Десантники с патрульного корабля

Автобус остановился в десяти метрах от штурмовика, Азаров, Керим и Сареш вылезли на альфабетонное покрытие стартопосадочного поля. Зашуршал двигатель автобуса, и водитель покатил по своим делам.

Сетанийка что-то вынула из одного из многочисленных карманов уника, которые имели гермозастёжки, и десантная аппарель штурмовика пошла вниз.

— Заходите, парни, устраивайтесь, — Сареш кивком головы указала землянам на трап. — Только пристегнуться не забудьте. Это не трассер, да и нас, боевых пилотов, учат несколько иначе, нежели гражданских.

— Лететь долго? — поинтересовался Керим, поднимаясь вслед за Сареш и Азаровым на борт штурмовика.

— Не очень. Тут всего-то тридцать один парсек. Правда, в системе Иритум нет гиперворот, так что быстро туда мы не переместимся. Как взлетим, возьмём курс на внешнюю зону системы, потом прыгнем в сторону Иритума, примерно на пятнадцать световых лет. Без гиперворот навигация несколько по-иному осуществляется, так что прыгать будем два раза. Думаю, часов через двенадцать будем на Ауринко. Во всяком случае, сюда я летела десять с половиной часов.

— Мы проходили курс пилотирования, так что знаем, о чём вы, — отозвался Азаров. — У нас у обоих пилотские лицензии второго класса.

— Вот как? — слегка удивилась Сареш. — Что ж — это хорошо. Если что, сможете себя и своих товарищей вытащить из той жопы, в которую умудритесь залезть. А пока что занимайте места в десантном отсеке и не путайтесь под ногами. Не люблю, когда в кабине посторонние.

Сказано это было тоном полуприказа, поэтому Азаров и Керим сочли за лучшее последовать словам Сареш. Тем более, что пилоты действительно не любили, когда кто-либо путался у них под ногами.

Они едва успели зафиксировать себя в амортизационных креслах, как до их слуха донёсся шум заработавшихся антигравов. Приподнявшись на несколько метров над альфабетонным покрытием стартопосадочного поля, штурмовик втянул в корпус посадочные опоры и начал набирать высоту, разогнавшись едва ли ни с места до крейсерской скорости атмосферной боевой машины. Выйдя за пределы атмосферы, штурмовик повернул в сторону северной полусферы, увеличил скорость до 40 скоростей звука и двинулся прочь от планеты. Как только приборы показали, что гравитационное поле Сольвейга перестало воздействовать на корабль, Сареш включила маршевый термоядерный двигатель, разгоняя "Гепард" до скорости в четверть от скорости света.

Технически, Азаров и Керим, сидящие сейчас в десантном отсеке штурмовика, представляли, что будет дальше делать сетанийка. Поскольку гиперворот в системе Иритум не было, пилоту нужно было использовать в качестве основного ориентира один из квазаров, в данном случае, скорее всего, S5 0014+813, затем в навигационный компьютер вводились — в качестве реперной точки4 — координаты Полярной звезды и координаты звёздной системы назначения, после чего корабль выводился на полётный курс. В данном случае, требовались два прыжка через гиперкосмос, но квазар всегда должен был быть основным ориентиром. Ничего, в принципе, сложного, но так казалось только тем, кто знал космическую навигацию и имел о ней хотя бы поверхностное представление. Для всех же прочих навигация в космосе была чем-то сродни письменам давно исчезнувшей с лика Галактики аборигенной цивилизации Протана-VI.

