Наследница Торманжа

Подпираю кулаком голову и набираюсь терпения. Ждать, судя по всему, придётся долго.

— Эстеллина!

Аж подпрыгиваю от резкого оклика. Что ж так пугать-то!

Смотрю, напротив стоит муженёк, недоумевающе взирая на меня прекрасную.

— Первый раз вижу, чтобы столовую использовали как спальню, — выдает, наконец. — Почему не ушла в каюту? Там же удобнее.

Ясно. Меня вырубило. Такое периодически случается, если долго без движения сижу. Прям по анекдотическому варианту закона Ньютона: всякое тело, находящееся в покое, стремится погрузиться в сон.

— Я ужинать пришла, — поясняю, — а уснула, потому что никого не было.

— А где фисса Майренна? — хмурится, оплетая пальцами резную спинку стула и отодвигая его чуть в сторону.

Пожимаю плечами. Откуда мне знать-то?

— Значит, ты ещё не ела? Ладно, смотри. — Видно, что он сердится, но держит себя в руках.

Нежданно приобретённый супруг садится напротив, надавливая ладонью на центр столешницы. Реагируя на прикосновение, та немедленно раскладывается, открывая взору и тарелки, и стаканы, и еду с напитками.

— Сама пробуй, — командует, снимая крышку с блюда, стоящего перед ним, и придирчиво его рассматривая.

Повторяю процедуру, получая аналогичный эффект с моей стороны. Понятно. Скатерть самобранка. Только подход к ней особый нужен.

— Ферт Дириан, — решаю, что ужинать в тишине — полный маразм. — Может, вы расскажете мне о себе?

Мужчина морщится и откладывает столовые приборы в сторону.

— Зачем же так официально? — поднимает бокал за ножку, рассматривая мою любопытную персону через прозрачную изумрудную жидкость. — Зови меня просто Дириан, можно Дир, но уж приставки точно не нужно.

— В таком случае и вы, — деликатно ковыряюсь вилкой в тарелке, — пожалуйста, используйте моё обычное имя, к которому я привыкла.

— Договорились, — улыбнувшись, пробует напиток и, видимо, удовлетворённый качеством вкусовой гаммы, выпивает половину, отставляя бокал в сторону. — Что конкретно тебя интересует? — хитро взглядывает на меня. — Ты же понимаешь, что я могу рассказать много. И это будет очень долго.

— Тогда... можно я буду задавать вопросы, а вы отвечать?

— Давай, — смотрит с интересом.

"Ага, — мысленно потираю руки. — А ну как я щас поспра-а-ашиваю!"

— Значит, вы император.

Делаю паузу. Смотрю, он кивает, и продолжаю:

— Император чего?

— Объединённых территорий, — поясняет и удивляется моей забывчивости: — Я же говорил.

— Н-ну да, — тупо вспоминаю, когда это было? Мозг делает вид, что мы с ним не знакомы, и выдавать информацию отказывается. — А что за территории? — решаю выяснить другим способом.

— Сто двадцать шесть звёздных систем в периферической части второго рукава Галактики.

— Это много? — смотрю на его самодовольную рожу.

— Достаточно, — тонко улыбается.

— А вы с какой планеты? — не обращая внимания на сарказм, сосредотачиваюсь на получаемых сведениях.

— Ланс, — отвечает коротко.

— То есть все на корабле лансиане? — логично предполагаю.

— Верно, — хмыкает удовлетворённо. Видимо, я в точку попала.

— А почему такой странный цвет волос? — спрашиваю и сама теряюсь: ну и вопросики у меня!

— Странный? — с лёгкой усмешкой переводит взгляд на мою шевелюру. Мол, кто бы говорил?!

— Гм... — заставляю себя вернуться к прерванному процессу изучения еды. Сине-зелёной, сверху плотной, похрустывающей от нажатия и чуть пружинящей внутри. Опознать, что же конкретно я держу на кончике вилки, — проблематично, так что ощутимо задумываюсь о возможной родословной продукта.

— Это что такое? — сдуру решаю выяснить теорию происхождения данной субстанции.

— Это? — заглядывает в мою тарелку. — Молодые рукари с соусом из жодесских туков. Ешь, не бойся, — "успокаивает" мою подозрительность.

