Черная зачетка. Институт Черновиков

РЕКОМЕНДУЮ К ПРОЧТЕНИЮ!

##1

От: Вероника Бобрикова (chernika@mail.com)

Кому: МПМ

Тема: Ответ на письмо

Уважаемое Министерство Прикладной Магии, спасибо за оказанное внимание к моей жизни.

Но вынуждена вас разочаровать. К двадцати одному году я не имею четкой цели на будущее, как и стабильной работы в настоящем.

С уважением, Ника

* * *

Мама пробегала глазами строчки уже по пятому кругу, а отец лишь спокойно улыбался и ждал, когда его дорогая жена наконец-то заговорит. И мама заговорила:

— Коля! Как ты мог?! — она снова уставилась на распечатанный текст, но папа вырвал этот злосчастный листок из ее рук и смял.

— Мы же договорились не лезть, — он лишь слегка повысил голос, но ко мне обратился в своей обычной мягкой манере: — Сделай нам чайку, доча. Разговаривать будем долго.

Я кивнула и пошла на кухню, прикрыв за собой дверь. Мама сразу же начала шептать, держать в себе эмоции она никогда не могла. А уж по этому вопросу и подавно. Да я и сама понимала, что сплоховала, а теперь даже и отцовские связи ничего не исправят.

Влипла так влипла. Из-за собственной глупости.

Все началось на днях. Аккурат за два дня до моего дня рождения. Май уже вовсю разукрасился первыми цветами яблонь и погода стояла прекраснейшая, да еще и на работе два выходных по графику совпало. Как говорится, жизнь удалась. Вот и я так думала. Планировала загородную поездку с друзьями, расписывала траты на праздничный стол, а вечером получила настоящее бумажное письмо с печатью. Я удивленно смотрела на дорогую бумагу и аккуратно проводила пальцами по краям конверта. Открывать было боязно, но безумно любопытно.

Первые строки повергли меня в шок. На официальном деловом языке мне предлагалось отправить электронное письмо о моих достижениях в жизни, о моих будущих планах...в министерство прикладной магии, а сокращенно МПМ. Я сокрушенно вздохнула — забыть такое важное обязательство — это надо уметь. Все в Гильдии магов знают, что Министерство отбирает молодую кровь в свои ряды по этим безликим письмам. И вот я смотрю на самое важное письмо в моей жизни, а чувствую только внутренний протест: как можно решать судьбу человека по каким-то электронным письмам! Не видя, толком не зная даже личности отправителя. А получается, все решит благонадежное расширение почтового ящика. Например, самый крупный банк в Империи — @bankimperial.com или юридическая фирма @sons&gavrov.com. И жизнь молодого мага становится счастливой на многие года.

Но не все же находят себя к двадцати одному году.

Вот и я не нашла.

Когда я вернулась с чаем папа дружелюбно похлопал по диванной подушке рядом с собой и улыбнулся. Мама уже не смотрела так расстроено, но задумчивость из взгляда никуда не исчезла. Я приготовилась к ссоре, но похоже родители и правда собирались лишь поговорить.

— Надеюсь, ты помнишь мою длинную лекцию на тему распорядков в Гильдии в твои шестнадцать?

— Угу, — я кивнула, стараясь не смотреть на отца.

— И надеюсь, ты помнишь про Черновиков? — продолжил папа.

Второй кивок

— Быть Черновиком не зазорно, наоборот, такие маги получают лучшее представление о своих способностях. А в дальнейшем становятся очень влиятельными людьми и преуспевающими гильдейцами. Гардиан Скаев — хороший пример. Он был из Черновиков, и сын пошел по его стопам сознательно.

— То есть, вы не сердитесь? — я неуверенно посмотрела на родителей. В маминых эмоциях я не сомневалась — она была очень расстроена, но папино спокойствие передалось и мне.

— Нет. Мы всегда тебя поддержим. — Он ободряюще сжал мою ладонь. — Ну почти всегда. В плане отношений я еще очень консервативен. Жениха будем проверять по всем пунктам.

На меня накатило такое облегчение, что я рассмеялась при упоминании о "женихе". Не было никого даже на примете, поэтому такое предупреждение казалось мало реалистичным.

— Ладно, Коля. Это решение останется на твоей совести. А ты, Никуль, скажи мне хоть, что с днем рождения твоим? Родня спрашивает — приезжать завтра или нет? — мама перевела неприятный ей разговор на более приятную тему.

Я ойкнула и уставилась на маму: — Я смогу только днем. В пять вечера мы хотели съездить в Морской, в парк.

— Хорошо, попрошу приехать к обеду.

И поправив волосы, направилась на кухню. Я хотела тоже уйти в свою комнату, но папа остановил меня рукой и тихо прошептал: — Ник, в майскую группу Черновиков тебя уже определили, поэтому тебе придется уехать на все лето в Вершки, там основная база. Придется уйти с работы и уладить все дела с универом до двадцатого мая.

Я хотела возмутиться такому вмешательства в жизнь, но отец продолжил, а взгляд его потяжелел: — И еще кое-что. Не сильно сближайся с однокурсниками.

— Почему?

— Многие из них становятся пешками Вирусов.

Вот тут мое прежнее спокойствие и покинуло меня. Вирусы — не просто шайка преступников, а настоящая группировка, живущая ради наказания МПМ.

Отец сжал руку сильнее.

— Ты меня поняла, Вероника?

Не любила я слышать полное имя от родителей, потому что всегда следовало что-то плохое. Прямо как сейчас.

— Вероник?

— Да пап, я поняла.

Вечером я встретилась со своими двумя близкими, а точнее единственными, друзьями. Мила уже уплетала за обе щеки чизкейк, а Сашо расслаблено пил латте из высокого бокала. Сегодня они были в ударе — оба нарядные, яркие, такие красивые. Людмила одела свое самое скромное концертное платье насыщенного винного цвета, отчего ее пышные формы сразу стали объемнее, но и сексуальнее. Медные волосы она собрала вверх, и если бы я не знала, что это только ради меня, то подумала, что она прямо с выступления приехала. Но открытие оперного сезона стояло по плану в июне. Я даже в улыбке расплылась от этой красоты — "Рождение Венеры" и не меньше. С даром Миле повезло — по папиной линии перешел талант сирены. И несмотря на вымирающий архаичный дар, он в нашем мире пригодился и даже укрепился. Не то что у меня — потомок друидов: лечи кустики-травки, слушай "дыхание мира". Сейчас с этим прекрасно справлялись мастера фэн шуя. А дар друидов оставался за бортом современного "пластикового" мира.

Я не раз ловила себя на мысли, что многое бы отдала, чтобы поменяться местами с Сашо, например. Он был исключительным человеком — продолжил дело своего деда, переосмыслил и блистательно завершил. Только своим умом! Никакой магии и работы с материей, хотя семья его была знатной и богато одаренной. У Сашо или Александра Штроса был уникальный дар привязывать маяки в пространстве. Проще говоря, он мог перемещать любой предмет в пространстве, но не во времени. Пока. Ведь человек, создавший "Штросовы Окна", опираясь на математику, при должной работе со своим талантом найдет решение и в этом вопросе.

Я снова пробежала по платью, плавно скользнув взглядом по хорошему коричневому пиджаку и по-детски разулыбалась. Мила заметила меня первой.

— Ника, а мы уже начали без тебя. Садись быстрее, закажи и сразу начинай рассказ о письме из МПМ.

— Да особо нечего рассказывать. Вы же знаете.

Я попыталась неуклюже уйти от темы, но Сашо не оставил мне возможности к маневру.

— Ты попала в Черновики?

"И что тут добавишь?" — грустно подумала я. Сейчас наша социальная разница уже была заметна даже невооруженным взглядом, нежели чем в детстве. Блестящее будущее меня не ждало за углом, а проходило мимо, высоко задрав подбородок. Для ребят я, конечно, всегда буду Ничкой, с которой они познакомились в специальном чате для магов-подростков. Это у меня в школе почти не было проблем. Максимум герань на подоконнике оживить, а у Сашо — спонтанные перемещения в пространстве. Он до университета на домашнем обучении был, как и Мила. Сирена голосом убить может. Мы тогда жаловались друг другу на закон МПМ о совместном обучении с Нулевыми — обычными людьми тобиш. Точнее, они жаловались, а я поддакивала. Но постепенно мы сблизились настолько, что теперь не разлей вода.

— Говори же быстрее! Черновики? — Мила, не дожидаясь пока я сниму куртку, насела с вопросами.

— Черновики. Сбор скоро. Повезут в какую-то деревню муштровать.

Мила округлила глаза и выдохнула:

— Ничего себе! Ник, ты только там ни в кого не влюбляйся! Я слышала, что любят там девок "помотросить и бросить".

Я покачала головой и укоризненно глянула на подругу.

— Милка, да какая любовь?! Мне бы кони там не двинуть. По всем же направлениям гонять будут. Пережить бы этот будущий ад вообще.

— А ты сейчас так говоришь, а потом...

Что "потом" она решила тактично промолчать, но на мою радость в разговор вмешался Сашо.

— Так, давайте лучше о приятном. В конце концов у нас ведь замечательный повод — твое совершеннолетие. Предлагаю подарки подарить сейчас.

Милка хлопнула в ладоши и улыбнулась, сияя, как новая машина, а потом полезла в свою сумку. Александр уже держал коробочку в руках и без лишних слов вручил ее мне с простой командой "открывай". Я послушно развернула упаковку, сняла крышку и обомлела — на кожаной подушечке лежал простой металлический браслет, состоящий из нескольких подвижных колец.

— Саш, ты с ума сошел! Это же кучу денег стоит! — я достала украшение дрожащими руками, боясь даже дышать на него. Персональный телепортатор — вот что это было.

Друг засмущался, но постарался кинуть фразу небрежно и легко:

— Я же Штрос, что еще мне дарить?!

Мы рассмеялись, потому что Александр всегда был для нас Сашо — открытым, умным парнем. Близким другом. Статус его даже не вспоминался.

Я полезла обниматься, он для приличия пофыркивал, но сам обнял крепко в ответ.

— Теперь моя очередь. Дорогая Вероника в это торжественный день...

— Мил, ты с ума сошла. Что за официоз?

— Не перебивай! В этот торжественный день я хочу вручить свой подарок, который, надеюсь, ты примешь без возражений, потому что такой подарок я сделаю тебе только один раз. Даже не рассчитывай, что будешь получать их каждый год, — и резко всунула мне небольшой пакет в руки.

Я старалась открыть упаковку без сильных повреждений, но шансов у меня было мало. Пришлось разрывать. Как только я разворошила нутро — мне стало совсем не до смеха. Увидев, что решила мне подарить Людмила, я просто расплакалась. Переполнявшие меня чувства благодарности, любви к друзьям смели мое спокойствие. Подарки оказались не просто дорогими, а уникальными. Мало кто мог позволить себе хотя бы один, а уж два. Никаких друидских жизней мне не хватит их отблагодарить.

Я подскочила на ноги, дрожащими руками положила подарок на стол и убежала в туалет. Ребята молчали.

Когда я вернулась, на столе уже стоял кекс со свечкой и новая порция кофе.

— Ну, успокоилась? — Милка меня сразу обняла и по-матерински погладила по голове. — Что ты, как маленькая. Обычные подарки.

Я уткнулась в ее грудь и промычала в ответ что-то малопонятное. Сашо хлебнул кофе и решил по-мужски прекратить этот поток слез.

— Соберись, Ник. Теперь тебе нельзя в лужи растекаться. Ты должна вернуться к нам со сборов живой и невредимой. И наши подарки, надеюсь, тебе в этом помогут.

Я сжала глаза, громко вздохнула и села прямо. На меня из упаковки смотрел венок из красивейших красных перьев. Венок из перьев сирен. Правильнее называть это копией. Прадед Людмилы нашел способ создавать копии Венков Правды, но они были не столь долговечны и, истратив свой ресурс, рассыпались. Каждый носивший его мог узнать мысли своих собеседников, не рискуя быть раскрытым — венок был невидим на голове.

Вот такие бесценные подарки я получила на свое совершеннолетие. Тогда я еще не знала, что они спасут мне жизнь.

##2

Отпраздновав шумно свой день варенья, я пулей полетела на работу объяснять ситуацию и была очень неприятно удивлена. Моя начальница, Анна Вячеславовна, всегда казалось мне человеком тихим и деликатным, но оказалось, я просто была ей мало интересна, поэтому и на язык-то не попадала. В ее цветочном "царстве" N3 по улице Садовой я заменяла вакантную позицию "пустого места". Взяла она меня, потому что проходить у маленького магазинчика совсем небольшая и клиентура тут не особо важная крутиться. Сказала она это мне в лицо, добавив:

— Ник, ты работала неплохо, но я прекрасно понимала, что в отбор МПМ ты не пройдешь, а значит летом на тебя точно не рассчитывать. С увольнением проблем не будет. Замену я уже нашла. Удачи тебе в качестве Черновика.

