— Органическое вещество исчезло, мы не можем найти даже его следы на рабочих базах Метели. Вы не просто один человек в этом секторе космоса, вы — единственное органическое тело в системе Лейтена. И это прекрасное тело должно быть сытым, прошу!

— Это тело сейчас отказывается есть, разве что покормить мозг, — буркнула она. — Быстро введите меня в курс дела! — Миранда подбоченилась.

(Что ж, у неё есть свои поведенческие алгоритмы, и она их продемонстрирует!)

Инженер Бартоломью вынужден был отчитаться обо всех изменениях. Миранда ответила молниеносно:

— А что происходит на станции на Пекле?

Где-то в глубине квантовых схем изоморфов наверняка случилось то, что, по легенде, на планете-матери когда-то озвучили в песне: "переворот мозгов из края в край". Они извлекли из бесконечной базы данных сведения в ином порядке, готовясь ответить на запрос администратора.

Администратор проявила деловую хватку, сказала:

— Пора бы обобщить электронные данные из трёх точек: наши, Метели и Пекла. Потом, смотрите: изменилось состояние вакуума возле станции. Вы делаете вывод, что скоро прибудут разведывательные зонды. Потому что любое изменение автоматически считается благоприятным признаком. Типа, пространство вокруг Лейтена открывается для гиперпрыжка. Но у вас нет других данных об исчезновении органики в момент изменения характеристик вакуума, наш случай — первый случай. И он произошел, когда гипер-блик невозможен. Что, если эти изменения вакуума и пропавшая органика — одно явление, они связаны между собой? Что, если активность нашей звезды... мы очень, между прочим, мало знаем о Лейтене..., не знаем даже, почему возникают помехи гиперу... Что если активность носит опасный характер? Тогда крейсер "Сторожевой" бликанёт сюда, а потом мы обнаружим, или вы уже без меня обнаружите, что ничего органического на "Сторожевом" вдруг нет? Исчезло!

Миранда испытывала лихорадку действия.

Изоморфы молчали.

Администратор не повторила запрос на обобщение данных из трёх исследовательских точек, надо дать ей выговориться. И немедленно, не перебивая ход мыслей. В её голове явно рождалось новое понимание ситуации, и в этом потоке может найтись решение проблем.

Добряк Док положил свою ладонь на ладонь взволнованной Миранды, одобрительно погладил. Заодно незаметно через тактильное прикосновение проверил её состояние.

Миранда приняла его жест как поддержку, встала из-за голографической консоли-преобразователя показаний электроники в удобоваримые символы, диаграммы и сравнительные модели: всё для людей. (Изоморфы то же самое получали в ином виде, напрямую от "Аргуса"). Встала и принялась расхаживать по отсеку.

— Можно мне чашку кофе? — попросила синтезировать энергетик, аналог древнего кофе планеты-прародительницы.

— Нет, завтракать расхотелось. Я после завтрака подобрею, расслаблюсь и буду переваривать. А сейчас надо думать, и не желудком. Я помню, что медитация даёт вам дополнительную энергию. Это что-то новенькое для меня. Придумать бы медитирующий дом, греющийся праной, что ли... могла бы после всю жизнь заниматься свободными исследованиями... Эффект дозаправки может оказаться полезным, если вдруг что случится. Я всё время думаю о "если" и "вдруг". Слишком их здесь много, и данных о похожих случаях у вас всё-таки нет... Я собираюсь заняться вот чем: мне надо поработать. Хочу похозяйничать, это успокаивает. Но сначала — подстраховаться. Как вы обеспечиваете свою безопасность, ну, как личности, индивидуальности?

Бартоломью пояснил. Нарисовал диаграммы — что такое модель искусственной личности, что такое база ассоциаций, не стал вдаваться в глубины математики: без этого сведений было слегка многовато. Миранда посмотрела на краткий конспект того, что пояснил инженер. Ага... Уязвимое место изоморфов — проекторы. Сломаются все — и изоморф сможет существовать только в виде симуляции, картинки на экране. А в остальном — ежедневно делаются резервные копии всех компонент искусственной личности, значит — самое худшее для изоморфа — недосчитаться воспоминаний и опыта за прошедшие сутки. Везёт!

Миранда осознала, что от неё ожидают хоть какой-то реакции и кивнула:

