В погоне за мечтой. Часть 3

Никогда в жизни я не сталкивалась так близко с человеческой смертью, как сегодня. Особенно от перерезанного, практически вырванного горла... Чтобы справиться с накатившей тошнотой, я запрокинула голову, и принялась следить за неспешно летящим по небу облачком. Больше всего оно напоминало... клок ваты.

Пользуясь перерывом, Орлетта деловито чистила испачканный в крови меч пучком травы.

— Тебе уже приходилось убивать раньше? — дав себе слово не думать больше на эту тему, я все же ничего не могла с собой поделать.

— Только диких зверей, — неохотно бросила девушка. — Ну, и еще один раз, когда моего любимого пса, Грызуна, на охоте укусила бешеная лисица. Он заболел — и кто-то должен был это сделать...

Она украдкой смахнула с ресниц непрошеную слезу.

— Это не то же, что убить человека...

— Да. Грызуна мне было жаль.

Глядя как рыцарша яростно полирует блестящее лезвие, я испытала резкий приступ угрызений совести. Втравила девушку практически в криминальную разборку, даже не поинтересовавшись — может, у нее были совсем другие планы на день? Удивительное дело — отважно вышла с мечом против троих вооруженный мужиков, а женщины: жена брата, принцесса и теперь вот я, — из нее веревки вьют...

— Прости меня...

— За что? — удивилась Орлетта.

— За все вот это вот... Ты ведь, наверное, не планировала начать утро с одного-двух тонизирующих убийств еще до завтрака.

— Да уж, — усмехнулась она. — "Сестрица" собиралась отвести меня к портнихе, чтобы заказать приличное платье. И чепец, чтобы спрятать остриженные волосы! Так что я, если честно, была бы рада любой возможности сбежать от этого.

— К чему такие сложности, скажи ей прямо: Не хочу! — и пошли к черту!

— Рыцари не посылают дам к черту!

— Рыцари не позволяют юбкам крутить собой. Так что в следующий раз, если кто-нибудь начнет доставать, не будь размазней. И чтобы когда я снова заявлюсь с криком "Бросай все, пошли туда, пошли сюда" — хочу услышать в коротких и доступных выражениях подробные объяснения куда и в какой позе мне на самом деле надо идти!

— Хорошо, — Орлетта рассмеялась и засунула меч в ножны. Понятно: все слышала, все поняла, но к сведению не приняла: — Сегодня у меня только один план: как можно дольше оттянуть момент неизбежной встречи с ненаглядной родственницей. А ты что собиралась дальше делать?

— Поесть! — к собственному изумлению, я обнаружила, что кровавое зрелище на голодный желудок не отбило желания позавтракать... или уже пообедать?

— А после?

— Потом... Собиралась заглянуть к Машеньке, попросить ее сшить мне новое платье. Хочу радикально поменять имидж...

— ЧТО поменять? — округлила глаза шокированная рыцарша.

— Имидж — ну, внешний вид, манеру одеваться, причесываться, краситься...

— Как, опять?!

— Это тебе кажется, будто я сильно изменилась. А те, кто знал меня до исчезновения и — кхм! — путешествия, видят придворную королевскую чародейку такой же, как всегда: привычной, обычной... скучной, — я благожелательно кивнула большому крестьянскому семейству, сообща толкающему по тракту в сторону города нечто среднее между телегой и большой тачкой.

Остановившись, чтобы отдать дань уважения расположившимся на пикник господам, селяне поочередно притопывали на месте, кланялись до земли, размашисто крестились и сплевывали через левое плечо от сглаза — значит, узнали. Кукиши не показывают — уже хорошо.

В городских воротах мы задержались ненадолго — только чтобы сообщить начальнику стражи о нападении, и объяснить, где остались трупы — надо же и разбойников похоронить по-христиански!

— Сколько было злодеев? — деловито поинтересовался усатый дядька, внушающий неподдельное уважение лопатообразной бородищей и огненным румянцем во весь нос.

— Семеро, по-моему, — я неуверенно оглянулась на Орлетту.