Я лишь кивнула и вышла на негнущихся ногах. Как же меня трясло от злости, негодования и затаенной детской обиды на весь мир. Ну какая разница, каким даром ты обладаешь и чего добился к возрасту, в котором еще надо познавать себя! Ведь на человеческих качествах это никак не отображается. Вот тому прекрасный пример — моя начальница бывшая — маг средней руки. Единственный дар — превращать воду (точнее кислород) в лед, и то только в воздухе. Ну где это применять? У Нулевых на заводе по шоковой заморозке? Не выскочи она замуж в восемнадцать и не открой свои цветочные магазинчики с легкой подачи богатого мужа, где бы она была сейчас?

Я сжала кулаки, заскрипела зубами и потопала в сторону метро, но спустя пару минут расслабилась и признала очевидные вещи — я действительно даже не пыталась достичь хоть какой-то малой цели. Как будто выйти замуж за богатого, да еще и мага, это проще простого. На лицо был факт умной ( кто-то скажет ушлой) тактики девочки из периферийного городка, которая не ветала в облаках, а прекрасно понимала, что ее ждет, в отличие от меня, что всю жизнь под родительским крылышком прожила. Ну вот и выкинут скоро из гнезда. Полетаю.

В университете меня загоняли, не иначе решили сделать мне предподготовку к Вершкам. Гоняли в хвост и в гриву, да так, что дома я падала на кровать и с храпом засыпала. Училась я хорошо, потому что действительно любила это дело. Не отличница, но хорошист с большой буквы. Про таких говорят "старательная". Но оказалось, что весь мой имидж рассыпался при слове "черновик". Такого снобизма и брезгливости я никак не ожидала от преподавателей, которые по-моему личному мнению, должны были быть с более толерантными взглядами на молодежь. А получалось, что эта та еще "каста евгеников" — сразу в мусор попадешь при выпадении из системы. И если раньше я тешила себя мыслью, что мне просто лето пережить, то сейчас я уже не была столь оптимистична по поводу своего будущего.

Влипла по самые уши.

— Бобрикова, что ж вы так не подсуетились? Батенька ваш, помнится, служит при Гардиан самого нашего Великого Императора, Ивана Олеговича, — ректор Бронислацкий поправил на переносице очки в тонкой оправе и уставился на меня сканирующим взглядом. Про магическую элиту среди Нулевых в Империи знали не многие. В основном, такая же элита. Вопрос мне был понятен, учитывая, что под "служит у Гардиан" ректор подразумевал возглавляет специальный отдел по магическим нарушениям — отец был талантливым магом Щитов, с очень богатой коллекцией энергетических пентаграмм.

— Игорь Родионович, я не считаю правильным вмешивать во все родителей. В конце концов, это моя жизнь. Должна я хоть сама что-то сделать! — но соглашаться я не собиралась. Это ведь и правда мой выбор. А то с таким подходом к жизни можно эту самую жизнь и не прожить, а только исполнять чужую волю.

Бронислацкий улыбнулся и постучал ручкой по пачке документов. Он явно о чем-то размышлял, принимая для себя решение, а через пару минут молчания озвучил его:

— Давайте поступим так, Вероника. Если вы вернетесь с Вершков с новым уровнем, то все ваши долги и будущие летние экзамены автоматом закроют. На пятерки не рассчитывайте, а четверки, пожалуйста. Если же изменений никаких не последует, то я вас отчислю.

Он посмотрел прямо в глаза, а я опешила от услышанного. Даже не знала, как реагировать. Попыталась свести к шутке.

— Игорь Родионович, так вы же не проверете.

Ректор отложил ручку и сцепил свои тонкие пальцы в замок.

— Мне и не надо. Я свяжусь с нужным отделом в МПМ. Бобрикова, неужели вы думаете, что одна здесь с даром.

А я и не думала, знала точно пару таких же "одаренных". А теперь еще узнала, что ректор совсем не шутит.

— Но как же, Игорь Родио... — договорить мне не дали, жестко перебив.

— Я внял вашим словам, поэтому решил, что и продолжить обучение здесь вы тоже должны заслужить.

Что творилось сейчас у меня внутри — словами не передать! Я, чтобы не наговорить лишнего, быстро встала и ответила резче, чем хотела:

— Я вас поняла.

Ни "до свидания", ни "хорошего дня" мне говорить совсем не хотелось. А вот послать куда подальше — очень. Мало мне было моей цветочницы, так еще и такой "подарок" от любимого, между прочем, университета. Здесь я изучала маркетинг и связи с общественностью, но как и многие однокурсники, полезного в этом образовании я видела мало — слишком размыты были границы применения.

Ладно. Сказала, что жизнь моя и сама все решу — значит так тому и быть.

Дома я ничего не сказала, отделавшись общими фразами. Маме только дай повод накрутить ситуацию, а беспокоить родителей я и правда не хотела. Они и так всегда мне помогали.

К поездке в Вершки я уже была собрана, готова к моральным нагрузкам, и вся сочилась ядовитым желанием доказать всем и вся, что дар — это не главное в жизни. Папа помог мне донести сумку до машины, мама запахнула свой жакет и погладила меня по темным волосам, убранным в хвост. Я повернулась и улыбнулась — сейчас не время страх показывать. Я же и так чувствую, как у нее пальцы дрожали.

— Глаза бабушкины, — улыбнувшись в ответ, прошептала мама.

Когда я родилась вся семья смеялась, что все от папиной линии забрала, а глаза — тещины. Очень надеялись, что я унаследую дар Щитов или по маминой линии пойду — Иллюзии, но поди ж ты. Откопала в семейных генах такой раритет бесполезный.

Мы удобно устроились в машине и папа направил машину в сторону Переулка Новаторов. Мы сразу договорились, что меня высадят поодаль, чтобы не привлекать лишнее внимание моих будущих одногруппников. Не только этой семейной сценкой, но и специальными номерами — потом запишут в "принцессы" и начнут травить. Знаем — проходили.

Доехали мы, к моему сожалению, быстро. Я попрощалась, стараясь не расплакаться. Мама тоже сдерживалась из последних сил. И взяв свою сумку, быстро побежала к месту сбора. Там уже собралось прилично народа. Я постаралась незаметно всех оглядеть и, по возможности, понять будущую иерархию.

Вон те два панка-неформала явно кого-то ждут. А эта пышненькая с косичками наоборот всех сторонится, претендент на "жертву" номер один. Та ярко-накрашенная блондинка, наверняка, стервоза, с ней лучше не ругаться. По остальным пока было сложно роли распределить. Радовало пока одно — нас было не больше десяти человек.

Через минут десять к группе подошел красивый парень в одежде военного кроя. Он достал из широкого кармана листок со списком и начал зачитывать вслух:

— Круглова Юлия, — голос у парня был строгий с небольшой хрипотцой.

Пухленькая девушка пискнула, что это она и подошла ближе. Наш надсмотрщик — выглядел он именно так — свел густые брови и недовольно посмотрел на девушку. Взгляд мне его не понравился — острый, холодный. Вспарывает им, как скальпелем.

— Мусоновы Никита и Егор.

Подошли те два неформала. Парень их одним этим взглядом приструнил.

— Бобрикова Вероника.

Я подошла и кивнула. Его взгляд оббежал меня с ног до головы. И я увидела ухмылку на его лице. Удивленно посмотрев на него, скользнула по лицу и уперлась глазами в висящие на шее жетоны. Солнце ударило по металлу, как в набат, и я отшатнулась, зажмурившись. В голове крутилась одна мысль — " до окончания сборов я вряд ли доживу".

Нашим куратором, надсмотрщиком и злым отчимом на весь период сборов был назначен никто иной, как Орион Скаев. Сын Олега Скаева. Хорошего приятеля моего отца. И, возможно, для другого человека это стало бы отличным стечением обстоятельств. Но не для меня. И судя по ухмылке, не забыл он моих слов. А теперь от души, наверное, веселится — мы же не просто местами поменялись, мы теперь даже по внешности в разных категориях. Тяжело это признавать, но Орион — классический пример истории про гадкого утенка. В юношестве был полноватым, прыщавым неуклюжим подростком ( девочки-то пораньше красивеют), поэтому я и не сразу его узнала. Но взгляд совсем не изменился. А теперь еще и ненависть в нем поселилась.

Но это оказалась не последняя неожиданная встреча на сегодня.

Как так вышло, что в эту злосчастную группу Черновиков попало сразу два человека, с которыми я совсем не хотела пересекаться. Не то, что провести несколько месяцев в бок о бок. Происки Локи или кармический жизненный урок — как не назови, но к общей проблеме добавились дополнительные.

Виктор Чернов.

Еще большое черное пятно на моей школьной репутации. В тринадцать лет я не обладала чувством солидарности и до смерти боялась своей магической сути. Как и многие подростки я хотела быть нормальной, иметь обычную жизнь, и любой намек на что-то выходящее за рамки приводил меня в ужас. Чернов уже тогда обладал большим даром. Семья Заклинателей. Да еще и чернокнижки. Особая каста в нашей магической иерархии. Это сейчас, повзрослев и переосмыслив себя, я могу сказать, что поступок мой был уродлив и мерзок, но тогда, стоя рядом с остальными одноклассниками, я парила от чувства общности, от того, что меня принимают за свою. Я просто обычный человек.

А обычные и нормальные гнобят странных. А Виктор был более, чем странен: темные длинные патлы, черная мешковатая одежда, руки все перетянуты кожанными ремешками. Он был настоящим аутсайдером и доставалось ему прилично. В том числе и от меня. Дурацкие шутки, скомканные бумажки в лицо, испорченные тетради — даже вспоминать больно.

Настоящая травля.

Он чувствовал мою зачаточную магию, понимал, что я не из Нулевых, но молчал.

Уже в старшей школе, когда он ушел после девятого класса, я узнала, что кожаные ремешки — это ограничители силы, а черный цвет — нейтрален для магов такой силы. Оденет красное или желтое — может одним взглядом прожечь. В прямом смысле.

Так что иллюзий я не питаю — готовлюсь к ответному уничижению с его стороны. Заслужила. Только страшно до жути, ведь мы выросли и фантазия тоже подросла.

Когда всех нас проверили по списку и загрузили в автобус, я немного расслабилась. Сидела я с той пухленькой Юлей Кругловой. Братья Мусоновы сели поближе к Чернову, ну а местная королева Дагурская — поближе к Ориону Скаеву. Вроде и мне никто не мешал так сделать, и даже попытаться наладить контакт, но я совершенно не умела играть, строить выигрышные схемы и манипулировать. Настоящее дерево.

Ехали мы уже больше часа. За окнами то появлялись поселки, то пропадали за стеной зеленого леса. В салоне было душно и хотелось спать. Я развернулась боком, подложила под голову плотно свернутую ветровку и задремала. Снилась мне какая-то ерунда про колокольчики и Чернова в цветастых штанах, что я не сразу сообразила, что меня расталкивают ото сна.

— Ник, проснись. Пора пообедать. Потом некогда будет, — Юля улыбнулась, когда увидела наконец-то мои открывшиеся глаза.

— Почему потом некогда будет? — я еще не отцепила от себя нити сна и пыталась соориентироваться в пространстве.

— До ночи мы будем предварительные тесты писать, чтобы нас сразу по минигруппам распределили. Там так устанешь, что кусок в горло не полезет, — констатировала моя соседка с грустным видом.

— А ты откуда знаешь? — недоуменно воззрилась на нее.

— Сестра рассказывала. Он меня на два года постарше всего. Тоже в Черновики попала. Еще надеялась соврать на ответ в МПМ, но там же печать правды на письме — не соврешь.

Я ошарашенно уставилась на нее.

— Ты чего? — Юля сначала даже не поняла, что меня так поразило, а потом сообразила. — Так ты не знала, что МПМ не соврать?

Я помотала головой.

— Вот же деревня, — беззлобно подразнила меня девушка и продолжила: — Наверное, потом думала, зачем написала так откровенно?! В этом весь фокус — отвечать обязан, а то, что это почти прием сыворотки правды — делают вид, что все нормально. И никакая магия не спасет. Вон Чернов даже не смог обойти.

Я снова мельком глянула на Виктора и тяжело вздохнула.

— Спасибо за информацию. Родители пояснить не успели, да толку с того. Все равно окажешься там, где должен.

— Да, родители и не вправе. Вся система оберегается. Бывают сбои, как и везде, но не часто.

— Как с твоей сестрой, которая смогла тебе рассказать, — я захихикала, намекая на то, что женскую болтливость ничто не остановит. Но Юля посмотрела на меня напряженно, будто внутри взвешивала каждую букву в последующих словах.

