Черная зачетка. Институт Черновиков

Когда же Скаев обратился к начальнику по имени отчеству, я ненароком задумалась, а не раздуют ли в Гардиан утвержденные списки имен для мальчиков, уж больно много среди них было и Олегов, и Ярославов.

— Садитесь, будем знакомится. — Дружинин прошел к столу, заваленному бумагами с книгами, и сел.

От этого "знакомится" у меня волосы на загривке дыбом встали. Подозреваю, что именно так допросы в НКВД и начинались. С последующим расстрелом.

Мы с Черновым послушно опустились на старенькие стулья. Они скрипнули от веса, и в комнате вдруг наступила оглушительная тишина, только часы монотонно тикали.

Дружинин вопросительно посмотрел на Скаева, тот быстро сориентировался.

— Бобрикова Вероника Николаевна и Чернов Виктор Андреевич нарушили вчера установленный режим. Самовольно вышли ночью на улицу. На линейке Бобрикова нарушила субординацию.

Я себя чувствовала, что страну предала, а не в туалет ночью в кусты сходила.

Комендант смотрел на стопку книг, и было такое ощущение, что он слушал Скаева в полуха. Но стоило ему поднять на нас взгляд, как все надежды на отсутствие интереса к нашим персонам испарились.

Дружинин расслабленно, словно удав, начал задавать вопросы.

— Вы читали высланные правила до приезда сюда?

Мы лишь синхронно кивнули, а комендант продолжил:

— И что ж за непреодолимое обстоятельство подняло вас ночью и отправило в кусты, а не в санузел, который находится не так и далеко?

Ну не скажешь, что лень было тащится, да еще там хлоркой воняет так, что заходить без противогаза нельзя, а уж вид этого "ока Саурона" во тьму, вообще в кошмарах будет сниться. Не знаю уж про Виктора, но я всю свою жизнь была очень брезгливой. Хотя я думаю даже в деревнях туалеты поуютнее, чем этот "санузел". И вот как это объяснить? Вроде все люди взрослые, а главное городские, но все равно какую-то пьесу разыгрываем в "должностное преступление". Бесило меня это неимоверно.

Я только рот открыла, как Чернов выдал ответ, от которого челюсть моя обратно не щелкнула.

— Господин Дружинин, причина была всего одна. Возможно, она веской вам не покажется, но нам с Бобриковой надо было обсудить школьные годы. Мы с ней в школе учились, но разошлись плохо, вот она и пыталась наладить контакт. Как ни как теперь до конца лета в паре работаем. А ночью, чтобы без свидетелей. Да и девушки публично извинятся не любят, хорошо хоть вообще как-то пытаются.

Я уставилась на коменданта, а он на нас.

— Это правда, Вероника Николаевна?

Я закивала, как заведенная. Вот же интриган! Вот же манипулятор! Вот же...гений!

Дружинин сощурил глаза и даже как-то в лице изменился. Взгляд потеплел, и он ответил тем же спокойным тоном:

— Ясно. Наказать вас надо за нарушение, но за серьезный подход к межличным отношениям в команде, я его ополовиню. Обычно мы провинившихся отправляем на спортивное ориентирование в лес на 4 дня. Там вы показываете навыки командной работы, выживания и умение работать по заданию. Но я вас отправлю всего на два дня. — Комендант уставился видимо в календарь, определяя дату. — И будут это следующие выходные. Гардиан Скаев вас проинструктирует.

Мы снова кивнули. Спасибо ведь как-то глупо говорить?

— Свободны. Можете позавтракать. Орион задержись, пожалуйста.

И снова мы с Черновым были солидарны. Подскочили, как ужаленные и рванули на выход. Жрать хотелось до трелей в животе. Мы быстрым шагом рванули к столовой. От подступившего голода я естественно все забыла, что хотела сказать. Думала, в столовой поговорим, но как день начался через одно место, так и продолжился.

В столовой даже намека не было на еду: столы были пустые и уже чистые. Никаких витрин с едой, или даже компота на подносах. Я уже начинала жевать язык, как из кухни вышла женщина в переднике с двумя тарелками сероватой массы.

