Сугубо финский попаданец

Для начальника ВМС очень непростыми оказались еще два проекта пополнения флота — торпедные катера и самолеты торпедонсцы. По торпедным катерам , пришлось выбирать между уже зарекомендовавшим себя британским "Торникрофтом" и германским "Ф.Люрссен". После нескольких штабных игр, остановились на более мореходных "немцах". Прототипом выбрали катера S-2 строившиеся для Югославии.

Водоизмещение 68 т. Размерения 28 х 4.46 х 1.65 м. 2 бензиновых "Даймлер -Бенц" по 1425 л.с. Скорость 33 узла. Дальность 350 миль. Вооружение: 1 х 40 мм "Бофорс",1 — 20мм "Мадсен", 2 х 1 х 533 мм торпедных аппарата. Тяжело шли переговоры о получении лицензии на производство четырех единиц, в конечном итоге договорились на том, что финская сторона строит деревянные корпуса, а немецкая поставляет все оборудование. К работам приступили осенью 37 г.

С самолетами-торпедоносцами выбора не было, только английские "Свордфиши", на этом настоял Маршал. Проблема была в том, что британцы наотрез отказывались продавать эти машины. Самолеты были новые и начали поступать на флот в июне 36 г. Пришлось ждать пока будут выполнены все заявки от Ройал Неви и только потом рассчитывать на 14 "Авосек". По завершению длительных переговоров в августе 38 г. наконец отплыли в Англию 32 пилота и штурмана, что бы после двухмесячного обучения вернуться на новых самолетах. 40 заказанных авиационных торпед должны будут поступить в Финляндию к концу года.

В середине 1938 года был отправлен на модернизацию "Вайномяйнен". Была произведена замена "Пом-Помов" "Виккерса" на четыре 40 мм "Бофорс". Установили голландскую систему ПУС, позволяющую вести стрельбу на ходу по целям движущимся со скоростью до 40 узлов. Так же доработали 105 миллиметровки,теперь угол возвышения стал 85 градусов и смонтированы приборы управления зенитным огнем. Второй калибр броненосца стал действительно универсальным.

В конечном итоге, не смотря на то что у Финляндии остался всего один броненосец, флот становится значительно сильнее. Наконец то появится сбалансированное соединение, способное не только прятаться в шхерах ожидая вражеского вторжения, но и сможет проводить самостоятельные операции. Военно Морской штаб отработал мероприятия по защите Аландского архипелага и недопущению вражеских сил в Ботнический залив.

В случае войны на острова перебрасывалась легкая егерская бригада и группа истребителей и торпедоносцев. Соединение кораблей в составе "Вайномяйнен", миноносцев и новых торпедных катеров патрулируют в радиусе 30-40 миль от Архипелага. Подводные лодки занимают позицию в семидесяти милях впереди. Такое оборонительное построение без серьезных потерь не прорвать ни Советскому, ни Германскому флоту.

Вайно Вальве мог годиться, Финские ВМС дадут достойный отпор любому агрессору на Балтике.

9 Глава. Чем воевать с танками?

