Дитя Хаоса (Эмиссары Хаоса-3)

Когда на третий день за ними с Рианом, который почти полностью поправился, пришла мама, Хейди решил, что самое плохое уже кончилось. Но дальше было ещё хуже.

Расслабилась. Размякла. Почувствовала себя неуязвимой и поплатилась за это. Как корила и как кляла себя Агнесса за то, что игнорировала сигналы, предвещающие беду!

Нет, жизнь, даже в вполне счастливом замужестве, не была простой и лёгкой. Об этом говорил шрам на левом плече от техномагического оружия, полученный во время почти давшегося покушения. И следы от зубов и когтей метаморфов, которые чувствовались даже спустя месяцы. И даже боль в груди, когда механическое сердце, созданное когда-то некромагами, отзывалось на враждебную магию арэнаи всякий раз, когда Агнесса колдовала.

Но она привыкла, воспринимала уже как данность, что за её спиной — Семья, пусть и требующая много, но также много готовая и дать, а рядом, рука об руку, Изенгрим, на которого можно положиться.

Любили ли они друг друга? Даже спустя десять лет совместного брака Агнесса не могла ответить на это чётко. Но когда Грим был рядом, она почти всегда чувствовала себя счастливой, и даже тоска о другой жизни, которая не оставляла её все эти годы, немного угасала и почти забывалась. Им было хорошо вместе, и они научились заботиться друг о друге. Жаль, что в последние годы они так редко проводили время рядом, занимаясь тем, что считали для себя важнее всего.

Наверное, расслабилась не только она, но и её Лис. Как иначе он, хитрейший из арэнаи, мог не заметить подлости Эйнара? Впрочем, если бы проблема была только в нём, то возможно, правда бы выплыла давным-давно. Но ведь были и другие неприятности, которые Эйнар даже если бы не захотел, не смог бы устроить.

После войны с алисканцами... был спокойный период. И даже стычки с Степями и возобновившийся конфликт с Салдором не нарушал привычную жизнь тайранцев. А затем, это совпало с тем временем, когда Агнесса была беременна Хейденом, начались проблемы.

Природные аномалии: жара ранней весной и затяжные дожди на всё лето. Сильные снегопады. Засуха. Ничего такого, с чем не могли справиться стихийщики, но мороки было много.

Управлять магией стало сложнее. Она как будто стала более неуправляемой, делая совсем простые заклинания порой весьма опасными. Больше стало случаев безумия магов, больше стало стихийных, диких инициаций, после которых молодые лэры просто перегорали. А в Семьях арэнаи всё чаще происходили несчастные случаи при трансформации. Вначале Агнесса сваливала это на неисполнение техники безопасности, но теряли разум и здоровье и те, кому полное превращение до этого давалось легко и свободно.

А в Ойкумене, пока ещё в диких, мало обжитых местах, стали появляться существа, которых до этого считали мифическими. Лесные духи, грифоны, пикси, болотные твари. Эрик, помниться, как-то притащил из одной из своих поездок пойманное в южных лесах существо — крылатую обезьянку с оранжевым мехом. Правда, в доме несчастное существо не прижилось, умерев через месяц, и вызвав горе у всех детей Семьи. Зато Агнесса смогла лично убедится в своих подозрениях — тварь была из Диких земель, тех территорий, что находились по ту сторону Границы. Места, доступ к которому имелся только у одного человека — Анхельма Нидхёгга. Впрочем, человека ли?

Что ж, это многое объясняло. Присутствие в Ойкумене такого существа как Лорд Хаоса не могло не сказаться на реальности, притом самым непредсказуемым образом. Отсюда и скачки в магическом фоне, и пробуждение спящего до этого Источника на территории Тайрани. И чудовища с той стороны, пока относительно безобидные. В конце концов, из Границы могли попасть и совсем другие существа — те же демоны, например, или драконы, которые хоть и не показались Агнессе в своё время такими уж агрессивными, но соседями были бы опасными. Впрочем, случайность ли это? Вполне вероятно, что Хель вполне осознанно заселяет необжитые места Ойкумены разными мелкими иносущностями. А ведь мог бы запустить и кого пострашнее...

Когда Агнесса осознала это, первым её порывом было найти Анхельма и выяснить у него всю правду и может быть даже потребовать сдерживать свою силу. Остановил страх: не на то, что могла бы разозлить могущественного Лорда Хаоса своими претензиями. Испугалась, что не сможет вернуться домой, к своим близким. Не сможет, и не захочет.

Пусть... развлекается, восстанавливает нарушенное равновесие. Пока можно и потерпеть.

Оказалось, нельзя. Свалившиеся на Тайрани неприятности не отвлекли, а лишь усугубили внутренние проблемы: разлад между смертными и магами, неспособность магов ладить друг с другом.