— Понятно. Мне надо приготовить электронную открытку для родных, для Линки-Тинки. Запись минут на десять, не больше. Чтобы они видели маму, если меня не станет. Мне бы немедленно. Я, знаете ли, начинаю бояться! Только, чур, фарму мне не предлагать. Сама попрошу, если что. "Аргус", защити всё, что запишу для моих малышек, не хуже программ изоморфов. Я понимаю, что все мы есть на камерах, но для девочек сделайте меня отдельно. Не совещания же им слушать в память о маме... Причешусь только... Потом, нужен планшет для меня. На консоли не получится, я буду отвлекаться. Хочу уйти в свою работу. Я же летела через звезду Лейтена не просто так: планировала разжиться свежими данными о здешней морской фауне. Экзотический мир всё-таки. А меня жутко интересует бионика. У морских существ строение скелета, чешуи, покровов может быть бесконечно разнообразным, а ещё способы соединения биологических элементов, принципы перемещения, и даже устройство нерестилищ и убежищ... Здесь может быть море открытий! Потом, надо убедиться, безопасно ли здешнее пространство для органики. А сделать это можно одним способом: отправить органику за пределы нашей станции. Чур, сначала это буду не я! — добавила она со смешком. И давайте проверим снова эффект подзарядки. Вместе. Всё-таки это важно, я за вашу энергобезопасность переживаю. Вы не нашли дополнительные источники энергии, кроме медитативной практики. Но вы и не искали способы решений в медитативном потоке. Вы всё решали отсюда: из реальности с физическими законами. А если попробовать оттуда? Я вчера проверяла через поисковик: медитация это подключение к чему-то гораздо— гораздо более вечному и насыщенному. Что, если вы зададите свои вопросы напрямую, и не "Аргусу"? Извини, "Аргус".

Миранда опомнилась. Осознала, что все три изоморфа внимательно её слушают, кивают, а инженер делает записи в блокнот. Так. Немного успокоиться, и перестать говорить настолько длинными тирадами.

— Итак, предлагаю план: вы обобщаете данные из всех точек исследования, не забыв про станцию на Пекле, может, они засекли что-то необычное у нас и имеют своё мнение. Будет окно для связи — сделайте им запрос. Но для чистоты эксперимента не грузите их нашими данными. Пусть сначала поделятся своими, незамутнёнными. Если, конечно, звезда Лейтена своей активностью даст провести такой сеанс связи. И вообще, отделите информацию от информации по месту её сбора. Вдруг сваливание в одну кучу мешает разглядеть мелкие признаки... О чём я? Ну о детях, конечно же! Когда Линки-Тинки вместе сваливают игрушки, в манеже после их уборки нахожу и печеньки, и ложки, и носочки... А когда отчитываются за порядок каждая за себя, — ничего подобного. Может, в сведениях оказалась "подброшенная" извне вирусная информация. Может, на базах Метели все живы и здоровы, и не могут с нами связаться, потому что наши зонды, они же относительно простые, уже не наши. На вас глядя, я своим собственным глазам не доверяю, а вы относитесь к показаниям электроники как истине в распоследней инстанции. А мы находимся в парадоксальном пространстве вокруг Лейтена, и разгадать его свойства не могут даже силами Звёздного сообщества. Потому я здесь и застряла...

Миранда вновь умолкла. По всему видно — слушают её внимательно, без усмешек или чего-то такого. Определённо, нужно немного успокоиться, и формулировать следующие потоки сознания чуть более компактно.

...После изоморфы обменялись мнением,что медитация как запрос на информацию из воображаемого древними сверх-источника если и имеет смысл, то лишь для единственной органической. Для них это вопросы удержания энергии, не более.

— Но она может интуитивно выйти на что-нибудь неожиданное, — заметил Док. — Обращаю ваше внимание, ни синтеты, ни мы, изоморфы, до сих пор не являемся людьми. Тайна человеческого мозга остаётся тайной даже для человечества.

День 2. Яйцо

— ...Отправлены встречные зонды с предупреждением об инциденте с удалением органических компонент биологического происхождения, — продолжил Бартоломью. Он не стал говорить, что отправил зонды не после выступления Миранды, а сразу же, едва Док убедился, что именно исчезло. — Смотрите. Станция на три четверти стоит из органических материалов — полимеры, композитные структуры и квазибиотика.

— То же самое, на человеческом языке, — потребовала Миранда скорее из вредности. Аргус сопровождал пояснение инженера всеми словарными примечаниями на консоли, но их ведь можно и не заметить.

— Квазибиотика — это структуры, построенные по образцу живых тканей, — пояснил Док. — Собственно, это наши рабочие лошадки. Собирают микрочастицы мусора с поверхностей, фильтруют воздух и воду. Они все самовосстанавливающиеся, — добавил он и, взяв со стола столовый нож, легко рассёк поверхность пола рядом со стулом. На глазах поражённой Миранды широкая "рана" сомкнулась и затянулась за несколько секунд. — Эти структуры напоминают живые ткани, там минимум тридцать процентов органических соединений. Но сами видите, они не затронуты.

— То есть только живые ткани, ну или в прошлом живые... — подумала вслух Миранда. — И вся жизнь на планете уцелела, да? Очень странно. — Она обвела взглядом остальной персонал. — Эврика! Я поняла! Затронуто всё, где есть наши технологии, да? Ну, искусственные сооружения?

Бартоломью открыл было рот, чтобы уточнить "не все", но... не стал этого делать. По тому, как загорелись глаза Миранды, ясно — её вновь посетило вдохновение.

— Но почему?! Ну, то есть тогда получается, это сознательное действие! Если всё удалилось так выборочно. И постойте, жилой модуль исчез целиком, а все постройки внизу просто опустели, так? Это значит... — Миранда помотала головой. Нужная мысль копошилась где-то поблизости, но не показывалась. — Мне нужно подумать. Но мы можем отправить туда, в посёлок, автоматических разведчиков, или как вы их зовёте! И чтобы с ними были образцы живой ткани. Заодно и узнаем, что с ней там произойдёт.