— Ее Вирусы забрали.

Я даже улыбаться перестала. Вот тебе и пошутила. Я смотрела на Юльку, мысленно готовясь к чему угодно, но девушка кивнула мне понимающе и тихо ответила:

— Числится пропавшей без вести. А из-за подозрения в сговоре искать ее не будут — тоже жесткое правило нашей системы.

Я сглотнула вязкую слюну и погнала галопом свои мысли. Про структуру МПМ я знаю от отца, то есть получше некоторых. Но проблем с моей семьей и родными никогда не было, поэтому отец и не касался никогда такой скользкой темы. Зачем? Живу себе и живу. Но неужели он думал я вообще никогда не узнаю про эти двойные стандарты: полезен МПМ — значит будешь жить хорошо, неликвид — хоть сдохни. Получается спасало не наличие дара как такового, а его эффективность. Маги с невостребованными силами системой игнорировались. А ведь такая позиция намного жестче, чем у Нулевых. Там тебя за бесполезность никто в утиль не списывал.

Я вздохнула пару раз, стараясь привести себя к равновесию, посмотрела на свою соседку, сжала ее руку и подмигнула.

— Не переживай! Обязательно все на свои места встанет, и сестру ты вернешь.

Голос должен звучать без колебаний. Кому нужны нытики?! Да, никому!

Но до Юлькиной сестры пока не дотянуться, а им еще в этом серпентарии выжить надо.

Однако, быстро эта Круглова попала в список моих подруг. Может, потому что при всей своей слабости облика человеком оказалась непростым и умным. Или может чем-то напоминала мне Милу. Но девушка к себе расположила, а мне стало спокойней, что будет человек, которому хоть привет сказать можно.

Отец учил меня, что в стрессовой ситуации человек всегда ищет опорную точку, которая напоминает ему что-то важное или стабильное в жизни. А моя Людмила — была настоящим монументом и фундаментом для меня.

Может и в Юлие я почувствовала что-то родное.

Поживем — увидим.

## 3

Автобус снова подпрыгнул на ухабе, неуклюже повернул на проселочную дорогу и поехал между огромным живым забором из длинноствольных сосен. Они тянулись ветвями к самому краю яркого неба и походили на воткнутые в землю деревянные мечи. Через пару километров мы выехали на открытую местность, и я наконец-то увидела черепичные крыши маленькой деревеньки. Вершки оказались очень уютным поселением. Автобус попетлял по узкой дороге и подъехал к главным воротам. Среди этой приятной глазу пастерали уродливым городским предметом выделялся шлагбаум. Я видела лишь его опорную стойку, но этого было достаточно, чтобы осознать факт — ни сбежать, ни уехать незамеченным отсюда не получится.

В автобус зашел пожилой мужчина в черной военной форме и посчитал глазами всех сидевших. У меня муражки по коже побежали от его сканирующего взгляда.

— Он нас как будто запомнит, — буркнула я себе под нос.

— А то! — тихо прошептала Юля. — Еще как запомнит. Фотографически.

Когда мужчина вышел, а автобус тронулся, Юля снова прошептала:

— В деревне вообще обычных людей нет. Так что аккуратней.

— Спасибо.

Я даже не поняла за что "спасибо" сказала: то ли за оказанное доверие, то ли за корректное предупреждение из разряда "не нарывайся".

Неужели я произвожу впечатление человека, который будет бунтовать.

За окном проплывали милые домики, аккуратные огороды, клумбы с яркими цветами и даже дымок от мангалов. В животе забурлило. Я, помятуя о том, что кормить нас будут после, запихала в рот припрятанный пирожок с ланча и проглотила почти не глотая.

Вскоре нас высадили около нескольких длинных домов, и Орион повторил перекличку.

Многие выглядели расслабленными и спокойными, что со стороны казалось будто в деревню приехал студенческий отряд волонтеров. Иллюзии закончились ровно на резком свистке позади наших спин и грозного окрика:

— А ну встали в шеренгу и замерли!

Мы как стояли спиной к кричавшему , так и выпрямились от страха. Даже вдохнуть было страшно.

В полной тишине отчетливо были слышны звуки металлических набоек, что неприятно стучал об асфальт.

Мужчина не был так стар, как работник шлагбаума, но и молодым не назовешь. Скорее он нам в отцы годился. Точнее в отчимы.

Он осмотрел каждого взглядом приговаривающего к смерти и, подойдя к Ориону, молча протянул руку за списком. Тот без промедления ему вручил наши фамилии. Мужчина стал читать. Пару раз его бровь удивленно поднималась, но больше каких-либо эмоций он не показывал.

У меня стали ныть ноги. Ко второй половине дня стопа расходилась и стала больше. Ботинки начинали немного жать. А стояние в одной позе лишь усуглубляло положение моих нерадужных дел. Поэтому я старалась незаметно переваливаться с ноги на ногу.

Это действо, конечно, заметили.

Мужчина кинул на меня свой фирменный колючий взгляд и повернулся к Скваеву, видимо, спрашивая обо мне. — Бобрикова, выйди из шеренги! — он не кричал, но голос был настолько громогласным, что я шагнула вперед в ту же секунду.

— У вас проблемы со здоровьем?

— Нет...сэр, — я добавила это уважительное обращение, надеясь хоть немного смягчить тон мужчины.

— Значит, хотите в туалет? — стыдно стало неимоверно.

— Нет, — голос мой становился все тише и тише.

— Почему тогда не можете нормально стоять?

— Ноги болят, сэр.

Он уставился на мои ботинки и удивленно вскинул бровь.

— Не на каблуках же, как некоторые. Встаньте на место. И терпите!

Знала я про кого он говорил. Только Дагурская оделась, как на свидание. Хотя к ней-то он в итоге не прицепился.

После этот изверг поведал нам расписание на ближайшие месяцы. Оно оказалось незамысловатым: с понедельника по субботу учеба по десять часов, в воскресенье сдача квалификационного зачета. Название предметов заранее мы получать не будем: сдали один — узнали следующий.

Зачем такие сложности я не поняла, но ни сил, ни желания у меня спрашивать не было, когда нас наконец-то повели в столовую.

Это я так думала (и надеялась), что длинное аккуратное здание — это столовая. Оказалось, что это огромное спортивное помещение с инвентарем. Нас заставили переодеться в спортивные костюмы и размяться.

Желудок у меня предательски урчал, но я вспомнила слова Юли и сразу собрала себя в кучу. Меньше себя накручиваю — легче здесь мне будет находиться.

Скаев разбил нас на пары "мальчик-девочка", и я с удивлением поняла, что нас ровное количество. Хотя чему удивляться — у МПМ мы же не единственные. Конечно, все распределено.

Меня "милосердно" поставили к Чернову. Знал ли Скаев про мои прошлые школьные "заслуги" или просто интуиция у него, как у картежного шулера, но попал в яблочко, так попал.

Чернов на меня посмотрел словно на букашку и больше даже не смотрел в мою сторону.

А я молилась всем богам, чтобы день побыстрее закончился. Поговорить нам стоило. Точнее мне извиниться, но в нормальной спокойной обстановке, а не когда вокруг одно сплошное напряжение.

Начали мы с обычных нормативов: бег на дистанцию, отжимы, канат, брусья, бревно

Смешков и издевательств досталось больше всего нам с Юлькой. Мы оказались самые медленные и нерасторопные. Пот лил градом, бок болел так, что не вздохнуть, а перед глазами уже начали мерцать "мушки". В голове у меня билась только одна мысль — не упасть в обморок.

Но, что удивительно, Чернов молчал. Смиренно дожидался, когда я доползу до черты в эстафете или когда пробегу по бревну, выполнив все фигуры. Все ржали и кидали в спину колкие словечки, а Чернов молчал.

Как и Скаев. Что-то записывал себе в блокнот и даже не одергивал никого.

Если бы не происшествие с одним из Мусоновых, то никто бы и не узнал, что реально сегодня за проверка была. А проверяли по факту наши командные навыки и умение работать в команде или группе.

Оказалось, ее провалили все, кроме троих...

Мусонов Егор (как потом выяснилось) , говоря прямо, решил выпендриться. И на бревне стал выделать акробатические фортеля. Но когда такое позерство к добру приводило?! Вот и он получил по тыкве своей. Хорошо, не расколол! Шлепнулся он сильно, разбив лицо.

Девицы наши заверещали, а парни заржали. Даже брат его собственный.

А Юлька подскочила к нему и давай быстро положение тела менять. Я, не долго думая, рванула за холодной водой. Набрала в вазу, что на окне в раздевалке стояла, но полотенце забыла взять. Юля ему лицо смоченной рукой обтирала, что-то нашептывая, а я металась глазами в поисках тряпицы. Как вдруг почувствовала, что мне в руку комок ткани суют. Я схватила не глядя и стала помогать обтирать. То ли воды было много, то ли Егор действительно плакал, но ядом капать совсем не хотелось. Понятно, что сам виноват. Доигрался. Но уже сто раз пожалел об этой выходке.

Вдруг на плечи парня легли пальцы и сильно сжали. Он ойкнул и...расслабился. Даже задремал. Мы с Юлькой удивленно уставились на Чернова, который руки не убирал. И тут я поняла, что обтирала Егора футболкой самого черного мага. Виктор как будто своей наготы не стеснялся, да и таким торсом захочешь — не постесняешься. Смотрел на нас спокойно и даже с толикой уважения.

Удивительно, но Скаев вызвал врача не сразу, а когда Егора унесли, все пояснил:

— Вас разбили на пары не для того, чтобы напомнить физкультуру в школе. А проверить насколько вы можете эффективно работать в команде. А значит насколько быстро вы можете адаптироваться к новым условиям.

И этот зачет прошли только две пары: Чернов-Бобрикова и Круглова-Мусонов, хотя последний и клоун, но теперь может с уверенностью сказать, что напарник его не бросит. В распределенных парах вы будете работать до конца сборов. И уясните одно важное правило — ваша жизнь полностью зависит от вашего напарника. Летальных исходов у нас не бывает, но покалечиться вы можете. Наш врач пластику не делает, так что советую подружиться с вашим напарником.

Все молчали. Информация ошарашила: одно дело физкультура, а другое... Я даже не знала, что нас ждет, но почему-то сразу стало понятно, что этот зачет был самый легкий. Теперь нам с Черновым в одной связке работать, и налаживать эту дружбу нужно будет мне, поэтому поговорить и объяснить свое школьное поведение надо в ближайшие дни.

Орион раздал нам расписание на завтра и отправил на поздний ужин. Как только я вышла с Юлькой из спортзала, на меня накатила жуткая усталость этого сумасшедшего дня. Сил не было даже переживать.

Ели мы в большой светлой столовой, которая не ремонтировалась уже несколько лет. Но все было опрятно и чистенько. Из ребят почти никто не переговаривался. Взгляды были прикованы к тарелкам и в помещении стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь звяканьем ложек. Выдали нам не то кашу, не то суп — субстанция была на редкость неопозновательной. Как будто перемолили овощи, крупы, мясо и сварили на соли. Даже жевать не надо — просто глотай. Всем разлили горячего чая. И как маленькое угощение выдали теплые мягкие плюшки. Вот тут мое сердце не выдержало и я накинулась на эту несчастную плюшку, как голодный зверь. Так хотелось почувствовать этот домашний аромат выпички. Еще нюни пустить не хватало.

— Жуй лучше, а то подавишься, — будничны тоном сказал мне на ухо Орион. Он бесцеремонно подошел сзади и наклонился ко мне. Ноздри щекотал едва уловимый аромат дорогого мужского парфюма.

Я с трудом проглотила кусок, вставший в горле и ответила:

— Премного благодарна за заботу, но я уж постараюсь сама справиться.

Скаев мне ничего не ответил, лишь тихо засмеялся и переключил свое внимание на другого согруппника.

— А ты ему нравишься, — совсем тихо сказала Юля.

— Ошибаешься. Это раньше я ему нравилось, а теперь я для него раздражитель номер один.

— Почему? — девушка и правда удивилась.

Я окинула наш стол быстрым взглядом, на секунду зацепившись с недобрым взглядом с Ирой Дагурской и шепнула Юльке:

— Потом расскажу. Пошли узнавать про ночлег.

Скаев больше на меня внимания не обращал. Спокойно выдал ключи от домика номер пять и сказал, что опаздывать не советует. Через десять минут мы с моей новой подругой оказались в небольшой комнате, оббитой деревом. На большом окне красовался горшок с геранью и даже с кустовой розой. Две кровати стояли рядом с окном по две стены небольшого пространства. Общая тумбочка по середине. Закуток с нишой для хранения вещей. Тамбурочек с ковриком. Вот и вся незамысловатая обстановка комнаты в этом жилом домике. Такая же комната, и по моим подозрениям с такой же обстановкой, находилась за стеной, тем самым превращая этот дом в достаточно уютный дуплекс. Соседей мы своих не слышали, чему я лично безгранично радовалась. Не было сил даже помыться сходить.

