Залив в тени листа

— Думаю оторвались, — сказал Брайан, — силенок перелезть у них не хватит.

— Не думаю, — вышедшие из-за кучи песка были людьми другого типа. Да, они были грязны, но не потому, что у них не было крыши над головой, а потому, что это их просто не заботило. Торговцы. Ну разумеется.

— Будете брать? Первый раз бесплатно, — широкие фальшивые улыбки, — Лучший товар в Броктон-Бей.

Худой как жердь верзила распахнул полы кожаного плаща на манер эксбигициониста, демонстрируя нам подкладку с десятками кармашков с торчащими разноцветными пакетиками.

— Пожалуй воздержимся, — процедил Брайан.

— Ну, если не возражаете, мы настоим, — у них, что тут месячник вежливости, что ли? Торговцы зашлись в визгливом хохоте. Да они все вмазанные, наконец дошло до меня. Какими-нибудь местными спидами.

Мать.

Не договоришься, не съедешь. Нужно драться, а как кумарит эфедринового торчка я вполне себе представлял. Потерявшее человеческий облик животное, ведущее себя как танк со смещенным центром тяжести.

А у меня свидетель. Мистер два метра обаяния.

— Ребята, отпустите нас пожалуйста, — проблеял я.

Долбаный гейс. По уму мне надо сокращать дистанцию и бить. Я не сомневался, что стоит начаться драке, и Торговцы полезут за оружием — выпуклости под одеждой были более чем красноречивы.

— Отпустить? А может опустить? Хихихихи! Потанцуешь, девочка?

Наш друг в плаще вытащил пистолет и пальнул мне под ноги.

Оболочка впилась мне в икры горячими свинцовыми кусочками.

Верзиле и досталось первому. Очень уж он выдвинулся вперед, перекрывая линию огня своим товарищам.

Не знаю, откуда в арсенале шиноби взялся удар, как будто цельнотянутый из капоэйры: мое тело взвилось в воздух, скручиваясь винтом, и обрушило колено на шею наркоэксгибициониста. Он упал как марионетка с обрезанными ниточками.

Но кроме этого несчастного мудака, передо мной стояли еще четверо его товарищей. И вот они то в рукопашную драться не собирались.

Черный толстяк, сверкая вылезающим из безразмерных штанов задом, рванул от нас, и я был бы дураком, чтобы подумать, что он решил просто сдристнуть. Его коллега выдернул из-за пояса кургузый револьвер, казавшийся игрушкой в мощной лапище. Двое других, идиотские кепки с козырьками набок, куртки на два размера больше чем надо, раздались в стороны.

Мне срочно нужен щит. Чувак с револьвером подойдет. Я изогнулся в пируэте, уворачиваясь от выстрела, громом ударившем по барабанным перепонкам. Камень, трубы, если что уйду каварими-подменой, пусть и палево.

Краем глаза я увидел Брайана, сцепившегося с безразмерной курткой. Второй пытался подскочить так, чтобы зайти моему товарищу за спину.

Чувак с револьвером был слишком велик, чтобы брать его в заложники. Да и бессмысленно — эти типы все равно не послушают голоса разума.

Хрясть. Это не ринг — чакру можно не сдерживать.

Я прикрылся обмякшим телом, уставившись прямо в дула парочки Мак-10, которые вытащил толстяк. Похоже придется себя выдать. Сузившимися глазами я наблюдал за пальцами врага, в солнечном сплетении крутилась мясорубка — лис проснулся и жаждал схватки.

Кажется я зарычал.

Пальцы толстяка пришли в движение.

И у него в груди вырос прозрачный арбалетный болт.

Темный Охотник. Вот ведь черт.

Инфильтрация 1.4

Ecли бы меня попросили описать Темного Охотника, то я бы сказал Бэтман в юбке. Такой же, или очень похожий костюм, но выкрашенный в собровские серо-белые цвета, высокотехнологичный арбалет с набором различных гаджетов, облегчающих охоту на двуногую дичь, черная маска, оставляющая видимым только рот с собранными в утиную гузку губами за прозрачным пластиком.