Немедленно вспоминаю рассказ Булычёва про девочку Алису из будущего. Как она там говорила? "Обыкновенные мангустины в петеяровом масле"? Во, точно!

Дав себе мысленный пинок, отправляю кусочек в путешествие по моей пищеварительной системе. Рот тут же наполняется ароматной кисло-сладкой мякотью. У-у, а вкусно как! Довольно быстро расправляюсь с имеющейся в наличии порцией. Нямка! Запиваю чем-то вроде сока с не опознаваемым, но очень приятным привкусом. Ну ладно, хоть какие-то плюсы от смены места обитания появились! Надеюсь только, что рукари — это не та тварь, с которой я так неожиданно пересеклась!

— А такой... — вспомнила, нервно вздрогнув, — змеевидный, коричневый, шерстяной и с ужасными глазами, это кто?

— Что?!!! — давится едой Дириан. — ГДЕ ты с ним столкнулась?

— В коридоре, — ошалеваю от его реакции.

— У каюты? — откашлялся, наконец.

— Нет, не знаю где, — признаюсь. — Мы по кораблю гуляли.

Лансианин медленно втягивает расширяющимися ноздрями воздух, плотно сжав зубы. Вот на кого он больше злится? На меня, Майренну или тварюгу? Или на то, что "гуляли"? Ой! Это же я настояла!

Виновато опускаю взгляд на тарелку. Ну что б мне промолчать-то! Запрёт теперь в каюте и не выпустит больше никуда!

— Дир, — соображаю, что молчание совсем уж неприлично затягивается, и решаю сменить тему, — а моя настоящая планета, она та, что на фотографиях? — вспоминаю лазоревый пейзаж.

— Да, Стелла, — кивает, — это Торманж. Только его уже нет, — пожимает плечами. Успокоился, видимо.

— А в других системах такие, как я, остались? — невольно прикусываю губу.

— Возможно, — отодвигается от стола. Свою порцию он так и не доел. Аппетит я ему испортила, что ли? Встаёт, недвусмысленно намекая, что моё любопытство переходит разумные границы, и подаёт руку. Ясно? Заткнулась и пошла!

Оказавшись в каюте, утекаю в ванну и переодеваюсь в очень миленький, но почему-то розовый спальный вариант платья. Выползаю обратно и, зацепившись за ковёр, едва не падаю, удержавшись только благодаря тому, что повисаю на спущенном вниз балдахине. И реакция моя, кстати, вполне адекватна, потому как взгляд фиксирует на кровати дражайшего супруга. Вместо того чтобы уйти, этот тип разлёгся почти на середине спального плацдарма и, подперев согнутой рукой голову, рассматривает какой-то журнальчик.

Моё эффектное появление заставляет лансианина оторвать взгляд от чтива. Невозмутимо посмотрев на меня, Дириан возвращается к процессу созерцания печатного издания.

Обозреваю лежащего в вальяжной позе полураздетого мужчину. Впрочем, с эпитетом — это я погорячилась. Да, торс голый, но всё остальное закрыто одеялом и идентификации в смысле наличия одежды не подлежит. Посему, вполне вероятно, что он там совсем раздетый, а не наполовину!

— Почему не ложишься? — поняв, что я зависла окончательно, всё же откладывает журнал и откидывает угол одеяла с моей стороны. — Я жду.

— Мы так не договаривались! — возмущённо пищу в ответ. — Это не честно!

— Ты забыла, что под запретом только интим? — напоминает сердито. — Всё остальное должно быть так, как у нормальных супругов. Значит, спать мы будем вместе!

Ох, какая же я ду-у-ура! Ведь знала, чувствовала, что будет подвох! И всё равно попалась!

— Но фисса Майренна сказала, что это моя комната! — пытаюсь отвоевать сданные позиции.

— Не-е-ет, — тянет довольно эта красноволосая зараза, ошибочно возомнившая себя моим мужем, — наша!

После такого заявления препираться уже бессмысленно. Поэтому, обругав себя последними словами, подныриваю под одеяло и закрываю глаза. Надеюсь, он своё слово сдержит.