Док хотел было возразить, что образцы, как известно, сгинули...

— Всё верно, — покивал он. — Отличная идея. Вы ведь про свою кровь говорите, верно? На каждом зонде-спасателе будут образцы крови в питательном растворе, и датчики состояния. Если что-то случится с живой тканью, мы узнаем сразу же. Что ж... — Док встретился взглядом с Бартоломью, тот молча кивнул. — Идёмте. Это абсолютно безопасно и ни капли не больно. И...

Включились — все разом — красные индикаторы тревоги: красные полосы на потолке и периметр консоли — чтобы уж точно не пропустить.

— Говорит Аргус, красная тревога первой степени, персоналу оставаться на местах.

— На экран, — скомандовали хором Миранда и Бартоломью и коротко переглянулись.

Перепуганной Миранде показалось вначале, что им показывают взрыв Солнца. Только долю секунды спустя стало видно, что шесть впечатляющих взрывов — центры их почти совпадали — произошли на чём-то ещё, что находилось между станцией и Солнцем.

— Фиксирую поток нейтрино, эквивалент — одна миллионная "фоу", — доложил Стив. — Дистанция пятьсот четыре километра, даю увеличение.

Миранда вздрогнула, когда объект занял почти весь экран. Когда-то это было что-то в форме яйца — обшивка словно покрыта чешуёй, и объект явно искусственного происхождения. И теперь несколько огромных выемок виднелось в некогда совершенном по форме объекте — словно кто-то откусил от объекта несколько раз. Что характерно, почти все выемки на вид сферические.

— Средний поперечник объекта двести восемь метров. Характеристики излучения частично совпадают по спектру с аннигиляцией, — уточнил Стив. — Или... — Он обвёл взглядом присутствующих.

— Не тяните, — сухо велела Миранда, не сразу совладав с голосом. — Или что?

— Это только гипотеза. В случае локальной стабилизации области ложного вакуума, разрушение материи могло бы сопровождаться схожим спектром излучения. Это чисто теоретический конструкт, — тут же добавил Стив. — Ложный вакуум — только теория.

— Похоже, уже нет. — Бартоломью дал увеличение. — Объект мёртв, во всех смыслах. Он искусственного происхождения, но почему мы его не обнаружили раньше, загадка. Миранда? — посмотрел он в глаза администратора.

— У вас ведь есть протоколы? Ну там, исследовать, если это достаточно безопасно. Что, никаких идей, что это вообще было? Чей-то корабль, не знаю, бомба, или что это? — Миранду внезапно разобрал смех. Если это чешуя — ну очень похоже — то что могло бы вылупиться из такого яйца? Динозавр в тысячу километров длиной?

— Док! — резко позвал Бартоломью, когда ему показалось, что Миранда упала в обморок. — Зонды отправлены. Аргус, протокол "Омега три". Запустить зонды, отправить срочное послание на "Сторожевой". Режим жёлтой тревоги, постоянная готовность к эвакуации.

— ...Что такое "фоу"? — уточнила Миранда, когда выпила стакан чего-то вкусного — сок не сок, что-то приятное. — Сами объясняйте, — добавила она чуть более резко. — Говорите со мной.

— Условная единица для очень большого выброса энергии, — пояснил Бартоломью, не сводя взгляда с экрана — а там уже виден рой зондов, что двигались в сторону изъеденного "яйца", охватывая его вниманием со всех сторон. — Столько выделяется при среднем взрыве сверхновой.

По спине Миранды протекла ледяная струйка.

— Это... те взрывы, это они столько выделили?! Но почему тогда мы живы, и планета уцелела?!

— Это самое странное. Практически всё ушло в нейтрино, а оно почти не взаимодействует с привычной нам материей. Зонды скоро пришлют картинку и соберут образцы, тогда будем строить гипотезы.

Миранда покивала и, решительно повернув к себе поверхность консоли, принялась что-то запрашивать там у Аргуса. Если бы Бартоломью был действительно человеком, он бы сейчас развёл руками и вздохнул. Одно понятно: старинный неверный по своей сути термин "вакуумная бомба" только что обрёл новое, жуткое значение.

День 2. Миранда

В переходе из технической зоны в жилую Док встретился со Стивом и Бартоломью.

Энергетически затратное хождение сквозь переборки станции и наружу они использовали редко, предпочитая передвигаться как люди.

"Проявившись" готовыми, зрелыми личностями, изоморфы быстро выяснили, что общаться оптимальнее, как органические: электронные сигналы дополняются невербальной информацией, считываемой из облика, скорости реагирования и моторики движений. Насыщать друг друга дополнительно стало для них практикой для ума, вкусовщинкой: чем-то вроде разгадывания ребуса, разворачивающегося для их скоростных режимов мышления медленно, но в реальном времени и непредсказуемо. Это было досточно сложно, нагружало их квантовые сехмы, но нравилось. Если перевести на понятный язык, изоморфы любили общаться как люди.