Она наклонила голову, как присматривающаяся к добыче ворона. Софию Хесс интересовали ее отнюдь не улегшиеся на землю неопрятными кучками Торговцы. Темный Охотник мазнула очками маски по Брайану, и уперлась в меня буркалами линз. Вспомнила.

Мне стало не по себе. Наверное так мог бы чувствовать себе человек, повстречавший Хищника. На секунду показалось, что она даже заклекочет как киношный охотник-инопланетянин.

Подростки-супергерои хороши только в мультиках. На Земле-Бета... Возьмите гормональный коктейль, связанный с половым созреванием, психотичного инопланетянина-симбиота, существующего исключительно ради саморазвития в виде хорошей драки, группу подростков и взрослую бюрократию, покрывающую их эскапады.

И почему-то мне кажется, что Темный Охотник это только вершина айсберга.

Впрочем, не мне с Курамой наперевес рассуждать о безответственности.

Торговец, которого я приложил коленом, наконец пошевелился. Гейс. У меня запрет на убийство, но повиснет ли случайность, говоря сухим языком протокола — причинение смерти по неосторожности, кармическим долгом? Невольное нарушение гейсов убило первого героя Ирландии, но он сам лез в гущу схватки. Как раз моя ситуация. Плюнь в вселенную, и она в ответ плюнет в тебя.

Мне показалось, что я понял Летучих Мышей. Они ничем не отличались от Сущностей, может быть даже и были их далекими потомками. Или же просто Сущностями, выучившими маленький трюк.

Нельзя просто так уменьшить энтропию — вселенная все равно возьмет свое. Летучие Мыши накладывали гейсы, своего рода джедайский трюк для мироздания, пряча своих агентов. 'Это не те дроиды, что вы ищете.' Сущности пользовались травмой, чтобы достигнуть примерно той же цели. Скальпель против циркулярной пилы.

И это приводило меня к вопросу о собственных ограничениях. Поэтому я не был удивлен, когда Темный Охотник пролаяла, голос огрублен фильтрами маски до неузнаваемости:

— Вы! Легли на землю, жопотрахи!

Брайан непонимающе уставился на нее.

— Да, ты придурок! Ты и твоя бледнолицая подружка!

Кажется для надежды Стражей Броктон-Бей я далеко не дама в беде.

* * *

Я поклялся, что больше ни ногой в доки без балаклавы, или хотя бы шейного платка, натянутого по брови. Ситуация была печальная до боли в своем идиотизме. Во первых — свидетель в лице Брайана. Во вторых — героиня в лице Софии. И ваш покорный слуга, который валяется мордой вниз в снежной каше и ждет, пока кто-нибудь соизволит подъехать, довезти меня до участка, позвонить и сдать меня на руки Стивену.

Сука делала это специально. Я вмешался в ее травлю Тейлор, и теперь не могла не отыграться.

— Имя? Давно с Торговцами? — она пощекотала мне загривок острием стрелы, — Знаешь, я могу воткнуть ее здесь, между позвонками. Будет больно.

Кажется ее это возбуждало. Пятьдесят, блять, оттенков грязно-серого.

Я чувствовал ее желание уязвить меня, втоптать в грязь, но беда в том, что нельзя это сделать с тем кого не знаешь. Или не можешь в этом признаться. Больше всего Софии хотелось, чтобы я ей ответил, вступил в диалог, где я был бы подчиненной стороной. Чтобы я признал ее власть. В такой ситуации лучший выход или не играть, или играть в чапаева.

— У тебя какая проблема, Охотник? — подал голос Брайан.

— Ага, и со всей командой Пердуна. Небось решили наебать товарищей, но не получилось, не фартануло? — она переключилась на моего нового знакомого, — Или кто захотел твою целку? Не стесняйся, расскажи мне.

Ну замечательно. Все, чего не доставало Софии, так это внимательного собеседника. И она его получила.

Смешно, конечно, но именно эта перепалка просто убила возможность для меня серьезно воспринимать ее. София не могла ничего сделать, только прыгать как оглашенная курица и сыпать оскорблениями. Не с ее историей. Но все равно не могла сдержаться.