— Восьмеро, — поправила она.

— Понятно... сколько с вашей стороны пострадавших?

Рыцарь только руками развела — извините, мол, не подставилась. А Лев, звучно почесав в затылке, предъявил длинную царапину на шее — по-моему, от хлестнувшей ветки.

— Нам помогли лесные братья, — потупившись, пояснила я.

— Разбойники? — нахмурился стражник.

— Что вы! Монахи из лесного скита...

После прохождения блокпоста Орлетта с готовностью выразила желание проводить меня к Машеньке. В гостях и позавтракали — готовит бывшая горничная изумительно, я всегда предпочту ее стряпню возможности отравиться в каком-нибудь общепите.

Между делом обменялись новостями. Машуня в подробностях обсказала, как дела у детишек: кто сколько раз агукнул, как кушали... Я поделилась подробностями утреннего нападения, и попросилась поглядеть на спиногрызов. Трудно себе представить но я, кажется, в самом деле начинаю скучать по маленькой Наденьке!

Еще раз помыв руки, мы всей гурьбой ввалились в детскую, не отставал даже Лев: украдкой, пока никто не видел, он все-таки надкусил сладко пахнущее корицей мыло, и теперь пускал носом разноцветные радужные пузыри, к вящему восторгу переагукивающихся из соседних колыбелек младенцев. Найденка выглядела вполне довольной, лишний раз подтверждая правильность моего выбора приемной семьи — во всяком случае, куда чище, чем когда была под моим присмотром.

— Госпожа! — Машенька, украдкой оглянувшись на Орлетту, протянула мне сильно скомканный лист плотной бумаги, свернутый несколько раз: — Вот это я нашла в кармане вашего старого платья, когда перешивала. Хотела отдать вечером, но вы... так и не вернулись.

— Спасибо! — бумажка снова отправилась в карман. Что такого важного я могла записать на этом клочке — не номер же телефона! Это еще не повод, чтобы отвлекаться от захватывающей игры "агу-агу-агушеньки". — Кстати, хорошо, что напомнила — у меня появилась идея насчет нового платья...

Созерцание маленьких детей всегда наполняет душу благостным спокойствием и умиротворением. Только поэтому дочь швеи воздержалась от критики, даже не покрутила пальцем у виска, выслушав описание платья моей мечты.

— Такого не бывает, — только и заметила она.

— Все когда-то случается в первый раз!

— Ну... можно попробовать...

Насколько сильно Орлетта мечтала избежать "случайной" встречи с женой брата — настолько же та упорно стремилась приблизить момент свидания:

— Ага! — похоже, что Лукреция, разминувшись с жертвой во дворце, попросту заняла пост на центральной городской площади, логично рассудив, что рано или поздно девушка-рыцарь через нее пройдет. Эх, надо было провести ее дворами! — Я ее везде ищу, а она — гуляет!

Маленький растрепанный воробушек вышел на тропу войны: распушил перья, оскалил клюв... но выглядел все равно не опасно, а комично.

— Пошли скорее, портниха ждет! — невестка схватила мою подружку за руку, и попыталась увести с площади.

— Зачем? — уперлась та.

— Снять мерку, чтобы сшить тебе новой платье!

— Моя одежда меня вполне устраивает! — Орлетта выдернула руку из захвата и упрямо оттопырила нижнюю губу.

Однако "родственнице" тоже упрямства было не занимать:

— Теперь, когда ты вращаешься при дворе, то и одеваться должна соответственно, а не позорить семью!

— Любая семья должна гордиться, когда одного из ее членов посвящает в рыцари сам король! — знаю, знаю: свои собаки дерутся — чужая не лезь. Но иногда просто ничего не могу с собой поделать: — Орлетта теперь рыцарь, и может носить все, что захочет — хоть латы!

— Это еще кто тут заговорил? — презрительно фыркнула пигалица.

— Придворная королевская чародейка! — я приосанилась: — И говорю именем короля!