Я упала на кровать и только потом услышала, как Юля хмыкнула и рассмеялась.

— Понятно, значит моя кровать будет эта, — ставя свою сумочку на кровать, что расположилась по левую стену. — Надо умыться и спать. Вещи пока так сложим. Не забудь большой палец приложить к замочному глазку, а то завтра не откроет. — Девушка потрясла меня за плечо и уточнила: — Пойдешь мыться?

Помню, что ответила не очень связное, а потом несколько часов полета на самолете, берег с белым песком, шум моря... и нестерпимое желание сходить в туалет. Глаза я открыла в полной темноте. А тишина навалилось на меня ватным тяжелым одеялом. У городского от такой деревенской тишины уши лопаются. Поначалу было ощущение, что я перестала слышать, но потом постепенно в полотно реальности стали возвращаться шорохи, тиканье будильника и скрип моей кровати. Я уснула, даже не раздевшись. Встала, попыталась сфокусировать зрение и выглянула в окно. Подходящего объекта для моих срамных дел я не наблюдала. Повертела головой, осмотрела в темноте все, что смогла, но ничего даже похожего не было. И под напором полного нетерпения приняла решение выходить на улицу в кусты. благо их много рассадили рядом с домиком.

Взяла телефон, чтобы подстветить, накинула куртку, сунула все нужное в карман и вышла в прохладную ночь. Паника меня накрыла с головой, когда через минут пять я услышала рядом такие же недвусмысленные звуки. Вот же позор на голову!

Я, тихонько натянув штаны, сидела и ругала себя последними словами, что не пошла с Юлькой мыться.

Сейчас бы не тихорилась в кустах на холоде!

Тот субъект тоже тихорился. Так мы и молчали вдвоем минут десять. У меня уже ноги сводило, а от ночной сырости все тело будто росой покрылось. Холодно было — не передать словами.

В итоге мои нервы не выдержали и я подскочила и понеслась к своему входу — глядишь и не разберет в темноте, но ноги меня подвели — левая затекла так, что я при такой неосторожности ее легко подвернула.

Растянулась прямо на тропинке.

Дышать даже страшно было — не дай мне Всевышний, умереть с позором на глазах...

— Какие люди! — с иронией в голосе проговорил Чернов. — Помочь? Или ты сама со всем справляешься?

А вот это уже была явно издевка над сегодняшним ответом Скаеву. И как только услышал!

— Да-да, иди. Спать пора.

— А ты тут собралась, Бобрикова?

— Сама решу!

На этот обиженный выпад Виктор лишь рассмеялся и, подхватив меня под мышки, стал поднимать на себя.

Главное — не разреветься, а иначе поймет, что задеть меня очень легко.

— Решишь, решишь, только вставай с земли, — теперь в его тоне не было сарказма, лишь усталость.

Я встала на колени, а потом и поднялась, массируя ноги. На мое удивление он проводил меня до самой двери.

— А ты как здесь оказался? — спросила я вдруг осипшим голосом.

Он изогнул правую бровь и кивнул в сторону второго входа.

— Парные группы живут в одном месте.

— Оох.

Вот и все, что я смогла сказать. Видеться мы будем теперь часто.

##4

Утро добрым не бывает. Это я поняла опытным путем. И хорошо, что я еще в начальной школе поняла, что предаваться внутреннему самоедству — себе дороже. Окружающие такие внутренние жертвы не оценят, а хорошее настроение очень тяжело вернуть обратно. Поэтому, когда Юлька растолкала меня, поработав личным будильником, я точно знала, что нужда — это естественное человеческое состояние. И голой попой я ж не светила?! Поэтому...Сделав несколько глубоких вдохов, решила все выкинуть из головы.

Выстроили нашу группу на дорожке около столовой, из которой уже разносился такой вкусный запах свежеиспеченного хлеба. Ужасно хотелось есть, а затем спать. но приходилось стоять по стойке смирно и ждать, когда Скаев закончит читать листок в руках. Лицо у него было каменное, лишенное всех эмоций, как и у всех остальных.

— Чернов!

Скаев даже взгляд не отрывал от листка, но рявкнул громко. Глухой не услышит. Виктор, видимо, не знал, что от него хочет этот эсэсэсовец от магии, поэтому остался на месте, лишь пристально уставившись на парня.

Орион соизволил наконец-то на него посмотреть.

— Выйди из строя.

Я скосила глаза, чтобы посмотреть на лицо некроманта. Да уж, черная аура — это не выдумка. Краше в гроб кладут.

Чернов вышел из нашего строя и замер.

— Я вчера видел, что ты ночью выходил. Расскажи, пожалуйста, зачем?

У меня сердце в горло подпрыгнуло: раз видел Чернова, то значит и меня засек. Там такая "милая" сцена у нас с ним была на дорожке, что даже фантазировать ничего не надо лишнего. Меня начало трясти от нервного напряжения. Утром, это я не учла весь ужас произошедшего. А вот теперь накатило по полной.

— Отлить ходил. — Ни один мускул не дрогнул. Полное спокойствие.

Скаев нахмурился и процедил:

— Да ну? А мне вот показалось, ты не один был. А это уже тянет на снижение твоих баллов. Ты ж помнишь, наверное, что отсюда либо с допуском к дальнейшему образованию и нормальной жизни, либо с волчьим билетом.

Чернов пристально посмотрел на парня и ответил:

— Помню.

Также односложно и спокойно.

А меня вообще затрясло. Думала, там и упаду. Кто я Чернову? Да, никто! Сдаст и даже напрягаться не будет. Я бы потянула...Потянула ли?

— Поэтому, скажи, кто был с тобой?

Чернов молчал.

— Я жду, Виктор! — в голосе проскочило рычание. А уж как Скаев имя парня выплюн, то тут к гадалке не ходи и так все понятно. Как там говорят, два заклятых врага. Только я вот понять не могла, когда ж они успели так друг друга не взлюбить.

— Что ж, хорошо. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Не назовешь имя, сниму баллы с тебя вдвойне.

У меня только пар из ушей не валил от злости! Вот это уже совсем подло было со стороны Скаева. А ведь я всегда его считала благородным человеком. Ну вот и облагородил Чернова по полной программе.

Не знаю, что мной тогда двигало: чувство справедливости или чувство вины? Но я не долго думала. Сделала шаг вперед и вышла из строя.

— Это была, поэтому мои штрафные никому приписывать не надо. — Я старалась смотреть в одну точку, точнее на дерево на другой стороне дорожки. Стыдно было ужасно, но папа учил меня отвечать за свои поступки.

Скаев резко подошел ко мне и даже нагнулся, чтобы смотреть прямо в глаза.

— Не советую никого покрывать, Бобрикова. Хуже будет, если узнаю, что врешь.

И тут Остапа, тобиш меня понесло.

— Да как можно было не увидеть, как меня Чернов поднимал? Если ты его увидел, то меня не заметить было сложно!

— Поднимал?

— Да, поднимал! — не заметила я тогда того опасного огонька в глазах. Поделом мне! Буду внимательней. — Я упала, а Чернов мне помог.

— И что ж вы вдвоем делали ночью в кустах?

— Что делали? Штаны спустили и бегали! — в неимоверном порыве злости выкрикнула я. Но слово, не воробей, да? Даже не страус. Головой в песок мне уже не получится спрятаться. Нахамила от души.

Скаев весь красными пятнами пошел. А мне страшно так стало, как никогда раньше. И ребята молчали будто неживые.

— Все свободны, можете идти на завтрак.

Послышались тихие вздохи, ребята повернулись и медленно пошли в сторону столовой. Я тоже развернулась, чтобы слинять, но крепкая рука Ориона меня легко удержала на месте.

— Кроме тебя, Бобрикова. И тебя, Чернов. Идите к главному куратору.

Я бросила быстрый взгляд на Виктора и, собравшись с духом, пошла вперед, в сторону домика нашего самого главного надзирателя.

Дня не прошло, а я уже вляпалась в историю. Но мучила меня еще одна мысль — кто донес на Чернова? Крота еще в наших немногочисленных рядах не хватало. А ведь некромантов не любили все, поди пойми кто из ребят.

Для себя я решила сказать куратору правду, а потом переговорить на тему неожиданного доноса и с Черновым.

В домике коменданта было на удивление уютно. Теплые оттенки, шторы на окнах, даже сначала и не разберешь, чья это комната. Зато, когда мужчина вышел из второй комнаты, видимо спальни, сразу стало не по себе. Аршин в плечах — это было полбеды. Даже при обычном росте, Дружинин бы давил к земле своим тяжелым взглядом. Не было даже намека на искорку улыбки в этих светлых глазах.

Когда же Скаев обратился к начальнику по имени отчеству, я ненароком задумалась, а не раздуют ли в Гардиан утвержденные списки имен для мальчиков, уж больно много среди них было и Олегов, и Ярославов.

— Садитесь, будем знакомится. — Дружинин прошел к столу, заваленному бумагами с книгами, и сел.

От этого "знакомится" у меня волосы на загривке дыбом встали. Подозреваю, что именно так допросы в НКВД и начинались. С последующим расстрелом.

Мы с Черновым послушно опустились на старенькие стулья. Они скрипнули от веса, и в комнате вдруг наступила оглушительная тишина, только часы монотонно тикали.

Дружинин вопросительно посмотрел на Скаева, тот быстро сориентировался.

— Бобрикова Вероника Николаевна и Чернов Виктор Андреевич нарушили вчера установленный режим. Самовольно вышли ночью на улицу. На линейке Бобрикова нарушила субординацию.

Я себя чувствовала, что страну предала, а не в туалет ночью в кусты сходила.

Комендант смотрел на стопку книг, и было такое ощущение, что он слушал Скаева в полуха. Но стоило ему поднять на нас взгляд, как все надежды на отсутствие интереса к нашим персонам испарились.

Дружинин расслабленно, словно удав, начал задавать вопросы.

— Вы читали высланные правила до приезда сюда?

Мы лишь синхронно кивнули, а комендант продолжил:

— И что ж за непреодолимое обстоятельство подняло вас ночью и отправило в кусты, а не в санузел, который находится не так и далеко?

Ну не скажешь, что лень было тащится, да еще там хлоркой воняет так, что заходить без противогаза нельзя, а уж вид этого "ока Саурона" во тьму, вообще в кошмарах будет сниться. Не знаю уж про Виктора, но я всю свою жизнь была очень брезгливой. Хотя я думаю даже в деревнях туалеты поуютнее, чем этот "санузел". И вот как это объяснить? Вроде все люди взрослые, а главное городские, но все равно какую-то пьесу разыгрываем в "должностное преступление". Бесило меня это неимоверно.

Я только рот открыла, как Чернов выдал ответ, от которого челюсть моя обратно не щелкнула.

— Господин Дружинин, причина была всего одна. Возможно, она веской вам не покажется, но нам с Бобриковой надо было обсудить школьные годы. Мы с ней в школе учились, но разошлись плохо, вот она и пыталась наладить контакт. Как ни как теперь до конца лета в паре работаем. А ночью, чтобы без свидетелей. Да и девушки публично извинятся не любят, хорошо хоть вообще как-то пытаются.

Я уставилась на коменданта, а он на нас.

— Это правда, Вероника Николаевна?

Я закивала, как заведенная. Вот же интриган! Вот же манипулятор! Вот же...гений!

Дружинин сощурил глаза и даже как-то в лице изменился. Взгляд потеплел, и он ответил тем же спокойным тоном:

— Ясно. Наказать вас надо за нарушение, но за серьезный подход к межличным отношениям в команде, я его ополовиню. Обычно мы провинившихся отправляем на спортивное ориентирование в лес на 4 дня. Там вы показываете навыки командной работы, выживания и умение работать по заданию. Но я вас отправлю всего на два дня. — Комендант уставился видимо в календарь, определяя дату. — И будут это следующие выходные. Гардиан Скаев вас проинструктирует.

Мы снова кивнули. Спасибо ведь как-то глупо говорить?

— Свободны. Можете позавтракать. Орион задержись, пожалуйста.

И снова мы с Черновым были солидарны. Подскочили, как ужаленные и рванули на выход. Жрать хотелось до трелей в животе. Мы быстрым шагом рванули к столовой. От подступившего голода я естественно все забыла, что хотела сказать. Думала, в столовой поговорим, но как день начался через одно место, так и продолжился.

В столовой даже намека не было на еду: столы были пустые и уже чистые. Никаких витрин с едой, или даже компота на подносах. Я уже начинала жевать язык, как из кухни вышла женщина в переднике с двумя тарелками сероватой массы.