Но как получилось так, что Эйнар оказался врагом? В последние годы она слышала о том, что её брат, который всегда был достаточно жёстким человеком, всё чаще действует излишне сурово и жестоко. При встречах Агнесса нередко пыталась намекнуть брату, а то и говорила прямо, что ему следует меньше использовать полный оборот. Что он затуманивает его разум, подчиняет человеческую волю животным инстинктам. Видимо, мало говорила...

В груди болело, и боль была не только фантомная. Агнесса чувствовала, как из-за серебра, разлившегося в её крови и лишающего её магии, эйсор, её механическое сердце, начинает сбоить. Плохо, очень плохо... Но она не может, не имеет право болеть и тем более умирать, когда Ри и Хейди находятся в руках безумца, подменившего свою человеческую сущность звериным началом. Впрочем, волки так не поступают, они не предают свою стаю.

Надо было что-то делать. Но магии в ней уже не было, трансформация оказалось также не доступна. Оставалось лишь два средства. Докричаться до Анхельма, надеясь, что он услышит свою старую подругу и поможет ей. Но это могло закончиться весьма и весьма непредсказуемо. Хель и раньше был непростым человеком, чья помощь могла обернуться боком, а теперь, будучи Лордом Хаоса, он был опаснее вдвойне.

Вторым способом было использовать собственную силу — силу Повелителя Перекрёстков. За последние несколько лет она всего лишь несколько раз прибегала к своим способностям эмиссара хаоса, да и то совершенно случайно. Впервые это произошло во время первой беременности, которая давалась Агнессе тяжело и мучительно. К тому же впервые она лишилась и магии, и трансформации на такой долгий срок — магия у арэнаи пропала уже на пятом месяце беременности. А на восьмом произошло то самое треклятое покушение. Вот и представьте себе — неповоротливая и неуклюжая женщина с опухшими ногами против весьма неприятных типов, вооружённых к тому же техномагическим оружием. Она после того ещё письмецо в Гарм черкнула, самому консулу Хаккену: дескать, что это вы за своим оружием не следите. И в ответ получила... полный набор защиты от техномагического оружия, который правда пришлось спрятать, чтобы не сердить мужа подарками от бывшего ухажёра.

Но в тот момент, стоя против тех, кто собирался забрать её жизнь, она была полностью была беззащитна. И тогда... пространство вокруг неё изменилось, наполнившись светящимися нитями, которых так просто оказалось порвать.

Оржие первого напавшего убило его самого, второй мужчина нелепо споткнулся и размозжил голову о камень, что ж он выжил и даже сдаться подоспевшей охране, а через день его обнаружили в камере удушенным своим же языком.

А Агнесса неделю боролась с иррациональным и всепоглощающим желанием уйти ночью из дома, оставив всё и всех. И найти своего господина.

Потом были и другие случаи, где появлялись и рвались нити, и хотя они были не столь драматичны, откат после использования сил эмиссара был весьма жёстким.

Но выбирая между помощью Лорда Хаоса и использованием хаоса внтри себя, Агнесса выбирала второе.

В третью ночь Агнесса дёрнула за нити судьбы, подчиняя окружающую реальность и обращаясь к хаосу ради того, чтобы освободить своих людей и Ри с Хейди.

В третью ночь небо заволокло тучами, а затем над лагерем разразилась буря.

В третью ночь спелёнатый и усыплённый заклинаниями Тари-воронёнок открыл глаза, почувствовав, как зовут его дикие ветра, ждущие своего хозяина. Салдорец улыбнулся. О да, это безусловно было его время.

Хейден спал беспокойно. И не только из-за беспокойства на новом месте, или жесткой постели. Казалось, что приближалось что-то пугающее. Не обязательно плохое, но настолько могущественное, что может смахнуть Хейди и даже не заметить.

Он проснулся от звуков, которые сначала принял за стоны Риана. Но это стонал ветер, задуваясь в щели шатра. По навесу застучал дождь, сразу стало холодно и сыро.

Когда в небе загрохотало, в спальник к Хейдену забрался его брат, и тот прижал маленькое тельце к себе, пытаясь успокоить Ри и успокоится самому.

Наконец проснулся и Этьен. Целитель, недовольно ворочался в своём спальнике, а потом неожиданно вскочил:

— Вы это слышите?!

— Что?

— Кто-то зовёт меня... и вас.

И правда, прислушавшись, в звуках ветра мальчик с удивлением услышал своё имя, и совершенно не думая, отозвался:

— Я здесь!

— Что ты делаешь! — Этьен подскочил к Хейди, пытаясь закрыть ему рот, и тот неожиданно для себя стал отбрыкиваться.

Пытаясь справиться с внезапно взбесившимся мальчишкой, целитель не сразу услышал шум у входа шатра. Но вот то, как ввалились внутрь салдорец и две арэнаи, у него не было шансов пропустить.