Современный космический корабль — это не ведро с болтами начала космической эпохи человечества, летавшее, фактически, на жидкой взрывчатке и зависевшее от законов небесной механики. Это высокотехнологичная машина, оснащённая гипердрайвом (если это звездолёт), антигравитационными ускорителями, служащими для взлётов, посадок и маневрирования в гравитационных полях, с термоядерным двигателем и — как минимум — одним реактором "холодного" синтеза, с гасителями инерции и прочими защитными устройствами, делающими космические полёты безопасными и комфортными. В качестве материалов для создания корпусов использовались солидиум (сверхпрочный сплав на основе микростали, титана и вольфрама, обладающий огромным запасом прочности по температуре и давлению — к примеру, боевой звездолёт мог спокойно оперировать внутри короны звезды класса F) и глассит — сверхпрочное стекло с такими же свойствами. Плюс, разумеется, мультиэнергетический силовой щит, не пропускающий снаружи ничего крупнее молекулы воздуха и блокирующий все виды излучений, но пропускающий всё изнутри. Конечно, случались аварии и катастрофы, но в этом никто не видел ничего необычного. Ведь космос и гиперпространство до сих не были изучены до конца и нередко преподносили космонавтам совсем не приятные сюрпризы.

— Народ — мы совершим гиперпрыжок через восемнадцать минут, — прозвучал из установленных в десантном отсеке "Гепарда" динамиков голос Сареш. — Гипердрайв штурмовика — второго класса, так что прыжок займёт около часа. Потом часов девять хода в обычном пространстве, затем получасовой прыжок — а там уже до Ауринко совсем ничего останется. Ближе прыгать не могу — у Протея слишком сильное гравитационное поле, в пять раз мощнее стандартного. Вы там как, нормально?

— Так точно, мэм! — отозвались оба патрульных.

— Официальное обращение можете опустить, я ведь уже про это говорила, — усмехнулась сетанийка. — У штурмовиков немного иная субординация, нежели у космонавтов. Это, конечно, не значит, что со мной можно фамильярничать, но официоз можно исключить. Я понятно изъясняюсь?

— Более чем, — усмехнулся, в свою очередь, Азаров.

— Хорошо, что вы меня поняли. Какая у вас специализация? Дополнительные курсы, как сдали экзамен на одиночное выживание и где сдавали? Учились вы ведь на своей родной планете?

— Да, на Земле, Африканский анклав Академии. Специализация? — Азаров переглянулся с Керимом, тот пожал плечами, давая понять, что уступает своему другу право общения с лейтенантом Сареш. — Ну, я специализируюсь как тяжёлый штурмовик, Али — обычный десантник. Имеем, как уже говорили, пилотские лицензии второго класса. Экзамен на одиночное выживание сдавали на полигоне Патруля на Фросте5. В качестве факультатива посещали занятия по ксенолингвистике и ксенопсихологии. Оба имеем "чёрный пояс" в текму-браме6.

— Текму-браме? — Сареш явно была заинтригована. — Это интересно. У меня тоже "чёрный пояс" в этой дисциплине. Надо будет как-нибудь вас проверить в спарринге. А полигон на Фросте знаю — морозилка фрайгова. У нас в экипаже несколько парней там тоже сдавали выживание.

— А вы где сдавали, если не секрет? — поинтересовался Керим.

— На Новисе. Две трети поверхности — сплошная кремниевая пустыня, в которой воду ещё постараться найти надо. А ещё там живут симпатичные такие зверушки — пустынные бегуны. Местное хищное животное, похоже на земного гепарда, только малость побольше и посвирепее. И эти фрайговы три звезды над головой! Короче, дерьмовое местечко...

— Ну, лучше пусть будет жарко, чем минус шестьдесят девять вокруг! — усмехнулся Али.

— Ну да. Сами что, из тёплых мест на Земле?

— Да, — лаконично отозвался Азаров.

— Понятно... Что по ксенолингвистике? Сколько инопланетных языков знаете?

— Я — сорок восемь7, Али — тридцать пять. Знаем основные галактические диалекты — галапиджин, лагошский, пангал8, альтурийский, ригелианский торговый диалект... как-то так...

— На сетанийском вы, понятное дело, не говорите?

— Почему же? Али не говорит, говорю я. Сетанийский весьма распространён в Аккадском Регионе, используется в качестве местного торгового диалекта. Markaa haa, waxaan ku hadlaa Setani9.