— Что ж вы ребятки, так припозднились?

— Задержал комендант.

Женщина покачала головой и поставила тарелки на ближайший стол. А я опять удивилась прямолинейности Чернова. Парень не юлил, не преукрашал и уж тем более не показала себя жертвой обстоятельств. Это меня сильно подкупало. Я сама не умела выражать мысли. Нет, я не прячусь за враньем, просто молчу чаще и этого у меня проблем не меньше, потому что кажется, что я либо соглашаюсь с обвинениями оппонента, либо что-то скрываю. А я просто нормально мысль выразить не могу. И шишок я уже набила, но говорить не научилась.

— Кушайте быстрее, а то на свои занятия опоздаете.

Я послушно уселась и стала заглатывать кашу не глядя, пытаясь схомячить все побыстрее, чтобы наконец-то поговорить с Виктором. Да какое там! Как так произошло, и чья была вина, что поварской состав не предупредили об аллергиях рекрутов, но вместо разговора меня откачивали от анафилактического шока.

Вся овсяная каша была смешана с измельченным арахисом — моим самым смертельным врагом.

##5

I.

Я открыла глаза и почувствовала специфический запах медицинского кабинета. Сразу нахлынули воспоминания, и я резко села на кровати. Голова от такой интенсивной динамики разболелась с удвоенной силой, и я медленно вернулась в лежачее положение, прикрыв глаза. Врачи в поселке были куда лучше поваров, хотя и их винить нельзя, они старались на славу накормить нас вкусно и питательно. Со мной такая реакция случилась только раз в глубоком детстве и я уже даже забыла каково это — задыхаться от того, что организм сходит с ума от яда. И новый опыт меня не радовал! Не будь со мной рядом Виктора, еще большой вопрос куда меня отсюда везли: в больницу или морг. Нет, я не пытаюсь прикрыть страх цинизмом, на слишком шаткой грани я была. И слишком хорошо понимаю, кому обязана сейчас своим нормальным состоянием. От этих мыслей мне захотелось плакать: мало того, что прощение нормально не попросила, так теперь вообще по гроб жизни обязана. А ведь Чернов мне вообще ничего не должен! Ни одной копеечки! Можно, конечно, напридумывать всякого, что я великая жрица Первого Леса или королева травы. Но...

— Королева травы? Это интересненько! И какой травой ты повелеваешь? — Чернов насмешливо растянул губы. — А может это она тобой, судя по фантазиям?

Я рукой зажала рот. Вот так фортель — я говорила вслух и даже не заметила.

Виктор тихо рассмеялся и, как умелый фокусник, достал из-за спины небольшой букетик в пластикой баночке из-под йогурта. Поставил импровизированную вазу с цветами на столик рядом со мной, а следом положил мой телефон.

— Тебе, наверное, скучно лежать тут без дела?

Я, конечно, ничего путного не ответила, кроме "ага". Но тут я сама себя простила — такого внимания, точнее понимания ко мне даже мама не проявляла. Поэтому и не удивительно, что мучивший меня вопрос, сам и вылетил птичкой изо рта.

— Зачем ты со мной возишься?

Виктор нахмурил брови, но ответил:

— Бобрикова, ты ж вроде из приличной семьи, а такое хамло. То есть вариант, что ты мне просто нравишься, ты не рассматриваешь?

Вот тут я прямо вся подобралась и отчеканила:

— Нет, не рассматриваю, потому что это невозможно. Нельзя испытывать симпатию к врагу.

Теперь брови Чернова поползли вверх от удивления.

— Это ж когда мы с тобой успели стать врагами?

— В школе я тебя, — слово застряло в горле, но я договорила, — травила с остальными.

Виктор хмыкнул и грустно улыбнулся. Я сразу поняла, что тема для него неприятная, но ответ меня снова поразил:

— Нет твоей вины в том, что ты не хотела выделятся. Если бы я мог, то ввел себя точно также.

А вот тут я ему ни капельки не поверила. Скаев бы, да, вел бы. Его гниленькую личину я стала видеть лучше. А вот Виктор...Нет. Другого он был полета, совсем другой масти.

— Не вел бы. Таким мягкотелым ты не стал бы. Но спасибо на добром слове, оно и кошке приятно.

Я протянула руку для рукопожатия, и когда он аккуратно сжал мою ладонь, я разулыбалась и сказала:

— Прости меня, Виктор. И зови меня, пожалуйста, по имени.

Парень улыбнулся в ответ очень солнечно. Кивнул. И ответил:

— Прощаю вас, Вероника.

Потом резко разжал пальцы и откинулся на спинку стула будто отгораживаясь от меня. Почти в этот же момент в кабинет вошел Скаев с женщиной в белом халате.

Орион посмотрел на парня, как на пустое место и холодно проговорил:

— Никаких посетителей, Чернов. Или снова к Коменданту захотелось?

Виктор встал и молча вышел. А меня как холодной водой окатили. Нет, я понимаю, что мы тут не на отдыхе. И вообще вроде крыс подопытных, но все-таки люди! Ну что плохого, что меня кто-то навещает?! Так мне стало мерзко от всего. Захотелось встать и просто накричать на этого чурбана, а лучше собрать свои вещи и пешком домой пойти, уж всяко лучше, чем здесь.

Врач увидела, как я разнервничалась и быстро всунула мне поилку с водой. Я намек поняла и начала медленно пить. А Скаев как будто и не видел, как я его в уме на полоски резала. Уселся на тот же стул, где Виктор сидел и уставился на меня.

— Ее сейчас лучше не беспокоить, чтобы она к завтрашним занятиям была готова.

— Да? А выглядит очень бодрой.

День сюрпризов для меня не закончился. Я-то думала, что медики здесь не сердобольные: поставили на ноги и маршируй дальше. Но моя врач бросилась на мою защиту.

— Врач здесь я, а не вы, куратор Скаев. Не вам и решать, готова или нет пациентка. То, что она проявляет активность, это не значит, что она в состоянии принимать нагрузку. Завтра с утра она вернется к занятиям, а пока дайте пацинтке отдохнуть.

Скаев, конечно, разозлился. Схватил мой телефон и демонстративно убрал к себе со словами, что завтра на линейке и заберу. А старалась сдерживать себя и не рассмеяться в лицо, потому что самым важным на столе для меня были маленькие полевые колокольчики и клевер в смешной вазе из-под клубничного йогурта.

Когда он ушел, женщина принесла мне и себе горячий чай. Креманка с домашним вареньем оказалась только у чашки врача, из чего я сделала вывод, что есть мне теперь супердиетическую еду для восстановления, а не сладости всякие.

Анна Павловна оказалась на редкость чутким и добрым человеком. И я сразу поняла, что это она впустила Чернова.

— Вам не прилетит за такие слова? Я коменданта видела лишь раз, но повторять встречу не хочу.

Губы у врача дрогнули и она заливисто рассмеялась.

— Не "прилетит", Вероника. Ваш комендант мой муж уже аж десять лет.

Теперь была моя очередь смеяться.

— Простите! Конфуз получился. Не хотела никого задеть, просто впечатление Ярослав Олегович производит устрашающее.

Женщина подтерла указательным пальцем глаз и посмотрела куда-то в окно.

— Он не всегда таким был.

Потом будто спохватилась, встала со стула, собрав чашки, и по-врачебному твердо сказала:

— Отдыхай, а лучше поспи. Понедельник у вас тяжелый будет.

Я грустно посмотрела ей в спину, и когда дверь захлопнулась, откинулась на кровать и уставилась в белый неровный потолок. Накатила апатия, не хотелось даже думать о завтрашнем дне. Нужно было насладиться тишиной и одиночеством, пока это было возможно. И я провалилась в сон.

В понедельник, как и говорили, меня выписали. Я чувствовала себя действительно хорошо. Не было и следа усталости, что было очень важно сегодня. В этот понедельник мы переходили по расписанию на оценку нашей магии, поэтому любое недомогание могло сильно повредить результату. И хотя я смутно представляла себе зачем нас так муштруют, но интуиция подсказывала, что хороший результат по магии — это хороший результат для будущего выпуска с этих тренингов.

Нас всех снова выстроили на линейке, где я оказалась между Дагурской и Юлькой. Та радостно мне улыбалась.

Хотелось ее спросить о том, что я пропустила в обед. Скаев как обычно был холоден и строг.

Он быстро проговорил план на день, но я успела только запомнить "практика боевой магии". И как бы я не пыталась себя не накручивать, но слова так и крутились в моей голове, рисуя картинки, одна страшнее другой. ну не было у меня даже намеков на боевую, а тут целая практика. Я наивно предположила, что неспособных займут чем-нибудь другим.

Все оказалось куда хуже.

После завтрака на скорую руку, нас загрузили в автобус и вывезли на поле, но не просто какое-то заброшенное и заросшее поле, а на самый настоящий природный полигон. Тут были и траншеи, и объекты, и веревочные части. Все это, но меньшего размаха, напоминало мне зону для пейнтбола. Но побегать мне тот единственный раз так и не удалось — подстрелили в первую же минуту. Поэтому глядя сейчас на все это великолепие, я также понимала, что продержусь максимум минуту.

Нас распределили по нашим закрепленным парам, и я радостно заулыбалась Виктору, но тот был явно не очень рад мне, как напарнику. Смотрел слишком пристально, а взгляд был совсем чужой, колкий.

А потом Скаев с особым удовольствием начал нас закреплять еще с дополнительными парами. Мы оказались вместе с Мусоновым и Дагурской. И против нас четырех Скаев поставил оставшихся шестерых. Честно и справедливо — ни убавить, ни прибавить.

Виктор на мой "добрый взгляд" лишь добавил:

— Неважно сколько, важно какие у противника силы. В магии даже один в поле воин.

Я погрустнела еще сильнее.

— А если ни дара, ни выносливости, что тогда?

Чернов сделал вид, что задумался и бодро ответил:

— Тогда "снимать штаны и бегать".

Я прыснула, а потом расхохоталась. И так мне стало все фиолетово, так легко на душе, что я перестала грызть себе и нервничать. Действительно, зачем себя накручивать, если пока еще ничего неизвестно.

Скаев косился на нас недобро, но молчал. Ждали его инструктажа молча. Дагурскую я не переваривала, а Виктор в принципе не общительный был.

Наконец-то, когда Орион соизволил к нам подойти, выдать план практической игры, объяснил, что и как мы должны собрать, я уже снова начинала нервничать. Оказалось, мы тут не просто бегаем и пуляем из магического резерва, мы тут реальны боевые действия ведем против тех шестерых. И наша задача собрать большее количество условных артефактов.

Память у меня была неплохая, поэтому я все туда укладывала, успокаивая себя, что с таким лидером, как Чернов, нам будет несложно сработаться. Но тут меня ждал самый настоящий облом.

Скаев достал новомодный планшет, и потыкав по нему пальцами, уточнил:

— Кто капитан вашей команды?

И секунды не прошло, как Виктор ответил:

— Ирина Дагурская.

Лица вытянулись у всех, в том числе и у Дагурской. Скаев же ничего не ответил, быстро вбив данные. Видимо, чтобы мы тут спорить не начали и не сменили лидера. Вот же...редиска.

Когда куратор удалился, Ира озвучила мои мысли:

— Чернов, ты перегрелся на солнышке, что ли? Какого меня капитаном сделал?

Он же ответил совершенно спокойно, как будто мы не на полигоне, а в ресторане на дегустации:

— Это командная игра. И важно работать совместно, а не по принципу "приказ-выполнение". Мы все должны участвовать в процессе и полагаться только на себя, а не на сильнейшего в группе. Это и будет нашим преимуществом. Ну а ты, Ирина, у нас самая хваткая. В нужный момент будешь подстегивать.

То, что она меня по попе будет лупить ветками в буквальном смысле, я тогда не подумала. Но все по порядку.

Старт дали, когда группы подошли к своим линиям. Мы ринулись вперед: Чернов впереди, потом я, за мной Дагурская (с веткой) и Никита. Бежали мы на достаточно большом расстоянии от второй команды, что порой их даже не видели из-за кустов и другой растительности. Помимо того, что это проверка была на выносливость, в задании очень четко говорилось где, когда и как использовать магический резерв. Но в инструкции не было ни слова о том, что делать с заданием, если ни у кого в группе нет данного умения, например, как пускание фаерболов или работа с водой.

От моих мыслей меня отвлекла боль в ягодицах и жесткий окрик Дагурской:

— Беги быстрее, Бобрикова! Шевели ногами!

