Галлюцинации замка

Оказавшийся в западе виверн, чувствуя как Сердце, к которому он стремился прокопаться удаляется повел себя точно так же как и его предыдущие сородичи. Попытался догнать ускользающую добычу. Устраивать соревнование в выносливости, выставляя свои возможности управления камнем против его когтей и упертости не хотелось, а потом острое лезвие копья, вынырнувшее из специально для него оставленной в стене тонкого прохода, размером совпадающего с самым широким местом оружия, подрезало монстру левую заднюю лапу. Плоть чудовища разошлась с небывалой легкостью, как впрочем, и любой другой из материалов, подвергавшихся подобной атаке. Железо, кости, камень...творению неведомых мастеров было абсолютно все равно. Тварь взревела, судя по разеваемой пасти, к возможности не только видеть, но и слышать пока даже не знал как подступиться, и развернулась лицом к успевшей убраться в безопасную глубину моего тела угрозе, прихрамывая на пострадавшую конечность. И тут же получила по соседней конечности, просто отломившейся под ударом замораживающего топора.

Окончательно обездвижить монстра, так и не думавшего отступать несмотря на полученные повреждения, оказалось делом техники. Все-таки разума у этого хищника определенно не хватало, он даже попытку убежать сделал только тогда, когда у него и хвоста то не осталось. Последний, как оказалось, является аналогом биологического антигравитационого двигателя или чем-то подобным. Во всяком случае, иных причин, почему поднявшийся в воздух обрубок, лишенный крыльев, сразу рухнул обратно, когда лишился этой детали своего тела, понять не могу. Одно плохо, столь многочисленных повреждений кандидат в домашние любимцы не получил, несмотря на каменные бинты, перевязавшие его раны после утраты подвижности. Тварь просто не понимала, что ей желают добра, а потому без устали дергалась, извивалась как змея и срывала повязки. Пока удалось зафиксировать ее достаточно прочно, чудовище взяло и самым наглым образом издохло от потери крови.

-Вот и делай людям, ну вернее, зверям, добро, — пробормотал я и занялся реконструкцией ловушки, изрядно порушенной во время неудавшегося процесса приручения. — Стоп! Это чего сейчас такое было?!

Полоска раскатанного почти до состояния ткани камня, сорванная одним из движений зверя, подчиняясь воле своего создателя заняла то же место, с которого упала вниз, на оставшуюся от конечности виверна культю. С потолка. Вот только есть одно но, этот кусочек материи не возвращался на место созданной из крошки и энергии рукой, не поднимался до нужного места, карабкаясь вверх по стене, и даже не вознесся ввысь на проросшем под ним сталагмите. Он просто взлетел!

-Телекинез однако, — был вынужден признать я, после того заставил грубое подобие бинта, тем не менее, должно быть, по тяжести и прочности превосходящее любую когда-либо существовавшую парусину начало перемещаться, повинуясь одному лишь мысленному усилию. Весьма слабому. Даже каких-то четко оформленных команд отдавать не нужно было, хватало лишь подспудного желания. Передвинуть даже один булыжник своего каменного тела по сравнению с этой задачей смотрелось титаническим трудом.— Откуда? И почему его раньше не было? Эволюционирую что ли?

Как раз на этих словах предмет, вызвавший такую бурю эмоций, плюхнулся на пол и снова взлетать под воздействием одного лишь волевого усилия отказался. Только подрагивал и переползал с места на место, как по идее и должен был.

-Либо одушевленные груды булыжников страдают галлюцинациями, либо чего-то не понимаю и надо повторить эксперимент, — решил я и попытался понять, что же изменялось внутри ловушки в тот момент, когда грубая пародия на бинт порхала, аки веселая бабочка. И ответ был найден! Энергия!

Отчаянно сопротивлявшийся поимке виверн каким-то образом поднял уровень непонятного, но ощущаемого каждым камешком излучения, позволяющего мне мыслить и действовать, внутри ловушки. А при вскрытии его тела не обнаружилось ставшей уже чуть ли не привычной добычи. Парралели между левитацией лишенного крыльев тела и порханием каменной тряпочки даже проводить не пришлось

Глава 3

Импровизированный скальпель слегка надрезал добытый из виверна кристалл и зашвырнул его в открытую пасть моего творения. Источник энергии прогрохотал по трубке, аналогичной по своему предназначению пищеводу и плюхнулся во внутреннюю полость, призванную исполнять сразу функции желудка и опорно-двигательной системы. Емкость после получения источника питания немедленно начала герметизироваться, перекрывая сделанное в ней отверстие едва ли не на молекулярном уровне. Эту конструкцию я делал не просто долго, а очень долго, убив кучу времени на изготовление многослойной оболочки. Сначала уплотнял камень до максимально возможной величины, затем наносил слой железа, полученного из нашедшихся в уцелевших помещениях вещей, потом снова камень. Ткань. Камень. Слой жидкости, нашедшейся в бутылках, чудом уцелевших во время катастрофы, вероятно, вина. Камень. Бумага. Камень. Дерево, вернее, спрессованные до твердости гранита опилки. Камень. Кожа странного создания, живущего и свободно перемещающегося в окружающей пустоте. И еще один, особо толстый слой камня, как единственного имеющегося в избытке материала, для особой надежности, заодно выполняющий функции внешнего скелета.