— Lo jinsi gani!10 — восхищённо раздалось в динамиках. — Приятно узнать, что представители главной расы Федерации уделяют внимание языкам, которые, в принципе, им не очень и нужны! Это вам, землянам, большой плюс!

— Спасибо, мэм! — Азаров несколько смутился и повёл плечами.

— Ну я же сказала — официоз оставить в стороне! Парни — я с вами, вообще-то, на вашем языке говорю!

— Так точно, есть отставить! — гаркнули оба десантника.

— Вот то-то же... Думаю, Кирш будет вами доволен. Проверок здесь не будет, не ждите — вас проверят в первом же реальном бою...

— А чего нас проверять? — пожал плечами Керим. — Кто не сложит оружие — того там же и закопаем, чего возиться-то? С Патрулём не шутят, это вся Галактика знает.

— Хороший настрой! — в динамиках одобрительно усмехнулись.

— Позвольте спросить, лейтенант — а почему вам понадобилось пополнение? — поинтересовался Азаров. — У вас кто-то погиб?

— Слава Духу Космоса — нет. Просто мы тут одних соко прищучили вблизи системы Тал-Данна, те начали сопротивляться. Зачистку проводил как раз взвод Кирша, ну, и одного штурмовика зацепило. Крип Нафу попал под выстрел факельного огнемёта, у него сильный ожог верхних лёгких, а для пальдепа это очень и очень неприятно. Как минимум, год реабилитации. Не повезло ему — щит оказался перегружен, вот и не выдержал выстрел. А у Дмитрия Наумова просто закончился контракт, и он решил его не продлевать. Семейные обстоятельства, я там особо не вникала. Не моё это дело. Так что вас на Ауринко вполне, так сказать, логично отправили... Так, я сейчас буду вводить необходимые для гиперпрыжка данные, вы там пока посидите спокойно. Как прыгнем в гиперкосмос — можете отстегнуться и пошататься по кораблю. А то зады себе отсидите, пока до базы долетим!

В динамиках раздался добродушный смешок.

— Собственно, штурмовик не слишком приспособлен для таких вот полётов, это даже не трассер. Но есть кофемашина, она перед ведущей в коридор к кабине пилота дверью. Прыгнем — можете кофе себе сделать. После выхода в обычное пространство можете зайти в кабину — дам порулить. Погляжу я, какие из вас пилоты. Ведь всякое может случиться — кто вас тогда будет из дерьма вывозить? Но садиться на Ауринко не дам — это вам не с Земли на Марс слетать, там свои особенности есть.

На висящем под потолком десантного отсека небольшом полихордкристаллическом табло вспыхнули нули, и Азаров с Керимом почувствовали лёгкий толчок, означающий, что штурмовой корабль совершил гиперпространственный скачок. Теперь звездолёту предстояло провести около часа в "подвале Вселенной", прежде чем он снова окажется в обычном евклидовом пространстве.

1 Уник — универсальный костюм космического пилота, имеет встроенное микрокомпьютерное оборудование. При чрезвычайной ситуации может быть переведён в вакуум-плотный режим, позволяющий своему владельцу выжить в условиях космического пространства в течении трёх часов.

2 Гания — планета в звёздной системе Аль-Дирхайя, в юго-восточных регионах Галактики, заселена во время Третьей Колониальной волны в VIII-X вв. Атомной Эры преимущественно переселенцами арабского происхождения. В настоящий момент Гания является столичной планетой Ганианского Эмирата — государства, свободно ассоциированного с Земной Федерацией, включающего двадцать семь обитаемых звёздных систем. Государственная религия Гании — ислам суннитского толка, официальный язык — ганианский арабик.

3 Один из самых ярких известных квазаров, чья общая светимость превышает 1041 Вт, расположен близ Северного экваториального полюса, на удалении от Земли в 12,1 млрд световых лет. Используется в межзвёздной навигации в качестве одного из навигационных маяков.

4 Здесь этот термин применяется в геодезическом смысле.