Несколько минут напряжённо жду, но никаких подозрительных телодвижений с его стороны не фиксирую и расслабляюсь. Ну что ж, значит, можно не переживать.

* * *

Створки окна в комнате раскрыты, и я, встав на подоконник, вдыхаю прохладный воздух. "Неужели боишься? — интересуется голос за спиной. — Смотри, это же так просто!" Мимо просачивается чей-то силуэт и шагает наружу. Пытаюсь остановить его безумство и не успеваю. Однако вместо того, чтобы разбиться, призрачная личность повисает в паре метров от меня, протягивая руку, словно желая помочь. Как ни стараюсь, разглядеть лица не могу. Вижу только эту, манящую к себе, ладонь. Зачарованно делаю шаг навстречу и медленно падаю вниз, словно сквозь плотный туман. Выброс адреналина, и сердце начинает усиленно биться. Неприятное ватное ощущение в теле и страх, который вскоре проходит, потому как, чуть притормаживая моё движение, что-то пружинит, меняя направление перемещения, и вот я уже поднимаюсь вверх.

Воодушевление от осознания невесомости тела заставляет меня засмеяться и взмыть ещё выше, к прозрачному голубому небу. И тут же что-то плотное, упавшее на лицо, обрывает мой порыв, резко останавливая. Сердито отмахиваюсь, силясь убрать мешающую субстанцию, и, открыв глаза, вижу в непосредственной близости серебристо-малиновую ткань балдахина. От неожиданности отпрянув в сторону, соображаю, что подо мной ничего нет, и, дико взвизгивая, падаю с ощутимой высоты на что-то мягкое и упругое, которое, амортизируя, подкидывает моё тело обратно и снова принимает в свои уютные объятия.

— Что случилось? — недовольно ворчит рядом Дир, присаживаясь на кровати и жмурясь от включившегося света.

— Я упала, — едва выговариваю. Потрясённо поднимаю взгляд к потолку, где минуту назад висела у кольца, удерживающего декоративную завесу.

Муж послушно смотрит туда же.

— И что? — откидывается обратно на подушки и прикрывает глаза. — Чего так орать?

— Вы о чём вообще?! — решаю возмутиться его бесчувственности и отложить потенциальный обморок до лучших времён. — Как я там оказалась?! Дириан, объясните же! КАК?!

— А на Земле ты что, никогда не поднималась? — поняв, что уснуть я ему не дам, лансианин обречённо вздыхает и садится снова. — И не падала? — продолжает, рассматривая мой синяк на лбу. А тот теперь замечательно виден, поскольку в ванне пластырь благополучно отклеился.

Если бы не дикость ситуации, я бы только радовалась подобным обстоятельствам — сам хотел спать вместе, вот пусть и получает! Но проблема "полётов во сне" занимает меня сейчас ощутимее.

— Я могу летать? — ошеломлённо выдавливаю.

— Левитировать, — поправляет меня Дир. — Можешь, конечно. Ты же торианка! А не удержалась, потому что ещё не научилась себя контролировать. Разве не помнишь, что сейчас твоё тело только завершает трансформацию? И ему проще делать это во сне.

Час от часу не легче! Падаю лицом в подушку, чтобы скрыть неожиданно выступившие слёзы.

— Эстеллина, — осторожно переворачивает меня на спину, нависая сверху, мужчина. — Не стоит так реагировать! Ты вообще представляешь, сколько тебе предстоит узнать? Ты же выгоришь, если не научишься с этим справляться.

Оказавшись в неприличной близости от меня, лансианин замирает.

Смотрю в дымчатые глаза. Красивые. Необычно светлые. Его дыхание чуть шевелит мне волосы. Едва ощутимый нежный пряный запах, совсем иной, нежели тот, что я чувствовала раньше, почему-то одуряет. Шелковистые бордовые прядки, не желающие оставаться в стороне от происходящего, невесомо касаются лица, словно ласкают. Да и само тело, которое сейчас невероятно близко и, к тому же, несколько не одето, провоцирует на совершенно нескромные мысли. От ощущения сильных ладоней, прижимающих меня к кровати, появляется непонятное желание, чтобы он их не убирал. А ещё лучше вообще обхватил меня полностью. И не только руками.

