудились Великобритания и Япония. И России пришлось остров передать Японии. И пока есть 'окно возможностей', то надо вернуть эти острова Кореи. Это позволит нам исключить ослабить Японии над этим проходом в океан. Особенно если мы воспользуемся 'окном возможностей' и заберём всю Корею, под свой контроль.
— Окно возможностей? Что это? — переспросил Сталин, внимательно смотря на Ворошилова, — А так, Клим, план не плохой, мне нравиться.
— Окно возможностей, Коба, это когда реализации планов способствуют не только внутренние возможности, но и внешние обстоятельства. Вот взять наше возможности создать пояс безопасности, не только в Европе, но и создать подобный буфер в Азии. Вернув территории, отданные Турции, в хоте гражданской войны. Создать буферные государства курдов и азербайджанцев на севере Ирана. Развить вторую Восточно-Туркестанскую Революционную республику[25] в Синьцзяне. Пока идёт война с Японией внешние обстоятельства будут на нашей стороне. Вплоть до того, что мы сможем взять под свой контроль ещё и Мэнцзян. Создав на его территории Народную Республику Внутренней Монголии. Которую потом возможно и присоединим к МНР. Ну и можно будет подмять под свой контроль Маньчжоу-Го. Благо мы их признали независимыми.
— Хм... — хмыкнул в ответ Сталин, — Не любишь ты Китай, Клим. И китайские товарищи будут против таких планов.
— Я очень люблю Китай, Коба, и хочу, что бы их было как можно больше. В худшем случае два. Южный и северный. К тому же китайцы сами установили свою северную границу. Это их пресловутая стена. Всё что севернее это не Китай, а северные варвары. В данном случае мы, — серьёзно ответил Ворошилов, а потом, усмехнувшись, ответил, — А по поводу китайских товарищей, то товарищи, среди нас есть такие, китайские товарищи, которые нам, товарищи, совсем не товарищи. Товарищи. Ибо они хотят въехать, в свой рай, на нашем горбу, за счёт наших трудов и крови. А я считаю, что насколько наработают, то настолько и получить должны.
Сталин рассмеялся, а Ворошилов продолжил:
— Ты сам, Коба, говоришь, что Мао он как редиска. Красный снаружи и белый внутри. И они все там такие. К тому же не надо таскать каштаны из огня для них. Сами то они свою страну освободить не хотят? Нет, мы им конечно поможем. И Восточно-Туркестанская Революционная республика, в которую снова введём Алтайскую Революционную армию, вернув под свой контроль Синьцзян, и Народная Республика Внутренней Монголии, а то и полностью МНР, и империя Маньчжоу-Го, вместе с Корейской Народно-Демократической республикой им, в войне, с капиталистическим, южным Китаем, помогут. И мы оружие дадим. Трофейное. Как японское, так и немецкое. Благо к тому моменту мы Японию разгромим. И пока все будут заняты сначала войной с Японией, а потом гражданской войной в Китае, мы свои проблемы, в Иране и Турции решим. И укрепим курдскую республику, с курдской Рабочей партией во главе[26]. Вот они курдов в Турции и подымут. А мы ещё, в этот процесс с Турцией, болгар и греков подключим. И возможно не только территорию Грузии и Армении расширим, но и проливы под себя подгребём. Плюс сможем вмешаться во внутренние дела Греции. Не дав там британцам уничтожить коммунистов.
— Британцы будут против этих проектов, Клим, — задумчиво произнёс Сталин.
— Будут, Коба, будут, — согласился Ворошилов, — Вот только сейчас к базе 'суперкрепостей', на острове Тиниан, идёт тяжёлый крейсер. С ядерной бомбой на борту. И если японская подводная лодка, что там сейчас находиться, его потопит, то один из двух японских городов под испытания ядерного оружия не попадёт[27]. А значит, все шансы на то, что войну получиться затянуть надолго есть. Времени у нас не много, сообщить японцам, но использовать его можно было бы.
При этом Ворошилов посмотрел на Сталина, а тот молча кивнул в знак согласия и маршал продолжил:
— Правда, Коба, есть одна бомба. Созданная на основе окиси этилена. Само по себе это вещество не взрывается, но оно очень летуче, при нормальных условиях. И в смеси с воздухом создаёт мощный объёмный взрыв. Полутонная бомба взрывается как пятитонная. Можно было бы создать такую бомбу. И напугать ею американцев.
— Ты знаешь, Клим, как такая бомба устроена? — Сталин пронзительным взглядом стал буквально сверлить маршала, на что тот, разведя руками ответил:
— Только в общих словах, Коба. Только в общих словах. Тот, чью память я получил, ведь там совсем другим делом занимался. И к таким боеприпасам отношения мало имел. Знаю только то, что о них писали в открытой прессе, ну и тот человек о них читал. Благо по истории и военном деле, читал он много. В том числе и о том, что немцы подобную бомбу разрабатывали, на основе угольной пыли. Плюс имел боевой опыт.
