— Оборонительный пояс тоже не восстановлен? — Анмай указал на звездный венец Эрайа.
— По меньшей мере, одна из станций действует, возможно, и больше. Это установки Сверх-Эвергет, способные изменять физику до рождения частиц, не существующих в природе. Они классом выше и на три порядка мощнее нашей. Резерв массы на них не ограничен, в отличие от нас. Окалина частично восстановила и внешний оборонительный пояс Эрайа, — шесть станций из восемнадцати, они образуют сферу диаметром в двадцать миллиардов миль.
Анмай поёжился. Их все же могли уничтожить, — в любой миг.
— Зачем предки построили столько защитных баз? — удивилась Хьютай. — Они же не имели врагов и не вели войн!
— Из предосторожности. Установки Сверх-Эвергет могут защищать не только от врагов, но и от изменений физики, предпринятых другими сверхрасами.
— Так они знали о Кунха и о том, что доступ к Йалис закроется? И хотели помешать этому, — хотя бы в пределах своей системы?
— Возможно. Узнали же они о Линзе, даже вывезли из неё людей, часть которых потом оказалась на Уарке.
— Сколько там файа и людей? — спросила Хьютай.
— Людей около миллиарда, файа, — восемьсот миллионов, из них три четверти на Уртаре.
— Так много? Но почему?
— Судя по всему, Эрайа была вторично открыта и заселена две-три тысячи лет назад, возможно, и больше.
— И как все они намерены эвакуироваться отсюда на дюжине кораблей?
— Эвакуируются не сами файа, а их матрицы, — их все можно вывезти и на одном корабле. А люди погибнут.
Анмай взглянул на браслет-весм на своей левой руке. Это устройство тоже соединяло его сознание с матрицей. Если связь с ней окажется под угрозой разрыва и не останется иного выхода, он мог взорвать себя или настроить весм на автоматический взрыв при первых признаках потери связи. Тогда его сознание уйдет в матрицу и всего через шесть месяцев получит новое тело, — возможно, ещё до того, как это обратится в прах. Очевидно, файа там, внизу, собирались поступить так же. А люди...
........................................................................................
Стена Света была потоком трехмиллиметровых радиоволн, — даже сверхжесткое гамма-излучение стареет, пройдя пятнадцать миллиардов световых лет. Но её энергия не уменьшалась, только падала частота и растягивался волновой фронт. Те, кто не смогут спастись, будут умирать долго, — несколько часов пройдет прежде, чем поток достигнет полной мощности. Анмай слишком хорошо мог представить, как это будет, — удивление, растерянность, ужас, отчаяние, боль...
Вслед за Стеной Света придет поток ультрарелятивистских частиц, — остатки ускоренного излучением вещества, — и гравитационная волна рождавшегося Листа, замедляющая, помимо прочего, время.
Но всё это уже не будет иметь никакого значения.
........................................................................................
— Что же мы будем делать? — растерянно спросил он.
— Прежде всего, нам нужно пополнить запас массы, — ответила "Укавэйра". — Мы прыгнем к солнцу Эрайа и займем позицию в его фотосфере. Тогда у нас будет постоянный источник массы, и наш Эвергет сможет развить мощность, в сотни раз большую мощности излучения солнца, в течение неограниченного времени.
— Но все преимущества в битве будут на их стороне, — сказала Хьютай.
— Их интеллектроника гораздо слабее нашей, а установки Эвергет служат также для сверхсветовой связи. У них есть телеинтерфейсы. Мы сможем внедриться в их сети и перехватить управление, — так же, как мы проделали это с Линзой. Попутно мы сможем выяснить, откуда они пришли. Так как они не умеют строить звездолеты, но могут нарушать запрет участников Кунха на Йалис, они наверняка, как и мы, беглецы из прошлого, причем, более раннего, чем наше, — лет на четыреста, когда эта технология стала общедоступна. Координаты Эрайа они могли найти на оставленных Файау планетах. Иное маловероятно. Но Файау ушла пять тысяч лет назад, а цивилизации окалины не меньше трех тысячелетий. Они наверняка населили оставленные Файау не-планеты, и известные ей не-планеты прежних сверхрас. Мы знаем о них очень мало, но их поведение на Эрайа иррационально, мотивы непредсказуемы. Поэтому нам нужно быть предельно осторожными. Вся их общность уже знает о нашем появлении. Что они решат? То, что мы не обнаружили здесь подобных нам интеллектронных кораблей, ещё ничего не значит. Когда мы ушли, их было шестнадцать тысяч...
Чтобы проникнуть в их компьютерные сети, нам нужно время, — пока нельзя сказать точно, какое, но полет к солнцу в обычном пространстве, даже если мы решимся потратить на него всю нашу массу, займет минимум сорок дней. Причем, потратив её, мы уже не сможем войти в не-пространство, если это потребуется. Поэтому мы войдем в него сейчас, выйдем возле солнца и нырнем в его конвективную зону. Файа заметят наш прыжок, но потом не смогут нас найти, а значит, и уничтожить, — просто не будут знать, где сконцентрировать Йалис без риска взорвать своё солнце. Впрочем, разрушительный импульс от нашего не-перехода на столь близком расстоянии их машины ослабят. Вреда это никому не принесет. Потом, с помощью мгновенной связи, мы проникнем в их компьютеры, и тогда поймем, что делать дальше.