Начальник Главного штаба Сил обороны Финляндии генерал-майор Леннарт Карл Эш работал со штатным расписанием Пехотной дивизии и Егерской бригады. Структура получалась вполне современной и можно было надеяться, что этот штат будет наконец принят как основной. Предыдущие варианты рассматриваемые Комиссией во главе с Верховным Главнокомандующим, были отклонены. Как тогда сказал Маннергейм? "Современный бой — есть бой артиллерийский." Он конечно знает что говорит, всю Великую войну прошел, командуя крупными соединениями, от бригады до корпуса. Сам Леннарт такого опыта не имел, в Егерском батальоне командовал взводом, а во время гражданской войны поднялся до командира пехотного батальона. Одна беда, тогда когда делались первые варианты структуры, весь артиллерийский парк Финляндии едва насчитывал три сотни орудий. Другое дело сейчас. После продажи броненосца "Ильмаринен", Финская армия решила свои проблемы с артиллерийским вооружением. Теперь в 12 дивизиях было 576 орудий калибром 3" и 122 мм. По 48 в каждом. У трех корпусных артполков, предназначавшихся для Карельского перешейка, есть по три дивизиона вооруженных 122 миллиметровками Круппа, русскими 6", советскими модернизированными гаубицами 152 мм 10/34 и тоже русскими 107 миллиметровками. Два "легких" артполка предназначались для Северного Приладожья и центральной Финляндии. У них было по два дивизиона 122 мм в каждом. Всего 154 тяжелых пушек и гаубиц. 14 Егерских бригад удалось вооружить 112 трехдюймовками, по 8 штук в бригаде. Даже оставался нераспределенный остаток, около 50, в основном французских 75 мм, их можно отправить на "Линию Энквиста" для вооружения бетонных капониров. "Богато живем" — в очередной раз порадовался Начальник Главного штаба. Он поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, глянул в окно. Конец февраля 37-го года был в Хельсинки снежный и холодный, а в Испании тепло и дожди. Вот именно новости из Испании мешали Эшу предоставить новый штат на утверждение Комиссии. Дело в том, что обе противоборствующие стороны начали применять танки. Республиканцы — русские Т-26, такие же как сейчас получает Финляндия, а Фалангисты немецкие Pz-1 и итальянские "Ансальдо". Пехота обеих противоборствующих сторон, оказалась бессильна против бронированных машин. Пули броню не пробивали, а полковые пушки, в основном те же 75-миллиметровки, просто не могли попасть и были очень уязвимы для ответного огня танковых пулеметов. Вопросу противотанковой обороны было посвящено совещание, которое проводил Маршал неделю назад. По его словам, в случае войны СССР может бросить в бой более тысячи танков. Это конечно преувеличение, Карл Густав погорячился, ну откуда у русских возьмется такое количество бронированных машин? С другой стороны, те сто пятьдесят танков без башен, которые пошли в уплату за броненосец, Советы отгружают без каких-то проблем. Значит производство у них налажено. -"Ну ладно"-продолжал рассуждать Леннарт, -"Тысяча, не тысяча, а противотанковые средства в дивизиях и бригадах предусматривать надо". В принципе опыт Испании, показывал, что с танками прекрасно справляются пушки — немецкие 37 мм и испанские противотанковые ружья. Об этом обстоятельно писал в своем отчете капитан Бьеркман, сейчас командовавший танковым взводом в легионе "Кондор". Простой расчет давал следующие цифры — противотанковых пушек надо около 700, а ружей, не меньше тысячи и это при условии того, что финская армия не имеет ни того, ни другого. Вообще. За неделю прошедшую после "противотанкового" совещания офицеры Главного штаба провели изменение штатов дивизии и бригады с учетом создания "бронебойных" подразделений. Ружья ввели на уровне роты наравне с ручными пулеметами, а пушки в батальон (по взводу из двух штук), в полк и бригаду — батарею и в дивизию по одному дивизиону. Всего в дивизии должно быть 44 противотанковые пушки и 60 ружей. Для оперативного реагирования на прорыв фронта массой танков, были предложены полки противотанковой обороны (полк ПТО), две штуки по 40 орудий на мех. тяге, корпусного подчинения. -"Мда, структура получалась очень современной, пожалуй можно подавать на утверждение!" Походив по кабинету, Эш мысленно хмыкнул, -"Интересно, что на этот раз решит продать Маннергейм, что бы из ниоткуда достать всю эту прорву оружия?"

Первое марта 1937 года, для работников Главного штаба был днем почти праздничным, Комиссия во главе с Верховным Главнокомандующим одобрила наконец структуру Пехотной дивизии и Егерской бригады. Основа сухопутных войск была увязана с мобилизационными ресурсами и наличным вооружением. Единственной оговоркой стал вопрос с наличием противотанкового оружия.