Осознав, что совершу страшную ошибку, если продолжу идти на поводу физиологических потребностей тела, усилием воли вытряхиваю из головы всю ту дурь, которая успела накопиться за пару минут.

— Пустите! — дёргаюсь в сторону.

Коварный искуситель тут же отстраняется, отодвигаясь на зна-а-ачительное расстояние.

— Извини, — словно удивляясь произошедшему, просит прощения. — Это случайность.

Ага, щас, так и поверила! Только и ждал, наверное, подходящего случая, чтобы меня полапать!

— Давай-ка спать, — хлопком гасит освещение. — У меня завтра трудный день.

Лежу, тараща глаза в темноту. Интересно, я долго буду бояться уснуть? Мне и на Земле ощутимо доставалось (о! Теперь я понимаю, почему!), а если всё усилится, то чего хорошего ждать вообще? Вот только глаза предательски закрываются. Чтоб не оставить организму шанса отрубиться, переворачиваюсь с одного бока на другой. И ещё раз. И ещё.

— Стелла! — не выдерживает мой сосед. — Хватит вертеться!

— Дир, — решаю, что лучше я спрошу, чем промучаюсь всю ночь. — А можно сделать так, чтобы я не э-э-э... взлетала?

— Что, привязать тебя к кровати? — хмыкает муж. В темноте его голос как-то подозрительно хрипло звучит.

— Не надо, — иду на попятный. Ещё чего не хватало! Я уж как-нибудь сама справлюсь.

Вот только полежав без движения пару минут, всё-таки засыпаю. А просыпаюсь, к счастью, в нормальном положении, то есть не на полу. По всей вероятности, решив, что с него достаточно, мой организм прекратил опасные для здоровья эксперименты. Ну и замечательно!

С наслаждением потягиваюсь и, вспомнив, что где-то тут обитает потенциальная угроза моему психическому спокойствию, осматриваюсь.

Кровать — пусто. Каюта — пусто. Свобода!

Если бы не окружающая обстановка, то всё произошедшее вчера могло бы показаться сном. Но буйной фантазии далеко до того, что я пережила, и сомневаться в реальности окружающего меня мира — глупо.

Отыскав за раздвижными дверцами стен носибельный вариант одежды, привожу себя в порядок. Опять "везёт" на длинное, но на этот раз тёмно-серое платье с короткими рукавами. Хорошо хоть закрытое, декольте бы моя душа не вынесла. Кстати, нетрудно догадаться, какого цвета орнаментальная вышивка, которой оно украшено. Естественно, красного. И что у них за маниакальное пристрастие к этому колеру?

Экипируюсь и задумываюсь. Вообще-то я есть хочу. Вчерашние... как их там... рукари давно уже переварились. Может, проявить инициативу и отправиться в отведённую мне "точку общепита"? Которая, как ещё с вечера выяснилось, имеет отдельный выход прямо в каюту!

С ловкостью фокусника извлекаю на свет божий потенциальный завтрак и насыщаю организм питательными веществами. Спросить, что я ем сегодня, не у кого, так что остаётся только надеяться, что не слишком страшное. Ну, раз уж съедобное.

Сыто отвалившись от стола и растеряв все остатки осторожности, поднимаюсь и легкомысленно шагаю вперёд, толкнув дверь в коридор. Ё! От неожиданности отшатываюсь назад, впечатываясь спиной в подло закрывшийся проём, и приседаю, едва удержавшись, чтобы не стечь на пол всей тушкой.

Та-дам! Напротив входа по стойке смирно замерли четверо этих... лансиан. В тёмно-бордовой форменной одежде, с ужасно серьёзными лицами, словно им доверили охранять золотовалютный запас планеты. Впрочем, какой там планеты, целой империи! Только фанфар недостаёт и дробного перестука барабанных палочек.

Хлопаю глазами, пытаясь сообразить, они по мою душу тут стоят или так, случайно остановились. А что? Шли мимо. Устали. Решили отдохнуть.

— Фисса Эстеллина, — делает шаг ко мне один из истуканов. — Вам плохо?

— Нет, — возвращаю себе нормальное положение в пространстве, — мне хорошо.