Я зарычала и прибавила скорость, хотя чувствовала, что устаю сильно. Тело свое я почти не тренировала: летом пару раз на велике покатаюсь, зимой столько же — на лыжах. Гламурный фитнес, как папа любил шутить. И похоже, я тут одна такой гламурный спортсмен, потому что Дагурская бежала, как атлет или робот. Про парней я бы вообще помолчала. Те явно были со спортом на ты.

Мы остановились у первого объекта, где должны были найти артефакт и подсказку для следующего пункта. Ребята скучкавались и громко обсуждали план действий. Я же сложилось пополам, уперев руки в колени, и пыталась отдышаться. Сердце барабанило по мозгам в районе горла. В итоге я не выдержала и села на небольшую горку около рядом растущего куста. Но соприкосновение с землей я не почувствовала, а вместо этого застряла попой в какой-то дыре.

Ребята на меня вообще внимания не обращали, поэтому пришлось звать на помощь:

— Эй, командос! Вытащите меня отсюда!

Шесть пар уставились на меня в неподдельном удивлении, а потом Ира радостно закричала:

— Нашли!

Виктор быстро вытянул меня из искусственной ямы, и мы все увидели сверток, присыпанный землей.

Ирина потянула к нему руку, но Чернов перехватил ее.

— Не трогай! Должен доставать тот, кто первый дотронулся, иначе самоуничтожится.

— Точно! В правилах же... — и все снова уставились на меня.

В тот момент мне хотелось, чтобы моя попа была отдельным объектом от меня самой.

Я сглотнула и дрожащей рукой вытянула сверток. В нем оказалась какая-то странная часть: то ли лапа, то ли копыто. А также небольшой листок с цифрами.

II.

Виктор взял листок и повертел его перед носом. Посмотрел на просвет, но ничего необычного в этой писюльке не было. Просто лист из блокнота с набором цифр.

Ира же достала свернутую распечатку и пробежала глазами по строчкам. К ней через плечо заглянул и Никита. А я стояла, как истукан и даже ни одной мысли выловить не могла в голове.

— На втором этапе нам разрешено использование огня, — неуверенно проговорил Никита и посмотрел на каждого.

— Нет у нас огневиков, — четко ответила Дагурская.

И тут я поняла, что ведь даже не знаю каким магическим потенциалом обладали эти двое.

— А кто есть? — подала я голос.

Ира убрала распечатку в карман ветровки и спокойно перечислила:

— Некромант, Воздушник, Друид и... — на себе она замялась, но договорила: — Короче, я — магнит.

— Чего? — дружным хором спросили мы.

Я первый раз вообще слышала, что такое к магии относилось.

Дагурская явно хотела закрыть тему побыстрее.

— В общем, нет у нас Огневиков, а остальное вас не касается. Нечего болтать, надо понять куда теперь двигаться.

Никита открыл рот, но захлопнул. Я впервые задумалась о том, что в Черновики ведь могут попадать и обычные Нулевые, но с намеком на Дар. Дети из обычных семей, где об этой стороне жизни Империи никто и не ведал, а потом хоп, в двадцать один год извольте собрать манатки и отбыть в Верщки или еще какую закрытую территорию. И про Иру я ничего не знала. Симпатий она у меня, конечно, не вызвала, но и полного неприятия уже не было.

Я скользнула взглядом по бумажке и заметила, что большая ее часть пустая.

— А зачем оставлять столько места под цифрами, если можно было просто написать их на небольшом листке? — неожиданно вслух озвучила свои мысли.

Виктор вскинул брови и еще внимательнее оглядел листок, а потом спросил:

— В задании сказано, что можно приметить огонь. Или именно магический потенциал?

— Просто огонь. Из любого источника, но явно же проверка потенциала подразумевается, — ответила ему Ира.

— Не факт, — подтвердил мои мысли Чернов.

А у меня уже шевелились шестеренки. И я лихорадочно перебирала идеи.

— Здесь могут быть симпатические...

— Чернила! — выкрикнула я, не дав даже договорить Виктору. Улыбка у меня была от уха до уха. Он кивнул и улыбнулся в ответ лишь правым краешком губ. Быстро достав зажигалку, он аккуратно разместил вспыхнувший огонек под бумагой, на которой постепенно стали проявляться надписи. Мы стояли полукругом и смотрели восторженными глазами на это простое волшебство под названием "химические реакции".

Скоро вся надпись была прекрасно видна, и мы смогли продолжить свой квест. Небольшой сверток со странным кусочком я убрала к себе в карман для большей сохранности.

Вскоре мы начали углубляться в лес. Двигались мы по кромке и по правую руку я все еще видела поле-полигон. Странно, я думала, что мы будем бегать именно там, но оказалось, что территория игры намного шире. Мы несколько раз сверялись с рисунком карты и вскоре дошли до точки икс.

Я с огромной радостью заметила, как стало легче бежать. Мышцы разогрелись, бок уже не колол, а в теле появилась легкость, будто воздух проходил насквозь. Даже Дагурская перестала меня лупить ветками.

Остановились мы около дерева с тремя стволами. Эдакий природный мутант. Дерево-гриб.

— На этом этапе мы можем использовать воду, — сразу обозначила наши возможности Ира.

— И опять в нашем случае это не про магический потенциал, — пробубнила я себе под нос. Не сказать, что я переживала, в конце концов, я была из тех людей, кто как раз предпочитал вообще жить без магии. Но в Вершках были другие правила.

Мы обошли вокруг деревьев, каждый внимательно осмотрел периметр, но безрезультатно. Мы опять остановились на напротив деревьев.

— Может, ты опять куда-нибудь сядешь, — съязвила Дагурская в мою сторону. Я закатила глаза. Да уж, зарекомендовала себя, точнее свою пятую точку.

— Второй раз это не сработает, — без доли иронии ответил Чернов. Я сцепила зубы, чтобы ничего не ляпнуть. Неужели, они серьезно рассматривали вариант с моей неуклюжестью. Хотя, глядя на три березки без каких-либо опознавательных взглядов, я бы тоже надеялась на что угодно.

Засунув руки в карманы, я перекатывала камешек под кроссовком и усиленно напрягала свои извилины. Вдруг я почувствовала легкую вибрацию от свертка. Стало не по себе и я быстро достала его из кармана. Руку уже трясло от вибрации, но я продолжала удерживать предмет в кулаке.

Все уставились на меня, но только Ирина резким тоном приказала :

— Быстро разожми кулак!

Я не пошевелилась.

— Отпускай, Бобрикова! Живо!

Пальцы разжались и предмет на огромной скорости вонзился в ствол дерева, крайний слева, чуть не задев Никиту, но вошел почти наполовину и замер.

Не знаю, как остальные, но я испугалась. А что еще может прилететь?! В голову, например! И сразу наши пробежки по лесу перестали быть безобидными, а я в полной мере осознала, что нас проверяют в полном объеме наших сил.

Ира подошла ближе и провела пальцами по предмету, отчего он сильнее углубился в ствол дерева.

— Это магнит и он тянется к чему-то.

— Но зачем нам разрешено использовать воду? — Никита сложил руки на груди, будто защищаясь от непонятной штуки.

Виктор же наоборот стоял расслаблено, но взгляд был серьезным.

— Чтобы создать пространственное зеркало. Похоже, предмет находится в иной плоскости реальности.

— Но ведь это, — я даже слов подобрать не могла от злости, — сложнейшая магия. Нас же может утянуть или хуже... разорвать на части. Ты уверен?

— Уверен. — Чернов подошел к стволу и сильно стукнул кулаком по дереву. Предмет дрогнул и немного вышел назад. Из небольшие отверстия вышла вода.

Тут подал голос Никита:

— Вторая подсказка запечатана в водном зеркале?! Вот это засада!

Ирина о чем-то размышляла. Все ее лицо было напряженным, черты заострились. Она в раз стала старше. И у меня даже закралась мысль, что Дагурская старше нас. Но такого не могло быть.

— Я могу усилить магнитные свойства предмета и вытянуть то, что притягивает его.

Виктор оперся о другой ствол и ответил:

— Стоит рискнуть. Другого варианта мне не придумать.

Ира кивнула, а мы даже дыхание задержали, когда она медленно, очень медленно, потянула на себя предмет. Когда же он вышел весь, то мне показалось, что время остановилось и мы все попали в зеркало. Рискнули и проиграли, запечатав себя в переходе в другую реальность. Но вдруг из черной дыры полилась вода и показался кусочек чего-то иного. Это была наша подсказка или Ира вытаскивала что-то иное, мы не знали. Нам оставалось надеяться, что попытка не обернется провалом.

И она не обернулась.

Ира держала в руках развернутый сверток с крылом. Он был такой же твердый, как и первый фрагмент. И из такого же материала. На крыле лежала цепочка с кулоном в виде капли воды, хотя скорее ртути.

— Он твой, — Виктор кивнул на кулон и посмотрел на Ирину. — Это капля Живой Воды. Теперь ты сможешь из любой воды делать Живую.

Дагурская опешила и уставилась на Чернова непонимающим взглядом.

Он спокойно взял украшение и одел его на девушку.

— Но я не понимаю. Это же огромная редкость... — отмерла Ирина и попыталась проанализировать происходящее.

— Думаю, квест подобран индивидуально под каждого игрока. И мы все подвергнемся проверке, а если пройдем удачно — получим вознаграждение. — Чернов посмотрел на меня и добавил: — Поэтому будьте предельно аккуратны. Это не игра.

Его забота мне была приятна, хотя ведь я знала ее основную причину — я действительно относилась ко всему, как игре. До этого задания.

Дагурская убрала новый кусок к себе в карман и замешкалась.

— Так мы же не нашли никаких новых подсказок!

Егор почесал затылок и неуверенно ответил:

— Вообще-то, нашли.

Все уставились на него непонимающим взглядом, а Егор указал рукой на стволы берез. На них вечернее солнце высвечивало новые координаты. Я охнула, когда поняла, что это совсем не близко. А на листву уже опускалась красная полоса вечернего света.

— Но мы не успеем до вечера! — моему возмущению не было предела.

— Думаю, никто не планировал, что мы сможем пройти этот этап, — задумчиво ответил Чернов.

А ведь и правда, я не представляю, как этот этап прошла другая команда. Даже будь у них Водник, все равно риск был не оправдан.

И тут воздух около деревьев наэлектризовался и заискрил, поток воздуха создал воронку, в которую затянуло мелкие сухие листья. Из портала поочередно выпали четыре сумки. Все. Ира сразу взяла сумку, на которой была написана ее фамилия. Быстро разворошив нутро, она достала походный фонарь и дополнительную навигационную карту, на которой теперь был помечен пункт назначения, как последний.

— Если меня не обманывают глаза, то забирать нас до прохождения третьего задания никто не будет, — тяжело вздохнув, сказала Дагурская.

Мы все стали ковыряться в оставленных сумках, и стало страшно — мы должны были заночевать в непонятной лесополосе.

Виктор легонько сжал мое плечо и тихо прошептал:

— Считай это подготовкой к выходным.

Я сначала даже и не поняла, на что он намекает, а потом меня накрыло такой волной разочарования. Даже затошнило. Я со всеми этими побебугшакми и забыла, что нас с ним отправят в почти такой же лесной квест.

Вот действительно, подготовка по всем фронтам.

— Предлагаю двигаться по карте к последнему пункту, а заночевать около озера. Все равно там должны будем проходить.

Я смотрела на Дагурскую и поражалась ее невозмутимости. Не знаю, как остальные, но я, увидев в первый раз на каблуках и при параде, была о ней плохого мнения. Точнее, определенного женского. Сразу тогда ее записала в ряды дам легкого поведения. Да и не меняла свою точку зрения, хотя ни разу и не видела, чтобы та крутила задом перед тем же Скаевым. Или кем повыше, чтобы облегчить себе практику. А за сегодня так вообще действительно показала себя лидером. Ни каких истерик, все наравне с ребятами. Я, конечно, не истерила, но ныла или бубнила себе под нос. Да и меня все постоянно ждали, либо придавали ускорение. Но не издевались. Виктор не стал бы, конечно, но и Ирина не язвила в мою сторону, а скорее относилась как к ответсвенности.

Откуда такой характер у такой кокетки? Или...никакая она не вертихвостка на самом деле?

Опять всплыл в уме вопрос о ее реальном возрасте. И я решилась расспросить девушку во время остановки.

Дошли до озера мы на удивление быстро, несмотря на общий голод и усталость. На нервах организм держится на адреналине и порой не чувствуешь ничего, кроме энергии. А когда нервное напряжение спало, то тут весь букет и "заблагоухал": трели в голодном желудке, головная боль, деревянные мышцы. Но, видимо, тело привыкло к лишениям за целый день, что я даже почувствовала радость, когда мы установили палатки. Две для каждой двойки. Хорошо, что указаний на совместный сон и еду не было, поэтому мы поделились по гендерному признаку. И это я посчитала для себя маленькой удачей и сигналом.