Но чтобы влиять на Тейлор, София была идеальна. Вот, пожалуйста, уровень Контессы. Она даже не подбирала игроков, они сами притянулись, как иголки к сильному магниту. Не обязательно самому рулить, достаточно определить правила по которым будут играть все остальные, и игра сама себя сделает. Конечно, в эндшпиле правила будут отброшены, но на то он и эндшпиль. Конец игры. Нужно протянуть свою руку и забрать награду. И самое обидное и печальное, что она это делала без участия разума. Просто потому, что подумала о цели, и ее симбионт опредил курс действий. Возможно, ее радар уже учел меня, и все мои трепыхания бессмысленны.

* * *

Ни в комиксах, ни в книжках не показывают, что происходит с рядовыми злодеями, которые оттеняют крутизну супергероя, вроде рядовых бандитов, которых он походу раскидывает на четвертой минуте экранного времени. В Броктон-Бей с ними происходит следующее.

Работает герой на Протекторат, или же независимый, он связывается с полицией или Службой Контроля Параугроз. Через некоторое время, в случае полиции — попозже, в случае СКП — пораньше в адрес прибывает воронок. Бандитов грузят, отвозят в участок, оформляют, и дальше поступают в силу законов и обычаев. А именно отпускают в большей части случаев, поскольку никто на них не заявлял.

Если бы хотя бы половина тех, кого принимают в Броктон-Бей забирали с улиц, город был значительно чище.

Но я бандитом не был. Это означало, что у меня не было дорогих адвокатов, не было ниточек в перманентно перегруженном и недофинансированном полицейском управлении, не было даже той особой уличной ауры, которая подсказывает ретивому копу, что стоит играть по правилам.

Поэтому через полчаса лежки на снегу меня запихнули в фургон, так и не разрезав пластиковые наручники, в отличии от наших противников с которыми обошлись как с королями. Руки затекли, одежда промокла насквозь, и я сильно надеялся, что не отморозил себе чего-нибудь важного.

В управе я представился Грегором Вайндмаером. Брайан был ленив и неизобретателен, поэтому записался Смитом. Называть свое настоящее имя и адрес было бы весьма неосмотрительно, с учетом того, что их немедленно продадут Торговцам. Этот момент мы обсудили по дороге, благо у Брайана был знакомый, которым мог нас вытащить, пусть и не так быстро.

По дороге в обезьянник в коридоре мы столкнулись с Торговцами. Вся компания, за исключением подбитого мною чувака в плаще, следовала за чисто выбритым мужчиной в дорогой костюме. Толстяк — моя вторая жертва — сделал мне неприличный жест. Я улыбнулся.

— Мир, брат, — сказал я ему.

Торговец грязно выругался.

* * *

В школу на следующий день я не попал. Вернулся домой в пятом часу, мокрый, уставший, и очень затраханный жизнью. Стивен только вздохнул — копы на радостях, что нашли себе цель по силам, отобрали мобильник, и позвонить я не мог. Ну, хоть нашел денег на телефон и спарринг-партнера. По крайней мере Брайан не будет задавать вопросов, да и оплачивать нормальный зал у меня пока денег не было. Ну и наконец, я предвкушал, что смогу избавиться от Софии.

Телефон я купил у индусов на углу, дешевая алкателевская трубка, сделанная по чертежам двадцатилетней давности. Зайдя в переулок я накинул хенге. Мой голос теперь принадлежал кому-то старше меня, в подсознании сам собой всплыл образ худого до безобразия высокого человека в кургузом пиджачке.

Я набрал номер, выйдя из магазина.

— Добрый день, не могли бы вы соединить меня с директором Пигго, — произнес я, когда на том конце подняли трубку.

— Как вас представить? — мелодично отозвалось в динамике.

— Мистер Кайнз, бывший певчий.

— Хорошо, соединяю.