— Господа,— обратился Маннергейм к присутствующим высшим чинам армии.

— Путь у нас один, закупить партию пушек, для ознакомления, потом производственную лицензию и приступать к изготовлению своими силами. Вопрос в том, у кого и сколько? Попрошу через пять дней подготовить предложения. То же и по противотанковому ружью. Стоит ли ориентироваться на готовые образцы или сделать свою разработку?

Быстрее всего последовали предложения по противотанковому ружью. Уже через два дня Эш докладывал :

— Так как лучший оружейник Финляндии — Аймо Лахти имеет уникальный контракт с Министерством обороны, есть возможность заказать конструирование ружья непосредственно в стране. Получения готового образца, самим конструктором определяется примерно через полгода после заказа разработки. Производство можно развернуть на Государственном заводе VКT. Тактико-технические данные планируются на уровне швейцарского "Солотурн".

Выслушав этот текст, Маршал усмехнулся и заглянул в свою записную книжку.

— Ну да, конечно — Лахти Л-39.

-Что?— не понял генерал-майор.

-Нет, нет, ни чего. Конечно заказываем, оружие будет хорошим. Только в Техническом задании сразу предусмотрите боеприпас от немецкой 20 мм авиационной пушки. Хорошо, а что по противотанковому орудию?

— Работаем, через три дня доложим свои соображения!

— Замечательно, жду.

По противотанковой пушке ситуация складывалась следующая. Наиболее подходящим кандидатом являлась шведская 37 миллиметровка. Она уже стоит на вооружении Польши, они купили 300 штук, а сейчас готовят производство по лицензии. Сами шведы ее принимают на вооружение на будущий год. На втором месте была французская 25 мм "Гочкис". Хорошее орудие, но французская армия отказывается принимать их. Возникли проблемы с лафетом. Остальные варианты оказались менее интересны. Артиллерийский комитет рекомендовал "шведку". Маннергейм не возражал, более того предложил использовать польский опыт по установке этого орудия в танковой башне. Компания "Бофорс" разработала для Войска Польского оригинальную башню под "Виккерс 6тн", аналог которого как Т-26 сейчас получила Финляндия. Можно было сразу с заказом пробной партии пушек брать несколько танковых башен и по их образцу разворачивать производство. Окончательно решение выглядело следующим образом: в 37 г. купить 24 орудия и четыре танковые башни по польскому образцу, только пулемет предусмотреть "Максим", если нареканий не будет, брать лицензию на производство и того и другого. С 38 г. начать производить самостоятельно. Понимая, что свое производство быстро не покроет нужду армии в таком оружии, в 38 и первом квартале 39 годов дополнительно закупить по 150 орудий. Отдельно разместить заказ на танковые 37 миллиметровки количеством 90 штук. Изготовление боеприпасов наладить на артиллерийском заводе и компании VKT. Как о действенном противотанковом оружии заговорили о танках. По штату в двух кав бригадах должны быть по танковому батальону из 40 машин, рота штурмовых танков и рота самоходных орудий, все на базе русского "Виккерса". Сейчас техника поступила в оба батальона. По концепции самоходных и штурмовых орудий была масса вопросов. Маршал, явившийся инициатором предложения, сказал:

— Аналогов таких боевых машин в мире пока на существует, так что разрабатывать конструкцию и отрабатывать тактику применения придется самим. В одном я убежден, будущее за специализированными гусеничными машинами. Танк, только один из видов. Необходимо подобрать специалистов которые бы смогли спроектировать рубки на русское шасси. Сейчас в Германии ведутся эксперименты с штурмовыми орудиями и компанией "Даймлер-Бенц" разработана короткоствольная гаубица 7,5 см. Можно попытаться закупить это оружие. Для самоходной пушки использовать русскую трехдюймовку или гаубицу "Шкода".