Перекусили мы упакованными в боксы ужином. Две небольшие коробочки оказались очень сытными, а термос горячим чаем показался просто пищей богов. Парни возились с костром, а я улучила момент и увязалась за Ирой к озеру.

Радости от моей компании она явно не испытывала, но я ж не усну, если не спрошу.

— Ирин, а сколько тебе лет?

Дагурская посмотрела на меня будто иглы вонзила.

— Как и всем, двадцать один. Почему ты спрашиваешь?

— А когда у тебя был день рождения? — не сдавалась я.

— Первого мая, — даже не задумываясь ответила девушка.

Да, подловить не вышло.

— Почему ты попала в Черновики?

— Бобрикова, ты что, следователя изображаешь? Ты меня в чем-то подозреваешь? — уже совсем недобро спросила Ира. А я поняла, что перегнула с прямолинейностью.

— Нет, не изображаю. Я чувствую, что ты старше нас, поэтому мне стало любопытно.

Ирина ополоснула лицо водой из озера и промокнула его небольшим полотенцем. Горько усмехнулась своим мыслям, но ответила:

— А ты не такая и дура, Вероника. Почувствовала она... Любопытство кошку сгубило.

Дагурская сжала полотенце в руках и посмотрела на безмятежную воду озера, которую не беспокоила всплесками даже рыба.

— Чернов прав, нас всех проверяют. И неуемное любопытство тебе точно не поможет. Думай, прежде, чем спрашивать. Но если пройдем эту проверку, то я отвечу на твой вопрос.

Девушка развернулась и ушла к нашей стоянке. А мне вдруг стало зябко от вечерней прохлады. И одиноко. Не хотелось этих странных разговоров, тайн и ночевок в лесу. Я старалась философски относиться к своему дару, но теперь он портил мне жизнь очень существенно.

III.

Спала я плохо. И хотя уже начала привыкать к мертвой тишине ночей в лагере, в лесу это давило сильнее. Я лежала с открытыми глазами и рассматривала матерчатый потолок палатки, прислушиваясь к каждому шороху извне. В детстве я считала, что почувствую свою связь с лесом, когда стану старше. Сейчас же я стала подозревать в своей "глухоте" свою девственность. Да, мысли глупые — проще в своих неудачах обвинить физиологию, но дар был настолько древним, что в наше время даже толковых знатоков не было. Папа что-то доставал через работу, но информации было катастрофически мало и все сводилось к тому, что энергия друидов всегда опирается на личность.

"И догадывайся, что это может значить?" — раздраженно подумала я и села, стараясь не шуметь. Ирина спала, как ребенок, также крепко и сладко. Но даже эта умильная картина не клонила меня в сон, и самое дурацкое, что я знала насколько важно выспаться — с утра опять по лесу скакать.

— Гребанный лес! — выругалась я шепотом и аккуратно поползла к выходу. Воздух оказался прохладным и каким-то густым, что вдыхать его было на удивление приятно, словно куски неба.

Я потянулась и услышала хруст суставов. Охнув, я даже рассмеялась — весь день бегала, возомнила, что тело обновилось, а тут такой старческий звук. Продолжив растягивать деревянные мышцы, я дала себе зарок заняться спортом.

Когда глаза привыкли к темноте, то я наконец-то начала нормально различать окружающий пейзаж. Но полюбоваться им я не успела. Знакомый голос задал самый логичный вопрос:

— Почему не спишь?

Виктор стоял позади меня с красноречиво поднятой бровью. Я уже научилась различать его настроение лишь по мимике лица. Улыбка — доволен. Если улыбнулся лишь уголком губ — раздражен. Вздернутая бровь — сомнение или сарказм. Сощуренные глаза — злость.

А еще Витя был часто задумчив и молчалив. Почти всегда.

И, наверное, это мне нравилось больше всего.

— Бессонница. А ты почему?

Чернов загадочно улыбнулся и ответил:

— Ритуал.

Такое лицо я видела впервые — задорное, мальчишеское и таинственное.

И с таким выражением Витя был еще...красивей.

Я замерла от неожиданности и выпучила глаза от осознания — мне нравился Чернов. Очень нравился. Я даже стала называть его в уме просто Витей.

Он расценил мой ступор иначе. И слава всем богам.

— Хочешь покажу?

— Конечно хочу! Ты меня заинтриговал! — все переживания, как рукой сняло. Опять теплая волна спокойствия мягко накрыла меня с головой. И я уже знала точно — мне спокойно только с ним.

Мы прошли вдоль берега, перешли через небольшой ручеек и оказались на маленьком берегу, окруженном длинным камышом. Его острые пики будто отгораживали от остального мира небольшой береговой пятачок.

Витя остановился по середине и, повернувшись ко мне, приложил палец к губам.

Я остановилась в шаге от него и кивнула, хотя не особо поняла жест — в лесу же и так была гробовая тишина, даже ночные птицы молчали.

Чернов улыбнулся и протянул руки к девушке ладонями вверх.

— Положи свои ладони на мои.

Я тоже протянула руки, но отдернула и быстро спросила:

— Зачем это? — а потом не удержалась от небольшой провокации: — Ты заигрываешь со мной?

Витя даже бровью не повел.

— А по-моему, это ты.

А вот я засмущалась. Метко подметил.

— То, что я покажу тебе — намного интереснее заигрывания. Клади ладони и следи внимательно.

— Интриган, — я разнервничалась от предвкушения. Руки мои легли на теплые ладони Виктора и я стала пристально вглядываться в их соприкосновение. Буквально сразу я почувствовала приятный жар, который рос и, будто расцветая огненными лепестками, расходился по рукам. Выше. Скоро я ощущала тепло всем телом.

Но не это поразило меня. Тонкие линии чернильного цвета ползли по его рукам, шее, переплетаясь странными знаками на скулах.

Я не могла оторвать взгляд от причудливой и опасной красоты его темного дара. Теперь я поняла, что Виктор называл "ритуалом". И как он спокойно относился к столь сложной части своего дара. Некромантов ненавидели не только за силу, что они черпали из смерти, но и за то, что каждый из них мог вынуть из человека болезнь, злые эмоции, даря покой. И если захотел бы, то мог подарить вечный покой. Но сейчас я видела, как все мои негативные мысли утекают из моей ауры, превращаясь в сложные сплетения на теле Вити.

И это было непостижимо. Чужая плоть впитывала мои страхи и злость, мою зависть и раздражение, как губка. Нет, как уникальный, дивный минерал.

Может быть поэтому мне так легко с Виктором Черновым?

Но не успела, я додумать мысль, как увидела сноп искр вокруг рук.

Витя тихо рассмеялся.

— Нет, Вероника, такой привилегии достойны единицы. Остальные чувствуют лишь черноту моей ауры.

Я от удивления открыла рот. Даже слова все разлетелись в голове.

Так и простояла до самого конца нашего обмена.

Да и после я не смогла вымолвить и слова, так и дошли до нашей стоянки молча. Витя лишь погладил меня по спине и тихо прошептал:

— Не бойся, ты намного сильнее, чем думаешь, — а потом шутливо добавил: — и красивее.

И очень быстро скрылся в палатке. А я зажмурилась от удовольствия, закинула голову, открыла глаза и утонула в миллиарде звезд.

С утра у нас началось обычное утро с чисткой зубов и умыванием. Вода в озере была теплой, и если бы не третье задание, то начало дня было просто прекрасное: безоблачное небо, теплая вода, отличная погода. Но по полученному новому заданию им некогда было отдыхать, если они хотели вернуться на базу до ночи.

Быстро позавтракав, мы упаковали вещи и двинулись в сторону нашей новой цели.

А она оказалась в каких-то дебрях лесных.

Никаких удобных протоптанных дорожек, приятной сухой почвы, чириканья птиц — бурелом полутемный. Я уже надеялась, что здесь такого счастья нет. Но, из проверямых остались только мы с Витей. И самое смешное, что нам такой бурелом подходил обоим. Мне, как магу леса и по древним верованиям — жизни, ему — смерти. Наши силы по своей сути были одинаковыми. Только вот он умел управлять даром, а я даже представления не знала, что могу.

И при таком раскладе как-то не хотелось, чтобы нас столкнули лбами.

— Ай! Меня что-то кусило! — Ира жалобно крикнула и запрыгала на одной ноге.

Мы резко остановились. Никита помог Ирине опереться на его руку и усадил на поваленном старом стволе. Ирина огляделась вокруг настороженно и попробовала задрать штанину.

— Ах ты ж черт! — теперь не только она увидела покраснение на коже. Щиколотка распухла. И даже выглядела болезненно.

— Ты видела, что это было? — Никита рассматривал ногу с интересом. Я же за ним следила из любопытства, потому что не был он похож на тип людей, кого привлекали болячки. Но он сам ответил на мой незаданный вопрос.

— Мы с отцом часто ходили в походы. Воздушникам нужен чистый воздух, а переехать из города мы не могли, — он встал с корточек и потер шею. — Поэтому в лес ездили часто, ну а там: мошки, змеи и другая нечисть. Так что в укусах я разбираюсь, но этот трехточечный. Никогда такой не видел.

Не знаю, как Ира промолчала, но у меня на нервах вырвалось:

— Ты в курсе, что с такой фразы все ужасы начинаются?

Егор хмыкнул и решил, видимо, добить Дагурскую:

— Ну, не меня же кусили, — и улыбнулся во все тридцать два зуба.

Я лишь посмотрела с раздражением и хмыкнула в ответ, про себя подумав: "Сильный аргумент — ничего не добавишь".

— Эй, ребят! Спасибо за вашу "теплую" поддержку, но мне реально больно. — Ира говорила сухо. И на вид выглядела бледнее обычного.

Я подскочила к ней, как ужаленная, и дотронулась до лба. Он был холодный и мокрый. Ира как-то затравленно на меня взглянула и тяжело сглотнула. Я в ужасе перевела взгляд на Виктора.

Но сразу поняла, что и он бессилен.

Ирина начала заваливаться назад, но Егор успел ее подхватить и сел рядом, чтобы удерживать девушку.

Дело было плохо.

Просто прескверно.

— Бобрикова, — прохрипела Ирина, — ты ж, мать ее, природа. Маг жизни. Сделай что-нибудь.

— Я...

"Вот именно, я — маг жизни!" — стукнула я себя по голове мысленно. Только и умею, что говорить: я не маг, дара нет, а самой лишь бы не отсвечивать.

Я ведь никогда и не пыталась всерьез.

А вот теперь пора повзрослеть!

Руки у меня дрожали, но я собралась и обхватила лодыжку Иры. Поначалу ничего не происходило, я лишь ощущала ее холодную кожу и свое учащенное сердцебиение. Но как только ладони Виктора легли на мои плечи, я сразу успокоилась. И как по волшебству (уж точно не по моему) я ощутила покалывание. Мелкие иголки поначалу, очень быстро сменились острыми иглами, и боль была сильная. Да такой силы, что я чуть не закричала. Руки будто приросли к ноге и продолжали вытягивать боль. Я интуитивно поняла происходящее, но вытягивать — не лечить.

"Молодец, Бобрикова! Смотри побольше фэнтези сериалов, которые снимают Нулевые. Может еще попробуешь наговорить: "Травка к травке, боль к боли, а злые проделки к шишиге"".

Ира вскрикнула, я вскрикнула, а потом все заголосили — на ее ноге сидело нечто мохнатое, с круглыми глазками-пуговками, с маленьким кожаным носиком и выставленными на показ тремя острыми клычками. Непонятная животина издавала странный звук, что-то среднее между урчанием и рычанием. Напоминало оно бешеного отъевшегося джунгарика с когтищами, который то ли людоедом стал, то ли хомячьим оборотнем.

И тут меня осенило! Та фраза, которую я сказала на каком-то автомате и призвала ведь это нечто. Или ответала от его чар.

Неужели это дар?

Виктор провел передним рукой и тот выкинул лапу, чтобы цапнуть его.

— Вот же уродец! — с каким-то восхищением сказал Никита и подмигнул Ире. — Смотри, какого красавца отхватила.

— Дурила картонная! Как снять эту мерзость? — почти плакала Дагурская.

Я шикнула на них и обиженно поправила:

— Не уродец он! Просто мы на его территорию зашли.

Я уставилась прямо в его глазки, дивясь своей реакции. Но я действительно не боялась кроху.

— Мы тебя не обидим. Просто нам надо кое-куда. Поможешь нам, шишига?

Прямо на глазах шерстка его пригладилась, мордочка стала милее. Он фыркая слез с ноги Ирины и прыгнул на меня. Я замерла и ждала, когда он выше заберется. От маленького лесного духа я уже не чувствовала волн опасности. А с каждой секундой все лучше ощущала скрытый лес вокруг себя: вот те два дерева, шевеля кронами, обменивались мнением о нас, а под пеньком прятался ежик. Лес по чуть-чуть позволял услышать его. Как и этот несуразный дух.