-Мда, — я критическим взглядом смерил свое творение, находившееся в специально для него сделанном помещении, расположенном у самой поверхности и недалеко от ловушки. — Скрестили крота с кроликом. Зверюшка получилась слепая и не сильно шустрая, но уж если кого нащупает...

Творение размазанного по куче булыжников разума промолчало из врожденной скромности и по причине отсутствия у нее как средств коммуникации, так и разума. Собственно, передо мной находился всего-лишь манипулятор, пусть и весьма экзотического вида. Конечность, как рука или нога. Но, если я верно понял принципы, благодаря которым не так уж и давно порхал каменный бинт и нигде не напутал во время своих экспериментов, выведя правильную закономерность, способная действовать в отрыве от основного громадного тела. Энергия, источаемая Сердцем, дает мне возможность чувствовать и действовать. Если ее концентрацию увеличить, то и то и другое получается лучше, заметил это еще после построения защитной оболочки, только особого значения тогда сделанному открытию не придал. Но, начиная с какой-то определенной планки, она совершает резкий качественный скачок по своему воздействию на материю, находящуюся в насыщенном ею свыше неких пределов месте. Теперь, чтобы менять физические свойства предметов в весьма широком диапазоне, достаточно легчайшего усилия воли. Я понял, как летал лишившийся своих лап-крыльев виверн. Он, расщепив кристаллы, являвшиеся, судя по всему аналогом запаса на черный день и непредвиденные ситуации, наполнил собственный организм этой странной энергией и поднимал его усилием мысли. Хм. Ну, или аналогом мысли, имеющимся у животных. Когда же монстр умер, то накопленный им запас разошелся по ловушке и оказался задержан ее плотными стенками. И до тех пор, пока он не растворился в окружающей среде, с ним вполне удавалось работать.

Поставленная серия экспериментов догадки подтвердила, правда, значительно уменьшив количество трофеев, полученных из тел добычи. Три-четыре аккуратно разрезанных кристалла ненадолго могли заставить окружающий их камень забыть про то, что даже в этом странном месте существует сила притяжения или, по крайней мере, некий ее аналог. А еще в подобном состоянии участки моего необычного тела удавалось изменять по плотности и форме в куда более широком диапазоне, чем при изначальном количестве энергии, обеспечиваемом работой Сердца. Камень без труда удавалось превратить в жидкость или газ, по прежнему покорный легчайшим волевым усилиям, правда, стоило отведенному на чудеса периоду закончиться и они становились просто мелкой-мелкой пылью. Но вот если структуру материи не распыляли, а уплотняли, то она могла и сохранить свои свойства. Те образцы, с которыми в порыве энтузиазма не переусердствовал, в отличии от своих растрескавшихся под собственной тяжесть собратьев, оставались вполне пригодными для дальнейшего использования в качестве инструментов или оружия. Увы, обладающего парочкой изрядных минусов. Во-первых, теперь во избежание поломок ими приходилось действовать опосредованно, как с железками или другими обычными предметами, не являющимися частью разумной груды камня, иначе практически сразу образец выходил из строя. Ну а во-вторых, они очень быстро крошились и приходили в негодность.

Но даже открывшиеся перспективы по созданию особо прочной изолирующей оболочки и защитных систем, которые вивернам уже вряд ли удастся с ходу сломать, были еще цветочками, не идущими ни в какое сравнение по сравнению с главной ягодкой! Возможностью управлять частями собственного тела, наполненными энергией подобно той каменной тряпке, без всякого материального контакта. Не знаю как, но подобное работало! Полая сфера, куда оказался заброшен разломанный кристалл, металась по ловушке, временно ставшей лабораторией, подчиняясь легчайшему мысленному усилию. И после того, как ее вывели через горлышко, мимо открытой крышки наружу, не перестала ни ощущаться, ни перемещаться. Она подчинялась приказам до тех пор, пока уровень 'горючего' не упал, перемещаясь туда-сюда и стучась о изолирующий внешний корпус. И даже когда ее наполнили вторично и вывели за пределы условно изолированного камнем пространства, не перестала вести себя подобным образом, лишь ускорила темпы потери энергии в несколько раз. Повторение достигнутого результата дало точно такие же результаты и зародило серьезные надежды на то, что я смогу перейти от пассивной стратегии обороны и выжидания к чему-то более активному и, соответственно, перспективному. Правда, пришлось долго мучиться с подбором нужной пропорции между поступлением и расходом энергии на совершаемую работу. Как подсказывала интуиция, а может, инстинкты разумной груды камня, при наличии слишком большого количества этого странного излучения в замкнутой системе происходила цепная реакция, сиречь взрыв. Ну, во всем надо уметь видеть положительные стороны. По крайней мере, если решу свести счеты с жизнью, вычурную систему самоликвидации изобретать не придется.