— Воевал? Где? — тут же заинтересовался Сталин, даже подавшись несколько вперёд, на что Ворошилов тяжело вздохнув, произнёс:
— Да там же, где и я начинал, в Луганске, он у них старое название имел. Да, и там, Сталино, стал не Юзовкой, а Донецком. Так вот когда их Луганск, да и Донецк, восстали против пришедших, к власти, в их подобии УНР, в результате военного мятежа бандеровцев, которых поддерживали петлюровцы, то он пошёл добровольцем. Воевал в бригаде 'Призрак', в 'Добровольческом Коммунистическом Отряде', или как его ещё называли, в ДКО. Сначала Луганск защищали, потом Дебальцево освобождали. И воевал из расчёта восстановления СССР, через эти области. Вот, по его опыту и настаиваю, на том что бы автомат Судаева в серию пустили. Потом сменим на другой. Но войскам такое оружие нужно уже сейчас.
— А что там было потом? — заинтересованно поинтересовался верховный главнокомандующий.
— А потом, Коба, в Луганск приехали донецкие, вооружённым путём сместили в Луганске тех, кто угрожал интересам местных олигархов. Командир бригады погиб во время теракта, бригаду переформировали в территориальный батальон. А ДКО полностью разогнали.
При этих словах маршала Сталин поморщился и по-грузински выругался. А Ворошилов продолжил:
— По этому, когда там начался конфликт местного аналога УНР, с аналогом местной республики Керенского, то так сказать особой активности в этом конфликте не проявлял. Причём там конфликт очень похож на войну Китая с Японией. Быстрое первоначальное продвижение одной стороны, а потом долгое и упорное бадане, друг с другом, на рубежах соприкосновения. При этом тоже, никто, другому, как и у нас, Китай с Японией, войну не объявил. Но тут взгляд чисто со стороны. Его как специалиста в энергетике призывать его не стали. Причём ситуацию он оценивал и как аналог времён Империалистической войны[28].
— А что так, Клим? — продолжал интересоваться Сталин.
— Да понимаешь, Коба, помнишь скандал с сахаром связанный, когда выяснилось, что царская семья продукты, в Германию, продаёт? — проговорил Ворошилов, смотря на Сталина, тот кивнул, в знак того, что помнит про тот скандал, и маршал продолжил, — Вот тут так же. Солдаты гибнут в окопах. А существует зерновая сделка. По которой в Одессу идут танкеры с топливом для украинской армии и польских наёмников. Существует острое желание продолжить поставлять из России аммиак через Одессу. Продолжается прокачка нефти, и природного газа, через занятую их УНР территорию, в Европу. С оплатой Россией этих услуг Украины. На которые та, с Россией, и воюет.
— Да они там что, с ума все, что ли, сошли?— в сердцах произнёс Сталин, на что Ворошилов, усмехнувшись, произнёс:
— Нет, Коба, нет. Не сошли. Но там, у них, капитализм. И прибыль превыше всего. Но им прямо говорят, что 'Сталина на вас нет' и 'воевать надо настоящим образом'. Но пока это их руководство не проняло.
— Понятно, Клим, — сурово произнёс Сталин, — Но давай всё подробно рассказывай, как там у них всё организовано. И как они докатились до жизни такой. И главное кто в этом виноват.
— Всё сразу вспомнить сложно, Коба, — с сомнением произнёс Ворошилов, — а давай я как что вспомню, так записки писать тебе буду?
— Хорошо, Клим, пиши. Обо всём и обо всех пиши, — сурово произнёс Сталин и, увидев усмешку на лице Ворошилова добавил, — Я что-то смешное сказал?
— Нет, Коба, не сказал, — покачал головой Ворошилов, и под пристальным взглядом собеседника продолжил, — Сидит Петька, что то пишет. Подходит Чапаев и спрашивает, что тот делает. Петька и отвечает, что пишет оперу. Ну, Чапаев и интересуется, про кого он оперу пишет. А тот и отвечает, что про всех, и про Чапаева, и про Фурманова, и про Анку пулемётчицу, так как, опер сказал обо всех писать.
— Не уважаешь ты, Клим, Чапаева, — усмехнувшись в усы и затянувшись из трубки, произнёс в ответ Сталин.
— Уважаю, Коба, но учитываю менталитет народа. И его мнение, об публичных людях, Коба. И там ещё плакаты есть, на фоне твои изображение, с надписями: 'При мне, такой хрени, не было' или 'Ну что, товарищи, поняли кто такие враги народа', а на другом 'СССР, нам всем там было хорошо'. И об этом я тоже напишу. Как и о себе напишу, и как я, в пятьдесят третьем позволил себя обмануть, и как в пятьдесят седьмом проиграл, попав в 'антипартийную группу'. Но пока, Коба, нам надо решить, что сейчас делать. Я считаю, что удар по Японии сейчас преждевременен. И больше вреда нанесёт, чем будет пользы, от выполнения союзнических обязательств.
