В когтях кошмара

— Что... за...

— Что за, что за. Выход — в каменной коробке, лестница ведёт наружу.

— Я не полезу туда! — заревел Морис. — Это ловушка! Это какая-то чушь! Выпустите меня назад! — закричал он и принялся кулаками колотить по тому месту, где только что захлопнулась дверь. — Выпустите! Я не полезу туда! По-мо-гите... — сказал он напоследок и упал на колени, заливаясь слезами.

— Эй, мужик, не реви. Баба, что ли? — ядовито спросил Г`лиид. — У тебя же нет выбора. Либо ты лезешь в гроб, либо сидишь тут и ждешь, пока за тобой не придут. Если придут — испытаешь много интересных ощущений.

— Но... там же... — сквозь слезы бормотал адвокат. — Гроб... кто в здравом уме делает выход через гроб?

— Дешевые спецэффекты, не более.

Голос Г`лиида, доселе звучавший с металлическими нотками и откуда-то издалека, оказался пугающе близко, заполняя собой всю комнату. Черная струйка дыма вилась вперед и назад в такт колебаниям воздуха, которое вызывали его слова.

Морис привстал:

— Не... хочу. Не хочу.

— А никто не хочет, плесень, — прозвучал равнодушной ответ. — Но надо. Знаешь, почему вокруг нет ни одного тела? Потому что никто не выбирает "ждать до конца". Вот и ты будь умным мальчиком и делай, что говорят.

Кто-то постучал в дверь, к которой прислонился Морис. Он с криком отпрянул, но тут же вновь навалился, прижимая её спиной. На мгновение он вспомнил, как легко она открылась с той стороны, когда он хотел войти, но рациональная мысль тут же потонула в потоке страха, верещавшем ему только "Держи, не пущай!".

— Долго не продержишься, — подбодрил Г`лиид. — Я держу дверь, но они слишком сильные. И их много. Лучше беги, пока есть шанс.

Что-то щелкнуло у Мориса в голове. Он отстранился от двери, в которую продолжали стучать с той стороны, и, повернувшись к ней лицом, принялся пятиться назад, по направлению к гробнице. Огромный портал слился со стеной, и ни единой щелочки, указывавшей на то, что в этом месте построена дверь, не было видно. Рисунок перед ним напоминал то же, что и с внешней стороны, как будто отпечатался на пленке и образовал с одной стороны негатив, а с другой — позитив. Все дальше и дальше Морис отдалялся от двери, пока не ударился щиколоткой об каменную ступеньку, ведущую к постаменту с гробом.

— Вот так, молодец, — похвалил откуда-то голос. — Загляни внутрь.

Стук с противоположной стороны двери не прекращался. Морис, который был бы не прочь умереть от разрыва сердца на месте, поставил ногу на следующую ступеньку, затем ещё на одну — и так девять раз. Оказавшись на плоском пьедестале, он, труся, подошел к каменному ящику. Черный дым, ранее бывший не более чем маленькой струйкой, сгустился и теперь вокруг Мориса плавало несколько облачков, собиравшихся кольцами и вьющимися вокруг.

— Открой, — приказал Г`лиид, на сей раз не дружелюбно, а сурово. — Загляни внутрь.

Морис отодвинулся телом назад как можно дальше и потянулся шеей, чтобы глянуть внутрь гробницы. Облачка дыма превратились в настоящие тучи и окружили человека сзади, чтобы не дать ему сбежать в случае, если ему вдруг в голову придет такая мысль.

— Открой, — повелел неожиданно глубокий, словно из глубин преисподней голос. Странный приказ: ведь каменный гроб был уже открыт, так чего же ещё можно было желать?

Морис медлил. Тогда клуба черного дыма, незаметно для него собравшаяся за спиной, под незаметным дуновением приблизилась к нему и коснулась кожи. Морис закричал, когда ощущение странного прикосновения пробрало его до костей. Оно не обжигало, не холодило, не было склизким или острым — касание не походило ни на одно из испытанных ранее Морисом ощущений, оно просто было омерзительно не-своим, как будто состояло из субстанции, бесконечно чуждой человеческому организму. Он попытался обернуться, но не устоял на ногах. Падая, он заметил, как внутри гроба что-то зашевелилось.