— Что ж вы ребятки, так припозднились?

— Задержал комендант.

Женщина покачала головой и поставила тарелки на ближайший стол. А я опять удивилась прямолинейности Чернова. Парень не юлил, не преукрашал и уж тем более не показала себя жертвой обстоятельств. Это меня сильно подкупало. Я сама не умела выражать мысли. Нет, я не прячусь за враньем, просто молчу чаще и этого у меня проблем не меньше, потому что кажется, что я либо соглашаюсь с обвинениями оппонента, либо что-то скрываю. А я просто нормально мысль выразить не могу. И шишок я уже набила, но говорить не научилась.

— Кушайте быстрее, а то на свои занятия опоздаете.

Я послушно уселась и стала заглатывать кашу не глядя, пытаясь схомячить все побыстрее, чтобы наконец-то поговорить с Виктором. Да какое там! Как так произошло, и чья была вина, что поварской состав не предупредили об аллергиях рекрутов, но вместо разговора меня откачивали от анафилактического шока.

Вся овсяная каша была смешана с измельченным арахисом — моим самым смертельным врагом.

##5

I.

Я открыла глаза и почувствовала специфический запах медицинского кабинета. Сразу нахлынули воспоминания, и я резко села на кровати. Голова от такой интенсивной динамики разболелась с удвоенной силой, и я медленно вернулась в лежачее положение, прикрыв глаза. Врачи в поселке были куда лучше поваров, хотя и их винить нельзя, они старались на славу накормить нас вкусно и питательно. Со мной такая реакция случилась только раз в глубоком детстве и я уже даже забыла каково это — задыхаться от того, что организм сходит с ума от яда. И новый опыт меня не радовал! Не будь со мной рядом Виктора, еще большой вопрос куда меня отсюда везли: в больницу или морг. Нет, я не пытаюсь прикрыть страх цинизмом, на слишком шаткой грани я была. И слишком хорошо понимаю, кому обязана сейчас своим нормальным состоянием. От этих мыслей мне захотелось плакать: мало того, что прощение нормально не попросила, так теперь вообще по гроб жизни обязана. А ведь Чернов мне вообще ничего не должен! Ни одной копеечки! Можно, конечно, напридумывать всякого, что я великая жрица Первого Леса или королева травы. Но...

— Королева травы? Это интересненько! И какой травой ты повелеваешь? — Чернов насмешливо растянул губы. — А может это она тобой, судя по фантазиям?

Я рукой зажала рот. Вот так фортель — я говорила вслух и даже не заметила.

Виктор тихо рассмеялся и, как умелый фокусник, достал из-за спины небольшой букетик в пластикой баночке из-под йогурта. Поставил импровизированную вазу с цветами на столик рядом со мной, а следом положил мой телефон.

— Тебе, наверное, скучно лежать тут без дела?

Я, конечно, ничего путного не ответила, кроме "ага". Но тут я сама себя простила — такого внимания, точнее понимания ко мне даже мама не проявляла. Поэтому и не удивительно, что мучивший меня вопрос, сам и вылетил птичкой изо рта.

— Зачем ты со мной возишься?

Виктор нахмурил брови, но ответил:

— Бобрикова, ты ж вроде из приличной семьи, а такое хамло. То есть вариант, что ты мне просто нравишься, ты не рассматриваешь?

Вот тут я прямо вся подобралась и отчеканила:

— Нет, не рассматриваю, потому что это невозможно. Нельзя испытывать симпатию к врагу.

Теперь брови Чернова поползли вверх от удивления.

— Это ж когда мы с тобой успели стать врагами?

— В школе я тебя, — слово застряло в горле, но я договорила, — травила с остальными.

Виктор хмыкнул и грустно улыбнулся. Я сразу поняла, что тема для него неприятная, но ответ меня снова поразил:

— Нет твоей вины в том, что ты не хотела выделятся. Если бы я мог, то ввел себя точно также.