— Ф-ф-ф! — она явно не поверила ни одному моему слову и, считая, что и без того достаточно уронила достоинство, один раз ответив на выпад еле-еле титулованной особы, снова повернулась к "сестрице": — Кстати, куда ты дела старинные рыцарские доспехи, которые украла у папы?

— Это — мой ПАПА! — так и взвилась девушка. — И если он недоволен тем, что взяла его вещь, и тем, как ею распорядилась — пусть скажет мне об этом сам! А ты уж изволь называть его уважительно — отец!

— Ну и ну, сестренка разошлась! — между спорщицами, готовыми, кажется, уже сойтись в рукопашной, втиснулся брат и муж. То ли он все это время с интересом наблюдал со стороны, оставаясь незамеченным, то ли только что подошел — я, во всяком случае, его не видела: — Элеонора, почему ты такая упрямая? Ведь Лукреция хочет, как лучше для тебя!

— Я не желаю, чтобы мне диктовала, как надо одеваться, женщина, которая сама похожа на больную мышь!

Вспомнив ходячие лестницы и прочих мутантов-пришельцев, которые с подиумов диктуют моду людям в моем родном мире, я невольно хихикнула. Мужчина покосился в мою сторону с укоризной: нет, чтобы разнять, так еще масла в огонь подливает:

— Она ведь не виновата, что сейчас плохо выглядит! Ты должна быть более снисходительна...

— Я была ДОСТАТОЧНО снисходительна, — каждое рыцарское слово падало гранитной плитой: — Но больше не позволю этой женщине собой помыкать. В конце концов, я ей не муж!

Оставив за собой последнее слово, она резко развернулась на пятках, и зашагала... похоже, куда глаза глядят.

— Я чувствую, что дурно на тебя влияю...

— А я чувствую облегчение! — Орлетта вдохнула полной грудью. — Давно хотела ей все это высказать, да никак не могла собраться с духом. Пойду, скажу принцессе — пусть в следующий раз ищет свободную комнату. Я всю ночь глаз не сомкнула, все боялась ее случайно толкнуть...

Во дворце мы распрощались: Левушка вернулся в караулку, рыцарша отправилась на поиски преображенной козы (на что только не способная пластическая хирургия... плюс немного магии!), а я потопала в сторону лаборатории. Там наверняка накопились неотложные дела и новые заказы на чудодейные отвары и мыло.

Благие намерения тем и отличаются от коварных, что так и остаются всего лишь намерениями — видно, не судьба мне сегодня поработать. Если прощание было просто горячим, то встреча — буквально пламенной: налетев, точно ураган, Володька обхватил меня руками и сжал с такой силой, что аж ребра захрустели:

— Задушишь! — пискнула я.

— А следовало бы! — строго заметил супруг, но захват все же ослабил: — Ты что себе позволяешь?! Ты где ходишь?!!

— Вов, ты ведь сам сказал, что сегодня праздник, и никаких официальных мероприятий не будет. Вот я и решила прогуляться за городом. Ты разрешил!

— Прогуляться! Да ведь весь город только и гудит о том, что прямо за городскими воротами на придворную королевскую чародейку напали восемнадцать наемных убийц, но она не растерялась: выплюнула на землю зубы, и те превратились в могучих солдат, которые нашинковали нападающих в капусту...

Так вот почему все встречные так странно на меня смотрели — зубы, наверное, считали.

— Почему ты молчишь?!

— Рецепт запоминаю... А как потом зубы обратно вернулись? Или новые выросли?

— Ты собрала выбитые в драке, закинул в рот, и они встали на место, как ни в чем не бывало... Это что — правда?!

— Да ты что! С земли, грязные...

— Не прикидывайся — я спрашиваю про нападение разбойников!

— Ну, было дело, — не стала скрывать я. Все равно Левушка расскажет — ему по должности не положено от короля что бы там ни было скрывать. Да и как такое утаишь, когда уже весь город знает подробности! — Но из наших никто не пострадал. И было их всего восемь!