Скрытая внутри тварь чем-то сверкнула — то ли глазами, то ли клыками. Ошеломленный Морис, встретившийся лицом к лицу со своим кошмаром, попытался закричать, но той доли секунды, которую он провел в полете, не хватило: гигантское щупальце обвило его шею и сжало, перекрывая доступ кислорода и забирая у несчастного всякую возможность закричать. Тело жертвы дернулось в конвульсиях, парализуемое ужасом, и в ответ на это движение из гроба выпрыгнула змеиная голова с тремя глазами того же черного цвета, что и клубы вившегося вокруг дыма. Чудовище разинуло пасть и вонзило острые клыки в шею жертвы. На мгновение оно удовлетворительно хмыкнуло.

Потом до него дошло осознание: то, что оно держит в щупальцах, человеческим телом не является. Морис, обвисший в удушающей хватке скрытого в гробнице монстра, расплывался в воздухе, теряя форму и очертания. Змеиная голова заревела и принялась терзать шею жертвы длинными зубами, надеясь вырвать хотя бы кусок мяса, проглотить хотя бы каплю крови и насытить свой многовековой голод хотя бы маленьким кусочком живой пищи. Но увы, та часть Мориса, которую тварь держала в щупальцах, была не его телом, а лишь духовной составляющей: маги из Академии назвали бы её "астральной проекцией", а церковники — "душой", и не могла насытить обитателя гроба даже сгустком эктоплазмы. Рассвирипев до безумия, чудище терзало все ещё дергающуюся в агонии душу, бессильно рыча и пытаясь выковырять малейшую кроху того, чем бы оно могло утолить свой многовековой аппетит. Но увы — человек растаял в воздухе, оставив над гробницей лишь неясные очертания тела.

А в нью-йоркской квартире, под мягким белоснежным одеялом, тело Мориса Вейтермана истекало кровью, бьющей из разорванной в клочья шеи.

Глава 3, в которой Акиха и Арквейд встретились лицом к лицу, а Шики завел ещё одно знакомство

Два потока мыслей сплетались друг с другом, и невозможно было разобрать, где кончалась одна фраза и начиналась другая.

Ты есть я. Когда-то тебя не существовало внутри меня.

Зачем ты творишь все это? Зачем ты пытаешься нарушить те границы, которые мы установили?

Моя воля не станет твоей, но я могу тебя сломить.

Также, как и я тебя. Хрупкое равновесие, которому много веков, может быть разрушено в любой момент, и неужели ты хочешь взять на себя эту ношу?

Риск есть благородное дело.

Не обманывайся, потому что эта фраза принадлежит мне, и не пытайся подогнать свои действия под мои концепции.

Ты ошибаешься: твоих концепций существовать в принципе не может, потому что ты есть моя часть, и все, что твое на самом деле мое.

Зачем ты пытаешься избавиться от меня?

Твое существование стало угрозой для меня. Без меня не будет тебя, но моё существование в отсутствии тебя по-прежнему имеет смысл.

Твоя уверенность поражает. Твоя уверенность в собственной избранности, собственном величии — и самое странное, в своей исключительности. Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так.

...

Посреди удушающей летней жары Шики расслабленно нежился, лежа в постели одной из трех самых комфортабельных палат больницы. Лишь немногие помещения в клинике были оборудованы кондиционером — недостижимым для многих счастьем в разгар летней жары, и те редкие счастливчики, кому довелось оказаться в элитных комнатах, предпочитали вообще не открывать окна, иначе как посреди ночи. И, конечно, Акиха ни за что не позволила бы своему брату оказаться в обычной палате, среди простого населения Мисаки. Семья Тоно считалась в городе привилегированной, в любом месте её членов встречали радушно, предлагали элитный сервис и вообще всячески старались угодить. Кто-то совершал подобные жесты из желания выслужиться, кто-то из затаенного страха, памятуя о неприятных слухах, бытующих об усадьбе Тоно на холмах. Акиха давным-давно привыкла к такому отношению и считала его естественным, но не Шики, хотя он и признавался себе, что жизнь аристократа с прислугой намного приятнее, чем жизнь простого гражданина. Лежа в палате с кондиционером, поддерживавшим в комнате приятные +17, он, впрочем, не думал ни о чем подобном — до тех пор, пока вихрь горячего воздуха не ворвался в комнату из открытого с внешней стороны окна.