— Но как же... — начала Хьютай.
— Магнитное поле корабля защитит нас от давления плазмы, — пояснил Анмай. — Это старый принцип магнитной ловушки, только вывернутой наизнанку. А магнитное поле "Укавэйры" очень мощное — триллионы гаусс. Сверхпроводящая броня из нейтрида отразит всю лучистую энергию. А внутреннее тепло корабля можно отвести и против градиента температуры, — была бы энергия. И температура в конвективной зоне немногим больше, чем в фотосфере, — десять, двенадцать тысяч градусов.
— Я согласна, — Хьютай усмехнулась и зябко повела плечами. — Но всё же...
— Вы не сможете за мной последовать, — сказала "Укавэйра". — Во-первых, выброс лептокварков при не-переходе может вызвать детонацию в солнечной плазме, и мне придется ограничить его с помощью инжекции античастиц. Для вас это очень опасно.
Хьютай кивнула. Она умерла во время такой инжекции, когда они вторглись в Линзу, — даже вспоминать об этом ей не хотелось.
— Но главное — гравитация. Она, как известно, не экранируется, а гравитация в конвективной зоне в двадцать пять раз сильнее стандартной. Если погрузиться в ядро солнца, она станет равной нулю, но при температуре в пятнадцать миллионов градусов крайне сложно обеспечить охлаждение. Кроме того, если нам придется уйти из ядра в не-пространство, первичный взрыв не-перехода вызовет термоядерную детонацию всей массы солнца, хотя корабль при этом и не пострадает. Поэтому нам придется разделиться — конечно, временно. Вы перейдете на свой звездолет-разведчик, "Товию". Она не очень велика, а с расстояния в восемьдесят миллиардов миль совершенно незаметна. Её Эвергет защитит вас, когда мы войдем в не-пространство. Его вмешательства окалина тоже не заметит. Мы не знаем, сколько вам придется ждать, но...
— Я не хочу ждать, — сказал Анмай. — Я хочу попасть на Эрайа, и всё узнать сам. Это возможно, "Укавэйра"?
— Да. Мы будем поддерживать непрерывную связь через Эвергет "Товии". Но его мощность относительно ничтожна, и, если вас обнаружат, мы просто не успеем помочь вам, — разве что снабдить его массой для мгновенного входа в не-пространство, — Эвергет мог наносить удары через не-пространство, направляя протоны и иные частицы в любую заданную точку, мог отклонить такой удар, помешав их выходу из не-пространства, или, сделав его более точным, направить протоны прямо в своё ядро. — Но риск очень велик. Я могу просто убить вас.
— Могли бы просто сказать, что не только ваш ум, но и ваша сила всегда будет с нами, — Хьютай усмехнулась.
К счастью, риск обнаружения был не очень велик. Пучок гамма-лучей, характерный для фотонной тяги, очень легко засечь, но "Товия" имела нейтринный двигатель. В сверхплотной и сверхгорячей плазме её Йалис-ядра, где даже протоны распадались, образуя кварк-глюонную смесь, большая часть её тепловой энергии излучалась в виде нейтрино. В магнитном поле мощностью в десять триллионов гаусс это излучение становилось направленным, — возникало нечто вроде нейтринного лазера. Этот эффект файа открыли ещё в начале космической эры, при изучении аномального ускорения нейтронных звёзд. Так как нейтрино почти не взаимодействуют с веществом, такой двигатель было практически невозможно обнаружить, — даже в атмосфере планет.
Спрятать саму "Товию" — громадину поперечником в два вэйда и массой в двадцать миллионов тонн — было несколько труднее, но возможно. Поглотить излучение радаров легко, мимикрические изображения на обшивке сделают её прозрачной в оптическом диапазоне, а её собственное тепловое излучение поглотят поля отрицательной энергии, — усвоенная "Товией" древняя технология Мэйат. Но им придется полагаться скорее на удачу, чем на технику. На помощь "Укавэйры" рассчитывать не приходилось — по крайней мере, в ближайшее время.
........................................................................................
— Почему нам никогда не сидится спокойно? — спросила Хьютай. — Когда-нибудь любопытство убьет нас!
Анмай рассеянно кивнул, глядя на уплывающую пирамиду "Укавэйры". Та казалась призраком, сотканным из чистого света. Упругая тяжесть прижала пару к полу, — двигатели "Товии" работали на полную мощность, бледная корона пламени окружала её. "Укавэйра" становилась всё меньше, — игрушкой, плывущей звездой, точкой, — и исчезла, затерявшись среди других звезд. В рубке "Товии", — просторном многоугольном зале, залитом бледным светом экранов, — повисла тревожная тишина. Её нарушил чистый голос "Укавэйры":
— Через пятнадцать секунд я уйду в не-пространство. На расстоянии миллиона миль это не повредит вам. Удачи!