5 Фрост — вторая пригодная для обитания планета в системе оранжевой звезды класса К Воларис, мир с арктическим климатом — всю поверхность планеты покрывают снега и льды. На Фросте расположен полигон Галактического Патруля и несколько купольных городов, обслуживающих шахты.

6 Текму-браме — боевое искусство жителей Илиларана, ведущих свою родословную от переселенцев из Юго-Восточной Азии. Характеризуется крайне агрессивной манерой ведения боя, абсолютное большинство приёмов текму-браме ориентировано на — как минимум — вывод противника из строя.

7 В количестве языков, которыми владеют Азаров и Керим, нет ничего странного. Посредством гипнопеда можно выучить и гораздо больше языков.

8 Пангал — торговый язык, распространённый в западных секторах Федерации.

9 "Так что да, я говорю на сетанийском" (сетани).

10 "О как! (сетани).

Глава 4.

На поверку, пилотировать космический штурмовик оказалось не так уж и сложно. Конечно, это не аэр, здесь нужно учесть, что космический корабль движется в немного иной среде, но в целом, если учесть все нюансы, ничего сверхординарного тут не требовалось. Главное, как говорили опытные пилоты — не растеряться от отсутствия видимых ориентиров и не пугаться всяких космических явлений. И всего делов.

После часового гиперпрыжка патрульный корабль вышел в обычное пространство в пределах звёздной системы красного карлика спектрального класса М, имевшей лишь цифробуквенное обозначение и пять планет земного типа, три из которых, если бы их разместили в пространстве родной системы человечества, свободно расположились бы в пределах орбиты Меркурия. Две другие планеты, удалённые от звезды на более значимое расстояние, представляли собой насквозь промороженные каменные шары, покрытые метановыми снегом и льдом, по характеристикам схожие с крупнейшим спутником Нептуна — Тритоном. Несмотря на то, что красный карлик давно уже миновал период активности, каких-либо сложных жизнеформ на планетах не существовало, лишь на второй из них процветали примитивные флора и фауна, схожие с теми, что существовали на Земле в эдиакарии1. Насколько было известно, Даль-разведчики не исследовали эту звёздную систему, так что она преспокойно продолжала пребывать в своём первобытном состоянии. А если в её пределах и появлялись какие-нибудь звездолёты, то следовали они через эту систему транзитом и не проявляя к её планетам никакого интереса. Правда, со стороны Патруля интерес всё же был некогда проявлен и сюда прилетел разведдрон, однако, не обнаружив здесь ни баз пиратов, ни станций работорговцев, ни складов наркосиндикатов, передал полученные данные на пославший его патрульный крейсер и покинул этот Духом Космоса забытый уголок Галактики.

Штурмовик выскочил из гиперпространства в полутора миллионах километрах от четвёртой планеты этой системы, и Ардана Сареш позвала Азарова и Керима в пилотскую кабину, чтобы они продемонстрировали свои пилотские навыки. Здесь не было газовых гигантов, могущих осложнить навигацию своими гравитационными и магнитными полями и радиационными поясами, так что можно было спокойно полетать.

Первым за пульт управления сел Азаров. Осмотрев панель управления и ознакомившись с приборами, он поудобнее устроился в пилотском кресле, надел на голову полудугу мыслеконтактора, проверил уровень мощности силового щита и аккуратно повернул штурмовик вправо, направляя его к ближайшей планете. Слегка подкорректировав курс, он увеличил скорость на двенадцать процентов и выполнил несколько противоракетных манёвров, чем вызвал одобрительное ворчанье сетанийки. Пролетев всего в сорока километрах над верхней границей атмосферы четвёртой планеты этой системы и собрав некоторые данные об условиях на её поверхности (температура -2110 по стандартной шкале, гравитация 64% от земной, атмосфера имеет давление примерно в девять тысяч раз меньше стандартного и состоит из азота, метана и угарного газа), Азаров сымитировал атаку и перехват вражеского звездолёта, причём проделал он это так, что и у Сареш, и у Керима возникло лёгкое ощущение морской болезни, после чего вернул штурмовик на прежний курс.