— Я тебя понял, Клим, — кивнул внешне спокойный Сталин, продолжая попыхивать трубкой, — Но поговорю с Вячеславом[29], узнаю его мнение по международным делам. Поговорю и другими членами Государственного Комитета Обороны. Передав им твоё мнение. Узнаю, что они скажут. А там и примем решение.
И заметив, что при упоминании ГКО Ворошилов помрачнел, будучи исключённым из него в сорок четвёртом году, Сталин, снова затянувшись, спросил:
— Что, Клим, считаешь, что тебя зря исключили, из комитета?
— Нет, Коба, не считаю. Сам виноват, в том, что меня направили трофейные портянки считать. Единственное о чём сожалеют, что штаб партизанского движения рановато разогнали. Надо было его ещё, как минимум, на год оставить. Просто есть проблемы, которые решать необходимо прямо сейчас. Не мешкая.
— Соглашусь, Клим, — кивнул Сталин, — Со штабом партизанского движения мы поспешили. И что за проблемы? Которые следует решить не мешкая.
— Первое, что надо сделать, это как можно быстрее всем союзникам заключить мир с Германией. Причём на наших условиях. Ибо, во-первых, наши союзники потом объединят свои зоны оккупации в Тризонию. И создадут на этой территории Федеративную Республику Германии. Где американцы заключат так называемый канцлер-акт. По которому канцлер Германии будет утверждаться в Вашингтоне. Что приведёт к тому, что мы у себя вынуждены, будем создать Германскую Демократическую Республику. В результате мы не сможем использовать потенциал Единой Германии в наших интересах. А для англосаксов, сильная, единая Германия, да и ещё в союзе с нами это кошмар на яви. Ну и во-вторых, ни при каких условиях нельзя отдавать земли полякам. Ни какие. Ни из состава СССР, ни из состава Германии. Даже Данциг нельзя отдавать. Именно Гданьская судоверфь, будучи в Польше, стала катализатором развала социализма. А немцы более дисциплинированны и наша поддержка в Германии была несколько выше, чем в Польше. И если южная часть Восточной Пруссии, с центром в Данциге, останется за Германией, то мы только усилим наши позиций в Европе. Но я обо всём подробнее распишу.
— Пиши, Клим, оперу. И обо всех пиши, — с ухмылкой произнёс Сталин, — Опер, сказал обо всех писать. И самым подробнейшим образом пиши. Утром что бы материалы, про Германию и Польшу, были у меня. И я подумаю. С Вячеславом посоветуемся. А ты сейчас ступай, и утром, мне, записку пришли.
— Коба, времени мало, если откажемся от операции, против Японии, — осторожно произнёс Ворошилов.
— Времени достаточно, что бы перенести её сроки, Клим, — жёстко ответил Сталин, — А вот у тебя, на то что бы составить докладную записку, с твоими предложениями и своим видением развития ситуации, становиться всё меньше. Так что ступай.
6
Все последующие дни, до окончания конференции, Ворошилов продолжал решать вопросы, связанные с дележом трофеев. В зоны затопления немецких подводных лодок, с подачи Ворошилова, была отправлена трёхсторонняя комиссия. Которая подтвердила факт, что британцы тайно подняли и использовали немецкие подводные лодки. Передав одну из них американцам. И тут судьба поднятых, втайне от СССР, англичанами подводных лодок, с единым двигателем, очень сильно помогла советской делегации. Укрепив её позиции на переговорах. При этом трёхстороння комиссия, не только осмотрела, все сдавшиеся подводные лодки, на предмет их дальнейшего использования. Выделив, из их числа, наиболее изношенные и не пригодные для использования. Но и осмотрела затопленные лодки. Из расчёта перспективности их подъёма и дальнейшего использования.
А сам факт того, что англичане уже начали подъём и ремонт затопленных немцами кораблей позволил поставить вопрос о подъёме, затопленных в результате капитуляции кораблей, на поверхность и оценку их состояния не только одними британцами, а под контролем международной комиссии и совместными усилиями. Для чего, по предложению Ворошилова и под зубной скрежет британцев, было создано объединённое командование от служб спасения всех трёх флотов. Американского, британского и советского. С выделением сил спасательных служб от всех трёх флотов. И первым от СССР прибыл 'Коммуна'[30]. Спасательное судно-катамаран, специально построенное для спасения подводных лодок. И которое стало буквально выдёргивать немецкие подводные лодки со дна морского. Ну, кроме самых крупных. Да и состояние поднятых кораблей уже оценивали совместной комиссией. А не только созданной британцами.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