Вновь стало тихо. Хьютай подумала, что безличный голос "Укавэйры" становится всё более похожим на её собственный. Анмай же всматривался в бездну наклонных квадратных экранов, пытаясь угадать, какая из бесчисленных звезд сейчас взорвется мучительным светом. Хотя ему оставались уже считанные секунды, он всё же отыскал её. В это мгновение она вспыхнула.
........................................................................................
Опомнившись, Анмай ощутил, что весь взмок — он опять не ожидал, что будет так больно. Самым обидным было то, что при этом они не сдвинулись и на миллиметр. "Товия" благополучно отразила удар гамма-излучения, способный превратить в пар старинный броненосец, но это служило слабым утешением.
— Вот мы и остались одни, — сказала Хьютай, отбрасывая назад свои влажные волосы.
— Одни? — Анмай усмехнулся. — В управляющей сути "Товии" сейчас живет десять или одиннадцать лучших разумов "Укавэйры", переселившихся в её интеллектронную сеть. Так что мы по-прежнему внутри живого существа, и притом того же!
Хьютай улыбнулась. Анмай невольно взмахнул руками и едва не упал, когда пол вдруг ушел у него из-под ног, — заработали маневровые двигатели. "Товия" плавно развернулась, направляясь к ярчайшей звезде неба, — солнцу их родины...
...........................................................................................
Уже привычные дни космического полета не казались им скучными. Они часами любовались звездным небом или же беседовали с "Товией", которая регулярно снабжала их свежими новостями. Библиотеки корабля представляли собой неисчерпаемое поле для познания, — как и его виртуальные миры. За ними можно было наблюдать, или же самим строить их, чем увлеченно занималась Хьютай, — без особого, правда, успеха, так как ей хотелось, чтобы всё, без исключения, выглядело красиво.
Когда им надоедало думать, они до изнеможения бегали, плавали, лазили в неотличимых от островков дикой природы тренировочных залах корабля, или сходились в рукопашных, яростных на вид схватках. Исход их каждый раз был неясен. Почему-то их поединки всегда незаметно переходили в нечто иное, и боевая ярость сменялась яростью чувственной с поразительной легкостью. И та, и другая оставляла на их телах равное количество ссадин, а то и синяков, но это ничуть им не мешало. Усталые, они мирно засыпали и видели причудливые, запутано-многоцветные сны.
........................................................................................
Солнце Эрайа сначала, казалось, не менялось. Лишь на расстоянии полумиллиарда миль оно превратилось из звезды в крохотный ярчайший диск, окруженный жемчужной короной. Рядом с ним, теряясь в сиянии, виднелись планеты, — белые и голубые искры, неотличимые от бесчисленных звезд. Теперь солнце сперва медленно, затем всё быстрее росло, пока не стало гигантским шаром в широко раскинувшейся светящейся мантии. "Товия" облетела его по гигантской пологой дуге, пронесшись над самыми лучами короны. Эрайа становилась всё ярче в черноте космоса, а за ней разгорались желтоватые звездочки двух её лун.
Начиналась самая опасная часть полета, — гигантские инфракрасные телескопы защитных станций легко могли засечь "Товию". Единственным способом скрыться от них была нуль-энергетическая завеса. Корабль окутался коконом минус-полей, поглощавших тепло и излучение радаров, но прозрачных для видимого света. Эта маскировка была надёжной, но означала, что до цели они доберутся почти без топлива. К тому же, их могли засечь гамма-лазерным локатором, но тут оставалось рассчитывать лишь на удачу.
...........................................................................................
Через пять дней солнце стало просто солнцем — ярким кругом огня в черном небе. Эрайа из исчезающей точки, различимой лишь в мощный телескоп, стала сперва маленьким голубовато-белым пятнистым диском, потом выросла в огромный шар, занимавший полнеба, — до неё оставался всего десяток тысяч миль. За планетой сверкающим серебристо-рыжеватым серпом плыла внутренняя луна, Уку, окруженная едва заметным тончайшим бледным ореолом разреженной атмосферы. Алейра, внешняя луна, сюрреалистическая золотистая роза из света и теней, застыла почти напротив неё. Её диск был на треть больше.
"Товия" погасила крейсерскую скорость и сейчас плыла вокруг Эрайа по высокой, медлительной орбите. Мимикрические экраны превратили её в прозрачный кусок пустоты. Оставалось лишь надеяться, что её минус-экраны сохранят баланс, и корабль не превратится в зияющую абсолютным холодом дыру.
Анмай и Хьютай не отрывались от экранов, — за отведенные ими себе немногие дни они хотели лучше узнать этот мир, прежде, чем стать его частью.
Они добирались до него больше месяца, а за это время многое изменилось. Анмай слышал, какая волна растерянности прокатилась в радиоэфире — отражение растерянности обитателей системы, когда молчаливый чужак, пришелец из-за грани их мира, вдруг исчез так же, как появился, чтобы в тот же миг вынырнуть всего в пятидесяти тысячах миль от фотосферы их светила, вызвав сильнейшую солнечную вспышку. Файа были испуганы, но, к счастью, их старые корабли не могли последовать за пришельцем в огненную бездну и познакомиться с ним вблизи.