А вот тут я ему ни капельки не поверила. Скаев бы, да, вел бы. Его гниленькую личину я стала видеть лучше. А вот Виктор...Нет. Другого он был полета, совсем другой масти.

— Не вел бы. Таким мягкотелым ты не стал бы. Но спасибо на добром слове, оно и кошке приятно.

Я протянула руку для рукопожатия, и когда он аккуратно сжал мою ладонь, я разулыбалась и сказала:

— Прости меня, Виктор. И зови меня, пожалуйста, по имени.

Парень улыбнулся в ответ очень солнечно. Кивнул. И ответил:

— Прощаю вас, Вероника.

Потом резко разжал пальцы и откинулся на спинку стула будто отгораживаясь от меня. Почти в этот же момент в кабинет вошел Скаев с женщиной в белом халате.

Орион посмотрел на парня, как на пустое место и холодно проговорил:

— Никаких посетителей, Чернов. Или снова к Коменданту захотелось?

Виктор встал и молча вышел. А меня как холодной водой окатили. Нет, я понимаю, что мы тут не на отдыхе. И вообще вроде крыс подопытных, но все-таки люди! Ну что плохого, что меня кто-то навещает?! Так мне стало мерзко от всего. Захотелось встать и просто накричать на этого чурбана, а лучше собрать свои вещи и пешком домой пойти, уж всяко лучше, чем здесь.

Врач увидела, как я разнервничалась и быстро всунула мне поилку с водой. Я намек поняла и начала медленно пить. А Скаев как будто и не видел, как я его в уме на полоски резала. Уселся на тот же стул, где Виктор сидел и уставился на меня.

— Ее сейчас лучше не беспокоить, чтобы она к завтрашним занятиям была готова.

— Да? А выглядит очень бодрой.

День сюрпризов для меня не закончился. Я-то думала, что медики здесь не сердобольные: поставили на ноги и маршируй дальше. Но моя врач бросилась на мою защиту.

— Врач здесь я, а не вы, куратор Скаев. Не вам и решать, готова или нет пациентка. То, что она проявляет активность, это не значит, что она в состоянии принимать нагрузку. Завтра с утра она вернется к занятиям, а пока дайте пацинтке отдохнуть.

Скаев, конечно, разозлился. Схватил мой телефон и демонстративно убрал к себе со словами, что завтра на линейке и заберу. А старалась сдерживать себя и не рассмеяться в лицо, потому что самым важным на столе для меня были маленькие полевые колокольчики и клевер в смешной вазе из-под клубничного йогурта.

Когда он ушел, женщина принесла мне и себе горячий чай. Креманка с домашним вареньем оказалась только у чашки врача, из чего я сделала вывод, что есть мне теперь супердиетическую еду для восстановления, а не сладости всякие.

Анна Павловна оказалась на редкость чутким и добрым человеком. И я сразу поняла, что это она впустила Чернова.

— Вам не прилетит за такие слова? Я коменданта видела лишь раз, но повторять встречу не хочу.

Губы у врача дрогнули и она заливисто рассмеялась.

— Не "прилетит", Вероника. Ваш комендант мой муж уже аж десять лет.

Теперь была моя очередь смеяться.

— Простите! Конфуз получился. Не хотела никого задеть, просто впечатление Ярослав Олегович производит устрашающее.

Женщина подтерла указательным пальцем глаз и посмотрела куда-то в окно.

— Он не всегда таким был.

Потом будто спохватилась, встала со стула, собрав чашки, и по-врачебному твердо сказала:

— Отдыхай, а лучше поспи. Понедельник у вас тяжелый будет.

Я грустно посмотрела ей в спину, и когда дверь захлопнулась, откинулась на кровать и уставилась в белый неровный потолок. Накатила апатия, не хотелось даже думать о завтрашнем дне. Нужно было насладиться тишиной и одиночеством, пока это было возможно. И я провалилась в сон.