— Ты что делаешь? — удивлённо спросила Уна, встряхивая свои короткие волосы от капель воды.

— Э-э-э, мальчик стал кричать, и я подумал, что он испугался бури.

Маг жизни поставил Хейдена на землю и даже пригладил ему растрепавшиеся волосы. Рука всё также предусмотрительно лежала на плече мальчика.

— Ну ну... — фыркнула Уна неодобрительно. — Н и педагогические методы.

— Мама? — пискнул Ри, выпутываясь из спальника и бросаясь к матери. Та его поймала, осмотрела, и решив, что тот выглядит вполне выздоровевшим, счастливо улыбнулась.

— Спасибо, Этьен! За то, что присмотрел за детьми, за то, что вылечил Риана. Я не знаю, что бы делала без тебя.

— Мама, но он плохой! — воскликнул Хейди. — Он не лечил Ри, он помогал дяде!

Миг, и ситуация изменилась. Этьен уже прижимал к себе ребёнка, положив ему на шею ладонь, от которой Хейди больно кололо и было холодно.

— Не подходите! — немного истерично крикнул целитель. — Иначе я... поврежу ребёнку!

Глаза Агнессы сузились:

— Так это правда? Неужели маг жизни может зайти так далеко? Вы же не убийца, Этьен...

Она хотела сказать что-то ещё, но Уна ей помешала. Пока Этьен отвлёкся на Агнессу, Уна подобралась к нему совсем близко, и без предупреждения ударила по уху резким, быстрым движением. Тот пискнул и повалился на пол, отпуская шею мальчишки, который тут же отскочил к матери. Уна подула на саднящие костяшки и бережно разогнула сжатые в кулак пальцы.

— Да уж, с частичной трансформацией бить людей как-то сподручнее. Но и так неплохо.

Ещё немного попинав целителя под недовольные взгляды своих спутников, и убедившись, что неприятель потерял сознание, Уна наконец остановилась.

— Ну и что теперь? — бодренько спросила она. — Какой дальнейший план? Несс, Воронёнок?

Тари поморщился. Именно салдорец, первым освободившись, снял путы с Уны, вместе с ним сидевшей в заключении, и нашёл Агнессу. Только лишь благодаря чуду он и арэнаи смогли справиться со стражей, а благодаря сильному ветер, поднявшему пыль, незамеченным добраться до детей. Вот только выбраться незамеченным легко в одиночку, а отнюдь не такой большой группой. Тем более с маленькими детьми. Да и от тайранок сейчас не было большой пользы — из-за антимагических инъекций ни одна из них не могла ни колдовать, ни использовать силы метаморфов. Он-то сам не лишился магии, так как она имела совсем иную природу, чем у обычных магов, но сейчас Уна и Агнесса превратились в обычных смертных женщин, к тому же ставших и ослабленных. Впрочем, целителя Уна вырубила вполне успешно.

— Буря продлиться не более получаса, — наконец сказал он. — С помощью неё я смогу нас прикрыть, хотя и не спрятать полностью. И даже если нас обнаружат, стихия не даст добраться до нас первыми. Глупцов, пошедших за нами, должно просто разметать. Хотя я не совсем представляю, что местные маги смогут нам противопоставить.

— А нас самих не снесёт? — уточнила Агнесса, пытаясь скрыть своё беспокойство, но излишне крепкие объятия, которыми она прижимала детей к себе, её выдавали.

— Я поставлю полог. Но боюсь, это мне сильно обойдётся и дальше я превращусь в балласт. Так что из лагеря я нас вытащу, а там...

— Можно попробовать перебраться через реку, и метаморфам будет сложнее нас найти. Хотя если облава будет большой...

— Не будет, — покачала головой Агнесса. — Эйнар не будет выносить наши "внутренние ссоры", как он это называет, на показ. Испугается, что те, кто присоединился к нему, откажутся ему помогать, узнав о том, как он поступил со мной. Так что будет привлекать лишь членов своей новой Семьи, да таких как Этьен.

Уна несла на спине более тяжёлого Хейди, освободив руки для манёвров, Ри же держался плохо, и Агнессе его пришлось нести на руках. Тари шёл впереди, поставив трёхсторонний, для экономии энергии, щит, который должен был укрывать их от ветра. Они почти дошли почти до конца лагеря, когда стража наконец подняла тревогу. Ветер постепенно начал стихать, и сейчас почти полностью поддерживался лишь салдорцем.

— Пятнадцать минут, — выдохнул Тари, уже немного шатаясь. — Меня хватит ещё на пятнадцать минут.

До реки можно было лишь добраться за двадцать, в самом лучшем случае. Где-то за спиной злобно завыл волк, и ему вторили ещё несколько голосов.

—