— Шики, я так соскучилась! — радостно закричала девушка, запрыгивая в окно. Тот незначительный факт, что окно находилось на третьем этаже, её не особенно смущал. — Я так рада тебя видеть, Ши-и-и-ки!

Он слегка поморщился: под мягким пуховым одеялом было комфортно в прохладной больничной обстановке, но отнюдь не в жарком воздухе сгорающего летнего Мисаки. Тело, облаченное в больничную пижаму розового цвета со странным узором из черных и белых кошек, мгновенно покрылось маленькими капельками пота.

— Арквейд, закрой окно. Пожалуйста, — сказал он, высвобождаясь из цепких объятий вампирши.

Арквейд отстранилась и обиженно надула губы:

— Шики, как это понимать? Ты не рад меня видеть?

— Очень рад, — парировал он, отпихивая вампиршу и нашаривая рукой очки. — Нет слов, чтобы рассказать, насколько рад. Но, пожалуйста, закрой окно. Слишком душно.

Вампирша сделала шаг к окну и захлопнула створку, отчего в палате мгновенно стало холоднее. Шики заметил, что она сменила извечный бело-фиолетовый наряд на нечто странное и приторно блестящее в отраженных лучах солнца. Вместо кофты Арквейд надела футболку, с левой стороны которой был напечатан длинный узкий рисунок в виде стаи бабочек, взлетающих с цветка. Картинка ярко сверкала, посыпанная россыпью блесток. Длинную юбку Арквейд также сменила на короткую, больше напоминавшую широкий пояс и почти полностью обнажавшую ноги. Через плечо девушка перекинула черный ремешок с висящей на нем кожаной сумочкой, украшенной металлической заклепкой и шитым блестящими стразами узором в виде лабиринта. Последним штрихом к наряду, который объяснил мимолетное впечатление Шики о том, что его подруга стала чуть выше, стали черные кожаные туфли на каблуке-шпильке, посыпанные маленькими бантиками на носке и по бокам.

Он недоуменно приподнял очки и, потирая глаза, ещё раз посмотрел на Арквейд: стремления к моде за ней ранее не замечалось. Удивляясь произошедшей перемене, он спросил:

— Арк, а это...

Конец фразы Шики так и не договорил. Видеть Арквейд в таком наряде было непривычно, и вместо слов он, слегка смущенный, тыкнул пальцем в странный костюм.

— О, тебе нравится? — кокетливо сказала вампирша, вертясь перед ним. — Я подумала, что тебе скучно видеть меня каждый раз в одном и том же, и решила купить что-нибудь новое.

Арквейд вытащила из сумочки женский журнал, на обложке которого красовались фразы "17 способов раскрасить лето: как сделать, чтобы он захотел тебя с первого взгляда?" и "Секреты женской магии: он будет твоим раз и навсегда". Шики презрительно скривил физиономию и спросил:

— И ты выбрала этот, — запнулся он, — этот блестящий кошмар?

— Тебе не нравится? — недоуменно спросила Арквейд. — Я ходила по магазинам несколько часов и выбирала, что бы пришлось тебе по вкусу. В журнале было немного по-другому, но я подумала, что тебе понравится и так.

Шики приложил руку к лицу, глядя исподлобья на вампиршу и отрицательно покачивая головой из стороны в сторону. Не понимая, к чему относится этот жест, Арквейд вперила в него непонимающий взгляд. Вдруг её лицо озарила улыбка:

— А, я поняла! Ты хочешь быстрее снять эту одежду и увидеть, что под ней! Шики, а как ты догадался? Да, я была и в отделе нижнего белья тоже. Я планировала чуть-чуть подождать, но если ты так хочешь...