Дальше начались опыты, утомительные пусть не физически, в связи с отсутствием способных устать мускул, но морально. Велся подбор изоляционного материала, ведь камень в данном отношении оказался далеко не лучшим выбором. Но его было много, в отличии от всего остального. В итоге оказалось, что многослойная броня из разных материалов дает наилучшие результаты, позволяя максимально долго не рассеиваться тому, что излучают добытые кристаллы. Затем начался подбор формы тела для моего будущего разведчика, призванного изучать опасный и загадочный внешний мир, завершившаяся представшем передо мной уродцем.

Больше всего получившийся в результате долгой работы объект напоминал неприлично разжиревшего пингвина-гиганта, на всякий случай обзаведшегося длинным скорпионьим хвостом, десятком маленьких цепких лапок, торчащих из середины брюха, длинными заячьими ушками и прической а-ля взрыв на макаронной фабрике. Не самая эстетичная конструкция, мягко говоря. Но продиктованная одной лишь голой функциональностью.

Длинное вытянутое бочкообразное тело, раздутое из-за большого количества изолирующих оболочек и накрученный поверх нее брони нужно было для того, чтобы мое творение просто не проглотила первая попавшаяся виверна. Габаритами первый управляемый аппарат, запускаемый в окружающую пустоту с практическими целями, а не только лишь для сбора информации об этом странном месте, в два раза превышал среднестатистического хищника и значит, скорее всего, те на него не кинутся. Жало и не слишком-то уступающий ему размерами длинный вытянутый клюв — средства обороны, нападения и отбора образцов у всех, кто подвернется с ними на пути. Можно дробить породу, можно забивать добычу, можно даже отрезать кусочек от слишком крупного объекта и, поместив его в расположенные на 'брюшке' захваты, отнести к основному телу для изучения. Уши, возвышающиеся вверх двумя вытянутыми лопухами, являлись ничем иным, как дополнительными рулями-веслами. Использовать их надоумили конечности виверн, вне всяких сомнений приспособленные для загребания. Несмотря на кажущуюся абсолютность окружающей пустоты, на что-то они в ней действительно опирались. С другой стороны, окружающего то воздуха люди тоже не чувствуют, во всяком случае, пока их не попытаются его лишить. Ну а торчащие из условной головы длинные щупы исполняли функцию кошачьих вибрисс. Увы, но полноценным зрением наделить свое творение не получилось. Излучаемой им в обычном режимие энергии было слишком мало, чтобы суметь уловить ее отражение. Конечно, пару раз ненадолго можно раскрыть герметичную полость в недрах конструкта, чтобы благодаря вырвавшемуся из нее потоку получить более четкое представление об окружающей обстановке, но тогда произойдет резкое уменьшение времени работы получившегося аппарата. В общем, мой разведчик оказался слепым аки крот и вынужденным прокладывать себе путь на ощупь. Собственно потому то и пришла на ум та поговорка.

-Ну как же тебя назвать то, прототип ты мой единственный, — задумался я, еще раз рассматривая получившийся 'шедевр' и открывался крышку импровизированного ангара. — Кротом? Кроликом? Пингвином? Кротоливином? О! Точно! Кротоливин один! Нет, звучит как бред сумасшедшего и хотя это не сильно далеко от действительности, но перегибать палку не стоит. Ладно, будешь Мухой! За толстое тело и цепкие лапки. Носи это имея с гордостью и знай, что в случае успеха так станет называться целая серия подобных тебе кораблей, преодолевающих окружающую пустоту!

Аппарат, повинуясь легкой волевой команде, принимаемой пересыщенным энергией камнем, несущим на себе жесткие изолирующие оболочки, воспарил и неспешно начал удаляться от основного тела. Знаковый момент, вполне сопоставимый с первым выходом космического корабля за пределы атмосферы. Космос...интересное понятие вдруг всплыло в моем сознании, может я в космосе? Нет, не похоже. Звезды нет, но возможно их разумной груде булыжников просто не удается почувствовать, вот только не живут в межзвездной пустоте хищные зубастые звери-птицы. И уж точно опираться там кожаными перепонками или сделанными из них рулями-ушами не на что.

Муха постепенно удалялась, выйдя сквозь оставленную дыру в защитной сфере и не встречая на своем пути никаких преград. Да, медленный разведчик получился, не хватает ему скорости. Будем надеяться с увеличением расстояния между нами странная связь, непонятно как обеспечиваемая этой странной энергией, испускаемой кристаллами и Сердцем, не прервется. Но даже если так, ничего страшного. Просто следующий аппарат подобного типу не выйдет за очерченный для него радиус, пока не исследует доступное пространство по сужающейся орбите вдоль и поперек. А я пока продолжу свой аналог зрения разрабатывать, чувствую, скоро мне очень пригодится умение детально разглядывать маленькие, хотя бы размером с человека, объекты. Ведь кто-то же носил на себе тот злополучный шлем!