В понедельник, как и говорили, меня выписали. Я чувствовала себя действительно хорошо. Не было и следа усталости, что было очень важно сегодня. В этот понедельник мы переходили по расписанию на оценку нашей магии, поэтому любое недомогание могло сильно повредить результату. И хотя я смутно представляла себе зачем нас так муштруют, но интуиция подсказывала, что хороший результат по магии — это хороший результат для будущего выпуска с этих тренингов.

Нас всех снова выстроили на линейке, где я оказалась между Дагурской и Юлькой. Та радостно мне улыбалась.

Хотелось ее спросить о том, что я пропустила в обед. Скаев как обычно был холоден и строг.

Он быстро проговорил план на день, но я успела только запомнить "практика боевой магии". И как бы я не пыталась себя не накручивать, но слова так и крутились в моей голове, рисуя картинки, одна страшнее другой. ну не было у меня даже намеков на боевую, а тут целая практика. Я наивно предположила, что неспособных займут чем-нибудь другим.

Все оказалось куда хуже.

После завтрака на скорую руку, нас загрузили в автобус и вывезли на поле, но не просто какое-то заброшенное и заросшее поле, а на самый настоящий природный полигон. Тут были и траншеи, и объекты, и веревочные части. Все это, но меньшего размаха, напоминало мне зону для пейнтбола. Но побегать мне тот единственный раз так и не удалось — подстрелили в первую же минуту. Поэтому глядя сейчас на все это великолепие, я также понимала, что продержусь максимум минуту.

Нас распределили по нашим закрепленным парам, и я радостно заулыбалась Виктору, но тот был явно не очень рад мне, как напарнику. Смотрел слишком пристально, а взгляд был совсем чужой, колкий.

А потом Скаев с особым удовольствием начал нас закреплять еще с дополнительными парами. Мы оказались вместе с Мусоновым и Дагурской. И против нас четырех Скаев поставил оставшихся шестерых. Честно и справедливо — ни убавить, ни прибавить.

Виктор на мой "добрый взгляд" лишь добавил:

— Неважно сколько, важно какие у противника силы. В магии даже один в поле воин.

Я погрустнела еще сильнее.

— А если ни дара, ни выносливости, что тогда?

Чернов сделал вид, что задумался и бодро ответил:

— Тогда "снимать штаны и бегать".

Я прыснула, а потом расхохоталась. И так мне стало все фиолетово, так легко на душе, что я перестала грызть себе и нервничать. Действительно, зачем себя накручивать, если пока еще ничего неизвестно.

Скаев косился на нас недобро, но молчал. Ждали его инструктажа молча. Дагурскую я не переваривала, а Виктор в принципе не общительный был.

Наконец-то, когда Орион соизволил к нам подойти, выдать план практической игры, объяснил, что и как мы должны собрать, я уже снова начинала нервничать. Оказалось, мы тут не просто бегаем и пуляем из магического резерва, мы тут реальны боевые действия ведем против тех шестерых. И наша задача собрать большее количество условных артефактов.

Память у меня была неплохая, поэтому я все туда укладывала, успокаивая себя, что с таким лидером, как Чернов, нам будет несложно сработаться. Но тут меня ждал самый настоящий облом.

Скаев достал новомодный планшет, и потыкав по нему пальцами, уточнил:

— Кто капитан вашей команды?

И секунды не прошло, как Виктор ответил:

— Ирина Дагурская.

Лица вытянулись у всех, в том числе и у Дагурской. Скаев же ничего не ответил, быстро вбив данные. Видимо, чтобы мы тут спорить не начали и не сменили лидера. Вот же...редиска.

Когда куратор удалился, Ира озвучила мои мысли:

— Чернов, ты перегрелся на солнышке, что ли? Какого меня капитаном сделал?

Он же ответил совершенно спокойно, как будто мы не на полигоне, а в ресторане на дегустации:

— Это командная игра. И важно работать совместно, а не по принципу "приказ-выполнение". Мы все должны участвовать в процессе и полагаться только на себя, а не на сильнейшего в группе. Это и будет нашим преимуществом. Ну а ты, Ирина, у нас самая хваткая. В нужный момент будешь подстегивать.