Мне пришлось пару минут послушать переливы местной АТС, до того как раздраженный хрипловатый голос женщины, которую оторвали от чего-то важного поприветствовал меня:

— Слушаю вас, мистер Кайнз.

— Спешу донести до вашего сведения, что София Хесс, учащаяся в старшей школе Винслоу, использует боевые болты для стрельбы по мирным гражданам, чем нарушает условия своего испытательного срока. Имя мое прошу ей не называть, поскольку опасаюсь мести вышеозначенной особы.

И повесил трубку, подлец.

Инфильтрация 1.5

После обеда я поехал к Тейлор. Ей стало получше. Нет, конечно, затравленность никуда не делась из глаз, и, может быть, теперь она надолго или на всю жизнь будет рассматривать любые человеческие отношения через призму конфликта. Через желание изобразить что-то, чем ты не являешься, через разделение мира на врагов и временных союзников, через отсутствие постоянных связей, ничего такого, чем нельзя было бы пожертвовать, ничего такого, что могло бы причинить боль. Можно попытаться это вылечить, но обычно затраченные усилия недооцениваются на порядок. И, боже мой, насколько же это неблагодарное занятие.

Травля не делает человека лучше, наоборот. В большинстве случаев на выходе получается эгоистичное человеческое существо с слабыми моральными нормами, коллекцией приобретенных неврозов, и паттернами поведения больше подходящими к жизни в стае шимпанзе, чем в человеческом обществе.

Мне казалось, что Тейлор не сломалась, но бесследно для нее это не прошло. В следующие месяцы она будет пытаться доказать, что не лузер, что может быть героем, что может изменить что-то, и не будет при этом сильно оглядываться по сторонам на окружающих.

По телеку — панели, подвешенной в изножье кровати, шла очередная передача про супергероев. Какое-то идиотское ток-шоу с приглашенным чуваком, одетым под спартанца с львиной маской на голове. Львиная Маска звучал как претенциозный идиот, а ведущий ему cтарательно помогал, но тем не менее Тейлор была увлечена разговором.

— Грег, — спросила она, — ты думал об имени для маски?

— Нет, зачем?

— Ты, что не собираешься стать героем?

— Вроде этого? — я показал на разливающуегося соловьем Львиную Морду.

Она хихикнула:

— Завидуешь?

— Чему?

— Ну, — протянула она, обозначая жестом рельефную мускулатуру Львиной Морды, затянутую кожаную ремнями брони.

— Ой, да он выглядит как герой из 'Трехсот' с Земли-Альфа. Я просто чувствую как с телевизора жир сползает.

— Завидуешь.

Ну да, завидовал. На Греге подобная сбруя смотрелась бы смешно, прямо как кадр из 'Ронала-варвара'. Но не признаваться же в этом.

— Как ты думаешь, что лучше: Плетельщица или Рой?

— Как насчет Ллос?

— Грег со своими комиксами. Небось имя какой-нибудь злой богини?

— Паучья королева у темных эльфов.

— Я же говорила, что собираюсь быть героем. Никаких темных эльфов.

— Ну тогда мне больше нравится Плетельщица. Рой тоже как-то по злодейски звучит.

— Щит, Таймаут, Рыцарь, Темный Охотник и Плетельщица!.

— Минус Темный Охотник. Я ее вчера вложил СКП.

— Что? — Тейлор от удивления даже повысила голос.

— Я вчера с одним знакомым оказался в районе доков. Подрались с Торговцами. А потом пришла Темный Охотник, и все опошлила. В общем, она вела себя довольно навязчиво и агрессивно, настолько, что я не мог не узнать нашу общую знакомую.

Тейлор завалила меня вопросами:

— Знакомую? Подрался с Торговцами? Ты, что уже побежал геройствовать? Без меня?

— Софию Хесс, — ответил я на первый вопрос.

— Блядь, — она выругалась. Из Тейлор как будто выпустили весь воздух, весь оптимизм исчез без следа. Мне показалось, что расплакаться ей не дает только мое присутствие и лошадиная доза транквилизаторов. Грег, мать его, Ведер — мастер слова. Надо было начать как то издалека.