Вампирша кокетливо улыбнулась и взялась обеими за нижний край футболки с явным намерением её снять.

— Даже не вздумай! — завопел покрасневший парень. — Арквейд, если сюда кто-нибудь войдет...

— Так же и выйдет, -сообщила она с хищной улыбкой. — Шики, я жду твоего признания. Давай же, скажи, что ты хочешь сорвать с меня...

— НЕ-ХО-ЧУ! — закричал он, забиваясь поглубже в кровать. — Арквейд, что на тебя нашло? Сейчас не время, не место и вообще — идеи хуже тебе даже в голову прийти не могло! Здесь больница, а не отель для влюбленных. Ты можешь...

— Понятно, — сокрушенно произнесла девушка, прервав его монолог. — Я тебе не нравлюсь такой, да? Я зря старалась?

— Дело не в том, старалась ты или нет, — сказал Шики, — а в том, что сейчас в любую секунду сюда могут войти, а я не оберусь проблем. Ты хоть представляешь, что устроит Акиха, если узнает, какие у нас с тобой отношения?

— За Акиху не беспокойся, у меня для неё сюрприз.

Выражение лица, с которым Арквейд произнесла эту фразу, заставило Шики вздрогнуть. Он прекрасно знал, что от вампирши, чей здравый смысл и такт были ампутированы ещё до её рождения, можно ожидать чего угодно.

— К-какой сюрприз? — спросил он, мысленно понимая, что ответ в любом случае ему не понравится.

Арквейд лукаво улыбнулась. Шики связал выражение её лица с журналом, который она до сих пор держала в руках, отчего его ужас стал ещё сильнее.

— Не скажу, — ответила она и улыбнулась ещё хитрее.

— Арквейд, мне не нравится, к чему все это...

— Брось, Шики, ты ведь мне доверяешь?

— В делах, связанных со словом "сюрприз" и "Акиха" — не очень.

— Да брось. Все будет хорошо, вот увидишь.

От выражения лица Арквейд парня пробрал озноб. Он сжался, предвосхищая тот ужас, который внезапно замаячил в ближайшем будущем, но втайне надеялся, что Арквейд нагоняет панику и под сюрпризом понимает что-то совсем безобидное. Но вампирша не подавала и виду.

— Кстати, Шики, я кое-о-чем подумала, — она резко сменила тему. — Знаешь, если тебе не нравится мой наряд — я с удовольствием схожу по магазинам вместе с тобой. Когда тебя выпишут, разумеется. Я провела разведку: в городе есть три торговых центра, в каждом из которых по два этажа модной одежды. Мы должны посетить все три! Кроме того, есть ещё несколько магазинов женского белья, которые — смотри, вот здесь и здесь.

Арквейд раскрыла журнал на странице, где заботливо заложила уголок, и показала находящемуся в трансе Шики карту.

— Смотри, здесь составили целый путеводитель по нашему городу. Я и не подозревала, что у нас столько магазинов с одеждой, которые...

— Арк, если ты ещё раз скажешь что-нибудь подобное — я упаду в обморок. Подумай об этом.

— Шики стесняется, Шики стесняется! — засмеялась Арквейд с наивно-детской улыбкой. — Но Шики, как мне понять, какой я тебе нравлюсь больше, если ты отказываешься пойти со мной в магазин?

— Потому что... потому что это не мужское дело, вот почему! — Шики, весь красный как рак, замахал руками, пытаясь отделаться от непристойного предложения. — Ты хоть раз видела, чтобы парни ходили по магазинам белья вместе с девушками?

— А? Да их там полно, — добила его вампирша. — Туда только парами и ходят.

— Не верю, — отмахнулся от неприятной правды Шики. — Не бывает так. Арк, ты врёшь и не краснеешь.

— Скажите, пожалуйста! — Только что весело смеявшаяся девушка не на шутку разозлилась, когда друг обвинил её во вранье. — Ну, если ты не веришь, то придется тебя убедить. Шики, ты пойдешь со мной по магазинам.