Начальник Главного штаба Сил обороны Финляндии генерал-майор Леннарт Карл Эш читал первый отчет о испытании отечественного противотанкового ружья. Оружие получается тяжеловатое, но мощное. Со ста метров пробивает 30 мм брони! С пушками тоже получилось удачно, после поступления партии в 24 единицы из Швеции, были проведены испытания во второй дивизии. Ни одного нарекания! Лицензию уже купили, дело за производством. Эш потянулся в кресле и счастливо заулыбался — теперь будет чем воевать с танками!

10 глава. Шведский успех.

В Стокгольм финская делегация прибыла 15 июля 1937 года. Официальной целью визита были празднования Дня Рождения монарха — короля Густава V. На самом деле Маннергейм возглавлял целую команду финансистов, дипломатов и военных из четырнадцати человек. Финны ехали уговаривать шведов на военно-политический союз.

Переговоры шли весьма напряженно. Позиция Швеции была двойственной, с одной стороны ни в коем случае не хотелось терять статус нейтральной державы, с другой угрозы от агрессивных режимов нацистов и коммунистов были абсолютно реальны. Идеальной ситуацией для себя Шведское правительство видело в успешной торговле с всеми сторонами будущего конфликта и модернизации своей армии и флота. Необходимость серьезной военной силы осознавалась ясно, это была единственная гарантия того , что любому противнику понадобятся очень много войск для успешной войны против Швеции, а серьезный военный перевес на скандинавском полуострове организовать весьма не просто. Таким образом до финской делегации было доведено следующее мнение: военно — техническое сотрудничество не только возможно, но и весьма желательно. Политически военный союз не возможен. Единственная лазейка для финнов оставалась в вопросе совместной обороны Аландского архипелага. Однако шведы посчитали, что даже в этом важном деле подписывать союзный договор — рано. Именно на такой позиции готовился стоять король Густав V при личной встрече с Маннергеймом. Это была не первая их встреча, в 1919 году будущий Маршал уже побывал в Стокгольме, тогда Маннергейма принимали в буквальном смысле по-королевски. Король пригласил его 6 июня на свои именины и уж кстати, заодно вручил ему орден "За заслуги, оказанные Швеции". Маннергейм осмелился спросить Его Величество, "..каким образом он сумел заслужить столь высокое отличие?" И получил от короля ответ, впрочем, несколько туманный: "Могу лишь сказать вам, генерал, что только после вашей победы жизнь и в нашей стране стала мирной". Не мешало делу и то, что он был родом из семьи графов Маннергеймов, и его родным языком был шведский.

Переговоры с монархом пошли совсем не так, как предполагала шведская сторона. Маршал ни одним словом не обмолвился о военном союзе, напротив все о чем он говорил это только о закупке технологий и вооружений. Такой подход вызвал чувство признательности у престарелого короля, ему очень не хотелось отказывать Маннергейму, которому он искренне симпатизировал. Именно этими чувствами и воспользовался финский Верховный главнокомандующий для озвучивания своей реальной цели — получения крупного кредита. Сначала долго перечислялось то что Финляндия уже приобрела, потом то что собирается приобрести, затем жалобы на угрозы от Великого Восточного соседа и наконец скромная просьба оказать помощь, всего то 300 миллионов крон. Король опешил. Сумма была астрономической. Однако Маннергейм нашел аргументы для того что бы Гутав V поддержал пожелания финской стороны при обсуждении в кабинете министров. Кроме чисто экономических заключавшихся в том , что все деньги пойдут на оплату шведским компаниям и заводам, главным аргументом стало заявление, что финны закроют собой границы Швеции от русских орд и в случае агрессии со стороны Германии, без всяких соглашений выставят не менее пяти дивизий в помощь своим добрым соседям. Король дураком отнюдь не был, возможность военных событий рассматривал как весьма вероятные и по этому согласился быть твердым сторонником займа. Правда в конце аудиенции помянул как восемнадцать лет назад Карл Густав почти также уговорил его проявить уступчивость в Аландском вопросе.