Ребята, выпучив глаза, смотрели на мелкого мохнатика, боясь даже пошевелиться.

Тот уже проворно забрался на плечо и громко пропищал:

— Звать меня Ширг, я хозяин земли, которую вы своими грязными ногами замарали! Раз без моей помощи не уберетесь, то я вас выпровожу к вашей цели. Побыстрее.

Хорошо, что никто не рассмеялся. Хватило Ириной ноги, как доказательства воинственного настроя у этого хомяка-самурая.

По продолжающемуся молчанию я поняла, что меня негласно выбрали парламентером. С духами я никогда не общалась, поэтому решила применить общий человеческий этикет.

А любая беседа начинается со знакомства.

— Меня зовут Ника. Это Ирина. Вон тот черноволосый — Виктор, а светленький — Никита.

— Все равно мне, девица, — профыркал шишига. — Не собираюсь я с вами лясы точить. Покажите карту, а я вас выведу. Не нужны мне чужаки в лесу.

Витя показал ему карту, Ширг что-то пробурчал себе под нос. Ирина сама спокойно поднялась с дерева, все-таки мне удалось снять с нее последствия укуса. Но все держались от меня на расстоянии вытянутой руки.

— Топай, девица, вперед. А твои друзья пусть следом.

Так я и повела ребят дальше, молясь всем богам, чтобы не стать вторым Сусаниным. Точнее, "телом" для второго Сусанина.

##6

Наш странный квест точно подходил к концу, потому что лес становился мрачным. Вроде те же деревья, солнце пробивалось сквозь листву, но мурашки бежали по телу. Может, конечно, всему виной был мой просыпающийся дар, и моя нервная система сходила с ума. За каждым деревом, под каждым кустом мне мерещились шепотки. Кто— то наблюдал за нами.

Опасный?

Или добрый дух?

До жути не хотелось проверять. Маленький шишига дернул меня за хвост и пропищал.

— Иди аккуратно! Смотри куда лапы свои ставишь!

И снова я почувствовала боль. Радовало только, что скальп он мне не снимет, мелкий слишком.

Я прибавила шаг. Ребята следом тоже ускорились. Шли мы в полной тишине, но все-таки их присутствие успокаивало. Не представляю, как люди выживают в лесу в одиночку. И это меня днем такие мысли посещают.

— Ай! Прекрати дергать меня за волосы! — я стукнула по плечу, на что шишига зло пискнул и прошипел: — Пришли, тормози.

Я остановилась и повернулась к ребятам.

— Вроде на месте. Сверяемся с заданием?

Ребята, как и я, предварительно огляделись. А здесь было на что посмотреть: круг, сплетенный из веток в человеческий рост. Он был словно не от мира сего. Идеальная фигура, но абсолютно чуждая для этого лесного царства.

Никита присвистнул и кивнул в сторону странной фигуры.

— Неужели портал?

Виктор подошел ближе и провел рукой по ободу из зеленых листьев.

— Все может быть в этой жизни. Но раньше я такого не видел, — задумчиво ответил некромант.

Шишига уже успел спуститься на землю и зло зыркал на всех с высоты своего крохотного роста. Как только шея не затекала так головешку задирать?!

Я наклонилась к нему, чтобы уточнить, мучающий меня вопрос:

— Это действительно портал?

Ширг хитро сверкнул глазенками и невинно пропищал:

— А мне по чем знать! Это вы уж со своим заданием сверяйте, а не со мной.

Я бросила взгляд на Ирину, и та, как назло, кивнула, подтверждая наше "везение". Мне же оставалось закатить глаза.

Да, в Империи уже сто лет в обед никто не использовал природных порталов. Это было тоже самое, что на лошади ездить вместо автомобиля. Штросовы окна уже давно решили такие проблемы при переносе, как обнуление магического потенциала, блуждание конечного вектора выхода, закальцованности этих самых выходов. Раньше только самые сильные маги ими пользовались или отчаянные, кому терять было нечего, даже жизни своей было не жалко. Например, как в Ромео и Джульетте. Это у Нулевых они отравились, а у нас — попали в петлю живого портала и уже несколько столетий бродят внутри межмирья без надежды вернуться обратно. Вечные влюбленные.

— Ты где витаешь, Бобрикова? — вернула меня в реальность Ира. — Пораскинь мозгами наравне с остальными. У нас тут задание — найти недостающий элемент.

— А может нам Веронику поприслонять к деревьям? Глядишь, и выпадет что-нибудь нужное? — то ли шутил, то ли издевался Никита.

— Сейчас тебя поприслоняем, будешь ерундой страдать! — жестко осадил парня Виктор. Я улыбнулась, совсем чуть-чуть. За все утро Витя ко мне не проявлял никакого внимания. И мне уже стало казаться, что ночью я спала в палатке, а не бегала с ним на "ритуал". Но все было настолько осязаемо, что сомнений и быть не могло — между нами что-то начинало проскакивать. Интерес... Я предпочитала называть эти ощущения интересом. Все-таки ошибаться в моем возрасте чревато, потом больнее себя в кучу собирать. Да и романтика внутреннего так легко не усыпишь. Хотелось, чтобы "ах"...

— Прекрати так жалобно вздыхать. У нас тут еще никто не помер, — раздраженно шикнула на меня Дагурская. А я язык прикусила. Это ж я тут вслух "ах" свой устроила! Позорище! Нашла время предаваться мечтам.

Шишига уже давно пристроился на небольшом камешке и с интересом охотника наблюдал за нашими метаниями. У меня закрались подозрения, что он знает все: и о нашем квесте, и о способностях, и о тайнике, который нам надо найти. Настоящая темная лошадка. Только вот расколоть духа была нереально. Злые они боли. Сворливые. Людей никогда не любили и напакостить роду людскому у шишиг было в крови.

Но попробовать стоило.

— Ширг, ты знаешь что это? Ну подскажи, пожалуйста, — я присела на корточки и состроила самую милую мордашку. Ребята методично исследовали все кустики около странного объекта. Но все понимали, что без нужного катализатора им ничего не найти. И разговорить шишигу стоило, но маленький мохнатик молчал, отвернувшись от меня.

А поторопиться с поисками стоило — день плавно перетекал в вечер.

Никита поднял сухую ветку и со злостью швырнул в центр портала. Потом полетела вторая, а через секунду с попедным кличем Никита зашвырнул и камень. Глупо заржал, а я только головой покачала — детсад на выезде. Только, видимо, природа такого глумежа не стала терпеть. Я толком ничего не поняла, так как стояла спиной к кругу, но приложило меня хорошо. Сильный поток воздуха ударил в спину с такой силой, что я упала и меня протащило вперед по земле. Я постаралась подняться, но вдруг почувствовала, что меня с огромной силой тянет назад. Тело среагировало моментально — руки вцепились в ближайший куст, но воздух как будто превратился в огромную воронку.

Я попыталась повертеть головой, чтобы понять, где остальные ребята. И с облегчением выдохнула, когда нашла глазами всех своих. Всех...кроме мелкого Ширга.

— Ох, святая матрешка, ребят мелкого унесло! — заорала я изо всех сил.

— И что? За ним что ли прыгать не пойми куда?! — в ответ заорала Ира.

Все верно, не прыгать же не пойми куда, но можно провернуть другое.

— Никит, заслони нас воздухом. Ты же сможешь?

Даже не договорив, я уже валялась на земле, а нас закрывал воздушный противоток. Это было действительно волшебно. В местах соприкосновения два потока окрашивались в ярко-голубой, вспыхивая цветом, как разряд тока. Мы скучковались, и разговор начал Виктор.

— Вытащить мы его должны, — и посмотрев на Ирину, добавил: — Даже если мы и не в восторге.

— Ну так, тогда расскажи как, добродетельный ты наш.

Витя улыбнулся лишь правым уголком губ и хитро сощурил глаза.

— Знаю, и это идеальный план.

План и правда оказался идеальным в своей простоте! Виктор снял металлический браслет и передал его Ирине. Она попробовала притянуть предмет, и все получилось! Моя же задача состояла в том, чтобы заставить ветки этого портала переплестись и закрыть его, как только мы вытащим шишигу.

— А вам не кажется, что вот эти мои способности, мы еще не проверяли.

— Времени нет. Будем рисковать, — Виктор подмигнул мне ободряюще, — и побеждать!

Но прежде чем запустить браслет в портал я выхватила его из рук Ирины и повязала на нем свою резинку для волос. Это-то точно должно было привлечь внимание мелкого, столько раз он ее за волосы дергал, что не узнать предмет не сможет.

Так все и началось. Мы схватились за стволы, Ник слегка ослабил свой вихрь, Ирина оттолкнула металлический браслет прямо в центр и сильнейшая воздушная воронка мигом его затянула. Я обняла дерево даже ногами. Одна надежда была на стресс. Говорят же, человек в стрессе грузовики тягает, может и я смогу ветки скрепить силой мысли?!

Ирина держала браслет на невидимой нитке своего магнитного дара, поэтому через какое-то время начала крутить запястьем, как будто наматывала эту самую нить. Вскоре что-то появилось из портала. Это точно был мелкий Ширг на какой-то ерунде. Браслет он держал в своих лапках.

— Ника, сплетай ветки! — скомандовал Витя, и я сконцентрировалась на команде, как на самом важном приказе в моей жизни. Ничего не получалось. Я крутила мысли в голове, представляла сплетающиеся ветки, но ничего даже не шелохнулось.

Я зарычала от негодования и крикнула: "А ну сплетайся!" И понеслось. Ветки, прутики, все что могло вытянутся и сплестись — пришло в движение. Портал зарастал, а Ирина тянула Ширга все ближе и ближе к себе. Как только она смогла ухватить его одной рукой, второй же — держалась за ствол дерева. Я же сплетала последние ветки, и такая радость охватила меня, что я расцепила руки, вскинув их в попедном жесте.

Это было большой ошибкой! Ник уже не мог держать поток воздуха, а портал не был до конца запечатан.

Меня рвануло в сторону портала и понесло на ветки. Я не пыталась схватиться за что-то, просто сжалась в позе эмбриона, прикрывая голову, чтобы не остаться без глаз из-за торчащих веток и готовясь кануть в небытие.

Но вместо болезненного удара о крепкие ветки, я стукнулась о что-то твердое, но теплое, а через мгновение почувствовала, как сильные руки обняли меня.

А вокруг больше не было шума и ветра. Абсолютный покой.

— Успел, — устало прошептал Витя, а я, как дурочка, лишь сильнее прижимаясь к нему.

Никаких сомнений — я бесповоротно влюбилась в Виктора Чернова.

Но розовым соплям любви в объятиях своего рыцаря я придавалась недолго.

— Ты совсем тупая, Бобрикова?! А если бы вас двоих утощило, и Виктор не успел применить дар для запечатывания? — она зло зыркала на меня, держа в руках Ширга на белой непонятной штукуовине, который смотрел на меня не менее агрессивно. — Я бы даже не пальцем не пошевелила, чтобы тебя спасти. Естественный отбор никто не отменял.

Хотя слова и были злые, но я почувствовала одну очень важную эмоцию — заботу. Да, Ира не была дипломатом, но за ее агрессией было только переживание. Да и вряд ли она кого-то могла обмануть сейчас, держа на руках доказательство своего участия.

Витя встал и помог подняться мне. Я улыбнулась и без слов обняла ее, стараясь не раздавить мелкого. Она что-то буркнула, но сжала мое предплечье в ответ.

— Ладно, давай заканчивать с обнимашками и вернемся к нашей миссии.

Ирина сделала шаг назад и опустила Ширга на землю. Браслет вернулся к Вите, а странная штуковина — в центре между нами. Ширг боязливо отошел от нее.

Витя положил рядом остальные куски. Тот же плотный материал, цвет — мозайка складывалась. Я подвинула крыло к верхнему сколу, а Витя пододвинул подобие лапы к нижнему. Наши пальцы соприкоснулись, и куски неожиданно ожили, соединившись в полноценную фигуру. И ладно бы просто соединились! Перед нами пристал самый настоящий грифон во плоти. Все вокруг замерли, даже шишига. И в этой тишине мы услушали знакомый голос:

— Ваша команда успешно прошла задание. Следуйте за мной. — Скаев стоял в открытом портале штросового окна и ухмылялся.

Но какое это было облегчение — увидеть знакомое лицо, да еще и осознать, что тащиться обратно по лесу не нужно.

Единственное...

— А как же?

Я не договарила, но вопрос и так был понятен.

— Духов, естественно, забирать с собой, — строго ответил Орион и вошел в портал.

Через пару минут мы все уже были в кабинете коменданта.