— Всего! — в ужасе воскликнул любимый. — Они сказали, кто их послал?

— Я ведь не некромант... Господи, как вспомню — аж тошно!

— Все прошло, все прошло, — он вновь сжал меня в своих объятиях, но гораздо нежнее, и успокаивающе погладил по спине. Жалко, что я не могу мурлыкать, как кошка, чтобы без слов выразить свое удовольствие. — Я тебя уберегу... Спрячу так, что никто никогда не найдет!

— Главное, чтобы сам потом не забыл, куда спрятал! — я откинула голову для поцелуя, но милый намека не понял, так что пришлось действовать самой: — М-м-м, какой ты сладкий! Кстати, отец Михаил утром тоже говорил что-то такое: типа, что мы плохо шифруемся, и надо быть осторожнее.

— Плохо... Почему это король должен прятаться, чтобы в собственном дворце делать то, что ему нравится?

— Ваше величество, что это вы делаете?! — я строго нахмурила брови, но не отстранилась.

— Как раз кое-что из того, что мне особенно нравится.

— Увидят! Если народ решит, будто злая ведьма околдовала доброго короля, меня линчуют и сожгут!

— М-м-м... Жареная ведьма!

— Звучит неаппетитно!

— Согласен, — король убрал руки и на ощупь застегнул мое платье. Надеюсь, он не завязал снова тесемки корсета морским узлом, как в прошлый раз — Настасья ужасно ругалась: — Тебе придется уехать из дворца.

— Вот еще! Я никуда без тебя не поеду! В конце концов, это моя работа — обеспечивать королю магическую защиту.

— Тут недалеко, все полдня езды, есть летний королевский домик, — не слушая возражений, продолжал вещать муженек: — Раньше, до коронации, я частенько там бывал. Порой все лето проводил...

— А у короля бывает отпуск? — не на шутку заинтересовалась я.

— У короля есть все! — с гордостью в голосе заверил любимый. — А что такое отпуск?

— Ну — это когда человек весь год работает, а потом начальник отправляет его на месяц куда-нибудь отдохнуть. Или раз в полгода на две недели. Или раз в квартал — по одной...

— Какой хороший обычай! — восхитился самодержец. — Надо будет отправить своих советников в отпуск, а то надоедают.

— Главное — составить график отпусков, — пару раз пообедав в компании кадровички с последнего места работы, я обогатилась массой полезных знаний: — Чтобы не получилось так, что все разом разбежались, и работать некому. Парочку отпустить в ноябре, пару в декабре... Десятерых — когда совсем работы нет.

— А кто отправляет в отпуск начальство?

— Начальство само себя отправляет. Только обычно годами отпуска не берет, потому что уверено, что без него бизнес развалится в первый же день.

— И разваливается? — заинтересовался великий администратор.

— Зависит от того, как организована работ отделов. Если все хорошо знают свои обязанности, а руководители способны принимать самостоятельные решения, не согласовывая каждую запятую в десяти инстанциях — то нет. А если начальство лезет в каждую дырочку и требует, чтобы все мало-мальские решения согласовывались только с ним... Такой бизнес рано или поздно сам развалится.

— Решено — завтра же ухожу в отпуск. И увожу тебя в летний дворец. Только ты и я!

— Здорово! А кого мы еще с собой возьмем?

— Никого: в этом-то и весь смысл!

Перед глазами немедленно возникла яркая картина в красках: я месяц напролет вытираю пыль, скребу полы и мою окна Версаля, в котором годами не ступала нога человека... Ну, в крайнем случае — Зимнего дворца... Любимый с нечесаной бородой в грязном, криво застегнутом камзоле раздраженно спрашивает, когда будет обед, а потом, ковыряя вилкой подгоревшую бурду на тарелке, недовольно ворчит: "Ты, мать, совсем распустилась — выглядишь, как пугало!"

— ...Конечно, там есть небольшой штат постоянных слуг, которые следят за порядком в доме, и кухарка — но нам они не помешают, — продолжал король, не подозревая, какую тяжесть снимает с моей души.